- Я должен это  сделать.  Разве  ты  не  слышала  меня?  Сомнений  не
остается: Розенн, жена моя, уже не сможет родить ребенка -  здоровье  не
позволяет ей.
   - Тогда почему ты женился на ней?
   - Мы не знали этого. - Улыбка скривила его рот.  -  К  тому  же  наши
обычаи не такие, как у вас, дорогая.  Сделка  была  выгодна  и  Таленсам
Ферлеям, и Кронебергам-Ланье. Но честно скажу - мы с  Розенн  пара...  и
поэтому я не в силах отвергнуть  ее  зато,  что  не  могу  дать  имя  ее
ребенку. - Твердой рукой подняв голову Катан за подбородок, он  поглядел
ей в глаза. - У тебя еще будут дети, любовь моя, - сказал он.
   - Тут у тебя проблем нет. А она... Что ж,  у  женщин  Кланов  нередко
случались  затруднения  с  родами.  Слишком   тонкие   кости...   печать
вырождения, не помогает и примесь крови наземников... Виноваты  мутации,
вызванные пребыванием в стратосфере... впрочем, едва ли  тебе  известно,
что означает последнее слово... - Изо  рта  его  вырвался  парок.  -  Не
волнуйся... пойми не осуждай меня за то, что я нуждаюсь в наследнике.
   - Закон дает тебе право забрать сына, - отреченно проговорила она.  -
А не можешь ли ты взять и меня с собой?
   Он покачал головой:
   - Нет, тогда ты лишишься корней и завянешь. Погибнет и Розенн. Она не
ревнива, но представь себе, каково ей будет, если ты окажешься  рядом...
Не беспокойся, Катан, она будет к нему добра, как и я сам. Он вырастет и
станет аэрогеном, ты ведь понимаешь, что это  значит.  И  он  будет  при
любой возможности  навещать  тебя.  Однако  первый  визит  состоится  не
скоро... Он уже миновал тот возраст, когда поступают в кадеты,  и  учить
его придется в сжатые сроки. Но позже... -  Он  привлек  ее  к  себе.  -
Только не горюй, я постоянно буду приносить тебе вести о нем.
   Напрягшись, она вырвалась из объятий.
   - Нет! - возразила она; гордость превыше горя звучала в ее голосе.  -
Никогда!
   Он сжал кулаки, но на лице его не было изумления.
   - Не зря я боялся, что ты возненавидишь меня.
   - Не то. - Она в отчаянии топнула ногой. - Я по-прежнему люблю  тебя,
Донал. И наверное, всегда буду любить. Но мне пора становиться собой.

4.

   Гость из Клана прилетел на легком самолете,  посадив  его  на  ровное
пастбище. На следующее  утро  он  улетел  с  мальчиком  на  восток  -  к
Скайгольму. И более не вернулся в эти края.
   Он присылал Катан посылки и письма, и  при  случае,  на  праздники  -
Иерна.
   Катан вышла замуж  в  Карнакс  -  за  Райвола  Крепкого,  овдовевшего
владельца нескольких кораблей и рыбацких лодок. Жили они спокойно и были
рады кратковременным визитам Иерна.
   А люди вспоминали ночь вскоре после его рождения, когда под  покровом
Маэля остановилась странница,  утверждавшая,  что  наделена  пророческим
даром. Поглядев на младенца сквозь пламя свечи, которую слепила в  форме
кинжала, она пробормотала:
   - Следите за младенцем. Он погубит богов.
   Впрочем,  быть  может,  предание  это  относится  к  числу  тех,  что
появляются после свершения событий.

Глава 1.

1.

   Шторм зародился где-то на западе океана. Ни один человек не знал, где
это случилось. Крохотные луны,  прежде  караулившие  планету,  могли  бы
увидеть его заранее и предупредить людей, но многие из них еще  столетия
назад рассыпались и  пали  на  землю  погасшими  звездами,  а  остальные
умолкли. Домен  не  мог  следить  за  всем  земным  шаром.  Металла  для
аэропланов не хватало, топливо  обходилось  слишком  дорого.  Никому  не
ведомый - кроме, быть может, нескольких моряков, которые и погибли в нем
- шторм набирал силу, уходя на восток. Словом, когда суда,  находившиеся
возле Юропанского побережья, начали передавать о  нем  вести  по  радио,
наблюдатели в Скайгольме также  заметили  первые  зловещие  изменения  в
облаках под собой и вызвали Погодный Корпус.
   Иерна вызвали, когда он вернулся в Бейнак. Он объезжал земли  Ферлеев
в Дордойни, как полагалось в это  время  года,  выслушивал  арендаторов,
свободных владельцев, селян, пастухов, дровосеков...  их  жалобы,  идеи,
надежды,  достижения,  страхи,   сплетни;   смягчал   скорбь,   улаживал
разногласия,    вершил    сделки    в    меру    своих     способностей;
председательствовал на  праздниках  и  церемониях,  как  требовала  того
традиция; награждал за благие дела и верную службу; позволял  развлекать
себя, а в ответ был приятным и общительным гостем, богатым на рассказы о
том, что пряталось за дальним горизонтом... словом,  заново  плел  связи
между своей семьей и этими людьми, над которыми она главенствовала.
   И теперь он с помощниками ехал домой вдоль реки. Осень пылала в лесах
над холмами, но воздух был еще ароматен  и  тепл.  Солнечный  свет  косо
пробивался с запада, утесы сверкали; искристый поток стекал со склона.
   Вдалеке пропел горн дровосека,  эхо  ответило  ему.  Плащи  всадников
потускнели:  пыль  из-под  копыт  взметалась   вверх   клубами,   словно
дымящимися над костром.
   Анс Дебирон, секретарь Иерна, пуская лошадь рысцой, подъехал к своему
господину.
   - Весьма удачное путешествие, мне хотелось бы сказать это вам, сир, -
начал он разговор.
   Уроженец этих мест, недавний  выпускник  Консватуара  в  Сарлате,  он
склонялся к пышности фраз, хотя во всем прочем был весьма компетентным и
разумным  человеком.  Мягкое  окситанское  произношение   слов   франсея
сглаживало угловатые фразы.
   - Да, все сложилось достаточно гладко, - ответил Иерн. -  Я  даже  не
мечтал, что так удачно справлюсь с делами.
   - Сир, вы им нравитесь, - объявил Анс. -  Вы  человек  честный  и  не
требуете подробных отчетов, знакомясь с делами.  О,  они  понимают,  как
сложно вам выучить их диалект со всеми  нюансами  его,  но  вы  также...
добры. Подобными чертами здешние хранители  замков  бывали  наделены  не
часто.
   - Даже мой отец, когда он  объезжал  окрестности?  -  Иерн  улыбнулся
недовольству наземника. - Анс,  скажу,  не  проявлял  я  неуважения,  не
позволительного для сына: он великий человек и властвует и  здесь,  и  в
Домене, но мы с ним совершенно разные  люди.  -  Он  помедлил,  а  потом
решился; завершенное дело рождало  чувство  товарищества.  -  По  правде
говоря,  когда  он  захотел,  чтобы  я  занял  этот  пост,  я  едва   не
взбунтовался.
   - В самом деле? Можно спросить - почему?
   Иерн пожал плечами:
   - Представь себе. Меня только что  направили  продолжать  занятия  по
пилотированию и метеорологии; в кадетах я только этим  интересовался.  К
тому же в уме я составил достаточно длинный перечень развлечений. Я даже
сказал отцу, что  лишен  талантов,  необходимых  администратору.  И  что
соглашусь управлять фамильным поместьем  только  там,  где  девицы  сами
запрыгивают к тебе в постель. В общем, я ничего не знал о  Дордойни.  Ты
помнишь, что у меня в Бреже родня, а там даже язык другой.  -  Помедлив,
он продолжил:
   - Пора брать на себя часть ответственности, так сказал мне отец и тем
самым поставил точку в разговоре. Такой  он  человек.  Но  теперь  я  не
жалею. Здесь  чудесная  страна,  приятные  люди.  К  тому  же  я  обязан
находиться в замке лишь два-три месяца в году, а  остальное  время  могу
летать. - Остатки  сдержанности  еще  сковывали  Иерна,  и  он  был  рад
окончить свою исповедь.
   Обогнув утес, заметили впереди замок Бейнак. - Эй, вот и приехали!  -
вскричал он, пришпорил коня и свернул на боковую дорогу.
   Анс, открыв рот, глядел ему вслед и не сразу припустил галопом.  Лишь
половиной крови своей Таленс  Иерн  Ферлей  принадлежал  к  аэрогенам  и
продолжал удивлять всех, кто помнил более строгих господ.
   Рост его был всего лишь средним  для  человека  из  Иледуциеля,  хотя
коренастым дордойнезцам он казался высоким. Благодаря пейзанской  крови,
Иерн был более мускулист, нежели отец,  но  узкое  лицо  того  несколько
расширилось в сыне и притупилось... широкие скулы,  ярко-голубые  глаза,
каштановая взлохмаченная  шевелюра  и  легкий  баритон.  В  одежде  Иерн
предпочитал пышность.
   Замок приветствовал его знаменами и солнечным отблеском  застекленных
окон на башнях. В этот  замок  Иерна  заманила  его  красота.  По  всему
Франсетерру сохранилось чересчур много подобных средневековых  строений,
вновь  оживших  после  Судного  Дня,  породившего  нужду  в   крепостях;
перестроенные за века, они теперь представляли нагромождение  стилей.  У
Ферлеев,  как  правило,  был  хороший  вкус,  но,  когда   он   подводил
кого-нибудь из них,  последующие  поколения  устраняли  ошибки.  Могучий
Бейнак вздымался высоко над рекой, и все современные пристройки к  нему,
даже радиомачта или воздушное жилое крыло, казались такими  сокровищами,
что их стоило спрятать за старыми стенами.
   Как всегда, в эти мирные времена ворота стояли  открытыми,  несколько
небольших пушек,  бронированные  автомобили,  катапульты  и  дротикометы
успели состариться, и часовой с  горном  выполнял  чисто  орнаментальную
функцию.  Подковы  застучали  по  мощеному  дворцу.  Клан  Таленсов  мог
позволить себе тратить железо на  своих  вождей  и  их  непосредственных
помощников.  Обитатели  повалили  на  двор  и  бросились  приветствовать
владельца, выкрикивая и  жестикулируя,  как  подобает  жителям  юга.  Не
меньший пыл проявляла наложница, которую Иерн привез с собой из  Турнева
- кровь уже бурлила в нем; три с лишним недели, которые он провел  среди
целомудренных дордойнезцев, казались уже чересчур долгими.
   А потом Таленс Халд Тирье, первый помощник Иерна,  протолкался  через
толпу к его стременам. Лицо его было суровым.
   - Хорошо, что вы вернулись, сир, -  проговорил  он  без  преамбул.  -
Сегодня вас спрашивали из штаб-квартиры  Погодного  Корпуса.  Вы  должны
немедленно позвонить туда.
   Иерн обругал себя за то, что не прихватил с собой рацию. Неопытность.
   Такое не должно  повториться.  Выпрыгнув  из  седла,  он  бросился  к
донжону .
   Внутри башни лампа рассеивала мрак, придававший суровый вид мебели  и
произведениям искусства. Иерн едва заметил это.  Он  догадывался,  зачем
мог понадобиться Скайгольму, и оттого волновался.
   Винтовая  лестница  привела  его   в   комнату,   где   располагалось
радиооборудование. Перескочив ее в три прыжка. Иерн  бросился  в  кресло
оператора. Пальцы его пробежали по  клавиатуре...  послышалось  гудение,
запахло  нагревающимися   проводами   ламп.   Рядом   с   транзисторными
переносными приемниками,  которые  ввозили  из  Федерации  маураев,  это
устройство казалось огромным: столько места требовали вакуумные лампы  в
деревянном  корпусе,  однако  мощности  угольного  генератора,   которым
располагал замок, хватало лишь, чтобы связаться со Скайгольмом; а больше
и не требовалось.
   Из башни он увидел аэростат, стоявший к северу невысоко над хребтом.
   Отсюда до него было много ближе, чем из той страны, где родился Иерн,
и потому здесь Иледуциель казался крупней - едва ли не в полную  луну  -
бледный и пересеченный тонкими линиями. Пронесся коршун, на короткий миг
затмив ослепительное золото заходящего солнца. По спине Иерна  пробежала
легкая дрожь. Несмотря на все свои познания в науке и логике, он  так  и
не мог забыть суеверия брежанскнх пейзан, бормотавших возле своих очагов
в пору его детства о зловещих приметах и знаках.
   Он постарался не думать  о  предрассудках.  Приемник  согрелся,  Иерн
передал  свой  идентификационный  код.  После  короткого   жужжания   из
громкоговорителя донесся женский голос:
   - Говорит коммуникациондый центр. На связи лейтенант Дикенскит Гвенна
Уорден. - В ее англее слышался  ринландский  акцент;  должно  быть,  она
проводила большую часть своего наземного времени в  этих  краях.  -  Так
вы... так вы - Талонс Йерн Ферлей? Переключаю вас  прямо  на  Управление
Погодой.
   - Иерн, - поправил он первую букву своего имени. И усмехнулся себе.
   Какая разница, как она  произнесет  его?  А  впрочем...  быть  может,
судьба еще принесет ему славу, если он уцелеет... по молодости Иерн  еще
опасался ошибки в  имени  будущего  героя,  -  Извините,  -  безразлично
проговорила Гвенна.
   Определялась ли краткость ее извинений тем, что  дело  было  срочным,
или тем, что  она  тоже  была  молода  и,  подобно  многим  из  нынешней
молодежи, избегала проявлений формальной вежливости? На короткий миг  он
попробовал представить,  какова  она  из  себя.  Но  в  Тридцати  Кланах
насчитывалось более шестидесяти тысяч человек; офицеров среди  них  было
тысяч десять - всех за свою жизнь и не встретишь. Интересно,  каково  ей
сейчас в воздушном гнезде, в тридцати километрах над землей, над морем и
приближающейся бурей? Должно быть, надвигается страшный ураган.
   Иначе зачем Корпусу созывать Буревестников?  Наверняка  подняли  всех
лучших, иначе ему, Иерну, позволили бы завершить дела среди наземников.
   Прожужжало, звякнуло,  забормотало  в  наушниках,  послышался  другой
женский голос, но он знал его обладательницу. Говорила  его  начальница,
полковник Восмайер Тесс Рейман:
   - Лейтенант Иерн!
   - Мадам, - проговорил он в микрофон. - Приветствую вас.
   - Вы, вне сомнения, обо всем догадались.  Ураган  уже  в  заливе,  он
движется к побережью Жиронн
силой двенадцать баллов. Он сровняет с землей весь Этан , потопит не одну дюжину рыбацких поселков,  быть  может,
заденет порт Бордо и уничтожит в нем все, что служит корабельному  делу.
Местные  власти  сообщили,  что  успеют  эвакуировать  не  более   трети
населения. Потери будут огромными.
   - Итак, вы полагаете, что мы сумеем побороть этот ураган? - В  голове
Иерна пели трубы, на коже ощетинились волоски. - Готов  исполнить  любые
приказания, мадам.
   Беспокойство смягчило ее тон.
   - А вы уверены? Вы путешествовали целый день и, должно быть, устали.
   Подобное поручение на порядок сложнее всех предыдущих ваших полетов.
   Малейшая ошибка и... А нам необходимы данные, которые нельзя получить
иным способом, но не разбитый самолет с погибшим пилотом.
   - Это не про меня, мадам.
   Тесс вздохнула; он словно увидел, как она покачала головой.
   - Ни один мальчишка не понимает, что может умереть, - протянула она и
добавила:
   -  Хорошо,  лейтенант,  отправляйтесь   в   порт   Бордо.   Там   вас
проинструктируют... Особых подробностей не ждите: пока у нас нет  вообще
никакой информации о буре, а из  всех  Буревестников  только  вы  можете
своевременно добраться до цели,  невзирая  на  опоздание.  Все,  что  вы
обнаружите, крайне важно для нас. - Она помедлила. - А теперь... в путь.
Благословляю вас. - Благодарю вас,мадам.
   Иерн щелкнул выключателем, выпрыгнул из кресла и помчался вниз.

2.

   Из кабины самолета ураган казался черным горным хребтом,  за  которым
уже спряталось солнце. Вырвавшиеся вперед облака затянули  залив  белыми
хлопьями, правда, время от времени в разрывах можно б.ыло заметить белые
гребни - корабли на  плавучих  якорях  с  убранными  парусами:  экипажи,
отдавшиеся на волю судьбы, ожидали жизни или смерти. Позади, на востоке,
на чистом фиолетовом небе, мерцали звезды, над головой синело  небо,  на
западе горизонт отливал зеленью.Скайгольм  на  севере  еще.отражал  лучи
солнца, под облаками внизу отблески и  тени  сменяли  друг  друга  -  до
темноты уже оставалось недолго.
   Ничего, решил Иерн, все равно в буре  он  окажется  слепым.  Но  даже
бормотание реактивного двигателя не могло заглушить шум  ветра;  самолет
дергался и содрогался,  но  руки  и  ноги  Иерна  выплясывали;  управляя
машиной, он  восторженно  хохотал.  Нес  его  не  маленький  "воробей  с
пропеллером" - наполовину дерево и  брезент,  который  доставил  его  из
Бейнака в Бордо; теперь Иерн мчался на  "соколе",  ничем  не  уступавшем
воздушным кораблям маураев. Одних только легких сплавов в  нем  было  не
выкупить за Капитанскую казну, машина  сжигала  топливо  целыми  реками;
немного подобных ей существовало теперь на  Земле...  Самолет  этот  мог
обогнать звук и подняться к Скайгольму. Оружия на нем не было. Кто  смог
бы атаковать его?
   В военных действиях его тоже нельзя было использовать: слишком дорого
стоила эта машина. Когда придет черед Иерна вступить в  бой,  ему  дадут
самолет не лучше того, которым располагало поместье.
   Мелькнула мысль,  каково  ему  будет  тогда?  Эспейньянский  конфликт
случился еще до его рождения, а во время кампании в Италье  он  был  еще
кадетом. Ждет ли его своя  война?  Домен  не  сумел  помешать  Донно  де
Заморре забрать большую часть - Иберьи в свои женеральские руки, но  все
же потом преградил дорогу его сыну, вознамерившемуся  овладеть  западной
частью Средиземноморья... Иерн надеялся на мир. Ему не нравилось убивать
людей, он не любил даже охотиться...
   Голос в наувшиках позвал его:
   - Что там у вас, лейтенант? Вы что-то сказали?
   - Ox! Ничего, - ответил он. Теплый румянец окрасил щеки. Профессионал
не радуется предстоящему опасному поручению. И поспешно добавил:
   - Помехи мешают. Как слышите меня?
   -  Слышимость  удовлетворительная.   На   окраины   вышли   еще   три
подразделения. Мы .принимаем сигналы и от них, поэтому ситуация начинает
вырисовываться. Будьте внимательнее.
   Вверху  в  аэростате  на  единственном   мощном   компьютере   Домена
офицер-аналитик отстукивал ряд технических подробностей и цифр.
   Иерн нахмурился:
   - Этого недостаточно; разброс на целый полет стрелы.
   - Конечно. Вы должны...
   - Послушайте, - перебил Иерн. - Я ожидал  этого.  Но  пока  мы  будем
выяснять подробности, соблюдая осторожность, чудовище выйдет из моря  на
сушу. Нет, я отправляюсь прямо в него, в середину.  И  рекомендую  своим
коллегам-пилотам углубиться в толщу циклона, сохраняя высоту, на которой
они находятся.
   - Лейтенант!
   - Передавайте мои рекомендации,  майор.  -  Иерн  знал,  что  коллеги
последуют его примеру: гордость и честь Корпуса превыше всего. - Набираю
скорость. Приготовьтесь увеличить темп измерений.
   - Готов к спуску, - объявил он.
   - Жезу да хранит тебя, - с трепетом в голосе проговорил майор.
   Иерн пожал плечами. Он нес службу - так полагалось мужчине из  Клана,
но во всем прочем предпочитал оставаться агностиком.
   - Благодарю вас, сэр, - отвечал  он.  -  Я  буду  спускаться  витками
радиусом в три километра, на два километра за один оборот. По-моему, так
будет лучше всего. - Он не смог отказать себе  в  браваде.  -  Попросите
моих товарищей пожелать мне доброй охоты, как и я им того желаю!
   "Сокол" его нырнул вниз.
   Вокруг машины сомкнулась ночь. Свирепствовал ветер, полыхали  молнии,
грохотал гром; дождь и  снег  барабанили  по  металлу  и  кабине  пилота
спереди, сзади, сверху, снизу - со всех сторон. Почти оглушенный бурей и
громом, он забылся в борьбе, стараясь помешать своему противнику разбить
на куски его самолет или хотя бы сбросить его в море. Раз за разом  Иерн
выскакивал в самое сердце бури, но тут же копьем вонзался в ее стену.  И
пока  он  кружил,  инструменты   его   измеряли,   а   остронаправленный
ультрачастотный луч посылал людям нужные цифры, говорившие  о  давлении,
скорости, ионизации,  потенциалах,  градиентах...  словом,  называл  все
числа зверя.
   В далеком Скайгольме техники-компьютерщики запускали  в  свою  машину
цифры, которые добывали Иерн и его друзья. Потом,  просчитав,  компьютер
сообщал метеорологам о состоянии  дел;  на  составление  программы  ушли
сотни лет труда, размышлений и проб... случались и фатальные ошибки.
   Работа продвигалась  даже  во  время  Эры  Изоляции,  окончившейся  с
Реставрацией Энрика. Так стал аэроген царем - или царицей - среди небес.
   Радароскоп Иерна просигналил тревогу: самолет его опустился почти  до
гороподобных волн. Иерн сделал все, что  умел,  теперь  еще  был  обязан
спастись. Оставив турбулентные облака, он вынырнул в центр бури,  задрал
вверх нос своего самолета и форсировал двигатели. Небо над ним сделалось
пурпурным диском, посреди которого дрожала звезда.
   Вырвавшись на свободу, он заложил дугу над чудо