толстая, похожая на мышь девица стояла у него в
приемной. Она  выглядела  жалко  среди  раздавленных  цветов,  резиновых
лохмотьев от лопнувших .шариков и оберточной  бумаги.  Боже,  как  будто
здесь отмечали день рождения какого-нибудь ребенка. Пусть все  уберут  к
утру, мрачно подумал Кевин.
   - Молодая леди, мистер Скотт...  Я  пыталась  объяснить,  что  мы  не
принимаем рукописи без рекомендации, - пропищала Кэтрин.
   - Какого черта? Что вы делаете здесь, мисс? - закричал Скотт.
   Девушка съежилась и прижала рукопись к груди.
   - В нашем агентстве свои правила. Вы это знаете? Неужели мой помощник
неясно объясняет? Мы не принимаем никем не рекомендованный материал.
   - Но я здесь  новый  человек,  -  пробормотала  девушка  еле  слышно.
Казалось, она сейчас расплачется. - Откуда мне взять рекомендации, когда
я...
   Кевина невероятно злило то, что она уходить не собирается.
   - Мы не принимаем! - Кевин уже орал.
   - Что происходит?
   Его едва не хватил  апоплексический  удар,  когда  он  услышал  чужой
голос. В ярости, что его  смеют  прерывать.  Скотт  резко  повернулся  и
оказался лицом к лицу с вошедшим. Увидев, кто это, он почувствовал,  как
давление подскочило еще выше.
   Дэвид Таубер.
   О нахальной посетительнице Кевин сразу же забыл.
   - Вам была назначена  встреча?  -  резким  ядовитым  голосом  спросил
Скотт, и лицо его побагровело от ненависти.
   - Нет, сэр, - поторопилась вмешаться в разговор Кэтрин.
   Таубер пожал плечами:
   - Вы не отвечаете на мои звонки, Кевин, поэтому я решил прийти лично.
Мне интересно, как продвигаются дела со сценарием для Зака.
   Меган, молча наблюдавшая  за  сценой,  почувствовала,  что  краснеет.
Незнакомец, так внезапно переведший гнев  Кевина  Скотта  на  себя,  был
воплощением спокойствия.
   Взрыв ярости Скотта, сравнимый разве что с ядерным взрывом, грозивший
погубить ее прямо здесь, этот неслышно вошедший парень  развеял,  словно
волна нежного летнего ветерка. Какой  мужественный,  какой  уверенный  в
себе. Он нисколько не боялся Скотта. А красив.., красив, как кинозвезда.
Как мужчина-модель. Каштановые волосы, мускулистое  тело.  Она  заметила
мощные бицепсы, бугрившиеся под рукавами  шерстяного  светлого  костюма,
замечательно контрастировавшего с золотистым загаром. Сердце ее забилось
быстрее. Она почувствовала, как волна желания омыла ее. Но дело было  не
только в том, что он хорош и уверен в себе. Было что-то  еще...  Мужское
начало. Сексуальность.
   Она сквозила в каждом движении. Если бы сейчас  было  не  пять  часов
вечера, Меган поклялась  бы,  что  этот  мужчина  только  что  занимался
сексом.
   Во рту у нее пересохло.
   Таубер повернулся  к  девушке,  на  которую  кричал  Скотт,  затылком
почувствовав ее взгляд. Робкая, неприметная девчонка, которой не  мешало
бы немного похудеть, но личико приятное, даже хорошенькое. Бледная кожа,
длинные черные волосы, собранные в небрежный пучок. Она смотрела на него
с обожанием и восхищением, а может.., даже  с  желанием.  Да,  точно.  С
желанием.
   Меган опустила глаза, сильно покраснев от смущения.
   - Когда я найду что-то, на мой взгляд, подходящее, -  брызгал  слюной
Кевин, - я покажу Сэму! - Он повернулся к Меган. - Вон отсюда!!
   - Эй, не спешите, - сказал Таубер.  Вообще-то  ему  было  плевать  на
девушку, но именно она разозлила Кевина. И потом, ему нравилось, как она
смотрит на него. - Может, юная леди хочет предложить сценарий?
   - Не только она, миллион других, - шипел  Кевин  Скотт,  не  допуская
мысли, что Таубер отважится сделать что-то вопреки его желанию.  -  Этот
отдел не принимает никем не рекомендованные рукописи.
   Меган продолжала смотреть на Дэвида Таубера, затаив дыхание.
   Он окинул ее с головы  до  ног  медленным  оценивающим  взглядом.  Ей
показалось, что нежные руки прошлись по ее телу. Соски напряглись.
   - Бьюсь об заклад, вы ждали весь день, чтобы войти сюда. Я уверен, вы
ждали, когда уйдут все остальные, - безошибочно  угадал  Таубер.  Она  в
отчаянии, но полна решимости. Ему знаком этот тип людей.
   - Мне не нужен никакой сценарий! - завопил Скотт.
   Таубер протянул руку и взял у Меган рукопись.
   - Там есть имя и номер телефона? - спросил он.
   Она кивнула.
   - Таубер, что вы делаете, черт побери?! - завизжал Кевин Скотт.
   Дэвид повернулся к нему с наглой улыбкой.
   - Я беру рукопись. - Конечно, вряд ли это окажется чем-то стоящим, но
Не важно. Смысл в другом - война объявлена. Сценарий годился как  повод.
- Поскольку у вашего отдела свои правила, я хочу взглянуть  на  рукопись
сам. Наш отдел не требует никаких рекомендаций. А мне,  Кевин,  сценарий
очень нужен.
   - Но не вы представляете авторов.
   Таубер пожал плечами.
   - Если дело обернется так, что надо будет представить, я  представлю.
- И, не обращая внимания на злой взгляд пожилого мужчины, он  повернулся
к этой мышке и дружески улыбнулся:
   - Бегите, дорогая, а я посмотрю. Если подойдет, я свяжусь с вами.
   Бросив последний взгляд на багровое лицо Кевина Скотта  и  искаженное
смертельной яростью лицо Кэтрин, Меган повернулась и вышла.
 
Глава 9 
 
   Репортеры устроили настоящий  фейерверк  вспышками  своих  фотокамер,
микрофоны местных телевизионных станций,  словно  лес,  окружили  ее,  а
толпа пишущей братии теснилась вокруг охраны аэропорта, вытягивая на всю
длину руки с диктофонами. За спиной Роксаны  Феликс  пассажиры  прорвали
оградительную желтую ленту, многие выкрикивали ее имя. Наметанным глазом
она оценила ситуацию: охраны много и близко к ней никого не подпустят.
   Она улыбнулась. Говард Торн прекрасно поработал.
   - Боже мой, я  в  безопасности?  -  прошептала  она  довольно  громко
ближайшему телохранителю.
   И тут же сотни микрофонов вскинулись, чтобы  поймать  ее  голос.  Она
видела, как тележурналисты повернули камеры на толпу ее поклонников. Да,
вместо дежурного заголовка "Появление супермодели  в  Лос-Анджелесе"  на
первых полосах газет вполне может быть другой: "Появление Роксаны Феликс
вызывает беспорядки в аэропорту".
   - Вас не раздражают толпы поклонников?
   Она склонила к микрофону свою шикарную головку и храбро ответила:
   - Нет, напротив, я люблю своих поклонников. Я жалею  лишь  об  одном:
что мой приезд не остался в секрете.  -  Элегантно  пожав  плечами,  она
добавила:
   - Я не хотела афишировать свое появление в Лос-Анджелес.
   Раздался веселый смех.
   - Вы приехали встретиться с режиссером? Собираетесь играть?
   -  Я  бы  не  хотела  отвечать  на  этот  вопрос  сейчас.  -  Роксана
ослепительно улыбнулась и повернула голову так, чтобы ракурс для  снимка
оказался наиболее выигрышным.
   - Но это правда, что вы подписали контракт с "Сэм Кендрик интернэшнл"
и намерены начать карьеру актрисы? - крикнул кто-то во весь голос.
   Еще два очка в пользу Говарда.
   Роксана повернулась на голос, на ее лице было написано удивление.
   - А как вы об этом узнали? -  выдохнула  она  и  закрыла  рот  обеими
руками, словно желая остановить себя.
   Блицы камер осветили толпу, журналисты забросали ее вопросами:
   - Когда вы решили стать актрисой?
   - Каким будет первый проект?
   - Почему "Эс-Кей-ай"?
   - Вы заканчиваете карьеру модели?
   - Все,  господа,  достаточно!  Пропустите  даму.  Ничего  больше  она
говорить  не  будет!  -  рявкнул  телохранитель,  с  хорошо  продуманной
медлительностью проталкивая ее сквозь  толпу  журналистов  к  ожидающему
лимузину,  давая  возможность  всем  репортерам  снять  Роксану   в   ее
"повседневной" одежде - коротеньких шортах, которые кончались прямо  под
ягодицами и безупречно облегали твердый, упругий зад, полностью открывая
изящную линию бедер. На ней была майка  от  Ричарда  Тайлера,  шелковая,
цвета  кофе  с  молоком,  которая  оттеняла  блестящую  черноту   волос,
облепляла тяжелые груди, обтянутые атласным лифчиком "Вандер". Все  было
тщательно   продумано,   рассчитано   и    самым    наилучшим    образом
демонстрировало  ее  потрясающее  тело.  Этот  наряд  стоил  три  тысячи
долларов. Роксана  Феликс  выглядела  потрясающе.  Она  ласково,  словно
извиняясь, улыбнулась толпе журналистов и поклонников, которые  тыкались
носами и объективами в затененные  стекла  ее  лимузина.  Она  сохраняла
такое выражение лица до тех пор,  пока  машина  не  набрала  скорость  и
последний человек не отлип от ее окна.
   - Отель "Беверли-Хиллз", - приказала она водителю.
   Она поселится  в  самом  лучшем  бунгало,  самом  роскошном  во  всем
Лос-Анджелесе, городе, второй натурой которого и является роскошь. Не ей
платить по счетам. Она подумала сначала,  не  попросить  ли  "Эс-Кей-ай"
заплатить, но не была уверена, захочет ли агентство раскошелиться.
   Для  "Юник"  она  бесценна,  а  для  "Эс-Кей-ай"  -  пока  еще   лишь
потенциальная возможность получения прибыли.
   Роксана нахмурилась. Но уже через неделю отношение к ней изменится.
   Она просмотрела список телефонных номеров, составленный  в  самолете.
Надо сделать тридцать звонков, прежде чем они доедут до города. И  тогда
кампанию под названием "Приезд  Роксаны  Феликс  в  Лос-Анджелес"  можно
считать завершенной.
   Первое имя в списке представлялось наиболее полезным. Это ее школьная
подруга  по  Сан-Франциско.  Она  хотела  выступить  в   роли   хозяйки,
принимающей Роксану Феликс, самую известную в мире супермодель.
   Сидя в лимузине, Роксана неторопливо набрала номер телефона.
   Джордан Кэбот Голдман.
 
*** 
 
   - Эй, Меган, давай сюда!
   "Мой статус повышается, - мысленно отметила Меган, сваливая тарелки с
двух подносов на буфет. - Уже знают меня по имени".
   Боб Дженкинс кинул ей тряпку для мыться посуды.
   - В машину больше не влезает. А тарелки нужны.  Давай-ка,  вымой  вот
эти.
   Не веря  своим  глазам,  Меган  уставилась  на  раковину,  заваленную
жирными тарелками; на некоторых даже осталась еда; куски  непропеченного
цыпленка и куриной кожи плавали в воде. Раковина тряслась от  грохочущей
рядом огромной старомодной посудомоечной машины, придвинутой вплотную  и
набитой до предела, - бедняга едва справлялась с  нагрузкой.  От  тряски
масляная  вода  плескалась,  перетекая  через  край  раковины   грязными
ручейками.
   - Чего ждешь? -  спросил  Дженкинс,  уставившись  на  нее  ястребиным
взором. - Что за проблемы? Да это же, в конце  концов,  просто  тарелки.
Другие девушки заняты.
   Он обманывает, подумала Меган. Она обернулась и увидела Сандру  -  та
подпирала стену с сигаретой в руке. А Лиза так  вцепилась  в  телефонную
трубку, как будто без нее тотчас лишилась бы жизни. Но Меган не  посмела
возразить. Лиза и Сандра виляли хвостом перед Дженкинсом,  они  даже  не
брали выходной по вторникам.
   - Нет, все в порядке,  -  сказала  она,  поднимая  тряпку  для  мытья
посуды.
   Дженкинс хмыкнул:
   -  Хорошо.  Давай  поскорее.  Пять  минут  назад  явилось  еще  шесть
клиентов.
   - Хорошо.
   Она поступит, как учит дзэн-буддизм, -  пойдет  по  пути  наименьшего
сопротивления. Меган погрузила руки в воду  по  локоть.  Вода  оказалась
тепловатой и вязкой от жира.
   Девушку чуть не стошнило.
   - С тобой все в порядке? - спросила Стэйси. - Ты будто не в себе.
   - Все нормально, -  сказала  Меган,  но  вдруг,  не  в  силах  больше
сдерживаться, заплакала. Крупные слезы хлынули по щекам, они дотекали до
кончика носа и срывались в грязную воду.
   - Эй, не сдавайся, - прошептала Стэйси, стиснув  ее  руку.  -  Завтра
выходные.
   Значит, прошло целых три дня с тех пор, как агент "Эс-Кей-ай" взял ее
сценарий. И это означало, что ему ее работа не понравилась.  Боже,  ведь
она сочиняла сценарий, воображая именно Зака Мэйсона. А если ее писанина
не годится для "Артемис",  значит,  она  не  нужна  никому.  Меган  была
совершенно уверена, что "Увидеть свет" - самое лучшее ее творение. Итак,
пришло время посмотреть в лицо реальности: у нее не получилось.
   - Да, я знаю, - прорыдала Меган, не желая открывать истинную  причину
слез. Она постаралась придумать что-то более понятное для  Стэйси.  -  Я
вспомнила о бывшем приятеле.
   - Понимаю, - печально сказала Стэйси,  сочувственно  похлопав  ее  по
плечу.
   С несчастным видом Меган взялась за грязные тарелки, стараясь  вымыть
их как можно быстрее, благодаря Бога, что есть хоть какое-то занятие. Но
печальные мысли не шли из  головы.  Они  разрывали  сердце.  Как  больно
хотеть чего-то очень сильно и ждать так долго - и в конце концов  прийти
к полному провалу. И еще хуже то, что забрезжила слабая надежда. Молодой
агент взял ее сценарий, хотя глава литературного отдела  готов  был  его
ударить. Но и это не остановило  парня:  он  все  равно  взял  рукопись.
Казалось, она нашла союзника. А какой он потрясающе красивый.
   Он чувственно, внимательно оглядел ее, сильно смутив.
   Может быть, поэтому она вышла на улицу еще более живой  и  окрыленной
надеждой, чем когда-либо за последние годы.
   Как будто она стояла на пороге чего-то. В ту ночь, жаркую и  влажную,
Меган не могла уснуть и просто лежала с открытыми глазами, прислушиваясь
к гулу машин, пока не начала себя трогать, думая о том агенте.  Кажется,
его имя Таубер. Она вспоминала его глаза,  загорелую  кожу,  мускулистую
фигуру, походку, шелковистые каштановые волосы,  пока  не  почувствовала
сладость оргазма, охватившего ее.
   Наконец она заснула.
   Всю неделю звонил телефон. Иногда подзывали ее. Звонили из кафе, даже
прорезался Дек из Фриско. Но среда перешла в четверг, четверг в пятницу,
телефонные звонки превратились из музыки надежды в садистскую насмешку.
   Меган много звонили, но никто  из  "Эс-Кей-ай".  Сегодня  пятница,  а
точнее, середина пятницы.  Меган  Силвер  к  этому  времени  уже  узнала
кое-что о кинобизнесе. Во всяком случае, ей стало  ясно  одно:  если  не
позвонят сразу, то не позвонят никогда.
   Она покачала головой, поймав сочувственный взгляд Стэйси.
   - Ты, наверное, по нему очень скучаешь, Меган. Я  никогда  не  видела
тебя такой расстроенной.
   - Ничего, пройдет.
   Стэйси это не убедило.
   - Если ты хочешь уйти домой, то в любой момент, дорогая. Я  знаю,  ты
надеялась протолкнуть свой сценарий, но... - Ее голос с  южным  акцентом
сорвался, словно от смущения. -  Понимаешь,  все  дело  в  том,  что  ты
терпеть не можешь это место... Ты сама знаешь.
   Меган посмотрела на мутную грязную воду.
   - Да, это уж точно.
   - Сюда приезжает  много  молодых.  Постоянно.  Все  чего-то  пытаются
добиться.  У  большинства  не  получается.  Я  видела,   как   некоторые
впутываются в дурные  делишки.  Тебе  лучше  вернуться  домой.  Ты  ведь
работала в библиотеке, правда? Может  сумеешь  взять  кредит,  построить
дом. - Стэйси пожала плечами. - Все-таки лучше, чем торчать здесь.
   Меган не хотелось ни от кого услышать ничего подобного тем  более  от
такой хорошей девушки, как Стэйси. Уж слишком откровенно.  Господи,  так
это же правда! Но неужели это все, что Меган  может  получить  в  жизни?
Отдельная  конура,  кредит,  скучная,  бесстрастная  супружеская  жизнь?
Неужели это ее планка? Неужели она настолько  высока,  эта  планка,  что
даже ее трудно осилить?
   - Но у Жанны ведь вышло, - сказала Меган.  -  Она  получила  роль  на
прошлой неделе. Второстепенную, в художественном фильме у какого-то  Рэя
Тайсона.
   С секунду Стэйси просто смотрела на нее, потом быстро опустила глаза,
едва удерживаясь от смеха.
   - Господи, дорогая. Да ты что, шутишь? Ну кто не знает  Рэя  Тайсона!
Несколько недель назад он вязался ко мне, когда я пришла сюда  работать.
Этот  тип  снимает  грязные  фильмы.  Продает  видеокассеты  прямиком  в
секс-магазины. Он делает порнуху.
   - И все знают? - слабым голосом переспросила Меган, ощутив тошноту. -
И Жанна знает?
   - Ну конечно. Она должна знать. Он вообще мерзкий тип; по-моему,  ему
не меньше шестидесяти. Он даже  не  входит  в  гильдию.  Правда,  платит
хорошо, мне говорили. - Стэйси сморщила красивый маленький носик. - Но я
никогда не опущусь до этого. И знаешь, ты  тоже  никогда.  Меган,  здесь
место не для тебя. Ты закончила колледж, тебе нужна настоящая работа.
   - Но ты же здесь работаешь, - упрямилась Меган.
   Стэйси посмотрела на нее долгим холодным взглядом,  а  потом  сказала
без всякой теплоты в голосе:
   - Но, милочка, тебе уже двадцать четыре. А я еще школьница.
   - О чем вы тут болтаете? - прорычал мистер Дженкинс, проходя мимо.  -
Стэйси, две кружки пива на седьмой столик. Меган, Боже мой, да  шевелись
же! Я говорил тебе,  тарелки  нужны  немедленно!  Не  до  смерти  же  ты
собираешься стоять над ними? - Он толкнул ее в спину  костлявым  локтем,
проследил, как  она  берет  металлическую  мочалку  и  начинает  скрести
посуду, расплескивая грязную воду оголенными по  локоть  руками.  Мистер
Чикен не заботился о такой роскоши, как перчатки.
   Еще два часа, думала Меган, низко склонившись  над  раковиной,  чтобы
Дженкинс не видел ее глаз, красных от слез. Еще два часа - и ей заплатят
за неделю. И все. Хватит на обратный билет в  Сан-Франциско.  Она  уедет
завтра же утром, первым автобусом.
   Ей  было  стыдно,  что  она  так  быстро  сдалась,  спасовала   перед
трудностями, а ведь клялась себе никогда  не  сдаваться.  Она  была  так
уверена,  что  впереди  у  нее  необыкновенная  жизнь  и   нечто   более
увлекательное и значительное, чем общество Дека, Трея, Фрэнсин. Она  так
была уверена, что ей предстоит иное занятие, чем просто листать учебники
в публичной библиотеке в Сан-Франциско и за чашкой  кофе  рассуждать  об
исписавшихся поэтах.
   Ну что ж, она горько ошибалась.
 
*** 
 
   - Ты только взгляни. - Сэм Кендрик швырнул газету Майку  Кэмпбеллу  и
хмыкнул.
   Газета упала на полированный мраморный кофейный  столик,  на  котором
уже лежала куча газет и журналов. Все они были украшены снимками Роксаны
Феликс.  Она  улыбается,  надувает  губки,  подмигивает.  Стоит,   сидит
развалившись в кресле, гуляет. Свернулась, как котенок. На пляже.  И  на
каждом снимке она потрясающая. Ноги от шеи, густые иссиня-черные  волосы
до пояса, блестящие, словно антрацит; бледная  кожа,  слегка  освеженная
светящимися румянами. Одежда  всегда  безупречна,  начиная  от  шелковой
майки, в  которой  ее  увидели  в  аэропорту,  до  черного  кашемирового
блейзера на обеде у Мортона в первый же вечер Роксаны в городе. Судя  по
неистовству прессы, каждый мог подумать, что Роксана  здесь  с  какой-то
особой миссией.
   Она  словно  прилетела  специально,  чтобы  ослепить  своим   блеском
гостиные и залы, где собираются звезды Лос-Анджелеса.
   - Да.
   - сказал Майк, пытаясь нахмуриться, но не в силах отвести взгляда  от
снимка, где Роксана была в шелковом  платье,  ткань  которого  отчетливо
обтягивала соски.
   - Три дня! Она здесь всего три дня! Она пытается охмурить меня! - Сэм
разозлился по-настоящему.
   - И действует не только через газеты. Она в каждой радиопередаче,  на
каждой телестудии. Она в "Вечерних развлечениях". А  вчера  выступила  в
передаче о кино, - поспешно согласился  Кэмпбелл.  Если  Сэм  злится  на
Роксану, то и он должен. И не важно, насколько она хороша.  -  Я  думаю,
она пытается заставить нас положить на нее глаз и протолкнуть в фильм. А
уж если мы после вот этого не  предложим  ей  ничего  хорошего...  -  Он
указал на номер "Лос-Анджелес уикли",  который  Сэм  швырнул  ему  и  на
котором большими черными буквами под фотографией Роксаны было  написано:
"Доверив свою судьбу "Эс-Кеи-ай".
   - Да, спасибо, Шерлок, - кисло проговорил Сэм.
   Передача о кино? Эта женщина оказалась гораздо лучше, чем  он  думал.
Она ведет свою кампанию четче, чем большинство  политиков.  Конечно,  им
труднее получить такую прессу, чем Роксане Феликс,  -  и  все-таки!  Это
просто безумие. Вообще-то прессе пора угомониться или по крайней мере не
лепить ее все время на первых полосах.
   Конечно, появление Роксаны в городе новость, ну  а  дальше?  Они  так
раболепно следят за каждым  ее  в