личность мальчика, покоятся на дне  реки,  а
старая карга, получившая их от его матери, гниет в своем гробу".  Недос-
тойный сын, негодяй, лжец! Вы, по ночам совещающийся с ворами и убийцами
в темных комнатах! Вы, чьи  заговоры  и  плутни  обрекли  насильственной
смерти ту, что стоила миллионов таких, как вы! Вы, кто с самой  колыбели
отравлял горечью и желчью сердце родного отца и в ком зрели  все  дурные
страсти, порок и распутство,  пока  не  завершились  отвратительной  бо-
лезнью, сделавшей ваше лицо верным отображением вашей души!  Вы,  Эдуард
Лифорд, вы все еще бросаете мне вызов?
   - Нет, нет, нет... - прошептал негодяй, ошеломленный всеми этими  об-
винениями.
   - Каждое слово, каждое слово, каким обменялись вы с этим мерзким зло-
деем, известно мне! - воскликнул старый  джентльмен,  -  Тени  на  стене
подслушивали ваш шепот и донесли его до моего слуха. Вид загнанного  ре-
бенка воздействовал даже на порочное существо, вдохнув в него мужество и
чуть ли не добродетель. Совершено убийство, в котором вы участвовали мо-
рально, если не фактически...
   - Нет, нет! - перебил Монкс. - Я... я... ничего об Этом  не  знаю.  Я
собирался узнать правду об этом происшествии, когда вы меня задержали. Я
не знал причины. Я думал, что это была обычная ссора.
   - Причиной явилось частичное разоблачение  ваших  тайн,  -  отозвался
мистер Браунлоу. - Откроете ли вы все?
   - Да, открою.
   - Подпишете ли правдивое изложение фактов и подтвердите  ли  его  при
свидетелях?
   - И это я обещаю.
   - Останетесь спокойно здесь, пока не будет составлен этот документ, и
отправитесь со мной туда, где я сочту  наиболее  уместным  его  засвиде-
тельствовать?
   - И это я сделаю, если вы настаиваете, - ответил Монкс.
   - Вы должны сделать больше, - сказал мистер  Браунлоу.  -  Возвратить
имущество невинному и безобидному ребенку, ибо таков он есть, хотя и яв-
ляется плодом преступной и самой несчастной любви. Вы не забыли  условий
завещания?.. Исполните их, поскольку они касаются вашего брата, и  тогда
отправляйтесь куда угодно! В этом мире вам больше незачем с  ним  встре-
чаться!
   Пока Монкс шагал взад и вперед, размышляя с мрачным и  злобным  видом
об этом предложении и о возможностях увильнуть от него, терзаемый, с од-
ной стороны, опасениями, а с другой - ненавистью, дверь торопливо отпер-
ли, и в Комнату в сильнейшем волнении вошел джентльмен (мистер Лосберн).
   - Этот человек будет схвачен! - воскликнул он. - Он будет схвачен се-
годня вечером.
   - Убийца? - спросил мистер Браунлоу.
   - Да, - ответил тот. - Видели, как его собака шныряла около одного из
старых притонов, и, по-видимому, нет никаких сомнений в том, что ее  хо-
зяин либо находится там, либо придет туда под покровом темноты. Там пов-
сюду снуют сыщики. Я говорил с людьми, которым поручена  его  поимка,  и
они утверждают, что он не  может  ускользнуть.  Сегодня  вечером  прави-
тельством объявлена награда в сто фунтов.
   - Я дам еще пятьдесят, - сказал мистер Браунлоу, - и лично объявлю об
этом там, на месте, если мне удастся туда добраться... Где мистер Мэйли?
   - Гарри? Как только он увидел, что вот этот ваш приятель благополучно
уселся с вами в карету, он поспешил туда, где услышал эти вести, и  пос-
какал верхом, чтобы присоединиться к первому отряду в каком-то условлен-
ном месте на окраине.
   - А Феджин? - спросил мистер Браунлоу. - Что известно о нем?
   - Когда я в последний раз о нем слышал, он еще не был  арестован,  но
его схватят, быть может уже схватили. В этом они уверены.
   - Вы приняли решение? - тихо спросил Монкса мистер Браунлоу.
   - Да, - ответил тот. - Вы... вы... сохраните мою тайну?
   - Сохраню. Останьтесь здесь до моего  возвращения.  Это  единственная
ваша надежда ускользнуть от опасности.
   Джентльмены вышли из комнаты, и дверь была снова заперта на ключ.
   - Чего вы добились? - шепотом спросил доктор.
   - Всего, на что мог надеяться, и даже большего. Сообщив полученные от
бедной девушки сведения, а также прежние мои сведения и результаты расс-
ледования, произведенные на месте добрым нашим другом, я не оставил  ему
ни одной лазейки и показал в неприкрашенном виде всю его подлость, кото-
рая в таком освещении стала,  ясной,  как  день.  Напишите  и  назначьте
встречу послезавтра в семь часов вечера. Мы будем там на несколько часов
раньше, но нам необходимо отдохнуть, в особенности молодой  леди,  кото-
рой, вероятно, потребуется значительно большая твердость духа, чем мы  с
вами можем сейчас предполагать. Но у  меня  кровь  закипает  от  желания
отомстить за эту бедную убитую женщину. В какую сторону они отправились?
   - Поезжайте прямо в полицейское управление - и  вы  явитесь  как  раз
вовремя, - ответил мистер Лосберн. - Я останусь здесь.
   Джентльмены поспешно распрощались - оба были в лихорадочном возбужде-
нии, с которым не могли справиться.
 
 
   ГЛАВА L Погоня и бегство
 
   Неподалеку от Темзы, там, где стоит церковь в Ротерхизе и где  строе-
ния на берегу самые грязные,  а  суда  на  реке  самые  черные  от  пыли
угольных барж и от дыма скученных, низких домов, расположен самый  гряз-
ный, самый странный, самый удивительный из всех многочисленных  лондонс-
ких районов, неизвестных даже по  пазванию  огромному  числу  обитателей
этого города.
   Очутиться в этой местности путник может лишь пробравшись сквозь лаби-
ринт тесных, узких и грязных улиц, заселенных самыми  грубыми  и  самыми
бедными из береговых жителей, где торгуют товарами, на которые здесь мо-
жет оказаться спрос. Самые дешевые и невкусные продукты навалены в  лав-
ках, самые неприхотливые и грубые одежды висят у двери торговца и свеши-
ваются с перил и из окон. Натыкаясь на безработных из числа самых неква-
лифицированных тружеников,  на  грузчиков,  угольщиков,  падших  женщин,
оборванных детей и всякий сброд с пристани, путник с трудом прокладывает
себе дорогу, осаждаемый отвратительными картинами и  запахами  из  узких
переулков, ответвляющихся направо и налево, и оглушаемый грохотом  тяже-
лых фургонов, которые развозят груды товаров из складов, попадающихся на
каждом углу - Выйдя, наконец, на улицы более отдаленные и менее  людные,
он идет мимо шатких фасадов, нависающих над тротуаром;  мимо  подгнивших
стен, как будто качающихся,  когда  он  проходит;  мимо  полуразрушенных
труб,  вот-вот  готовых  упасть,  окон,  защищенных  ржавыми   железными
прутьями, изъеденными временем, - мимо всего того, что свидетельствует о
невообразимой нищете и разрушении.
   Вот в этих-то краях за Докхедом, в Саутуорке, находится Остров Джеко-
ба, окруженный грязным рвом глубиной в шесть - восемь футов в часы  при-
лива и шириной в пятнадцать - двадцать, некогда называвшимся  Милл-Ронд,
но в дни, относящиеся к нашему повествованию, известным как  Фолли-Дитч.
Эта речонка, или рукав Темзы, во время прилива всегда может  наполниться
водой, если открыть шлюзы у Лид-Миллс, от которой она и получила  старое
свое наименование. В таких случаях прохожий, глядя с одного из  деревян-
ных мостиков, переброшенных через ров у Милл-лейн, может наблюдать,  как
жильцы домов по обеим сторонам спускают из задних дверей и окон кадушки,
ведра и всевозможную домашнюю посуду, чтобы втащить наверх воду. А  если
взгляд его, оторвавшись от этих операций, обратится к  самим  домам,  то
открывшаяся картина вызовет величайшее его изумление. Шаткие  деревянные
галереи вдоль задних стен, общие для пяти-шести домов, с дырами в полах,
сквозь которые виден ил; окна, разбитые и заклеенные, с торчащими из них
жердями для сушки белья, которого никогда на них нет; комнаты, такие ма-
ленькие, такие жалкие, такие тесные, что воздух кажется слишком заражен-
ным даже для той грязи и мерзости, какую они скрывают; деревянные прист-
ройки, нависающие над грязью и грозящие рухнуть в нее - что и  случается
с иными; закопченные стены и подгнивающие фундаменты; все отвратительные
признаки нищеты, всякая грязь, гниль, отбросы,  -  это  украшает  берега
ФоллиДитч.
   На Острове Джекоба склады стоят без крыш и пустуют,  стены  крошатся,
окна перестали быть окнами, двери вываливаются на улицу, трубы  почерне-
ли, но из них не вырывается дым. Лет тридцать - сорок назад,  когда  эта
местность еще не знала убытков и тяжб в Канцлерском суде, она  процвета-
ла, но теперь это поистине заброшенный остров. У домов  нет  владельцев;
двери выломаны. И сюда входят все, у  кого  хватает  на  Это  храбрости;
здесь они живут, и здесь они умирают. Те, что  ищут  приюта  на  Острове
Джекоба, должны иметь основательные причины для поисков тайного убежища,
либо они дошли до крайней нищеты.
   В верхней комнате одного из этих домов - в большом доме, не  сообщав-
шемся с другими, полуразрушенном, но с крепкими дверями и окнами, задняя
стена которого обращена была, как описано выше, ко рву, - собралось трое
мужчин, которые, то и дело бросая друг на друга взгляды, выражавшие  за-
мешательство и ожидание, сидели некоторое время  в  глубоком  и  мрачном
молчании. Один был Тоби Крекит, другой - мистер Читлинг, а третий - гра-
битель лет пятидесяти, у которого нос был  перебит  во  время  одной  из
Драк, а на лице виднелся страшный шрам, быть может появившийся в  ту  же
пору. Этот человек был беглый каторжник, и звали его Кэгс.
   - Хотел бы я, милейший, - сказал Тоби, обращаясь к мистеру  Читлингу,
- чтобы вы подыскали себе какуюнибудь другую берлогу, когда в двух  ста-
рых стало слишком жарко, а не являлись бы сюда.
   - Почему вы этого не сделали, болван? - спросил Кэгс.
   - Я думал, что вы чуточку больше обрадуетесь, увидев меня, - меланхо-
лически ответил мистер Читлинг.
   - Видите ли, юноша, - сказал Тоби, - если человек держится  так  обо-
собленно, как держался я, и, стало быть, имеет уютный дом, вокруг  кото-
рого никто не шныряет и не разнюхивает, то довольно неприятно, когда его
удостаивает визитом молодой джентльмен (какой бы он ни был порядочный  и
приятный партнер, когда есть время перекинуться в карты), находящийся  в
таких обстоятельствах, как вы.
   - Тем более что у этого обособленного молодого  человека  остановился
приятель, который вернулся из чужих стран раньше, чем его ждали, и слиш-
ком скромен, чтобы до возвращении своем представляться судьям, - добавил
мистер Кэгс.
   Последовало короткое молчание, после чего Тоби - Крекит,  по-видимому
понимая, насколько безнадежной будет всякая попытка сохранить свой обыч-
ный бесшабашно хвастливый вид, повернулся к Читлингу и спросил:
   - Так когда же забрали Феджина?
   - Как раз в обеденную пору - сегодня в два часа дня. Мы с Чарли улиз-
нули через дымоход в прачечной, а Болтер залез  вниз  головой  в  пустую
бочку, но ноги у него такие чертовски длинные, что торчали из  бочки,  и
его тоже забрали.
   - А Бет?
   - Бедняжка Бет! Она пошла взглянуть, кого убили, -  ответил  Читлинг,
чье лицо вытягивалось все больше и больше, - и  рехнулась:  начала  виз-
жать, бесноваться, биться головой об стенку, так что на нее надели  сми-
рительную рубашку и отправили в больницу. Там она и осталась.
   - Где же юный Бейтс? - спросил Кэгс.
   - Где-то слоняется, чтобы не показываться здесь  до  темноты,  но  он
скоро придет, - ответил Читлинг. - Теперь некуда больше идти, потому что
у "Калек" всех забрали, а буфетная - я там проходил и своими глазами ви-
дел - битком набита ищейками.
   - Это разгром, - кусая губы, заметил Тоби. - Многих сцапают.
   - Сейчас сессия, - сказал Кэгс. - Если они закончат следствие и  Бол-
тер выдаст остальных - а он, конечно, это сделает, судя по тому, что  он
уже сделал, - они могут доказать участие  Феджина  и  назначить  суд  на
лестницу, а через шесть дней его вздернут, клянусь всеми чертями!
   - Послушали бы вы, как ревела толпа, - сказал Читлинг. -  Полицейские
дрались как черти, а не то его разорвали бы в клочья. Один раз его сбили
с ног, но полицейские окружили его кольцом и проложили себе дорогу.  Ви-
дели бы вы, как он озирался, окровавленный, весь в грязи, и цеплялся  за
них, как за лучших своих друзей. Я их как сейчас вижу:  они  едва  могут
устоять, так на них наваливается толпа, и тащат его за собой; как сейчас
вижу - в толпе дерутся, скалят на него зубы и рвутся к нему. Как  сейчас
вижу кровь на его волосах и бороде и слышу крики женщин - они  пробились
в самую гущу толпы на углу и клялись, что вырвут у него сердце.
   Потрясенный ужасом, очевидец этой сцены зажал уши руками и с закрыты-
ми глазами встал и словно помешанный начал быстро ходить взад и вперед.
   Он метался, другие двое сидели молча, уставившись в  пол,  как  вдруг
они услышали, что в дверь кто-то скребется, и в комнату  вбежала  собака
Сайкса. Они бросились к окну, потом вниз по лестнице  на  улицу.  Собака
вскочила на подоконник открытого окна; она не последовала за ними, а хо-
зяина ее нигде не было видно.
   - Что же это значит? - сказал Тоби, когда они вернулись. -  Не  может
быть, чтобы он шел сюда. Надеюсь, что нет.
   - Если бы он шел сюда, он пришел бы с собакой, - сказал Кэгс,  накло-
няясь и разглядывая собаку, которая, тяжело дыша, растянулась на полу. -
Послушайте, дадим-ка ей воды, она так долго бежала, что чуть жива...
   - Все выпила, до последней капли, - сказал Читлииг,  молча  следивший
за собакой. - Вся в грязи, хромает, полуослепла...  должно  быть,  долго
бежала.
   - Откуда она могла взяться? - воскликнул Тоби. - Конечно, она побыва-
ла в других притонах, увидела толпу чужих людей и  прибежала  сюда,  где
частенько бывала раньше. Но с самого-то начала откуда она пришла  и  как
очутилась здесь одна, без него?
   - Не мог же он (ни один из них не называл убийцу по имени), не мог же
он покончить с собой? Как вы думаете? - спросил Читлинг.
   Тоби покачал головой.
   - Если бы он покончил с собой, - сказал Кэгс, -  собака  потянула  бы
нас к тому месту. Нет. Я думаю, он убрался из Англии, а собаку  оставил.
Должно быть, какнибудь улизнул от нее, иначе она не лежала бы так  смир-
но.
   Это решение, казавшееся наиболее правдоподобным, было  признано  пра-
вильным; собака, забившись под стул, свернулась в клубок и  заснула,  не
привлекая больше и себе внимания.
   Так как уже стемнело, то закрыли ставни, зажгли свечу и поставили  ее
на стол. Страшные события последних двух дней произвели глубокое впечат-
ление на всех троих, еще усилившееся вследствие угрожавшей им опасности.
Они ближе сдвинули стулья, вздрагивая при каждом звуке. Говорили они ма-
ло, да и то шепотом, и так были молчаливы и запуганы, словно в  соседней
комнате лежало тело убитой женщины.
   Так сидели они некоторое время, как вдруг внизу раздался нетерпеливый
стук в дверь.
   - Юный Бейтс, - сказал  Кэгс,  сердито  оглядываясь,  чтобы  побороть
страх, охвативший его.
   Стук повторился. Нет, это был не Бейтс. Тот никогда так не стучал.
   Крекит подошел к окну и, дрожа всем телом, высунул  голову.  Не  было
необходимости сообщать им, кто пришел: об этом говорило его бледное  ли-
цо. Да и собака встрепенулась и, скуля, подбежала к двери.
   - Мы должны его впустить, - сказал Крекит, беря свечу.
   - Неужели ничего нельзя поделать? - хриплым голосом спросил другой.
   - Ничего. Он должен войти.
   - Не оставляйте нас в темноте, - сказал Кэгс, взяв с  каминной  полки
другую свечу; рука его так дрожала, когда он  зажигал  свечу,  что  стук
повторился дважды, прежде чем он успел это сделать.
   Крекит спустился к двери и вернулся в сопровождении человека, у кото-
рого нижняя часть лица была обмотана носовым платком и голова под шляпой
обвязана другим платком. Он медленно их снял. Побледневшее лицо,  запав-
шие глаза, ввалившиеся щеки, борода, отросшая за  три  дня,  изможденный
вид, короткое, хриплое дыхание - это был призрак Сайкса.
   Он положил руку на спинку стула, стоявшего посреди комнаты, но, когда
собирался опуститься на него, вздрогнул и, бросив  взгляд  через  плечо,
придвинул стул к стене - так близко, как только мог, - придвинул  вплот-
ную и сел.
   Никто не проронил ни слова. Он молча посматривал то на одного, то  на
другого. Если кто-нибудь украдкой поднимал глаза и встречал его  взгляд,
то сейчас же отворачивался. Когда его глухой голос нарушил молчание, все
трое вздрогнули. Казалось, никогда еще не слышали они этого голоса.
   - Как прибежала сюда собака? - спросил он.
   - Одна. Три часа назад.
   - В вечерней газете пишут, что Феджина забрали. Правда это или вздор?
   - Правда.
   Снова замолчали.
   - Будьте вы все прокляты! - воскликнул Сайкс, проводя рукой по лбу. -
Нечего вам, что ли, мне оказать?
   Они смущенно заерзали, но никто не заговорил.
   - Вы хозяин этого дома, - сказал Сайкс, поворачиваясь лицом к  Креки-
ту. - Собираетесь вы меня выдать или дадите мне пересидеть  здесь,  пока
не кончилась эта охота?
   - Можете оставаться здесь, если считаете безопасным, - ответил  после
некоторого колебания тот, к кому он обратился.
   Сайкс чуть заметно повернул голову, покосился на стену у себя за спи-
ной - и спросил:
   - А что оно... тело... его похоронили?
   Они ответили отрицательным жестом.
   - Да почему же нет? - воскликнул он, снова бросив взгляд назад. - Че-
го ради держат они такую пакость на земле?.. Кто это там стучит?
   Прежде чем выйти из комнаты, Крекит дал понять жестом, что  опасаться
нечего, и тотчас же вернулся с Чарли Бейтсом, который шел за ним по  пя-
там. Сайкс сидел против двери, так что мальчик увидел его, едва вошел  в
комнату.
   - Тоби! - сказал он, попятившись, когда Сайкс перевел на него взгляд.
- Почему вы мне об этом не сказали там, внизу?
   Было что-то столь потрясающее в боязни тех,  троих,  что  злосчастный
человек готов был заискивать даже перед этим простаком. И вот он  кивнул
головой и, казалось, готов был пожать ему руку.
   - Проводите-ка меня в какую-нибудь другую комнату, - сказал  мальчик,
снова пятясь.
   - Чарли, - сказал Сайкс, шагнув вперед. - Разве ты... ты меня не  уз-
нал?
   - Не подходите ко мне, - отозвался тот, отступая еще дальше и с  ужа-
сом глядя в лицо убийцы. - Чудовище!
   Мужчина остановился на полпути, и они посмотрели друг  на  друга,  но
глаза Сайкса медленно опустились долу.
   - Будьте свидетелями вы, трое! - крикнул мальчик, потрясая сжатым ку-
лаком и волнуясь все больше и больше по мере того, как говорил. - Будьте
свидетелями вы, трое, - я не боюсь его! Если они придут сюда за  ним,  я
его выдам, я это сделаю. Предупреждаю вас заранее. Он может  убить  меня
за это, если вздумает или если посмеет, но если я буду здесь, я его  вы-
дам. Я бы выдал его, хотя бы его сварили заживо... Убивают! На помощь!..
Если у вас троих хватит храбрости взять одного человека, вы мне  поможе-
те... Убивают! На помощь! Держите его!..
   Издавая эти  вопли  и  сопровождая  их  отчаянными  жестами,  мальчик
действительно бросился один на сильного мужчину  и  благодаря  неистовой
своей энергии и внезапности нападения, повалил его на пол.
   Трое зрителей казались совершенно ошеломленными. Они не  сделали  по-
пытки вмешаться, и мальчик и мужчина катались по полу: первый,  невзирая
на сыпавшиеся на него удары, вцепился в платье убийцы и  во  весь  голос
звал на помощь.
   Однако борьба была слишком неравной, чтобы длиться долго. Сайкс  под-
мял его под себя и придавил ему горло коленом, но Крекит оттащил его  от
Бейтса и с тревогой указал на окно. Внизу мелькали огни, слышались гром-
кие голоса, торопливый топот ног - казалось, их было множество - на бли-
жайшем мостике. По-видимому, в толпе был верховой, так как раздался стук
копыт, ударявших о неровную мостовую. Блеск огней стал ярче;  шум  шагов
становился все сильнее. Затем послышался громкий стук в  дверь  и  такой
яростный и глухой гул, что самый храбрый и тот содрогнулся бы.
   - На помощь!.. - крикнул мальчик, и голос его прорезал воздух.  -  Он
здесь. Выломайте дверь!
   - Именем короля! - раздались голоса снаружи, в снова прокатился  глу-
хой рев, но еще более