чено, и между
Маурайской  Федерацией  и  Северо-западным  Союзом  объявлено  состояние
войны".
   Слова эти все звенели в голове Тераи на следующее утро, когда  армада
вышла в море. Он понимал, что дело окончится именно  так.  Знал  с  того
момента, когда ввалился в офис корпуса в Виттохрии  и  увидел,  что  его
ожидают - не только Курава, но и сам директор Инспектората  и  верховный
главнокомандующий оккупационных сил - прямо посреди ночи.
   Последующий месяц во всем был подобен кошмарному сну из тех,  что  он
видел в глуши. Медицинское обследование и лечение  сменилось  отдыхом  и
диетой - и то и другое приходилось перехватывать на бегу. Допрос,  полет
на Оаху , допрос повышенной интенсивности
на тамошней огромной базе, собеседования с офицерами всех  разнообразных
рангов и специальностей - иные даже прилетали для  этого  из  Нозеланна,
обследование с введением наркотиков, чтобы помочь памяти, конференции...
наконец,  несколько  пьянок,  чтобы  вытерпеть  все  это.  Тем  временем
дипломаты пререкались, а военные корабли собирались в  гаванях:  Океания
копила  силы.  Иногда  проскакивала  весть  из  других  краев...   Монги
аналогичным  образом  готовились  к  бою,  Свободные  Мериканские  штаты
совместно  объявили  бойкот  своим  северо-западным  кузенам  и  обещали
собраться  и  выступить  против  них;  Капитан   Скайгольма   заявил   о
глубочайшей тревоге и озабоченности; Бенгал, оставив  вечное  брюзжание,
предложил помощь... но все проходило мимо Тераи.
   Но то, что прожигало душу, он видел на улицах, когда покидал базу.
   Авайи входили в состав Федерации сотни лет.  На  этой  земле  смешали
свою кровь больше рас,  чем  в  самом  Нозеланне.  И  все  же  публичное
заявление правительства Федерации о  существовании  Ориона  -  отчаянная
попытка давления на Союз, явно не желавшего идти на переговоры - вызвала
сущее безумие в издревле принадлежавшем мериканам  владении.  Свихнулись
не все его жители, даже не большинство... нет. Но тем не  менее  буйство
охватило на удивление  многих,  особенно  молодежь.  Они  расхаживали  в
одеждах, имитирующих принятые на Северо-западе. Они писали "К  звездам!"
на стенах и мостовых.  Они  плясали,  шествуя  ночью  при  факелах.  Они
разжигали костры на вершинах гор и пели возле них. Они ошикивали каждого
оратора, пытавшегося объяснить, какое чудище представляет  собой  Орион,
или же - в лучшем случае  -  отказывались  слушать  таких.  В  некоторых
областях бунтовали. Не то чтобы они понимали  аргументы,  представленные
каждой  страной:  все  случилось   настолько   быстро,   что   воспитать
общественное мнение просто не было  никакой  возможности.  Ведь  это  их
собственное прежнее племя пошлона такой подвиг. Дорогу норрменам!  Пусть
волк бежит на свободу!  С  точки  зрения  Тераи  подобные  вспышки  лишь
подтверждали его убеждение в том, что войны не миновать.  Этот  странный
Плик (как он там? А Ваироа?) был по-своему прав. В душах бушевал ураган.
Резоны, мудрость, сознательность клочьями морской пены уносил ветер. Тем
не менее, когда громкоговорители понесли железный голос адмирала Кепалоа
над палубами, на  которых  ряд  за  рядом  выстроились  моряки...  когда
главнокомандующий начал свое незабвенное слово, Тераи заплакал бы,  будь
он в одиночестве.
   В тот день он стоял  у  гакаборта  флагманского  корабля  "Ронгелап",
провожая взглядом исчезающие за горизонтом вершины Авайев. Сине-серые  -
издали - горы под бирюзовым небом над  морем,  переливавшимся  сапфиром,
кобальтом и индиго... над волнами, расшитыми кружевом пены, что казалась
белее самих облаков, башнями возвышавшимися за кормой, и чаек,  кружащих
над пенным следом. А над волнами неистовствовали пapyca, горделиво реяли
вымпелы над сотнями корпусов, собравшихся со всех  краев  Земли.  Позади
корабля Тераи величественно возвышался нос дредноута  -  тик  и  бронза,
муравейник матросов - шесть мачт вздымали к небу многочисленные  крылья,
бриз пел в снастях, стучал рангоутом, уносил назад запахи смолы и  соли.
Мощь и гордость Океании вышла на север в крестовый поход, и Тераи видел,
что она достойна восхищения.
   К  нему  подошел  молодой  лейтенант  Роберити  Локолоку,  также   из
разведки, подружившийся с  ним  во  время  расследования.  Остановившись
рядом, он произнес с легкой застенчивостью:
   - Похоже, что вы не слишком счастливы, капитан Лоханнасо.
   - А вы? - спросил Тераи. - Мы ведь идем убивать, так ведь?
   Чернокожий папуас вздрогнул.
   - Да, это так. А вы знакомы кое с кем из северян, ха? Но мы поступаем
по правде.
   Скрестив руки на груди, Тераи  кивнул,  глядя  на  исчезающую  позади
землю.
   - Да, иначе меня не было бы на борту.
   - Э!.. Откровенно говоря, я не совсем понимаю, почему  вы  здесь.  То
есть после всех ваших подвигов вам  должны  были  предложить  длительный
отпуск, а потом - должность дома.
   - Так они и поступили. Но я вызвался в поход. Я настоял на этом.
   - Почему - если вы не считаете .мой вопрос бестактным?
   Тераи разнял руки  и  ухватился  за  поручень.  Под  кожей,  покрытой
татуировкой, прокатились валы мышц. Он уже  почти  вернул  свой  прежний
вес.
   - Сам не знаю, наверное, хочется  своими  глазами  увидеть,  как  все
произойдет, или, быть может, выполнить свой последний долг... перед чем?
- Он фыркнул:
   - Довольно, я не верю в судьбу.
   - А во что же вы верите? - осмелился спросить Роберити.
   - Во внуков, - выдохнул со смешком Тераи. - Сам я  успел  насладиться
жизнью н хочу, чтобы у них была такая возможность.

   "...о прекращении беспорядков в Сиэттле, однако по-прежнему  ни  один
маурай, военный или гражданский, не может выйти из дома  в  одиночку.  В
Портанжелсе взрывом поврежден военный транспорт.  Жертв  нет.  Полагают,
что диверсанты привязали мину к стволу дерева и  пустили  его  вместе  с
приливом., Внутренние области страны остаются спокойными  после  сильной
перестрелки на  прошлой  неделе  возле  горы  Рейнея.  Однако  воздушная
разведка, воспользовавшись случайным  прояснением,  обнаружила  признаки
приготовления партизан к серьезному наступлению.  Разведка  подтверждает
массированный уход населения на север - на кораблях, лодках, автомобилях
и  аэропланах.  Масштабы   бегства   оказались   более   крупными,   чем
предполагалось прежде.  Причины  его  не  ясны,  возможно,  оно  вызвано
паникой, хотя верховное  командование  Федерации  неоднократно  заверяло
жителей Северо-западного Союза, в том числе членов прискорбно  известной
Ложи  Волка,  в  том,  что  им  гарантируется  безопасность  личности  и
сохранение собственности - если они будут соблюдать мир".

   Премьер-министр Лону Самито обратился к парламенту в Велантоа. В речи
его, транслировавшейся, по радио, было отмечено, что  ситуация  является
контролируемой и нация должна соблюдать спокойствие. Он  предостерег  от
истерик в отношении ядерного оружия, указав, что все ресурсы, запасенные
врагом, предназначены для работ по проекту "Орион". В  отношении  самого
проекта сэр Лону заявил, что безумие всей  идеи  доказывает,  что  шайка
Волков действует из иррациональных побуждений и  не  может  представлять
серьезной опасности.
   - А потому мы и посылаем  против  них  Великий  Флот,  -  пробормотал
Тераи, Офицеры, собравшиеся в кают-компании, не обратили  на  его  слова
никакого внимания. Они слушали новости и  играли  в  карты.  Ему  как-то
сразу захотелось удалиться от этой духоты... от этого ровного голоса.
   Сняв свою куртку с вешалки, Тераи направился в коридор.
   На палубе не было холодно, опять шел  дождь.  Плотная  серая  пелена,
сотканная из серебряных струй, прятала все за пределами нескольких сотен
метров. Дождь холодил кожу, барабанил по палубе корабля, бурля,  вытекал
через шпигаты. Лишенный ветра "Ронгелап"  двигался  вперед  с  убранными
парусами, покоряясь трепещущему от  напряжения  двигателю.  Но  волнение
после ночной бури еще не улеглось, и корпус корабля приноравливался к их
грохочущему шагу.
   Корабли эскадры были едва различимы. Ближе всех находился авианосец.
   Его лишенный мачт силуэт трудно было  перепутать:  этот  класс  судов
вынужден был обходиться без парусов. Двойные корпуса столько же длинные,
как и у боевого корабля, достигали ста двадцати  пяти  метров  в  длину.
Двадцать  самолетов  вертикального  взлета  занимали   переднюю   палубу
катамарана под мостиком, подобно пулям, поставленным на торец.
   Нет, девятнадцать. Двадцатый только что пробил  облачный  потолок  и,
поблескивая мокрым металлом, зашел на посадку. Должно быть, он  взлетал,
чтобы в полдень проверить положение солнца, сверить  его  с  показаниями
инерционно-навигационной системы. Негромкий  гул  реактивного  двигателя
донесся до Тераи.
   Он подумал: "Как  это  можно  вообще  жить  на  далеком  севере.  Эти
дожди... дома светлый ливень  быстро  приходит,  приносит  радость  -  и
уходит, оставляя за собой знак благословения - радугу.  Здесь  дожди  не
кончались. А когда стихали, то не долее чем на несколько часов,  но  это
случалось  так  редко,  что  Тераи  уже  казалось  -  дождь  здесь  идет
беспрерывно;  и  все  всегда  окутано  туманом  или  облаками.  Даже,  в
чудовищном зимнем мраке северяне редко видели небо. Не способен ли север
лишить  ума  своих  обитателей?  Быть  может,  они  обратились  к  этому
дьявольскому Ориону не по злодейскому и безумному умыслу  -  пусть  сами
себя убеждали в ином, а потому что изголодались по звездам?"
   Изящный, словно дельфин ("О Хита, где наши совместные игры"), самолет
спускался...
   Все произошло  в  миг.  Качнулся  корабль,  дернулся  самолет.  Пилот
промахнулся... чиркнув по корпусу, смялось крыло. Самолет накренился.
   Падал он, казалось, несколько дней, но потонул сразу.
   Завыли сирены, захлопотали люди. "Ронгелап" остановился, тоже спустил
шлюпки. Бесполезно. Армада понесла свою первую потерю; и  человека  убил
тот самый север, который он пришел  укротить.  Раня  кожу,  кулак  Тераи
стучал по поручню.
   В ту ночь лег плотный туман. Невзирая на радары, столкнулись фрегат и
танкер, оба  корабля  вышли  из  строя,  погибло  еще  несколько  членов
экипажа.

***

   ...В радиокоммюнике адмирал флота Алано Кепалоа опроверг сообщение  о
чрезвычайно высоких потерях.
   "Мы потерпели неудачу, а не разгром, - заявил он. - Не могу  сказать,
что мы не ожидали  трудностей.  Мы  надеялись  форсировать  залив  Кука,
высадить морскую пехоту в  городе  Тионек,  чтобы  ударом  по  суше  они
обнаружили и захватили место  расположения  проекта  "Орион".  Воздушная
разведка обнаружила  в  заливе  только  один  корабль,  дряхлый  паровой
броненосец, который Союзу разрешили сохранить после прошлой войны.
   Корабль этот тайно и в нарушение договора был перестроен,  оборудован
пусковыми ракетными установками и орудийными башнями, однако он  не  мог
бы  воспрепятствовать  нам  Не  собираясь   совершать   крупномасштабную
операцию, мы выслали разведывательную эскадру. Мера оказалась  разумной,
поскольку замаскированные батареи открыли по ней огонь с обоих  берегов.
Следует признать, что плотность его оказалась неожиданной для нас, Волки
подготовились с невероятной тщательностью и секретностью. Hoy  них  было
для этого больше десяти  лет.  При  обстреле  они  потопили  три  легких
корабля и нанесли серьезные повреждения  двум  другим,  в  том  числе  и
дредноуту. Тем не менее эскадра вышла из боя, сохраняя порядок.
   Переходим к исполнению альтернативного плана".
   Перешли.
   Потом Тераи в компании избранных офицеров сидел за  столом  совещаний
на борту "Ронгелапа", слушал рассказы о бойне  и  гадал,  каким  образом
флот мог попасть в подобную катастрофу.
   Тераи не нужно  было  отчетов.  Ему  не  позволили  присоединиться  к
десанту, учитывая, что его познания и способности представляют  чересчур
большую  ценность,  чтобы  рисковать  ими.  Но  когда  уцелевшие  начали
возвращаться назад, доставляя с собой раненых и - иногда -  кое-кого  из
многочисленных убитых, Тераи на шлюпке отправился на берег,  в  приемное
отделение. Выслушав очередную повесть, сошедшую с искаженных болью  губ,
он помогал в госпитальной палатке, где хирурги делали все, что умели,  с
еще живыми обрубками. Кровь, увечья, вонь, крики - и что  хуже  всего  -
старание держаться приветливо не забудутся никогда.
   За иллюминаторами провонявшей  табаком  каюты  мерцала  вода.  Облака
летели по лику Луны над горами полуострова Ляска. Нудно завывал ветер.
   Волны плескались за бортом, раскачивали корпус, заставляли скрипеть.
   Тераи грел руки о трубку, хотя в каюте было жарко - едва не до пота.
   Молчание охватило дюжину мужчин и женщин. Тераи  дал  ему  созреть  и
наконец проговорил:
   - С цифрами можно не торопиться; главное -  мы  потерпели  поражение,
все остальное - пустые подробности. Но я знаю причину несчастья.
   Угрюмые лица обратились к нему.
   - Раньше вы так не говорили, - укорил Кепалоа.
   - Нет, сэр, поскольку у меня не  было  возможности  все  обдумать.  И
адмирал, безусловно, помнит, что после своего возвращения  я  все  время
прожаривал пленников, которых доставляли с собой  морские  пехотинцы,  и
сравнивал их показания. Кстати, доставив сюда этих норри,  они  проявили
геройство. Людей, которые так поступили, следует представить к кресту Те
Кути.
   - Ну, так что же дальше?
   Тераи поглядел сквозь голубую дымку.  Глаза  его  покраснели,  голова
мутилась, усталость висла - буквально на костях.
   - Наш замысел был достаточно здрав  сам  по  себе,  -  сказал  он.  -
Высадиться к  югу,  чтобы  не  нести  потерь  от  артиллерии,  там,  где
практически нет населения, и добраться до места расположения  Ориона  по
горам. К сожалению, враг тоже понял, насколько разумен подобный  шаг,  и
принял свои меры, так же как он сделал это, чтобы защитить залив.
   - Ну, какие еще меры? - вскричал флаг-капитан.
   - Лесу Харисти, эта страна безлюдна, она не  в  состоянии  прокормить
население. Воздушная разведка не показала совершенно ничего. Но  морские
пехотинцы  попали  в  засаду  и  были  истреблены.   ("Как   могло   это
случиться?") - Тераи закусил зубами стебель трубки. -  Помните  массовый
исход из южных частей Союза всеми возможными способами, у норри  хватило
средств, к тому же,  сэр,  они  повсюду  завели  коммерческие  заправки.
Выходит, это не было паникой, как  мы  предполагали,  Норри  направились
именно сюда - по суше, морю и воздуху... по высокогорным  шоссе.  Тысячи
мужчин вместе  с  тоннами  боеприпасов  выехали  на  север,  чтобы  быть
готовыми отразить десант, который, вполне естественно,  мы  должны  были
высадить.
   - Нет, подождите, пожалуйста, - возразила женщина из его  корпуса.  -
Это невозможно. Ни одна нация не способна  организовать  столь  массовую
акцию без того, чтобы мы не узнали об этом заранее, И уж, безусловно, не
норри.
   Он вздохнул:
   - Видите ли, можно обойтись и  без  организации.  Заговорщики  просто
заранее  накопили  все   необходимое,   переносные   пусковые   ракетные
установки, пулеметы и тому подобное, в том числе и  изрядное  количество
боеприпасов  для  легкого  стрелкового  оружия,  которое   найдется   на
Северо-западе почти в каждом доме. - Оперев локти  о  стол,  он  показал
трубкой:
   - Вы не сможете осознать, что случилось,  пока  не  поймете  характер
норри, - сказал он. - Сделать это нелегко, поскольку они чужды нам, но я
попробую объяснить... Они одновременно склонны и к индивидуализму,  и  к
сотрудничеству.  Основной  социальной  единицей,   объединяющей   семьи,
является Ложа... и все - даже не принадлежащие к  ней  -  следуют  этому
порядку.  Как  организация  добровольческая,   Ложа   не   нуждается   в
демократии.   Поэтому   отдельные    личности    получают    возможность
распоряжаться  большими  ресурсами,  не   отчитываясь   ни   перед   кем
неопределенный период.
   А теперь рассмотрим  дух  народа.  ("Плик  назвал  его  фаустианским,
непонятное слово".) У них  не  было  возможности  выставить  против  нас
милицию, как это они  сделали  в  Энергетической  войне.  Все  случилось
чересчур быстро, к тому же едва ли все норри знают об Орионе. Но тем  не
менее  они  сопротивляются  столь  же   упорно.   Перспектива   создания
космических сил никого не  поразила  громом.  Напротив  -  зарядила  их,
словно молния. Они хотят, чтобы атом вновь вспыхнул огнем, поскольку  им
нужна энергия, которую он даст, чтобы они  могли  творить  вещи...  а  о
последствиях пусть думает Нан.
   Планы их были составлены весьма хитроумным  человеком.  ("Безусловно,
Микли Карстом, гением и проводником гениев".)  -  Когда  ситуация  стала
критической, - продолжил Тераи, - немедленно известили мастеров Лож.  Те
проинформировали  членов  своих  организаций  и  попросили  добровольцев
выступить на защиту Ориона, заранее зная, где волонтеры  могут  получить
боеприпасы, пищевые рационы и резервное топливо - все, что год  от  года
запасалось для этого случая.
   Собралась лоскутная армия. Ее встретили кадровые офицеры и разместили
по  всему  полуострову.  Наверное,  она  превосходит  численностью  нашу
морскую пехоту. Мы не рассчитывали встретить значительное сопротивление.
К тому же маураи никогда не были хорошими пехотинцами, мы - мореходы.  А
норрмены привыкли к своим  сухопутным  лесам,  огнестрельному  оружию  и
всяческим машинам -  они  нация  механиков.  Это  возместило  недостаток
военной подготовки. Ну а в итоге они  уничтожили  цвет  корпуса  морских
пехотинцев.
   Тераи откинулся назад. Веки его опустились: столь долгая речь утомила
и без того уставшего великана.
   - Ну что ж, - продолжил мужской голос, деловитый и ровный. - Полагаю,
вам  придется  поверить,  невзирая  на  столь  невероятную  логику.   Вы
допрашивали пленных и жили среди  этого  народа.  Вопрос  в  том,  какие
действия теперь надлежит предпринять?
   Кепалоа  обвел  взглядом  собравшихся  и,  смирив  собственную  боль,
сказал:
   - В настоящий момент мы можем сделать  немногое.  Я  не  вижу  смысла
штурмовать залив, учитывая перспективу крупных потерь, когда у  нас  нет
частей, которые можно выслать к Ориону. Далее,  корабли,  собравшиеся  в
одном месте, будут уязвимы для ядерного оружия. А мы должны считаться  с
возможностью его применения, враг  может  им  обладать.  -  Ровный  тон,
которым он произнес эти слова, свидетельствовал о его  самообладании.  -
Соответствующим образом  разместив  флот,  мы  блокируем  залив.  А  тем
временем наша армия на юге попытается  предотвратить  прибытие  сюда  по
суше регулярных частей. Быть может, в конце концов и они проголодаются.
   - А что делать, если они тем временем сумеют поднять  свои  проклятые
космические корабли? - поинтересовался другой мужчина.
   Тераи раскачивался взад и вперед, стараясь не задремать.
   - Судя по моим впечатлениям от пребывания среди них,  они  не  смогут
сделать этого в ближайшее время, - сообщил он. - По крайней мере, год  у
нас должен быть.
   Кепалоа кивнул:
   - Весьма вероятно. Ну что ж, когда будет подходящая погода, а  значит
- не частр,  мы  можем  вести  бомбардировки  окрестностей;  хотя  Орион
наверняка превосходно защищен.
   - Сэр, - обратился Тераи, - я мог бы  возглавить  небольшой  отряд  и
высадиться на берег, чтобы установить, где именно расположена наша цель.
   - Я обдумаю ваше предложение, - ответил адмирал, - но могу уже сейчас
усомниться в том, что возможные выгоды перевесят риск. Разве у  нас  уже
недостаточно потерь?
   - Сэр, - продолжил майор из морской пехоты, -  получив  подкрепление,
мы сможем пробиться туда. Юг не имеет значения. Когда мы захватим Орион,
о юге можно будет почти и не  думать,  как  это  было  в  Энергетическую
войну. Почему бы не послать нашу армию в горы?
   - Я предполагаю, что это  сейчас  обдумывают  в  Велантоа,  -  заявил
адмирал. - Но я буду  против.  Если  мы  оставим  юг,  кто  предотвратит
огромный приток людей и припасов на Ласку с материка?