трого спросила Кора. -- Я вас ждал
в  Загоне,  но  там  был  такой  дождь... Переводчик не скрывал радости, что
отыскал Кору. Одет он был иначе, чем  всегда.  Штанишки  были  длиннее,  при
известной  доле  либерализма  их можно было счесть короткими брюками. На шее
был тщательно повязан синий  галстук  с  полосками,  формально  означающими:
"Пребываю  при персоне высокого ранга". Неужели Кору перевели рангом повыше?
Или это самодеятельность тщеславного Мери?
     -- Как же вы догадались, что я в аэропорту? -- спросила Кора.
     -- Ах, у меня есть свои источники информации. Переводчик сделал широкий
жест, как бы предлагая Коре отыскать его источники в толпе пассажиров. --  И
что  же вы обнаружили? -- спросил переводчик. -- Я практически распутала все
это дело, -- сказала Кора. -- Не может быть!
     Переводчик был тщательно причесан  на  прямой  пробор,  волосы  смазаны
кремом  и  чуть  завиты  на  концах,  что  характеризует прическу холостого,
склонного к вступлению в брак мужчину из хорошей семьи.
     -- Я даже знаю, где находятся драконы и в каком виде.
     -- Где? Где? Не таите от меня,  вашего  верного  слуги!  --  Здесь,  --
сказала Кора и насладилась произведенным эффектом.
     Переводчик  открыл  рот и забыл его закрыть. Так и стоял, а Кора ждала,
когда пройдет шок,  чтобы  можно  было  продолжить  рассказ  и  показать  на
профессора и его большой чемодан с маленькими драконами.
     Но  сказать  она  ничего  не успела, потому что знакомый приятный голос
прервал эту сцену.
     -- Госпожа Орват? Вот кого я не ожидал  здесь  увидеть!  --  воскликнул
церрион средней руки, который вошел в здание аэропорта и, увидев переводчика
и Кору, направился к ним. -- Чему мы обязаны вашим появлением здесь? Неужели
вы покидаете нас раньше срока?
     -- Я   несколько   раз  пыталась  вам  дозвониться,  --  сказала  Кора,
поздоровавшись с министром. -- Но это нелегко сделать.
     -- Разумеется, -- согласился министр, улыбнувшись, как умеют  улыбаться
большие   начальственные  лица,  усталые  от  бесконечных  трудов  на  благо
государства. -- Я был на совещании у премьера,  затем  готовился  к  срочной
поездке. -- Вы улетаете?
     -- Иначе  зачем мне приезжать в аэропорт, -- улыбнулся министр. -- Но я
вернусь послезавтра и надеюсь, что смогу еще с  вами  побеседовать  и,  если
нужно, оказать вам помощь в поисках драконов.
     -- Господин  церрион,  --  сказала  Кора,  поняв,  что  вот-вот лишится
единственного покровителя, -- я как раз и искала вас,  чтобы  сообщить,  что
драконы мною найдены. Я знаю, как они были украдены, кем они были украдены и
где они находятся сейчас.
     -- Вот видите? -- воскликнул переводчик. -- Она сошла с ума!
     -- Я  буду  рад  побеседовать  с  вами  сразу по возвращении, -- сказал
министр. -- К сожалению, сейчас мн& пора уходить. Мой самолет ждет.  --  Ваш
самолет?
     -- Разумеется,  не  полечу  же  я  на пассажирском самолете. -- Молодой
министр сокрушенно покачал  головой,  будто  Кора  сморозила  оскорбительную
глупость, но он остается выше этого.
     -- Мы  с  господином  церрионом не можем лететь на обычном самолете! --
заявил переводчик.
     -- И, наверное, вы летите в Миандрию? -- спросила Кора.
     -- Да. Об этом объявлено в последних  известиях  по  радио,  --  сказал
переводчик. -- Это частный визит конфиденциального свойства.
     -- И профессор Ромиодор летит с вами? -- спросила Кора.
     Министр  направился к выходу на летное поле. Переводчик за ним. Кора не
отставала. Министр ускорил шаги. -- Я спросила о профессоре! --  Я  не  знаю
никакого  профессора,  --  откликнулся церрион. -- Переводчик Меррони, разве
профессор Ромиодор проходит по нашему ведомству?
     -- Первый раз слышу это имя! -- воскликнул переводчик.  Он  пытался  на
ходу  оттеснить  Кору. Троица приблизилась к профессору. Тот увидел в первую
очередь министра -- по высокой форменной шляпе. И, видно, встревожился,  что
министр может его не заметить.
     Профессор рванулся следом за министром, волоча тяжелый чемодан.
     -- Господин церрион! -- звал он. -- Господин церрион, оглянитесь!
     Он почти настиг министра и переводчика, которые или не слышали его, или
делали вид, что не слышат, когда узнал Кору.
     В  этот  момент  они  все  как  раз прошли через дверь на летное поле и
оказались вне глаз и ушей остальных обитателей аэропорта.
     -- Как? -- спросил профессор, пораженный зрелищем  Коры.  --  Вас  нет!
Вы... вы же в доме кормильца Аполидора. Я же вас видел!
     -- Вот  именно!  --  жестко  сказал  министр.  --  Вы мне доложили, что
женщина связана и безопасна. -- Но я же видел!
     -- Почему вы ее не  убрали,  идиот?  --  Ну...  ну  это  лишнее.  Я  не
приучен... -- Профессор был растерян и напуган.
     -- Говорите  --  вы  не приучены убивать. А таскать каштаны из огня для
вас другие приучены? Вступать в долю с порядочными людьми вы приучены!  Надо
было  прирезать ее, пока связана, и тогда мы с вами спокойно бы улетели куда
надо. И вернулись бы богатыми людьми. Вы же этого хотели?
     -- Мне нужны деньги для продолжения исследований. Вы же знаете, что  не
для похоти...
     -- Ясно.   Мне  они  нужны  для  похоти?  --  Министр  рассвирепел.  Он
неожиданно страшно и жестоко ударил профессора по лицу,  и  тот  пошатнулся,
прикрыв голову руками.
     -- Действуй!   --   приказал   министр   переводчику.  Кора  оставалась
свидетелем -- не более как свидетелем. Но она была настороже, потому  что  в
отличие  от  профессора  знала,  что профессиональные политики обходятся без
морали и жалости -- иначе им нечего делать в политике.
     -- Видите ли, -- обратился министр к Коре, -- оказывается,  ему  деньги
нужны  на развитие науки, на бескорыстное знание... А мне? Мне они нужны для
того, чтобы стать президентом и вытащить эту страну из нищеты  и  лицемерия!
Мне  нужны деньги, чтобы железной рукой вымести гниль и воровство из всех ее
уголков!
     -- Понимаю, вам приходится идти на последнее воровство, чтобы покончить
со всем воровством, -- ответила Кора.
     Министр осекся. Замечание Коры  ему  не  понравилось.  Политики  обычно
лишены чувства юмора, не говоря уж о чувствах иронии или сарказма.
     Переводчик уже поволок тяжелый чемодан к летному полю.
     Метрах  в  трехстах  от них Кора увидела небольшой современный самолет,
украшенный гербом правительства и личным гербом церриона средней руки.
     -- Остановите его! -- сказала Кора министру. -- Не  надо  улетать.  Это
ничего не изменит.
     -- Поздно! -- усмехнулся министр. -- Вы сделали большую ошибку, госпожа
Орват!  Вам  не  надо  было  спешить  на аэродром. Сидели бы мирно на стуле,
ждали, пока вас спасут. Потом бы  дали  показания  на  суде  о  преступлении
драконокормильца  --  преступлении под влиянием душевных волнений. Аполидору
дали бы не очень большой срок.  Каждый  судья  понимает,  что  такое  законы
мести...
     -- Остановите его, или я сама буду вынуждена его остановить.
     Профессор   распрямился.   Половина   его   лица   представляла   собой
кровоточащую ссадину. Ну и рука у молодого министра!
     -- Зачем же меня бить? -- спросил Ромиодор. --Я же все выполнил. Я  все
сделал,  я подставил своего кузена, я даже сам привез драконов сюда... Зачем
же бить?
     -- А затем, мой дорогой, -- холодно сказал министр,  --  что  никто  не
поверит  в  то,  что  один  слабоумный служитель зоопарка уменьшил в сто раз
драконов и притащил их к себе домой.
     -- Но мы же договорились, что он,  использовав  мое  семейное  доверие,
украл  у меня минимизатор... -- растерянно сказал профессор, который все еще
никак не мог понять, почему вместо благодарности  он  получает  колотушки  и
угрозы.
     -- Да  на  тебя  любой следователь надавит, и ты расколешься, -- сказал
молодой министр, и Кора поняла, что за спиной министра стоит темное, уличное
детство, а может, и преступная юность. -- Мы не можем рисковать.
     Министр вытащил пистолет. Сделал он это как-то лениво,  не  спеша,  так
что  со  стороны наблюдатель вряд ли заметил бы что-то неладное, -- да и сам
пистолет был похож на авторучку. Невинная сцена...
     Кора понимала: они убьют профессора. Но тогда они не оставят в живых  и
саму Кору...
     Она  не  стала  ждать,  пока  министр  откроют  стрельбу, она знала эти
авторучки -- они стоили бешеных денег. Они  стреляли  растворимыми  в  крови
ампулами  с  ядом,  который  нельзя обнаружить ни одним анализом. У человека
просто останавливается сердце...
     Но у авторучки был один недостаток  --  ограниченный  радиус  стрельбы,
кажется, до семи метров.
     Кора схватила профессора и рванула его на себя и в сторону.
     Толстое,  вялое,  нетренированное  тело  Ромиодора взлетело в воздух и,
упав, покатилось к груде ящиков,  забытых  здесь,  видно,  лет  пять  назад.
Министр выстрелил.
     Кора  рыбкой  нырнула  следом  за  профессором.  Она  не знала, сколько
зарядов выпустил министр и сколько их еще осталось. Профессор забился у  нее
в  руках.  --  Да  не беги, убьет -- зашипела на него Кора, затаскивая его в
полумрак за ящики.
     Но профессор  бился,  как  рыба,  вытащенная  из  воды.  Видно,  в  его
помраченном  сознании  министр  оставался  другом,  защитником,  а  Кора  --
полицией, врагом, позором...
     Профессор умудрился ударить Кору ногой в  живот,  и  она  на  мгновение
ослабила хватку.
     Ромиодор  выскочил  из-за  ящиков  и кинулся к министру, который стоял,
направив пистолет на ящики.
     -- Господин церрион, я здесь! -- закричал профессор.
     -- Вот и молодец! -- радостно откликнулся министр и, подождав, пока  до
профессора останется шагов пять, выпустил в него ампулу.
     Профессор как бы натолкнулся на стену и, раскинув руки, сполз по ней на
бетон.
     -- Руки вверх! -- крикнула Кора из-за ящиков. -- Или я стреляю.
     Стрелять  ей  было  не  из  чего  -- на мирную планету сыщик ИнтерГпола
отправляется без оружия. Но министр об этом не знал. Он бросился к самолету.
     Переводчик, уморившийся тащить чемодан, остановился  и  сообразил,  что
Кора хочет убить его дорогого министра. Он вытащил из кармана своих коротких
брючек   пистолет  и  принялся  палить  в  Кору.  Оказывается,  они  отлично
вооружились для конфиденциальной поездки в соседнее государство.
     На расстоянии двухсот метров выстрелы переводчика  опасности  почти  не
представляли.
     -- Вернитесь!  --  окрикнула  Кора,  присев за ящики, чтобы не дразнить
судьбу. -- Сдайтесь!
     Министр, человек молодой и  сильный,  подхватил  чемодан  и  громадными
прыжками  и побежал к самолету. Переводчик отступал, стреляя на ходу. В этой
удаленной от пассажирских терминалов части аэродрома смертельная схватка  не
привлекла   внимания.  Отдаленно  гудели  моторы,  еле-еле  доносился  голос
информатора, и жизнь текла,  словно  отделенная  стеклом.  Министр  на  бегу
поднял  руку.  Выглянув  в носовое окошко, пилот увидел, что министр бежит к
самолету, и сообразил, что надо делать. Моторы самолета взревели, и из сопел
потек горячий воздух.
     Переводчик догнал церриона и помог ему, напрягшись, втащить  чемодан  в
чрево  самолета.  Потом  сам  поднялся  внутрь  и  утянул за собой трап. Люк
закрылся.
     Кора вышла из-за ящиков. Было поздно бежать в диспетчерскую и  пытаться
остановить   взлет.  Да  и  кто  послушает  перемазанную,  избитую  девушку,
старающуюся сорвать правительственный визит.
     Кора подошла к профессору. Больше ему на научные конференции не летать.
Видно,  научным  талантам  лучше  собирать  деньги  на  исследования   более
традиционными  путями. Самолет покатил к взлетной полосе. Кора посмотрела на
часы. Прошло уже больше двух часов с тех пор, как ее  ударили  по  голове  в
доме кормильца.
     Самолет  вырулил  на  полосу,  на  несколько  секунд замер в конце ее и
потом, набирая скорость, помчался по бетону.
     Вот он оторвался от поля и начал круто набирать высоту.
     В тот момент и случилось то, чего ждала Кора. Самолет в полете  как  бы
натолкнулся  на  препятствие.  Он  начал  крениться  и  трепетать... и вдруг
рассыпался, как лопнувший  от  передува  воздушный  шарик.  Во  все  стороны
полетели  кусочки самолета. А в том месте, где был самолет, появилось черное
пятно.
     Падая, пятно быстро увеличивалось в размерах и разваливалось  на  шесть
пятен  поменьше,  каждое  из которых, вытянув хвост и расправив перепончатые
двадцатиметровые  крылья,  прекращало  падение,  и  драконы,  словно   шесть
самолетов,   рожденных   погибшей  от  такого  напряжения  самолетом-маткой,
выровняли курс и, набирая высоту, полетели в сторону Голубых гор.

     Во Втором биологическом институте,  куда  Кора  приехала  на  следующий
день,  чтобы  по  договоренности с ассистентками и директором получить у них
толику максимизатора -- средства для возвращения песика  Пончика  в  прежнее
состояние, ее ждали.
     Всем было любопытно узнать, как погиб профессор Ромиодор, что случилось
с самолетом  и  правда ли, что в катастрофе, которую Кора наблюдала, потерял
жизнь сам церрион средней руки, наиболее вероятный кандидат в президенты  на
ближайших выборах, либерал, радевший о простом народе.
     Но  Кора  мало  что могла рассказать, сославшись на то, что приехала на
аэродром поздно, когда профессор уже погиб,  а  драконы  улетели.  Так  было
уговорено  еще утром на встрече с президентом и сановниками Лиондора. Но так
как драконы все же существовали и об исчезновении их  все  узнали,  то  Кора
рассказала   молодым   биологам   официальную  версию:  покойный  профессор,
поддавшись родственным  чувствам,  дал  немного  минимизатора  своему  брату
Аполидору,  а  тот уменьшал драконов и мстил им таким образом за трагическую
гибель своей  жены.  Узнав  об  этом,  переводчик  Мери  украл  у  кормильца
дракончиков  и  хотел  спрятать  их  на  самолете церриона, который улетал с
визитом в соседнее государство. Профессор пытался остановить преступника, но
переводчик Мери убил его, а затем,  когда  по  неизвестной  причине  драконы
неожиданно  вновь  увеличились,  погиб  и  сам.  И погубил любимца народа --
церриона средней руки. Вот и вся история.
     Молодых ученых,  включая  нового  директора  лаборатории,  более  всего
волновали  результаты  испытаний  минимизатора  на  живых  драконах.  Они  с
нетерпением ждали, когда же  драконов,  за  которыми  отправилась  воздушная
экспедиция,  поймают  и  вернут,  чтобы  можно было сделать им анализ крови.
Молодые ученые были энтузиастами науки. Ассистентки, которым теперь придется
искать новых поклонников, что тоже не лишено пикантности,  суетились  вокруг
Коры, разглядывая бегающего по носовому платочку сантиметрового песика. Одна
из  них  даже уговаривала Кору оставить его таким вот, миниатюрным -- это же
так восхитительно!

     Когда Кора пришла попрощаться домой к Аполидору, все  еще  чувствующему
себя  виноватым  за то, что он ударил Кору по голове и связал ее. Пончик уже
снова вырос и бегал по комнатам, тревожась от не выветрившегося  еще  запаха
драконов.  Аполидор  не  жаловался,  что  его  выгнали  с работы, -- в конце
концов, он совершил должностное преступление.  Нельзя  же  мучить  животных,
даже если ты имеешь на это оправдание.
     -- А  когда  вы  успели  дать  драконам средство, чтобы они увеличились
снова? -- спросила Мела.
     -- Ты была на кухне, делала мне кофе,  а  я  прошла  в  подвал  и  дала
драконам максимизатор, полученный в институте от твоего дяди. -- И запомнили
время?
     -- Я  знала, что у меня в запасе есть два часа. -- Но как вы догадались
это сделать? Вы же не знали, что они полетят на самолете.
     -- Если бы я знала, что они полетят на самолете, я бы никогда  не  дала
драконам средство для увеличения. Я же не палач, а только сыщик. Я рассудила
иначе: маленьких драконов можно спрятать и перепрятать. Тогда найти их будет
невозможно.  Ведь  я  подозревала,  что вы с папой -- лишь фасад, за которым
скрываются настоящие преступники. А кто они? Я не знала. Поэтому я подумала:
если драконы вновь увеличатся, то преступники будут захвачены врасплох. Куда
ты спрячешь шестерых двадцатиметровых драконов?
     -- Просто и гениально, -- вежливо произнес Аполидор,  ставя  на  столик
поднос  с  кофе.  За  последние три дня он похудел почти вдвое. На следующий
день после гибели министра их с девочкой отыскали на побережье и под стражей
привезли в столицу, где сутки допрашивали, прежде  чем  отпустили  на  волю,
определив до конца дней Аполидора в подметальщики улиц с правом носить серый
фартук и валенки, но без права на черную шляпу...
     -- Вы  настоящая  мстительница,  --  с уважением произнесла девочка. --
Целому самолету отомстила, министру отомстила и даже переводчику. -- Глупыш,
я никому не мстила. -- Мстила.  Переводчику,  что  не  переводил,  а  только
доносил  на вас министру. Он хотел тебя убить. А профессору -- чтоб не врал.
А самолету отомстила за то, что возил драконов. Представляете... --  девочка
даже  закатила глазки, -- как они начали увеличиваться? Чемодан -- ба-бах! В
клочки! Их самих -- всмятку, самолет -- на кусочки! Вот это месть!
     Кора только отмахнулась. Ну как  докажешь  такому  ребенку,  что  людей
убивать нельзя? Даже плохих.
     -- Теперь  они  тебе  будут  мстить,  --  убежденно сказала девочка, --
мертвяки всегда мстят убийцам.
     -- Не говори глупостей! -- прикрикнул на нее подметальщик Аполидор.  --
Мадам Кора завтра улетает. Они не успеют ей отомстить.
     Кора  допила  чай, позвала песика, попрощалась и улетела на Землю в тот
же день.


   Кир Булычев.
   Похищение Тесея


  Галактическая полиция ("Кора Орват 2")


     У   агента   ИнтерГалактической   полиции  Коры  Орват  был  двухлетний
племянник. Кора обещала связать ему варежки. Для этого  она  еще  в  пятницу
слетала  в  Боливию  и  купила  там  чудесной  шерсти  альпаки. Альпака, как
известно, одомашненный гибрид викуньи и гуанако.
     В субботу с утра Кора собрала сумку, чтобы отправиться в родную деревню
к бабушке Насте  и  там,  в  тишине,  попивая  парное  молоко,  связать  эти
варежки-лапушки.
     Хотя  в  сумке  лежало  все, что может пригодиться в деревне в выходные
дни, Кора вдруг вспомнила, что хотела перечитать "Записки" Марка  Аврелия  и
освежить  таким  образом  заржавевший  от неупотребления латинский язык. Она
перешла в гостиную, чтобы отыскать книгу.
     И тут почувствовала, что в гостиной кто-то есть. Странное присутствие.
     Нечеловеческое. Чуждое, почти неощутимое. Кора провела правой рукой  по
бедру  и  нахмурилась  --  она не взяла с собой бластера, когда собиралась к
бабушке.
     Бежать? Скрыться? Известными ей пещерами уходить за реку?
     -- Не спеши.  Кора,  --  раздался  глуховатый  низкий  голос  комиссара
Милодара.
     Комиссар стоял посреди гостиной и деловито оглядывался.
     -- Где  брала  обивку  на  диван?  --  спросил он, так как знал о своих
агентах все. В частности, помнил, что Кора только на  той  неделе  закончила
ремонт квартиры. Сам же Милодар намеревался жениться, хотя это было тайной.
     -- Присаживайтесь, шеф, -- произнесла Кора. -- В ногах правды нет.
     -- Спасибо,  постою,  --  улыбнулся  комиссар, и Кора поняла, что к ней
пожаловал не сам Милодар, а его голограмма, -- вот почему  она  так  странно
ощущала его появление в квартире!
     Комиссар  осторожно  прислонился  спиной  к  чучелу полосатого медведя,
которого Кора в прошлом году голыми руками одолела на Цукарке. -- Кофе я вам
не предлагаю, -- сказала Кора. -- Не надо, тороплюсь, --  ответил  комиссар.
-- Я хотел вас пригласить на стадион.
     -- Не  сходите  с  ума,  шеф.  Через  десять минут я улетаю в деревню к
бабушке Насте. -- С какой целью, если не секрет? --  Отдохнуть  два  дня  на
свежем воздухе и связать варежки моему племяннику Герасику.
     -- Чудесно,  -- откликнулся комиссар. Добрая улыбка тронула его лицо --
морщинки побежали по загорелой коже от