друзей и недругов,  и
обстоятельства собственной смерти, и остальное, что помнит вся кий  человек.
Что-то мне, пожалуй, помнится? Но смутно, очень смутно!
   Джаннах погладил свою остроконечную бородку. - Не сомневайтесь, друг мой,
вы - человек. Более человек, чем многие обитатели этого мира, помнящие  все,
но растерявшие любопытство и тягу  к  неведомому!  А  ваша  память?  Что  ж,
считайте это неизбежной потерей. Мы  ищем  существ  благородных,  удачливых,
умелых и выбираем их разведчиками  -  но  только  тех,  чей  жизненный  путь
завершен и для кого вторая жизнь - неоценимая  милость.  Вы  понимаете,  это
гарантия их благодарности, а значит - верности? И ни один из них не  изменил
нам, не попытался направить корабль к родной  планете,  не  выполнив  взятых
обязательств!
   - Джаннах многозначительно  взглянул  на  Дарта.  -  Но,  коль  мы  берем
погибших, в этом заключаются и определенные сложности.  Смерть,  которую  вы
считаете мигом, на самом деле длительный процесс; мозг гибнет не  тотчас,  а
постепенно, и так же, одно за другим, уходят воспоминания.  А  нашим  иразам
нужно время, чтобы забрать погибшего и поместить в глубокий  холод  -  очень
небольшое время, но все, что утеряно в этот  период  вашим  мозгом,  пропало
навсегда. Не скрою, кое-что теряется  при  оживлении?  кое-какую  информацию
нашим реаниматорам надо  считать,  чтобы  восстановить  вас  молодым,  а  не
дряхлым. Воздействие же ментаскопа практически необратимо. Он смолк, а Дарт,
обдумав сказанное, произнес:
   - Однако, сир, вы могли бы мне рассказать о позабытом. О моем  детстве  и
моих родителях, о местах, где я вырос и  жил,  и  о  том,  что  мне  удалось
свершить за время первой жизни. - Он сделал паузу и добавил:
   - На мой взгляд, услышанная история ничем не хуже запечатленной в памяти.
   - Я не посвящен в детали вашего прошлого, - сухо откликнулся  Джаннах.  -
Поймите, Дарт, системный корабль - тот самый  ираз,  который  доставил  ваше
тело - всего  лишь  сканирует  планету,  чтобы  найти  подходящую  личность.
Сканирует с помощью? ммм?  психотронного  резонатора,  если  можно  так  его
назвать. Это весьма эффективное и простое устройство; оно позволяет  уловить
спектр нужных. нам эмоций, навыков и качеств - только это, и  ничего  более.
Конечно, поиск не ограничивается резонатором? конечно, мы  кое-что  знаем  о
Земле, мы привозили оттуда животных, видеозаписи, копии статуй и картин,  но
ваша эпоха и ваша культура - капля в потоке других культур и  эпох.  И  если
быть честным, ни капля,  ни  сам  поток  нас  не  слишком  интересуют?  Зато
интересны вы - в той мере, в какой способны оказать нам помощь.
   Дарт усмехнулся.
   - Если я столь важная персона и если ваши корабли  бывают  на  Земле,  то
разве трудно разобраться с моим прошлым?
   - Как? Расспрашивать ваших друзей и врагов? Рыться в архивах? Производить
раскопки старых пергаментов?
   - Но разве это сложнее, чем увезти меня с  Земли?  Забрать  мое  тело  на
глазах солдат? Сотен офицеров и солдат!  Кажется,  там  были  даже  посланцы
короля?
   - И, несмотря на это, забрать вас было не очень сложно. В  тот  миг  ваши
солдаты как бы уснули? да, уснули на очень краткое мгновение и,  не  заметив
ничего, проснулись. Труп генерала лежал на земле однако не ваш, мой дорогой,
а искусная копия. Вы уже находились в трокаре, на пути к системному кораблю?
Собственно, вот и все, - глаза Джаннаха, утратив пронзительный блеск,  стали
задумчивыми. - Что же касается расспросов  и  раскопок,  то  тут  необходима
интеграция в ваше общество, что не по силам  иразу.  Мы,  разумеется,  можем
создать устройство, внешне похожее на человека, но  настоящих  людей,  -  он
подчеркнул слово ?настоящих?, - ему не обмануть.
   - Почему же, сир?
   - Потому, что иразам не знакомы чувства  печали  и  надежды,  сомнения  и
страха, сочувствия и гнева; они не ведают, что такое горе и радость, обман и
хитрость, гордость и честь, любовь  и  ненависть;  они,  наконец,  не  умеют
смеяться. Поверьте, друг мой, не так уж сложно отличить ираза от человека!
   - Тогда вы могли бы сами? - неуверенно произнес Дарт, - могли бы  оказать
мне благодеяние? Я понимаю, что прошу о многом? наверное, я слишком  дерзок?
но все, сир? Вы ведь сказали, что посещаете Землю ради  животных  и  статуй?
трудно ли что-то узнать о вашем покорном слуге? Так, между делом, из чистого
любопытства, которого вы, я полагаю, не лишены?
   Джаннах помрачнел.  Дарту,  еще  не  привыкшему  к  выразительной  мимике
метаморфов, эта  мрачность  показалась  страшной:  так  освещенный  утренним
солнцем гордый утес ночью становится черным призраком.
   - Простите, я выразился неточно и ввел вас в заблуждение. Я  сказал,  что
мы привозили животных, но это значит, что их привозили иразы, и никто  иной.
Люди Анхаба не летают в космос, и мы, Ищущие, не исключение? к тому  же  нас
немного. Летать - это ваша задача.
   Трокар снизился. Теперь внизу, на расстоянии четверти  лье  от  округлого
днища, простиралась пустыня - россыпь драгоценных  сокровищ,  блиставших  на
солнце то  ало-розовым,  то  снежно-белым,  то  серо-зеленым  и  золотистым.
Посреди этого царства песков,  камней  и  солнечного  света  высилось  нечто
похожее на гору - гранитный исполин с обрывистыми  склонами,  со  множеством
остроконечных пиков, с  террасами,  галереями  и  водопадами,  повисшими  на
головокружительной высоте, с темными ртами пещер и спиралями лестниц. Город,
а не дворец! Чудный город, не окруженный стенами,  не  разбросанный  тысячей
домов и башен, а устремленный  ввысь,  то  ли  сложенный  из  камня,  то  ли
вырубленный в нем.
   - Каммалоднаора? эпоха Раннего Плодоношения? - растягивая слова, с долгой
печальной улыбкой произнес Джаннах. - Некогда - храм ориндо,  наших  древних
мудрецов, а ныне - пристанище гильдии Ищущих.
   - Каммалоднаора? - повторил Дарт и тихо прошептал:
   - Сказочный Камелот среди эльфийских полей?
   - Вижу, вам понравилось, - Джаннах снова улыбнулся. - Если хотите, можете
здесь поселиться - верхние ярусы обитаемы. Под ними - помещения  для  ученых
занятий, залы встреч и то, что у вас называют библиотекой. Есть узел услуг -
связь, питание, транспорт? впрочем, это заботы вашего ираза. В самом низу, в
скальном основании - лаборатории и школа. Скорее даже университет.
   - Мне предстоит честь там обучаться?
   - Нет, мой дорогой. Каждый балар сам обучает  своего  разведчика,  а  ваш
балар - я. К тому же университет не для людей? В нем  программируют  и  учат
иразов, которые рождаются в  лабораториях.  Вы  тоже  этим  займетесь  -  не
программированием, конечно, а обучением. Постарайтесь,  чтобы  ваш  помощник
походил на вас. Тогда мы станем прекрасным сыгранным квартетом.
   - Вы, сир, я и мой слуга? А кто же четвертый? - спросил Дарт.
   - Ваш системный корабль, разумеется. Еще один ираз.
   Трокар приземлился  на  ровной  площадке  между  тремя  пронзающими  небо
башнями. Они покинули кабину, обогнули маленький пруд с дремлющими  водяными
растениями и скрылись  в  проходе  под  башней.  Проход  оказался  сквозным,
выходившим  на  галерею  с  деревьями,  цветами  и   каменными   изваяниями:
женщины-птицы,  женщины-змеи,  женщины-ундины  и  просто  женщины;   все   -
прекрасные, чарующие взор, но лица их были печальны, и  из  глаз,  капля  за
каплей, сочилась влага. Статуи вырубили прямо в скале,  по  правую  руку,  а
слева, у пропасти,  тянулся  парапет  -  скошенные  внутрь  зубцы,  покрытые
истертым каменным узором. На одном из зубцов  сидела  ящерка  -  миниатюрный
дракон в сине-стальной чешуе, с алой складкой  горлового  мешка  под  нижней
челюстью.  Завидев  пришельцев,  она  пронзительно   свистнула,   развернула
прозрачные крылья и ринулась вниз.
   - Галерея Слез, - коротко бросил Джаннах, кивнув на изваяния. -  Рядом  -
жилой комплекс. Если место вам по душе, селитесь здесь.
   - Благодарю вас, сир. Здесь то, что нужно? цветы и женщины над пропастью?
плачущие каменные женщины? Я буду их утешать.
   - Найдутся и живые, - усмехнулся Джаннах и, крепко взяв Дарта под локоть,
втолкнул в неприметную нишу. Вход закрылся с тихим шелестом, дрогнул пол,  и
Дарт почувствовал, как тело его на мгновение стало легче.
   - Что это? - спросил он.
   - Устройство для спуска вниз, в подземные лаборатории. Очень древнее?
   Можно сказать, реликвия седой старины.
   Спуск длился бесконечно, и столь же долгими были блуждания  по  лабиринту
тоннелей и обширных залов, среди мерцавших  в  воздухе  экранов,  колонн,  в
которых переливались радужные жидкости, причудливых  устройств  и  столь  же
причудливых живых  созданий,  немногочисленных,  но  поразивших  воображение
Дарта. Одни казались ему людьми, другие словно подстроили форму тел к  своим
таинственным машинам, то прильнувшим к полу в немой мольбе, то распластавшим
трубы-щупальца,  то  вздыбленным,  как  разъяренный  жеребец.  Всюду  царила
тишина, и ничего не двигалось, не изменялось, если не считать изображений на
экранах и скупых расчетливых жестов существ, трудившихся  над  непонятным  и
делавших странное. ?Кто из них человек, а  кто  -  ираз?..?  -  мелькнуло  в
голове у Дарта. Впрочем, все они были чужды ему,  даже  Джаннах,  похитивший
облик давно усопшего владыки.
   Наконец они очутились в камере, пол которой был прозрачным,  а  внизу,  в
зеленоватой субстанции, плавала тварь с растопыренными конечностями,  то  ли
руками, то ли ногами, и плоской, будто у  жука,  головой.  Конечностей  было
шесть, сам монстр выглядел  серым  и  огромным,  а  в  спину  его  впивалась
серебристая  змея  изрядной  толщины  и  нескончаемой  длины  -  кольца   ее
опускались вниз и исчезали в едва различимом отверстии.  Дарт,  однако,  уже
понимал, что змея - вовсе не змея, а нечто наподобие каната, сплетенного  из
множества тонких металлических веревок, передающих импульсы силы - той силы,
что двигала трокар, грела, светила и оживляла  иразов.  Ее  назначение  было
универсальным,  но  он;  еще  не  разобрался,  что  на  Анхабе  служило   ее
источником.
   - Ваш будущий слуга, - произнес Джаннах. -  Ираз,  который  станет  вашим
спутником.  Ваш  помощник  и  защитник.  Разумен,  исполнителен  и  понимает
человеческую речь. Вы довольны?
   - Ног многовато. Господь не  наделил  бы  разумом  такую  тварь,  -  Дарт
машинально перекрестился. - Что с ним сейчас? Он еще мертв?
   - Он жив, но моторные функции  отключены.  Сейчас  его  программируют.  -
Джаннах сделал плавный жест в  сторону  входа,  и  на  его  пальце  сверкнул
аметистовый перстень. - Ну, друг мой, вы видели  лаборатории.  Здесь  делают
иразов, а также другое снаряжение, необходимое разведчикам: особо прочные  и
быстрые трокары, приборы  для  системных  кораблей,  различные  инструменты?
Правда, не похоже на космическую станцию? Ту, где вас вернули к жизни?
   Дарт кивнул. В глазах его  спутника  промелькнула  усмешка.  Убедился?  -
будто говорила она. Ты не ираз; иразы, сказочные гномы, рождаются в земле, а
ты - человек  и  возрожден  на  небесах.  Ты  можешь  любить  и  ненавидеть,
печалиться и гневаться, сочувствовать и сомневаться,  испытывать  радость  и
страх, все, чем ты был, - с тобой! Кроме отдельных воспоминаний, не столь уж
важных для воскрешенного человека.
   - Вы можете дать ему имя, - сказал Джаннах.  -  Я  знаю,  есть  на  Земле
колдуны,  которые  ищут  философский  камень,   волшебную   субстанцию   для
превращения неживого в живое. - Он посмотрел  под  ноги,  сквозь  прозрачную
перегородку. - Сложная метаморфоза, и  она  происходит  здесь,  хотя  и  без
помощи философского камня? Существо, которое тут родится, будет почти  живым
- квазиживым, как говорят специалисты. Ваши маги назвали б его гомункулусом.
   - Слишком длинно и неуклюже, - с  сомнением  пробормотал  Дарт.  -  Кроме
того, я не питаю доверия к магам.
   Сдвинув брови, он попытался найти подходящее слово; оно кружилось  где-то
рядом, то ускользая, то демонстрируя готовность появиться, словно  играло  в
прятки с его памятью.  Он  с  горечью  понял,  что  в  ней  зияет  пропасть,
похоронившая даты, имена, события, картины и множество знакомых лиц, которые
виделись неотчетливо, как бы сквозь грязное  стекло  или  в  тусклом  старом
зеркале, искажающем их черты. Лица мужчин и женщин, лица  врагов  и  друзей,
лица владык и лица возлюбленных? Может, он вспомнит их, как  вспомнил  лицо,
одолженное Джаннахом? Может быть?
   Имя, которое он искал, все-таки всплыло из омутов памяти. Дарт наклонился
над прозрачным полом, взглянул на монстра, застывшего в зеленоватой глубине,
и тихо вымолвил:
   - Я буду звать его Големом, сир. Голем, а не гомункулус. Для  гомункулуса
он слишком велик.

Часть 4

ПОДЗЕМЕЛЬЕ

Глава 16

   Холм был довольно высок, и на его обрывистом склоне, обращенном к горному
хребту, не росли деревья - ни те, что походили на голубые пушистые кипарисы,
ни приземистые с сине-зелеными кронами  и  выступающими  из  почвы  толстыми
корнями. ?Хорошее место для наблюдения?, - подумал Дарт, обозревая  лежавшую
за холмом лощину. Она была неширокой и сильно вытянутой в сторону гор; слева
и справа ее огибали отроги хребта, прорезанные ущельями  и  поросшие  лесом,
торчавшим будто щетина на кабаньей холке, а сверху нависало небо в сумрачном
покрове туч. Отроги сходились к  перевалу,  к  выжженной,  опаленной  земле,
темневшей между двумя. скалистыми вершинами. Одна - будто трезубец  Нептуна,
другая - шипастая рыцарская булава с нацеленным в зенит острием?
   - Здесь, клянусь Предвечным! Нашли! -  Ренхо,  сын  Оити,  в  возбуждении
дышал ему в затылок. - Что скажешь, доблестный  маргар?  Здесь  ведь?  Я  не
ошибся?
   - А как считают остальные маргары? - Дарт повернулся к Птозу, Глинту и
   Джебу, мрачно взиравшим на перевал. За время долгих скитаний  в  лесах  и
горах  они  заметно   изменились:   Птоз   чаще   оставался   в   трезвости,
словоохотливость Джеба поиссякла, а Глинт заметно отощал. Возможно, причиной
тому  были  большие  мешки  с  маргарским   снаряжением,   которыми   Ренхо,
предводитель отряда, не рискнул отягощать носильщиков.  Тем  более  что  так
повелела доблестная Аланна: каждый маргар  -  чтоб  им  сгнить  под  деревом
смерти! - тащит свой мешок. Разумеется, к Дарту этот  приказ  не  относился;
его скафандр, вместе с шатром просветленной ширы, нес один из четверки бхо.
   Глинт хмыкнул. Птоз, почесав заросшую шерстью шею, пробасил: ?Жабий корм!
   Может, то, а может, и нет!? - а Джеб скорчил недоверчивую гримасу.
   - А где туман? Туман, фря, держится долго!
   Опустив щиток визора, Дарт внимательно пригляделся. Туман  над  землей  с
обгоревшими пнями в самом деле отсутствовал,  а  дыра  в  центральной  части
седловины была незаметна - холм хоть и высок, но все-таки  пониже  перевала.
Утес, похожий на булаву, торчал с правой стороны, трезубец - с  левой,  и  у
его основания виднелась обширная каменная осыпь. А  кроме  осыпи  и  пней  -
ничего! Никаких следов  и  признаков  Голема?  ?Может,  он  расположился  за
скалой?? - мелькнула мысль. Дарт справился с желанием  крикнуть,  позвать  -
утес-трезубец в пластине визора казался таким близким? Но до него оставалось
как минимум шесть лье, целый дневной переход, и кричать  было  бессмысленным
занятием.
   "Ничего, найдется завтра?, - подумал Дарт. Его уверенность  зиждилась  на
двух неоспоримых фактах: во-первых,  Голему  здесь  ничего  не  угрожало,  а
во-вторых, он точно  исполнял  приказы.  Ведено  ждать  у  скалы-трезубца  -
значит, будет ждать и не сдвинется без приказа ни на шаг.
   За его спиной спорили Глинт и Джеб.
   - Туман со временем оседает? Отец толковал - ползет обратно в дыру?
   - Как же, фря, ползет!.. Да чтоб он сполз, должна миновать тысяча циклов!
   Или две! Папаша не говорил тебе от этом, жирный бурдюк?
   - Папаша говорил о сотне циклов. А слышал он об этом от прадеда?
   - А прадед - от своего деда? Видать, фря, сам-то по дырам не лазил!
   - Ты, что ль, лазил, червяк вертлявый?
   Ренхо прервал их перепалку:
   - Так это место или нет? Что скажете, маргары?
   Джеб хихикнул.
   - Подойдешь поближе, нюхнешь туманчику, и ежели кишки вывернет, то  самое
место и есть. Мы, доблестный, пустим тебя вперед? тебя или красотку-ширу?
   В голосе Ренхо прорезалась сталь:
   - Ты, гнилой орех, о шире не болтай! О шире надо говорить с почтением! Не
то, клянусь второй жизнью, я?
   Дарт поднял щиток визора и, обернувшись, прервал начавшуюся перепалку:
   - Место то самое. Туман не виден - темновато! - но есть другие  признаки,
горелые пни и земля в самой середине перевала.
   - Ну, раз ты их разглядел в свою приближалку,  выходит,  так  и  есть,  -
отозвался Джеб.
   Ренхо тоже успокоился, снял шлем и, задрав голову, посмотрел на сумрачное
небо.
   - Близится дождь? Синее время здесь проведем, выступим  в  красное,  а  к
зеленому доберемся? Как думаешь, Дважды Рожденный, доберемся?
   - Пожалуй, доберемся, - кивнул Дарт, озирая лощину и каньоны, рассекавшие
отроги гор. Эти каньоны ему решительно не нравились - слишком хорошее  место
для  засад  и  внезапных   нападений.   Его   вдруг   охватило   томительное
предчувствие; нахмурившись, он посмотрел на Ренхо и сказал:
   - Когда спустимся вниз, пошли разведчиков по обе  стороны  отряда.  Пусть
проверят ущелья в горах.
   - Зачем, доблестный?
   - Затем, что через них могут пробраться тьяни.
   - Шутишь! Мы опережаем их на десять-двадцать циклов! Тьяни сейчас  бредут
по  горам,  груженные  своим  оружием   и   запасами   пищи.   У   них   нет
бхо-носилыциков, и по воздуху они летать не могут.
   - Кому известно, что они могут, а  чего  не  могут,  -  буркнул  Дарт.  -
Почтенный Нарата рассказывал мне, что тьяни  в  случае  нужды  передвигаются
быстрее людей и не испытывают потребности в пище. Так  что  советую  выслать
разведчиков.
   Он повернулся и начал спускаться к лагерю стражей границы. Его разбили  с
другой  стороны  холма,  на  пологом  лесистом  склоне,  среди  деревьев   с
сине-зеленой листвой. Плодов они не давали, зато  веток,  коры  и  мха  было
сколько угодно. Из веток уже сплели навесы, спасавшие от дождей, кора пылала
в кострах, а груды мха служили постелями. С  края,  под  отдельным  навесом,
стоял шатер Нерис, и рядом устроили ложе  для  Дарта.  Как  всегда.  Видимо,
Ренхо считал, что шира и ее защитник должны находиться поближе друг к другу,
и даже, возможно/имел на этот счет особые инструкции.
   То, что Нерис тоже отправилась в поход, стало для Дарта сюрпризом. Каким,
он еще не решил, - просто неприятным или совсем уж тягостным. Из  разговоров
с Наратой было известно, что ширы не рисковали жизнью  зря  и  появлялись  у
хранилищ в тот  момент,  когда  ловушки  обезврежены,  зерна  доставлены  на
поверхность и вокруг выставлена надежная охрана - не пара сотен  стражей,  а
тысяч пять участников  предполагаемого  дележа.  Дележ  и  был  их  основным
занятием  в  балата:  они  определяли  ценность  зерен,  сортировали  их  по
назначению, откладывали долю для  Трехградья,  а  также  в  качестве  особой
милости могли пробудить десяток бхо. Из этих  функций  вытекало,  что  Нерис
явится в предгорья с войском доблестной Аланны или не  явится  вообще,  если
вопрос с трехглазыми не разрешится с полным успехом. В реальности все  вышло
по-другому: Нерис захотела  сопровождать  передовой  отряд,  а  воля  ее  не
подлежала обсуждению. Дарт, разумеется, тоже не спорил, однако  старался  не
говорить с ней и держаться в стороне - хотя бы в светлое время цикла.
   Расстегнув ремень с кинжалом и шпагой, он опустился на груду мягкого мха.
Рядом стоял поднос - чаша с  медовым  напитком  и  приготовленные  для  него
плоды, сочные и еще теплые. Дарт начал есть, то и дело прикладываясь к чаше,
вертя головой и осматривая воинский стан. В  центре  его  замерла,  подогнув
паучьи ноги, четверка бхо-носилыциков, самых крепких и лучших, какие нашлись
в Долинах; груз - корзины с пищей, з