йдет смотреть фильм, в котором играет такой самодельный дракон.
Кора  успокаивала режиссера, он хватал ее под столом за коленку и уговаривал
сняться в эпизоде, переводчик сердился, утверждал, что пора  в  город,  надо
добраться  туда  засветло, потому что Кора не умеет ездить по местным ночным
дорогам. Кора не стала напоминать ему, что прошлую ночь провела в дороге. Но
когда выяснила, что больше от режиссера никакой пользы нет, села в машину, и
они уехали.
     По дороге Кора вспомнила, что песик Пончик, найденный ею на семнадцатой
страже Загородного шоссе, не кормлен  и  не  гулян.  Так  что  она  высадила
переводчика  в  центре  города,  а  сама  поспешила  в гостиницу. И вовремя.
Несчастный Пончик сделал большую лужу на дорогом  гостиничном  ковре,  кроме
того,  забрался,  злодей,  в сумку Коры и вытащил оттуда пластиковый пакет с
образцами пищи для  драконов  --  той  гадости,  которой  их  поил  кормилец
Аполидор.  Пакет он разорвал, но, несмотря на голод и отчаяние, много съесть
не смог. Только разбросал  по  полу  кусочки  картошки  и  капусты,  комочки
каши...
     Кора   хотела   было   как   следует   выпороть   собачку,  но  чувство
справедливости восторжествовало: бить-то надо было хозяйку. Это она  заперла
утром малыша и даже с ним не попрощалась.
     В  первое  мгновение  пес  обрадовался до полусмерти, поняв, что его не
забыли. Он кинулся к  Коре,  стараясь  подпрыгнуть  так,  чтобы  лизнуть  ей
подбородок.  Но  как  только  он  почувствовал гнев Коры и вспомнил, в каком
состоянии находится номер "люкс", он принялся поджимать хвостик и  отступать
под  кровать,  откуда  он  и  повизгивал,  пока  Кора,  не  желая привлекать
гостиничную прислугу, отмывала ковер и вновь собирала  в  пластиковый  пакет
образцы драконьей пищи.
     Затем  Кора смилостивилась, развернула пакет с бутербродами, купленными
в буфете, и счастливый Пончик выбрался из-под кровати, чтобы отдать  должное
доброте своей хозяйки.
     А Кора поняла, что смертельно устала, и решила, что ничего страшного не
случится,  если она отправится спать раньше, чем привыкла. Но перед сном она
все же позвонила в лабораторию профессора Ромиодора. Того  не  было  --  уже
ушел,  но  его  ассистенты  продолжали  исследовать представленные образцы и
какой-то милый женский голос обещал закончить все  к  завтрашнему  утру.  По
крайней  мере,  с этим все в порядке, подумала Кора и решила: лягу, подумаю,
что мы имеем, чего достигли, на что надеемся. Ведь, по сути дела,  следствие
стоит на точке замерзания.
     Кора разделась, улеглась в постель и зажгла лампу на столике у кровати.
     За  окном  еще  шумел город -- раздавались крики разносчиков лимонада и
пирожков, звенели трамваи, играла далекая  музыка,  цокали  копыта  лошадей.
Пончик  фыркал,  разыскивая  крошки  столь скоро закончившегося пиршества...
Такого в ее практике еще  не  было;  украдены  громадные  животные,  которых
совершенно невозможно украсть. Спрятаны где-то, хотя их невозможно спрятать.
Это  похоже  на  волшебство,  но  Кора  давно  убедилась,  что любое удачное
волшебство  основывается  на  научных  открытиях  или  умелом  и   необычном
использовании  того, что давно уже известно ученым. Решение задачи, конечно,
парадоксальное. Может  быть,  оно  связано  с  какими-то  неизвестными  Коре
местными обычаями или ритуалами?.. С этой мыслью Кора заснула.

     Проснулась  Кора  поздно.  Болела  голова:  здесь чуть иное атмосферное
давление, да и сила тяжести немного меньше земной.
     Голова была тяжелая, мысли двигались кое-как, застревали в сосудах,  не
хотели вылезать наружу.
     Наскоро  умывшись. Кора сразу позвонила в лабораторию. Может быть, и не
стоило начинать день с этого, надежды на успех было немного, да и  что  даст
следствию обнаружение в пище снотворного или яда? Лишь наличие злого умысла.
А Кора и без того знала, что во всей этой истории есть злой умысел.
     Но  Коре,  честно  говоря,  некуда было более звонить. Никто не ждал ее
звонков и не собирался ей помогать.
     К тому же Коре хотелось думать, что интуиция правильно подсказывает ей,
что именно в лаборатории будет найден первый след преступника, -- ведь он же
местный житель и не привык к тому, чтобы полиция отправляла на  анализ  пищу
драконов.
     Кора набрала номер. Откликнулся тот же милый женский голос, что и вчера
вечером.   На   этот   раз  он  звучал  иначе.  Видно,  от  усталости.  Кора
представилась.
     -- Пришел ли профессор? -- спросила она. -- Да, -- ответил милый голос.
-- Одну минуточку. Профессор отозвался почти сразу. И  не  дал  Коре  задать
вопроса:
     -- К сожалению, -- скорбным тоном произнес профессор Ромиодор, -- у нас
случилось несчастье.
     -- Несчастье?  -- Да. Ночью какой-то негодяй... -- Все ясно, -- сказала
Кора.  --  Ночью  какой-то  негодяй  залез  в  вашу  лабораторию  и  похитил
документы, в которых зафиксированы результаты анализов.
     -- Не  совсем  так,  дама  Орват,  --  сказал профессор. -- Похищены не
документы, а сами  образцы  пищи.  --  Но  вы  успели  провести  анализ?  --
Понимаете,  вчера  был  короткий  день,  я  уехал за город, а мои ассистенты
успели только определить пищевой состав жидкости. То есть ее составляющие...
     -- Я бы могла это сделать и без их помощи: свекла, картофельная кожура,
овсянка и еще черт знает что.
     -- Вот именно, -- сухо ответил профессор. -- Вот это "черт знает что" и
требовало определения. Как мы могли  узнать,  что  в  пищу  добавлено  нечто
лишнее, если мы не знали, из чего она состояла с самого начала? -- Значит, у
вас  ничего  не  осталось?  --  Ассистенты ждали моего приезда, чтобы начать
конкретную работу.
     -- А как случилось  ограбление?  --  спросила  Кора.  --  Ну,  как  вам
сказать...  забрались. У нас же это просто. -- Вы сообщили в полицию? -- Чем
она поможет...
     Профессор отвечал как-то вяло и скучно, словно хотел поскорее закончить
разговор и вернуться к своим любимым занятиям. Но Кора  этого  допустить  не
могла.
     -- Сейчас я к вам выезжаю, -- сказала она. -- Ничего не трогайте.
     -- Не  надо!  --  услышала она голос профессора, но повесила трубку, не
ответив ему.
     Переводчика внизу не было видно -- наверное, еще  спал  после  тяжелого
вчерашнего  дня,  а  то  и  вообще решил больше не связываться с сумасшедшей
земной агентшей.
     Лимузин долго не  заводился.  Кора  залезла  в  капот,  оказалось,  что
состояние  двигателя было схоже с ситуацией в драконьем загоне, только пахло
иначе.  Она  протерла  и  зачистила  контакты  --  потеряла  на  этом  минут
пятнадцать.
     Дорожный  полицейский узнал Кору по портрету в газете -- он был любезен
к коллеге и показал, как проехать ко Второму Институту.
     Институт оказался вполне солидным учреждением  --  Кора  полагала,  что
увидит  очередную запущенную развалюху, а остановила лимузин перед железными
воротами в высокой бетонной стене, по верху которой были протянуты провода.
     Кора дала  сигнал  --  никто  не  ответил.  После  второго  сигнала  из
проходной рядом с воротами выглянула злая рожа в фуражке и сообщила, что без
пропуска въезд воспрещен.
     Кора  оставила  лимузин  снаружи,  а  сама  прошла  в будку и попросила
мрачного охранника позвонить профессору Ромиодору по телефону.  Тот  наотрез
отказался:  нет  пропуска  и  нечего  разговаривать.  Конечно, Кора могла бы
скрутить этого стража, но сейчас в этом не было смысла.
     -- Профессор ждет меня, -- сказала она внушительно, но без злобы. -- Он
только что со мной разговаривал. -- Не знаю.
     -- Тогда я позвоню от вас в город. -- Не положено. -- Но профессор ждет
меня! -- Это внутренний телефон. -- Ладно, -- сказала Кора, делая  вид,  что
капитулирует. -- Нельзя так нельзя. А скажите, во сколько сегодня ночью было
ограбление?
     -- Ограбление? -- Страж был поражен. -- У нас ограблений не бывает.
     -- Вы  во  сколько  заступили?  --  Не  велено отвечать, -- спохватился
страж. Он и в самом деле мог не знать, если у них пересменка утром, подумала
Кора.
     Время шло впустую.  Впрочем,  этот  институт  может  оказаться  центром
расследования, и все, что связано с ним, полезно запомнить.
     Кора  покинула  будку охранника и вернулась к машине. Охранник вышел на
порожек будки, чтобы не терять Кору из вида. Любопытно, подумала Кора, какое
здесь безлюдное место: за пять минут, пока я спорю с  охранником,  никто  не
вошел и не вышел из института.
     Сев  в машину и отвернувшись от стражника, Кора включила свой браслет с
голубыми камешками -- единственное дамское украшение, с которым она  никогда
не расставалась.
     Браслет  пискнул,  сообщая,  что  готов к работе. Кора вышла на связь с
центральной телефонной станцией, без ведома  телефонисток  подсоединилась  к
правительственному  каналу  и  набрала личный номер церриона средней руки. К
счастью, министр культуры был на месте.
     -- Вы меня узнаете? -- спросила Кора. -- Разумеется, госпожа Орват,  --
откликнулся  министр  энергичным  голосом  человека,  который  перед службой
пробегает рысцой четыре километра. -- У вас трудности?
     -- Вы, как всегда, прозорливы, -- сказала Кора.  --  Я  нахожусь  перед
Вторым биологическим институтом. Вам такой известен?
     -- Разумеется. Я знаком с профессором Ромиодором.
     -- Вчера  я  отдала  на  анализ  в его лабораторию важный для следствия
препарат. Когда позвонила сегодня утром, чтобы  узнать  результаты  анализа,
мне  сказали,  что  ночью в лаборатории совершена кража. И украли именно мой
препарат.
     -- Если не секрет, то что собой представляет препарат?
     -- Пища, которая находилась в загоне для дракона в тот момент, когда он
пропал. -- Чудесная пожива для грабителей! -- Кому-то не хотелось,  чтобы  в
лаборатории  эту  пищу  исследовали. -- Искали яд? -- Или снотворное. -- Так
что же вам надо, госпожа Орват? -- Я приехала сюда,  к  институту.  Меня  не
пускают,  и  у меня есть основания полагать, что профессор Ромиодор не горит
желанием со мной встретиться.
     -- Дорогая дама Орват, -- ответил церрион. -- Как вы  понимаете,  я  не
имею власти над биологическим институтом и его профессорами. Как вы считаете
лучше  поступить  --  позвонить директору и попросить его от моего имени или
связаться с церрионом светлого знания, который курирует институт?
     -- Мне все равно, министр, -- ответила Кора. -- Мне хотелось бы,  чтобы
меня впустили в институт и я бы сама увидела, как все произошло...
     -- Хотите понять, кому могло понадобиться это вонючее пойло?
     -- Значит,  вы  знаете,  чем  кормят национальную реликвию -- последних
драконов Лиондора?
     -- Я подписываю счета Загона. И могу приблизительно подсчитать, сколько
они там воруют. К сожалению,  я  могу  печалиться,  устраивать  разносы,  но
бессилен  изменить  систему.  Вы  не  представляете,  до  чего тяжелое у нас
экономическое положение.
     -- Представляю, -- ответила Кора. -- И жду вашей помощи.
     -- Сейчас будем нажимать на кнопки,  Кора,  --  заявил  министр.  --  И
поглядим, есть ли еще порох в пороховницах. А вы далеко не отходите.
     Ждать   Коре  пришлось  недолго.  Минут  через  пять  железные  ворота,
громыхая,  раскрылись  --  за  ними  стояло  несколько  стражников,  готовых
впустить в институт неприкасаемую Кору. Стражник, который только что поносил
и унижал Кору, выбежал из будки и вытянулся, взяв под козырек. Сам профессор
Ромиодор в сопровождении двух ассистенток -- одна другой грудастей -- спешил
по широкому двору навстречу лимузину.
     Кора  затормозила и надела темные очки -- это был психологический трюк,
который давал ей преимущество человека, которому нельзя заглянуть в глаза. В
то же время видеокамера, спрятанная в  оправе  очков,  фиксировала  интерьер
института  и  лица  его  сотрудников. У ИнтерГпола есть обычай -- снимать по
возможности все те учреждения, заведения или лаборатории на других планетах,
вход в которые запрещен. Порой вход запрещен по соображениям  разумности,  а
порой  потому,  что  местным властям хочется спрятать что-нибудь порочное от
галактической общественности.
     Профессор показался Коре знакомым: он  был  упруг,  брюхат  и  оживлен.
Зеленые глаза излучали искреннюю радость по поводу встречи с Корой.
     -- Госпожа  Орват!  -- воскликнул он издали. -- Ну как же так! Ну зачем
же такие сложности? Мы же не чужие люди!
     Кора открыла дверцу лимузина и ступила  на  плиты  двора.  У  нее  была
возможность   оглядеться  и  зафиксировать  трехэтажные  корпуса  института,
окружающие площадь перед входом.  Узкие  окна  первого  этажа  были  забраны
толстыми  решетками,  двери в корпусах были стальные с глазками, под крышами
корпусов виднелись холодные глаза телекамер, а если учесть, что  телевидение
на  планете  еще  не  было  изобретено  и  приемниками  пользовались  только
представители элиты,  то  понятно  было,  что  институт  пользуется  высоким
покровительством.
     -- Вы  не  советовали  мне  сюда  приезжать, -- ослепительно улыбнулась
Кора, -- вот я и приехала.
     -- Искренне рады! Наш совет не  спешить  с  приездом  был  вызван  лишь
нежеланием  занимать  ваше  драгоценное время пустяками. Уже выяснилось, что
никакого ограбления и не было... Ах, как мы бываем порой легковерны!
     Директор института повел Кору  к  входу.  Ассистентки  семенили  сзади,
охранники  замыкали  шествие. Кора обратила внимание на то, что профессор не
соблюдает формальностей в одежде, -- на костюм, состоящий из куртки и  синих
брюк,  он  набросил  голубой  халат. На волосах -- голубая же шапочка, как у
хирурга. Подобным образом были одеты и ассистентки.
     За стальной дверью обнаружился тамбур, где пришлось  задержаться,  пока
шла дезактивация одежды.
     -- Мы  биологи,  --  доверчиво  объяснил  профессор. -- Мы имеем дело с
различными мелкими организмами, называемыми бактериями.  Это  болезнетворные
существа, от которых следует оберегать результаты наших опытов.
     -- Спасибо,  профессор,  --  сказала  Кора.  --  Я  где-то  об этом уже
слышала. Профессор обезоруживающе улыбнулся. -- Порой приходится приводить в
институт чинуш, всяких начальников.  Вы  же  понимаете...  считайте,  что  я
забылся!  Облучение, которому нас сейчас подвергают, безопасно для здоровья.
Я облучаюсь порой по пять раз на дню и вот -- жив и даже склонен к полноте.
     И  тут  Кора  сообразила,   кого   он   ей   напоминает:   конечно   же
драконокормильца.  Словно  они  братья.  Спросить об этом? Успеет. Профессор
повел Кору по длинному коридору. -- Куда мы направляемся? -- спросила  Кора.
-- Ко  мне  в  кабинет, -- сообщил профессор. -- Вы немного передохнете, мои
девушки принесут нам прохладительные напитки.
     -- Простите, но мне хотелось бы понять, что же у вас произошло.
     -- Просто   неосмотрительность.   Глупейшая   беспечность.    Уборщица,
представляете,  ночная  уборщица  увидела миску с этим самым... с кормом для
драконов. И решила, что  это  помои.  Вот  и  вылила  в  канализацию!  Какая
жалость. Мы уже начали предварительные исследования. Должен сказать, что уже
имею  полное  право  написать  докладную  записку  президенту о недопустимом
воровстве в загоне для драконов. Вы можете представить, что в образце  пищи,
который  вы  нам  представили,  вообще  не  оказалось  мяса, если не считать
полностью обглоданных костей. Вы мне не верите? -- Верю. А  где  сейчас  эта
ночная  уборщица?  -- Да, кстати, где эта ночная уборщица? -- грозно крикнул
профессор.
     -- Где ночная уборщица? -- прокатилось по коридорам, перелетая с  этажа
на  этаж,  забираясь  в  подвалы,  превращаясь в переспросы, в недоумения, в
повторы: "Где ночная уборщица?.."
     -- Она уволилась, -- сообщила наконец одна из полногрудых ассистенток.
     -- Ой, я виноват! -- Профессор Ромиодор даже схватился  за  сердце.  --
Конечно  же,  это моя вина. Я не сдержался и глубоко оскорбил эту достойную,
но туповатую женщину.
     -- Она  плакала,  уходя  от  нас?  --  обратился  профессор  к   другой
ассистентке.  -- Не знаю, -- пискнула та.--Яне видела. -- Она горько рыдала,
-- ответила первая ассистентка. --  Она  говорила,  что  за  десять  лет  не
совершила  ни  одной  ошибки,  не допустила ни одного непослушания, и вот --
такое отношение! Простите, господин профессор, но так и было!
     -- Да, моя вина!  Или,  как  говорили  некогда  древние  римляне:  "Меа
кульпа!". Я правильно цитирую ваших предков?
     Так  хотелось  сказать  Коре: "Вы уничтожили единственную улику и затем
убрали свидетельницу". Но Кора сказала иначе:
     -- Я попрошу дать мне адрес вашей ночной уборщицы.
     -- Ну зачем же, зачем? Она ничего не знает!  --  Ничего  не  знает!  --
вторили  ассистентки.  -- Вы не вернете это пойло, -- сказал профессор. -- В
котором, вернее всего, ничего не было. -- Я бы хотела увидеть  эту  женщину.
-- Давайте  сделаем  иначе, -- сказал профессор. -- Давайте позвоним в загон
драконов. Там драконокормильцем трудится  мой  двоюродный  брат.  Может,  вы
встречали  его  --  магистр  Аполидор?  -- Да, я имею счастье его знать. Вот
откуда это сходство! И никто из этого не делает тайны. Впрочем, какая  здесь
может быть тайна?
     -- Аполидор добудет для нас настоящего драконьего пойла.
     -- И  все  же  я  хотела  бы увидеть ночную уборщицу, -- тупо повторила
Кора.
     -- Ну что  ж,  упрямство  свойственно  женщинам,  --  осуждающе  сказал
профессор.  --  Мы  постараемся  это для вас устроить. Марианна, найди номер
телефона той несчастной женщины. Валентина, соедини меня с Загоном драконов,
вызови к телефону магистра Аполидора.
     Аспирантки, взвизгнув от усердия, умчались выполнять приказы.
     Профессор открыл дверь в небольшую, спартански обставленную,  но  очень
чистую комнату.
     -- Это  мой  кабинет.  Здесь  мы  с  вами  подождем  результатов нашего
расследования. Заходите, заходите, не думайте, что я на вас обижен, хотя вы,
конечно же, нарушили всю работу  моего  института,  сорвали  нам  творческий
день. Одного этого достаточно для того, чтобы выслать вас с нашей планеты. И
у меня, признаюсь вам честно, есть такие возможности.
     Ой, ой, ой, сказала себе Кора. Глазки у нас преобразились -- они уже не
такие  веселые  и  добрые, как у вашего кузена, и щечки подобрались, и губки
поджались. У вас есть характер, господин профессор, и я вам сильно мешаю.
     -- А чем вы тут занимаетесь? -- спросила Кора, глядя на  профессора  во
все  глаза.  Взгляд  был  женский,  сверкающий и немного томный. Пред ним не
могли устоять даже великие аскеты и женоненавистники. А профессор к  таковым
не  относился. Так что он чуть-чуть обмяк и если не подобрел, то, по крайней
мере, потерял запал злобы.
     -- Мы  работаем...  когда  нам  не  мешают...  дамы!  -Это   уже   было
отступление.
     -- Я  тоже работаю, -- нежно произнесла Кора. -- Я специально прилетела
сюда, чтобы провести работ) которая  оказалась  не  по  плечу  вашим  бравым
мужчинах  --  Один-ноль  в вашу пользу, -- усмехнулся профессор. -- Мы здесь
занимаемся генетически-биологическим конструированием. Вы слышали о таком на
Земле  --  Слышала  и  видела  результаты,  --  сказала  Кора.  --   Но   не
предполагала, что на вашей планете может быть такой институт.
     -- Ну,  и  институтом  нас назвать трудно, -- сказал профессор. -- Так,
лаборатория. Сам я учился в Галактическом  центре,  Кембридже,  Кавендише  и
других   ведущих   научных   центрах  Галактики.  Оборудование  у  нас  тоже
привозное... Ведь живем мы в древней,  но  бедной  и  экономически  отсталой
стране.  Нам очень мешают демократы. Все время хотят реформ, что расшатывает
нашу и без того подорванную экономику. -- Чем подорванную?
     -- Ах, это долгий разговор! Вы не представляете,  какой  у  нас  народ!
Никто  не  хочет  работать!  Три  недели не можем найти ночную уборщицу! Кто
будет работать в обстановке секретности за жалкие двести сорок?
     Кора хотела  пропустить  мимо  ушей  оговорк