хватил  его  -  частица,
принадлежавшая ему, казалась огромной, но, по сравнению с  пространством  за
туманными барьерами, была как лист в густой древесной кроне. Как  цветок  на
весеннем лугу,  как  песчинка  рядом  с  барханом  как,  нить  в  гигантском
гобелене?
   Что же скрывалось за барьерами? Кто обитал в его мозгу - а  значит,  и  в
других галактиках, принадлежавших живым существам, анхабам и людям, ра-ми  и
тьяни, всем, кто был одарен плотью и влачил ее через годы, десятилетия, века
от первого вздоха до последнего хрипа? Кто?!
   Видение сияющих пространств исчезло, и он услышал:
   - Мы! Ты и я!

***

   Бесплотный и беззвучный голос, пришедший из серебристого  тумана?  Слова,
не прозвучавшие ни на одном из известных ему языков; не прозвучавшие вообще,
но все же понятные?
   Мы! Ты и я!
   Губы Дарта закаменели. Кто бы -  и  как  бы  ни  обращался  к  нему,  это
существо не нуждалось в звуках, чтобы уловить вопрос; возможно, оно понимало
разом все вопросы, кружившие у него в голове словно пчелиный рой над чашей с
медом. Он  ждал,  то  ли  пребывая  в  неподвижности,  то  ли  мчась  сквозь
серебристую мглу в реальном или воображаемом пространстве; тихое спокойствие
снизошло к нему - такое, какое испытывают безгрешные чистые души, общаясь  с
богом.
   Из гулкой тишины и тумана донеслось:
   - Мы! Ты, я и другие, живые или умершие. Мы едины!
   Дарт понял, что ему придется говорить. В этой ситуации легче сказать, чем
думать; речь дисциплинировала  мысль.  К  тому  же  слишком  много  вопросов
металось в его голове, и слишком беспорядочны были эти метания? Если на  все
придут ответы, он рухнет под ними,  словно  под  горным  обвалом!  Рухнет  и
сойдет с ума? Может, уже сошел и беседует сам с собой?
   - Ты обитаешь здесь, на этом планетоиде, в толще ферала?
   Голос его был беззвучен, хотя он  чувствовал,  как  шевелятся  губы.  Так
говорят во сне, все понимая, н не слыша слов; их  звуки  тоже  засыпают,  но
остается смысл, и это  главное:  смысл  един  на  всех  языках  минувшего  и
будущего, а звуки - только его тени.
   - Я обитаю всюду, - пришел ответ, - в любой частице Мироздания. Я  везде,
где есть намек на разум, чувство или хотя бы на инстинкт. А ферал?  То,  что
ты называешь фералом,  -  мертвая  материя,  всего  лишь  инертная  масса  с
полезным  свойством:  она  экранирует  мысли  разумных  существ,   усиливает
восприимчивость и позволяет нам общаться. Мир переполнен мыслями и  словами,
и это м мешает? мешает тебе и всем остальным - всем, получившим  от  природы
дар сознания.
   - Мешает? Как?
   - Блокирует каналы связи между нами. Я говорю, но вы меня не  слышите,  я
шлю вам знаки, но вы к ним равнодушны. - Пауза. Молчание.  Глубокая  тишина.
Потом раздалось:
   - Бывает иначе, по-другому? Но редко, очень редко.
   Единственный шанс на миллион..
   Странное чувство охватило Дарта: он был по-прежнему спокоен, и  в  то  же
время трепет ужаса затесался в его душу. Существо,  которое  обитает  всюду,
всех живых частицах Мироздания, и посылает им слова и знаки? Могущественное,
вечное, огромное? Наверняка всеведущее и всевидящее? С кем  он  говорил?!  С
владыкой вечности?
   - Ты - бог? Создатель и Творец? Пауза.
   - Ты ошибаешься. Я-не Демиург и ничего не творил, ни этой  Вселенной,  ни
иных, ни человека, животного. Наоборот, в определенном смысле я создан вами.
- Снова пауза, как если б  огромное  существо  о  чем-то  размышляло.  Потом
бесплотный голос зазвучал опять:
   - Создан -  не  очень  точный  термин,  ибо  мой  разум  -  не  результат
целенаправленных усилий, а следствие естественных процессов.  Можешь  думать
обо мне как о ментальном поле, объединяющем живое и  осознавшем  себя,  хотя
мое самосознание иное, чем у вас:  вы  -  существа  линейной  природы,  а  я
многолик и изменчив. Я сущест-вую давно,  очень  давно  -  с  тех  пор,  как
появилась жизнь, а вместе с нею - смерть. Вернее, иллюзия небытия, поскольку
в мире есть только две реальности: сам мир и порожденная им жизнь.
   - Что это значит? - вымолвил Дарт. - Я не понимаю? я слишком  многого  не
понимаю?
   - Это значит, что я - ваше прибежище в смерти, в том,  что  вы  называете
смертью. Когда ваша плоть умирает, вы идете ко  мне.  Ваш  разум,  ваше  ?я?
соединяется со мной. Если угодно,  ваша  душа,  ваш  логос,  или  ментальная
матрица? Важны не термины,. а суть: я -  ваша  вторая  жизнь,  и  это  жизнь
вечная.
   - У Дарта перехватило дыхание.
   - Значит, ты все-таки бог, - прошептал он.  -  Всеведущий,  милостивый  и
всемогущий бог, который судит нас? Повелитель мыслей и душ?
   - Нет. Концепция бога мне известна, ибо она возрождается раз за разом  на
мириадах миров  -  понятие  о  грозном  судии,  творце  Вселенной,  дарителе
посмертной жизни. Множество миров и множество богов? Несуществующих и потому
бессильных? Они - всего лишь моя тень. Эхо моего существования.
   Дарт облизал пересохшие губы.
   - Тень и эхо? Но почему? Недолгое молчание.
   - Я постараюсь объяснить. Ты постарайся понять. - Пауза. - Я говорил, что
лишь немногие из вас владеют даром восприимчивости, способностью к  контакту
с той или иной частицей моего сознания. Я не  могу  определить  в  известных
тебе терминах, чем  вызвана  такая  связь;  вероятно,  ближе  всего  понятие
мутации. Очень редкой мутации, порождающей  гениев,  пророков  и  существ  с
иными талантами, которые кажутся вам необычными. Источник их  вдохновения  -
контакт с одним из моих  мыслительных  агломератов.  Обычно  очень  нечеткая
связь, но все же эти  люди  воспринимают  новые  идеи  и  транслируют  их  -
разумеется,  искажая  и  упрощая.  Идеи  научного  плана  имеют   конкретное
воплощение в цепочке теория - практика, они зримы, они порождают  технологию
и признаются вашим обществом  как  объективная  реальность.  С  философскими
идеями сложнее. Их временами принимают за откровения, посланные божеством, -
но где доказательства данного факта?  Их  нет,  ибо  пророки  способны  лишь
говорить и не творят чудес. И тем не менее, им  верят.  Верят  в  их  слова,
верят в существование бога,  в  его  справедливость  и  милосердие.  Как  ты
думаешь, почему?
   - Идея божественного  созвучна  нашим  душам,  ибо  поддерживает  нас  на
жизненном пути, - ответил Дарт. - Мы слабы, а мир жесток? Сладко думать, что
есть  заступник  и  судья,  который  покарает  нечестивцев   и   осчастливит
праведных. Мы верим, потому что хотим верить. Вера дает нам надежду.
   - Ты видишь следствие, а не причину. Первопричина же в нашем единстве,  в
том, что мое сознание объединяет все  живые  существа.  Мутации,  ведущие  к
контакту, редки, но я - в каждом из вас, и каждый - смутно, очень смутно!  -
чувствует мое присутствие. Присутствие высшего существа, как утверждают ваши
теологи.  Это   врожденный   дар,   отличающий   вас   от   животных:   ваша
восприимчивость глубже, каналы связи со мною шире, и барьеры в  сознании  не
столь высоки. Вот  почему  вы  ощущаете  мое  присутствие  и  называете  это
религиозным чувством. - Пауза. Затем тон изменился, и Дарту почудилась в нем
легкая насмешка. - Я знаю, кто тебя послал. Те, кто  на  закате  дней  своих
боится неведомого и страстно желает познать Великую Тайну  Бытия?  Я  -  эта
тайна! Скажи им, что ты побывал за гранью и приобщился к ней. Пусть приходят
без трепета и страха, когда захотят. Они - последние. Народ их уже со мной -
миллиарды их предков, которые уходили ко мне миллионы лет.
   Мысль о том, что миссия завершена, мелькнула и  исчезла.  ?Осталось  лишь
уточнить детали?, - подумал Дарт и произнес:
   - Чтобы Уйти,  им  надо  явиться  сюда,  на  этот  планетоид?  Явиться  и
повторить дорогу Темных?
   - Зачем же? Есть более простые способы - эвтаназия, естественный конец?
   - Будто ощутив его недоумение, голос смолк, но тут же раздался снова:
   - Этот планетоид - лишь машина, делающая возможным наш контакт. Те,  кого
ты называешь Темными, построили ее, чтоб говорить со мною в первой  жизни  и
лучше подготовиться ко второй.
   - Они Ушли? Все до единого?
   - Да. Ушли, но след их в  вашем  измерении  остался?  планетоид  и  расы,
которые населяют его? такие же юные расы, как ваша земная? Когда-нибудь  они
придут ко мне.
   - Для этого Темные поселили их здесь?
   - Отчасти. Еще потому, что контакт с другими существами, не  похожими  на
них, вносил в их  жизнь  смысл  и  ощущение  великой  цели.  Психологический
симбиоз, идея  помощи  и  покровительства?  Это  питало  их  волю  к  жизни.
Разумеется, до некоторых пределов.
   - Помощь, - пробормотал Дарт, - покровительство? История с бхо - это тоже
помощь? Хранилища, огненные лучи,  схватки  из-за  зерен?  Лучше  б  они  их
уничтожили!
   - Они старались не вредить живому - даже полуживому  и  неразумному.  Они
полагали, что кое-какие устройства  опасны  или  не  нужны  переселенным  на
планетоид существам. Спрятали их, защитили? Но не учли энергии переселенцев,
их любопытства и тяги к чудесам. Такое случается с древними мудрыми  расами?
- Пауза. Тихий шелест, будто отзвук ментального вздоха. - А этот народ - те,
кого ты называешь Темными,  -  был  осторожен  и  мудр.  С  подобными  им  я
повстречался трижды за миллиарды лет - с теми, кто знал о  свойствах  ферала
или об иных возможностях  контакта.  Я  говорил  с  ними,  стараясь  внушить
надежду и уверенность - то, что облегчает переход? Теперь они со мной.  Если
существа с Анхаба сумеют добраться до этой машины или построить такую же,  я
буду говорить и с ними. Если нет, пусть ищут надежду и  веру  в  собственных
душах и твоих словах.
   Дарт размышлял над сказанным, укрытый серебристой мглой, то ли  застыв  в
ней, то ли мчась куда-то - может быть, на край галактики,  на  дно  огромной
бездны, раскрывавшейся  за  барьером  разума.  Туда,  где  обитает  существо
вселенской протяженности и всемогущества,  владыка  ментальных  пространств,
хозяин  вечности?  Но  все-таки  не  бог!  Может  быть,  Предвечный,  но  не
Создатель, не Творец! Так кто же? Дьявол? Дьявол, пришедший,  чтоб  искушать
его?
   Он услыхал - или почувствовал? - странный  отзвук,  будто  тень  далекого
смеха. Потом раздался голос:
   - Я знаю, о чем ты намерен спросить. Спрашивай. Я жду.
   - Ты хочешь, чтобы все Ушли к тебе? Так, как Темные? Чтоб  все  существа,
сколько их есть во Вселенной, воссоединились с тобой и сделали это как можно
быстрее? Анхабы, земляне и роо, обитающие на планетоиде? И все остальные? Ты
хочешь этого и манишь нас обещанием вечной жизни?
   Снова отзвук, похожий на смех.
   - Поверь, это было бы для меня катастрофой! Если живые придут  ко  мне  -
все, сколько их есть во Вселенной, - я  исчезну,  ибо  исчезнет  субстанция,
дарующая жизнь. Разве ты не понял,  где  лежит  моя  частица,  тот  фрагмент
сознания, с которым ты ведешь беседу? - Пауза, тихий рокот, напоминающий шум
океанского прибоя. - Сущность моя - ментальное поле, но всякое  поле  должно
иметь источники, не так ли? Материальные объекты, которые порождают поле,  -
моя плоть. Твой собственный мозг и мозг любого существа, те их пространства,
которые  вы  не  в  силах  использовать,  однако  питаете  и  растите.  Мозг
избыточен, и я - порождение этой избыточности. Я  принимаю  тех,  кто  отжил
свой срок - неважно, отдельные создания или целые расы. На смену им приходят
другие, энергичные, юные? В вас мое существование. Мое и тех,  кто  ушел  ко
мне.
   - Их души - здесь? И ты? ты тоже - здесь? - Дарт коснулся  лба  дрожащими
пальцами. Кожа его была влажной, крупные капли пота выступили на висках.
   - Повторю: здесь малая моя частица, крохотный фрагмент - тот, что говорит
с тобой. Мой разум не похож на ваш; он распределен, распараллелен, так что я
могу формировать агломераты различной мощности, рассыпать их и строить вновь
- в зависимости от  решаемых  задач,  от  сложности  проблемы.  Ты  ведь  не
думаешь, что мне потребовался весь мой разум, со всех  миров  Метагалактики,
чтобы общаться с тобой? - Снова тень далекого смеха. - Прости, но это  очень
частная задача? и очень, очень легкая.
   Дарт, потрясенный, молчал. Перед его внутренним взором маячила  внушавшая
трепет картина: необозримые пространства Вселенной, бесчисленный сонм миров,
где зародилась жизнь, и мириады разумных и неразумных тварей, не ведавших  о
том, что мозг их - прибежище Абсолюта, Высшего Существа, объединяющего их  и
принимающего в свои незримые чертоги после смерти. Выходит, Нерис  не  лгала
ему? Все истина, все! И то, о чем рассказала шира,  и  то,  о  чем  говорила
Констанция! Там, на Галерее Слез?
   - Время истекает, и связь скоро прервется, - послышался бесплотный голос.
   - Хочу одарить тебя на прощание.  Ты  представляешь  свой  мозг  подобным
галактике?
   Что ж, верная аналогия? Но в ней, в этой галактике, я  не  один.  Она  не
только моя часть, она - хранилище. Тут есть другие? ты бы  сказал  -  другие
души, твои соплеменники? Желаешь с ними повстречаться?
   - Нет! Нет! - Дарт выкрикнул это дважды, ужаснувшись; воспоминание о той,
чью жизнь отнял палач, сдавило сердце. Кого еще он мог бы встретить там,  за
стенами, охраняющими его разум? Врагов, которых он убил? Своих  солдат,  что
пали на его глазах в бессмысленных кровавых битвах? И тех, кто  умер  здесь,
на Диске, - даннитов, тьяни, рами? Не забывать о них - одно, встречаться  же
- совсем другое? Он не хотел этих встреч.
   - Ты знаешь, какой мне нужен дар, - его губы похолодели и едва двигались.
   - Те гаснущие звезды? светила с оборванными  нитями-лучами?  Сделай  так,
чтоб они зажглись. Все! Это возможно?
   -  Возможно,  но  я  не  считаю  восстановление  памяти   даром.   Память
принадлежит тебе, тебе и мне, ибо я храню ее аналог, возобновляемую  раз  за
разом копию. Ее мгновенное пробуждение таит опасность; ты ощутил бы  сильный
шок, и потому  я  исцеляю  твою  память  постепенно.  От  случая  к  случаю?
Напомнить, как и когда это было?
   - Не надо, - шепнул Дарт. - Я помню, и я благодарен тебе,  мой  господин.
Не знаю лишь, за что я удостоился подобной милости.
   - Ты - посланец. Посланец расы, которая должна уйти ко мне, ибо время  ее
истекло. Ты выполнил свой долг и заслужил награду. Но память  -  не  из  тех
даров, какими награждают. Дар - это нечто такое, чего ты раньше не имел,  но
пожелал бы обрести; мечта или фантазия, которую я могу исполнить. Подумай  и
скажи. Или просто подумай. Дарт подумал.
   - Щедрость твоя безмерна, мой господин, - ты дал мне  все,  за  чем  меня
послали. Чего же больше? Не затаи обиды и не сочти мои слова гордыней, но  я
не знаю, что просить? Долгую жизнь и здоровье? То  и  другое  я  получил  от
анхабских реаниматоров? Удачу?  Но  я  и  так  удачлив;  когда  во  Фландрии
проклятое ядро сломало мои кости, я чуть не отправился к тебе  -  но  вот  я
жив? Любовь? Но просят ли вина, когда кубок полон? Я бы хотел лишь одного  -
вернуть своих друзей, товарищей юности? Но я понимаю, что это невыполнимо.
   - Невыполнимо даже для меня, - подтвердил голос и после паузы добавил:
   - Но не печалься: вернувшись на Землю,  ты  возместишь  утраты.  Ты  ведь
желаешь вернуться? Желаешь, я знаю? Однако не просишь об этом. Почему?
   - По той причине,  повелитель  вечности,  что  миссия  моя  исполнена,  и
договор с Джаннахом завершен. Я передам ему твои слова и получу свободу. Мне
дадут корабль? новый корабль, вместо погибшей  Марианны?  Путь  к  Земле  не
будет долгим и не будет скучным. Думаю, я улечу не один.
   - Корабль? да, корабль? и, разумеется, ты улетишь не один? - Снова мягкая
насмешка - или эхо ее лишь почудилось Дарту? - Эти корабли, не мертвые и  не
живые, такая нелепость? Темные - те, кого  ты  называешь  Темными,  -  умели
обходиться без кораблей. И они, и многие другие? Есть простой способ, совсем
простой? Я покажу?
   Серебристая мгла редела, голос гас,  замирал,  таял,  но  внезапно  обрел
прежнюю силу.
   - Конец твоей дороги близок. Запомни: зона связи выходит к выемке,  такой
же, как та, с которой начался твой путь.  Не  покидай  ее,  иначе  разбудишь
стража? то существо под верхней камерой, полуживое  устройство  Темных?  оно
охраняет контактную зону? Останься в  нише  и  представь,  что  поднимаешься
вверх. Просто представь. Это нетрудно, совсем нетрудно? -  Ментальный  шепот
сделался тихим, отрывистым, но Дарт отчетливо разобрал:
   - Память? твоя память? ты уже готов? последний импульс?  коснись  дерева?
там много деревьев?.
   -  Благодарю  тебя,  мой  повелитель  и  господин,  -  произнес  Дарт.  -
Благодарю.
   Прощай.
   - Не повелитель? не господин? ты и я? едины? - донеслось угасающим  эхом.
- Мы встретимся? когда? придешь? ко мне?
   Мгла разошлась, серебристо-серые узоры замелькали на стенах,  потом  одна
из  стен  метнулась  под  ноги,  сделавшись  полом,  и  Дарт   ощутил,   что
возвращается тяжесть.

Глава 23

   Он стоял на невысоком плато, на самом краю обрыва, Внизу рокотали морские
волны, таранили i неподатливый камень утесов, сзади лежала сухая равнина,  а
над головой раскинулось небо  -  желтое,  с  розоватым  оттенком  и  тусклым
солнечным кружком, на который можно было смотреть почти не  прищурив  глаза.
Алый круг! Алое солнце, серые скалы и фиолетовый океан, подобный гигантскому
блюду с приподнятыми краями? Здесь, на вогнутой стороне Диска, горизонт  был
шире,  и  Дарту  казалось,  что  он  различает  противоположный  берег-ленту
коричневого и серого меж аметистовым морем и небесами цвета бледной охры.
   Пейзаж был прекрасен и дик, но все его  пышное  великолепие  существовало
вне сознания Дарта, будто отделенное зыбкой  полупрозрачной  стеной.  Он  не
замечал ни острых каменных обломков, коловших  ноги,  ни  знобкой  прохлады,
которой тянуло от моря, ни запаха нагретых солнцем скал, гниющих  водорослей
и соли; не замечал ничего, хотя способность слышать, обонять и  чувствовать,
потерянная в серебристом тумане, уже возвратилась к нему. Он даже не думал в
этот миг о божестве, которое удостоило его аудиенции  в  глубинах  Диска,  о
всемогущем Абсолюте, еще недавно говорившем с ним;  а  если  и  вспоминалось
сказанное, то лишь последние слова.
   Представь, что поднимаешься вверх? Просто представь?
   Он так и сделал, когда очутился в  нише.  В  темной  выемке  за  пологом,
непроницаемым для металла  и  камня,  пластика  и  дерева?  Наклонные  стены
сходились над ним, но он их не видел в черном  душном  мраке;  он  мог  лишь
ощупать  ладонью  их  гладкую  поверхность  и  убедиться,  что  они  тверды,
неподатливы и монолитны. Он был упрятан в  мрачный  треугольный  саркофаг  -
крохотная мошка, погребенная в каменной толще, на  неведомом  расстоянии  от
солнца и воздуха, от трав идеревьев, от плеска волн и шелеста листвы.
   Представь, что поднимаешься вверх?
   Что-то  метнулось  в  его   сознании,   будто   просквозило   ветром   из
распахнувшегося окна, и саркофаг исчез. Исчезли  тьма,  полированный  камень
под ногами, гладкие стены и ощущение, что свод подземелья давит на  плечи  и
сейчас обрушится, смяв его тело в кровавый комок. Все это было реальным, как
гулкие удары сердца, - и все исчезло! Солнечный свет брызнул в глаза,  ветер
коснулся кожи, взъерошил волосы? Миг перехода был краток,  неуловим,  словно
ткань времен и пространств раздалась перед ним, покорно скользнула за  спину
и снова замерла, соединив края прорехи.
   Эти корабли - такая нелепость, сказал повелитель ментальных бездн. Темные
умели обходиться без кораблей. И они, и многие другие? Есть простой  способ,
совсем простой? Я покажу?
   Его прощальный дар был щедрым. Щедрей не придумаешь,  решил  Дарт,  жадно
вдыхая прохладный, насыщенный солью воздух. Галактика - и  вся  Вселенная  в
придачу! Все - на расстоянии протянутой руки! Даже не руки,  а  волоска  или
кончика ногтя? может быть, еще ближе? Голубой  круг,  где  поджидает  верный
Голем, хрустальные замки Анхаба, Земля и тысячи других миров? Все  -  рядом!
Представь, что ты по