ах отсюда, в ОВД "Юго-Западное", на пульте вспыхнула красная
лампочка и загорелся сигнал тревоги.
   Второй охранник, Мишка, вскочил с лавки,  цапая  на  ходу  пистолет  из
кобуры. Перчик, не раздумывая, выстрелил. В пустом изолированном помещении
звук был оглушителен, как выхлоп неисправного мотора. Пуля ПМ попала Мишке
в  грудь  с  трехметрового  расстояния.  Его  отбросило   к   стене,   как
подхваченный ракеткой волан.
   Пистолет Черяги ткнулся Андрею в висок.
   - Тихо, - сказал Денис. На пульте зазвонил телефон.
   - Возьми трубку и скажи, что все в порядке, - приказал Черяга, - ну!
   Губы Андрея тряслись. Даже если он скажет, что все в порядке,  голос  у
него будет как у барашка, которого свежуют живьем.  Черяга  ударил  Андрея
рукоятью в висок, и тот мягко свалился на пол. Денис взял  трубку.  Так  и
есть - звонок был из отделения.
   - Ало! Это Черяга! Я тут у ребятишек проверял пульт  и  случайно  нажал
кнопку.
   В трубке молчали несколько мгновений. Оставалось только  молиться,  что
до отделения милиции слухи доходят медленней, чем до  Лондона,  и  что  об
увольнении Черяги дежурный еще не знает.
   - Не высылать, что ли, машину? - спросил дежурный.
   - Можешь, конечно, выслать, если у вас бензин  лишний  есть,  -  сказал
Черяга.
   Черяга повесил  трубку  и  пошарил  по  пульту.  Ворота  на  телеэкране
медленно поползли в сторону, джип проехал в образовавшееся отверстие.
   Денис подошел к Мишке. Глаза того были открыты и  часто-часто  моргали.
Под разорванной тканью тренировочного костюма виднелся  бронежилет.  Слава
тебе господи! Денис взял парня за руки и оттащил его  в  угол.  Мишка  был
тяжелый и неуклюжий, и ехал по полу, как макаронина.
   Камаз с остальной бригадой уже взбегал по  мраморным  ступеням.  Андрей
открыл глаза, но не стал сопротивляться, когда Камаз  одной  лапой  выгреб
его из-под стойки  и  понес  в  угол.  Близнецы  забрали  у  охранников  и
наставили на них их же собственные пушки.
   - Сидите тихо и ничего не будет, - посоветовал Денис.
   Андрей глядел на него так, словно  был  василиском.  Глаза  Мишки  были
закрыты,  он  медленно  и  неровно  дышал.  Кажется,  выстрел  с  близкого
расстояния сломал ему ребро.
   Черяга сграбастал со стойки несколько ключей и  побежал  вверх,  считая
ступеньки. За ним топал Камаз. Коридор  на  втором  этаже  был  пуст,  как
аэродинамическая труба, звук шагов тонул в мягком ковролине.  Табличек  на
дверях не было, и Денис, не слишком хорошо ориентировавшийся в  московском
офисе, испугался, что не найдет нужной двери.
   Вот! Кажется, она. Комната 212. Фирма "Ахтарский регистратор",  точнее,
ее   представительство.   Держатель    реестра    акционеров    Ахтарского
металлургического комбината. Что, согласно федеральным  законам  держатель
реестра должен быть независим от своего клиента? Какая неожиданность...
   Ключ не  подходил  к  двери  -  Денис,  перепутав,  взял  номер  двести
тринадцать и четырнадцать.
   - Надо спуститься за ключом, - сказал Черяга.
   Камаз, подумав, налег на дверь плечом. Та выскочила из пазов, словно  в
нее въехали кувалдой. Денис закрыл шторы,  зажег  свет  и  включил  первый
попавшийся компьютер.
   Собственно реестр  акционеров  Ахтарского  металлургического  комбината
находился в Сибири, но в свое время Извольский  согласился,  чтобы  реестр
был вывешен в сеть.  Это  давало  возможность  московским  брокерам  легко
торговать  акциями  АМК  и  создавало  иллюзию  цивилизованного  поведения
комбината на фондовом рынке. Иллюзию, и не  более  -  потому  что  кому  в
России придет в голову торговать  акциями,  если  75%  завода  принадлежит
одному человеку и никаких драк за собственность поэтому  не  ожидается,  а
дивидендов по акциям не предвидится ближайшие сорок лет, или  сколько  там
надо для принятия нормального налогового законодательства?
   Компьютер запросил пароль, но пароль Денис знал - все-таки он не лох со
стороны, а шеф службы безопасности.
   Через  минуту  перед  Денисом  на  экране  светился  реестр  акционеров
Ахтарского  металлургического  комбината.  Абрамов  Сергей  Михайлович   -
двенадцать акций, Аветисян Никита Гарегинович - десять  акций,  Авросимова
Вера Николаевна -  десять  акций.  Черт!  Тут  столько  физических  лиц  -
работников комбината, что он будет сидеть до рассвета.
   Вот: ЗАО "АМК-инвест" - двадцать  акций.  Надо  же,  зачем-то  двадцать
акций оставили. Интересно, сколько  это?  0,0003%  от  общего  числа?  Это
нормально. Семьдесят пять процентов акций к этому времени  и  должно  быть
передано из ЗАО... весь вопрос - кому передано... Как  звались  эти  новые
фирмочки? Кажется, "Импера", "Кроника" и "Лагуна". Вот и они. "Импера",  -
173.475.000 акций, "Кроника" - 166.746.000 акций...
   Все как планировалось. Господи, неужели он сел в лужу?
   Он нашел то, что искал, на соседнем диске в директории "Контракты".
   Он был прав. Лучше бы он ошибся.
   Зашипел лазерный компьютер, выплевывая распечатки.  Бумаг  было  много,
компьютер  печатал  тихо  и  медленно...  С  легким  шорохом  вращалась  в
дисководе дискета, на которую Черяга сбросил нужные  файлы.  По-настоящему
следовало бы выдрать из компьютера жесткий диск и просто унести с собой, -
но к утру и так все будет ясно. В ту или другую сторону.
   Поверх принтера уже выползла приличная пачка листов, Черяга  кивнул  на
нее и коротко распорядился:
   - Когда распечатаешь все, иди на третий этаж.
   Дверь в кабинет Неклясова удалось открыть с первого раза. Бумаги белыми
гусями полетели на пол. А если Неклясов не держит в кабинете то, что искал
Денис?
   Но Неклясов держал. При парализованном Слябе, при уволенном  Черяге,  -
он уже считал себя хозяином если  не  комбината,  то  полученных  за  него
тридцати сребреников.
   В кабинет вошел Камаз, сжимая в медвежьих лапах пачку листов.
   - Сматываемся, - сказал Денис.
   Они сбежали на первый этаж.
   Андрей лежал в углу, спеленутый, как гусеница в  коконе.  Перчик  сидел
над Мишкой. Тот хрипел, на губах пузырилась легкая розовая  пена.  Видимо,
конец сломанного ребра задел парню легкое.
   - В машину его, - приказал Денис.
   В машине Денис  набрал  номер  Сергея  Вайля,  главы  фирмы  "Ахтарский
регистратор".  Именно  фирма  Вайля  вела  реестр  акционеров   Ахтарского
металлургического комбината. Как мы уже говорили, это означало, что где-то
в Ахтарске стоял сервер, на твердом диске которого хранилась информация  о
правах собственности на те или иные пакеты акций. Сергей снял трубку сразу
- в Ахтарке было уже семь утра, и там вставали раньше, чем в Москве.
   - Сергей, - спросил Черяга, - я по поводу тех акций, которые ты перевел
из "АМК-инвеста". Ты послал в Москву выписки из реестра?
   В трубке помолчали, потом Вайль сказал:
   - Денис, это правда, что ты уволен?
   - Да, правда. Я повторяю - ты послал выписки из реестра? Или  все,  что
имеется, имеется только в электронном виде?
   - Извини, Денис, я не могу ответить на этот вопрос. И я не понимаю, как
ты получил доступ к реестру...
   - Верни все обратно. Аннулируй сделки. Если ты не послал нам выписки из
реестра - погоди это делать!
   - Извини, я не могу.
   - Почему? Все, что я прошу - погоди! - Извини,  Денис,  здесь  говорят,
что ты уволен из-за сотрудничества с "Ивеко". Я не могу  не  рассматривать
этот звонок иначе, нежели попытку запутать ситуацию  с  тем,  чтобы  акции
могли быть арестованы банком. Денис захлопнул телефон.
   Они подъехали к бывшей "кремлевке" спустя  пятнадцать  минут.  Охранник
метнулся было наперерез черному джипу, но Черяга сам  распахнул  дверцу  и
крикнул:
   - У нас раненый!
   В приемном покое  все  произошло  на  удивление  быстро:  Черяга  сунул
перегнутую пачку долларов в  карман  хирургу  и  попросил  позаботиться  о
друге. Хирург привык к таким просьбам. Ему уже  не  первый  раз  привозили
ночью раненых людей. Этот еще  был  в  бронежилете,  почти  анекдотический
случай. Хирург представил себе, как он будет завтра рассказывать  друзьям:
"Представляешь, парень в бронежилете  поехал  на  разборку,  пуля  сломала
ребро..." Хирург знал, что будет дальше: вооруженные  люди  вокруг  палаты
пациента, угрозы оторвать яйца, если тот не поправится,  доллары,  жратва,
веселая девочка, исполняющая больному минет...
   Он очень удивился, когда худощавый парень, препоручивший  больного  его
заботам, растаял в коридоре.
   Охранник, дежуривший перед дверью в палату  Извольского,  узнал  Черягу
мгновенно.
   - Денис Федорыч, вас не велено пускать.
   - Отойди.
   В   следующую   секунду   глаза   охранника   расширились:   он   узрел
выкатывающегося из-за угла Камаза. Рука его потянулась  к  кобуре.  Черяга
ударил его наотмашь - тот упал в объятья Камаза.
   - Подержи его, - сказал Денис. - И никого не пускай.
   В палате Извольского было  темно  и  пахло  лекарствами  и  медицинским
спиртом. Черяга зажег свет. Сляб лежал в подушках навзничь, лицо его  было
бледным и рыхлым, как вчерашняя манная каша. Рядом простаивала капельница.
   - Слава!
   Извольский спал.
   Денис потряс его - тот что-то замычал во сне и не проснулся. За  дверью
шевельнулся охранник, Камаз влупил ему по зубам, что-то шмякнулось об пол.
Черяга почувствовал противную дрожь в коленях. "А что, если  его  накачали
снотворным? Он не проснется, и ментовка  застрелит  уволенного  начальника
службы безопасности, который  пришел  с  бандитами  разбираться  со  своим
шефом".
   - Славка! - Черяга орал.
   Извольский открыл глаза. Они были совершенно ясные, как у  здорового  и
бодрствующего человека.
   - Ты? - сказал Сляб.  -  Какого  черта...  Черяга  сунул  ему  под  нос
регистрационные документы фирмы "Импера".
   - Можешь полюбоваться, - сказал он. - Дима Неклясов перевел  акции  АМК
себе в карман. На подставные компании, которые он же и  учредил,  ясно?  У
него  было  по  два  набора  фирм,  с  одинаковыми  названиями,   один   -
зарегистрированный в Москве, другой - в  Московской  области,  и  в  одних
владелец был ты, а в других - Неклясов!
   Брови Извольского сдвинулись.
   - Нас разводили с самого начала! Заславский действовал не от себя, и не
от какого-то там Лося! Он был в сговоре  с  Неклясовым,  а  Неклясов  -  в
сговоре с банком! Это был план "Ивеко"! Для  него  требовалось  две  вещи:
чтобы возникла реальная опасность ареста акций АМК и чтоб ты сам  приказал
продать их подставным фирмам! И чтобы в тот момент, когда ты это приказал,
рядом не было бы никого, кто смог бы проконтролировать  Неклясова!  Брелер
был с ними заодно - он не такой лопух,  чтобы  не  знать,  что  Заславский
играет в карты! Первое, что он сделал,  явившись  в  Москву  -  это  начал
копать  под  племянника  первого  зама.  И   накопал   достаточно,   чтобы
попроситься в долю. Когда они  кооптировали  Брелера,  они  решили  убрать
меня. Помнишь ту стрелку с Камазом, на которой я летал на  вертушке?  Меня
должны были замочить там, по приказу воров. А на самом деле -  по  приказу
"Ивеко", потому что очень мало структур  могут  отдавать  приказы  вору  в
законе и использовать их в качестве прикрытия, и "Ивеко" - одна из них!
   А потом "Ивеко" приказал  убрать  тебя,  чтобы  после  твоей  смерти  с
движением акций вообще не возникло никаких проблем! Но ты выжил, это  было
неприятно,  но  терпимо.  Парализованный   Сляб   все   равно   не   может
контролировать записи в реестре акционеров! Понял?
   В теле директора жили только глаза. Пальцы вздрогнули, как будто хотели
сжаться вокруг бумаг, которые держал Денис - но рука осталась неподвижной.
   Денис перелистнул документы так,  чтобы  Сляб  мог  видеть  выписку  из
реестра акционеров: АО  "Кроника"  -  167.959.000  акций,  АО  "Импера"  -
170.365.000 акций, АО "Лагуна" - 175.484.750 акций. А потом то,  что  было
во  взломанном  ящике  неклясовского  стола  -  регистрационные  документы
"Кроники", "Имперы" и "Лагуны". В  АО  "Кроника"  94%  акций  принадлежало
Неклясову Дмитрию Сергеевичу, 1973 года рождения, прописка  город  Москва,
Малый Фетисовский переулок, д.3, кв.7. В АО "Импера" -  64%  акций.  В  АО
"Лагуна" - 80%. Остальные небольшие пакеты были поровну поделены между все
теми же "Имперой", "Кроникой" и "Лагуной", и еще  четвертой  компанией,  -
какой-то "Лиско".
   В этот момент послышался шум, и в комнату вбежали два охранника.
   - Вон, - сказал Извольский. Ребята переглянулись.
   - Он передал акции не банку, а себе, - сказал Извольский.
   - И слава богу. Наверное, боялся, что банк ему не заплатит.  Или  хотел
попросить добавки. Денис помолчал и добавил:
   - Я звонил в Ахтарск, велел Вайлю остановить все операции с реестром.
   - А он? - Спросил, откуда  он  знает,  что  я  звоню  не  по  поручению
"Ивеко"? Чтобы движение по счетам было остановлено и они  успели  наложить
арест на акции.
   - Дай телефон, - сказал Сляб.
   - У меня его отключили.
   - В тумбочке, на нижней полке.
   Денис достал из тумбочки телефон и набрал номер Вайля. В  Ахтарске  как
раз было пол-восьмого. Рабочий день еще  не  начался.  Вайль  настороженно
откликнулся в трубку:
   - Опять ты?
   Денис примостил аппарат у щеки Извольского.
   - Аннулируй последние сделки с акциями, - приказал Извольский, -  акции
должны вновь быть на счетах "АМК-инвеста".  Полностью  блокируй  доступ  к
реестру АМК. И к реестру самого "АМК-инвеста".
   Денис некоторое время соображал, зачем нужна последняя  мера,  а  потом
понял - Неклясов с таким же успехом может распорядиться о продаже банку не
акций самого комбината, а акций "АМК-инвеста". Оно, конечно,  вряд  ли,  -
тут уже не обойдешься без липовых доверенностей и крутого кидалова,  но  в
такой  ситуации  изжогу  вам  обеспечивают  максимально   большим   числом
способов.
   - Пойдешь к прокурору, - продолжал Сляб,  -  возьмешь  ордер  на  арест
Неклясова и Брелера. Основание - мошенничество. Какая это статья?
   - 159-я. И еще статья 160, часть 3, "Растрата в крупном  размере  и  по
сговору с группой лиц", - подсказал Черяга.
   - Обвинение - 159 и 160 статьи УК. Пусть человек из  прокуратуры  сядет
на самолет, отвезет ордер в Москву.
   Денис взглянул  на  часы.  Рейсовый  самолет  в  Москву  вылетал  через
полчаса.  Кажется,  Вайлю  в  Ахтарске  пришло  в  голову  то   же   самое
соображение, потому что Извольский сказал:
   - Пусть задержат рейс. Если мой полетит в  Ахтарск,  это  будет  восемь
часов туда и обратно.
   Трубка что-то крякала. Кажется, Вайль интересовался,  что  будет,  если
суд признает гарантию "АМК-инвеста" по кредитному договору.
   - Выплатим восемнадцать миллионов, - ответил Извольский.
   Сляб закрыл глаза, разговор  кончился.  На  лице  Извольского  блестели
крупные капли пота. Для парализованного человека, который пять минут назад
услышал,  что  контрольный  пакет  акций  пятого  по   величине   в   мире
металлургического комбината отныне принадлежит не ему, а  непонятно  какой
"Лагуне", Извольский держался очень хорошо. Или  у  него  просто  не  было
возможности размахивать руками от отчаяния?
   - Возьми ребят, - сказал Извольский, не поднимая век, - и езжай домой к
Неклясову. К десяти утра ордер будет здесь. Если будет возможность - найди
Брелера. И еще - обеспечь охрану Ирине. Сейчас такая свалка начнется...
   - Зачем арестовывать  Неклясова  без  ордера,  если  реестр  все  равно
заблокирован?
   - Дурак! Ему  не  обязательно  продавать  банку  акции  комбината.  Ему
достаточно продать банку "Лагуну"  и  "Кронику".  Мы  не  можем  запретить
продажу акций "Кроники".
   Черяга молчал.
   - Ты понял? Иди.
   - Извини, - сказал Денис, - никуда я не пойду.
   Извольский открыл глаза.
   - Что?
   - Я уволен. Ты забыл?
   - Перестань качать права. Нашел время выделываться...
   - Я не выделываюсь, - сказал Денис. - Мне нужно было доказать, что не я
подставил тебя под пули. Я это доказал. С меня хватит. Мне надоело,  когда
с людьми обращаются, как с рабами. Когда их натравливают  друг  на  друга.
Когда через пять минут после отставки у тебя отбирают машину, а через  час
отключают телефон. На комбинате устроили дворцовый переворот  -  дворцовых
переворотов не устраивают  в  демократических  республиках.  Я  знаю,  чем
купили Неклясова. Не только деньгами. Он каждую секунду боялся, что ты его
выгонишь. Потому что на комбинате можно облить любого - и ты его  уволишь.
Или прикажешь убрать, если он знает слишком много. Я сыт этим по горло.  Я
не Неклясов - я не боюсь, что меня выгонят.
   Денис повернулся и пошел к двери.
   - Стой!
   Денис обернулся: Извольский лежал неподвижно, как  разбухшая  мумия,  и
глядел на него блестящими ввалившимися глазами.
   - У тебя найдется достаточно цепных собак без меня, - сказал Денис.
   Дверь оглушительно хлопнула за ним, как нож гильотины, отрезающий жизнь
от вечности. В коридоре уже толпилась куча народа. Брелеровский зам,  двое
ментов с автоматами, на ментов с нескрываемой классовой враждой  таращился
из угла Витя Камаз. Камаз сидел на корточках и потому был почти  одного  с
ментами роста. "Вот кого я кинул, - меланхолично отметил Денис,  -  обещал
парню место Брелера, шиш он его получит, дай бог, что  не  влепят  ему  за
вооруженное ограбление..."
   - Денис!
   Стены палаты были достаточно  тонкие,  чтобы  все  стоявшие  расслышали
отчаянный крик Извольского. Черяга втянул голову в плечи и заспешил прочь.
   Что-то грохнулось -  кажется,  капельница.  Послышался  звон  бьющегося
стекла, а потом - падение чего-то грузного, тяжелого. И - низкое, от боли,
рычание.
   Черяга кинулся обратно. Мент с автоматом, опередив его, первым влетел в
палату.  Извольский  лежал  на  полу.  Бог  знает   каким   усилием   воли
парализованный человек вцепился пальцами в кровать и попытался поползти за
Денисом - но усилия оказалось достаточно, чтобы свалиться на пол.
   Извольский не мог шевельнуться,  только  пальцы  скребли  по  плинтусу.
Одеяло сползло прочь, открывая желтое грузное тело с рыжеватыми  завитками
в паху. Глаза Извольского медленно наполнялись слезами.
   Денис кинулся к нему:
   - Ты в порядке?
   - Не уходи, - прошептал Сляб, - не уходи. Всех, кроме тебя, купят.  Как
Неклясова.
   Это было жутко - видеть плачущего Извольского.  Все  равно  что  видеть
плачущий грузовик. Они вдвоем  с  милиционером  кое-как  подняли  Сляба  и
перевалили его на кровать. Лечащий врач уже бегал кругами и кричал  что-то
чрезвычайно для Дениса нелестное. Извольский велел врачу убираться.
   - Не уходи, - повторил Сляб, - хочешь, отдам тебе Ирину?
   Он был неисправим. Что, Ирина пакет акций, чтоб ее сливать из  оффшорки
в оффшорку?
   - Хорошо, хорошо, я не уйду, - говорил Черяга, сидя на полу  у  подушки
Сляба, - успокойся, пожалуйста, а? Тебе не надо волноваться...
   Он ненавидел себя. Он был верный пес, который не мог уйти  от  хозяина.
Хозяин был парализован, и у него было много псов,  но  будут  ли  они  все
такими верными?
   Один из охранников,  дежуривших  при  больнице,  -  не  собровец  и  не
сотрудник службы безопасности, а просто милиционер, стоявший  у  входа  на
этаж, - зашел в охраняемый отсек, будучи привлечен шумом, послушал  минуты
две и побежал куда-то вниз,  доставая  на  ходу  из  куртки  странную  для
милиционера деталь экипировки - мобильный телефон.
   Когда Черяга вышел в больничный коридор, часы как  раз  принялись  бить
пол-пятого утра. Денис окинул взглядом присутствующих: трое бандитов, двое
ментов, два собровца. Итого - семь человек. Мало.
   Неклясова надо было ехать брать немедленно, потому что как только  банк
"Ивеко" узнает о происходящем, Неклясова  на  квартире  не  окажется.  Это
касалось и Брелера,  но  с  Брелером  было  не  так  страшно.  Он  не  был
номинальным владельцем "Лагуны" и "Имперы". Его показания были бы  полезны
на процессе. Но если отловить Неклясова  и  заставить  его  продать  акции
обратно, то и никакого процесса не надо.
   Звонить кому-нибудь было просто  опасно.  Во-пер