ли;  ей
нравилось великолепие и блеск, которые давало ей положение его жены,  но
наедине она постоянно ссорилась с ним; и потом, она  вечно  читала  свои
геанские книги и - как ему было известно  -  переписывалась  с  Таленсом
Джовейном Орилаком, обратившимся в  геанство.  Иерну  уже  не  один  раз
случалось изменять ей. К тому  же  в  Кланах  не  было  принято  всерьез
относиться к подобным вещам.
   Но оставался Плик. Иерн охотно вновь повидался бы с ним, ему хотелось
получше узнать этого забавного человека, услышать больше песен.
   Он бросил взгляд назад. Поэт перехватил  его,  криво  ухмыльнулся  и,
приветственно подняв бокал, провозгласил:
   - Не опасайтесь, я  к  этому  привык.  Я  скоро  вырублюсь,  а  потом
проснусь и с головной болью побреду в свою нору. А  моя  Лозочка  ничего
плохого не сделает.

Глава 4.

1.

   - Орион взойдет! Это  были  первые  слова  в  ее  собственной  жизни,
которые Роника Биркен запомнила. Более ранние детские впечатления смутно
маячили в памяти, подобно островам  в  тумане...  Вспомнилась  песня,  с
которой мать укладывала дочку спать; отец, вернувшийся, должно  быть,  с
войны,  подбрасывал  ее  в  воздух  и  подхватывал,  а   она   хохотала;
величественный  олень-вапити,  всеобщий  любимец  деревни,  брал  листья
латука из ее пальцев; она помнила, как долгими часами возилась с  мячом,
чтобы научиться управляться с ним столь непринужденно, как мальчишки;  а
еще дождевые капли на темных окнах, рыдания матери...
   В тот день она явилась домой и застала дядю Имана и другого мужчину в
гостиной с Аннес;  угрюмое  выражение  на  лицах  всех  троих  настолько
потрясло ее, что  она  застыла  в  дверях  и  стояла  незамеченной,  тем
временем тот, второй (кажется, это был Рикко Торсон, который  был  тогда
тамошним мастером Ложи Волка; однако теперь она не могла припомнить  его
лица), говорил, что надо отвоевать свободу, а ее дядя  ответил  словами,
которых она не поняла (ведь Звездный  Охотник  обязательно  взойдет  над
заснеженными полями...  не  так  ли?),  но  ощутила  в  них  глубокую  и
трепетную магию.
   Кажется, на следующий  день  явился  незнакомец.  Она  забыла,  каким
именем он себя назвал, но рослая фигура и чужие черты лица впечатались в
ее сознание словно шрам; хотя говорил он мягко, но рассказывал о  смерти
папочки и был первым из троллей-маураев, которого  она  увидела.  Тут-то
она и метнула в него волшебные  слова  разящей  молнией.  Но  ничего  не
произошло, лишь мать немедленно увела ее. Но с  того  часа  воспоминания
Роники  стали  связными,  словно  бы  это  событие  отметило  начало  ее
подлинной жизни. В какой-то мере так оно и было. Вскоре семья  переехала
в Портанжелс на берегу пролива Уэнди Фука ,
там Аннес нашла работу, о которой детям говорила только, что работает  в
Ложе.
   Незаметная гавань, на которую  инспекторы-маураи  почти  не  обращали
внимания, была  прекрасным  местом  для  организации  морской  базы  для
секретных перевозок в  Кенай  . Счетоводы требовались там  не  менее,  чем  моряки,
инженеры или вооруженная  охрана.  Наконец  она  вышла  замуж  за  Томми
Джемиса - также из Ложи  Волка  (тайного  компьютерщика,  обслуживающего
установки).  Через  несколько  лет   дело,   которым   они   занимались,
продвинулось настолько, что их услуги потребовались  возле  вулканов.  И
семейство перебралось на Кенай, там в лесах на просторах Ляски и выросла
Роника. И к середине второго  десятка  своей  жизни  живая  и  вдумчивая
девочка весьма быстро сообразила, какие громы на самом деле грохотали за
горами у входа в залив.
   Она помалкивала. В  то  время  она  намеревалась  стать  Покорителем;
училась, сдавала экзамены, работала  проводником  и  снабженцем,  иногда
отыскивала и спасала заблудившихся - из тех,  кто  хочет  вернуть  дикие
места человеку. Она стала послушницей  в  Ложе  Волка.  Это  было  почти
неизбежно, и не только потому, что семья ее принадлежала  к  этой  Ложе;
более крупной организации в этом районе попросту не существовало. Как  и
повсюду,  инжуны  и  эскимосы  обычно  предпочитали  свои   традиционные
группировки, хотя некоторые и вступали в Ложи. В  восемнадцать  лет  она
завершила свои занятия и выполнила свое первое  Поручение...  а  именно:
доставила в рюкзаке лекарство в заваленный снегом  поселок,  который  по
радио запросил помощи... а потом выстояла свою Стражу.
   Когда были выполнены все церемонии посвящения, мастер Ложи Беньо Смит
вызвал ее в свой кабинет. С ней находился ее  отчим  Том  Джемис  и  тот
самый Эйгар Дренг, которого иногда видели в Кенае. Мужчины были в темных
одеяниях, у Беньо на голове была шляпа, в  руках  жезл  -  знак  власти.
Момент был весьма торжественный. Над столом мастера Ложи в  панель  было
врезано изображение волка, разорвавшего цепи и вырвавшегося на свободу.
   - Роника, - проговорил Беньо, - старшие  наблюдали  за  тобой  долгое
время, и в общем мы удовлетворены.  Ты  умна,  храбра  и  предприимчива,
однако не безрассудна, достойна доверия и... осмотрительна. - Он  сделал
паузу. - Что ты знаешь о том, что происходит среди нас?
   Горло ее сдавил комок.
   - Орион взойдет! - выдохнула она, ощущая стук сердца,  стук  крови  в
ушах.
   Беньо кивнул:
   - Давай пока ограничимся этим. Велика наша цель, и трудно скрыть дело
настолько огромное и осмысленное... целью которого является  возрождение
всего мира. А перед Судной войной - попросту невозможно.  И  сейчас  его
трудно спрятать даже в месте, подобном Кенаю.
   Он смачно вздохнул.
   - Мы вынуждены привлекать новых людей, и не только потому, что многие
из нас состарились или умерли, служа Ориону. Мы действуем, и  нам  нужны
новью комбинации способностей. Ты - девушка перспективная.  Только  хочу
сперва тебя предупредить: особых забав не будет - не жди. Тебя  ждут,  в
общем, только работа и лишения - ради Освобождения,  которое  все  равно
будет  едва  заметно  в  этом  затхлом  болоте,  куда  маураи  так,и  не
добрались. Если  ты  не  готова  отказаться  от  многих  удовольствий  и
развлечений, скажи прямо сейчас - никаких возражений не будет, я обещаю.
Ты будешь жить так, как и  прежде.  В  конце  концов,  Покоритель  нужен
обществу.
   - Но мне придется оставаться на Ляске? - спросила она.
   - Пока Орион не взойдет, - отвечал Беньо.
   - Если это случится вообще, - добавил ЭйгарДренг. - У нас до сих  пор
не хватает многого из того, без чего  нельзя  обойтись.  А  быть  может,
никогда и не будет.
   Том Джемис криво улыбнулся приемной дочери.
   - Да, Ложа рассчитывает, что ты не будешь скучать по  цивилизации,  -
сказал он, - Сама знаешь - я уже десять лет сижу  здесь  безвылазно.  Не
потому, что кто-то боится предательства, просто я чересчур  занят  своей
работой, к тому же зачем излишний риск? Мне здесь нравится,  и  ты  тоже
как будто ощущаешь себя дома, не так ли?
   Роника облизнула губы.
   - Что... что вы хотите, чтобы я... делала?
   Эйгар Дренг долго разглядывал ее и наконец медленно проговорил:
   - Я изучал твои школьные журналы,  беседовал  с  учителями.  Из  тебя
получится инженер. Лидеры Ориону не нужны, да ты, откровенно говоря,  не
проявляешь блестящих способностей, но помощником будешь ценным...  когда
тебе не придется использовать  умение  Покорителя  для  жизненно  важных
интересов проекта. Мы хотим отослать тебя  на  юг  -  будешь  учиться  в
университете в Виттохрии. Ложи  берут  на  себя  обучение  перспективной
молодежи.
   - Но первое, о чем ты должна подумать и весьма  серьезно,  -  добавил
Беньо Смит, - сумеешь ли ты там, в новой для тебя  среде  и  в  твоем-то
возрасте сохранить в тайне самый великий секрет  планеты.  Если  у  тебя
есть хоть кроха сомнений - откажись, и мы будем тебе благодарны.
   - А разве вы сами не могли бы  научить  меня  всему  необходимому?  -
поинтересовалась Роника. Хотя полностью неожиданной эту  беседу  назвать
было сложно, она все-таки была удивлена предложением. - Мой брат Билл...
он же отправился за пролив - в горы.
   - А твой братец Закки вполне доволен местом дровосека,  -  проговорил
Том. - Да, у нас есть учебные заведения и  дома,  в  одном  из  таких  и
находится Билл, но... ты не  такая,  как  он.  Если  ты  согласна,  тебе
придется узнать о внешнем мире побольше.
   Естественно, она согласилась.
   Четыре года миновало, прежде чем Роника возвратилась домой,  а  потом
она снова оставила кров и, взяв на север, направилась в дикие земли.

2.

   Пешком, в одиночестве, она  преодолела  юры  Чугач  и  спустилась  на
полуостров. Маршрут  пролегал  через  земли,  где  обитали  лишь  редкие
охотничьи племена. И, за исключением дней, когда Роника набредала на  их
поселки и пользовалась гостеприимством хозяев, она промышляла  охотой  и
собирательством. Чтобы прокормиться, ей  не  приходилось  тратить  много
времени. Своей "кроличьей" палкой   она  сбивала  по  пути
небольшую дичь; умело отыскивала ягоды, корни -  все  съедобное,  что  в
изобилии предлагала земля.  С  водой  никогда  проблем  не  было;  а  по
вечерам, потратив, быть может, полчаса, чтобы поставить шалаш,  принести
дрова и развести огонь,  она  сооружала  какую-нибудь  ловушку  и  часто
находила в ней на следующее утро  белку  или  другого  мелкого  зверька.
Когда случалось провести без еды день или два, подобное  неудобство  она
относила  -  как  и  все  прочее  -   к   незначительным.   Иногда   она
останавливалась, чтобы постирать и высушить одежду, выспросить нужное  у
туземцев - сваливая в кучу слова разных  языков  -  но  в  основном  она
просто шла.
   Идти ей пришлось три месяца. А когда Роника  вернулась  в  населенные
края, наступила субарктическая осень. Леса, съеживаясь,  превратились  в
рощи, а луга - в пастбища. Она спускалась по прибрежной  дороге,  справа
играли волны на просторах пролива Кука, а  за  спиной  вставали  снежные
пики; осины и березы еще желтели на фоне темных елей по левую  руку,  за
ними  вздымались  горы,  дым  клочьями  вырывался  из   труб   добротных
деревянных домов. Иногда орел, расправив золотые  крылья,  проплывал  на
фоне неба и облаков, оставляя пределы полуострова, и  исчезал  в  тумане
над морем... Видела она это, видела и другое - когда не было  дождя.  Но
дождь шел почти все время. Роника привычно не обращала на него  внимания
- в противном случае она не сумела бы зайти так далеко.
   Теперь она могла ночевать под крышей, среди  друзей.  Народу  в  этих
краях было немного, все знали друг друга  и  искали  компаний.  Прибытию
Роники особо обрадовались старшие сыновья владельца дома.
   В свои двадцать два года это была высокая,  длинноногая,  объемная  в
плечах и бедрах,  полногрудая  девушка  с  широким  лицом;  под  темными
ровными бровями зеленели глаза. Вздернутый нос, чувственный рот,  белая,
чуть веснушчатая кожа; волнистые  янтарные  волосы  придерживала  лента,
расшитая бусинами; пряди  ниспадали  до  самых  плеч.  Словом  -  ничего
экзотического. Шерстяная куртка, брюки и шляпа потерлись и  вылиняли  от
стирки, в рюкзаке же не было ничего,  кроме  запасной  одежды  и  обуви,
мелкой кухонной  утвари  и  ее  исследовательских  приборов.  Здесь  она
рассталась с "кроличьей" палкой и сверлом  для  разжигания  огня;  такое
снаряжение она могла сделать в любой момент.
   Весьма  привлекательная  девица,  тем  более  что  она  лишь  недавно
закончила курс в Виттохрии - в городе . Молодые люди поначалу  надеялись
обнаружить в ней  моральную  неустойчивость,  испытали  разочарование  и
решили вместе с родней выслушать, что она расскажет им о краях,  лежащих
далеко за пределами их кругозора. С юга  Роника  принесла  разнообразные
слухи и сплетни - весьма развлекательные, и все были довольны.  О  целях
своей экспедиции ничего конкретного она  не  говорила,  да  никто  и  не
спрашивал. Уже два десятилетия Волк вечно чем-нибудь промышлял в здешних
окрестностях, ему помогали отдельные представители других Лож, но  чужие
дела не слишком-то затрагивали повседневную жизнь обитателей,  усвоивших
твердое правило -  занимайся  только  своим  собственным  делом.  Потом,
большинство местных жителей все  равно  принадлежали  к  Ложе  Волка  и,
считаясь с  намеками  мастера  Ложи,  остерегали  соседей  от  излишнего
любопытства.
   К тому же Роника Биркен, Покорительница, провела  целых  четыре  года
вдали от дикой природы. Всем было понятно, как стремилась  она  освежить
свои познания и умения, заодно проводя какие-то исследования и изыскания
для своей Ложи и народа. Так что она без помех вернулась в  Кенай.  Один
за другим появлялись перед ней ориентиры;  давно  заброшенная  крепость,
оставшаяся от войн с монгами,  разрушенная  и  забытая,  как  и  Энкрэдж
 - урочище, тое добывались
строительные материалы. Аммонийная  горка  могильным  курганом  прикрыла
древний нефтехимический завод, когда несколько столетий назад он лишился
всех полезных сооружений.  Достаточно  современное  промышленное  здание
тоже лежало в руинах, поскольку последняя капля природного газа, который
здесь перерабатывался, давно иссякла, а корни и непогода разрушили  все,
что не использовал человек.
   Впрочем, не так далеко оказалось более новое и доходное  предприятие,
превращающее отбросы и  всякий  мусор,  в  основном  опилки,  в  топливо
нынешнего дня; оно располагалось  на  краю  Кеная,  жившего  по-прежнему
интенсивной жизнью.
   Пять тысяч жителей делали город самым крупным на огромной территории.
   Вдоль привычных улочек жались дома; деревянные мостовые  подчас  даже
сменялись  асфальтовыми.  Дома  были   украшены   искусной   резьбой   и
раскрашены, как и на материке. Некоторые из них принадлежали  торговцам,
купцам, брокерам, докторам, ветеринарам и разным  специалистам,  имевшим
свое дело  на  суше.  Еще  было  несколько  складов,  фабрик,  коптилен,
лесопилка... гостиница, бар  с  грилем,  школа,  две  церкви  и  парк  с
языческими святилищами... Над  всеми  зданиями  высилось  Собрание  Ложи
Волка, с трехъярусной крышей из дранки,  тотемной   колоннадой и сторожевой  башней;  тут
находилась администрация, в  том  числе  и  городской  зал  собраний,  и
библиотека... Эмблемы на  частных  домах  указывали  на  места  собраний
других Лож... Все рыбацкие лодки были в море, но  у  причала  оставались
три грузовых судна, их наклоненные мачты вырисовывались на фоне  тумана,
укрывавшего далекие вершины; паром,  на  котором  быки  крутили  гребные
колеса, полз через залив из Тионека.
   Народу на улицах было немного, в основном занятые игрой дети:  белые,
эскимосы,  алеуты,  инжуны  и  разнообразные  метисы,   бегавшие   среди
суетящихся дворняжек и важных маламутов.
   Время от времени, стуча копытами, проезжал верховой,  про-громыхивала
телега. Встречные пешеходы здоровались с Роникой.
   Здесь мужчины и женщины одевались почти одинаково,  впрочем,  нередко
одежды были красиво расшиты; мужчины носили  бороды  и  длинные  волосы,
женщины распускали волосы до половины спины; улицы пахли  морем,  смесью
морской соли, смолы и рыбы, дыма и запаха человека. Солнце  на  западном
горизонте опустилось за облака. В окнах мерцал свет ламп.
   Роника направилась к Собранию Волка, поднялась по ступеням, взошла на
крыльцо и открыла парадную  дверь;  пол  и  стены  впечатляющего  своими
просторами  зала  были  обшиты  панелями  твердого  дерева,  на  которых
причудливо змеились слои; портреты предков чередовались  с  трофеями;  в
каменном очаге пылали бревна, тени и отблески пламени плясали на стенах.
   Двери были открыты для каждого. Роника назвала свое имя возле стола в
приемной. Далее ее направили вверх по лестнице в нужный кабинет.
   Дверь оказалась  закрытой.  В  сумраке  коридора  она  заметила,  что
эмблему мастера Ложи лишь недавно обновили свежей  краской.  Винтовка  и
плуг, скрещенные над  раскрытой  книгой,  напоминали  о  том,  что  Ложи
породила сама необходимость; вместе легче было сражаться, помогать  друг
другу и сохранять знания. Роника нахмурилась -  войны  с  монгами  давно
закончились, но маураи...
   Беньо Смит не запрещал беспокоить себя, клерк внизу  не  упомянул  об
этом, и Роника хотела побыстрее выполнить свой непосредственный  долг  -
отчитаться, а потом отправиться к матери и отчиму. Она постучала.
   -  Войдите,  -   ответил   голос   по   транскому   .
   Войдя, она сразу заметила усталость на орлином лице Беньо, сидевшего,
впрочем, с прямой спиной, седые волосы и козлиная бородка  казались  символами  сопротивления.  Гость,
находившийся в кабинете, поднялся и отвесил ей  любезный  поклон.  Прямо
как маурай, подумала она с негодованием. Жест был вдвойне  не  к  месту,
учитывая голубую форму офицера Союза и знаки отличия капитана.
   - Роника! - негромко воскликнул Беньо. - Входи...  рад  видеть  тебя,
дорогая.
   - С позволения дамы представлюсь, - сказал незнакомец. - Микли Карст.
   - Роника Биркен. - Она ответила на рукопожатие. Гость  чуть  задержал
ее ладонь в своей руке, разглядывая ее  в  свете  лампы  и  тех  скудных
отблесках заката, что еще брезжил за окном. Этому невысокому и  крепкому
мужчине  было  лет  под  пятьдесят,  однако  движения   его   оставались
порывистыми. Крупная голова,  острый  длинный  нос,  небольшие  льдистые
голубые глаза, коротко стриженные седые волосы и борода, меж тонких  губ
проглядывали  зубы.  Высокий  голос  слегка   тараторил.   Когда   гость
улыбнулся, лицо его преобразилось; незнакомец умел очаровывать.
   Она обратилась к Беньо:
   - Сэр, экспедиция закончилась с успехом, -  объявила  она.  -  Как  с
подробностями? Доложить завтра?
   - Нет, выкладывай  все  немедленно.  -  В  глазах  старика  вспыхнула
радость. - Садись. Выходит, у нас повод для торжества.
   Он достал бутылку и бокалы из буфета.
   - А моему прибытию и не  подумал  обрадоваться,  -  усмехнулся  Микли
Карст,  обращаясь  к  Ронике.  -   Естественно:   вас   лицезреть   одно
удовольствие, не то что меня.
   - Можешь говорить свободно, -  пояснил  ей  Беньо.  -  Капитан  Карст
состоит в  разведывательном  корпусе.  Он  знает  об  Орионе,  наверное,
больше, чем я, и всегда честно служил Волку. Он только  что  рассказывал
мне о своей самой последней вылазке.
   Гость добавил:
   - Учтите, хвастать не люблю, но  в  данном  случае  собственный  опыт
убедил меня в том,  что  нам  необходимо  срочно  совершенствовать  меры
безопасности. Я прибыл сюда, чтобы обсудить на месте подробности с вашим
начальством.
   Опустив  рюкзак,  Роника  приняла  бокал.   Отменное   виски   дымком
прокатилось по языку и пищеводу. Отдых равным образом согревал ее мышцы.
   Микли Карст извлек пачку сигарет и предложил девушке, получил отказ и
закурил  сам.  Кончики  пальцев  его  пожелтели.  Она  была  рада,   что
приоткрытые окна выпускают этот смрад наружу.
   - Насколько я  понимаю,  -  проговорил  он,  -  вы  искали  делящиеся
материалы.
   - А как вы узнали об этом? - проговорил мастер Ложи.
   Офицер пожал плечами:
   - Мисси Биркен, вполне очевидно, побывала в Наружье.
   "Мисси, Наружье, - подумала она - ...маураизмы".  Но  сами  слова  не
давали повода  сомневаться  в  его  лояльности.  Она  видела  достаточно
примеров иностранного влияния в  городах  юга,  более  того  -  тамошняя
молодежь...  люди,  принадлежащие  к  ее  поколению  -   явным   образом
сомневалась  в  целях   Северо-западного   Союза,   самой   цивилизации,
породившей эту страну.
   - Одежда, загар... - Он  ухмыльнулся.  -  В  нашем  климате  загореть
трудно. Итак, наша дама долго пребывала в лесу, причем по весьма важному
делу, раз по возвращении направилась прямо к вам, сэр. Словом,  остаются
лишь делящиеся материалы. - Карст выпустил колечко дыма. - Мы знаем, что
материалы, собранные  для  энергетического  проекта,  были  конфискованы
нашими уважаемыми противниками сразу после войны, - лениво продолжал он.
- Однако я никогда не сомневался, что до Судного Дня на Ляске находились
склады тактического оружия. И едва ли в  том  пышном  орг