е оставить их в покое?
     - Ну-у, тогда они могут вознестись, и придется их догонять либо бить вл„т. - Усмехнувшись, князь добавил: - "Паровозы надо убивать, пока они чайники".
     - А ездить на чем? Нет, пока в достатке вагонов с дерьмом, без паровозов не обойтись. Вот разделить бы всех по зонам: паровозы направо, вагоны налево!.. Так ведь вагоны на это не подпишутся, как думаешь?
     - А ведь ты связался с ведьмой, - задумчиво сказал Брон. - Настоящей, властительной!.. Не боишься? Опасные ж создания.
     - Они опасны тем, у кого нелады с собой, - возразил Вадим. - "Неча на зеркало пенять!" Потому люди и боятся ведьм, что видят в них собственное нутро - как правило, не слишком приглядное. Если уродлив душой, при виде ее можно и умом тронуться. Помнишь Солярис?
     - А у тебя, значит, внутри тишь да гладь?
     - И близко нет. Однако до антагонизма не доходит - хоть в этом повезло. А ведьм я скорее жалею.
     - Смотри, чтоб жалелку не отгрызли, - рассмеялся Брон. - Пожалела овца волка!.. Заметил, как шарахался от нее Валет?
     - Кстати, о Валете, - неохотно сказал Вадим. - Больше ничего за ним не заметил?
     - В смысле? - спросил князь, настораживаясь. Пожав плечами, Вадим рассказал про эпизод в лавчонке Эмиля, стараясь точнее цитировать бандитов. Как ни странно, Брон даже не удивился.
     - Стало быть, Валета все-таки дожали, - с усмешкой посетовал он, качая гривастой головой. - Спекся наш Валюшка, увы!
     - Аркана, выходит, знаешь?
     - Заштатный уголовничек, сволочь и гнусь. Поначалу шалил по мелочи: то грабанет кого, то пробует на девочках наварить. Затем сколотил группку и пограбил от души, заодно убивая на заказ. Прославился пытками и даже попался блюстам с поличным, но как-то сумел отказаться. И кто теперь взял его под крыло?
     - А что, большой выбор?
     Росич рассмеялся:
     - Методом исключения, да?
     Вадим тоже помотал головой, будто у него заболел зуб.
     - Все могу понять, кроме предательства, - сказал он. - Это же Валя!..
     - Идеалист, - хмыкнул Брон. - По-твоему, "старая дружба не ржавеет"? Действительно, Валя справный паренек, однако слабоват для крутаря.
     - Но предать?.. Господи!
     - Что делать, он же не со зла: как говорят, "своя рубашка...". А чем оправдаться, ему найдется. Помяни мое слово, он еще свалит все на тебя!
     - Конечно, Валек уже влетал в истории. Думаешь, и теперь он слишком размахнулся?
     - Он оказался не той породы и сунулся не туда. Наверно, ему стоило задержаться в торгашах, несмотря на мускулы. Нынче крутари трансформируются в Истинных: в аристократов духа, в "драконов" и витязей - и угнаться за этим не просто. Выяснилось, среди крутарей полно пузырей, держащихся на гоноре и злобе, - теперь приходится возвращаться на круги.
     - Снова сословия?
     - Но без привилегий. И не по форме.
     - Не ты первый пытаешься выдать форму за содержание. По-твоему, многие способны глядеть в суть?
     - Ну, за других не скажу...
     - А что думаешь о "странниках", кои останутся на отшибе? Не потому что странствуют, а что странные. Как с ними-то быть? Кстати, и любимые тобой драконы никогда не летали стаями... А куда ты определишь иудеев?
     - Уж эти нам иудеи, - усмехнулся Брон. - Индейцы недолинч„ванные!.. Или ковбои? Кабы не Бугор, давно слиняли б в родную Америку. А так приходится изворачиваться - чтоб и лицо соблюсти, и навар не упустить. Вот и садятся меж двух стульев.
     - Похоже, ты завелся, - заметил Вадим.
     - Должен я спустить пары? - сказал князь. - Гош кого угодно из себя выведет - старый бандит!
     - Говорят, уже внуки разбойников выбиваются в приличные люди.
     - Это же сколько ждать!..
     - Не теряй надежды - внуки уже появились. Правда, пока по линии Миши.
     - Тоже бандюга отменный, почище Гоша, - недаром старик его задвигает. К тому ж сплоховал толстячок, пусть не по своей вине. Все-таки бог есть, раз накрылся их паскудный "Перекресток"!
     - "На бога надейся..." - пробормотал Вадим себе под нос, однако князь услышал и поглядел на него с интересом. Впрочем, расспрашивать не стал.
     - Господи, ну почему от иудеев так пахнет! - сказал он. - И вправду, видно, лучше единожды претерпеть обрезание, чем каждый день мыться.
     - Ладно, князенька, притормози, - попросил Вадим. - Без тебя в губернии не продохнуть от патриотов. К слову сказать, иудеи - патриоты покруче иных. Только привязываются они не к месту, как кошки, а по-собачьему, к людям - своим, разумеется. Уж так их слепила история. Послонялся бы сам столько веков по чужим углам!
     - И все ж хорошо, что прошлой ночью Гошу не подфартило, - иначе бы он месяц расчухивался! Всех его средств теперь хватит денька на два-три, затем начнется обвал. Людишки побегут, даром что соплеменники, равновесие нарушится, и что тогда - новый передел? Сейчас Гошу надо соображать, как в лучшие годы. Не то свои же скинут.
     - Это и волнует вас, да? Я думал, за подданных радеете.
     - Все подкалываешь? Была б у меня такая собака, давно бы убил!
     - Еще не хватало, чтоб я заменил тебе совесть! - хмыкнул Вадим. - Тут ты и отделаешься от меня - в момент! Какой правитель стерпит угрызения, если их можно порешить отдельно от себя?.
     - Складывается союз, складывается, - довольно сказал Брон, - лишь бы не сглазить. Старикан иной раз такое выкидывает!..
     - А как же Винт?
     - А что Винт? - усмехнулся росич. - Он всегда знает больше, чем говорит. Видно, по тайным своим каналам Винт напал на такое, от чего волосы встали дыбом. Нюх у него редкостный - ему бы в контрразведку!
     - Сам-то чем планируешь заняться?
     - Забот выше головы! Одних доспехов сколько понадобится - пока все наладишь...
     - Доспехи - штука нужная, - согласился Вадим. - Только всем вашим поделкам до Шершневых скафандров как до неба. Тут не просто новая ступень - иной принцип. Что-то ощущается в их покрытии, почти магическое. Внутри Гнезда без них делать нечего - не только потому, что маскируют. И как вы не удосужились испытать их на все мыслимые нагрузки! Что значит дилетанты - спец бы мимо этого не прошел. Или скафандры жаль?
     - Их же по пальцам перечесть, - ответил Брон. - Вот разживемся еще...
     - Вот испытают их прямо на вас, - посулил Вадим. - Еще обвиняешь Гоша в скупердяйстве!...Тебе чего жальче: скафандра или себя?
     - Так ведь на себе заживет, - ухмыльнулся здоровяк. - А скафандр не подлатаешь - только менять!
     - Кстати, Шершневые мечи любопытны не меньше, - добавил Вадим. - Даже не берусь определить из чего они сделаны, - нет у нас таких материалов и похожего нет.
     - По-твоему, в Гнезде не продохнуть от сюрпризов?
     - Если мы захватим его, то чудом, - подтвердил Вадим. - Шершни еще не проявили себя и на треть.
     - А ты оптимист! - хохотнул Брон. - Чего ж дергаться?
     - По-твоему, у нас есть выбор?
     - К слову, союзнички у нас еще те: Вольт - скользкий, Гош - мнительный. Но еще труднее ладить с ордынцами: непредсказуемы. - Озабоченно помолчав, Брон спросил, словно выстрелил: - А помнишь, ты похвалялся, что способен договориться с любым, включая Бату?
     - Не похвалялся, - возразил Вадим, - предполагал. - И добавил со смешком: - "Я не суслик, я - барсук".
     - Это все равно! - отмахнулся князь, тоже цитируя мультик либо попав. - Вот и отправляйся к нему послом - я уже все подготовил.
     - Не выйдет.
     - Почему?
     - Древние монголы требовали от послов пресмыкания, иначе лишали статуса. Я не чиновник и не монах - через себя не смогу переступить.
     - Я не суслик, не барсук, - проговорил задумчиво Брон. - "Аз есмь царь!" Не волнуйся, я это учел: Бату примет тебя как гостя... если дойдешь.
     - И что это значит?
     Росич пожал плечами:
     - Я только цитирую кагана. Выводы делай сам.
     - Вдохновляющее напутствие!
     - Я ведь не настаиваю. Но без ордынцев не обойтись, сам понимаешь. Росичей мало, а иудеи с сутенерами горазды работать лишь на подхвате - бойцы из них аховые. В конце концов, даже с половцами, извечными своими недругами, русичи объединялись против тех же татар.
     - И это не слишком им помогло.
     - Кажется, ты возражаешь? - удивился Брон.
     - Привычка... Когда мне отправляться - прямо сейчас?
     - К границе тебя подбросят. А дальше Бату обещал провожатых - не заблудишься.
     - Уже легче.
     Действительно, к условленному месту Вадима доставили без проволочек и с должным почетом, как личного друга росского Главы; но дальше пришлось топать пешком. Сопровождала Вадима занятная парочка коротышей: вьетнамец и такой же натуральный, импортный кореец - конечно, северный, "народно-демократический". Бог знает, как они тут оказались - скорее всего по внутрилагерному обмену спецами, задержавшись в губернском науч-городке (во всяком случае, на лимитчиков не походили). Вьетнамец был пошустрей и поактивней корейца, вдобавок лучше владел русским, обосновавшись в России, наверно, задолго до Отделения. На все его выходки кореец отвечал терпеливой, заискивающей улыбкой и явно шел на поводу у заводного вьетнамца, тормошившего напарника каждую минуту.
     - Скажи, здоровый парень? - спрашивал вьетнамец, восторженно крутясь вокруг Вадима. - У-у, какой!
     - Да, - соглашался кореец, демонстрируя торчащие зубы, - большой.
     - Давай поборемся? - предлагал вьетнамец и хватал Вадима за руку. - Боисся, да?
     Притиснув его худые локти к бокам, Вадим поднимал малыша в воздух и осторожно отставлял в сторону, после чего тот на некоторое время стихал. Затем опять принимался колобродить.
     Насколько Вадим знал, даже среди ордынцев вьетнамская команда выделялась особенной, изощренной жестокостью, - однако этот веселый и немолодой уже шустрик вовсе не казался страшным. Хотя кто знает: неспроста ж он прибился именно к ордынцам?
     А улыбчивый кореец вполне мог оказаться не отставным спецом, а, скажем, бывшим агентом корейских спецслужб, некогда орудовавших по всему Союзу как у себя дома. Или же совмещать обе ипостаси - попробовал бы он отказаться! Посещая науч-городок, Вадим запомнил тамошних корейцев, одинаковых, словно униформисты, с портретиками Ким Ир Сена на обязательных в любую жару пиджаках и всегда державшихся плотными стайками - только что строем не ходили. Мало верилось, что отбирали их за способности или научное рвение. И проку от них, кажется, было не больше, чем от вьетнамцев-лимитчиков, - хотя хлопот намного меньше, это да.
     Улочка кончилась, перед Вадимом открылась площадь.
     - Иди, - остановившись, вьетнамец мотнул подбородком вперед: - Вон туда.
     - Один, да? - удивился Вадим. - Уже довели?
     - Иди-иди, не задерживай!.. Каган ждет.
     Пожав плечами, Вадим оставил проводников и зашагал через площадь, небрежно посматривая по сторонам. И почти сразу обнаружил невдалеке троицу двуколесных крутарей, пристально следивших за ним. Все трое затаились в тени узеньких улиц, впадавших в площадь, точно ручейки в лесное озеро, и могли выскочить на простор в любой миг, словно чертики из коробок. Как и большинство, эти ордынцы не были высокими, но их титановые кольчуги распирались массивными плечами, а руки длиной и мощью могли соперничать с лапами орангутанга. И как обезьянам, соразмерные ноги ордынцам, в общем, не требовались, поскольку на землю они ступали редко и даже по лестницам охотней носились на колесах - эдакие моторизованные аналоги кентавров.
     Так, уныло подумал Вадим, начинается!.. С самого начала он готовил себя к худшему, однако теперь приходилось настраиваться на драку снова. Не то чтобы Вадим растерял по дороге силы и рефлексы: всего этого вполне хватило бы, скажем, на боксерский мешок. Наверно, и со спаррингом Вадим бы совладал - при соблюдении всех формальностей и мер предосторожности. Но драться всерьез, обратить голые кулаки против человека, еще не причинившего тебе существенный урон?
     Нет, сам-то Вадим прекрасно понимал, что иногда лучше ударить первым, но вот его мышцы словно бы выключались - у них на такое фантазии не хватало. Этот странный запрет, точно Первый Закон роботехники, доминировал над любыми навыками, и требовалось немало времени, чтоб его одолеть. Иной раз, если заставали врасплох, Вадим расходился только к завершению потасовки, когда поздно было махать кулаками. Впрочем, с каждой попыткой он продвигался по этому пути еще на шажок, а с появлением Эвы шаги сделались чаще и шире, - однако хотелось верить, что он не зайдет тут слишком далеко. Даже если сумеет сейчас убедить себя, что драться ему придется с колесниками, а не с людьми. И ведь надо не просто их победить, но победить эффектно, дабы впечатлять возможных наблюдателей.
     А те уже занимали места поудобней: в глубине окрестных зданий Вадим ощутил несколько пар глаз, вооруженных записывающей или передающей оптикой, - прямо как на стадионе. Наверно, и монтажер уже наготове, чтоб выбирать картинку поэффектней. И кому это пойдет? Догадаться несложно.
     Стальные наездники не спешили нападать, давая жертве проникнуться грозящей опасностью. Тут они ошиблись: конечно, Вадима трудно отнести к прирожденным бойцам, но и труса он праздновал редко. А панике поддавался так же трудно, как ярости. Зато время на подготовку ему предоставили - главная его проблема. Несколько раз Вадим напряг и отпустил мускулы, словно накачивал себя энергией, затем резко выдохнул - почти на вскрике. Все, теперь он готов к схватке!
     От прежних мотоциклов ордынские двуколесники ушли дальше других. Помимо бронированных обтекателей, укрывавших ездока от ветра и превратностей судьбы, в них предусмотрели ножное управление, высвобождавшее руки для стрельбы и метаний. Двуколесники "росичей" выглядели мощнее и массивней, однако верткостью уступали ордынским, а в узких переулках Старого Города это нередко играло решающую роль.
     И все равно таранить Вадима машиной было глупо: тренированный человек, если не запаникует, увернется от любых лобовых наездов. Но один нукер решил попытался. Бог знает, на что он рассчитывал - может, и впрямь посчитал Вадима легкой добычей.
     С ужасающим ревом двуколесник разогнался и взмыл в воздух, на секунду потеряв управление. Отскочив с линии атаки, Вадим пропустил машину мимо и, отклонясь туловищем еще дальше, саданул ногой в самый ее верх - с такой резвостью, будто сам в эти мгновения переключился на форсаж. Плавно кренясь, двуколесник завершил полет, но приземлился уже набок, со скрежетом пропахав асфальт абордажными шипами.
     А с боков уже летела к Вадиму пара арканов, раскручиваясь в петли. Тычком ладони он остановил один моток, уронив его вниз. Другой аркан поймал в воздухе и, быстро нагнувшись, надел на торчащий из асфальта штырь - куда, по счастливой случайности, уже упал первый. Тотчас колесники рванулись в стороны, разом вздернулись на дыбы, будто на стены налетели, и - опрокинулись.
     Испугавшись, Вадим кинулся к одному из ездоков, упавшему опаснее других, но тот уже выползал из кабины, волоча за собой кнут, которыми ордынцы играючи вспарывали на проштрафившихся одежду - вместе с кожей. Приподнявшись на коленях, зло замахнулся. С трудом Вадим увернулся от свистящего жгута, нацеленного в лицо, в последний миг вдруг ухватился за кнут и дернул всей массой. Ордынец обвалился лицом вперед и на этот раз, видимо, впечатался крепко, вырубившись напрочь.
     Обернувшись, Вадим увидел другого нукера, суетливо пытающегося поднять двуколесник, - третий увяз в кабине, отчаянно дергаясь меж привязных ремней.
     - Помочь? - предложил Вадим вполне искренне. - Уж извини.
     Нукер развернулся и с визгом бросился на него, ловко орудуя парой многохвостых нагаек. Не раздумывая, Вадим упал ему под ноги. Тот высоко прыгнул, пропуская врага под собой, но Вадим успел поймать ордынца за ступню и уронил головой вниз, сейчас же придавив всеми своими пудами. Даже оглушенный, монгол попробовал сбросить ненавистную тяжесть, и пришлось его слегка примять, чтоб не трепыхался, а уж затем отбирать нагайки. Наверно, это смазало общее впечатление, но в остальном сцена удалась - вполне в русле action-кинушек, популярных среди крутарей.
     Вообще, из нынешних любителей маскарада ордынцы выглядели наиболее впечатляюще. Конечно, это было лишь стилизацией - так сказать, вариация на тему стандартных доспехов, - однако живописной. Интересно, что за меха идут на их шапки - уж наверно, не куньи!
     Поднявшись, Вадим зашвырнул нагайки подальше и небрежно продолжил путь, краями глаз следя за демоторизованной троицей, - к дальнему краю площади, где уже поджидала давешняя пара коротышей, обогнув место схватки по тротуару. Похоже, идти оставалось немного, однако это мало что значило - каждый метр мог оказаться последним.
     И точно, при повороте на финишную прямую Вадим уперся в неохватную тушу, больше похожую на афишную тумбу. Громоздилась она неподвижно, наглухо перегородив узенький переулок, и только зрачки в раскосых глазах двигались, изучая противника. Лицо гиганта было бесстрастным, точно у Будды, вдобавок он не уступал тому дородством. Зато габаритами превосходил намного. Умиляли пухлые, как у младенца, губы, сложенные бантиком.
     "Эх, ни фига себе! - изумился Вадим. И кто придумал, будто в Орде нет великанов! А это - Дюймовочка?"
     Наметанным глазом он оценил: центнера на три тянет, и рост под два сорок. Уж не объявился ли в губернии собственный сумоист? Господи, да из него можно вылепить троих росичей! Как же взрастили такого? И мне-то что с ним делать? Конечно, "умный в гору не пойдет", но и обойти не удастся. А своими рычагами он вытолкает меня из прохода, точно мальчонку.
     Приблизившись вплотную к человеку-горе, Вадим невольно глянул под его выступающий живот, на самое уязвимое место, достать до которого было несложно. Наверно, и пробить удалось бы - во всяком случае, ногой. Но слишком долго потом придется оправдываться, и хорошо, если обойдется без увечий. К тому ж парень не кажется злобным. Ну большой, да, - но это не повод, чтобы лупить по... гм... гениталиям.
     Глубоко вздохнув, исполин наконец пришел в движение, будто ожил. Далеко отставя обширный зад, он принялся тыкать в Вадима длинными ручищами, очень быстро и ловко. Но тот уклонялся еще проворней, вовсе не желая угодить под серию чудовищных толчков - от такого и более массивный кувыркнется кверху тормашками. Однако затягивать игру не стоило: зрители не поймут.
     Отступив шагов на десять, Вадим разогнался, рыкая на каждом скачке, точно таранящий серк, всем своим видом стараясь гиганта впечатлить. Наверное, картинка удалась (благо ее было с кого срисовывать), потому что тот еще шире расставил ноги и больше наклонился вперед, готовясь принять атаку. В последний миг Вадим нырнул под его выставленные руки, припадая почти к асфальту, на четвереньках проскочил между толстых колен и тотчас вскинулся на ноги, пружинисто отскакивая в сторону. С опозданием гигант развернулся, азартно хватая пустоту, и даже сделал пару шагов вдогонку, но сразу затормозил, оценив только что виденный спурт. На его растерянное лицо было жалко смотреть. Пухлые губы обиженно топорщились.
     - Попробуем еще раз? - великодушно предложил Вадим, снова отходя для разбега.
     Сумоист был не такой дурак, чтоб ожидать от противника повторения финта, но рефлексы оказались сильнее рассудка, и только Вадим обозначил движение вниз, как бедняга бросил наперерез руки, складываясь едва не вдвое. Распрямившись, Вадим взлетел над ним, да еще оттолкнулся от необъятных плеч, перемахивая, словно через козла.
     Наверно, это же сравнение пришло в голову рикиси , потому что теперь он едва не плакал, кусая вздрагивающие губы. Опять "связался черт с младенцем"! - покаянно подумал Вадим. Малыш немногим старше Юльки - только и разницы, что вымахал в колосса.
     - Без паники! - строго сказал Вадим. - У тебя еще попытка, забыл? Мне все-таки на ту сторону.
     "Малыш" воспрянул, помахал вокруг руками, звучно хлопая в огромные ладони, будто отгонял злых духов или призывал богов. Видно было, как не хватает ему "очистительной соли", чтобы засеять улочку.
     - Соберись! - скомандовал Вадим. - "Последний б