гося с его губ. - Ай, в чем дело, Лоханнасо?

***

   - Алло, Земля! Алло,  Земля.  Космический  корабль  "Орион"  вызывает
Землю и человечество!
   Говорит Таленс Иерн Ферлей из Домена Скайгольма. Со мной рядом Роника
Биркен  из  Северо-западного  Союза.  Мы  находимся  на  орбите.   Земля
невероятно прекрасна...
   - Говорит Роника  Биркен.  Я  жительница  Северо-западного  Союза.  Я
помогла увести  этот  корабль,  построенный  Ложей  Волка,  чтобы  снять
тяжесть вины, которая иначе навсегда ляжет на мой народ,  Предательство,
массовые убийства, угроза нового Судного Дня,  создание  империи.  Я  не
смею надеяться на то, что вы поймете  меня.  Послушайте,  северяне:  вам
лгали, вами пользовались как винтиками и шестеренками.
   Вы - свободный народ, но у вас есть правительство, и оно обращается с
вами так, как правительства всегда обращаются со своими подданными.
   - Вновь говорит Таленс Иерн Ферлей. Я не во всем согласен с тем,  что
утверждает моя жена, но мы едины в одном: нельзя простить злодеяние, оно
должно быть отомщено. - Англиш сменился франсеем. - Со словами  любви  и
утешения обращаюсь к своей матери и семье, к моей  второй  матери  и  ее
семье, ко всем моим родственникам. Мы пока не знаем, что делать дальше и
сможем ли мы приземлиться - где-нибудь и когда-нибудь.
   Но если мы умрем, не скорбите о нас. Мы вернули назад нашу честь, а к
небу нас вознесло рукотворное чудо.

***

   Тераи не слушал: в своей каюте он торопливо дописывал письмо домой:
   "Прощай, самая любимая!"  Подписался,  опустил  бумагу  в  конверт  и
запечатал его. Он не сомневался в том, что произошло. В  штабе  адмирала
его ждала лента с записью  послания  из  космоса.  Он  прослушал  ее,  и
мурашки побежали по телу.
   - Танароа! - прошептал Тераи. - Как я завидую тебе, мальчик  мой.  Да
будет с тобой удача.

***

   Ранним утром "Морской змей" обошел южный мыс Кенайского полуострова и
направился  в  Ляскинский  залив.  Огромный  уродливый  корабль  глубоко
погрузился  в  воду...  подчеркнуто  угловатый  -  мостик,   надстройки,
пушечные башни, пусковые ракетные установки, шлюпбалки для  спасательных
шлюпок.  На  броне  играли  золотые  отблески,  которые  тщетно  пытался
выбелить собирающийся туман. Три трубы извергали вонь и копоть.
   Высоко над головой безуспешно кружили маурайские реактивные самолеты.
   Они отогнали авиацию северян, но, атаковав корабль, не смогли нанести
ему серьезных повреждений. Убийственный заградительный огонь  наполовину
уменьшил число нападающих. Явились бомбардировщики, сбрасывавшие груз  с
безопасных высот - корабельные лазеры взрывали бомбы еще в воздухе.
   Сообщения  о  ходе  боя  Тераи  слушал  с  яростью  -  на  тупость  и
безразличие министерства обороны Федерации,  на  общественную  апатию  и
интеллектуальный застой, мешавший всем попыткам восстановить ту  силу  и
энергию, которыми была добыта победа в Энергетической войне. В  Велантоа
прекрасно знали,  что  безнадежно  устаревший  "Морской  змей"  все  еще
существует. Этот корабль оставили норри в качестве  базы  для  береговой
обороны в здешних водах. Но  действительным  владельцем  судна  являлась
Ложа Волка, отправившая  его  в  море.  Когда  Тераи  вместе  с  отрядом
находился на Ляске, никто не подумал проверить его состояние.
   Северяне же невозмутимо запрятали бронированное чудовище на  какую-то
дальнюю верфь и преобразили его. Броня, вооружение, лучевое оружие,  как
в  Скайгольме,   такого   не   было   на   флоте   Королевы...   защищая
непосредственно Орион, корабль выдал бы  местонахождение  комплекса,  но
главное, он был мобильной пусковой установкой и для Волка...
   И тогда случилось...
   Запустив  двигатели,  убрав  паруса,  "Ронгелап"  во  главе   эскадры
двинулся к бою. Собрать подкрепления не позволяло время,  съежившееся  в
ничто.
   Грохнул выстрел; промеряя  расстояние,  невидимый  снаряд  устремился
вперед. Белый фонтан встал возле броненосца. Корабль северян не ответил.
Окутав дымом переднюю пусковую установку, с него поднялась ввысь  ракета
- серебряная стрела с огненным хвостом. Рев двигателей далеко разносился
над морем.
   На мостике Кепалоа опустил бинокль,  когда,  прочертив  небо,  ракета
ушла в сторону.
   - Боюсь, что ваша догадка верна, капитан Лоханнасо, -  проговорил  он
неловко.
   - Логика самого жестокого рода, - отвечал Тераи.  -  И  мы  не  можем
ничего сделать, Нан их сожри...
   После вспышки, озарившей весь юго-восточный горизонт, донесся рокот -
на горизонте поднялась снеговая гора.
   Халавео схватил микрофон.
   - Слушайте все! - закричал он. -  Это  ядерная  боеголовка,  как  вы,
должно быть, заметили. Все по местам! Они  не  станут  стрелять  ими  на
таком расстоянии, не погубив при этом себя самих. А лучи,  которыми  они
прежде пользовались, способны отразить лишь нападение с воздуха. Но даже
если их луч способен уничтожить бомбу, он бессилен против корабля...  Ни
один корабль не способен поднять необходимую  для  этого  энергетическую
установку.  Словом,  никакие  непредвиденные  опасности  нас  не   ждут,
остается воинская работа.
   - Приготовьтесь к бою!.. вперед!.. бей хищных кеа.
   Взревели  машины,  переведенные  на  полный  ход.  Маурайское   судно
рванулось вперед, стреляя из всех пушек, взрывы и шрапнель обрушивая  на
броненосец.
   На его борту были отважные люди. Не считаясь с убитыми, они запустили
вторую ракету, третью, четвертую... небеса пылали.
   Приходили  радиосообщения.  Самолеты-разведчики  Волка  сделали  свое
дело, а потом бежали. Все намеченные ими корабли не были  способны  уйти
из радиуса поражения ядерного взрыва. И каждая ракета несла  гибель  еще
одному авианосцу  со  всеми  вспомогательными  кораблями.  Повсюду  ужас
парализовал маурайские экипажи, кое-где готовые к мятежу. "Это  разгром!
Мы не можем отразить удар северян. Настал второй Судный День".
   Тераи не знал, почему мужество еще не оставило здешних моряков.
   Впрочем, они видели все, а бес, которого видишь, не так страшен,  как
невидимый.
   "Я люблю тебя, Елена", - начал Тераи свое письмо. Он не был уверен  в
том, что жена его получит. Быть может, его прочтут только рыбы.
   Боевой дух на корабле вот-вот надломится.  Возле  Тераи  дрогнул  сам
Халавео.
   - Милостивый Харисти, мы погибли как монги, - простонал капитан.
   - Нет! - Тераи схватил его за плечо, заставив невольно охнуть. - Нет,
если сумеем потопить этот корабль. У них не может быть столько  атомного
оружия: нельзя выделить много ядерной  взрывчатки  войне,  если  хочешь,
чтобы Орион взошел. У них нет других кораблей, нет даже ракет, способных
поразить цель из залива. Не робеть!
   Вражеские башни отвечали. Грохотали орудия. Главная мачта "Ронгелапа"
расщепилась и упала. Пламя лизало ее по всей длине. Кричали раненые,  но
их товарищи оставались на местах, отвечая выстрелом на выстрел.
   Броненосец,  развернулся,  отступая  к  заливу  Кука,  под  прикрытие
береговых батарей. Вдали горел тонущий маурайский фрегат.
   - Нам придется отказаться от погони, - занервничал Кепалоа.  -  Иначе
они разнесут нас на куски.
   - Нет, сэр, нет, - настаивал Тераи. - Разве вы не понимаете? На борту
этого судна может находиться ядерное оружие, вероятней всего, так оно  и
есть. Это судно представляет собой их ядерный  оплот,  и  оно  уничтожит
следующий экспедиционный корпус, котйрый соберет Федерация, если  мы  не
потопим его сегодня же.
   Кепалоа посмотрел на него внимательным взглядом и ответил:
   - Ну что ж, Лоханнасо, командуйте. Преследуем цель.
   Химический взрыв вновь сотряс  дредноут.  Осколки  металла  и  дерева
вонзались в человеческую плоть. Огонь пожирал левый  борт.  Те,  кто  не
застыл навек  без  движения,  подобно  поломанным  куклам,  тащили  свои
изуродованные тела в поисках помощи.
   Но на  "Ронгелапе"  еще  были  мужчины,  способные  стоять  у  пушек.
"Морской змей" подпрыгнул  в  воде,  качнулся,  потерял  управление.  От
задних башен его остались только обломки. Трубы были сбиты, и дым удушал
уцелевших.
   Гейзеры вырывались из воды. Но маураи догоняли.
   - Хоу! - вскричал Тераи. -  Или  вы  решили,  что  у  нас  не  хватит
мужества, а?
   Лишенный мачт и пылающий "Ронгелап" был быстрее. Он приближался.
   Стрелки начали обстреливать палубу врага. Тераи  оставил  мостик.  По
пути он ухватил пожарный топорик в размахивал алым обухом  над  головой,
словно молнией.
   - Бросай кошки, чалим и высаживаемся! - закричал  он.  -  Ради  наших
детей!
   В нем не было ни страха, ни  гнева.  Он  двигался  подобно  буре  или
приливу. И где-то внутри оставалось воспоминание о том, как плыл  он  со
своим другом-дельфином в ласковых водах своего отечества...
   Никто впоследствии не узнал, чья мстительная рука направила в маураев
оставшуюся ядерную боеголовку. Взметнулся огненный  шар  в  небо.  Волны
вскипели. Опаленные птицы падали с воздуха. Отголоски  потрясли  дальние
долины, срывая лавины с вершин.
   Взвыл ветер и понес выпавшие яды на восток через залив.
   А потом над опустевшим морем настала великая тишь.

3.

   После тяжелой гневной лапы, давившей на них при  старте,  невесомость
была подобна пробуждению возле открытого окна утром ранней весной.
   Земля  сверкала  в  своей  снежно-белой  чистоте,  зеленели  северные
низины, скульптурно прорисовывались высоты, ртутью текли реки  и  озера,
над ними плыли облака. Новый закат  червонным  золотом  очертил  твердь,
когда, закончив девяностоминутный виток, корабль ушел в ночную  сторону.
Но Роника вовсе не видела тьмы: с небес ее изгоняли звезды.
   Одинокий в темной кабине корабля, Иерн позволил своему духу воспарить
среди небесного света.
   Роника вернулась к нему.  Окончив  осмотр  приборов,  Иерн  обнял  ее
благоуханное крепкое тело. Млечный путь бросил морозную тень на ее лицо.
Они поплыли - рука в руке.
   - Все в порядке, - сказала Роника. - Наш корабль получился  надежнее,
чем думали проектировщики... Ну как, снизу нам ничего еще не ответили?
   - Нет, нет еще. Но чтобы связаться с нами, необходимы  дополнительные
приготовления, они там внизу... очень заняты... по чести говоря,  я  был
бы рад какое-то время не слышать о том, что творится внизу.
   - Понимаю, - вздохнула она. - Сама вот-вот рухну. Реакция. Но здесь -
наше с тобой исцеление.
   Он кивнул:
   -  Быть  может,  и  всей  человеческой  расы.  Роника,  мы  не  можем
допустить,  чтобы  все  это  пропало.  Я-то   думал,   что   мы   должны
предотвратить восход Ориона, но теперь,  когда  мы  видели  все  сами...
Орион должен взойти!
   Она поцеловала его.
   - Да!
   - А потому, - сказал он, - я полагаю, что нам не следует торопиться с
возвращением. Побудем здесь неделю-другую,  послушаем...  ознакомимся  с
ситуацией. Дождемся, пока  где-нибудь  стабилизируется  положение,  если
такое может произойти. Хотя  бы  убедимся,  что  после  приземления  наш
корабль не уничтожат.
   - Я согласна, дорогой, припасов у нас хватит.
   Прилив энергии изгнал утомление из его голоса.
   - Хватит и мощности. Возможности корабельного компьютера невелики, но
при такой мощности двигателя нам не требуется большая точность расчетов.
Можем не сидеть на орбите Земли, - и вдруг  расхохотался  во  всей  этой
невероятной ситуации. - А ты не хотела бы прогуляться к Луне?

4.

   - Все, что я сделал, я сделал ради любви к ней, - бормотал Джовейн. -
О, конечно, я хотел заодно и перекроить Домен по  собственной  схеме,  и
отомстить Иерну, но в основном я старался ради нее. Да так и  не  достиг
ничего.
   Маттас  Олвера  опустил  ладонь  на  плечо  Капитана  с   неожиданной
мягкостью в голосе:
   - Ты служил Гее.
   - Я служил себе. - Джовейн махнул в сторону призматического окна. - А
она отрицает меня.
   Учены отыскал его в саду. Джовейн пришел  в  беседку  из  роз,  чтобы
посмотреть вниз - туда, где сейчас  находилась  Фейлис.  Золотисто-белое
под полуденным солнцем облачное покрывало под синевой небесной  укрывало
от него Землю. Судя по сообщениям, внизу бушевал разрушительный  ураган,
прежде на борьбу с такими отправляли Буревестников.
   - Не правильно говоришь, - поправил Маттас. - Она не может отказаться
от тебя, как и ты от нее. Жизнь ведь едина. Болеют только органеллы...
   - Учены изменил тему. - Почему ты решил, что  потерял  свою,  мм-м...
жену? По-моему, она просто утомилась от здешних условий и ожидает тебя в
Турневе, - Сколько ей придется ждать? Сколько она сможет ждать? Будет ли
ждать?
   Мы уже разошлись достаточно далеко. - С горьким негодованием  Джовейн
погрозил кулаком безграничности над головой. - И я могу представить, как
затрепещет ее романтическое сердечко, когда она узнает, что  ее  золотой
мальчик Иерн жив и кружит вокруг планеты, и аллилуйя раздается  от  края
до края вырвавшегося на свободу Домена! А я стою  здесь  -  заброшенный,
лишейный всего, пленник в своей твердыне.
   Тон Маттаса сделался резким:
   - Саможалость тебе не идет. Стань вновь мужчиной, ты всегда был им.
   Джовейн ударил кулаком в ладонь.
   - Я, я... прости. Катастрофа в Мерике, это безумство, да еще  падение
собственной  власти...  -  Он  обратил  глаза  свои  к   Гее,   стараясь
успокоиться. - Я просто потрясен твоим спокойствием.  Я-то-полагал,  что
хоть ты, адепт геанства, будешь уязвлен. Какая победа для всей этой орды
бесчинствующих технопоклонников!
   В ответе Маттаса звучала еще большая резкость:
   - Я не согласен с тобой.
   - Почему?
   - Гея победит. Вот о чем я. Реви Сирайо ищет тебя. Он требует  срочно
созвать совещание высших чинов. Я догадался, что ты можешь быть здесь.
   Возможно, тебе требуется психологическая поддержка, чтобы встретиться
с ним?
   - Что? - Джовейн выпрямился. - Спасибо.  Я  вполне  владею  собой.  И
лучше  не  откладывать.  -  После   испытанного   бессилия   возможность
действовать вливала  в  него  энергию,  словно  кровь  в  жилы  раненого
солдата.
   Они оба торопливо направились прочь от зелени и  цветов,  пытаясь  не
замечать, как побурела и  пожухла  помертвевшая  листва.  Членам  нового
экипажа, кому было поручено ухаживать  за  садом,  не  хватало  времени,
опыта и преданности прежних его хранителей. Сам воздух  потерял  прежнее
благоухание.
   Верхние уровни пустовали, в лабиринте гулких коридоров и  заброшенных
комнат лишь  изредка  попадался  техник  или  кто-нибудь  из  терранских
гвардейцев. Последние коротко салютовали. Гражданские редко следовали их
примеру; среди них было мало франсеев, Скайгольмом  теперь  управляли  в
основном эспейньянцы и маураи. Джовейн часто  гадал,  можно  ли  было  в
действительности отыскать среди них штатского. Глав обоих  контингентов,
Диаса Гарсайя и  Реви  Сирайо,  штатскими  считать  было  трудно  -  они
представляли  разведывательные  службы  армии  Женерала   и   флота   Ее
Величества.
   Но он-то рассчитывал получить  от  них  войско,  послушное  лишь  ему
самому. А вместо этого... да, он победил военным путем, но  трудно  было
сказать, дает ли эта военная сила ему реальную власть.
   Добравшись до своего кабинета, он послал за иноземцами и  уселся  под
портретом  Чарльза  и  Турской  Декларацией.  Стеклянная  крышка   стола
холодила пальцы. Маттас опустился в кресло,  прогнувшееся  под  тяжестью
его туши.
   - Мы должны мстить, - пробурчал он, наливаясь кровью. - Прижечь язву,
если  ты  хочешь  выжечь   рак   из   плоти   Геи,   не   позволяя   ему
распространяться.
   - Но что мы можем сделать?  -  тусклым  голосом  ответил  Джовейн.  -
Некогда Домен мог отправить помощь  монгам,  но  что  мы  можем  сделать
теперь?
   Словно бы по сигналу вошел Эшкрофт Лоренс Мейн -  прямой,  в  зеленом
мундире,  осунувшееся  лицо  невероятно  напоминало  Джовейну  Фейлис  -
любимую сестру Лоренса. Став по стойке смирно, он сказал:
   - Сир, увы, есть плохие новости. Пару часов назад,  прежде  чем  буря
разбушевалась  настолько,  что   мы   потеряли   из   виду   почти   все
радиопередатчики, мы успели получить несколько  известий.  Высокая  Миди
расторгла союз. Аналогичным образом поступили сеньоры Клана Кронеберг  -
единодушно.
   - И они тоже? -  Джовейн  вздохнул.  -  Впрочем  -  чему  удивляться.
Садись, Лоренс. От Фейлис  нет  никаких  новостей?  Я  давно  ничего  не
получал от нее.
   - И я тоже, - с сочувствием отозвался молодой человек. - Но  я  сумел
выкроить время, чтобы посетить ее, когда последний раз был в Турневе.
   Вы помните, что  я  тогда  расследовал  обстоятельства  нападения  на
нескольких гвардейцев.
   - И никаких улик? Придется ввести комендантский час.  И  если  мы  не
сумеем удержать в своих руках этот город вместе с его  окрестностями,  с
нами покончено - с самим Скайгольмом.
   Вошел Яго Диас Гарсайя, уселся в  кресло,  зажег  сигару  и  принялся
нервно затягиваться.
   - Мои домашние службы передавали мне информацию из монгских стран,  -
поведал он. - По геанской сети, через нескольких  агентов,  которыми  мы
располагаем.
   Пульс Джовейна заторопился.
   - Ну, что там слышно? Они планируют новое выступление?
   Эспейньянец покачал головой:
   - Увы, нет. Солдатаи полностью деморализованы.
   Маттас взъерошил бороду.
   - Вот вам и раса воинов,  -  фыркнул  он.  -  А  норрмены,  наверное,
истратили все  или  почти  все  адское  оружие.  Пепел  убитых,  который
разносит ветер, взывает к отмщению.
   Яго покачал головой:
   - Полки, которые оказались готовы выступить и умереть, были из тех, в
ком еще жив старинный дух. И участь их послужила жестоким назиданием для
остальных, чего здесь никто не понимает. - И добавил:
   - В конце концов геанство не оставляет места  воинственности.  И  оно
усиливает потрясение от... от  подобных  событий.  Целые  полки  в  Пяти
Нациях отказываются выступать вслед за знаменем. Согласившихся  охватило
сильнейшее дезертирство.
   Маттас осел.
   - И это там, где родилось откровение.
   - Мне кажется, у монгских правительств сейчас и так хватает хлопот.
   Сообщают о побегах  слугаев,  многие  из  них  организованно  требуют
равенства, даже в общественных местах расхаживают вооруженными.
   - Должно быть, их общество успело прогнить и даже не заметило  этого,
- медленно проговорил Джовейн. - Еще  бы  -  хватка  аристократов  разом
ослабла, и ведь это же их родня, свои мериканы сломали гордость  монгов.
Чем все это закончится?
   Яго скорбно покачал головой.
   - Кто знает? -  отозвался  он.  -  В  масштабах  всего  континента...
распадом, но в любом случае прежним порядкам  не  быть.  Не  сомневаюсь,
Северо-западному  Союзу  нечего  более  беспокоиться  о  своих  западных
границах.
   - Если только мы... - Вошел Реви Сирайо, и Маттас умолк.
   Бронзовокожий  маурай  уже  приближался  к  старости,  и   объемистая
комплекция совместно с профессорскими  манерами  делали  его  еще  более
важным. Даже не присев, он заговорил на ровном торопливом англее:
   - Капитан, джентльмены, я попросил вас  собраться,  поскольку  страна
моя только что перенесла собственную  трагедию  и  вследствие  ее  может
оказаться в беспрецедентном кризисе. Естественно,  подобная  перспектива
тревожит подданных Ее Величества, находящихся в этих краях, а тем  более
в Скайгольме.
   Предчувствие стиснуло сердце Джовейна.
   - Они нанесли ядерный удар и по вам? - выдохнул он.
   Реви кивнул:
   - Вчера.
   Маттас  булькнул,  словно  его  душили.  Лоренс  не  шевельнулся,  но
признаки былой молодости мгновенно улетучились с его лица.
   - Я только что получил сообщение, - сказал Реви. -  Создавшийся  хаос
не  позволил  нам  вовремя  разобраться  в   происходящем.   По   общему
впечатлению, катастрофа разразилась после запуска  космического  корабля
и, быть может, была спровоцирована им.
   - Как? Что случилось? - тихим голосом произнес Джовейн.
   - Вы слыхали речи Ферлея и Биркен хотя бы в записи? Они заявили,  что
увели   прототип,   чтобы   северо-западные   убийцы   не    могли    им
воспользоваться. Конечно, посту