озвышавшийся над  спинкой  кресла,  был  враждебен
Коре, и она старалась не смотреть на него.
     -- Подобный случай уже был шесть веков назад, -- говорил между тем Гим.
-- Король  Гидеон  отправился  в  поход против горных еретиков, оставив свою
прекрасную супругу Гиневьеву сторожить его замок и пасти стада.
     -- У вас моногамные браки? -- спросила Кора. -- У нас всякие браки,  --
поспешил  заявить Гим, и Кора поняла, что смысл вопроса до него не дошел. --
Значит, он уехал воевать.  А  Гиневьева  осталась  пасти...  можно  сказать,
осталась в одиночестве...
     -- Балбес! -- не оборачиваясь, крикнул лейтенант-полковник. -- Извольте
придерживаться правил! Балладу о Гиневьеве положено докладывать в стихах!
     -- Но  госпожа  Орват  не  любит стихов, -- сказал Гим. -- Тем хуже для
нее.
     И Аудий Ред принялся  речитативом  рассказывать  балладу,  обращаясь  к
кружившим  над  ним  попугаям:  --  Спою о любви, о любви моя речь... -- Моя
речь! -- подхватил Гим. -- Король, уезжая,  оставил  стеречь...  --  Оставил
стеречь или голову с плеч! -- хором подхватили санитары в армейских сапогах.

     Стада и усадьбы оставил стеречь Свою Гиневьеву!

     Последние  строчки  спели хором, и Гим подталкивал Кору в бок, призывая
принять участие в хоровом пении. Но Кора не присоединилась.

     Король на войне отрубает врагам Что нужно, ах нужно для вражеских  дам!
Дает он врагам...

     Тут смело вмешался мужской хор:

     По рогам, по рогам! Не спи, Гиневьева!

     Коляска  катилась  быстрее, Аудий Ред дирижировал хором, а все, включая
Кору, печатали шаг.
     -- Не спит Гиневьева и слезы не льет,  --  хрипло  завел  новый  куплет
полковник.  Гим  повел ласковым фальцетом: -- Но рано ложится и рано встает.
-- На стирку и дойку с рассветом встает! -- подхватили санитары.
     -- И помнит о муже! -- завершил басом полковник. И тут же повел  третий
куплет:

     А в замке соседнем брюнет и барон Из рода ворон, из далеких сторон...

     Увлеченная  хоровым  пением,  процессия  во главе с коляской въехала на
пологий холм и уткнулась в дверь замшелой старинной башни.
     Полковник желал петь далее, но Кора испортила песню, сказав:
     -- Этот ничтожный  ворон  из  дальних  сторон,  то  есть  брюнет,  вашу
Гиневьеву соблазнил и бросил.
     -- Как  так  бросил?  --  изумился полковник. Он даже повернул голову и
попытался приподнять повисшие от позора и унижения  усы.  --  Она  сама  его
бросила!
     -- Я  не  спорю!  --  мягко  сказала Кора. -- Но мы приехали, и вряд ли
имеет смысл петь внутри башни, если мы хотим поглядеть, где и как погиб  ваш
любимый император.
     --Ну  уж--  какой  он любимый?! -- вдруг усомнился чуткий к переменам в
политике Гимочка. -- Некоторые его уважали, но многие не любили. Не  было  в
нем твердости, а вы как думаете, господин Аудий Ред?
     -- Я  думаю  --  распустил  он вас! Якшался с демократами и либералами.
Приблизил к себе секретаря! -- Уууу -- угрожающе завыли санитары в  сапогах.
-- И  эту  самую даму Синдику! -- Ах, позор! -- сказал Гим. -- А его связи с
предсказателем Парфаном? -- заметил один из санитаров.
     -- А может, и лучше, что его убили? -- спросил Гимочка у Коры.
     -- Вы так думаете? -- ответила вопросом Кора. -- Это моя теория.
     -- Я расскажу о ней в ИнтерГполе, -- обещала Кора.
     -- Ну, зачем такие формальности!  --  почему-то  встревожился  Гим.  --
Сообщите  господину  императору  Дуагиму,  а  он уж сам решит, кому сообщить
дальше.
     С кресла-каталки зарычало. Полковнику  надоело  ждать  у  башни.  Может
быть,  он  хотел  петь дальше, а может быть, не любил адъютанта Гима. Низкая
дверь в  башню  была  приоткрыта.  --  Пошли?  --  спросила  Кора.  Санитары
послушались  ее и протолкнули внутрь коляску, трижды ударив о косяк гипсовой
ногой полковника. Каждый раз полковник издавал львиный рык, Гимочка морщился
и зажимал ушки, но Кора терпеливо ждала: лучше хоть какое-нибудь движение  в
расследовании, чем участие в спевках. Наконец кресло вкатилось внутрь башни.
Первый  этаж  оказался  достаточно  просторным пустынным помещением. Пол был
устлан соломой, напротив двери у стены на соломе  сидело  несколько  солдат.
Расстелив одеяло, они играли в кости. При виде гостей солдаты подниматься не
стали -- только проводили их взглядами до лестницы.
     Лестница  на  второй  этаж  башни,  к опочивальне покойного императора,
вилась, прижимаясь к стене башни, она была крутой и, к сожалению, без перил.
-- Здесь всегда пусто? -- спросила Кора. Полковник  был  вынужден  ответить,
потому что Гим дотронулся до его плеча.
     -- Когда  покойный император здесь почивали, -- сказал полковник, -- то
внизу целый взвод сидел. -- В ту ночь они тоже сидели? -- А  как  же?  --  И
ничего не заметили?
     -- Император вошел к себе в восемь вечера, -- нехотя ответил Аудий Ред.
-- Затем закрыл за собой дверь на замок и засовы. -- Солдаты допрошены?
     -- Все  как  положено. Допрошены. -- Аудий Ред поморщился. Разговаривал
он через силу. Но Кору его чувства не волновали.
     -- Кто из них слышал что-нибудь подозрительное? --  Послушай,  дамочка!
-- У  Аудия  Реда  не  выдержали  нервы.  --  Ну  если бы кто из них услышал
подозрительное, он бы поднял тревогу, и все бы побежали  наверх.  Ежу  и  то
ясно!
     -- Спасибо,   --   сказала  Кора.  --  Теперь  давайте  осмотрим  место
преступления.
     -- Давайте, давайте, -- поспешил поддержать Кору Гим,  которому  допрос
полковника  не  нравился.  Будто  он  боялся,  как  бы полковник о чем-то не
проговорился.
     Санитары стояли по обе стороны кресла, ждали команды.
     Кора посмотрела  наверх  --  лестница  жалась  к  стене  башни,  каждая
ступенька в полметра высотой, а шириной лестница чуть шире полуметра.
     -- Придется  его  на  руках  нести,  --  с  сомнением  сказал  один  из
санитаров.
     Полковник тоже смотрел наверх. Хоть у него воображение было бедным,  он
мог  представить, как будет своими боками пересчитывать ступеньки. Полковник
побледнел. Глаза стали совсем белыми. Если он и был сейчас похож на  ищейку,
то перед поркой.
     Кора отлично понимала, что, окажись она в положении Аудия Реда, он бы с
садистским  наслаждением  заставил  ее  взбираться  по  лестнице. Он не ждал
милости от Коры.
     Полковник не догадывался, что Коре было выгоднее оказаться наверху  без
него. Она сама сыщик и увидит все, что ей хочется.
     -- Чего вы ждете? -- строго спросила Кора полковника.
     Тот заморгал, но рта не открыл -- держал себя в руках.
     -- Отдайте ключ господину адъютанту, -- приказала Кора.
     Аудий Ред понял. Он тяжело перевел дух. Санитар произнес:
     -- Не  положено.  Ключ останется у нас. -- Желающие могут носить кресло
вверх и вниз, сколько им заблагорассудится, -- сказала Кора. -- А мы с Гимом
пойдем налегке.
     Санитар сдался. Но последнее слово должно было остаться за ним.
     -- Чтобы там ничего не трогать! -- приказал  он.  --  Пускай  идут,  --
остановил его рвение полковник.
     -- Вот  это  речь  не  мальчика,  но мужа, -- сказала Кора, и Аудий Ред
по-собачьи оскалился, чуя в ее словах оскорбление.
     Дверь в опочивальню  императора  была  открыта.  Кора  остановилась  на
площадке,  рассматривая дверь. Дверь была погнута и искорежена взрывами, что
еще более подчеркивало ее крепость -- видно, ее сооружали в местные  средние
века в расчете на боевой таран.
     Сама  комната  была  меньше размером, чем казалось на экране. Справа от
входа находилась лежанка или кровать, на  которой  погиб  император,  но  ни
простыни,  ни  одеяла  на  ней  не  было:  испачканные кровью вещи давно уже
убрали. Судя по всему, никто в этой комнате больше не ночевал.
     На полу мелом  был  нарисован  контур  человеческой  фигуры.  Там  было
найдено тело императора, который, видно, из последних сил сполз на пол.
     Кора  поглядела  вверх,  выискивая  взглядом окошко. Вот и оно-- сквозь
узкую, забранную решеткой щель шириной сантиметров тридцать скупо пробивался
свет. На столике возле  лежанки  стоял  подсвечник.  Огарок  свечи  оплыл  и
накренился.
     Потолок комнаты скрывался в темноте, пол был сложен из каменных плит.
     -- Пол проверяли? -- спросила Кора. Так, на всякий случай.
     -- Да как вы снизу пробьетесь? Там же солдаты сидят, -- удивился Гим.
     Но потом все же решил не спорить с женщиной, подошел к открытой двери и
крикнул  наружу:  -- Пол и потолок проверяли? -- Простукивали, мать твою! --
пролаял издали полковник.
     -- Вот видите, -- сказал Гим. И развел руками -- такой вот  грубый  нам
попался полицейский.
     Больше  в  комнате  делать  было  нечего.  Кора лишь осмотрела засовы и
поняла, что закрыть их можно  было  только  изнутри,  а  открыть  --  только
взрывом, что и было сделано.
     Кора  подошла  к  пружинному  матрасу, лежащему на козлах, и уселась на
край. Ей надо было подумать. Гим только  мешал.  --  Уходите,  адъютант,  --
велела  она.  --  Куда?  --  не  понял  красавчик.  --  Куда угодно. Вниз. К
полковнику. Я буду думать. -- Ну уж это лишнее, -- искренне возразил Гим. --
Этим я отличаюсь от вас, адъютант, -- надменно  сказала  Кора.  --  Покиньте
помещение.
     Гим пожал плечами и ушел, предварительно окинув взглядом комнату, будто
проверяя, не осталось ли здесь ценных вещей, которые Кора может похитить.
     Кора откинулась на лежанке, опершись на локти, и попыталась представить
себе, что же видел отсюда покойный император. Снизу донесся голос Гима:
     -- А что возьмешь с идиотки? Она изображает из себя сыщика.
     В  ответ  послышался  смех. Допустим, засовы закрыты. Мы верим полиции.
Окно забрано решеткой. Печки или камина в комнате нет, так что проникновение
через дымоход исключается. Теперь вентиляция? Не видно  никакой  вентиляции.
Значит, остается только пол. Плиты его кажутся достаточно тяжелыми, пыльными
и хорошо пригнанными, чтобы можно было проникнуть снизу. К тому же на первом
этаже  башни были солдаты. Даже если они и спали, то, наверное, услышали бы,
как  злоумышленники  возятся,  поднимая   плиту...   Мысли   Коры   изменили
направление.   Почему  убийца  выбрал  такое  странное  оружие?  Надо  будет
спросить, где лежат эти шампуры. Шашлыки... Может,  император  готовил  себе
шашлыки и убийца воспользовался тем, что оказалось под рукой? Нет, в комнате
не видно и следа шашлычницы, да и странно, если бы император жарил шашлыки в
своей спальне.
     Если  я  убийца, размышляла Кора, то почему из всех возможных и удобных
видов оружия я изберу предметы, оружием не являющиеся? Ведь  убить  человека
шампуром  трудно -- какую силу надо иметь, чтобы вогнать в человека гнущийся
стержень! А зачем вгонять два? Это означает, что убийца  прокрался  с  двумя
шампурами  в  руках,  как  матадор  с  бандерильями.  Да, следует начинать с
шампуров, поняла Кора. Она вскочила с лежанки -- ей стало зябко.  Она  вышла
на  лестничную  площадку.  --  Полковник,  --  спросила она, -- а где орудия
убийства?
     Полковник сделал вид, что спит. -- Гим, помогите полковнику ответить на
вопрос, -- сказала Кора.
     -- Господин Аудий Ред, --  заявил  Гим  ядовитым  голосом,  --  с  вами
разговаривают! Полковник упрямо молчал.
     -- Я  буду  вынужден  доложить  о вашем поведении императору, -- сказал
Гим.
     -- Ах, зачем  так  грубо!  --  вмешалась  в  сцену  Кора.  --  Господин
полковник такой рассеянный. Он забыл, где лежат шампуры.
     -- Да провалитесь вы сквозь землю! -- зарычал полковник. -- Не получишь
ты шампуров!  Это  наше главное вещественное доказательство! -- Почему такая
секретность? -- А потому что они земные! На них написано, что они земные! Да
на нашей планете никто бы и не догадался, что это за палки такие, если бы не
надпись "Сделано в Махачкале. В мастерской имени Магомаева"!
     -- Вы хотите сказать, что на вашей планете не знают шашлыков?
     -- А на вашей планете знают  проколяки?  --  огрызнулся  полковник.  Он
говорил  с  Корой,  не  поворачивая  головы и глядя в сторону. Он не скрывал
своей ненависти. -- И не используют шампуры? -- Да мы их первый раз в  жизни
увидели! -- И кто же их привез сюда? -- Госпожа Орват, -- поспешил вмешаться
адъютант  Гим, -- вы на Земле, очевидно, полагаете нас варварами или людьми,
не ведающими законов. На самом деле вы  глубоко  ошибаетесь.  Вас  беспокоят
обвинения  в  адрес  землян,  которых  нам  пришлось  изолировать  до  конца
следствия. Вам обвинения кажутся беспочвенными и  даже  пустыми.  Красавица,
все  это  не  так! Никто не намеревался обидеть землян, но обнаружилось, что
наш возлюбленный монарх жестоко убит оружием, которого у нас не только никто
не употребляет, но никто и не знает. Вы называете это оружие шампурами.  Ну,
скажите,  прекрасная  моя  Кора,  на кого должны были пасть наши подозрения,
когда мы увидели тело императора, пронзенное именно шампурами?
     Такой поворот дела был полной неожиданностью для  Коры.  Милодар  ее  к
этому не подготовил, видно, и сам не подозревал.
     -- Вы выяснили, кто привез сюда шампуры? -- спросила Кора.
     И  тут  же замолкла: господи, она же забывает, что играет роль идиотки!
Она настолько увлеклась делом,  что  перестала  следить  за  своим  голосом.
Кто-нибудь  может  догадаться, что она не так глупа, как кажется. К счастью,
полковник и не смотрел в ее сторону, а Гим не  слышал  никого,  кроме  себя.
Кора громко засмеялась.
     -- Я  догадалась!  -- воскликнула она. -- Конечно же, догадалась! -- Не
может быть! -- буркнул полицейский.
     -- Убийца купил шампуры, когда был  на  Земле.  Купил,  привез  сюда  и
воткнул!  --  Кто  же  тот  турист? -- спросил Гим. -- Наверное, надо искать
среди приближенных императора, -- посоветовала Кора.
     -- А мы ищем среди ваших соотечественников, -- улыбнулся Гим.
     -- Они наверняка говорят, что не виноваты! -- воскликнула Кора.
     -- Ваши соотечественники несут чепуху,  --  сказал  полковник.  --  Они
пытаются  отрицать  очевидные  вещи. Они пытаются доказать, что не привозили
шампуров и не делали шашлыков. Но все знают, что земляне любят шашлыки.  Вот
им и крышка!
     -- Можно подумать, что ваша цель -- наказать всю Землю.
     -- Дайте  только  добраться, -- мрачно сказал полковник, и Кора поняла,
что стоит первой в списке кандидатов на наказание.
     -- Тогда я не представляю, что мне делать дальше, --  призналась  Кора.
-- Вроде все ясно, и ничего не ясно.
     -- Я  знаю,  что  вам  делать  дальше!  -- пролаял полковник, и его усы
вздрогнули. -- Сматывайтесь отсюда как можно скорее, пока  мое  терпение  не
лопнуло. -- А может быть, вы правы? -- Я всегда прав.
     Кора  сбежала  по  лестнице, обошла кресло и протянула полковнику узкую
кисть.
     -- Господин Аудий Ред, я пришла поблагодарить вас за неоценимую помощь,
которую вы оказали следствию.
     -- Еще чего не хватало! -- испугался полковник. -- Я этого не хотел. --
Но вы подсказали мне замечательный ход!
     И, оставив  полковника  и  Гима  в  полной  растерянности,  Кора  легко
выбежала  из  башни  и подозвала пробегавшего ленивой трусцой рикшу, который
тащил разукрашенную двухколесную коляску. -- Куда, госпожа? -- спросил  тот.
-- Прямо!--  приказала Кора. Когда рикша потянул легкую тележку вперед, Кора
оглянулась. И не зря. Она увидела, как от башни отделились два велосипедиста
в малиновых и белых форменных шляпах заботников,  а  из-за  угла  дворцового
здания  показалась  черная  карета,  окошко  в  ней было приоткрыто, а из-за
занавески поблескивали стекла бинокля. Как  Кора  и  ожидала,  император  не
хотел оставлять ее без присмотра. Что ж, придется отделываться от хвоста. Но
так, чтобы это получилось случайно, а то усомнятся в ее глупости.
     Из  своего  универсального  ремня,  к которому крепилась кобура, полная
жвачки, Кора извлекла пудреницу и принялась наводить красоту,  поглядывая  в
зеркальце, чтобы держать велосипедистов в поле зрения.
     Дальнейшее   требовало  тончайшего  расчета  либо  сказочного  везения,
которое достается на долю лишь крайних идиотов.
     В  тот   момент,   когда   черная   карета   настигла   у   перекрестка
велосипедистов,  кативших  в  нескольких  шагах  позади  рикши, Кора неловко
повернулась и  выронила  пудреницу,  которая  сверкнула  золотой  крышечкой,
осыпала пудрой спину рикши и сгинула под колесами.
     Расстроенная  потерей,  молодая  женщина безрассудно кинулась следом за
пудреницей, крича:  --  Держите  ее!  Это  тетин  подарок!  Подобно  молодой
пантере, Кора совершила прыжок за пудреницей, да так неловко, что опрокинула
коляску  рикши  и, соответственно, обоих велосипедистов, которые врезались в
повозку. Сама же Кора  на  лету  неловко  ударилась  о  бок  кареты,  карета
опрокинулась на проезжавший мимо автобус и рассыпалась на куски, обнаружив в
своем чреве двух заботников, которые управляли телескопами наблюдения.
     Кора  не удержалась на ногах и вперед головой влетела в проходной двор,
который выводил вниз, на тихую улочку.
     На этой тихой улочке Кора и остановилась, чтобы подсчитать свой ущерб и
зализать раны.
     Если не считать царапины на ноге, ран, к счастью, не оказалось. Любимый
сарафанчик был помят, немного испачкан, но почти цел. Значит, не забыты  еще
уроки   великого   каскадера   Пуччини-2,   который   работал  в  ИнтерГполе
инструктором по прыжкам и считал Кору своей лучшей ученицей.
     Очевидно,  слежка  на  какое-то  время  ее  потеряла.  Но  не   следует
недооценивать их возможностей: преследователи охотятся за ней у себя дома, у
них  бездонные  ресурсы  и  главное -- страх перед императором. Скоро, очень
скоро они ее отыщут.
     Так что за тот короткий промежуток времени, который ей отпущен судьбой,
Кора должна выполнить задуманное.
     Кора хорошо знала план города --  выучила  его  еще  на  Земле.  Ей  не
составило труда за десять минут добраться дворами до земного посольства. Она
знала,  что  посольство  тщательно  охраняется,  а  все телефонные разговоры
подслушиваются. Казалось бы, самое разумное -- кинуть через забор посольства
письмо, но человек, которому Кора могла написать письмо, не поверил бы,  что
письмо  от  нее.  Он  решил бы, что вновь стал жертвой имперской провокации.
Оставалось лишь личное свидание.
     Никакие прыжки Коре бы не помогли  --  оставалось  лишь  запрещенное  в
цивилизованном  мире  действие  -- агрессия. Но так как ИнтерГпол никогда не
ограничивался лишь цивилизованными действиями Кора, не колеблясь ни секунды,
перебежками бросилась от дерева к дереву -- вдоль задней стены посольства.
     Стена там была высокой, а улица  пустынной,  потому  с  задней  стороны
посольство охранял лишь один часовой. Именно он и стал жертвой Коры.
     Она  подкралась  к  нему сзади, оглушила умелым приемом, затем раздела,
связала и затащила на дерево, где принайтовала к  толстому  суку,  торчащему
под углом над тротуаром.
     От  этой суетни она устала и вынуждена была прислониться к стене, чтобы
перевести дух.
     Как только дыхание  восстановилось,  Кора  туго  перебинтовала  высокую
грудь,  переоделась  в  мундир  стражника,  который  был  узок  в  бедрах  и
коротковат, но Кора надеялась, что в сумерках никто не будет присматриваться
к ней внимательно.
     Надвинув шляпу с перьями на глаза, она  спокойно  подошла  к  небольшой
двери в задней стене посольства и нажала на кнопку звонка.
     После  минуты томительного ожидания глазок в двери приоткрылся и оттуда
донесся глухой голос: -- Что вам нужно? -- Откройте!
     -- На территорию посольства вам проходить нельзя.
     Главное было заставить этого посольского стражника открыть дверь.
     -- Я не собираюсь проходить! -- ответила Кора. -- Но тут кто-то сверток
потерял, с документами. Может, ваши? Вы только взгляните. Если не ваши, я  в
службу охраны отнесу.
     Наступила  пауза.  Кора  могла  себе  представить,  как  разрывается  в
противоречивых чувствах душа посольского стражника. А если э