бирать
делящиеся материалы и принялись за  ядерную  энергоустановку...  это  уж
слишком! Вы отвергли наш ультиматум, и что нам оставалось, кроме  войны?
А теперь мы намереваемся сокрушить вашу  мощь,  чтобы  она  не  погубила
Землю.
   Вспышка гнева улеглась мгновенно, Тераи не был холериком.
   - Не страшитесь, Лауни, - проговорил он и принялся рыться в карманах.
   - Мы враждуем не с вашим народом, а с обезумевшими  учеными,  которые
оттеснили нас от руля. Их мало - тех,  кто  забыл,  что  кладовые  Земли
почти опустели.
   Он извлек свою вересковую трубку и кисет с табаком.
   - Слыхал я все это, - ответил Лауни. - Не забывайте -  отец  мой  был
жестянщиком... мусорщиком... а я читал книги и слушал лекции.
   В его уме промелькнуло краткое их излзжение:
   "Судная война со всеми последствиями не смогла стереть наши познания.
   Слишком  много  знаний  сохранилось,   нашлись   удачники,   сумевшие
достаточно скоро приступить к возобновлению. Они имели свой  шанс...  но
прежние   технологические   цивилизации   израсходовали   легкодоступные
материалы, в избытке имевшиеся прежде на земной поверхности  и  делавшие
возможным любое дело.  Не  осталось  Мессаби    ,  не  осталось  Прудхоу
Бейз, не осталось просторных девственных лесов, прежних тонн плодородной
почвы на каждом квадратном метре пашни.  Предкам  все  чаще  приходилось
ограничиваться заменами и перестройками. Общество потомков было проклято
недостатком энергии и  скудностью  ресурсов,  не  могло  позволить  себе
восстановить индустрию.
   Поэтому многие из тех, кто выжил, вынуждены были обратиться  к  новым
версиям дикарства и варварства. Некоторые из них уже успели подняться  к
прежним высотам; немногие сумеют вновь осилить этот подъем, не  будет  и
этих, если...
   Ключ к лестнице, ведущей в будущее, в руках маураев, и  они  охраняют
ее. Их предкам повезло: Нозеланн уцелел в войне.  Конечно,  и  эти  края
получили свою дозу ультрафиолета, когда взрывы бомб  разрушили  озоновый
слой, вытерпели вымирание микробной основы жизни,  болезни  и  эпидемии,
хаос и голод. Но сам остров остался цел. Все сооружения на нем  уцелели:
фабрики, лаборатории, гидроэлектростанции, даже истощенные месторождения
железа и угля. Горожане вымерли, но сельские жители выжили; обитавшие  в
резервациях  аборигены,  полагаясь  на  племенное  содружество,   сумели
приспособиться   к   новым   условиям.   И    когда    природа    начала
восстанавливаться,  нозеланнеры   решили   заняться   реконструкцией   и
обнаружили чудовищную нехватку  рабочей  силы.  Они  истратили  уголь  и
железо,  чтобы  построить  корабли,  и  послали  за  эмигрантами,  чтобы
поселить их на  Полинезийских  островах.  Вполне  естественно,  что  они
прибегли к научной и экономной технологии...
   Мы другие, мы жители Северо-запада. У нас была более богатая  основа.
И мы не переменились - за все суровые столетия на земле, мы  по-прежнему
смотрели вперед, надеялись и мечтали".
   Набив трубку и взяв ее в рот,  Тераи  достал  зажигалку  -  небольшой
цилиндрик из твердого дерева с плотно прилегающим колпачком.  Сняв  его,
он вытряс немного порошка трута из отделения в своем табачном  кисете  в
узкий канал. Упрятав кисет, нажал на поршень, опять вынул его и  высыпал
порошок  на  табак.   Сжатие   воздуха   нагрело   вещество   до   точки
воспламенения. Осторожно затягиваясь и прикрывая рукой трубку от  ветра,
Тераи раскурил ее.
   - Вот-вот, - проговорил Лауни. -  Эта  неуклюжая  штуковина,  похоже,
сделается мировым символом нашей цивилизации.
   Тераи улыбнулся, от глаз его разбежались морщинки  -  словно  гусиные
лапки.
   - Очень удобная вещь, если умеешь с ней обращаться. Только не говори,
что ты предпочитаешь серные спички!..  Тут,  чтобы  один  раз  закурить,
потребуется истратить заработанное за целый день.
   - У нас дома мы используем зажигалку величиной с твой большой палец.
   Пластиковый корпус воспламеняется от искры - кремень по стали.  Горит
бутан, мы получаем его из угля или возгоняя опилки.
   - Я знаю, видел. Подгулявший моряк и то менее экстравагантен.
   - Тераи, подожди-ка минуту. Вы ведь тоже  используете  леса  и  поля,
завели себе сады и рудники даже в морях.
   - Мы возобновляем посадки, мы поддерживаем равновесие.
   - Мы тоже, насколько это возможно. И могли бы делать это лучше,  будь
у нас больше энергии. В энергии - ключ ко всему.
   Тераи указал на океан в сторону ветра и на небо.
   - Да, конечно, это ваши мобильные энергоресурсы, -  сказал  Лауни.  -
Солнце, ветер, вода, биомасса - но в конечном счете  все  они  порождены
солнцем, а оно не дает больше киловатта с квадратного метра, да и  то  в
полдень или в ясный день; на деле получается куда меньше.
   - Ты знаешь, что мы в какой-то мере пользуемся  и  углем,  -  ответил
Тераи. - Но мы добиваемся полного сгорания.  И  вы  тоже  могли  бы  так
поступать.
   - Нет, если мы намереваемся жить так, как  подобает  разумным  людям,
нам нужна эффективная промышленность. Конечно, нефть -  чересчур  ценное
сырье, чтобы сжигать ее, а древесина слишком дорога - и  когда  она  еще
растет и когда уже срублена. Что тогда остается,  кроме  угля?  Конечно,
субстанция грязная, и ее не хватит на вечные времена.
   Лауни взволновался.
   -  Тогда  почему  вы,  маураи,  запрещаете  ядерные  исследования?  -
возмутился он. - Мы спроектировали станции, безвредные и безопасные.
   Можно совершенно надежным образом избавиться от отходов: перевести их
в стекловидное состояние, захоронить в геологически стабильных областях.
Невинная штука по сравнению с угольными шахтами со всеми  их  кислотами,
шлаком,  газами.  Мы  готовы  принять  любые   предосторожности,   чтобы
предоставить возможность создания ядерного оружия. Мы бы могли совместно
создать термоядерную установку  -  неограниченный  источник  энергии  до
конца жизни на  Земле.  Энергии,  которая  могла  снова  поднять  нас  к
звездам. - Он потряс головой и вздохнул:
   - Нет же, и  сами  не  хотите  пользоваться,  и  нам  не  позволяете.
Почему?
   -  Мы  объясняли  уже  миллионы  раз,  -  грустно  ответил  Тераи.  -
Опасности,  грозящие   жизни   при   неисправностях   ядерных   станций,
перевешивают любые возможные  выгоды,  но  даже  если  придуманные  вами
системы смогут работать идеально и вечно, наша планета более не способна
обеспечить  развитие  промышленности  -  в  том  масштабе,  которого  вы
добиваетесь.
   - Так говорите вы, - возразил Лауни.  -  А  как  насчет  политических
соображений: жадности, стремления укрепить свою... гегемонию?  Ведь  без
них-то не обошлось, маурай. Я говорю  не  про  тебя,  Тераи.  Ты  всегда
казался мне честным человеком.  Меня  смущает  одно:  почему  ты  взялся
шпионить между двумя войнами? Следовало бы отказаться от предложения.
   - Я не был шпионом, - кротко ответил  Тераи.  -  Я  лишь  пользовался
личиной морского торговца в  качестве  маскировки;  я  всегда  оставался
офицером морской разведки, но никогда не крал ваших секретов. Я гостил у
вас, чтобы лучше познакомиться с вашей страной.
   - На случай будущей войны? - Лауни попытался сдержать свои чувства. -
Вне сомнения,  самому  себе  ты  кажешься  честным  патриотом,  лояльным
подданным своей королевы и своего племени. Не сомневаюсь, что так оно  и
есть. Но в душе, при всей вашей  лени  и  расслабленности,  вы,  маураи,
фанатики. - Помедлив, он добавил:
   - Мой профессор истории  в  колледже  любил  говаривать:  нет  худшей
неудачи,  чем  успех.  Он  был  прав,  и  примером  тому   служит   ваша
цивилизация. В свое время вы достигли многого, но зачем вечно  цепляться
за старое? Ваши прежние достижения для вас святее самой Троицы;  и  если
возникает какая-нибудь малейшая угроза статус-кво, вы  сразу  готовы  на
все... а потом еще нахваливаете себя за мудрость - дескать, как верно мы
управляем Землей.
   Он отвернулся, взялся  за  поручень  и  принялся  разглядывать  море,
повернувшись спиной к своей сражающейся земле.
   Тераи молча стоял, выдыхая голубой дымок. Наконец он  положил  ладонь
на плечо норрмена и прогрохотал:
   - Меня не  задевают  твои  слова.  Говори,  что  хочешь.  Тебе  нужно
выговориться. Я по-прежнему твой друг и воспользуюсь любым шансом, чтобы
доказать это.

3.

   Армады сошлись возле устья могучей реки Колумма  ,  было  холодно,
ветер  с  запада  гнал  ледяной  дождь,  смешанный  со  снегом.  Течения
подбавили путаницы в огромные волны: они затягивали корабли  на  восток,
укрывая под собой рифы и мели. Словно бы сама природа пыталась  защитить
свою страну.
   Если так, она старалась напрасно.
   Среди экипажей Союза попадались опытные моряки, но практически каждый
маурай знал высокие воды и дельфиньим чувством  угадывал  ход  волн  под
ветром, приглаживавшим, подымавшим или нахлестывавшим их. Корабли  Союза
были отлично построены, но по большей части на верфях,  что  состарились
еще до того, как прежняя цивилизация уничтожила себя; в бой их  увлекали
примитивные паруса либо толкали еще более неуклюжие  угольные  машины  -
дизелей на синтопливе было немного. Корабелы маураев  блюли  все  каноны
обеих динамик - воздуха и воды;  они  были  маневренны,  как  акула  или
альбатрос, а топливные элементы  приводили  в  движение  вспомогательные
электрические моторы. Самолетов обе стороны могли выставить немного,  но
примитивные  машины  Союза  вынуждены  были  оставаться  на   земле,   а
пилоты-маураи летали и в  такую  погоду.  Дождь  не  слепил  их  радары,
сонары, теплодетекторы и  прочие  приборы  -  в  подобных  вещах  маураи
значительно превосходили соперников.  Артиллерия  Союза  использовала  в
снарядах порох минерального происхождения. Скудность  природных  запасов
ограничивала возможности оружейников. Маураи изготовляли свою  амуницию,
пользуясь веществами пусть не столь мощными, но безгранично  доступными.
Их взрывчатка  имела  биологическое  происхождение,  ее  производили  на
морских  фермах-фабриках  бактериальных  культур.  Металлы   им   давала
терпеливая электрохимия - перерабатывая морскую воду. Она же  поставляла
кислород и водород, и криогенные топливные элементы  могли  работать  во
время долгих походов.
   Вспыхивали ракеты, пенили воду торпеды, бомбы со свистом падали вниз,
и каждая из них точно  поражала  цель,  рукотворные  молнии  разили  сам
шторм, некстати разбушевавшийся.  Грузные  броненосцы  Союза  ворочались
среди погибающих собратьев и лихорадочно отстреливались. Вторгшийся враг
послал самые большие ракеты, снаряженные жидкими  газами,  взрывавшимися
при  ударе.  Пробудились  вулканы.  Броненосные  корабли  разламывались.
Гейзерами взметалась вверх вода, рушилась вниз, в муке вертела корпуса и
обломки, сталкивала с них уцелевших.
   Битва была закончена менее чем  за  два  часа.  Когда  стих  ветер  и
заплакал дождь, словно скорбя об убитых,  потерянных  ими  сокровищах  и
утраченной надежде, маураи не ликовали: они разыскивали  тех,  кого  еще
можно было спасти, и ужас таился в глубинах многих глаз.
   Повреждения  получили  маурайские  корабли;   меткий   снаряд   вывел
"Барракуду"  из  строя,  судно  пришлось  чинить;  при  разрыве  погибли
матросы, среди них оказался и Лауни Биркен Война продолжалась еще  более
двух лет, потому что перешла на сушу.  А  суша  была  огромной.  От  гор
Кламат в Калифорнии она тянулась вверх по побережью, до самой Ляски.  На
восток она доходила до Скалисов  ,   к   югу
территории Союза  ограничивали  Каскады  , здесь  страна  северян  сужалась  -  они  не
селились на сухих безлесных равнинах. Гористые  края,  глубокие  долины,
бурные ручьи, проливы и фьорды, леса и болота и повсюду богатые фермы  и
уютные города; страна дождей, тумана,  снега,  застенчивого  солнца,  но
иногда и невыразимо светлых зимних ночей, когда звезды мерцали и  играло
полярное сияние; война крепостей, укрытий, секретных маршрутов, засад.
   Воинами здесь были все мужчины, женщины и дети. Тераи решил,  что  на
норри сказалась естественная  селекция:  их  предки  во  время  Погибели
претерпели невероятно большие страдания, чем его собственный народ:  так
было и потом, когда монги хлынули из  Сберии  через  пролив,  на  многие
месяцы покрывшийся льдом, после того как ядерные взрывы наполнили воздух
пылью. Пришельцы валили через Юконское плато и через высоты за  ним,  по
тундре и прериям, не встречая  сопротивления  нигде  -  его  оказали  им
только предки северян. Они отвратили прилив вражеских орд от своих  гор,
вернули назад Ляску, преградили путь новым  пришельцам  из  Азии;  после
столетней войны отогнали незваных гостей, истощили их  силы,  укрепились
на  своей  земле,  отбили  восточные  дороги,  и  наконец  покой  и  мир
воцарились на их границах.
   Не были склонны сдаваться без боя и их потомки.  Норри  не  проявляли
безумства: потерпев несомненное поражение, они угрюмо сдавались.
   Маураи захватывали их города и промышленные центры без лишней бойни.
   Однако этим война не кончилась. Что было толку  оккупировать  Сиэттл,
Портанжелс, Виттохрию   и  посылать  отряд  морских  пехотинцев  оккупировать
рыбацкую деревушку на острове Санван,  где  происходили  Великие  Советы
Союза ("чтобы не нашалили", как некогда пояснял Лауни).
   Силы центрального правительства были  настолько  ограничены,  что  их
едва можно было считать таковыми.
   Больше власти имели территориальные столицы, но и она была невелика.
   Мозгом и стержнем общества являлись Ложи.  Они  были  повсюду.  Глава
местной Ложи мог за ночь набрать полк и распустить его, когда дело  было
закончено.
   С адской медлительностью маураи поняли, как  заставить  своего  врага
сложить оружие. У них не было ни сил,  ни  желания  покорять  страну,  а
мысль о том, чтобы опустошить ее - Землю - никогда  не  приходила  им  в
голову даже в кошмарах, однако они  могли  перекрыть  поставки  военного
сырья.  Одновременно  стараясь  облегчить  людям   лишения,   предложить
врачебную помощь, от чистого сердца помочь в реконструкции предприятий и
торговли, а также ученым в их университетах.
   И в этих трудах Верховный Комиссар  Руори  Хаакону  проявил  доблесть
превыше  героев  настоящих  сражений.  Его  ум,  обаяние,   неподдельные
душевность и доброта только украшали его вполне реальные достижения.
   Не вредила и несомненная мужская красота. В то же самое время  он  не
терпел  никакой  неразберихи   и   всегда   был   необыкновенно   хорошо
информирован. (Его  отец  Арутуру  командовал  разведкой  и  был  высшим
начальником Тераи Лоханнасо.) Словом - одну за другой - Ложи уговаривали
сдаться, примирялись с положением дел.  Ситуация  оставалась  достаточно
скверной.  Однако  по  договору  Северо-западный   Союз   отказался   от
продолжения  работ  по  ядерной  энергетике,  флот  его  свели  к  силам
береговой  обороны,  а   промышленность   -   к   технологиям,   которые
экологическая  служба  маураев  считала  не  слишком   опасными.   Чтобы
обеспечить   выполнение   соглашения,   Федерация   получала   базы    в
стратегических областях и  право  беспрепятственной  инспекции.  Никакие
коммерческие льготы не могли компенсировать такие утраты,  а  тем  более
исцелить кровоточащую гордость или уменьшить тяжесть оков, но во  всяком
случае наступил мир.
   И Тераи вскоре смог вернуться домой.

4.

   На  этой  деревенской   улице   ему   было   на   редкость   одиноко.
Очаровательное селение, каркасные дома  с  крышами  из  цветущего  дерна
отступали от мостовой; окруженные лужайками  и  садами,  они  были  ярко
покрашены; двери, коньки крыш и торцы  балок  украшали  искусные  резные
узоры.
   Позади них вздымался еловый лес; аромат его нес весеннюю свежесть.  К
югу небеса заслонял своей чистотою заснеженный  пик  Ренье  .
   И все же иноземец Тераи был окружен отчуждением. Светлокожие норри  и
изредка   попадавшиеся   навстречу   приземистые   смуглокожие    инжуны
 застывали, заметив его;  дети  прекращали  игры;
псы, ощущая неладное, щерились и рычали. Игноривали его разве что кошка,
гревшаяся  на  крыльце,  и  ворон,  отрывисто  выкрикнувший  что-то  над
головой.
   "Ну а на что ты рассчитывал?  Наверное,  не  следовало  бы  приезжать
сюда, - устало подумал он. - Но я же обещал  Лауни  до  конца  выполнить
свой долг друга".
   Он нашел нужный  дом,  поднялся  на  ступени,  взялся  за  деревянный
молоток.  Дверь  открыла  Аннес  Биркен...  высокая,  хорошо  сложенная,
каштановые локоны опускались к плечам, в длинном - до лодыжек -  платье,
обычном для Союза.
   - Добрый день, - проговорила она и, узнав его, отступила назад. Глаза
ее расширились, так что зрачки охватил белый ободок. - Ух!..
   Выполняя местный обычай, он прикоснулся к козырьку. В тот день  Тераи
надел парадный мундир: белую рубаху, куртку и  брюки,  но  обошелся  без
украшений.
   - Добрый день, миз-за Биркен, - проговорил он.  Познакомившись  почти
четыре года назад, они обращались друг к другу по имени. - Надеюсь, я не
помешал вам. Если я не вовремя, то немедленно покину ваш дом. -  Она  не
ответила. - Я писал вам, но, должно быть, вы не получили моего письма, -
продолжил он. - Почта до сих пор работает  с  перебоями.  Я  узнал,  что
радиофон в вашем селении неисправен. Другого случая посетить вас мне  не
представится: на следующей неделе я возвращаюсь в Нозеланн.
   Ощутив прилив смелости, она спросила:
   - Чего же вам от меня нужно?
   Он смиренно стоял - слугою или подчиненным - а потом ответил:
   - Я приехал,  чтобы  повидаться  с  вами  ради  памяти  о  прошлом  и
выяснить, нельзя ли вам чем-нибудь помочь. И... э... если  вы  хотите...
могу рассказать вам о последних днях Лауни и его смерти. Я был  рядом  с
ним.
   Над головой старательно каркал ворон,  а  женщина  все  стояла  будто
немая, и не сразу проговорила "входите", отступая в сторону.
   Сумрачный и уютный дом, как везде на северо-западе, был полон  всяких
реликвий. Она отвела  его  в  гостиную,  предложила  сесть  в  кресло  -
добротное, прочное, как и вся остальная мебель. Над  очагом  прикреплена
была дубовая панель с резной эмблемой Ложи, к которой принадлежал Лауни,
а значит, и его жена: бегущий волк со свисающей с шеи  порванной  цепью,
под изображением значился девиз: "Вольному - воля".
   - Пожалуйста, усаживайтесь, майор Лоханнасо, - проговорила Анисе. - Я
не напутала в знаках различия? Теперь вы майор? Не хотите ли перекусить?
Увы, ни кофе, ни хорошего чая  у  нас  нет,  но  есть  травяные  настои,
молоко, пиво; может быть, вы хотите сидра?
   - Лишь в том случае, если вы составитемне  компанию,  -  ответил  он,
осознавая, каких усилий стоило ей это гостеприимство и какие  объяснения
придется потом давать соседям. Ему хотелось закурить, но Тераи помнил по
прежним  временам,  что  она  не   предавалась   этому   пороку,   вновь
распространенному в Союзе, когда ожила торговля с юго-востоком, а потому
решил не извлекать свою трубку.
   Аннес встала возле него с крепко сжатыми губами, ноздри раздувались и
побелели.
   - Вы хотите рассказать мне, как Лауни встретил свой конец? -  сказала
она ровным голосом. - Не сомневаюсь - самым  достойным  образом.  Однако
мне об этом ничего неизвестно, кроме самого  факта.  Все  произошло  год
назад, так?
   Тераи кивнул:
   - Он попал в плен на мое судно. И  был  убит  на  месте  при  разрыве
снаряда, посланного с одного из  ваших  кораблей.  Он  даже  на  миг  не
проявил слабости, и в тот день  просто  стоял  наготове,  чтобы  оказать
первую помощь в случае необходимости.
   - Понимаю. Тогда мне хотелось бы, чтобы наша дочь услышала об этом...
и сыновья тоже. Но они старше и уже ушли в школу. - Она вышла в  коридор
и позвала, обращаясь наверх:
   - Роника! Спустись сюда!
   В комнате появилась девочка лет как будто пяти.  Высокая  для  своего
возраста, она все равно утопала в бесформенном  подростковом  свитере  и
джинсах... Подумалось - наверное, возилась с  плюшевым  мишкой  в  своей
комнате.  Когда  мать  представ