е мог понять, что
происходит. Снова и снова звездно-полосатый флаг возвещал о победе.
   - Не могу взять в толк, -  пожимал  плечами  шведский  тренер.  -  Он
действительно необычный, одаренный от природы парень. Но, ведь в  Техасе
вообще негде кататься!
   Он самый лучший,  думала  Элизабет.  Неужели  он  не  понимает?  Этот
проклятый  Джек  Тэйлор  со  степенями   Гарварда   еще   и   потрясающе
сексуальный. Она слышала рассказы о его интрижках - настоящий жеребец. А
разве мог он быть другим со своим южным тягучим, как патока,  говором  и
жестоким сексуальным ртом?
   Она все-таки слишком часто  думала  о  Джеке  Тэйлоре.  Элизабет  это
раздражало. Она пыталась делать вид, будто ей плевать, но  его  насмешки
задевали. Элизабет  понимала:  Джек  Тэйлор  обладает  редким  талантом,
который встречается раз в сто лет. Она жаждала его уважения, похвалы, но
этот грубиян мог лишь отчитывать, а ей хотелось отношения как к равной.
   Когда мужские и женские соревнования совпадали, Джек Тэйлор  приходил
поддержать  соотечественниц:  Ким  Феррел  и  Холли   Гидеон.   Элизабет
старалась вложить в свое катание как можно больше блеска -  она  видела,
что Тэйлор наблюдает за ней. По его  чувственному  красивому  лицу  было
заметно, что он оценивает ее  и  все  берет  на  заметку.  Но  хотя  она
одержала три победы и выиграла целую секунду в его  присутствии,  он  ни
разу не сказал ей и слова одобрения.
 
*** 
 
   Становилось все яснее, что у Элизабет есть шанс.
   Британская пресса просто сходила  с  ума.  "Битва  на  склонах"  была
второй любимой темой прессы - сразу после слухов о  том,  что  у  принца
Чарлза завязалось что-то с леди Дианой Спенсер.
   Ганс старался держать ее подальше от журналистской братии, но  пресса
от этого только больше распалялась.
   - Глупцы, недоумки, - фыркал  он,  застав  Элизабет  в  аэропорту  за
чтением статьи под заголовком "Молния ударяет", посвященной ее победе  в
слаломе в Валь-Гардене. - Они думают, ты стала хороша в последний год.
   Он не мог позволить ей расслабиться ни на секунду.
   Чемпионат вышел на финишную прямую.
   - Ронни Дэвис звонил в отель. Си-би-эс хочет пригласить  всю  команду
на передачу "Доброе утро, Америка!", - сказала  Элизабет  с  надеждой  в
голосе.
   Она ничего не имела против того, чтобы прославиться в Штатах.  Может,
это  помогло  бы  убедить  Международную  лыжную   федерацию   дать   ей
возможность работать  на  нее,  заняться  маркетингом,  а  может,  слава
смягчила бы отца и он передумал бы насчет "Дракона".
   - Так уж и всю команду.  Они  хотят  видеть  тебя,  не  так  ли?  Да,
конечно, так. -  Вольф  презрительно  хмыкнул.  -  У  нас  осталось  две
дистанции, а ты всего лишь на одно очко впереди  фрейлейн  Лоуфен.  Тебе
надо сейчас равняться на американцев - Тэйлора и Ковальски.
   - Что вы сказали?
   Объявили посадку в первый  класс;  они  встали,  взяли  сумки.  Вольф
посмотрел на свою протеже. Элегантно одетая молодая  женщина,  красивая,
живая, волосы распущены по плечам. Зеленые,  как  лес,  глаза  сверкают,
словно снег в лучах солнца.
   - Они уже в Китцбюхеле на слаломе. В четверг катаются в Ханеннкамме.
   - У нас слалом во вторник, скоростной спуск в среду.
   - Да, я спросил Ковальски, не можешь ли ты потренироваться  с  ним  в
среду утром. Он согласился.
   - А Джек Тэйлор?
   - А Тэйлор всегда тренируется с Ковальски.  Рик  -  американец  номер
два, - напомнил ей Ганс. - Он не станет менять свои планы ради тебя.
   Элизабет подала свой посадочный талон, улыбаясь.
   - Ты взволнована, Лизхен? - пошутил старик.  -  Но  смотри  лучше  на
снег, а не на Тэйлора. Тэйлор ничего себе парень, не правда ли?
   - Да, - сказала Элизабет. - Джек - самый лучший в  мире.  Но  я  тоже
лучшая. Так с кем же мне тогда кататься, как не с ним?
   - Естественно, - по-немецки ответил Ганс, улыбнувшись.
 
*** 
 
   Заключительные соревнования по слалому  проходили  в  острой  борьбе.
Девушки одна за другой съезжали с вершины, резко  втыкая  лыжные  палки,
демонстрируя скорость и умение контролировать ее. Зрители приветствовали
австрийцев и Луизу Левьер. Бронза наверняка  достанется  швейцарцам.  Но
все ждали Хейди и Элизабет.
   У стартовых ворот Элизабет прочитала молитву и бросилась вперед.  Три
часа тренировок,  долгие  дни  изучения  трассы,  недели  сидения  перед
экраном с видеозаписями - и все это ради нескольких минут...
   Приветственные вопли толпы, свист, бренчание коровьих  колокольчиков,
улюлюканье подгоняли ее. Краем  глаза  она  заметила  флаг  Соединенного
Королевства и даже красный флаг фирмы "Дракон"  из  Уэльса.  Но  она  не
обращала внимания ни на что, кроме шестов с флажками и снега.  Предельно
сконцентрировавшись, демонстрируя невероятное мастерство,  Элизабет  все
же оказалась недостаточно быстрой. Она ухудшила  свой  же  результат  на
такой дистанции на пять десятых секунды.
   Ганс похлопал Элизабет по плечу, она повернулась  к  направленным  на
нее камерам, лицо ее было  спокойным  и  сдержанным.  Ей  не  оставалось
делать ничего другого, как ждать Хейди.
   Ким Феррел завоевала для команды Штатов четвертое место, а британская
лыжница Кейт Кокс вышла на восьмое место. Для нее это был очень  хороший
результат, и Элизабет от души поздравила соотечественницу.
   Наконец  возбужденные   возгласы   раздались   оттуда,   где   стояли
швейцарские болельщики: на старт вышла Хейди Лоуфен. Она не  была  столь
точной, как Элизабет, но очень быстрой. С каждой минутой сердце Элизабет
подпрыгивало все  чаще.  Незачем  смотреть  на  часы,  чтобы  определить
скорость Хейди. Элизабет чувствовала ее ритм.
   Лоуфен шла очень быстро.
   Хейди  словно  бомба  прорвалась  сквозь  финишную  черту,   опередив
соперницу на секунду.
   Элизабет чувствовала, как глаза  тренера,  команды,  прессы  жгли  ей
спину, когда она шла пожать руку чемпионке мира. Теперь они на равных, и
все будет зависеть от  завтрашнего  дня,  от  легендарного  Ханненкамма,
самой скоростной, самой трудной, самой опасной трассы на земле.
   За канатами  стоял  Джек  Тэйлор.  Потрясающий  в  черных  джинсах  и
свитере, он был вместе с американской  командой.  Элизабет  прошла  мимо
него, направляясь к Ким. Пожав ей руку, она сказала:
   - Ты хорошо каталась.
   - Ты тоже, - ответила рыжеволосая  девушка.  -  Но  тебе  не  слишком
повезло, сейчас Хейди в своей самой лучшей форме. Да, Джек?
   Тот пожал плечами, глядя прямо в глаза Элизабет. Он оглядел  ее  всю,
но на лице не дрогнул ни один мускул.
   - Ты могла быть и лучше, - сказал он.
   Элизабет мгновенно напряглась и подтянулась.
   - Я и буду лучше. Завтра.
 
*** 
 
   В среду утром Элизабет встала  раньше,  чем  пришли  ее  будить.  Она
хотела как следует выспаться, но не могла. Мысль о том, что все решается
сегодня, не давала сомкнуть глаз. Она лишь надеялась, что  Хейди  Лоуфен
чувствует себя точно так же.
   Элизабет мигом облачилась в тренировочный костюм из яркой лайкры.  За
окнами отеля на фоне рассветного неба виднелись  могучие  зубчатые  пики
гор. По цвету неба она поняла, что ночью где-то  был  сильный  снегопад.
Элизабет почувствовала, как в кровь выбросился адреналин.
   Сегодня предстоит смертельная схватка. Она  бросает  вызов  лучшей  в
мире лыжнице на самой опасной в мире дистанции. Внизу, у  подножия  гор,
есть специальная больница для лыжников,  поскольку  смерть  или  тяжелая
травма на этой трассе не редкость.  Стоит  лишь  чуточку  отклониться  в
сторону после стартовых ворот или потерять равновесие  при  повороте  на
сто восемьдесят градусов, и тебе обеспечен свинцовый нырок с обрыва.
   Хватит, хватит, одернула себя Элизабет, выбирая лыжи. Надо  думать  о
тренировке. И только о ней.
   Это будет великая разминка! Она понесется вниз по склону, она покажет
этому сукину сыну, Джеку Тэйлору, из какого она теста!
   Прежде чем выйти из комнаты,  Элизабет  подушилась  "Шанель  №  5"  и
быстро мазнула губы помадой "Элизабет Арден".
   Она собиралась не просто  заставить  его  выпрыгнуть  из  собственных
штанов, она хотела сделать это стильно.
 
*** 
 
   Рик Ковальски обещал встретить ее на вершине Рестерхехе.  Семь  тысяч
футов над уровнем моря, самая высокая лыжная база, гарантирующая, что со
снегом там не бывает проблем. Да, в такое  утро  нечего  беспокоиться  о
качестве трассы, думала Элизабет,  поглядев  вниз  с  подъемника.  Ночью
свежий снег укрыл все - и пики, и долины - пышным белым мягким бархатом.
Синоптики предсказывали ясную погоду, но она сомневалась.
   Слишком темные тучи сгустились за горами, и Элизабет молилась,  чтобы
не было метели, из-за которой могли бы отложить соревнования.
   Звякнув, подъемник остановился. Элизабет  вышла  и  с  силой  всадила
палки в снег. Что ж, она готова к серьезной  тренировке.  Наверняка  они
отъедут отсюда подальше, здесь нет трасс для первоклассных лыжников.
   Она огляделась, отыскивая Ковальски, но его не было.
   Может быть, он в светлом костюме  и  сливается  со  снегом?  Элизабет
приложила руки ко рту и закричала:
   - Ри-ик!
   Вдруг из ниоткуда перед ней возникла фигура в черном.
   Элизабет так испугалась, что едва не выпрыгнула из собственной кожи.
   Мужчина поднял черные очки и в упор посмотрел На нее.
   - Боже мой, Джек, как ты меня напугал! - выдохнула Элизабет. - Откуда
ты, черт бы тебя побрал, появился? И где Рик?
   - Доброе утро, мадам, - ответил Тэйлор. На этот раз тягучий  голос  с
техасским выговором звучал холодно. - Ковальски не будет. Он в постели.
   - Да неужели? - Нервы у Элизабет напряглись.  -  Что,  выпил  слишком
много глинтвейна вчера вечером?
   Я думала, что даже вы, американцы, перед последним  спуском  хотя  бы
дня два отдохнете от вечеринок.
   Глаза Джека сузились. Он помолчал, потом спокойно сказал:
   - В общем-то он простудился. Доктор прописал  ему  постельный  режим.
Рик подчинился, потому что не хочет упустить шанс завтра выступить.
   Элизабет покраснела.
   - О'кей, извини.
   - Он попросил меня потренироваться с тобой. Рик никогда  не  нарушает
данных обещаний.
   - Я уже сказала: мне очень жаль.
   - Ну и потом - не Рику тягаться с вами  насчет  вечеринок,  леди.  Во
всяком случае, если верить тому, что мне доводилось слышать.
   Элизабет наклонилась, поправила лыжные ботинки, с трудом  удерживаясь
от резкого ответа. Она влезла на эту вершину, чтобы тренироваться, а  не
ссориться с Джеком Тэйлором.
   - Джек, меня зовут Элизабет. Ты собираешься кататься или болтать?
   Тэйлор изучающе посмотрел на девушку, потом поднял  палки  и  показал
вниз, на темнеющий там сосновый лес.
   -  Вчера  Брэд  подыскал  здесь  один  маршрут.  Склон  там  примерно
шестьдесят пять градусов, трасса проходит между деревьями, и  там  много
прямых спусков. - Он пожал плечами. - Короче говоря, довольно сложно.
   Элизабет почувствовала вызов в словах Джека.
   - Ты не должна отклоняться ни на дюйм, иди за мной след в  след  -  в
ледниках полно трещин, присыпанных свежим  снегом.  Нам  довольно  долго
предстоит катиться по краю  обрыва,  мимо  скрытых  валунов,  обнаженной
породы и всякого такого. Как, справишься?
   - Слушай, у меня все же есть кое-какой опыт, Тэйлор.
   - Значит, ты собираешься тренироваться со мной?
   Тогда пошли, - заявил он тоном, не допускающим возражений. -  Мне  не
хотелось бы  рассказывать  английскому  лорду,  как  я  стал  свидетелем
падения его дочери в пропасть.
   - Я лучшая в мире лыжница среди женщин.
   - Но не настолько хорошая, как я, - спокойно заметил Джек Тэйлор.
   Элизабет со злостью посмотрела на него, и Тэйлор спокойно встретил ее
взгляд. Он оперся всем телом  на  лыжные  палки,  темные  глаза  изучали
Элизабет, как экспонат в витрине музея.
   Он был рад, и она это понимала.
   - Твоя взяла. - Элизабет вздохнула. - Хорошо, я поеду за тобой. Это в
моих  интересах  -  трудная  трасса   полезна   для   тренировки   перед
ответственным стартом.
   - Эх, принцесса, - сказал Джек. Его взгляд  скользил  по  прекрасному
телу, обтянутому красной лайкрой.
   Глаза остановились на ее груди. - Можешь считать, что была совершенно
не тренирована. После  сегодняшнего  спуска  Ханненкамм  покажется  тебе
детской горкой.
   Он опустил солнечные очки на  глаза,  развернулся  вправо  и  понесся
вниз, к лесу. Элизабет полетела за ним.
   Снег блестел, как хрустальная пыль. Воздух  казался  очень  чистым  и
словно накрахмаленным на этой огромной высоте. Ее тело стало  похоже  на
снаряд, она ставила лыжи близко друг к другу, скорость нарастала. Лыжня,
проделанная  Джеком  на  свежем  склоне,   отпечатывалась   четко,   как
трамвайные рельсы. Острые углы демонстрировали его искусную технику. Она
догнала Джека. Черная плотная фигура устремлялась к лесу. Он  ничего  не
говорил и вел себя так,  будто  ее  вообще  не  существовало  на  свете.
Разозлившись, Элизабет чуть не наехала  на  него,  между  ними  осталось
всего несколько дюймов. Тэйлор сделал резкий рывок влево -  Элизабет  за
ним. Он рванул вправо - Элизабет тоже. И так дюйм за дюймом. Между  ними
завязалась борьба. Соревнование. Она бросала ему вызов.
   Совсем не глядя на нее, Джек подался вперед, присел и.., исчез.
   Не успев моргнуть, Элизабет оказалась на ледяном  склоне,  казавшемся
горным хребтом всего  секунду  назад.  Инстинктивно  она  выпрямилась  и
продолжала держаться, но в животе творилось черт знает что. Она  устояла
на ногах и поехала дальше.
   Ах ты, сукин сын! Сейчас она неслась рядом с ним, но Джек вдруг резко
взял влево, поставив лыжи вместе.
   Почему он так делает? И тут же сама поняла почему. Два темных пятна в
паре футов от них сошлись, образовав мостик на белом пространстве земли.
Тень могла означать замаскированный овражек или трещину в леднике.
   Можно было ухнуть на сотню футов вниз в ледовую  расселину  навстречу
смерти. Элизабет прошиб холодный  пот,  изо  всех  сил  она  рванула  за
Джеком, стараясь держаться точно за ним, а не рядом.
   "Он, наверное,  хочет,  чтобы  я  взмолилась  о  пощаде,  -  подумала
Элизабет. - Тэйлор рассчитывает,  что  я  стану  ползать  перед  ним  на
коленях, признаюсь, что не могу с ним тягаться.  Да  я  скорее  умру  от
сердечного приступа, чтобы ты знал, дерьмо!"
   Она подтянулась, не спуская глаз с красивого силуэта Тэйлора.
   - Ну и как у тебя дела, милочка? - поинтересовался он, когда Элизабет
догнала его. - Все еще разогреваешься?
   Разогреваешься!
   - Ты говорил, что раньше катался здесь.
   - Да, мэм, - спокойно, нараспев ответил техасец.
   - Ну и когда начнутся трудности? - небрежным тоном  полюбопытствовала
Элизабет.
   Она решила сыграть в его игру.
   Тэйлор  оглянулся  на  Элизабет  и  представил   себе   ее   сильное,
сексуальное,  чувственное  тело  обнаженным,  представил,  как  бы   оно
выглядело на ковре подле камина в его  шале.  Да,  она  потрясающая.  Он
сразу заводился, стоило ему взглянуть, как она двигается. Если бы только
Элизабет не была такой надменной, капризной аристократкой!
   Джеку не хотелось признаваться самому себе, что  его  мнение  о  леди
Элизабет  Сэвидж  меняется.  Он  ведь  решил  презирать   ее.   Какая-то
британская задница, пустившая по ветру  свой  талант,  данный  природой,
презрительно относившаяся к товарищам по  команде,  готовая  без  устали
пялиться в телевизионные камеры... Но он не мог спорить с очевидным: она
переменилась. Несмотря на то что Джек считал ее техничной,  но  довольно
скучной лыжницей, этаким роботом в радужной лайкре, в этом году, признал
он, в ней появилось  что-то  новое.  Хейди  Лоуфен  владела  техникой  в
совершенстве, но Элизабет - это сплошное вдохновение. Полет  и  красота.
Ничего лучшего он никогда еще не видел.
   Вот эта трасса, например, подмяла бы многих знакомых парней.
   - Ну вот, сейчас начнется, - пообещал  Джек  и  взмыл  вверх,  словно
безупречно отлаженный вертолет.
   На полной скорости он ринулся к сосновому  лесу,  возвышавшемуся  над
вторым горным хребтом. Элизабет - за ним. Тэйлор  уже  несся  по  самому
крутому спуску из всех,  которые  ей  когда-либо  доводилось  встречать.
Дыхание ее участилось; Элизабет то брала в сторону, то подпрыгивала,  то
приземлялась, то снова отклонялась в  сторону.  Каждая  мышца  молила  о
пощаде. Джек Тэйлор - крупный сильный мужчина, и то, что ему удавалось с
легкостью, от Элизабет требовало предельного напряжения сил.
   Уже задыхаясь, она  выпрямилась;  Тэйлор  срезал  S-образный  поворот
между валуном и темным пятном и устремился с горы вниз. Элизабет  мрачно
мчалась за ним, повторяя в точности все его движения. Она тоже пролетела
двадцать футов, приземлившись  очень  четко  и  чисто.  Потом  помчалась
дальше.
   "У меня не получится, - подумала Элизабет, взмывая в  воздух.  -  Где
тут просвет между стволами? Боже мой!  О  Боже!  Его  нет.  Этот  маньяк
рванул прямо в темноту между деревьями!"
   Но Джек уже был в глубине леса; Элизабет пыталась держаться за ним  и
не отклоняться в сторону ни на дюйм.
   Внезапно яркий свет, лившийся со  склона  горы,  померк,  ее  окружил
зеленый ароматный мрак. Элизабет подумала, что свежий снег укрыл ветки и
веточки под ее лыжами. Проносясь  между  стволами  деревьев,  ныряя  под
еловые лапы, она где-то скользила, где-то делала такие крутые  повороты,
каких ей не приходилось  делать  никогда  в  жизни.  Никакой  слалом  не
сравнится с этой трассой. И потом, на слаломе не летишь сломя голову.
   Элизабет попыталась унять нарастающую панику.
   "Следуй за ним. По пятам". Она  не  отводила  глаз  от  широких  плеч
Тэйлора, которые уворачивались от камней, от  кустов.  Упасть  на  такой
скорости означало переломать ноги - они бы хрустнули, как спички. И руки
вылетели бы из суставов. Тогда уже  не  придется  рассчитывать  на  шанс
участвовать в чемпионате мира, у нее вообще не будет шанса  когда-нибудь
встать на лыжи.
   Потом, слава Богу, появился свет. Деревья поредели.
   Элизабет повернула направо, налево, снова направо и плавно выехала на
чистый ровный снег.
   До Джека Тэйлора было ярдов сто.  Он  стоял,  опершись  на  палки,  и
восхищенно кивал.
   - Поздравляю. Это было настоящее катание.
   Элизабет остановилась, рывком сняла солнечные очки. Обжигающие  слезы
брызнули у нее из глаз на разгоряченные щеки. Девушка рыдала.
   - Ты сволочь! Ты настоящая сволочь! Я тебя ненавижу! - кричала она.
   - Слушай, успокойся, ты все сделала прекрасно.
   - Ты вот так пошутил надо мной, Джек Тэйлор? Твои глупые  игры  могли
свести меня в могилу!
   - Милая моя, я бы не взял тебя с собой, если бы не был уверен, что ты
справишься. Я видел, как ты катаешься. - Джек улыбнулся. - Вот почему  я
настаивал, чтобы ты ехала точно за мной. Я шел  первым,  и  если  бы  ты
следовала за мной, все было бы прекрасно.
   - Да, конечно. - Она вытерла глаза тыльной стороной  ладони,  клокоча
от ярости на него и на себя - из-за того,  что  разревелась  перед  ним.
Джек протянул ей руку,  но  Элизабет,  все  еще  злая  и  разгоряченная,
сердито отбросила ее и снова надела очки.
   - Элизабет, я очень сожалею. Я...
   - Джек, сделай одолжение, исчезни! -  прорычала  Элизабет  и,  сильно
оттолкнувшись, поехала вниз по склону горы как можно быстрее.
   - Стой! Элизабет! Стой! Подожди!
   Голос Тэйлора настиг ее,  но  она  плакала  и  не  обращала  на  него
внимания. Она понятия не имела,  где  сейчас  находится,  но  огоньки  в
долине Китцбюхель светили так призывно. Значит,  она  может  выехать  на
другую трассу и оказаться дома, в отеле, а там как  следует  успокоиться
перед Ханненкаммом.
   Джек  перестал  кричать,  но  она  слышала  позади  свист  его   лыж.
Оглянувшись, Элизабет увидела, как он  присел,  отчаявшись  догнать  ее.
Заметив, что девушка смотрит на него, Тэйлор в панике затряс палкой.  Но
она снова не обратила внимания. Пускай попытается догнать ее.
   Она съезжала по склону, по самому  крутому  спуску,  вокруг  стелился
пушистый