быть память! -- Господин комиссар, -- ответила на  это
девушка.  -- Не надо во всех нас видеть только опасных для Земли чудовищ. Вы
полицейский, вам по чину положено подозревать. Но если бы вы были  подобрее,
всем было бы лучше.
     -- Я  не  имею  права  быть  добрее,  --  возразил  Милодар. -- Вот ты,
например,  говоришь,  что  с   рождения   знаешь,   как   тебя   зовут.   --
Подсознательно.
     -- А  по  мне, хоть подсознательно или надсознательно -- все равно! Где
гарантия, что ты не носишь в себе бомбу замедленного действия или вирус?
     -- Меня уже столько раз обследовали и изучали, что еще удивительно, как
во мне что-то осталось.
     -- Все же пока карантин не кончится, вы все -- пленники и пленницы.
     -- Но он уже скоро  кончается.  По  закону  в  восемнадцать  лет  живое
существо  в  Галактике  получает  галактическое гражданство и полную свободу
передвижений. Остался всего год.
     -- Этот год мы должны  провести  особенно  осторожной  исследовать  вас
втрое интенсивнее, -- твердо заявил Милодар.
     -- Ну  ладно,  ладно,  потерпим!  Но  не  надо  из-за  ваших  страхов и
подозрений портить жизнь моей лучшей подруге, чудесной и тонкой Веронике.
     Милодар остановился посреди тропинки и посмотрел на Ко снизу вверх.
     -- Значит, ты так рассуждаешь!  Значит,  тебя  не  удивляет,  что  твоя
подруга  затеяла роман с мужчиной фиолетового цвета, который погиб уже много
лет назад, разбившись о вершину Эвереста?'
     -- Вы имеете в виду Джона Грибкоффа? -- засмеялась Ко.
     -- Что в этом смешного! Я  никогда  еще  не  сталкивался  с  девушками,
которые так бурно вели бы романы с мертвецами.
     -- Дорогой  мой комиссар, -- сказала Ко, -- неужели вы думаете, что наш
замок и весь наш  Детский  остров  настолько  велики,  что  каждый  ваш  шаг
мгновенно не становится известен любому первоклашке? Неужели никто не знает,
что  вы  бегали  на оконечность острова и нашли там притопленную лодку номер
тринадцать?
     -- Вы знаете об этом?  --  Комиссар,  специалист  по  конспирации,  был
поражен.
     -- Неужели  вы  думаете,  что  никто  не знает о том, что вы обыскивали
комнату физкультурника Артема, а директриса просила вас этого не делать?
     -- Черт побери! -- рассердился Милодар. -- Я не  могу  работать,  когда
происходит такая утечка информации! -- Вы не отрицаете? -- спросила Ко. -- Я
ничего не отрицаю, но и не подтверждаю. Что вы еще узнали?
     -- Есть   мнение,  что  в  комнате  физкультурника,  нашего  обожаемого
Артемчика, вы нашли фотографию Вероники. -- Нашел. -- И обо всем догадались!
-- Догадался.
     -- А теперь хотите услышать всю историю  из  уст  Вероники.  --  Может,
сначала  из  ваших? -- Неужели я похожа на сплетницу и доносчицу? -- Я еще в
жизни не встречал ни одной сплетницы и доносчицы, которая была бы похожа  на
сплетницу и доносчицу, -- парировал Милодар.
     -- Тогда потерпите -- осталось сто метров. Девушка была права, и потому
Милодар  предпочел  миновать  последние метры до озера, наслаждаясь вечерним
воздухом, ароматом сосен, свежим запахом озерного ветра  и  легким  ароматом
французских  духов,  строго запрещенных на Детском острове, отчего обладание
духами было делом престижным.
     Вероника сидела пригорюнившись на краю причала, свесив босые  ножки,  и
болтала  ими  в холодной воде. Неподалеку от причала бродила крупная ворона,
выклевывая что-то из щелей между досок.
     -- Вы же простудитесь! -- воскликнул Милодар, выйдя на открытое место.
     -- Ну и пусть, --- ответила девушка, ожегши его синим светом  глаз.  --
Мне вовсе не хочется жить после того, как вы погубили моего мертвого друга.
     -- Ах,  Вероника, -- откликнулся на это Милодар, ступая на заскрипевшие
доски причала, -- ну зачем же лгать мне, старому сыскному волку. Передо мной
склонялись разведки  злобных  планет,  и  мне  сдавались  банды  космических
пиратов.  А  ты  полагала,  что  сможешь  меня  провести? Я же не директриса
Аалтонен, которая готова поверить в любого ходячего мертвеца.
     -- Не в любого! -- не сдавалась Вероника. -- А  в  Джона  Грибкоффа,  о
котором знает каждый.
     Милодар  присел  на  корточки  рядом  с Вероникой. Ко разулась и, держа
туфли в руке, пошла по  прибрежной  гальке  к  выдававшейся  в  воду  скале.
Предвечерний  воздух  был так тих, что слышно было, как выплескивает вода от
каждого ее шага.
     -- Я провел небольшое расследование, -- произнес Милодар, глядя  вдаль.
Плеснула  крупная  рыба.  Небо  было бесцветным. -- И мне не составило труда
определить, что твоего мертвеца зовут Артемом Тер-Акопяном, служит он  здесь
физкультурником,  лодку  свою  прячет  вон  там,  под корнями сосен, маску и
краску -- у той скалы... В замок входит по ночам через дверцу, которая ведет
в прачечную. Подобно молнии Вероника вскочила на ноги. -- Как ты посмела! --
закричала она, гневно глядя на подругу. -- Зачем ты все ему рассказала?
     -- Какая глупость! -- Ко даже не обиделась. -- Я даже и не подозревала,
что Артемчик прятал здесь лодку. Зачем мне знать?
     -- Нет! -- упорствовала  Вероника.  --  Это  был  мертвец!  Я  не  знаю
никакого Артема. Стоя в отдалении, Ко заметила: -- Когда тебя поймали, лучше
сознаться. Может, комиссар подобреет.
     -- А  я  добрый,  --  сообщил Милодар, не вставая с корточек, и кинул в
воду монетку. Все следили за тем, как она, подпрыгивая блинчиком, унеслась в
закатную даль. -- Мне почти все ясно,  и  потому  я  не  намерен  сердиться.
Конечно, если вы будете говорить правду и только правду.
     -- Ну  что  вы ко мне пристали! -- Вероника вскочила и побежала к концу
причала.  Никто  не  мешал  ей,  не  останавливал.  Так  что   ей   пришлось
остановиться самой. -- А что вы узнали? -- спросила она у комиссара.
     Комиссар  кинул еще одну монетку. На этот раз неудачно. Подпрыгнув раза
три, она утонула.
     -- А я рассудил, причем без всякой помощи со стороны вашей подруги, что
все таинственные явления имеют  самые  обычные  объяснения.  И  только  если
обычное объяснение ничего не объясняет, тогда следует обратиться к необычным
объяснениям. Как правило, это заводит в тупик. -- И вы догадались?
     -- С моим опытом и способностями -- мне не стоило большого труда...
     -- Даже  я  бы догадалась на месте комиссара! Тоже мне -- конспираторы!
-- заявила Ко.
     -- Как все было сделано -- ясно, а вот зачем -- попрошу объяснений,  --
потребовал комиссар.
     -- Чтобы не догадались, -- вякнула Вероника. -- Спросите Ко.
     -- Это  я  для  них  придумала,  -- заявила Ко.--И на нашем месте вы бы
сделали то же самое. --Говорите!
     -- Если бы директриса или кто-нибудь из доносчиков выследил Веронику  и
Артема  --  начались бы скандалы, разборки и Артема в два счета выгнали бы с
острова.
     --А быстро бы выследили? -- деловито спросил комиссар. ..
     -- В два счета. Островок наш невелик, а за морем материк, -- ответила в
рифму Ко. -- Директриса имеет не только штатных  осведомителей  --  поваров,
прачек,   медсестер  и  уборщиц,  но  и  добровольных  доносчиков  из  числа
заключенных нашего острова. -- Как вы сказали? -- Я сказала -- заключенных!
     -- Это несправедливо, -- обиделся Милодар. -- Вы должны быть благодарны
правительству и ИнтерГполу, которые  .идут  на  все,  чтобы  обеспечить  вам
счастливое детство.
     -- Погодите, комиссар! -- возмутилась Вероника. -- А если бы я захотела
сегодня слетать на Гималаи! Возможно ли это?
     -- Зачем вам на Гималаи? -- удивился комиссар. -- Вам задали вопрос, --
строго сказала Ко, -- отвечайте на него, не виляйте хвостом.
     -- Не  смейте  так  разговаривать  с  комиссаром ИнтерГпола! -- Значит,
нельзя?
     -- Напишите заявку, соберите группу,  --  быстро  сказал  Милодар,--  и
отправляйтесь на ваши Гавайские острова. Хоть завтра!
     -- Если,  конечно, ваши сотрудники, которые будут обеспечивать контроль
и охрану окружающей среды от нас с Вероникой, не  будут  на  пикнике  или  в
отпуске.  В  ином  случае  нам посоветуют подождать до следующих каникул. --
Девушки, девушки, вы же знаете, что все делается ради  вашего  блага!  Земля
опасна, на ней сохранилось еще немало хищников и вредных насекомых!
     -- Вероника, комиссар боится, что нас задушит анаконда, -- сказала Ко.
     -- Одна на двоих, -- подтвердила с язвительной улыбкой Вероника.
     -- Нет,  -- возразила Ко, и лицо ее стало серьезным. -- За нас комиссар
не боится. Но он ужасно боится за судьбу несчастной беззащитной  Земли,  для
которой мы с тобой представляем страшную угрозу. -- Девушки, девушки, не так
громко... -- А почему мы должны молчать? Мы и без того такие опасные!
     Ворона,  опустившись  на  нижнюю  ветку  сосны,  громко каркнула, будто
выражала поддержку девушкам.
     -- И давно у вас тут вороны каркают? -- спросил Милодар.
     -- Он  пытается  нам  зубы  заговорить!  --  злым  голосом  воскликнула
Вероника.  --  Ему  не  хочется признавать, что его милая лавочка держит нас
здесь взаперти, словно мы уже совершили страшные  преступления.  --  А  что,
если так случится?
     -- Даже  самого  страшного убийцу на Земле не считают убийцей, пока его
не осудит суд. А нас, детей, можно считать заведомыми убийцами?  --  сказала
Ко. -- Почему мы должны, и без того наказанные судьбой, раз лишены папочек и
мамочек, еще лишиться свободы? -- А если...
     -- Только  не  надо  вашей  занудной пропаганды! -- возразила Ко. -- Не
надо нам талдычить про страшных чудовищ, которые заключены в нас, про вирусы
и убийственные наклонности, которые в нас проснутся. Вы, комиссар,  в  своей
жизни  побывали  на  разных  планетах.  Вы имели куда больше шансов, чем мы,
маленькие дети, подхватить вирус или внедрить в свое тело паразита. Но  мыто
вас не держим на острове.
     -- Не  я  придумал эти правила, не мне их отменять, -- сказал комиссар.
-- Сейчас мы говорим о другом.
     -- Сейчас мы говорим именно об этом, -- зло сказала Ко.  ---  Поставьте
себя на наше место. Мы-то знаем, что мы обыкновенные, и мы хотим всего, чего
хотят  наши  сверстницы на воле. Но нам ничего нельзя. И потому мы понимаем,
что наш единственный шанс -- воспользоваться слабостью наших тюремщиков...
     Комиссар поморщился. Слова "тюремщики",  "лагерь",  "воля"  вызывали  у
него желудочные спазмы.
     -- Мы уговорили Артема, который безумно влюбился в Веронику, -- сказала
Ко, --  последовать  идиотским  правилам  игры.  Если  бы  мы сказали, что у
Вероники роман с учителем физкультуры, -- объект ее  страсти  немедленно  бы
вылетел  с острова. Но что случится, если мы с Вероникой на всех углах будем
кричать, что ее преследует мертвец Джон Грибкофф? Это будет шок, за которым,
вернее всего, не последует выводов, потому что мертвец --  самая  подходящая
пара для Угрозы мира!
     -- Так...  вы решили, что если Вероника начнет рассказывать совершенную
чепуху, ей никто не поверит, никто не станет ее выслеживать и,  уж  конечно,
никто   не   заподозрит   физкультурника   Артема   в  попытках  обесчестить
воспитанницу Детского дома, несовершеннолетнюю  притом,  --  понял  ситуацию
Милодар.
     -- А если кто-то и заметит нашу парочку, -- завершила рассказ Ко, -- то
рассказывать  другим  постыдится. Кому хочется, чтобы про него говорили, что
он верит во всякую мистическую чепуху и повторяет бредни полоумных девчонок.
     -- Ну что ж, остроумно.  Даже  слишком  остроумно  для  подростков,  --
произнес Милодар.
     -- Мы не подростки, -- сурово ответила Вероника. -- Мы уже девушки.
     -- И   может   быть,   в   зловещем   вертепе,  откуда  мы  все  родом,
совершеннолетие наступает в шестнадцать, -- сказала Ко.
     -- А может, и в четырнадцать, -- высказала предположение Вероника.
     -- Ну что ж, ловко! -- вынужден был признаться Милодар. --  Все  знали,
что  у  Вероники  роман с мертвецом. И отворачивались, когда случайно видели
мертвеца на вашем острове. Тут Вероника вздохнула и добавила: -- Все было бы
хорошо, если бы не наша госпожа Аалтонен. Она не ест сахар и  нам  не  дает.
Она  такая  глупая, что у нее даже фантазии нет, -- сказала Вероника. -- Она
пошла проверять. А у Артема не такие уж крепкие нервы...
     -- Как Веронике бы хотелось, -- добавила Ко. -- Не перебивай!
     -- Тебе хотелось, чтобы он тебя украл! Ты на все была готова, чтобы  он
тебя украл! Но он не решался потерять такое хорошее место.
     -- Теперь  поздно  о  нем  говорить!  --  вздохнула Вероника. -- Мне не
хочется больше встречаться с героем, который с такой  скоростью  убегает  со
свидания при виде госпожи Аалтонен.
     -- Не  будь к нему так строга. Ведь он такой красивый! -- пропела Ко, и
Милодар с подозрением поглядел на лучшую подругу Вероники. Тут могла таиться
опасность для девушки. Нет людей более опасных, чем лучшие подруги!
     -- Где он теперь? -- спросил Милодар. -- Наверное, у себя, --  ответила
Вероника. -- Ко мне он -- ни ногой... Трусливое ничтожество!
     -- А есть ли у него укромное место... скажем, где вы встречались, чтобы
поцеловаться без свидетелей?
     Наступила  пауза.  Если  Вероника и знала о таком месте, гнев ее против
возлюбленного был не настолько силен, чтобы выдать его и лишиться  навсегда.
Милодар  поднялся и громко вздохнул. -- Вы усугубляете, -- сообщил он. -- Вы
не правы, -- ответила резкая  Ко.  --  Если  бы  речь  шла  только  о  таких
чудовищах, как мы с Вероникой, я бы первая кинулась искать нас по помойкам и
подвалам,   чтобы   уничтожить.   Но   когда   от   вас   скрывается  трижды
перепроверенный учитель физкультуры из Детского  дома,  то  Земле,  пожалуй,
ничего не угрожает. Ведь признайтесь, комиссар, у физкультурника Артема есть
чин лейтенанта полиции?
     -- Ничего  подобного! -- рассердился правильной догадке Милодар. -- Я в
первый раз о нем здесь услышал.
     Ко нагло усмехнулась, и Милодар понял, что никогда в жизни не приблизит
к себе это существо. Ко слишком изобретательна и хитра, именно она придумала
глупую на первый взгляд, но психологически верную версию с мертвецом Джоном.
     -- Сейчас же говорите, где вы его прячете! --  воскликнул  Милодар.  --
Или  я  весь  остров  переверну,  а  вам...  -- Тут Милодар спохватился, что
грозить девочкам, сиротам, неэтично, и закончил фразу так: -- Больше никогда
не увидеть этого мерзавца Артема. Который воспользовался вашей невинностью и
несовершеннолетием для того, чтобы над вами надругаться.
     -- Во-первых, не над обеими, -- возразила Ко, -- о чем я сожалею.
     -- Во-вторых, он не успел надругаться, потому что прибежала директриса,
-- добавила Вероника.
     -- В-третьих, Вероника сама пришла к нему на  свидание,  --  произнесла
Ко.
     -- В-четвертых,  --  закончила  Вероника,  --  я не имела ничего против
того, чтобы надо мной надругался именно Артем. Это, наверное, очень приятно.
     -- Проклятие! -- возмутился комиссар. -- Я вас всех разгоню.
     Вероника посмотрела на комиссара с жалостью, и вдруг он с ужасом  понял
причину  этого  взгляда.  Вероятно,  она думает, что маленькому комиссару ни
разу не удавалось никого обесчестить. И, возмутившись этим  подозрением,  он
вскричал:
     -- Еще  чего  не  хватало!  У  меня  было  три  жены,  и сейчас я снова
намереваюсь жениться!
     -- Это сексуальный маньяк, вот в чем дело, --  сказала  Вероника  своей
подруге,  та  молчаливо  склонила  голову,  соглашаясь,  и  обе на всю жизнь
заработали себе смертельного врага в лице комиссара Милодара.
     Над островом прозвенел колокол -- звук  этот  был  приятен  и  разнесся
далеко над озером.
     -- Нас  зовут  к  ужину, -- сказала Ко, -- мы можем продолжить разговор
после ужина, но опаздывать на него мы не имеем права -- служба  безопасности
строго  следит,  чтобы мы, чудовища, не отбивались от рук. Но после ужина мы
можем продолжить интервью, -- сказала Ко.
     -- Никто вас не считает чудовищами! -- в  который  уже  раз  воскликнул
комиссар,  но девушки не ждали ответа. Обе поспешили по тропинке к замку. От
первых сосен Вероника обернулась и сказала:
     -- Я попрошу Артемчика выйти из укрытия  и  поговорить  с  вами.  Какое
время вам удобнее? После отбоя? В девять?
     -- Только  не  позже,  -- мрачно ответил комиссар. -- Мне пора улетать.
Неужели вы думаете, что ваш островок -- центр вселенной?
     -- Для нас, чудовищ, без сомнения, -- ответила Ко, и  девушки  довольно
громко  захохотали.  Милодар  был  даже  близок  к  тому, чтобы принять этот
издевательский хохот за чистую монету. Но взял себя в руки. -- Девять часов.
У вас в комнате, -- сказал он.

     У  комиссара  Милодара  в  замке  была  своя  комната.  Она  называлась
инспекторской.   Но  обычные  инспектора  и  дежурные  останавливались,  как
правило, не на самом острове, а на материке и прилетали сюда, когда надо, на
флаерах или вертолетах.  Инспекторская  была  снабжена  космической  связью,
компьютером,  небольшой  библиотекой  и  специальным ящиком с видеокассетами
эротического содержания, которые любил  перед  сном  просматривать  комиссар
Милодар и о чем ни в коем случае не должны были догадываться сиротки.
     Войдя  в инспекторскую, Милодар внимательно осмотрел и обнюхал комнату.
Именно чужой запах смущал его: кто-то недавно побывал здесь. Милодар  достал
из  сейфа детектор запахов и без труда определил, что без спроса заглядывала
в комнату сама директриса госпожа Аалтонен.  Но  зачем?  Она  ведь  даже  не
состояла на службе ИнтерГпола, а была сотрудницей Ведомства просвещения.
     Милодар   проверил   все  точки  в  комнате,  которых  касались  пальцы
директрисы. Сильнее всего запах концентрировался именно  на  кассетах  и  на
видеомагнитофоне.  Это  было  невероятно. Директриса не могла интересоваться
такими предметами.
     Разумеется,  по  правилам  ИнтерГпола,  сотрудник,  узнавший  нечто   о
подозреваемом,  должен  скрыть  это  знание,  а  потом  использовать  его на
допросе. Но так как допрашивать директрису Милодар не намеревался, то он  не
выдержал  и  включил  видеосвязь с кабинетом госпожи Аалтонен. И застал ее в
неудачный момент. Директриса поднимала штангу.
     -- Простите, что беспокою, -- заметил Милодар, сделав вид,  что  ничуть
не удивлен.
     -- Ах, это вы меня простите, что я делаю так в рабочее айка!
     Директриса пошла красными пятнами от смущения. Но Милодар, в отличие от
многих  других  людей,  был  лишен  чувства  такта и жалости -- иначе бы ему
никогда не достичь командных высот в ИнтерГполе.
     -- Вы правы,--сказал Милодар. --Для этого есть специальный зал или лес.
     -- Но подумайте, как неладно видеть директора, который поднимает штангу
на глазах  у  детей.  Они  подумают,  что  я  --  жестокая  учительница.  --
Директриса осторожно опустила штангу на пол и закатила под стол.
     -- Отлично. Я вас побеспокоил по другой причине, -- сообщил Милодар. --
Я хочу  знать, зачем вы смотрели эротические пленки в моей инспекторской. --
Ой, что вы...
     Но лгать директриса за долгую жизнь вроде бы не научилась.
     -- Говорите, мне,  к  сожалению,  некогда  ждать,  пока  вы  придумаете
подходящую версию!
     -- О  нет,  --  ответила  директриса.  --  Но я руковожу коллективом, в
котором подрастают  юноши  и  девушки.  Я  должна  оберегать  их  от  всяких
эксцессов... К сожалению, я очень давно... простите меня, комиссар, -- очень
давно  не  делала  этого с мужчиной. И я опасалась, что очень отстала и могу
неправильно понять некоторые жесты и слова моих воспитанников. И при  уборке
-- я  никого  не  пускаю в вашу комнату, но пыль же нужно иногда стирать! --
при уборке я увидела видеокассеты. Они вызвали мое  любопытство  картинками,
которые на них изображены...
     "Черт  побери!  --  мысленно  обругал  себя  Милодар.  --  Как  же я не
догадался убрать с обложек голые груди и попки героинь фильмов!"
     -- И я пришла к выводу, что вы обеспокоены, господин комиссар,  той  же
проблемой,  что  и  я.  Вы  тоже  хотите  узнать,  что же делают современные
мальчики с девочками, когда