однялся, уперся в
стол толстыми ладонями и, глядя в  упор  на  Кору,  глухим  и  торжественным
голосом произнес:
     -- Госпожа Кора Орват, я должен поставить вас в известность, что консул
Земли,  который  возвращался  из  ресторана  в  компании  представителя ООП,
неожиданно выехал на полосу встречного движения, грубо нарушив этим правила.
Он не нашел ничего лучшего, как  врезаться  в  грузовик,  который  перевозил
бетонные   плиты   для   мавзолея   покойного  императора.  Консул  Нкомо  и
представитель ООП погибли на месте  и  притом  не  мучились.  Это  серьезная
трагедия  и потеря для нашего государства и для меня лично. Принесите же мне
платок, в конце концов!
     Последние слова император прокричал в  селектор,  стоявший  у  него  на
столе,  и  в  мгновение ока в кабинете распахнулись три двери: одна большая,
через которую вошла Кора, а две другие -- потайные, не  видные  постороннему
взгляду.  В  кабинет  ворвались  адъютанты  с платками в руках и подбежали к
столу.
     -- Ну зачем же так, зачем так  шумно,  зачем  выдавать  наши  маленькие
секреты  агенту  Земли?  Ведь  в  следующий  раз она воспользуется секретным
ходом, проберется ко мне в кабинет и меня убьет. Они все такие -- земляне.
     Три  адъютанта,  среди  которых  был  и  ласковый  Гимушка,   выхватили
пистолеты и направили на Кору.
     -- Идите, -- отослал их прочь император вялым движением руки. -- Пускай
она немного  поживет...  до  суда.  Адъютанты исчезли, двери закрылись. -- И
зачем весь этот балаган, ваше величество? -- с отвращением произнесла  Кора.
-- Вы признаетесь, что по вашему приказу убиты дипломатические представители
Земли и Организации Объединенных Планет?
     --Я  ни  в  чем  не  признаюсь  и не намерен признаваться. Но мы дорого
запросим с Земли за то, что ее дипломаты в пьяном виде разъезжают  по  нашим
дорогам,   толкают   грузовики   с   памятниками  нашим  предшественникам  и
забрызгивают кровью наши чистые мостовые!
     Последние слова развеселили императора, и он, опершись  рукой  о  стол,
стал корчиться от хохота.
     -- Наши чистые, -- повторял он, -- наши мостовые... кровью и мозгами!
     Я  до тебя доберусь, дала себе слово Кора. Я еще не знаю как, но ты мне
заплатишь за все свои зверства.
     Видно, император почуял что-то во  взгляде  Коры.  Он  оборвал  смех  и
трезво сказал:
     -- У  меня есть медицинское заключение о том, что Нкомо был сильно пьян
во время аварии...
     -- И  совершенно  случайно  на  ее  месте  вы  нашли  портфель  с  этой
телеграммой, -- сказала Кора.
     -- Ты как всегда права, моя крошка, -- согласился император.
     -- Вы его убили из-за портфеля? Из-за документов?
     -- Не  лови  меня  на  слове,  красавица,  -- ответил император. -- Все
знают, что Нкомо погиб в катастрофе. Но,  кстати,  его  портфель  совсем  не
пострадал.   Как  ты  думаешь,  почему  у  него  в  портфеле  оказалась  эта
телеграмма? Кто на Земле решил вмешаться во  внутренние  дела  нашей  мирной
империи?  Какое  вам  дело до того, кто и где покупает шампуры? -- Император
все более разогревал себя, надувался гневом и справедливым негодованием.  --
И  кому,  простите,  советуют  оставаться глупенькой и вводить в заблуждение
наше величество? Это же международный заговор, и все  участники  его  должны
быть строго наказаны! Ну, чего ты молчишь?
     -- Значит,  вы  убили  дипломатов...  -- тихо сказала Кора. -- Вы очень
суетитесь, ваше величество, вам есть чего бояться...
     -- Ты от меня живой не выйдешь! -- Язык с трудом  слушался  императора.
-- Они за моей спиной... ловушку... сговорились...
     Охрана не спешила ворваться и арестовать Кору -- видно, император самую
главную  кнопку  нажимать не спешил. Напугать, обезвредить Кору он хотел. Но
вряд ли намеревался убивать или сажать в тюрьму.
     -- Я полагаю, -- сказала Кора, сбросив маску простушки, -- что мой долг
как можно скорее информировать Галактический центр, что убийство  дипломатов
организовано вами, император.
     -- Нет   никаких   доказательств!   Нет!  Автомобильная  катастрофа  --
грузовик, груженный бетоном, а они были пьяные!
     -- Отлично!  --  сказала  Кора,  глядя  в  упор  на  императора.  --  Я
благодарна  вам за то, что вы ознакомили меня с космограммой. Теперь я знаю,
что  шампуры,  которыми  был  убит  император,  куплены  в  Махачкале  вашим
адъютантом.
     -- Что?  --  Император совершенно не ожидал такого поворота событий. --
Какой адъютант? Это были другие шампуры! Ты не  веришь?  --  Разумеется,  не
верю. -- Тогда ты сейчас убедишься!
     Император  терял  инициативу.  Он перешел к оправданиям. С точки зрения
монарха,  Кора  вела  себя  неправильно:   она   должна   была   испугаться,
растеряться,  покаяться -- мало ли путей у поражения? Она же нагло перешла в
наступление. Потупив взор и шагая мелко, но изящно, вошел Гим.  --  Адъютант
Гим,  --  рявкнул  император.  -- Наша гостья с Земли утверждает, что вы, по
сведениям,  на  которые  она  ссылается,  купили  в  Махачкале  шампуры  для
изготовления... кстати, а что такое шампуры?
     Лицо  императора  приобрело  растерянное выражение, словно его владелец
оказался перед неразрешимой загадкой.
     Кора не стала отвечать. Она была убеждена  в  том,  что  император  все
знает,  может,  даже  лучше ее. -- Так точно! -- радостно закричал адъютант.
Прозвучало это столь громко, что явные и тайные  двери  открылись  и  в  них
появились  охранники и адъютанты. На этот раз император и не пытался выгнать
их обратно -- будто и не заметил многочисленных свидетелей.
     -- Так точно! -- воскликнул  Гим,  Гимушка,  добрый  красавец,  изящная
душа.  --  Находясь  в  туристическом  полете  на  старушку  Землю и заметив
элегантные приборы для накалывания мяса, я приобрел шесть шампуров и  привез
сюда.
     -- Как  так?  -- наигранно взревел император. -- И мы об этом не знали?
Нас обманули? За нашей спиной устроили козни? Сейчас же сознавайся, куда  ты
дел эти шампуры?
     -- Простите,  ваше  величество!  --  патетично  взвыл  Гим  и рухнул на
колени. -- Я покупал эти уродливые предметы не для себя!
     -- Для кого же?  --  Император  начал  переминаться  с  ноги  на  ногу,
притопывая при этом, словно вот-вот намеревался пуститься в пляс.
     -- Для моего... возлюбленного, -- потупился Гим. Вся эта сцена казалась
Коре отлично   срепетированной,  будто  перед  ее  приходом  все  они  --  и
император, и телохранители, и лукавый Гимушка -- уже разыграли ее в лицах, а
потом долго смеялись. -- Кто... кого ты завел, мерзавец!  --  Это  известный
вам  предсказатель Парфан, -- ответил, потупя взор, адъютант. -- Я был с ним
близок...
     Неизвестно откуда в руке императора появилась плеть.  Он  накинулся  на
Гима словно зверь и принялся обрабатывать его бока плетью, причем стегал его
всерьез.  Гим крутился, вопил, а император вошел в раж, и Кора даже пожалела
Гимушку, стоны которого, поднявшись до визга, стали ослабевать.
     -- Может, хватит? -- спросила Кора, вмешавшись в паузу  между  ударами,
-- ему еще служить вам и служить.
     -- Ты  так  думаешь?  --  Император  сразу поскучнел и отбросил плеть в
сторону. -- Ну, ладно.  Главное,  чтобы  возмездие  совершилось.  --  А  оно
совершилось?
     -- Разумеется,  --  сказал император. -- Мы уже сегодня утром выяснили,
что лжепророк  Парфан  на  самом  деле  --  тайный  резидент  земной  службы
безопасности,  грязный  и  поганый  агент  твоей планетки, Кора. Он замыслил
убийство нашего драгоценного императора еще несколько лет назад. Да, да,  не
удивляйся!  Он  замыслил  убить  своего  благодетеля,  родного  отца страны,
которая дала ему убежище! И как он все продумал!
     Император развел руками, показывая, насколько  он  потрясен  коварством
Парфана.
     -- Это же надо, отыскать среди нас слабовольного и доброго...
     -- Влюбчивого,   --   пискнул  Гим,  который  все  еще  пребывал  возле
письменного стола на коленях, как нашкодивший мальчишка, поставленный в угол
на горох.
     -- Похотливого, -- сказал император. -- Развратного мальчишку Гима.  Он
послал  его  с  тайным  заданием на Землю, чтобы купить там особо злодейское
оружие и употребить его против императора. -- А как? --  спросила  Кора.  --
Как?  -- строго спросил император у Гима. -- А вот так! -- Гим сделал выпад,
и охранники, стоявшие  в  раскрытых  дверях,  ахнули,  как  бы  в  ужасе  от
опасности, которая могла угрожать нынешнему императору.
     -- А  вот  так! -- повторил император, также сделав выпад. -- Воткнул и
пронзил.
     -- И вы пробовали кого-нибудь пронзить шампуром? -- спросила Кора.
     -- Злодей всегда найдет  способ  убить  доброго  человека,  --  ответил
уклончиво император. -- Он его и карандашом проткнет. Такие уж они, злодеи!
     -- Знаете,  что  я  вам  предлагаю, -- сказала Кора, -- велите принести
сюда шампуры -- они наверняка у вас где-то неподалеку запрятаны.  --  Зачем?
-- спросил  император.  -- Потом я лягу на кровать, -- сказала Кора. -- А вы
меня проткнете этими шампурами. -- Ты с ума сошла! -- зарычал император.  --
Но  почему  же?  Если ваш Парфан мог проткнуть и убить императора, то вы-то,
наделенный такой большой физической силой, наверняка это сделаете  со  мной,
слабой женщиной.
     -- Нет  уж, -- отрезал император, проведя перед собой открытой ладонью.
-- Это типичная провокация, призванная опорочить меня в глазах галактической
общественности. Небось за дверями уже  ждет  целая  толпа  продажных  писак,
готовых ради дешевой сенсации погубить доброе имя Нью-Гельвеции и мое лично.
     -- Значит,  вы  признаете,  что это невозможно? И вы все это придумали,
чтобы свалить вину на землян?
     Говоря так. Кора боялась простого вопроса: "Если  я  не  могу,  то  кто
тогда смог? Ведь императора все же убили и проткнули шампурами, словно кусок
шашлыка". На такой вопрос Кора не смогла бы ответить.
     Но  ее  оппонентов  не  волновали  абстрактные вопросы. Они смотрели на
Кору, и у каждого в голове были свои мысли, своя похоть, свои интересы.
     -- Ваше величество, -- облизывая красные пухлые губы,  сказал  адъютант
Гим.  -- Разрешите, я попробую ее проткнуть. Я надеюсь, что мне это удастся.
-- Ты? Да тебе цыпленка не проткнуть. -- Ой, ваше  величество,  я  так  хочу
попробовать! Вы мне ее отдайте, свяжите и заприте. А я с ней разберусь.
     -- Все  ясно,  --  хмыкнул  император.  --  Проткнуть шампуром ты ее не
сможешь, но вообще-то чем-нибудь проткнуть намереваешься.  Мы  ее  для  тебя
свяжем...
     Тут  все охранники, стоявшие в комнате, расхохотались так, что со стены
сорвалась батальная картина.
     Гим закрыл глаза, щеки его стали пунцовыми, как у императора.
     -- Я никогда не думал... я не подозревал такого коварства...
     -- Ах, оставь, -- отмахнулся император. -- Попался, так уж признавайся.
     Это лишь прибавило веселья. Кора терпеливо ждала, пока они  успокоятся.
Ее цель была достижима, но для ее достижения требовалось терпение.
     -- Принеси шампуры, -- приказал император одному из охранников.
     Смех сразу смолк -- словно пролетел порыв ледяного ветра.
     Император послал охранника за шампурами, а сам обратился к Гиму:
     -- Мы  подумали, -- сказал он, -- и решили удовлетворить вашу просьбу о
телесном наказании сыщика Коры Орват, которая проникла к нам обманом,  чтобы
вести  подрывные действия. Так что действуй, Гим. Но предупреждаю, тет-а-тет
я тебя с ней не оставлю. И не потому, что боюсь, что ты  ее  обесчестишь,  а
потому, что она тебе отвинтит глупую головку.
     -- Это правильно, -- сочла нужным согласиться Кора. -- Отвинчу.
     -- А ты помолчи, с тобой здесь никто не разговаривает.
     -- Я  успею  помолчать, -- возразила Кора. -- После моей смерти. У меня
есть к вам просьба. Когда будете меня протыкать, пожалуйста, не щекочите,  я
ненавижу щекотку.
     Кора  почувствовала,  что  на  глазах  глупеет,  но  не  сопротивлялась
естественному течению событий. Император посмотрел на нее с подозрением.  --
Ты  что, всерьез или так? -- спросил он. -- Знаете что, -- возмутилась Кора.
-- Меня еще ни разу не протыкали шампурами, так что я имею право на  мужское
сочувствие.  Вообще-то  говоря, это безобразие какое-то -- отыскать девушку,
слабую и беззащитную, и проткнуть ее, как кусок шашлыка.
     -- Сама напросилась,  --  отмахнулся  император.  --  Теперь  отступать
некуда, да и не дадим мы тебе отступать. Пока не проткнем, не выпустим.
     На  этот  раз никто не засмеялся, и Кора подумала, что в самом деле она
не столь часто оказывалась так близка к гибели.
     Но отступать и на самом деле было некуда. -- Только я  попрошу  создать
мне условия, -- сказала она капризно.
     Это  был  самый  ответственный  ход. Здесь нельзя было промахнуться. --
Какие еще условия? -- спросил император.
     -- Для протыкания. -- Говори точнее, не мельтеши! -- На каком  ложе  вы
меня  будете  убивать? -- Ну, здесь,-- сказал император. -- Ложись на пол, а
мы тебя убьем.
     -- Не  выйдет,  --  твердо  сказала  Кора.  --И   не   надейтесь.   Или
следственный  эксперимент  ставится  нормальной  обстановке,  или  вы хотите
халтурить.
     -- Что еще за нормальная обстановка? -- удивился император.
     -- Попрошу предоставить мне настоящее императорское  ложе,  --  сказала
Кора.  --  На  нем  и  будете, измываться. Вашего императора тоже не на полу
убивали.
     Император пожал плечами, потом поглядел на Гима. Гим ничего  подсказать
не  мог.  Тогда  император  сам  принял  решение.  --  Черт с тобой, пошли в
королевскую опочивальню.
     И первым направился к выходу из кабинета. У выхода император столкнулся
с охранником, который спешил с вычищенными,  новенькими  шампурами  в  руке.
Шампуров было четыре.
     -- Еле  нашел,  ваше величество, -- заклокотал он, задыхаясь. Император
обернулся к Коре. -- Ты чего тормозишь? Оробела?  --  Я  думаю,  --  сказала
Кора. -- Разве вашего дядю этими шампурами убили? -- Этими, этими, -- сказал
император.  -- А их здесь четыре. -- С запасом. -- Они чистые. -- Вычистили,
с песочком. -- А может, это не те шампуры? -- Разумеется, не те, -- вмешался
в беседу Гим. -- Те мы похоронили вместе с императором.
     Гимушка врал -- врун был никуда не годный. Впрочем, Коре было не  столь
важно, этими ли шампурами убили императора.
     -- А  эти  шампуры  откуда?-- спросила Кора. -- А эти я не стал Парфану
дарить, -- ответил Гим. -- Пускай, думаю, лежат, еще кому-нибудь подарю.
     -- Вот видишь, -- сказал император. -- Все сходится.
     Кора взяла один из шампуров и стала разглядывать на ходу. Шампуром было
трудно убить человека. Он  представлял  собой  плоскую  алюминиевую  полосу,
закрученную вокруг оси, заточенную с одного конца и снабженную колечком -- с
другого.  Надеть  на шампур кусок мягкого мяса было нетрудно, но как вонзить
его в человеческое тело -- непонятно. Хотя, конечно, попытаться можно.  Кора
внутренне  содрогнулась, представив, как сейчас эти подонки будут ее убивать
орудием, для этого не предназначенным.
     Она  возвратила  шампур  императору.  Тот  сделал  вид,  что  не  видит
отвращения  на лице Коры, зато сделал игривый выпад букетом шампуров, словно
заправский дуэлянт.
     После недолгого путешествия по  анфиладе  дворцовых  комнат  процессия,
возглавляемая   императором,   влилась   в   обширную  залу  --  опочивальню
императора, посреди которой, кораблем в просторной бухте, замерла гигантская
квадратная кровать под  высоким  розовым  балдахином  --  именно  та  самая,
которую  Кора  отыскала  на  вилле  предсказателя.  Это  был  оригинал,  а у
предсказателя стояла копия.
     -- Ну и как? --  спросил  император,  оглядывая  запущенную  и  пыльную
опочивальню.  --  Хочется  ли тебе погибнуть на этой постели? -- Она не хуже
любой другой, -- ответила Кора. Кора достигла своей цели,  теперь  следовало
каким-то образом сбежать. Она стояла перед кроватью и думала, что все факты,
нужные  следствию,  она уже собрала. От шампуров до кроватей-двойняшек. Надо
было сделать еще шажок и назвать убийцу. Но она должна была признаться,  что
никакой  гипотезы в ней не родилось. Шампуры, предсказатель и три кровати не
сливались в одну картину.
     Может быть, пойти ва-банк и признаться императору, что она  видела  эту
кровать,  когда  осматривала  виллу  Парфана? И что это ей даст? Она лишится
своей тайны. А император, вернее всего, расхохочется  ей  в  лицо,  затопает
толстыми ногами, будет доволен.
     -- Ну, как? -- спросил император. -- Мы готовы начинать?
     Кора  оглянулась.  Следом за ними в опочивальню проникли лишь Гим и два
незнакомых охранника. Чем меньше зрителей, тем лучше  --  не  очень  приятно
сознавать, что сейчас тебя будут мучительно убивать на глазах у зевак.
     Император  нервно  облизал  губы. Он был почти влюблен в земную женщину
Кору Орват, но не мог себе в этом признаваться и уж тем более не намеревался
признаваться в этом Коре. Но так как он был садистом, Коре следовало принять
все меры, чтобы остаться в живых. Пока что Кора тянула время. Она подошла  к
кровати  и  принялась  вслух удивляться ее роскоши и несказанной красоте, на
что император грубо заметил:
     -- Не притворяйся, ты отлично знаешь,  что  это  глупое  провинциальное
рококо. Ты будешь раздеваться или так ляжешь?
     Гимушка  нервно  хохотнул.  Он  был возбужден и все время потирал узкие
ладони.
     Кора быстро и по мере сил внимательно осмотрела кровать. В  ней  должен
был  скрываться  ответ  на  тайну  виллы  предсказателя. Ведь не от безделья
император приказал изготовить такую махину, а Парфан втиснул  ее  к  себе  в
лабораторию, в самую гущу приборов и механизмов.
     Кровать,  говорила  себе  Кора.  Думай  быстрее,  думай! Кровать -- три
кровати! Значит, на них надо лежать. Почему три, а не одна для всех?  Потому
что  каждый  должен лежать на своей кроватке! Почему каждый должен лежать на
своей  кроватке?  Чтобы  видеть  свои  сны...  уже  теплее,  теплее...  сны!
Предсказания!  Биотоки  мозга!  Они  еще  не  найдены,  но не исключено, что
Парфану удалось чего-то достичь в этом направлении или хотя бы сделать  вид,
что  он чего-то достиг. Да, похоже, что она может быть права. Ее размышления
прервал невежливый толчок в  бок.  Император  был  недоволен  тем,  что  она
задумалась.  --  Что такое? Я имею право подумать! -- Раздеваться будешь? --
Нет, а то вы еще на меня  наброситесь.  --  Не  принимай  нас  за  банальных
насильников, -- возразил император. -- Мы эстеты, -- добавил Гимушка. -- Все
равно  лучше  вас  не  волновать,  --  сказала  Кора.  -- Мое тело настолько
прекрасно, что я за вас не ручаюсь.
     -- Видели и получше, -- ответил император.  --  А  твоим  телом  я  еще
понаслаждаюсь.  --  Почему?  --  насторожилась Кора. -- Когда выиграю у тебя
спор. -- Ах, спор...
     Кора сделала вид, что у императора нет для того  никаких  шансов,  хотя
понимала,  что  с  каждым  часом  ее положение становится все более трудным.
Земляне все еще сидят в тюрьме в ожидании неправедного суда, убиты не только
друзья покойного императора, но и единственные здесь защитники Коры -- Нкомо
и представитель ООП, неизвестна судьба предсказателя...  черт  побери,  куда
она положила его кассету? Теперь ее цена возрастает...
     -- Ты раздеваешься или будешь орошать своей кровью белые одежды?
     -- Орошать,  -- сказала Кора. Она рассудила, что ткань ее платья все же
хоть какая-никакая, но защита от глупого тупого шампура. -- Ложись!
     Кора присела на край кровати. Мягкие пружины поддались нажиму ее  тела,
и все сооружение нежно застонало.
     Вернее  всего,  кровать  одновременно  является  прибором, может, в ней
скрыт механизм. Ведь от ее  дубликата  во  все  стороны  тянутся  провода  и
трубки. Здесь их не видно, но это не означает, что их нет. Вернее всего, они
искусно  запрятаны,  чтобы  не  смущать  школьные  экскурсии  и  иностранных
туристов, которых сюда порой заводят, чтобы показать, как