же урод!
     - Моральный, хочешь сказать? Конечно, он ненормален, как всякий душегуб, в нем разорваны горизонтальные связи - он только тешит своего Зверя. Но ведь и звери не проливают кровь попусту... если только не кормятся ею.
     - Чего? - недоверчиво спросила Юля. - Куда тебя повело?
     - Хорошо, начнем с начала. Что есть человек?
     - Ничего себе вопросец! - фыркнула девочка. - "Аз есмь царь".
     - Ну что, по-твоему, отличает его от зверей?
     - Наверное, ум.
     - И все? Но ведь серки не стали глупей - просто животные позывы затмили им разум. Можно быть сколь угодно умным, при этом оставаясь совершеннейшим зверем, к тому же Хищным. Значит, что?
     - Ладно, сэнсэй, давай без наводящих вопросов. Я сейчас не в том настроении.
     - Значит, суть в том, что над чем довлеет: разум над инстинктами или наоборот. Проще говоря, что в человеке главенствует: душа или тело... Ты же веришь в душу?
     - Ну, предположим, - нехотя признала девочка. - Во что-то ж надо верить?
     - Представь ее как сгусток потусторонних полей, уцепившийся за реальность с помощью тела, запрограммированного на выживание и размножение. Это словно скафандр для чужой планеты... даже не скафандр - планетоход. С автоматизированным пультом управления и борто-компом-мозгом, с моторами-мускулами, датчиками, средствами связи...
     - Повторяешься, проповедник, повторяешься! - пробормотала Юля тихонько, однако Вадим услышал.
     - Для разгона, - пояснил он. - Необходимое вступление к следующей теме. Сегодня поговорим о водиле... Так вот, пока душа здорова и сильна, от телесных позывов ее защищают мощнейшие энергетические перегородки. И никакие "грехи" с "искусами" не угрожают ее "святости", ибо телепатически она замкнута на миллионы, то есть совестлива по определению. К такой душе не пристает грязь, хотя б она торговала телом ради пропитания. По завершении жизненного цикла человек все равно "угодит в рай" или же "возродится на более высоком витке" - кто во что верит.
     - "Жизне-сила", да? - вставила Юля, снова демонстрируя обновленную память. - "Телепатостанции", "Хаос и Порядок", Гога и Магога...
     Впрочем, времени с того заседания воображенцев прошло еще меньше, чем после первой "проповеди" Вадима, - на целый день.
     - Но "химия", судя по всему, разъедает перегородку, - невозмутимо продолжил он, - и обесточивает станцию, направляя высвобожденную энергию на предельное развитие плоти. А когда инстинкты проникают в рассудок, у того появляются новые, вполне животные ориентиры, и свою интеллектуальную мощь он направляет совсем в иную сторону. Поначалу человек попросту звереет и принимается наверстывать недоданное. Но вот затем... И что затем, а?
     - Тебе видней, - буркнула девочка. - Ты умный и старый, тебе уж не до женщин - лишь бы навыступаться всласть!.. К чему вам наши совершенства, верно?
     Кажется, тема начала ей приедаться. Пора подбрасывать новую.
     - Знаешь, Юленька, - сказал Вадим, - а ведь похоже, что на тех бедняжек нападали вампиры.
     - Совсем здорово!
     - Ну да - из тех, кто благоденствует на чужих страданиях, заряжается энергией, отбирая у других. А кровь им нужна, как аккумулятор Хаоса.
     - Ты спятил, Вадичек, - откуда в нашем захолустье вампиры?
     - Ну, не относись к ним с таким пиететом, - сказал он. - В конце концов, вампиры начинаются с нарушителей тишины - когда одному плевать на покой тысяч. Может, так они утверждаются? Или мстят? По мне, они смахивают на вздорных шавок, самозабвенно брешущих на всех - лишь бы заметили!..
     - Не морочь мне голову, - возмутилась девочка. - "Нарушители", "шавки" - пф-ф!.. Ты ж говорил об энергетических вампирах.
     - Как по-твоему, - неожиданно спросил он, - зачем люди трахаются?
     - Для удовольствия, конечно, - сразу ответила Юля. - Еще - для здоровья.
     - И все?
     - Разве мало?
     - Большинство насильников, чтоб ты знала, не получают от насилия радости. Для них это способ возвыситься - в своем мнении, в глазах жертвы. Они не могут утвердить себя иначе, как втаптывая других в грязь.
     - И что?
     - А то, что насильники тоже вампиры - на свой лад.
     - Господи, опять вампиры!.. У тебя такой пунктик?
     - Самое забавное, что у них-то связи с людьми не порушены - лишь искажены. Изменена полярность, понимаешь? Поэтому им тем лучше, чем хуже другим. И наоборот: "зависть иссушает" - помнишь?
     - Так ведь это садизм!
     - Именно. Но не только. Представь, что жизне-силу у людей можно отбирать. А для этого надо впечатать в них отражение своей сути - ужасом, пытками, унижением, - чтоб образовать между отражением и собой энергоканал. Как бы наложить на чужое сознание собственную матрицу и укорениться там намертво, чтобы затем испить до дна, - или, если хочешь, "наложить заклятие".
     - Господи...
     - Можно проделать это с единственной жертвой, а можно нагнать страху на миллионы, что и вытворяли тираны, от фараонов до Кобы, - эдакие суперупыри! Можно даже внушить подданным благоговение, принуждая к самоунижению ради выживания, и тянуть, тянуть из них жизне-силу, собирая ручейки в реку, чтоб и после смерти жить в людских сознаниях, зацепившись за свои отражения. Наверно, в этом и есть величие деспотов?
     - Спустись на землю, а? - попросила Юля. - Про "заклятие" - это всерьез?
     - Абсолютно. Лично я понимаю его как наложение на душу сторонней матрицы - искусственной либо конкретного индивидуума. Способы бывают разные: от пресловутой "любви" до изощренного садизма... впрочем, не знаю, что больней. А нужен сей грабеж затем, чтоб максимально задействовать свое тело, - недаром же маньяки такие силачи!.. Это что касается "энергетического вампиризма".
     - Ты пугаешь меня, - прошептала девочка. - Есть и другой?
     - Пробрало, да? - засмеялся Вадим. - Больше не клонит в сон? Что ж, "давай бояться вместе" - если смелая.
     - Жду ответа, - напомнила она.
     - Это уже из области фантазий, - предупредил Вадим. - Устроит?
     Юля молча кивнула.
     - Помнишь, чего наплел тогда Игорек про отражения Хаоса и Порядка, в просторечии именуемые душой? - Она кивнула вторично. - Представь их, то есть отражения, как два разноименных заряда, индуцированных начальными стихиями и заключенных в единый объем. Ну, с Порядком более-менее ясно: он задает организму программы. Что до Хаоса, то без него не было б жизни. И развития, ибо это Хаос вносит в организмы изменчивость. И смерти, конечно, - когда изменения, накапливаясь, становятся "несовместимыми с жизнью". Оба заряда концентрируются обычно в пределах мозга, но частицы их разносятся кровью по всему телу.
     - Хорошо, - закрыв глаза, сказала девочка, - я представила... Чего дальше-то?
     - А теперь убери из души Хаос. Что останется?
     - Порядок, - послушно ответила она. - "И" осталось на трубе.
     - Ну, не сам Порядок, скорей его отражение - может, даже вторичное или третичное...
     - Четвертичное, - буркнула Юля. - Как период.
     - К тому ж, не исключено, искаженное. Короче, в душе остается только набор программ, более или менее удачных. Изменения в организме прекращаются, он фиксируется на достигнутом рубеже. Лишь устраняются нарушения: болезни, ранения - причем с волшебной быстротой. Многодиапазоновая телепатостанция, ориентированная на души других, выключается либо преобразуется в лучевой передатчик подавляющий и подчиняющий чужие сознания (если там найдется, за что зацепиться). Власть такого человека над другими становится чудовищной, его могущество устрашает, энергетические ресурсы бездонны, он практически бессмертен - венец эволюции, и только! Но и жизни в нем больше нет. А сам монстр так же абсолютно подчинен собственному господину, ибо он - лишь ступенька в жесткой и незыблемой пирамиде, вершиной упирающейся в Подвал, где собраны знания Вселенной.
     - Он что же теперь, робот? - обмирая, спросила девочка.
     - Вампир, - поправил Вадим. - Причем настоящий, классический.
     - И даже кровь хлещет? Господи, но зачем?
     - Чтоб зацепиться за наш мир. Раньше его удерживало равновесие между отражениями Хаоса и Порядка либо разветвленная корневая система, проросшая в души других. Теперь для выживания ему необходимо вводить в себя недостающий заряд, иначе его попросту выдавит в родственную среду. А что является лучшим разносчиком Хаоса? Свежая, парная кровь!.. Еще можно выгрызать у живых мозг, но технически это сложней. И чем необузданней, вольнолюбивей жертва, тем слаще ее соки. Вообще я полагаю, что "охоту на ведьм" во все времена организовывали именно вампиры. Ибо у ведьм обратный перекос и Хаос в них прямо бурлит. А уж если к вампирам угодит истинный, цветной маг!..
     Юля ощутимо содрогнулась, и Вадим тут же замолчал, пристыженный. Кажется, он увлекся настолько, что потерял "контакт с аудиторией".
     - Похоже, ты псих, - сообщила девочка. - А ведь у меня сразу закрались подозрения. Вампиры, надо же! Ясновельможное вампирство как высшая стадия человечества. "Мы наш, мы новый мир построим!.." Больше ничего не придумал?
     - Да разве только вампиры? - усмехнулся Вадим. - Здесь такой рассадник нечисти!.. Кстати, никогда не подглядывала ночью за отцом?
     - Точно, у тебя крыша поехала! - убежденно сказала Юля. - Конечно, спасибо тебе за жизнь, я с ней как-то свыклась, но, может, не стоит обхаивать моих родичей? До сих пор я и сама с этим неплохо справлялась.
     - Ладно, не впечатляйся, - отступил он. - Я предупреждал: это фантазии. Может, я параноик, однако безобидный - сама знаешь. Если хочешь, могу рассказать еще: и про оборотней, и про зомби, и про могущественных черных колдунов, обосновавшихся...
     - Как тебе моя попка? - перебила Юля и даже продемонстрировала, извернувшись. - Правда, сладкая?
     - Не знаю, - вздохнул он, - не пробовал.
     - Так в чем же дело? Доступ к телу открыт, давай пробуй!..
     Она легла на Вадима всем туловищем и на минуту затихла, наслаждаясь его жаром и энергичным массажем, прокатившимся по ее тылам от ягодичек до шеи, будто у него включился рефлекс - довольно странный для мужчины в такой ситуации. Конечно, девочка ждала от Вадима большего, но, видно, рассудила, что для начала сойдет и это. По крайней мере, холод ей теперь не грозил.
     - А зачем на свете люди? - пробормотала Юля ему на ухо и сама же ответила: - Чтоб их жрали вампиры. По-моему, так!
     И хихикнула, довольная шуткой. Чуть погодя потерлась носом о его плечо и попросила:
     - Дяденька, научи плохому.
     - Где уж мне, - хмыкнул Вадим. - Это молодым у нас - дорога.
     - "Дорога ложка к обеду", - сказала Юля. - Но ты любишь меня?
     - А чего б ты хотела: развесистой лапши на ушах или правды?
     - Наверно, лапши, - со вздохом призналась она. - Ну хоть немножко - любишь?
     - Понемножку я люблю многих - это еще не повод слагать серенады, - возразил Вадим. - Вот если б я возлюбил тебя сильнее, чем себя!.. Но ведь настолько и ты никого не любишь?
     - Что я, псих? А впрочем, может, и псих.
     - Ты о чем?
     - "Что-то с памятью моей стало", - пожаловалась Юля. - Как раз после твоей обработки мозжечка. Поперли воспоминания, вплоть до самых давних, - и все такие яркие!.. Кстати, чего ты трындел насчет наладки борто-компа? Может, ненароком саданул по блоку памяти?
     - Что-нибудь еще? - помолчав, спросил Вадим.
     - Еще стала считать не хуже калькулятора. Только задумаюсь - дырк, и выскакивает ответ! Это какой блок?
     - Расчетный, - буркнул он. - Даже не блок, а ма-аленькая такая программка, организующая ячейки особым образом. Понятия не имел, что это затронется, - извини.
     - Чего там, даже удобно. Знаешь, мне теперь часы не нужны: все время тикает что-то в мозгах - и в любой момент, только спроси!..
     - Сколько? - быстро спросил Вадим.
     - Два часа сорок одна минута, - ответила Юля голосом телефонной дикторши. - Дырк!
     - Смотри-ка - верно.
     - Ага, значит, ты тоже?
     - А как насчет оперативной памяти?
     - А это чего?
     - Это - количество данных, коими способен оперировать, - объяснил Вадим. - Чем выше ОП, тем сильнее склонность к системному мышлению, тем большие проблемы можно охватить за один присест.
     - Ну, это я не знаю, - сказала девочка. - И скучна мне твоя ОП, так что не приставай. Без того на душе мерзко.
     - Хочешь, утешу?
     - Хочу, - сразу ухватилась девочка. - Даже знаю - как. Главное, тебе ничего не придется делать...
     - Я о другом, - оборвал он. - Твой "папуля"...
     - Ну?
     - ...вовсе не отец тебе. Даже не родственник.
     - Класс!.. Это ты сейчас допер, да?
     - Это я в тебе откопал, в твоей памяти. Сама ты забыла.
     - Ага, - сказала Юля после паузы. - А мать?
     - Мать настоящая.
     - Ну хоть что-то. Хотя бы покойников у меня не отбираешь.
     - Бог с тобой, Юленька, я-то при чем?
     - При том, что ты это выдумал! - выпалила девочка. - И знаешь зачем?
     - Ну?
     - Чего "ну"?
     - Ну, не знаю, - усмехнулся Вадим.
     - Чтоб подкрепить себя еще и этим. Как же: сиротка, бедненькая, деточка!.. Разве такую можно тронуть?
     - Но ты и вправду малолетка - подсудное ж дело!
     - Очень колышут тебя суды - кому другому напой!.. Между прочим, по законам шариата я уж года три как могла выскочить замуж.
     - Во-первых, я не мусульманин.
     - Это в-третьих, - гневно перебила Юля. - Во-первых, ты меня не хочешь.
     - Тогда мне бы не потребовались подкрепления, - возразил Вадим. - Уж если я кого не хочу, то... извини.
     Попрепиравшись еще с пяток минут, девочка заснула, согретая его теплом и укутанная мысле-облаком. Чуть погодя расслабился Вадим - даже вроде задремал. Однако вскоре проснулся, сквозь шум непогоды различив знакомое гудение.
     Осторожно он приподнял голову, вслушиваясь. Но сейчас же очнулась и Юля, будто на время сделалась его продолжением.
     - Чего? - спросила с беспокойством. - Не серки, нет?
     - Господи, - пробормотал Вадим, - он меня достал!..
     - Кто?
     - Да "ворон" этот: опять разлетался. Каждую ночь - что твой серафим!.. Теперь-то по чью душу?
     Прошлепав к балконной двери, он скользнул наружу и опустился коленями в сугроб, положив руки на перила, а подбородок на руки, чтобы не слишком маячить. Спустя минуту на балкон впорхнула Юля и привычно оседлала Вадима, распластавшись на его спине, точно лягушка, а поверх закрывшись одеялом. Чуть впереди них, вдоль балкона, уже вовсю мела метель, заслоняя далекие дома и соседнюю рощу. Однако вблизи было тихо, только сыпал густой снег, пушистыми хлопьями оседая на одеяло. А воздух даже не казался морозным - наверняка внизу, на еще теплой земле, было слякотно, как обычно. Похоже, холод подступал сверху - и с каждой ночью все ближе.
     - Что-нибудь видишь? - шепнула девочка на ухо. - Я - полный ноль!
     - Угу, - откликнулся Вадим.
     - Глазами?
     - Глазами тоже - в инфрасвете. Хотя с трудом.
     Действительно, он уже пробыл в темноте достаточно, чтобы включилось тепловидение - хоть какая-то зрительная привязка. Иначе пришлось бы целиком переключаться на мысле-облако, устремив его за сотни метров - неизвестно куда, по искаженным звуковым ориентирам.
     - И что происходит?
     - Охота.
     - Снова? - ужаснулась Юля. - Господи, помоги дичи!..
     - Теперь, кажется, обоюдная, - уточнил он. - Стая на стаю, хищники против хищников. Погоди-ка.
     Вадим тепловидел и видел настолько мало, что ситуацию приходилось додумывать. Он мог различать только расположение и перемещение участников странного действа, благо прирученная свирепость Шершней разительно отличалась от ярости диких серков. Последние не убоялись бронированной вертушки, хотя наверняка предполагали на ней пулеметы. А отступали (к домам или к деревьям) больше для того, чтобы надежней подобраться к летающей крепости. И что затем: свернуть ей винт, оторвать хвост? Закопать в огороде на черный день?
     Однако "ворон" не стал дожидаться от серков решительных действий. Метнувшись за одним из них, он на мгновение завис и вдруг круто взмыл, потащив за собой серка, словно на гарпуне. Но Вадим не ощутил в последнем ни агонии, ни боли - только слепое бешенство угодившего в ловушку зверя. Потом серка втянули внутрь вертолета, и его сознание померкло, будто выключилось. А "ворон" устремился за новой добычей, и процедура повторилась с отработанной до автоматизма точностью.
     Зато с третьим серком вышла загвоздка. Только "ворон" захватил его, как двое других гигантов подскочили к канату и слаженно дернули. Даже их суммарного веса оказалось недостаточно, чтобы поколебать могучую машину, однако Шершни тотчас сбросили канат и погнались за следующей целью. Оставив спеленатого товарища, раззадоренные серки кинулись следом.
     - Так, - негромко сказал Вадим. - Теперь я оставлю тебя минут на пять.
     - Я с тобой! - вскинулась девочка.
     - Это может быть опасно, - предупредил он, - и холодно.
     - Лучше опасность, чем страх, - рассудила Юля. - А против холода есть испытанное средство - мужчина. - Соскочив со спины Вадима, она плотней закуталась в одеяло. - Пошли, что ль?
     - Ужель тебе жизнь не дорога?
     - Ну, умру и умру, - отмахнулась малявка. - "Значит, нам туда дорога".
     Вообще и у него возникло ощущение, что из дома лучше убраться, - будто на подходе новая угроза, круче прежних. Уж не грядет ли сюда Мститель, пальцами раздирающий плоть?
     Подхватив девочку на руки, Вадим пронесся через квартиру, сбежал по ступеням. Нырнув в проем подвального входа, бережно сунул ценный сверток в кабину двуколесника, припрятанного здесь со вчерашней ночи. ("Может, неспроста я выбрал этот подъезд? - подумал мельком. - Не прорываюсь ли я в будущее куда дальше, чем на пару минут, - хотя бы подсознанием?") Затем вытолкал машину из подъезда, разгоняя по ступенькам оседлал и на малой скорости покатил к поверженному серку, сразу натягивая над собой тент, чтоб укрыться хотя бы от ветра со снегом, если не от мороза. Впрочем, внизу воздух и вправду оказался теплей - это вам не подбугорные склоны!
     Вылавливая остатки стаи, "ворон" улетел далеко, почти скрывшись из виду, - мелькал где-то за домами и вряд ли собирался вернуться в ближайшие минуты. Однако Вадим уже знал, сколь цепко тот умеет держать след, а потому не задержался ни на миг: ухватил спеленатую рычащую тушу за отступающие кое-где жгуты и единым махом зашвырнул в багажник, едва там уместив. Потом снова сел за руль и погнал колесник прочь от облавы и в сторону от нового убежища, постепенно набирая скорость.
     - Делаешь запасы на зиму? - полюбопытствовала Юля, обхватив его талию гибкими ногами. - Будешь отрезать по кусочку и смаковать, смаковать. И радоваться: неужто все мое? Мяса-то сколько, мяса!..
     - Не хочешь его в домашний зверинец?
     - Боже упаси! - содрогнулась девочка. - Уж лучше крокодила.
     - К утру серк оклемается, я уверен.
     - Аккурат до следующей ночи, да?
     - Наверно, - согласился Вадим. - Потребуется хорошая клетка. Думаю, он и сам не станет возражать, если придется выбирать между тобой и Шершнями.
     - Если придется выбирать, - хмыкнула Юля, - он слопает всех!.. А ты что, настолько не любишь Шершней? Интуитивно, да?
     - Экстрасенсорно, - сказал Вадим. - Могу я себе это позволить или подо вс„ должен подводить базис?
     А ведь Шершней, если по правде, благодарить надо, подумал он. Уничтожают маньяков-убийц, вылавливают серков. Санитары каменных джунглей, чтоб им!.. Ладно, теперь я узнал и такой их охотничий прием, а кто предупрежден, тот, понятное дело, вооружен. Лучше бы, конечно, станковый плазмомет - это уравняло б шансы, хотя не полностью.
     - Как думаешь, твой "папенька" уже убрался на службу? - спросил Вадим.
     - Хочешь сбагрить меня родичам? Фиг вам!
     - Тоже, индианка нашлась - "фигвамы рисует"!.. Ты понимаешь, что "ворон" вернется за добычей, лишь только покончит с остальными?
     - И что?
     - А то, что он берет след получше иных собак! Черт знает, сколько должно пройти времени, прежде чем заметет наше остаточное тепло.
     - Есть и еще сюрпризы?
     - А что он плюетс