емочной  площадке  на  следующее  утро  ровно  в
восемь часов. Она  шла,  с  трудом  пробираясь  среди  тяжелых  проводов
освещения, камер и щитов-отражателей, туда, где сидел  Фред  Флореску  в
светозащитном шлеме. Он разговаривал с Заком  Мэйсоном.  Роксана  Феликс
стояла немного в стороне, в костюме, но явно  не  собираясь  вступать  в
кадр.  Она  уставилась  в  землю,  волосы  ее  слегка   раздувались   на
тропическом ветерке, а губы были сжаты в упрямую линию.
   Сердце Меган екнуло. Значит, еще один непростой денек предстоит - Эй,
Меган, у  тебя  с  собой  экземпляр  сценария?  Замечательно,  -  сказал
Флореску. - Давай сюда, надо кое-что с этой сценой сделать.
   - Уже? - спросила Меган, пытаясь не смотреть на Зака.
   Чем меньше она будет иметь с ним дело, тем лучше.
   Она пожалела, что Дэвид решил остаться и закончить  свои  упражнения,
перед тем как пойти сюда. Он сказал, что сразу появится, но ей хотелось,
чтобы именно сейчас он был рядом с ней. Когда предстояло  иметь  дело  с
Заком и Роксаной.
   Она пыталась вызвать в  памяти  воспоминания  о  минутах  близости  с
Дэвидом, о том, как его язык ласкал ее интимное местечко, пока  она  не,
зашлась в экстазе. А потом его плоть билась у нее внутри в четком ритме,
пока наконец Меган снова  не  испытала  наивысшее  наслаждение.  Секс  с
Дэвидом всегда удовлетворял ее и кончался хотя бы одним  оргазмом,  чего
она не могла бы сказать о сексе с Рори во Фриско или с другими  парнями.
Хотя их было не так-то  много.  Может,  она  становится  жадной,  но  ей
казалось, что все же чего-то не хватает. Чего именно, Меган не знала.
   Возможно, все идет слишком гладко... Может ли быть в постели  слишком
хорошо? Меган  подумала,  покачала  головой.  Нет.  Видимо,  она  теряет
душевное равновесие.
   Только иногда ей  казалось,  что  она  возбуждается  будто  невольно.
Словно это ответ ее тела на его опытность.  Конечно,  у  Дэвида  хорошая
практика, он давно не девственник, но почему  после  близости  возникает
чувство, что она последняя в длинном списке?.. И  почему  она  сама  так
быстро остывает? Меган ощутила себя виноватой.  Она  начинала  думать  о
чем-то другом сразу после завершения. Ведь  так  бывает  у  мужчин,  они
настоящие деревяшки. Получили свое, повернулись на  бок  и  заснули.  Ей
надо было думать о Дэвиде, а не о сценарии в такие минуты...
   - Полагаю, да. - Голос режиссера прервал ее размышления. - Роксана не
хочет, чтобы ее героиня казалась слабой.
   - Слабой? - удивилась Меган. - Какая же она слабая?
   В этой сцене группа кокаиновых дельцов угрожает ей пытками.
   - Вы поглядите-ка, наш доморощенный Шекспир наконец явился на работу,
-  язвительно  заметила  Роксана  Феликс,   проплывая   мимо   Меган   с
отвратительной улыбкой. -  Что  случилось,  милая?  Ты  проспала  звонок
будильника? Или, может, недавним выпускницам колледжа надо спать больше,
чем нам, не занятым интеллектуальным трудом? - Она посмотрела, произнося
это, на Зака Мэйсона, но тот отвел взгляд.
   - Я пришла именно тогда, когда  надо,  -  пробормотала  Меган,  густо
покраснев.
   - Ты  всего-навсего  сценаристка,  знай  свое  место,  -  высокомерно
заявила Роксана. - На съемочной площадке свои правила.
   - Заткнись, - очень тихо сказал Зак.
   Роксана удивленно посмотрела на него, но подчинилась.
   - Неплохо бы начать работать, - вздохнул Фред Флореску. -  А  теперь,
Роксана, объясни, почему ты думаешь, что Морган выглядит слабой?
   - Они не могут схватить ее без борьбы.
   - Меган? - спросил Фред.
   Она  пожала  плечами.  Они  тысячу  раз   обсуждали   эту   сцену   в
Лос-Анджелесе. И Роксана никогда прежде не возражала.
   - Морган Мейер - супермодель. Дело идет к концу фильма. Ее только что
взяли в заложники пятьдесят вооруженных  автоматами  боевиков.  Как  она
может с ними бороться?
   - С помощью приемов кикбоксинга, - заявила Роксана.
   - Ты владеешь ими? - спросил Зак Мэйсон резким голосом.
   - Можно взять дублершу.
   - У меня  нет  такой  дублерши,  -  объяснил  Флореску  преувеличенно
терпеливо. - Потому что в сценарии об этом ничего не сказано.
   -  Так  выпиши  кого-нибудь  из  Лос-Анджелеса.  Пускай  прилетит.  -
Миндалевидные глаза Роксаны засветились от  ярости.  Вместо  того  чтобы
беспрекословно выполнять ее желание, кто-то смеет задавать вопросы.
   - А  как  с  помощью  кикбоксинга  можно  выстоять  против  полусотни
автоматчиков?  -  задала  Меган  совершенно  разумный  вопрос.   -   Это
бессмысленно.
   Роксана повернулась к ней,  и  ее  алые  губы  раздвинулись,  обнажая
звериный оскал.
   - Твоего мнения, сука, никто не спрашивает. Я здесь создаю образ.  Не
ты. И если я хочу, чтобы Морган дралась, значит, она будет драться.
   - Знаешь что? - вмешался Фред Флореску, переведя взгляд с Роксаны  на
Меган,  кипевшую  от  ярости  и  унижения.  Он  говорил   спокойно,   но
непреклонно. - Я думаю, обсуждать это сейчас бесполезно.  Мы  поработаем
над сценой и что-нибудь  придумаем.  Позднее.  Сегодня  слишком  хорошее
освещение. Слишком хорошее, чтобы зря тратить время.  Поэтому  поснимаем
что-нибудь другое. Например, подход к базе гангстеров.
   В этой сцене были заняты только Зак, Сет и Роберт.
   - Хорошо? - как ни в чем не бывало  спросил  Фред.  -  А  с  Меган  я
поговорю. Сегодня утром можешь отдохнуть.
   Роксана долгим взглядом посмотрела на  Фреда  Флореску.  Потом  резко
повернулась и пошла к своему трейлеру.
   - О Господи, - вздохнул режиссер.
   Дэвид подошел к группе.
   - Привет всем, - сказал он приветливо.
   Зак напрягся. Меган заметила это и удивилась. Значит, Фред  прав.  Но
почему Зак не любит Дэвида? Он же сам выбрал его  себе  в  агенты.  "Ой,
Господи, да они просто как малые дети",  -  сердито  подумала  Меган,  с
трудом сдерживая слезы. Ей так хотелось послать Роксану ко всем  чертям,
но она не могла. Она должна молча глотать оскорбления этой дряни.
   Поскольку Роксана - звезда, а она всего-навсего  сценаристка.  И  это
правда. Продав свой сценарий за двести пятьдесят тысяч  долларов,  Меган
заодно продала и самоуважение, это тоже часть сделки.
   Она вдруг подумала: а стоит ли игра свеч?
   - Дэвид, рад тебя видеть. Можешь кое-что сделать для меня? -  спросил
Фред Флореску.
   - Только скажите, - улыбнулся Таубер.
   - Вернись в отель, позвони в "Эс-Кей-ай".  Я  тут  вспомнил,  что  ты
говорил насчет Сэма. Может, ты и прав. Ему лучше приехать сюда. Так  что
позвони и попроси прилететь.
   - Вы хотите, чтобы сюда  приехал  Сэм  Кендрик?  -  бледнея,  спросил
Дэвид.
   - Да, я думаю, ему стоит это сделать, - дружелюбно сказал Флореску.
   Меган уставилась в землю.
   С секунду Таубер колебался, потом сказал:
   - Да, правда, хорошая мысль. - Он повернулся, направляясь в отель.
   Флореску дал знак осветителю и техникам, и те  принялись  передвигать
тяжелое оборудование, вздымая песок.
   Зак медленно подошел к Меган.
   - Спасибо, что велел ей отстать от меня, - пробормотала она.
   Мэйсон не обратил внимания на ее слова.
   - А если я потребую переписать эту  сцену,  Меган?  Ты  сделаешь?  Не
сомневаюсь, ты просто взовьешься.
   - Если режиссер согласится с тобой, - сказала она, глядя прямо в  его
глаза, от которых  захватывало  дух,  и  ненавидя  Зака  за  насмешливую
издевку в них. - Я сценарист и нахожусь здесь  именно  для  того,  чтобы
заниматься переделкой текста.
   - Хорошо излагаешь. - Он  потянулся,  дотронулся  до  нежной  золотой
звездочки на цепочке, покрутил в пальцах. - "Д". Это что?
   - Дэвид подарил мне, - с некоторым вызовом заявила Меган.
   Мэйсон поднял бровь, потом прищурился.
   - Он подарил тебе золотую штучку с собственной буквой? Я понимаю, что
это значит. Поставил клеймо на свою собственность.
   - Да пошел ты... - сказала Меган, прежде чем  успела  прикусить  себе
язык.
   Зак, улыбаясь, смотрел ей прямо в глаза.
   - В чем дело? Потеряла над собой контроль? Ну  что  ж,  Дэвид  Таубер
многое скрывает от тебя. Конечно,  я  бы  мог  тебя  сейчас  уволить.  В
отличие от Роксаны Феликс я на самом деле незаменим. - Он  наклонился  к
Меган:
   - И знаешь, что было  бы  забавно?  Попросить  Дэвида  сообщить  тебе
печальную новость. Причем при всех. Он не станет колебаться, Меган.
   - Нет, он бы этого не сделал, - заявила Меган.
   - О, еще как бы сделал, - сказал Мэйсон, напряженно глядя на  нее.  -
Да ты и сама знаешь.
   Конечно, она знала. Меган понимала: Мэйсон прав.  Дэвид  выполнил  бы
любой приказ Зака. Даже не задумываясь.
   Вдруг  ей  стало  холодно,  несмотря  на  жаркое  солнце.  Холодно  и
совершенно одиноко.
   - Так я уволена?
   - Нет. - Мэйсон пожал плечами. - Мне нравится, как ты пишешь.
   - Зак! Давай сюда! Мы когда-нибудь будем снимать этот чертов фильм?
   - О'кей, иду, - ответил Зак  Мэйсон  и  широким  шагом  направился  к
осветителям,  а  Меган  Силвер  осталась  одиноко   стоять   на   пляже,
уставившись ему в спину.
 
Глава 25 
 
   - Все готово, - сообщил Пол.
   Да, подумала Элеонор. Все готово.
   Одно только украшение дома обошлось в восемь тысяч долларов. Венки из
оранжевых цветов обвивали все балюстрады, белые атласные  ленты  свисали
над каждой дверью, дикие голуби и соловьи в серебряных клетках распевали
песни в каждой комнате. Из гостиной и столовой была вынесена вся мебель,
чтобы хватило места гостям; только столы красного дерева  остались  там,
по  случаю  свадьбы  задрапированные  шифоном  цвета  слоновой  кости  и
уставленные серебряными  блюдами  с  засахаренными  фруктами  и  всякими
ароматными  вкусностями.  Сотни  фужеров  для  шампанского  из  хрусталя
баккара сверкали на солнце.
   Но конечно, главный завтрак должен быть под открытым  небом.  В  саду
расставлены металлические ажурные столики, приплывшие морем ради  такого
случая; каждый покрыт водонепроницаемым шелком.  Бутылки  с  шампанским,
каждая в отдельном ведерке со льдом, ожидали тостов.
   Вазы с белыми и розовыми  орхидеями  радовали  глаз.  А  на  огромном
дубовом столе, вытянувшемся вдоль буфета, было все, что самый  роскошный
поставщик в Беверли-Хиллз мог отправить сюда самого роскошного.  Фазаны,
шотландские тетерева, мясо  дикого  кабана,  оленина,  печень  в  тесте,
копченая осетрина, икра, устрицы, радужная форель, свежие трюфели, дикая
клубника, спаржа - абсолютно все  и  вся,  что  даже  самый  пресыщенный
гурман мог бы пожелать.
   Были здесь специальные секции для  вегетарианцев,  для  тех,  кто  на
диете, или тех, кто  ест  только  кошерную  пищу.  Пудинги  тоже  стояли
отдельно. Каких только не было! А яблоки  причудливой  формы,  а  свежее
мороженое и шербеты восемнадцати вариантов, а горячие груши в разогретом
винном соусе? Теплый пирог с орехом  пекан,  от  которого  у  Элеонор  в
животе заурчало, стоило ей лишь взглянуть на него. Охлажденный  шоколад,
с молоком, белый и черный.
   Сладости из меда и жареного миндаля, экзотический фруктовый  салат  и
желе из малины...
   Казалось, перечислять можно без конца. Десерт можно запить чем угодно
- от свежевыжатого клубничного сока до английского  пимса  с  плавающими
кусочками яблока и огурца. А после еды гости могли  ублажить  себя  кофе
десяти вариантов - фильтрованный, шесть ароматных  сортов  без  кофеина,
эспрессо, капуччино. Можно было выпить травяного чая,  не  говоря  уж  о
выдержанных марочных ликерах, рекомендованных  Полу  истинным  знатоком.
Сорок официантов и официанток обходили гостей, наполняя бокалы,  вносили
и выносили подносы с закусками.
   И это еще далеко не все. Ножки каждого стула с золотой спинкой  увиты
лилиями. Причем привязаны они были невидимыми  нитями.  Навесом  служило
полотно из цветов - ароматная масса из шиповника и белых орхидей,  ириса
и ломоноса, жасмина и фрезии,  она  пропускала  солнечного  света  ровно
столько, сколько надо. А арка, под которой должны были стоять Элеонор  и
Пол, потрясала яркостью - еще бы, на нее пошло не менее  восьмисот  алых
роз. Но что касается торта...
   - Спасибо,  Пол,  -  весело  сказала  Элеонор.  -  Может,  тебе  пора
попросить всех занять места? Через секунду я спущусь.
   - Хорошо, - согласился он.
   В зеркале Элеонор заметила, как он задержался, осмотрел ее  с  головы
до ног со знакомой удовлетворенной  улыбкой.  В  последнее  время  такая
улыбка часто пробегала по его лицу. Не было больше споров. Он соглашался
со всеми желаниями Элеонор, был внимательным как никогда.
   Надо  отдать  должное  Полу,  подумала   Элеонор,   он   великодушный
победитель.
   - Платье потрясающее, - похвалил Пол.
   - Спасибо, дорогой, ты тоже  прекрасно  выглядишь,  -  ответила  она,
стараясь произнести это как можно искреннее.
   Он на самом деле был  хорош.  Красивая  фигура,  волосы  с  проседью,
превосходный костюм с Сэвил-роу из прекрасной темной шерсти.  Они  очень
хорошо будут выглядеть на всех фотографиях  в  газетах,  в  журналах,  в
колонках  светской  хроники.  Удачливый  банкир  и  президент  студии  -
лос-анджелесская влиятельная пара.
   Ну хватит, Элеонор. Это ведь твоя свадьба, а  не  похороны.  Ты  что,
забыла?
   - О'кей. До встречи. Дай мне десять минут.
   - Хорошо, - сказала Элеонор.
   Что касается времени, она бы с радостью дала ему десять лет.
   -  Так  красиво,  -  вздохнула  Линда  Оренштейн,   поправляя   шлейф
свадебного платья.
   Линда, давняя подруга Элеонор, еще из Йельского университета. Одна из
главных подружек на свадьбе.  Другой  подружкой  стала  кузина  Филиппа,
удачно вышедшая замуж в Бостоне, мать двоих  детей.  Элеонор  не  видела
обеих много  лет,  но  почему-то  решила,  что  они  подходят.  Из  всех
остальных женщин - режиссеров, агентов, продюсеров эти  были  настоящими
подругами, с ними она могла проявлять  искренние  чувства,  а  рисковать
открыться кому-то другому ей не хотелось. В любом случае у нее здесь нет
ни одной близкой подруги.., с тех пор как она  подружилась  с  Томом.  И
кстати, в этом проблема. Уже много лет Том Голдман был  ее  единственным
другом. Найти приятельниц нетрудно - надо ходить в теннисный  клуб,  как
делают жены богатых мужей, или завоевать положение  при  дворе  королевы
Изабель или ее новой протеже, наследной принцессы Джордан.
   Но все равно уже слишком поздно. Элеонор поняла, что сделала ошибку.
   -  Красиво,  Элеонор,  правда,  очень   красиво,   а   букет   просто
божественный, - ахнула Филиппа, с завистью добавив:
   - Вообще все так шикарно. Пол невероятно хорош в смокинге.
   Правда, Линда?
   - Да, - согласилась Линда, расправляя шлейф.  -  Ну  все,  ты  полное
совершенство, Элеонор.
   Они посмотрели на свое отражение в зеркале. Линда и  Филиппа  были  в
длинных, до пола, платьях  пастельного  розового  цвета,  с  золотистыми
нитями; из-под юбки выглядывали носки розовых шелковых туфель.  В  руках
подружки держали  букетики  из  мелких  розочек  и  лилий,  перевязанные
ленточками из белоснежного бархата.
   Элеонор Маршалл стояла между ними в фате с  диадемой.  Как  королева.
Зеркало уверяло ее, что она хороша. На ней  было  платье  с  кринолином;
старинные кружева каскадом ниспадали поверх атласа цвета слоновой кости.
Белые шелковые туфли вышиты серебряной нитью. Талия забрана в корсет  из
китового уса. Она влезла в него довольно  легко,  корсет  приподнимал  и
соединял груди, выставляя их на обозрение. Спереди платье было  украшено
жемчугом и опалами, сиявшими в лучах  дневного  солнца.  Светлые  волосы
забраны наверх, еще больше увеличивая лоб. Вуаль  из  тончайшего  белого
шифона прикреплена к  короне.  Выходя  из  комнаты,  Элеонор  собиралась
опустить ее на лицо. А сзади очень плотно, но  незаметно  ее  невероятно
дорогой парикмахер прикрепил шлейф  из  каскада  белых  прусских  кружев
длиной  двенадцать  футов.  Весь  сложный   головной   убор   увенчивала
потрясающая  диадема.  Дизайнер  свадебного  наряда  работал  вместе   с
флористом, они хорошо изучили содержимое шкатулки  с  драгоценностями  -
нити жемчуга и бриллианты  они  соединили  с  живыми  белыми  лилиями  и
орхидеями.  Цветущая   сверкающая   диадема   вспыхивала   бриллиантами,
запрятанными среди лепестков, и они играли при малейшем повороте головы.
   Специальный художник занимался ее макияжем два часа, так  что  сейчас
голубые глаза Элеонор блестели, ресницы поражали длиной и густотой, щеки
обрели  здоровый  румянец,  а  губы,  обведенные   светлым   карандашом,
напоминали персик - полные и мягкие. От утренней  бледности  невесты  не
осталось и следа.
   -  Элеонор  выглядела  красавицей.  Нет,  даже  больше   чем   просто
красавицей. Дух захватывало.
   - Так мы идем? - спросила она.
 
*** 
 
   Джейк Келлер в утреннем бирюзовом костюме, который довольно  неудачно
контрастировал с рыжеватыми волосами и обвисшей кожей, попивал не  спеша
розовое шампанское из хрустального фужера. Натренированным  взглядом  он
шарил по хорошо одетой толпе. Он был не совсем доволен тем,  что  видел.
Казалось, весь Лос-Анджелес пожелал явиться к этой выскочке.  Вон  Шерри
Лансинг, глава "Парамаунт", единственная женщина  в  городе,  равная  по
положению Элеонор Маршалл, элегантная, в брючном  костюме  на  заказ  от
Армани, дружески болтала со Стивеном Спилбергом. Дэвид Джеффин беседовал
с Джеффом Катценбергом и Барри Диллером. Были здесь и Майк Овитц, и Нора
Эфрон, и Дон Стил с Джеффом Бергом...
   Джейк  отступил,  чтобы  увильнуть  от  любопытного  белого  павлина,
бродившего по лужайкам. Здесь, пожалуй, собрались все,  кто  упомянут  в
справочнике "Кто есть Кто". Ну что ж, по крайней мере хоть  одного  лица
нет, успокоил себя Келлер. Не смог  прийти  Сэм  Кендрик.  Ему  пришлось
выехать на съемочную площадку фильма ценой в  девяносто  пять  миллионов
долларов. Всего две недели идут съемки - и уже проблемы.
   Джейк ухмыльнулся. Он никогда не любил настырного Флореску. Интересно
будет  увидеть  его  реакцию,  когда  события   начнут   разворачиваться
по-настоящему. Уже... когда уже? Да пожалуй, через неделю. А как  только
все начнется...
   Он  надеялся,  что  сегодня  Элеонор  Маршалл  хорошенько  рассмотрит
голливудскую толпу первых лиц, потому что потом ей долго не придется  их
видеть.
   - Джейк, ты только взгляни на это, - громко прошептала Мелинда. Жена,
низкорослая полная блондинка,  толкнула  мужа  под  ребро,  указывая  на
свадебный торт высотой шесть футов с несметным числом ярусов, каждый  из
которых  был  украшен  изящным  орнаментом  из  сладостей.  -  Разве  не
удивительно?
   - Да, очень здорово, - коротко ответил он.
   Мелинда весь день пыталась подсчитать, сколько стоит свадьба. Это его
раздражало. Элеонор Маршалл не хотела отступать от традиций? Он  мог  бы
поклясться, что она пребывает в печальном настроении из-за ребенка  Тома
и Джордан. Но демонстрировать свое богатство  и  благополучие  не  очень
скромно, не так ли?
   Келлер оглядел сад, пытаясь найти Тома Голдмана. Если ему повезло, он
сумел вложить в  голову  Роксаны  Феликс  все  что  надо.  Дэвид  Таубер
сообщал, что на съемках царит ужасная атмосфера и даже появление Сэма не
пошло на пользу. А разве не Элеонор Маршалл настояла,  чтобы  взять  эту
милую леди на роль?
   - Джордан, Джордан, иди сюда! - зашептала Мелинда.
   Джейк повернулся как раз вовремя и увидел Голдмана с женой - они  шли
к ним. Его начальник был в  темном  костюме  и  очень  задумчив.  Может,
беспокоится насчет фильма "Увидеть свет"? Ему следовало бы,  это  точно.
Джордан Голдман, о, простите,  Кэбот  Голдман  была  в  чем-то  чересчур
обтягивающем.  В  шелковом  кровавом  мини-платье  с   низким   вырезом,
открывающем акры шикарных твердых молодых грудей и целые  мили  красивых
ног, кончавшихся где-то очень высоко тонкими, словно гвоздики, каблуками
туфелек из серебряной кожи.
   Уже не в первый раз Келлер позавидовал боссу. Наверное, забавно иметь
такую игрушку, как у него.
   - Привет, Мелинда, привет Джейк, -  защебетала  Джордан.  -  Мелинда,
какой милый костюмчик...
   - Том, р