а, а до ближайшего леса легко добраться на автобусе.
   Воздух обычно бывает чище: дождь умывает город  за  нас.  К  тому  же
весьма привлекательные районы еще впереди.
   И все же  он  испытывал  неприязнь  на  уровне  более  глубоком,  чем
эстетический.
   "Почему? - гадал он. - Неужели Плик прав,  и  земля  эта  принадлежит
демонам? Нет, это абсурдно. Но откуда тогда это нелегкое чувство?"
   Иерн не привык копаться в себе.
   Роника выполаила  свое  обещание.  Толпа  кораблей  у  берега  весьма
вдохновила Иерна. Потом машина повернула на север, и причалы со складами
скоро уступили место домам, окруженным лужайками и садами.
   Свежий ветерок дул с Саунда, искрившегося  вокруг  крылатых  парусов,
обтекал  острова,  еще  отливавшие  зеленью,  на  которой  кое-где   уже
проступали краски осени. Горы вздымались к небу.
   Машина свернула в боковой проезд и  остановилась  у  портика.  Здание
впечатляло - длинное и высокое... из массивных темных  бревен.  Парадную
дверь венчал знак Волка.
   -  Сиэттлское  собрание  Ложи,   -   объявил   Микли.   -   Мать-Ложа
располагается к югу, на горе Худ ,  на
месте, где Волк заседал впервые, но это самое большое собрание, и в  его
доме мы проведем ночь...
   Обед  вылился  в  настоящий  обряд,  председательствовал  белобородый
мастер Ложи в голубом облачении, он сидел за столом с покрытой  головой,
а когда гости поднялись, принял посох из рук прислуживавшего постуланта.
   Присутствовали еще двое мастеров Ложи  -  мужчина  и  женщина  и  еще
несколько персон, в чьем совете явно  нуждались.  Угощали  дарами  моря,
блюда были великолепны,  местное  вино  тоже.  Невзирая  на  официальную
атмосферу  в  обеденном  зале,  где  висевшие  под   потолком   портреты
столетиями  созерцали  стол,  разговор  завязался  бойкий,  хотя   Иерну
требовался переводчик. Вскоре оказалось, что Иерн рассказывает  о  своей
нации все: историю, сегодняшний день и надежды.
   После  обеда  все  перешли  в  палату,  мрачное  великолепие  которой
одновременно и смягчалось и углублялось собранными в ней реликвиями.
   Роника показала их юропанцам: знамена и оружие с полей минувших битв,
в которых норрмены  отразили  натиск  монгов;  логарифмическая  линейка,
принадлежавшая руководителю первой  инженерной  бригады,  восстановившей
гидроэнергетическую  плотину,  невзирая   на   мучительные   болезни   и
докучливых туземцев; журнал корабля, осмелившегося нарушить  арктическое
безлюдье и, презирая туманы и бури,  в  течение  трех  лет  промерявшего
ледяные воды, чтобы  восстановить  карту...  Памятки  о  Волках,  хорошо
послуживших своему народу и принесших славу своей Ложе.
   В   особенности   Иерна    тронули    таблицы    логарифмических    и
тригонометрических  функций.  Вскоре  после   войны   Судного   Дня   их
переписывали от  руки  в  каком-то  глухом  уголке  общества  с  изрядно
потрепанной печатной книги.
   Прислуга расставила  напитки,  принесла  все  нужное  для  курения  и
исчезла. Занавеси скрыли заслезившуюся дождем ночь. Все заняли кресла  и
уселись для серьезного разговора.
   Роника даже не пыталась держать иноземцев в курсе дела, этому  мешало
ее стремление опустить в поток собственное весло. Пару раз она  вступила
в серьезный спор. А спустя несколько часов Микли подвел итог:
   -  Мы  не  можем  рисковать  тем,  чтобы  наш  секрет  раскрылся.  Не
сомневаюсь,  что  вы  не  предадите  нас  преднамеренно.   Однако   ваше
присутствие может предоставить врагу ключи, а маураи  будут  активны,  в
особенности после сообщения, переданного Тераи из Юропы. Итак, Иерн,  вы
получите безопасное  убежище,  о  котором  просили.  Увы,  мы  не  можем
позволить вам установить контакты со своим отечеством, по крайней мере в
ближайшее время, но разве вы рассчитываете приступить к ним  немедленно?
Подождем год или два, посмотрим... куда прыгнет кот. Не сомневаюсь,  что
вам будет интересно узнать нас поближе. - Он усмехнулся. - В особенности
если учесть, кто станет вашим учителем.
   Роника ничуточки не смутилась.
   - По-моему, я заслужила отдых, - вставила она.
   - А как насчет меня? - спросил Плик. - Когда я могу вернуться назад?
   - Прошу прощения, но придется подождать и тебе, -  ответил  Микли.  -
Однако мы усладим твое пребывание здесь, насколько это  возможно.  -  Он
прокашлялся. - Наши друзья, безусловно,  на  первых  порах  будут  более
заняты друг другом. Мы предоставим тебе комфорт и развлечения,  Плик,  а
Иерн будет навещать тебя время от времени.
   - Понятно, - медленно сказал англеман.  -  Ну  что  ж,  бренди  здесь
намного лучше, чем тот, который я могу позволить себе дома. Что до  моей
Лозы... - Просвистел вздох. Опустошив бокал, поэт наполнил  его  заново,
уже менее твердой рукой. - Вы меня не осудите, если я угощусь еще разок?
   - А что будет с Тераи и Ваироа? - поинтересовался Иерн. - Где они?
   Заслышав имена врагов, северян словно окатили раскаленным металлом.
   - Будут числиться военнопленными, - ответил Микли.  -  Мы  не  станем
плохо обращаться с ними.
   "Итак, война". Иерн и Плик переглянулись. Дождь барабанил по  оконным
стеклам.
   - Надеюсь, что они смогут вернуться домой,  когда  Орион  взойдет,  -
торопливо добавила Роника.
   - Умолкни! - воскликнул Микли.
   Она кисло глянула на него.
   - Молчу, молчу, - ответила она на том же англее. - И все же лгать  не
стану - ни словами, ни умолчанием.
   Сидевший аэроген обхватил себя за плечи.
   - Мне бы хотелось попрощаться с Тераи и Ваироа, - сказал он.
   - С ними все будет в порядке, они останутся живы, если не ударятся  в
безрассудство, - обещала Роника. - Возможно, ты  сумеешь  встретиться  с
ними, когда получишь  возможность  вернуться  домой...  когда  весь  мир
станет свободным.

3.

   Остров  Ванкуве  , за проливом Уэнди Фука ,  трудно
было назвать местом ссылки.
   Воспользовавшись чужими именами, Иерн и Роника провели первые три дня
в Виттохрии. Одевшись по-местному, Иерн не  привлекал  внимания  здешних
космополитов, обитателей города,  невзирая  на  чисто  выбритые  щеки  и
относительно  короткие  волосы.  Роника  же  пользовалась   понятным   и
привычным - не более -  вниманием  со  стороны  мужчин.  На  людях  Иерн
завязывал  горло,  она  поясняла,   что   муж   eе   оправляется   после
хирургической операции  н  потому  не  разговаривает.  Однако  состояние
гортани не мешало ему хорошо есть; да и Ложа Волка не стала экономить на
них.
   Виттохрия являла собой почти полную противоположность Сиэттлу. Этот в
основном культурный и в меньшей степени  политический,  но  не  торговый
центр сохранил, несмотря на все протекшие века,  легендарное  изящество,
которым прославилась Виктория еще перед войной Судного Дня. Уцелевшие  с
древних времен здания были с  любовью  отреставрированы;  большая  часть
новых сооружений гармонировала с ними; парки и сады были повсюду.
   Роника показала Иерну  окрестности,  исторические  места,  знаменитые
виды,  музеи,  университет,  в  котором  училась.   Каждый   вечер   они
куда-нибудь ходили - в концерт, на балет или инжунские пляски,  а  потом
возвращались в гостиницу, чтобы насладиться друг другом.
   Он уже начал осознавать, что почти "полная противоположность"  родине
была не более чем заблуждением. Да, люди казались здесь  покультурнее  и
не такими суетливыми, как дома, но в них обитал тот же демон  энергии  и
воли. Он угадывал ее в отчаянных гонках на  лодках,  заплывах,  играх  с
мячом; в напряженном изгибе моста или статуи; в  Зале  Предпринимателей,
где ежедневно вывешивали сообщения о перспективах на выгодное размещение
денег по всему земному шару; в людных, шумных  и  дымных  тавернах,  где
пиво пили литрами, заливая зельем покрепче; на стенах, сохранивших следы
уличных боев Энергетической войны и бунтов против маураев;  в  свободных
походках здешних мужчин и женщин. И в  раздраженных  взглядах  и  резких
словах, обращенных к редким на улицах маураям.
   - А мне жаль их, - сказал однажды Иерн, оставшись вдвоем с Роникой. -
Должно быть, более скучного дела не сыщешь на всей земле.
   - Наверное, - согласилась она. - Инспекторов в наших краях не густо.
   Конечно, ставлю серебряную монетку против капустной кочерыжки  -  все
эти маурайские, так сказать, моряки - бизнесмены,  ученые  и  туристы  -
просто агенты в штатском.
   - И как вы с ними обходитесь?
   - По обстоятельствам. Кое-кто не будет даже разговаривать с  маураем,
только плюнет, проходя мимо. Некоторые держатся холодно  и  вежливо.  Но
теперь  многие  стремятся  понять  маураев  и  относиться   к   ним   по
справедливости. А некоторые откровенно прислуживают им.
   - Ну, наверно,  иногда  завязывается  и  настоящая  дружба...  всякие
любовные шашни и браки.
   - О да, без этого никак... Кстати... - Она потянулась к нему.
   ...Потом они перебрались  в  хижину,  принадлежавшую  Ложе  Волка,  и
провели там остаток месяца -  в  уединенном,  очаровательном  уголке  на
западном побережье.
   Земля круто поднималась от моря, за обрывом дремал сонный лес, за ним
дыбились горы. У  них  было  все  необходимое:  припасы,  книги,  радио,
фонограммы и музыкальные записи, лодка и  рыболовные  снасти.  Когда  им
хотелось разнообразия,  можно  было  проехать  на  велосипеде  несколько
километров  до  грунтовой  дороги,  к  остановке  автобуса.  Обычно   их
интересовали красоты природы - огромный остров был заселен весьма редко,
иногда они забредали в рыбацкую деревушку, в ее уютный паб.
   К этому времени Иерн научился говорить на англише, постепенно обретая
уверенность. Роника настаивала, чтобы он обходился в  разговорах  с  ней
только англишем, не прибегая к другим языкам, хотя бы  половину  каждого
дня. При людях он, как и раньше, изображал немого, однако к концу месяца
она  сочла,  что  можно  объявить  его  выздоравливающим,  и   разрешила
произносить простейшие фразы - голосом, так сказать, еще не возвратившим
природной интонации. Она по-прежнему вела за него все  разговоры,  легко
переходя от истинных воспоминаний к бесстыдной выдумке.
   Это был выносливый и упорный народ. Из невысоких  крохотных  домишек,
способных устоять под любым ветром, в утлых лодчонках отправлялись они в
океан. Среди могильных  камней  на  кладбищах  было  немало  таких,  под
которыми не было могил;  столетия  стерли  многие  имена,  но  не  могли
изгладить отвагу.
   Те, кому везло, возвращались к своим женам,  работавшим,  по  крайней
мере, столь же усердно, как и мужья; и к детям, которые всегда  посещали
школу, невзирая на обязанности. Они шли в  церковь,  потому  что  верили
Иазу; потом заходили в лавку и, конечно -  в  таверну;  обычно  владелец
отводил под нее комнату в  своем  доме;  автобус,  велосипед  или  пони,
впряженные в тележку, доставляли их до селений побольше; там стояли дома
Собрания Ложи - обычно простая потемневшая от непогоды изба.
   - Мне нравится твой народ, - сказал Иерн Ронике в их коттедже. -  Чем
больше я узнаю этих людей, тем больше они мне нравятся...
   Она улыбнулась. Лампа  янтарем  заливала  ее  волосы  и  кожу,  тени,
колеблясь, подчеркивали очертания крепкого тела, глубокую впадинку между
грудями. Она готовила обед, и тепло комнаты пахло  ароматами  пищи  и  -
чуточку - смолой. За окнами  царила  ночь,  но  звуки  мира  пробивались
внутрь - ропот прибоя, колыхание деревьев, крик совы.
   - Тебе нравится все, что вокруг, - улыбнулась она. - Такой ты у  меня
человек.
   - ...И тем меньше я их понимаю, - продолжил он из кресла,  в  котором
сидел, восхищаясь ею.
   Готовила она несравненно лучше, чем он, а Иерн мыл тарелки после еды:
разумное разделение  труда.  Еще  она  искусно  колола  дрова  кремневым
топориком, на котором сама навела, как положено,  острую  кромку,  а  он
только таскал поленья домой.
   - Как так? - продолжила она деловитым тоном.
   Каменная плита, лежавшая сверху на  кирпичной  печке,  прогрелась,  и
вода  закипела  в  сосуде  из  теплостойкого  стекла,  поставленного   в
отверстие над огнем; алюминиевая сковородка  с  синтетическим  покрытием
уже раскалилась, ожидая жаркое.
   Он подыскивал нужное слово:
   - Не знаю, как сказать, даже не могу задать правильных  вопросов.  Но
это же форменное противоречие - с одной стороны, всеобщий индивидуализм;
тут  тебе  и  свободные  фермы,  и  мелкие,  но  вполне  самостоятельные
бизнесмены,  шкиперы,  распоряжающиеся  жалкой  лодчонкой,  но  идеал  у
всех...
   - Моя мать и приемный отец рассказывали мне, что перед войной люди не
были настолько озабочены заработком. Все шло как бы само собой. Я вижу в
этом реакцию на маураев.
   - Так, но, с другой стороны, возьмем эти Ложи, регламентирующие жизнь
своих членов... или я ошибаюсь?
   - Объяснить так сложно, - сказала она. - Даже не знаю, сумею ли я это
сделать, поскольку выросла в  этом  обществе.  Ты  смотришь  на  нас  со
стороны и, должно быть, кос-что видишь яснее, чем я. Давай-ка  продолжим
этот разговор за обедом.
   Иерн был в восторге.  Он  давно  успел  убедиться,  что  женщина  эта
выросла среди варваров. И он никак не мог понять, какова  она  на  самом
деле.
   Северо-западный Союз никогда не был основан,  он  просто  рос  -  сам
собой. Наименование восходило  к  ассамблее  Виттохрии,  зафиксировавшей
сложившиеся отношения. Однако после нее прошла еще сотня лет, прежде чем
перестали присоединяться новые территории.
   В темную и бедную хрониками эру, последовавшую за войной Судного Дня,
коща города гибли или умирали на корню, климат стал холодным  и  буйным,
хворала сама природа, и уцелевшие жители Северо-запада входили в контакт
лишь  с  захватчиками-монгами,  каким-то  образом  сумев   одолеть   их.
Необходимость держаться вместе - плечом к плечу - и породила Ложи.
   Здешний народ всегда был самостоятельным и склонным к общению. У  них
были свои церкви, клубы, гражданские организации, добровольные службы  и
тому подобное. Старейшие Ложи - Оленя, Лося, Льва и Масона  -  возводили
свое происхождение к временам, предшествовавшим катастрофе.
   Они послужили ядром и примером; аналогичным образом уцелевшие небелые
аборигены, сохранившие  остатки  трибализма,  возобновили  его  в  новых
формах. (Являя тем самым почти единственную аналогию  ранней  маурайской
истории.) Сперва Ложа считалась  мужской  организацией,  предназначенной
для взаимопомощи. Чаще всего помощь эта носила военный  или  полицейский
характер.  Здесь,  там  и  далее  Ложа  становилась  милицией,  набирала
рекрутов, обучала их, изготовляла и копила  материалы,  строила  опорные
точки  и  укомплектовывала   их   людьми...   воевала   -   когда   была
необходимость.  Добавим   к   этому   ее   гражданские   функции.   Ложа
организовывала медицинские и пожарные команды, заботилась о престарелых,
искалеченных и  осиротевших,  отвечала  за  сохранность  книг  и  прочих
реликвий,  строила  школы  для  детей,  создавала  общественное  мнение,
формировала цивилизованное поведение. Обряды, костюмы, инициации, ранги,
мистика давали членам Лож силу: в них был  и  отдых,  и  восстановление.
Членство  всегда   было   добровольным,   поскольку   призраки   древних
Соединенных Штатов и Канады еще долгое время терзали умы людей; но когда
Ложи окрепли, нашлось немного желающих держаться вне их покровительства.
   Постепенно  и  неторопливо  Ложи  распространяли  свое   влияние   за
пределами своих первоначальных Собраний. Члены  Лож,  перебиравшиеся  на
новое место, основывали дочерние собрания  в  тесном  взаимоотношении  с
первоначальными.  Выработав  иерархию  для  принятия  решений,  братства
всегда сохраняли кое-что в тайне, а военные функции Лож подкрепляли  эту
привычку. Постепенно высшие офицеры  стали  распоряжаться  значительными
силами, однако не бесконтрольно, любой недовольный мог затеять на  общем
собрании  голосование  против  неугодного  ему  решения,  обратиться   к
гражданским  властям  или  просто  покинуть  Ложу.  Однако,  когда  речь
заходила о ресурсах, природных и человеческих, общества,  расположившего
свои Собрания от Берингова моря до мыса Мендоцино ,  вкладывавшего   средства   во   все
предприятия, начиная от фермы и кончая  интерконтинентальными  торговыми
компаниями, сила эта делалась весьма влиятельной. В отличие от некоторых
аборигенных  племен,  которые  воспользовались  этим  именем,  Ложу   не
следовало  отождествлять  с  местностью.  Географически  их   территории
налагались. В начале истории  Союза  члены  какой-нибудь  из  них  могли
иногда оказаться во враждующих лагерях во время стрельбы. (В те  времена
столкновения мериканов с  монгами  происходили  достаточно  редко.  Чаще
всего  случались  стычки  между  драчливыми  и   обычно   недолговечными
городками. Когда норрмен воевал с норрменом, или монг с  монгом,  он  не
гнушался искать союзников среди чужаков. Козни  и  предательства  трудно
было счесть. А потом среди коротких перемирий  могущественные  семейства
заключали перспективные браки за рубежом, расцветала торговля товарами и
идеями и возникал блестящий центр наук  и  искусств,  привлекая  к  себе
иностранцев и местных жителей.) Братства,  впрочем,  старались  смягчить
борьбу и  собрать  родственников  вместе.  Они  хотели,  чтобы  норрмены
выступили против монгов, отогнали их с восточных гор... потом оставалось
выковать новую и единую цивилизацию.
   В этой цивилизации  человек  делал  то,  что  считал  необходимым.  В
основной массе общественных дел он участвовал через свою Ложу.
   Государству было оставлено  не  так  уж  много  обязанностей,  и  оно
предпочитало, чтобы так все и оставалось.
   Они: он и она. Еще перед  Судным  Днем  жители  Северо-запада  успели
привыкнуть к тому, что оба пола обладают равными политическими  правами.
Лишь немногие их сообщества забыли впоследствии это правило, да и те все
равно  потом  вернулись  к  нему.  Бессмысленно  голосовать  за  времена
юношеских скитаний, но труд и опыт жены означал все, и она  имела  право
на свой голос в городском Совете. С самого начала Ложи  видели  в  своих
женских отделениях важную опору для общего выживания.
   Времена  становились  менее  отчаянными,  детей  требовалось  меньше,
одновременно становилось больше дел, в которых женщины  могли  принимать
полное участие. Понемногу Ложи допустили их до членства первого  класса.
(Чего там, они всегда наставляли мужей, как надо голосовать,  усмехалась
Роника.) В нынешние времена при  браках  членов  двух  различных  Лож  -
подобная ситуация случалась чаще обратной - или же когда  кто-нибудь  из
Ложи вступал в брак с чужаком, что бывало тоже нередко -  было  принято,
чтобы  один  из  супругов  переходил  в  другую  Ложу.  Но  к  этому  не
принуждали. Человек вправе сохранять старые связи и не проходить  заново
стадию послушания.
   Обычно член Ложи выплачивал положенный  взнос,  выполнял  назначенные
обязанности, принимал участие в обрядах и праздниках. Он или  она  могли
занимать  в  Ложе  ответственный  пост,  становиться   в   ней   наемным
работником. Членство в Ложе в первую очередь  вселяло  в  людей  чувство
солидарности, преемственности, взаимопомощи; Ложи  предоставляли  школы,
социально-медицинскую помощь и кров тому, кто  оказался  без  крыши  над
головой,  возможность  для  отдыха  и  исследований;   душевный   огонь,
возникающий от свободной службы, придавал жизни цвет, блеск и весельем И
кое-что еще...
   Ложа Волка возникла возле горы Худ,  куда  монги  так  никогда  и  не
добрались; в этих краях было несложно оборониться от любых смутьянов.
   Поэтому Ложа Волка была не столь озабочена военными  действиями,  как
восстановлением  порядка  и  производства,  сохраняя,  по   возможности,
наследие погибшей цивилизации. Волк принимал участие  в  общей  обороне,
поставлял большое число офицеров, в особенности инженеров и штабных.
   Потом Ложа Волка решила готовить ученых,  преподавателей,  инженеров,
физиков, любых специалистов высокой квалификации, потребность в  которых
заставл