к.
     -- Кто ты? --  повторил  свой  вопрос  Тесей,  и  Кора  была  вынуждена
признать,  что  он  совершенно прав. Терять время с незнакомкой на рассвете,
перед важными событиями было легкомысленно для вождя похода, даже для  очень
молодого вождя.
     Женщина откинула с головы покрывало, и Кора в рассветном голубом сиянии
узнала одну из дочерей царя Миноса, ту, субтильную, тонкую, нежную, знакомую
голосом и манерами. Неужели Тесей ничего не почувствовал?
     -- Я  -- Ариадна, дочь царя Миноса, -- произнесла молодая женщина. -- Я
славна своей красотой на весь остров и  на  все  земли,  подвластные  Криту.
Сотни  благородных  принцев  и  героев  сватались  ко мне, но вынуждены были
возвратиться восвояси...
     Кора не сказала бы,  что  Ариадна  уж  так  хороша,  как  сама  о  себе
говорила. Впрочем, существуют женщины, которые вынуждены хвалить себя, иначе
есть  опасность,  что  их  недооценят современники. Но принцессе нельзя было
отказать в преходящей и непрочной красоте, такой же, какую  Кора  увидела  у
дамы  Рагозы,  герцогини  и  главы  клана  Рагозы. Той самой, которая, втрое
помолодев, стояла ранним утром перед своим племянником Тесеем, он не мог  ее
узнать,  ибо  был  заколдован  условиями ВР-круиза, и с которым дама Рагоза,
очевидно, решила расправиться, чтобы он пропал без следа. Лучше  исчезнувший
принц Густав, чем потерпевший поражение либо слишком радикальный реформатор.
     -- Чего  ты  хочешь  от  меня,  прекрасная  девушка? -- вежливо спросил
Тесей.
     -- Я желаю тебя. Тебя всего, прекрасный чужестранец. Я хочу,  чтобы  ты
стал моим возлюбленным и мужем, чтобы ты полюбил меня так же, как я полюбила
тебя с первого взгляда.
     -- Простите,  --  Тесей  говорил  вполголоса,  чтобы не разбудить своих
спутников, --но я не вижу для этого оснований.
     В минуты растерянности он  становился  куда  более  похож  на  студента
Густава. Стеклышки очков, казалось, поблескивали перед близорукими глазами.
     -- Разве  я  не  желанна? Разве я не прекрасна, принц? Разве не стану я
тебе чудесной и верной женой? --Но я не собирался жениться. --  Я  тоже.  --
Улыбка тронула губы соблазнительницы. -- И я понимаю, что любовь твоя ко мне
не  может родиться на пустом месте. Но она может начаться сегодня. -- Почему
же?
     -- Из чувства благодарности. Потому что я --  единственная,  кто  может
спасти тебя и всех афинян. -- Как же это случится?
     "Вспомнила!  --  чуть  не  закричала  Кора. -- Нить Ариадны! Она сейчас
предложит ему нить, и по ней он выберется из Лабиринта!"
     Странное торжество ученицы, которая в  последний  момент,  уже  стоя  у
доски, вспомнила урок, охватило Кору.
     -- Я   могу  предложить  вам...  --  Ариадна  искала  слово.  Кора  еле
сдержалась,  чтобы  не  подсказать  "сделку".  --  Я  могу  предложить   вам
соглашение.
     -- Странное место и время для такого разговора, -- сказал Тесей.
     -- У  нас  не  будет другого времени и места. -- Я вас слушаю. -- Тесей
скрывал раздражение. -- На острове лишь моя мать и я знаем,  как  проникнуть
внутрь  Лабиринта, как отыскать в нем зал, где живет мой брат... Минотавр. И
я знаю, как можно выбраться оттуда. -- Ариадна сделала паузу.  Тесей  ее  не
перебивал. -- За это вы возьмете меня с собой. И женитесь на мне.
     -- Вы думаете, что вам лучше покинуть остров? -- Вы ничего не понимаете
в любви,  Тесей,  --  сказала  Ариадна,  и тон ее был тоном женщины, которая
знает этот предмет очень глубоко. -- К тому же если  что-нибудь  случится  с
Минотавром,  то  мои  родители  быстро догадаются, кто в том виноват. И меня
убьют. Я не сомневаюсь в этом.
     Тесей несколько раз открывал рот, желая вмешаться, но Ариадна движением
руки останавливала его.
     -- Если же вы отправитесь завтра в Лабиринт, не зная его устройства, то
через несколько шагов вы уже попадете в ловушку -- не думайте, что  Лабиринт
лишь  бесчисленные  коридоры.  Он  полон  ловушек, ям, капканов и тупиков, в
которых копошатся ядовитые змеи. Вы никогда не доберетесь до  цели.  И  если
кто кого и выследит, то Минотавр выследит вас, ибо его заранее предупредили,
что утром вы идете в Лабиринт. И погибнете не только вы -- погибнут все ваши
спутники. И погибнет надежда Афин освободиться от моего отца... Подумай, мой
возлюбленный.
     -- Вы  рискуете,  благородная  принцесса, -- сказал Тесей. -- Я не могу
говорить о любви к вам. И я не могу обещать вам верности. Вы  представляете,
в какое положение вы себя ставите?
     -- Я рискую. Но риск... за этот риск я получаю тебя, Тесей. Кроме того,
ты сейчас же поклянешься именами всех богов, что останешься мне верен.
     -- Ясон поклялся в том же Медее. Ничего хорошего из этого не вышло.
     -- Они  прожили  вместе  долго  и  были счастливы. -- Я не могу с тобой
спорить, -- сказал Тесей, -- но и не могу поклясться именами  всех  богов  в
верности к тебе. --И я не надеялась на это. Но обещай жениться
     на мне.
     -- Обещаю, -- сказал Тесей. -- Я обещаю жениться на тебе, Ариадна. Если
ты поможешь мне убить Минотавра.
     -- Если  ты  не убьешь Минотавра, то мне такой муж не нужен, -- сказала
громко Ариадна. И раздался  дружный  смех  многих  голосов,  потому  что  от
мертвого мужа мало пользы.
     И  тогда  Кора  поняла,  что  не  только  она  слышала  этот  разговор.
Оказывается, все афиняне не спали, все стояли у тонких стенок, плетенных  из
тростника и обмазанных глиной. И слушали. И Тесей понял, что его спутники не
спят. Уже пожертвовав собой .ради них, он не мог предать их снова.
     Ариадна  поднялась на цыпочки, и, угадав ее движение, Тесей склонился к
ней, и их губы встретились. В сердце Коры неприятно  кольнуло.  В  сущности,
это не должно было ее касаться -- она лишь телохранитель античного героя. Но
целовался  он  со  своей  тетушкой  Амалией,  герцогиней  Рагозой.  Это было
неестественно, и Кора была против предстоящей женитьбы.  Хотя  в  древности,
особенно  в  царствующих  домах,  к  этим проблемам, сохраняя чистоту крови,
относились иначе. В Египте фараоны женились на родных сестрах.  Но  ведь  то
Древний Египет...
     -- Может  быть,  мы  более  не  сможем  встретиться  без свидетелей, --
прошептала Ариадна, -- поэтому слушай. Я  все  приготовила  заранее.  --  Ты
знала,  что  я  соглашусь? --Да, потому что ты ответствен за других людей. И
это отличает тебя от всех прочих героев. -- Но мой дядя Геракл...
     -- Твой дядя Геракл способен думать только о себе. И не отвлекайся. Вот
-- твое главное оружие. -- Что это?
     -- Волшебный клубок. Клубок ниток. Как только за тобой закроются ворота
Лабиринта, ты кинешь клубок на пол, крепко держа в руке кончик нити.  Клубок
сам  покатится впереди тебя. И тогда ты почувствуешь или увидишь, что клубок
кончается, -- значит, перед тобой центр Лабиринта, логово моего  прекрасного
братца. С помощью этого клубка я сама бывала в Лабиринте.
     -- Можно  подумать,  что ты не любишь своего брата. -- Как можно любить
чудовище, плод страшного греха? -- А как же твой отец?
     -- Ты намерен превратить нашу первую встречу в утро вопросов и ответов?
-- В голосе Ариадны Кора вновь услышала нотки  герцогини  Рагозы.  --  Скажу
тебе,  что  для отца Минотавр -- предмет гордости. Как и Лабиринт. Он из тех
людей, которые могут похваляться всем, что удивляет толпу. Даже  собственным
обжорством.  Говорят,  что  в горах есть коровье стадо, где гуляет несколько
его детей. Дурные примеры всегда заразительны... -- В самом деле! Я нигде не
слышал об этом! -- Помолчи, мой любимый. Я пошутила. Чувство  юмора  --  это
то, что отличает великого человека от простого героя.
     -- Спасибо  тебе  за  клубок, Ариадна, -- сказал Тесен. -- Я пошла. Мне
пора спешить. -- Я увижу тебя... -- Голос Тесея звучал уже куда  мягче,  чем
хотела бы того Кора.
     -- К  двум  часам  я буду на набережной, у причалов. Надеюсь, что ты не
настолько наивен, чтобы не подумать о путях отступления? Тесей улыбнулся, но
не ответил. Ариадна кивнула.
     -- Правильно, -- сказала она. -- Чем меньше людей знают о твоей  тайне,
тем  она  сохраннее.  Издали послышались шум голосов и звон оружия. Ариадна,
как кошка, растворилась в  утреннем  тумане.  --  Поднимайтесь,  друзья,  --
сказал Тесей. -- Надеюсь, что вы ничего не видели и не слышали.

     К  сожалению,  в  последующие  часы Кора видела куда менее, чем ей того
хотелось. Самое знаменитое событие в мифологической истории  Греции  --  бой
Тесея  с  Минотавром  -- проходило за стенами Лабиринта, и Кора могла, как и
прочие, догадываться о нем только по его результатам.
     Сначала слишком многочисленные отряды критской конницы и стражи согнали
всех афинян, за исключением Тесея, сохранившего видимость свободы, в  низкий
храм,  стоявший  неподалеку  от  Лабиринта,  --  весьма  непривлекательное и
невыразительное нагромождение  башен  и  бастионов  из  грубо  обработанного
камня.   В  храме,  также  каменном  и  грубом,  их  заперли  во  внутренних
помещениях, видно складах -- там лежали тюки с шерстью,  валялось  несколько
пустых амфор и битых сосудов. Кора задохнулась бы в этом каменном мешке, но,
к  счастью,  там,  как  и  во  многих античных домах, дверей не было, а лишь
открытые проемы. Кора сообразила, что пленники нужны Ми-носу для того, чтобы
в тот момент, когда изнутри донесется торжествующий рык  Минотавра  либо  он
поднимет  над  центром  Лабиринта  какое-нибудь  победное знамя, можно будет
решить -- то ли скармливать  пленников  поштучно  Минотавру,  то  ли  сперва
принести их в жертву собственной похоти.
     Когда  глаза  Коры  привыкли к полумраку темницы, в которой содержались
лишь девушки -- пленников опять разделили  по  половому  признаку,  --  Кора
поняла,  что  сверху  из-под  потолка  проникает  свет. В неточно пригнанных
плитах были щели.  Тогда  Кора,  приказав  жестом  своим  товаркам  молчать,
подтащила  к  стене  несколько тюков с шерстью, взобралась на них и получила
возможность наблюдать из блиндажа за атомными испытаниями, то  есть  увидела
вход  в  Лабиринт  --  приоткрытые  сейчас кованые бронзовые ворота, площадь
перед ними, заполненную критянами, и возвышение,  на  котором  стояли  самые
знатные  люди  страны.  Впереди  -- толстая скотина Минос, рядом крепкозадая
Пасифая и две прекрасные принцессы.
     Затем на возвышение поднялся Тесей, и завязался длинный разговор  между
ним и Миносом, и Кора заподозрила, что речь идет о выборе оружия. По примеру
своего  великого  дяди,  Тесею очень хотелось взять с собой железную палицу,
тогда как Минос настаивал на бронзовом мече -- оружии, конечно же,  хилом  в
борьбе с любым быком.
     В конце концов Тесей сдался и направился к входу в Лабиринт.
     При  его приближении толпа раздалась, оставляя для Тесея коридор. Воины
старались открыть врата Лабиринта, но те не поддавались.
     Если центральный вход в Лабиринт выходил на площадь,  как  бы  нависшую
над  спуском  к  порту,  то  его боковые стены и бастионы смотрели в сторону
моря. С трудом, но  Кора  смогла  рассмотреть  стоявший  у  причала  корабль
афинян. Ей показалось, что она угадала на нем темноволосого Феака и гребцов,
занятых  какими-то  обычными  делами  и  не  обращающих  внимания на сборище
наверху.
     Юноша, заменявший собой девицу, поднялся на тюки рядом с Корой.  --  Ну
что?  --  прошептал  он.  -- Зашел? Остальные девицы столпились внизу. Порой
кто-нибудь из них тоже подбирался к щели, но делали они это осторожно, чтобы
не услышали стражи, которые стояли снаружи.
     У черной пасти Лабиринта Тесей остановился. Он поднял меч.  Видно,  ему
очень  хотелось,  чтоб  кто-нибудь  из  друзей  увидел  его. Ведь Тесею было
страшновато. И лучше всех это понимала Кора. В Тесее сосуществовали  древний
герой,  для  него  этот  мир  был  обычен  и  страх  был также первобытен, и
рафинированный демократ, студент, который самоутверждался для будущих дел  и
политических  побед,  но  в  глубине  души,  не  зная этого, Тесей был более
Густавом, нежели эллином.
     Никто не помахал ему в ответ, кроме Ариадны, которая осторожно  подняла
к  уху  изящную  ручку, словно собиралась убрать непокорную светлую прядь. И
Тесей исчез в темной пасти  Лабиринта.  Затем  воцарилось  долгое  ожидание.
Ожидание  было  напряженным  и  отвратительным,  но  страха за Тесея Кора не
испытывала. Жалко было афинских девушек, если Тесей не одолеет быка...
     Кора слезла с тюков, ее спутницы по очереди забирались наверх, чтобы не
оставлять площадь без наблюдения, но понимали, что путешествие по  Лабиринту
и   бой  с  Минотавром  могут  затянуться  надолго  и  еще  неизвестно,  чем
закончатся.
     Девушки уселись в рядок на тюках, обнялись и пели хором,  мелодия  была
простая  и заунывная, но знакомая, наверное, она прожила свои три тысячи лет
и попадалась Коре в будущем. Пели девушки хорошо, в три голоса, потом к  ним
присоединился  юноша.  А Кора представляла себе, как Тесей идет по коридорам
Лабиринта, кое-как освещенным дырами в крыше, --  Кора  спрашивала  об  этом
Феака.  Дырки в крыше были сделаны нарочно, чтобы сквозь них свет проникал в
витки коридоров. Ведь не будешь ты отправлять слуг внутрь, чтобы они  меняли
факелы или масло в светильниках. Странно, подумала Кора, вот читаешь древние
мифы  и никогда не задумываешься: а как же видел Тесей, если в Лабиринте нет
света?
     ...Вот он идет, настороженный, останавливаясь  через  каждые  несколько
шагов,  чтобы  слушать  тишину  Лабиринта,  -- ведь Минотавр тоже не стоит в
центре, склонив голову с тяжелыми рогами и ожидая врага.
     Он, наверное, подстерегает Тесея за углом... Осторожней, Тесей!
     Но конец этой истории наступил неожиданно и оказался  вовсе  на  таким,
каким могла его себе представить Кора.
     -- Смотрите! -- закричал юноша, дежуривший у щели. Сначала она никак не
могла сообразить, что же происходит.
     Слишком  далеко  от  нее,  да  еще  подсвеченный  сзади  косыми  лучами
утреннего солнца, крошечный человечек вылез на крышу Лабиринта  --  почти  в
центре его. В руке эта фигурка поднимала нечто круглое, тяжелое, видно было,
как она изогнулась, чтобы удержать равновесие.
     И  тогда  скорее воображением, чем силой зрения, Кора поняла, что видит
выбравшегося каким-то образом на крышу Лабиринта Тесея, который поднимает  в
руке голову быка.
     Потом  Тесей  спрыгнул вниз и исчез почти на двадцать минут -- пожалуй,
самые длинные минуты в жизни Коры Орват.
     Она старалась не выпускать из вида то, что  происходит  на  возвышении,
среди высокопоставленных зрителей.
     Там царила паника.
     Исход боя был настолько невероятен, что Минос и его жена отказывались в
это верить  и  даже  обвиняли Тесея в жульничестве. В то же время придумать,
как же Тесей обманул их, они не могли и теряли время,  сцепившись  в  ссоре.
Какие-то высокие чины отдавали приказы и тут же отменяли их, и, по мере того
как  приближался  момент  появления  Тесея,  суматоха  в  стане  критян  все
увеличивалась. Но так не могло продолжаться до бесконечности, и одновременно
с ростом суматохи в ней появлялась некоторая  осмысленность,  исходившая  от
Миноса,  который  уже  отметал  самые  глупые  и  поспешные  решения. Вот он
подозвал к себе нескольких моряков и заговорил с ними,  склонившись  к  ним,
чтобы окружающие не слышали о его решении.
     Когда  появится  Тесей,  было  неясно.  Но  Кора полагала, что остались
считанные минуты. Дальнейшее зависело от того, насколько точно его выход  из
Лабиринта  совпадет с действиями остальных афинян. Ни Кора, ни Феак -- никто
из них не думал, что, убив  Минотавра,  афиняне  получат  за  это  обещанную
свободу.  Теперь  надо  было  убежать,  ибо  в  ином  случае их сначала всех
перебьют из чувства мести и лишь потом когда-нибудь начнут мирные переговоры
с Афинами.
     Кора бросила взгляд к причалам  --  все  верно.  Она  увидела  то,  что
надеялась   увидеть,   --   афинских  гребцов,  которые  по  двое,  по  трое
перебирались на пришвартованные рядом военные суда критян и торопливо рубили
топорами им днища, благо и команды, и охрана этих кораблей --  все  были  на
площади  перед  Лабиринтом,  надеясь  увидеть  исторический момент -- гибель
Тесея.
     Теперь наступила очередь действовать Коре -- она была  старшей  в  этом
подвале.
     Кора выхватила короткий кинжал, который был скрыт у нее под одеждой, и,
подчиняясь  этому  знаку,  другой  юноша, замаскированный под девушку, также
обнажил оружие.
     Эрибея, по знаку Коры, осталась на тюках у щели -- она должна была дать
сигнал, когда Тесей появится из Лабиринта.
     Юноша с кинжалом и Кора замерли по  обе  стороны  дверного  проема,  за
которым   ходили,  переговаривались  солдаты.  Воины  обращали  куда  больше
внимания на ту комнату, где были заточены молодые люди, -- оттуда  вырваться
было  немыслимо  --  они были заранее обысканы, обезоружены, в дверях стояло
несколько  тяжело  вооруженных  панцирных  воинов   с   короткими   копьями,
направленными  на  дверь. Все надежда была только на девушек, на продуманную
еще в Афинах хитрость предусмотрительного Тесея -- нападение должно исходить
с той стороны, откуда противник его менее всего ждет.
     -- Идет! -- крикнула девушка. -- Ой,  девочки,  он  же  весь  в  крови!
Сейчас упадет.
     Шум  и  крики, донесшиеся с площади, казалось, поколебали толстые стены
храма.
     Можно  было  предположить,  что  и  стражи  храмовых  подземелий  также
замерли,  прислушиваясь  к  крикам сверху и стараясь понять, означают ли они
победу Минотавра. -- Вперед!  --  приказала  Кора.  Юноша  послушно  кинулся
вперед,  Кора за ним. Два стража у двери, пораженные кинжалами, упали сразу,
никак не ожидая нападения от девиц, которых они охраняли. Кора и ее напарник
бились молча, отчаянно и быстро,  стараясь,  прежде  чем  охрана  опомнится,
пробиться  к  двери,  за  ней  их  ждали  товарищи. Только вместе можно было
надеяться одолеть солдат, которые растерялись от нападения, но растерянность
скоро минет и тогда положение афинян будет безнадежным.
     Через минуту Кора уже  была  у  двери  в  подземелье,  где  содержались
афинские юноши.
     В  полутьме  подвала храма мелькали черные тени, слышались крики и звон
оружия, испуганный стражник встретился глазами с Корой, и та сразу в  прыжке
ударила его ногами в живот, надеясь, что теперь он не скоро очнется.
     Хорошо   уговаривать   себя,  что  все  это  игра.  Все  это  ВР-круиз,
изобретение изысканных умов далекого будущего. Но  когда  ты  наталкиваешься
рукой  на  горячую  потную  кожу,  когда  кровь,  брызнувшая  из раны воина,
обжигает тебе бок, когда в крике рвущегося к тебе солдата ты ощущаешь  запах
чеснока  --  какая  к черту игра! Но надо сражаться. Кого я убиваю? Фантомов
или людей? -- Выходите! -- крикнула Кора, стараясь перекричать шум и  грохот
в подземелье. -- Скорее! Разбирайте их оружие! Выводите девушек!
     Ей  подчинялись.  Если  ты берешь на себя командование, если ты делаешь
это уверенно, словно знаешь и о цели, и о том,  как  ее  добиться,  --  люди
готовы  доверить тебе свою жизнь, надеясь, что сохранят ее вернее, чем когда
будут действовать по собственной инициативе.  Они  не  думают  об  этом,  не
анализируют, они просто начинают двигаться быстрее и осмысленнее.
     Афиняне  пробились  к  выходу  из  храмовых  подвалов,  и  никто  их не
преследовал, настолько оставшиеся в живых воины были растерянны  и  испуганы
тем, что произошло.
     Кора не потеряла чувства направления и умения ориентироваться.
     Опрокинув  нескольких  воинов,  что  находились у храма, афиняне толпой
кинулись вниз, к кораблю.
     Там у кормового весла  стоял  Феак  и  кричал  на  гребцов,  торопя  их
занимать  свои  места.  Корабль  уже  развернулся  так,  что  с причалом его
соединяли  лишь  узкие  мостки,  а  по  оба  борта  было   открытое   водное
пространство,  в  которое  гребцы  опустили  весла,  готовые  сделать первый
гребок.
     Теперь Кора,  замыка