я я уже в мешке, и они  опустили  меня  вниз,  в
шахту. Это все, что я знаю о гжиндрах. Но я думаю, что у них должны  быть  и
лучшие жизненные принципы.
   Зэп 210, как Рейт теперь ее называл, выразила неудовольствие:
   - Это всегда интеллигентные существа, а не какие-то дикие звери.
   Рейт не знал, что на это ответить. Она была настолько  простодушной,  что
любая информация могла вызвать в ней лишь страх и ужас.
   - Ты встретишь на поверхности множество разных людей.
   - Вполне вероятно, - тихо и невнятно произнесла девушка. - Вдруг  все  на
самом деле окажется не таким, как я  это  себе  представляла.  -  Она  стала
смотреть в темноту. - Другие будут задавать себе вопрос, куда же я  пропала.
Кто-то станет выполнять мою работу.
   - А чем ты занималась?
   - Я преподавала детям нормы поведения.
   - А в свободное время?
   - Выращивала кристаллы в новопостроенной горной цепи в Восточном секторе.
   - А ты разговаривала когда-нибудь со своими подругами?
   - Иногда, в спальном зале.
   - А у тебя есть друзья среди мужчин?
   В тени шляпы непонимающе поднялись черные брови.
   - Но ведь разговаривать с мужчинами - это неприлично.
   - А то, что ты сейчас сидишь здесь, рядом со мной, это тоже неприлично?
   Она ничего не ответила. "Вероятно, эта мысль пока еще не приходила  ей  в
голову, - подумал Рейт. - Теперь она считала себя падшей девушкой".
   - На поверхности, - успокоил он ее, -  жизнь  протекает  иначе  и  иногда
становится действительно неприличной. Но, будем надеяться, что  мы  все-таки
доберемся до поверхности живыми.
   Он вытащил  синюю  папку.  Словно  по  выработанному  рефлексу,  Зэп  210
отшатнулась. Рейт не обратил на это никакого внимания.  Прищурив  глаза,  он
под слабым светом  изучал  переплетения  из  разноцветных  линий.  Несколько
неуверенно он показал пальцем:
   - Мне кажется, что мы находимся сейчас вот здесь.
   Ответа от Зэп 210 не последовало. Рейт нервничал, у него  болело  тело  и
конечности,  и  он   собирался   высказаться   по   поводу   ее   абсолютной
безучастности, но прикусил язык. Память подсказала ему, что она  была  здесь
не по собственному желанию. Она не заслуживала ни насмешек, ни  ругательств.
В результате своих действий он принял на себя ответственность за  ее  жизнь.
Рейт сердито усмехнулся, набрал в легкие побольше воздуха и сказал как можно
вежливее:
   - Если я правильно понимаю, этот коридор ведет прямо туда. -  Он  показал
пальцем место. - А затем выводит в этот отмеченный розовым цветом туннель. Я
прав?
   Зэп 210 покосилась вниз.
   - Да. Это довольно секретный ход. Посмотри, он соединяет Этен и Салтру. В
другом случае, пришлось бы делать большой крюк через перекресток  Фей'йерьй.
С чувством брезгливости она  наклонилась  ниже,  придвинула  палец  на  пять
сантиметров к пергаменту.
   - Нам нужно к этому серому координатному камню  -  к  грузовому  порту  в
конце  канала  обеспечения.  Пройти  через  перекресток  Фей'йерьй  было  бы
невозможно, так как там дорога проходит через  спальные  сектора  и  фабрики
металлоизделий.
   Рейт  задумчиво  посмотрел  на  маленькие  красные  кресты,  обозначавшие
выходы.
   - Они кажутся такими близкими и так легко достижимыми…
   - Наверняка их охраняют.
   - Что значит эта длинная черная линия?
   - Это грузовой канал, лучший путь из зоны Пагаз.
   - А это широкое зеленое пятно?
   Она посмотрела вниз и торопливо вдохнула воздух.
   - Это тропа Вечности - Тайна класса двадцать!
   Она разогнулась и положила подбородок на колени. Рейт  полностью  ушел  в
карты. Но тут он почувствовал на себе ее взгляд, поднял глаза  и  обнаружил,
что она пристально на него смотрит. Она облизала свои бескровные губы:
   - Почему ты такой важный объект?
   - Я вообще не знаю, почему я вдруг стал объектом, - ответил он, хотя  это
и не совсем соответствовало истине.
   - Они хотят отправить тебя в Вечность. Ты принадлежишь к чужой расе?
   - Определенным образом, да, - подтвердил Рейт. Он устало поднялся.  -  Ты
готова? Теперь мы можем идти дальше.
   Не говоря ни слова, Зэп 210 поднялась, и  они  продолжили  свой  путь  по
темному коридору. Они прошли полкилометра и уперлись в белую стену с  черной
железной дверью посередине. Зэп 210 приникла к смотровому отверстию.
   - Мимо  проезжает  самоходная  тележка.  Поблизости  работают  люди.  Она
оглянулась на Рейта.
   - Держи голову опущенной, - напомнила она. - Шляпу натяни  поглубже.  Иди
тихо, на прямых ногах.
   Она снова припала к глазку. Ее рука потянулась к дверному засову и нажала
на него - дверь резко открылась.
   - Быстрее, пока нас не видят.
   Жмуря глаза, они украдкой вышли в широкую сводчатую штольню. Пегматитовые
стены  были  покрыты  огромными  турмалинами,  которые  непонятным   образом
светились и сверкали розовым и синим цветом.
   Зэп 210 вышла вперед. Рейт на  надлежащем  расстоянии  пошел  за  ней.  В
пятидесяти метрах от него проехала груженая мешками  самоходная  тележка  на
толстых  черных  колесах.  Где-то  позади  них  раздавались  удары  молотов,
обрабатывавших железо;  кроме  того,  до  них  доносятся  какой-то  скрежет,
происхождение которого Рейт так и не смог определить.
   Десять минут они шли вдоль штольни. Четырежды мимо них проходили пнумеки,
отворачивая затененные шляпами лица и погрузившись мыслями в такие  глубины,
куда сознанию Рейта проникнуть было не суждено.
   Полированный пегматит неожиданно перешел в  черную  роговую  обманку;  на
стене виднелись кварцевые жилы, которые, казалось, росли на черной  основной
породе - результат  изнурительной  работы  неизвестно  скольких  столетий  и
поколений  Далеко  впереди  штольня   заканчивалась   в   маленьком   темном
полуовальном  помещении,  которое  дальше  постепенно  расширялось.  За  ним
простиралась черная мгла.
   Отверстие становилось все шире и окутывалось темнотой. Они вышли на узкую
площадку, чтобы осмотреть большое  помещение.  Оно  было  пустым  и  темным,
словно космос. В пятидесяти метрах справа у причала стоял баркас, казавшийся
парящим в воздухе. Рейт предположил, что пустое помещение было  поверхностью
подземного моря.
   На  причале  монотонно  работали  шесть  пнумеков,   загружая   небольшой
пароходик тюками.
   Зэп 210 отодвинулась в тень. Рейт сделал то же самое  и  прижался  к  ней
слишком, по ее мнению, близко.  Она  педантично  отодвинулась  на  несколько
сантиметров.
   - Что теперь? - осведомился Рейт.
   - Иди за мной на борт. Ни с кем не говори.
   - А никто не будет возражать? Не помешает  ли  кто-нибудь  нам  зайти  на
корабль? Девушка бросила на него бесстрастный взгляд.
   - Пнумеки ездят на баркасах. Таким образом они могут  увидеть  отдаленные
туннели.
   - Ага, - съехидничал Рейт. - Жажда путешествий у пнумеков.  Они  любуются
туннелями.
   Девушка снова одарила его бесстрастным взглядом. Рейт спросил:
   - Ты уже раньше когда-нибудь ездила на баркасе?
   - Нет.
   - Откуда же ты тогда знаешь, куда отправляется баркас?
   - Он плывет на север, в торговые области. Он не может плыть  ни  в  какое
другое место. Зэп 210 посмотрела сквозь тьму.
   - Иди за мной и не забывай, как нужно держаться.
   Она пошла в сторону дока - с опущенными  глазами,  словно  лунатик.  Рейт
несколько секунд выждал, после чего отправился за ней.
   Зэп 210 остановилась возле баркаса и безучастно посмотрела на  сверкающую
поверхность. Затем она словно тень направилась к баркасу, вышла  на  пирс  и
скрылась в тени тюков.
   Рейт сделал то же самое. Пнумеки на причале, поглощенные своими  мыслями,
не обратили на них никакого внимания.  Рейт  поднялся  на  борт  и  не  смог
удержаться,  чтобы  не  ускорить  шаг,  пока  его  скрывали  от  чужих  глаз
наваленные друг на друга тюки.
   Напряженная, как струна, Зэп 210 покосилась на грузчиков. Постепенно  она
успокоилась.
   - Они отвлечены, а то заметили бы твою спешку. Гхианы  всегда  прыгают  и
дергаются, когда ходят.
   - Меня бы это не удивило, - ответил Рейт. - Но это нам  не  повредило.  В
следующий раз...
   Вдруг у него внутри все опустилось. На  противоположной  стороне  причала
стояла темная  фигура.  Она  медленно  направилась  к  баркасу  и  вышла  на
освещенный участок.
   - Пнум! - прошептала Рейт. Зэп 210 неподвижно застыла.
   Существо тяжело ступало вперед.  При  этом  оно  совершенно  не  замечало
грузчиков на причале, которые, в свою очередь, тоже не  удостоили  пнума  ни
единым взглядом. Тот бесшумно  прошел  вдоль  причала  и  остановился  около
баркаса.
   - Он нас увидел, - прошептала девушка.
   Рейт удрученно стоял на палубе корабля. Места ушибов болели, руки и  ноги
были, словно ватные. Он не смог  бы  выдержать  второй  схватки.  Он  хрипло
спросил:
   - Ты умеешь плавать?
   Испуганный вздох, быстрый взгляд на черную, пустую поверхность.
   - Нет!
   Рейт поискал какое-нибудь оружие - палку, крюк, канат. Но на глаза ничего
не попалось.
   Пнум исчез из поля зрения. Через мгновение Рейт почувствовал, как  баркас
задрожал под его весом.
   - Снимай плащ, - сказал Рейт.
   Он выскользнул из своего, завернул в него папку и засунул и то, и  другое
в щель между тяжелыми тюками. Зэп 210 не пошевелилась.
   - Снимай плащ!
   Она заскулила. Рейт быстро закрыл ей рот ладонью.
   - Тихо!
   Он развязал ей тесемки на  шее;  при  этом  он  дотрагивался  до  тонкого
подбородка и чувствовал, как он дрожал. Он сорвал с нее плащ и запихнул  под
свой. Она полуприсев стояла перед ним в нижней рубашке до колен. Несмотря на
опасность, Рейт едва удержался от распиравшего его желания  рассмеяться  при
виде худой подростковой фигуры под черной шляпой.
   - Слушай внимательно, - хрипло скомандовал он - Я могу сказать это только
один раз. Я перелезу через борт. Ты должна сразу  же  последовать  за  мной.
Положи руки мне на  спину.  Держи  голову  над  водой.  Тогда  ты  будешь  в
безопасности.
   Он не стал ждать, когда она согласится, а сразу же скользнул  вниз  через
борт баркаса. Холодная вода окутала его тело, как ледяная пожарная пена. Зэп
210 колебалась лишь долю секунды, после чего сразу же перелезла через  борт,
наверное, потому что боялась пнума больше, чем мокрой пустоты. Она запищала,
когда ноги ее прикоснулись к воде.
   - Тихо! - зашипел Рейт.
   Ее руки легли на его плечи. Она погрузилась в воду и  в  припадке  паники
обвила руки вокруг его шеи.
   - Спокойно, - прошептал Рейт. - Держи голову над водой
   Без того, чтобы посмотреть через борт в воду, их увидеть было невозможно.
   Прошло полминуты. Ноги Рейта стали бесчувственными. Зэп 210  прижалась  к
его спине, ее подбородок лежал у его уха. Он слышал, как  стучали  ее  зубы.
Худое тело крепко прижималось к нему, немножко нагревая воду между ними;  но
тепло растворялось, как только кто-нибудь из них  шевелился.  Когда-то,  еще
мальчишкой, Рейт спас тонувшую кошку. Зверек тогда, как и Зэп 210,  отчаянно
вцепился в него. Воспоминание снова вызвало в нем  инстинкт  защитника.  Оба
распластанных  и  мокрых  тела  передавали   ему   одинаковое   элементарное
стремление к жизни. Тишина,  темнота,  холод  Они  прислушались.  По  палубе
баркаса  в  их  сторону  приближался  слабый  звук,  постукивание  когтистых
пальцев. Пнум остановился, осторожно  прошел  дальше,  снова  остановился  -
прямо над их телами. Рейт посмотрел вверх и увидел пальцы ног, обвившиеся  о
край палубы. Он снял с себя одну руку Зэп 210, затем вторую и положил их  на
выступающую стойку. Освободившись, он повернулся и осмотрелся над баркасом.
   Вокруг него поднимались небольшие маслянистые  волны.  Блики  желтоватого
цвета появлялись и снова исчезали.
   Постукивая, пальцы ног над Рейтом переместились. Рейт  сцепил  зубы  и  с
перекошенным лицом протянул руку вверх. Он схватил  тонкую  твердую  ногу  и
дернул за нее. Пнум ужасно закряхтел,  качнулся  вперед  и  некоторое  время
удерживал равновесие в каком-то немыслимом, почти горизонтальном  положении,
удерживаясь только  на  своих  пальцах  Затем,  не  удержав  равновесия,  он
свалился в воду.
   Зэп 210 уцепилась за Рейта.
   - Не дотрагивайся до него. Он разорвет тебя на куски.
   - Он умеет плавать?
   - Нет, - выдавила она, стуча зубами. - Он слишком тяжелый  Он  пойдет  на
дно. Рейт сказал:
   - Забирайся ко мне на спину, хватайся за стойку и перелезай на баркас.
   Она осторожно скользнула сзади и забралась к нему на  спину.  Она  встала
ему на плечи, затем схватилась за борт баркаса. Рейт устало поднялся за  ней
наверх и обессилено лег на палубу.
   Но вскоре он снова встал на ноги и посмотрел в сторону  причала.  Пнумеки
не прерывали своей работы.
   На всякий случай Рейт спрятался в тень. Зэп 210  не  двигалась  с  места.
Нижняя рубашка прилипла к ее недозревшему телу. "А она не лишена  фации",  -
подумал Рейт.
   Зэп 210 заметила его внимание и села на корточках возле тюков.
   - Сними нижнюю рубашку, а плащ надень, - посоветовал он ей. -  Так  будет
теплее.
   Она с несчастным видом смотрела на него. Рейт стянул с  себя  собственные
намокшие вещи. Она отвернулась почти так же испуганно, как и  при  появлении
пнума. Рейт улыбнулся. Стоя к нему спиной, она набросила  плащ  на  плечи  и
непонятным образом умудрилась снять нижнюю рубашку.
   Баркас завибрировал. Рейт посмотрел через гору тюков и увидел, что причал
удалялся все дальше. Вскоре он превратился в  оазис  света  в  непроницаемой
черноте.  Далеко  впереди  показалось  размытое  голубоватое   мерцание,   в
направлении которого и двинулся баркас.
   Поездка началась. Позади них оставалась зона Пагаз и  тропа  в  Вечность.
Перед ними лежала темнота и северные торговые регионы.

Глава 4

   Команда корабля состояла из двух человек, которые  находились  в  носовой
части баркаса. Здесь была небольшая кладовая, маленький камбуз - островок  с
бледно-желтым освещением. Казалось, что на борту было еще, как минимум,  два
пассажира, а может быть, и три или четыре; они были еще более ненавязчивыми,
чем  команда,  и  показывались  лишь  возле  кладовой  и  камбуза.  По  всей
видимости, продукты мог свободно брать каждый. Зэп 210  не  разрешала  Рейту
ходить  за  продуктами.  Когда  кладовая  и  камбуз  бывали  свободны,   она
организовывала что-нибудь поесть для обоих: оладьи из  растения  паломников;
запеченные полоски из теста с мясом; засахаренные в  форме  сливы  предметы,
которые  могли  быть  либо  фруктами,  либо  соответственно  приготовленными
насекомыми; кисло-сладкие вафли из хрустящей белой массы,  которые  для  Зэп
210 были лакомством, а у Рейта во рту оставляли неприятный привкус.
   Время шло. Сколько дней пролетело  таким  образом,  Рейт  не  знал.  Море
превратилось в реку, которая, в свою очередь,  впадала  в  подземный  канал,
шириной  пятнадцать-двадцать  метров.  Баркас  плыл  совсем  бесшумно.  Рейт
предположил,   что   он   двигался   при   помощи    электрических    полей,
образовывающихся вокруг его киля. Перед ними  мерцал  слабый  голубой  свет,
служивший ориентиром для управляющего сенсора баркаса.  Когда  голубой  свет
проплывал у них над головой, вдалеке всегда загорался новый. Изредка  баркас
проходил  мимо  пирсов  и  пристаней,  а  также  мимо  туннелей,  ведущих  в
неизвестные удаленные уголки.
   Рейт ел и спал. Как это иногда случалось, он потерял над собой  контроль.
Его миром были баркас, темнота, невидимая вода, присутствие Зэп 210. Так как
у него оставалось много времени  и  сил,  он  поставил  перед  собой  задачу
изучить характер девушки. Зэп 210, в  свою  очередь,  относилась  к  нему  с
недоверием, как будто не хотела раскрываться перед ним даже  в  разговоре  -
замкнутость и чопорная  сдержанность,  особенно  по  отношению  к  существу,
имеющему не самые расплывчатые представления о сексуальных отношениях. Здесь
дело еще и в природном инстинкте, как предполагал Рейт. Но имел ли он  право
рассказать этому невинному ягненку, как обстояло с этим дело на поверхности?
С другой же стороны, он не был в восторге от перспективы объяснять  Зэп  210
вопросы человеческой биологии.
   Сама же Зэп 210, казалось, ни капельки не скучала. Она спала или смотрела
в темноту,  словно  любовалась  проплывающими  мимо  красивыми  ландшафтами.
Иногда Рейт составлял ей в этом компанию и не обращал никакого  внимания  на
то, что она каждый раз педантично соблюдала расстояние между ними. Разговоры
с ней никогда не носили нравоучительного характера. Относительно поверхности
Зэп 210 придерживалась неизменных представлений; она  боялась  неба,  ветра,
отдаленности горизонта, бледно-коричневого  солнечного  света.  Ее  ожидания
были мрачными: она готовилась к смерти под булавой какого-нибудь  крикливого
варвара. Рейт попытался развеять ее опасения,  но  вызвал  этим  только  еще
большее недоверие.
   - Ты думаешь, мы ничего не знаем о поверхности? - с ехидством  спрашивала
она. - Зужма касчаи знают больше, чем кто бы то  ни  было;  они  знают  все.
Знания - это их жизнь. Они - это мозг Чая. Чай служит зужма касчаи  телом  и
костями.
   - А пнумеки? Как они вписываются в эту картину?
   - Особи? Очень давно зужма касчаи поместили некоторых людей с поверхности
в убежища. Несколько женских типов и несколько женщин-маток  уже  были  там.
Особи направляют свою старательность на полирование, и  шлифовку  камней,  и
выращивание кристаллов. Зужма касчаи заботятся  о  сохранении  мира,  и  так
будет всегда.
   - А откуда произошли люди вообще, это тебе известно? Зэп 210 не  проявила
к этому никакого интереса.
   - С Гхиана, откуда же еще?
   - А они вам хоть  рассказывают  о  солнце,  звездах,  других  планетах  в
космосе?
   - Они учат нас  тому,  чему  мы  обучаемся  с  наибольшим  удовольствием:
соблюдать этикет и хорошие манеры. У Зэп 210 вырвался легкий вздох.
   - У меня все это уже позади. Как бы все остальные сейчас мне удивились?
   Насколько Рейт понимал, сейчас Зэп 210 больше всего  заботилась  о  своем
неестественном поведении.
   Баркас продолжал плыть дальше. Голубое мерцание  вспыхивало  перед  ними,
становилось ярче, проплывало над их  головами,  оставалось  позади,  вдалеке
загоралось новое голубое мерцание.  Рейт  заскучал  и  сделался  неутомимым.
Вокруг господствовала  почти  непроглядная  темнота,  которую  оживлял  лишь
слабый луч света на носу. Женский голос Зэп 210, ничего не значащий для  нее
самой, стал действовать на его фантазию, его состояние стало напоминать  ему
эротическое влечение. Только здравый  смысл  удерживал  его  в  определенных
рамках.
   "Как она может желать или возбуждаться, - спрашивал  себя  Рейт,  -  если
отношения  мужчина-женщина  ей  совершенно   неизвестны?   Неясные   позывы,
исходившие из ее подсознания,  должны  были  казаться  ей  в  какой-то  мере
отклонениями, словно самые плохие  формы  буйного  поведения".  Он  вспомнил
жизненную силу ее тела, когда она в воде держалась за него. Он вспомнил  вид
ее насквозь промокшей фигуры. Он стал  задавать  себе  вопрос,  не  было  ли
правильнее дать свободный ход своим инстинктам?
   По Зэп 210 нельзя было понять, чувствовала ли она что-то,  кроме  дурного
настроения или плохих предчувствий. Часами  она  говорила  тихим  монотонным
голосом о том, что она знала.  Рейту  казалось,  что  она  вела  удивительно
монотонную жизнь, в которой полностью отсутствовали радостные, захватывающие
и легкомысленные события. Он спрашивал себя, каковы же должны быть ее мечты;
но об  этом  она  помалкивала.  Она  могла  отличать  друг  от  друга  своих
приятельниц: по легким отклонениям в этикете и тактичности, которые для  нее
имели такое же значение, как "буйные" черты  характера  на  поверхности.  Ей
были известны биологические различия между мужчинами и  женщинами,  но  она,
по-видимому, никогда не задумывалась над  их  причинами.  "Все  это  было  в
высшей мере странно", - ломал себе голову Рейт.
   "Укрытия" казались инкубатором для целого ряда неврозов. Рейт не  решился
об этом спрашивать Когда разговор начинал