ый...
   Меган теряла себя в звуках этого голоса. Тонула вместе с толпой.  Нет
ни страха, ни смущения - ничего, кроме музыки, света и Зака.
   - Я  думаю,  мы  можем  спеть  еще,  -  согласился  Карл,  театрально
поворачиваясь к группе.
   Де Суза ударил по струнам.  "Огненная".  Самая  главная  песня  "Дарк
энджел". Толпа завопила так, что можно было поднять мертвого.
   - Мы хотим представить вам парня, который солирует в этой песне,  наш
хороший друг Зак...
   Остальные слова утонули в истеричном вопле толпы.
   Зак вышел вперед. На  край  сцены.  Весь  залитый  лучами  света,  он
простер руки к зрителям.
   - Я хочу поблагодарить  "Электрик-Сити"  за  то,  что  они  дали  мне
возможность выступить с ними. Сами они работают прекрасно, - сказал  он,
кивая Карлу.
   Опять приветственные крики. Улыбки музыкантов.
   - Это будет последний номер. Именно эту песню  "Дарк  энджел"  всегда
исполняли под занавес. - Он развернулся,  посмотрел  в  сторону  скрытой
ложи. - Песня посвящается Меган.
   Зажглось море света. Толпа начала скандировать слова песни, и  тысячи
голосов слились в общий хор.
   Меган  так  и  застыла  на  месте,  парализованная  от  потрясения  и
восторга.
   - Ну, ты довольна, дорогая? - раздался голос возле самого ее уха.
   Меган повернулась и увидела  Роксану  Феликс  в  золотистом  парчовом
мини-платье; та приятно улыбалась ей.
   - Да, - сказала она. В этот момент даже Роксана  не  могла  испортить
настроение. Зак Мэйсон пел "Огненную" специально для нее.
   Роксана протиснулась к медным перилам, чтобы встать  рядом  с  Меган.
Провела рукой по шикарным блестящим черным волосам, убрав их с глаз.
   - Я думаю, ты должна быть довольна. Знаешь ли, это была моя  идея.  Я
предложила ему на той неделе.  Я  подумала,  что,  может,  мы  несколько
грубовато обращаемся с тобой.
   Впервые Меган обратила внимание на ламинированный пропуск,  свисавший
с пояса Роксаны.  Она  почувствовала,  что  сейчас  упадет  -  настолько
сильное разочарование охватило ее.
   Ну конечно, у Роксаны такой же пропуск.
   Роксана на самом деле подружка Зака Мэйсона.
   И как она могла позволить себе забыть про это?  Неужели  она  думала,
что такая звезда, как Зак, когда-нибудь проявит интерес к ней, Меган?
   Он же сам сказал, что на концерте она  сможет  набрать  материал  для
сценария. Именно эго Зак и имел  в  виду.  Он  решил  относиться  к  ней
по-дружески. Что ж, прекрасно. В конце концов,  так  лучше  для  фильма.
Надо быть идиоткой, чтобы принять профессиональную заинтересованность за
нечто большее.
   Меган  стояла  в  ложе  для  гостей  рядом  со   всемирно   известной
супермоделью. Неужели она могла  подумать,  что  Зак  Мэйсон  именно  ей
сделал одолжение? Вот это ты, Меган, придумала! Ну и мысль!
   - Спасибо, - с трудом выговорила она. - Это было очень мило  с  твоей
стороны.
   Роксана   широко    улыбнулась    безупречно    очерченными    губами
ягодно-красного цвета. Стоя так близко,  Меган  не  могла  не  заметить,
какая абсолютно гладкая кожа у Роксаны, натянутая, ни единого  пятнышка.
Даже без всякого  макияжа.  Она  вспомнила,  какую  только  что  Роксана
заключила сделку, - об этом сообщили вчера в "Новостях".
   А возникшие в памяти вопросы журналистов  насчет  Зака  острым  ножом
полоснули по сердцу.
   - Поздравляю тебя с контрактом, - храбро сказала она.
   Супермодель пожала плечами.
   - Это  тебя  я  должна  поздравить,  дорогая,  -  сказала  она  тоном
опекунши, - ты же написала первый сценарий! В общем, я думаю, мы обе  из
тех, кто делает карьеру. Так ведь?
   "Обе из тех, кто делает карьеру... Да. Но  я  стою  двести  пятьдесят
тысяч, минус налоги, комиссионные  и  прочие  расходы,  а  ты  подписала
контракт на сорок миллионов".
   - А ты знаешь, что мы с тобой ровесницы? - спросила  Роксана  сладким
голосом.
   - Неужели? - Меган удивилась. Она никогда не воспринимала Роксану как
свою ровесницу.
   А Зак Мэйсон все еще стоял  на  сцене,  приковывая  к  себе  внимание
толпы. Он  выглядел  потрясающе,  так,  что  дух  захватывало.  Охотник,
предводитель, молодой, красивый - и в то  же  время  настоящий  мужчина,
похожий на древние скульптуры Александра Великого. Роксана  -  стройная,
изящная, чувственная Афродита. Они очень подходят друг другу.
   Зак снова повернулся и улыбнулся Меган. Но на  этот  раз  она  отвела
взгляд.
 
*** 
 
   Как только огни погасли, появились охранники,  чтобы  провести  их  в
комнату для гостей, где была в полном разгаре вечеринка.
   - Я, пожалуй, пропущу это, - сказала Меган. - У меня много работы.  -
Она посмотрела на Роксану. Ее черные  блестящие  волосы  были  аккуратно
уложены. Эта мерзавка, наверное, никогда не потеет. - Да, Зак  пригласил
меня сюда, чтобы я лучше прочувствовала атмосферу  закулисной  жизни.  У
меня возникло много новых идей...
   - О Меган, нет, - настаивала Роксана, беря ее под руку. -  Тебе  надо
остаться. Я настаиваю. Я знаю, Зак  будет  очень  разочарован,  если  ты
уйдешь.
   - Пожалуйста, Роксана...
   - Я настаиваю, - сказала Роксана сладким голосом, в ее тоне,  однако,
чувствовалась твердость стали.
   - Ну ладно, - согласилась Меган с несчастным видом.
   Как будто у нее был выбор. Она действительно не хотела видеть Зака  и
Роксану Феликс вместе, во  всяком  случае,  сейчас  она  не  готова.  На
прошлой неделе ей было бы  плевать  на  это.  Выступление  Зака  Мэйсона
позволило ей увидеть его в другом свете.  Она  чувствовала  себя  полной
дурой.
   Буфетная  была  полным-полна  народу   -   начальники   из   компаний
звукозаписи, парни с  радио,  выбеленные  блондинки  в  платьях,  больше
походивших на удлиненные майки, несколько ведущих репортеров из  журнала
"Роллинг стоун" и представители других крупных журналов. Все  возбуждены
до крайности.
   Ожидая Зака, Меган думала: а захочет ли он говорить  со  всеми  этими
людьми? Она надеялась, что нет. Она  предпочла  бы,  чтобы  он  пошел  к
поклонникам и раздавал автографы.
   - Мы и сами долго не задержимся, - доверительно  прошептала  Роксана,
освобождая свою руку и отпуская Меган: она  увидела  группу  фотографов,
которые пытались поймать ее, и пошла к  ним.  -  Я  хочу  домой.  -  Она
приняла позу для съемки: ну еще немного, ребята, и все.
   Меган отступила.
   - Роксана, рад тебя видеть. И особенно рад, что ты смогла попасть  на
шоу, - сказал Дэвид, налетая на них.  -  Джентльмены,  все.  Достаточно.
Мисс Феликс здесь для того, чтобы встретиться с мистером Мэйсоном. Можем
мы предоставить им такую возможность?
   Роксана еле заметно улыбнулась Тауберу,  когда  представители  прессы
нехотя отступили.
   - Поздравляю тебя с контрактом с "Джексон", - добавил  Дэвид,  и  его
карие глаза скользнули по ее блестящему платью. - Я думаю,  тебя  просто
ограбили.
   Она расхохоталась.
   - Дэвид, ты не поздоровался с Меган.
   - Нет, не поздоровался, - сказал Таубер, не поворачиваясь к ней.
   Меган пыталась  не  выказать  ревность.  Неужели  Роксане  мало  Зака
Мэйсона?
   - Я не заметил ее. Меган, золотко, ты выглядишь потрясающе.
   - Спасибо, Дэвид, - пробормотала Меган.
   Она выглядела вовсе не замечательно. Она была  в  майке,  джинсах,  с
потным, раскрасневшимся лицом. Вряд ли можно хорошо выглядеть, когда  ты
три часа подряд прыгаешь и бьешься о медные перила.
   - Ну что ж, леди, позвольте мне принести вам шампанское, -  предложил
Таубер, поворачиваясь к проходившему мимо официанту.
   И вдруг шум пробежал по  толпе.  Зак  Мэйсон,  переодетый  в  рубашку
"Электрик-Сити" и свежие джинсы, возник вместе с музыкантами из уборной.
Увидев Меган и Роксану, он тут же направился к ним.
   Дэвид махнул ему.
   - Роксана, - сказал он, подавая ей шампанское. - Меган, это тебе.
   Меган взяла бокал, радуясь; что хоть чем-то может себя занять. Она не
хотела стоять здесь как дурочка, когда Зак и Роксана начнут лапать  друг
друга.
   - Спасибо, Дэвид. - Она улыбнулась ему.
   - Знаешь, когда я сказал, что ты выглядишь  замечательно,  я  говорил
совершенно искренне, - сказал Дэвид, подвинувшись к ней.
   Меган вдыхала легкий запах его лосьона после бритья.
   - Ты здорово похудела.
   - Спасибо.
   - Ты правда очень симпатичная. Ты это знаешь? - спросил Дэвид  и,  не
обращая внимания на потрясенный вид Меган, обнял ее мускулистой рукой.
   Именно в этот момент  Зак  Мэйсон  пробрался  сквозь  толпу  и  резко
остановился. Меган стояла перед ним такая  же,  какой  он  увидел  ее  в
первый раз. Но только сейчас Дэвид Таубор жестом собственника обвивал ее
талию рукой.
   - Привет, Зак, - сказала Роксана Феликс, одарив его невероятно яркой,
чувственной улыбкой.
   - Ты замечательно пел, Зак, - похвалил Дэвид, и рука  его  сдвинулась
на бедро Меган безошибочным ласкающим. жестом.
   - Привет, - мрачно бросил Зак.
   Меган Силвер робко посмотрела на него.
   - Ты замечательно пел, - сказала она.
   Мэйсон перевел взгляд с Меган на Дэвида и обратно,  словно  не  желая
верить своим глазам. Но все слишком ясно.
   С чего он подумал, что Меган другая? Она вовсе  не  Дева  Мария.  Она
влюбилась  в  этого  пронырливого,  скользкого,  богатого  голливудского
агента. Она, конечно, такая же, как все  остальные.  А  он  посвятил  ей
песню, прямо перед восемью тысячами поклонников.
   Он почувствовал себя идиотом.
   - Рад, что понравилось, - холодно сказал он и  повернулся  к  Роксане
Феликс, улыбаясь перед  камерами,  которые  громко  защелкали.  А  потом
приподнял ее подбородок и смачно поцеловал прямо в губы.
   - Ну что, дорогая, - прошептал Дэвид в  ухо  Меган,  -  мы  не  нужны
здесь. Так что пошли домой.
 
 
 
Глава 19 
 
   Элеонор по дороге в аэропорт  просмотрела  записи  и  решила,  что  в
самолете  будет  время  отрепетировать  речь.  Том  подготовил  полет  в
Нью-Йорк на частном самолете Говарда Торна, финансиста-мультимиллионера,
чей конгломерат "Кондор индастриз"  в  прошлом  году  стал  единственным
крупным держателем пакета акций "Артемис студиос". Так что  ей  придется
выступать перед Торном и еще шестью вельможами с Уолл-стрит, которые  на
самом деле и есть истинное руководство "Артемис".
   Странно, подумала она, мир по своей структуре стал таким  же,  как  в
средние  века.  Реальная  власть  не  принадлежит  ни   президенту,   ни
премьер-министру, а теневым фигурам, которые контролируют  поток  денег.
Они вольны девальвировать деньги, разрушить  фондовые  биржи,  позволить
мировой экономике подняться или, наоборот, рухнуть.
   Джордж Сорос. Билл Гейтс. Кто самый могущественный  человек  в  мире?
Может,  это  Руперт  Мердок,  подумала  Элеонор.  Австралиец,   который,
казалось, скупил половину всех газет на планете, три крупнейшие телесети
и киностудию?
   Вот перед такими людьми ей предстояло держать слово.
   Перед   современным    вариантом    Медичи,    итальянского    купца,
контролировавшего Европу  в  период  Ренессанса.  Это  будет  ее  боевым
крещением. Элеонор думала,  что  стать  президентом  "Артемис"  означало
оказаться всего в шаге от вершины лестницы власти. И лишь сейчас поняла:
на самом деле это низшая ступень.
   Она нервничала.
   В машине зазвонил телефон. Она подняла его с сиденья.
   - Элеонор Маршалл.
   - Ты готова? - сквозь треск пробился голос Тома, и она почти  увидела
улыбку на его лице.
   - Вопрос в том, готовы ли они к встрече со мной, - ответила Элеонор.
   Голдман засмеялся:
   - Правильно, девочка. Я уверен, мы их просто  огорошим.  Кроме  того,
поездка в Нью-Йорк будет для тебя каникулами. Передышкой перед тем,  как
окунуться с головой в дела.
   - Уж это точно, - согласилась она. Приятно  хоть  какое-то  время  не
слышать придирок Джейка Келлера, не думать о проблемах бюджета фильма  и
особенно о конце месяца, когда предстоит дать ответ Полу.  -  А  где  мы
остановимся?
   -  В  "Виктрикс",  -  сказал  он.  -  У  тебя   будут   президентские
апартаменты.
   -  Ха-ха,  очень  забавно,  -  ответила  Элеонор  довольным  голосом.
"Викгрикс"  -  самый  роскошный  отель  в  Манхэттене,  такой  же,   как
"Лэйнсборо" в Лондоне или "Ориентал" в Бангкоке. Эта командировка  очень
важная, придется немало понервничать, но Том позаботился о комфорте.
   - Скоро увидимся. Смотри, не забудь свой портфель на заднем  сиденье,
- пошутил Голдман.
   Элеонор покраснела.
   - Том! Это ведь было пятнадцать лет назад.
   Он напоминал ей о случае, произошедшем с ней в самом начале работы на
студии. Том Голдман  был  старшим  менеджером  отдела  маркетинга  и  ее
наставником. Он попросил ее  привезти  его  записи  по  торговым  делам.
Предстояла важная презентация. Элеонор в ту пору было двадцать три года.
Она забыла этот портфель  у  себя  в  машине,  и  Голдман  вынужден  был
импровизировать. Делать вид, будто  пустые  бумажки  перед  ним  и  есть
засекреченные проекты. Он говорил не читая. Он заключил сделку, но потом
довольно сурово отругал Элеонор. И с тех пор при всяком  удобном  случае
шутливо напоминал о ее промахе.
   - Да, да, да. Но от того, кто хоть раз поступил легкомысленно, всегда
можно ждать подвоха, - пошутил он. - Ладно, до встречи.
   - До встречи, - ответила она и положила трубку.
   "Роллс-ройс" плавно ехал по пустынному  скоростному  шоссе  в  ранний
предрассветный час, и Элеонор Маршалл чувствовала, как на душе светлеет.
Итак, Том Голдман в  хорошем  настроении.  Значит,  что  бы  сегодня  ни
произошло, она может быть уверена: неловкость, которую оба они  испытали
на приеме у Изабель, забыта. Может, ее стычка с Джейком Келлером сыграла
свою роль. Но во всяком случае, если Том шутит, то все в порядке.
   Элеонор посмотрелась в зеркальце в салоне машины.
   Легкий   румянец,   губы,   обведенные   неярким   карандашом,   тени
бледно-розового и песочно-золотистого цвета вокруг глаз. Вчера она  рано
заснула, выпив  снотворное,  поэтому  глаза  не  покраснели  и  кожа  не
сморщилась, как обычно от недосыпания. И вообще  она  сегодня  выглядела
замечательно. От косметического мусса морщинки вокруг глаз и у рта стали
менее заметны.  Теперь  она  пользовалась  самым  последним  достижением
косметической индустрии  -  альфа-гидро-окси-увлажнителем.  Слава  Богу,
наконец-то продукция для ухода за лицом стала давать результаты. Сегодня
она может сойти за тридцатилетнюю. Иногда  жизнь  действительно  хороша.
Даже если она нелегкая.
 
*** 
 
   Через  двадцать  минут  они  подъехали  к  взлетно-посадочной  полосе
Голдман был уже там и ждал ее.
   - Портфель при тебе? Хорошо. Пошли.
   Элеонор поблагодарила шофера, взяла у него портфель и сумку  и  стала
подниматься вслед за боссом по трапу.
   - Я думал, ты никогда не приедешь, -  проворчал  Голдман,  когда  они
пристегивали ремни, готовясь к взлету. - Я заждался на холоде. Казалось,
простоял там целую вечность.
   Она посмотрела на часы:
   - Том, я приехала даже на пять минут раньше.
   Он отмахнулся; самолет уже катил по взлетно-посадочной полосе.
   - Элеонор, я слишком занят. Не беспокой меня всякой чепухой.
   Когда самолет набрал высоту,  Элеонор  встала  с  места  и  принялась
осматриваться. Это был "Гольфстрим-4'". Серьезный  самолет,  не  то  что
"Астра" или "Лиар", на  которых  летали  простые  мультимиллионеры.  Она
знала  еще  только  одного  человека,   который   мог   позволить   себе
"Гольфстрим-4".
   - Впечатляет, да?
   Голдман поднялся, подошел к ней, встал рядом, рассматривая  интерьер.
Говард Торн отделал салон самолета  темно-голубой  кожей  с  золотистыми
листочками. Стены  обтянуты  очень  мягким  материалом  Здесь  было  все
прекрасно и удобно: кожаные кресла, ванная, спальня и кухня.
   - Этот малыш стоит двадцать пять миллионов долларов.
   А его месячное содержание обходится в сотню тысяч, - объяснил Том.  -
Я знаю точно, читал в "Вэнити фэр".
   Элеонор присвистнула.
   - Да, черт побери, довольно дорогая игрушка.
   Он кивнул.
   - Иногда я думаю: в ту ли игру я играю?
   - Я не вижу нигде логотипа компании, - сказала Элеонор,  взглянув  на
молоденьких стюардесс в очень аккуратной сине-голубой форме  без  всяких
значков. - Должна сказать, я удивлена.  Не  ожидала  такого  от  Говарда
Торна.
   Голдман хихикнул, забавляясь.
   - Да ты шутишь? Это же личный самолет Говарда. У  "Кондор  индастриз"
еще два таких. Они в Далласе, рядом с их нефтяной компанией.
   Они сели на низкий диван. Том выложил бумаги на  стеклянный  кофейный
столик, и они углубились  в  цифры,  а  стюардессы  между  тем  подавали
завтрак. Чай с бергамотом из серебряного сервиза, бутерброды с  копченой
осетриной, горячие воздушные круассаны, поджаренные хлебцы с  мармеладом
и клубничным  джемом.  Элеонор  отказалась  от  омлета,  после  которого
принесли горячие блинчики с сиропом.
   -  Том,  ты  растолстеешь,  -  рассеянно  предупредила  его  Элеонор,
поскольку мысли были заняты предстоящим выступлением.
   - Чепуха. - Голдман схватил ее за руку и прижал к  своей  белоснежной
рубашке.
   - Посмотри, это все мускулы. Чувствуешь?
   Он прав, подумала Элеонор, ладонью почувствовав  твердую  как  камень
грудь.  Он  действительно  очень  мускулистый.  Даже  больше,  чем  Пол,
несмотря на его диету и активные занятия физкультурой. Вдруг она ощутила
прилив желания И быстро отдернула руку, опасаясь,  как  бы  все  это  не
зашло слишком далеко.
   - Ну что ж, тебе не удастся сохранить форму, если будешь пичкать себя
холестерином, - предупредила она, надеясь, что Том не заметит,  как  она
порозовела.
   Том хмыкнул, вонзил вилку во вкусный на вид ароматный омлет с сыром.
   - Ты становишься похожей на Джордан, когда так говоришь, - сказал он.
   Это не комплимент, подумала Элеонор.
   - Может, вы хотите свежую клубнику и шампанское-, мадам?  -  спросила
стюардесса, убирая не тронутую Элеонор тарелку. - У  нас  есть  "Перье",
"Боллинджер", "Кристл"...
   - Нет, достаточно, - отказалась Элеонор.
   Остальную часть полета она занималась выступлением.
   Правление  "Артемис"  располагалось  в  нью-йоркском  офисе   студии,
занимая два элегантных этажа  по  Мэдисон-авеню,  номер  один.  Прямо  в
сердце района Флатирон.
   Том и Элеонор почти не разговаривали по  дороге  туда,  и  чем  ближе
подступал  час   совещания,   тем   напряженнее   становились.   Голдман
волновался,  Элеонор  это  видела.  Он  снова   и   снова   просматривал
статистические  данные,  как  какая-нибудь   нервная   домохозяйка,   не
уверенная, взяла ли с собой  удостоверение  личности,  и  каждые  десять
минут заглядывающая в сумочку - проверить.
   "А  почему  Том  так  волнуется?  -  размышляла  Элеонор,  глядя   на
запруженное в час ленча шоссе - Он ветеран в этом деле и к тому же знает
о планах японцев... А для меня это первое  совещание  такого  уровня,  я
понятия не имею, что они могут мне предложить. Я еду совершенно вслепую.
   Тому надо представить цифры.  Хорошие,  ясные.  Совершенно  реальные,
которые бухгалтеры несколько месяцев готовили для него. А мне  предстоит
выступить с бодрыми уверениями,  что  фильм  "Увидеть  свет"  понравится
американской   молодежи   И   мне    нечем    убедить    их    Все    на
эмоционально-ингуитивном уровне. Очень по-женски".
   Она пыталась сообразить, не кроется ли что-то за тревогой Тома.
   - А кто выступает первым? - спросила она босса.
   - Ты, - твердо заявил он.
   - А, прекрасно, - пробормотала  Элеонор,  и  в  этот  момент  лимузин
остановился.
   Том открыл ей дверь.
   - У тебя все получится замечательно.
   В вестибюле они представились, и Том повел ее к дальнему лифту.
   - Нам на самый верх, но этот лифт идет без остановок.
   -  Замечательно,  -  ответила  Элеонор,  расправляя  юбку   шелкового
бледно-розового костюма от Диора.
   - Ты нервничаешь, - заметил Голдман, поглядев на нее.
   - Ты очень наблюдательный.
   - Слушай, Элеонор, ты участвовала в дебатах в защиту Гарварда,  когда
тебе было двадцать лет.
   Она пожала плечами.
   - Между двадцатью и  тридцатью