еди и  закрыл
дверь.
   - Вот хозяйка дома, - сказал мистер Лосберн, указывая на миссис  Мэй-
ли.
   Мистер Блетерс поклонился. Получив приглашение сесть, он положил шля-
пу на пол и, усевшись, дал  знак  Даффу  последовать  его  примеру.  Сей
джентльмен, который либо был менее привычен к  хорошему  обществу,  либо
чувствовал себя в нем менее свободно, уселся после ряда судорожных  дви-
жений и в замешательстве засунул в рот набалдашник своей трости.
   - Теперь займемся этим грабежом, сударь, - сказал Блетерс.  -  Каковы
обстоятельства дела?
   Мистер Лосберн, хотевший, казалось, выиграть время, рассказал  о  них
чрезвычайно подробно и с многочисленными отклонениями. Господа Блетерс и
Дафф имели весьма проницательный вид и изредка обменивались кивками.
   - Конечно, я ничего не могу утверждать, пока не  увижу  место  проис-
шествия, - сказал Блетерс, - но сейчас мое мнение, - и в этих пределах я
готов раскрыть свои карты, - мое мнение, что это сработано не  какой-ни-
будь деревенщиной. А, Дафф?
   - Разумеется, - отозвался Дафф.
   - Если перевести этим дамам слово "деревенщина", вы, насколько я  по-
нимаю, считаете, что это было совершено  не  деревенским  жителем?  -  с
улыбкой спросил мистер Лосберн.
   - Именно, сударь, - ответил Блетерс. - Больше никаких подробностей  о
грабеже?
   - Никаких, - сказал доктор.
   - А что это толкуют слуги о каком-то мальчике? - спросил Блетерс.
   - Пустяки, - сказал доктор. - Один из слуг с перепугу вбил себе в го-
лову, что мальчик имеет какое-то отношение к этим  разбойникам.  Но  это
вздор, сущая чепуха.
   - А если так, то очень легко с этим разделаться, - заметил доктор.
   - Он правильно говорит, - подтвердил Блетерс, одобрительно кивнув го-
ловой и небрежно играя наручниками, словно парой кастаньет. -  Кто  этот
мальчик? Что он о себе рассказывает? Откуда он пришел? Ведь не с неба же
он свалился, сударь?
   - Конечно, нет, - отозвался доктор, бросив беспокойный взгляд на обе-
их леди. - Вся его история мне известна, но об этом мы можем потолковать
позднее. Полагаю, вам сначала хотелось бы  увидеть,  где  воры  пытались
пробраться в дом?
   - Разумеется, - подхватил мистер Блетерс. - Лучше мы сначала осмотрим
место, а потом допросим слуг. Так принято расследовать дело.
   Принесли свет, и господа Блетерс  и  Дафф  в  сопровождении  местного
констебля, Бритлса, Джайлса и, короче говоря, всех остальных вошли в ма-
ленькую комнатку в конце коридора и выглянули из  окна,  а  после  этого
обошли вокруг дома по лужайке и заглянули в окно; затем им подали  свечу
для осмотра ставня; затем - фонарь, чтобы  освидетельствовать  следы;  а
затем вилы, чтобы обшарить кусты. Когда при  напряженном  внимании  всех
зрителей с этим делом было покончено, они  снова  вошли  в  дом,  и  тут
Джайлс и Бритлс должны были изложить свою  мелодраматическую  историю  о
приключениях минувшей ночи, которую они повторили раз пять-шесть, проти-
вореча друг другу не более чем в одном важном пункте в первый раз  и  не
более чем в десяти - в последний. Достигнув  таких  успехов,  Блетерс  и
Дафф выдворили всех из комнаты и вдвоем долго держали совет, столь  сек-
ретно и торжественно, что по сравнению с ним консилиум  великих  врачей,
разбирающих труднейший в медицине случай, показался бы детской забавой.
   Тем временем доктор, крайне озабоченный, шагал взад и вперед в сосед-
ней комнате, а миссис Мэйли и Роз с беспокойством смотрели на него.
   - Честное слово, - сказал он, пробежав по комнате  великое  множество
раз и, наконец, останавливаясь, - я не знаю, что делать.
   - Право же, - сказала Роз, - если правдиво рассказать этим людям  ис-
торию бедного мальчика, этого будет вполне достаточно,  чтобы  оправдать
его.
   - Сомневаюсь, милая моя молодая леди, - покачивая  головой,  возразил
доктор. - Полагаю, что это не оправдает его ни в их глазах, ни в  глазах
служителей правосудия, занимающих более высокое положение. В конце  кон-
цов кто он такой? - скажут они. - Беглец! Если руководствоваться  только
доводами и соображениями здравого смысла, его история в  высшей  степени
неправдоподобна...
   - Но вы-то ей верите? - перебила Роз.
   - Как ни странно, но верю, и, может быть, я старый дурак,  -  ответил
доктор. - Но тем не менее я считаю, что такой  рассказ  не  годится  для
опытного полицейского чиновника.
   - Почему? - спросила Роз.
   - А потому, прелестная моя допросчица, - ответил доктор, - что  с  их
точки зрения в этой истории много неприглядного: мальчик может  доказать
только те факты, которые производят плохое впечатление, и не докажет  ни
одного, выгодного для себя. Будь прокляты  эти  субъекты!  Они  пожелают
знать, зачем да почему, и не поверят на слово. Видите ли,  на  основании
его собственных показаний, он в течение какого-то  времени  находился  в
компании воров; его отправили в полицейское управление, обвиняя  в  том,
что он обчистил карман некоего джентльмена; из  дома  этого  джентльмена
его увели насильно в какоето место, которое он не может описать или ука-
зать и ни малейшего представления не имеет о том, где оно находится. Его
привозят в Чертей люди, которые как будто крепко связаны с ним, хочет он
того или не хочет, и его пропихивают в окно, чтобы ограбить дом,  а  за-
тем, как раз в тот момент, когда он собрался поднять на ноги  обитателей
дома и, стало быть, совершить поступок, который бы снял  с  него  всякие
обвинения, появляется эта бестолковая тварь, этот  болван  дворецкий,  и
стреляет в него. Словно умышленно хотел ему  помешать  сделать  то,  что
пошло бы ему на пользу. Теперь вам все понятно?
   - Разумеется, понятно, - ответила Роз, улыбаясь в ответ  на  взволно-
ванную речь доктора, - но все-таки я не вижу в этом ничего, что могло бы
повредить бедному мальчику.
   - Да, конечно, ничего! - отозвался доктор. - Да благословит бог  зор-
кие очи представительниц вашего пола. Они видят только одну сторону дела
- хорошую или дурную, - и всегда ту, которую заметят первой.
   Изложив таким образом результаты своего жизненного опыта, доктор  за-
сунул руки в карманы и еще проворнее зашагал по комнате.
   - Чем больше я об этом думаю, - продолжал док тор, - тем больше убеж-
даюсь, что мы не оберемся хлопот, если расскажем  этим  людям  подлинную
историю мальчика. Конечно, ей не поверят. А если даже они в конце концов
не могут ему повредить, то все же оглашение его истории, а также и  сом-
нения, какие она вызывает, существенно отразятся на вашем благом намере-
нии избавить его от страданий.
   - Ах, что же делать?! - вскричала Роз. - Боже мой,  боже  мой!  Зачем
они послали за этими людьми?
   - Совершенно верно, зачем? - воскликнула миссис Мэйли. - Я бы  ни  за
что на свете не пустила их сюда.
   - Я знаю только одно, - сказал, наконец, мистер Лосберн, усаживаясь с
видом человека, который на все решился, - надо сделать все, что можно, и
действовать надо смело. Цель благая, и пусть это послужит нам оправдани-
ем. У мальчика все симптомы сильной лихорадки, и он не в  таком  состоя-
нии, чтобы с ним можно было разговаривать; а нам это на руку. Мы  должны
извлечь из этого все выгоды. Если же получится  худо,  вина  не  наша...
Войдите!
   - Ну, сударь, - начал Блетерс, войдя  вместе  со  своим  товарищем  и
плотно притворив дверь, - дело это не состряпанное.
   - Черт подери! Что значит состряпанное дело?  -  нетерпеливо  спросил
доктор.
   - Состряпанным грабежом, миледи, - сказал Блетерс, обращаясь к  обеим
леди и как бы соболезнуя их невежеству, но презирая невежество  доктора,
- мы называем грабеж с участием слуг.
   - В данном случае никто их не подозревал, - сказала миссис Мэйли.
   - Весьма возможно, сударыня, - отвечал Блетерс, - но тем не менее они
могли быть замешаны.
   - Это тем более вероятно, что на них не падало подозрение, -  добавил
Дафф.
   - Мы обнаружили, что работали городские, - сказал Блетерс,  продолжая
доклад. - Чистая работа.
   - Да, ловко сделано, - вполголоса заметил Дафф.
   - Их было двое, - продолжал Блетерс, - и с ними мальчишка. Это  ясно,
судя по величине окна. Вот все, что мы можем сейчас сказать.  Теперь,  с
вашего разрешения, мы, не откладывая, посмотрим  на  мальчишку,  который
лежит у вас наверху.
   - А не предложить ли им сначала выпить чего-нибудь, миссис  Мэйли?  -
сказал доктор; лицо его прояснилось, словно его осенила  какая-то  новая
мысль.
   - Да, конечно! - с жаром подхватила Роз. - Если хотите, вас сейчас же
угостят.
   - Благодарю вас, мисс, - сказал Блетерс, проводя рукавом по губам.  -
Должность у нас такая, что в глотке пересыхает. Что найдется под  рукой,
мисс. Не хлопочите из-за нас.
   - Чего бы вам хотелось? - спросил доктор, подходя  вместе  с  молодой
леди к буфету.
   - Капельку спиртного, сударь, если вас не затруднит, -  ответил  Бле-
терс. - По дороге из Лондона мы промерзли, сударыня, а я всегда замечал,
что спирт лучше всего согревает.
   Это интересное сообщение было обращено к миссис Мэйли, которая выслу-
шала его очень милостиво. Пока оно  излагалось,  доктор  незаметно  выс-
кользнул из комнаты.
   - Ах! - произнес мистер Блетерс, беря рюмку не за ножку, а ежимая до-
нышко большим и указательным пальцами и держа ее на уровне груди. - Мне,
сударыня, довелось на своем веку видеть много таких дел.
   - Взять хотя бы эту кражу со взломом на проселочной дороге у Эдмонто-
на, Блетерс, - подсказал мистер Дафф своему коллеге.
   - Она напоминает здешнее дельце, правда? - подхватил мистер  Блетерс.
- Это была работа Проныры Чикуида.
   - Вы всегда приписываете это ему, - возразил Дафф. - А я вам  говорю,
что это сделал Семейный Пет. Проныра имел к этому  такое  же  отношение,
как и я.
   - Бросьте! - перебил мистер Блетерс. - Мне лучше  Знать.  А  помните,
как ограбили самого Проныру? Вот была потеха. Лучше всякого романа.
   - Как же это случилось? - спросила Роз, желая поддержать доброе  рас-
положение духа неприятных гостей.
   - Такую кражу, мисс, вряд ли кто мог бы строго осудить, - сказал Бле-
терс. - Этот самый Проныра Чикуид...
   - Проныра значит хитрец, сударыня, - пояснил Дафф.
   - Дамам, конечно, это слово понятно, не так ли?.. - сказал Блетерс. -
Вечно вы меня перебиваете, приятель... Так вот этот самый Проныра Чикуид
держал трактир на Бэтл-бриджской дороге, и был у него погреб, куда захо-
дили молодые джентльмены посмотреть бой петухов, травлю барсуков собака-
ми и прочее. Очень ловко велись Эти игры - я их частенько  видел.  В  ту
пору он еще не входил в шайку. И как-то ночью у него украли триста двад-
цать семь гиней в парусиновом мешке; их стащил среди  ночи,  у  него  из
спальни, какой-то высокий мужчина с черным пластырем на  глазу;  мужчина
прятался под кроватью, а совершив кражу, выскочил из окна во втором эта-
же. Очень он это быстро проделал. Но и Проныра не мешкал: проснувшись от
шума, он вскочил с кровати и выстрелил ему вслед  из  ружья  и  разбудил
всех по соседству. Тотчас же бросились в погоню, а когда стали  осматри-
ваться, то убедились, что Проныра задел-таки вора: следы крови были вид-
ны на довольно большом расстоянии, они вели к изгороди и здесь терялись.
Как бы там ни было, вор удрал с Добычей, а фамилия мистера Чикуида, вла-
дельца трактира, имевшего патент на продажу спиртного, появилась в  "Га-
зете" среди других банкротов. И тогда затеяли  всевозможные  подписки  и
сбор пожертвований для бедняги, который был очень угнетен своей потерей:
дня три-четыре бродил по улицам и с таким отчаянием рвал на себе волосы,
что многие боялись, как бы он не покончил с собой. Однажды  он  впопыхах
прибегает в полицейский суд, уединяется для частной беседы с  судьей,  а
тот после долгого разговора звонит в колокольчик, требует к  себе  Джема
Спайерса (Джем был агент расторопный) и приказывает, чтобы  он  пошел  с
мистером Чикуидом и помог  ему  арестовать  человека,  обокравшего  дом.
"Спайерс, - говорит Чикуид, - вчера утром я видел, как  он  прошел  мимо
моего дома". - "Так почему же вы не схватили его за шиворот?" -  говорит
Спайерс. "Я был так ошарашен, что мне можно было проломить  череп  зубо-
чисткой, - отвечает бедняга, - но уж теперь-то мы его поймаем. Между де-
сятью и одиннадцатью вечера он опять прошел  мимо  дома".  Услыхав  это,
Спайерс сейчас же сует в карман смену белья и гребень  на  случай,  если
придется задержаться дня на два, отправляется в путь и, явившись в трак-
тир, усаживается у окна за маленькой красной занавеской, не снимая  шля-
пы, чтобы в любой момент можно было выбежать. Здесь он курит  трубку  до
позднего вечера, как вдруг Чикуид ревет: "Вот он! Держите  вора!  Убива-
ют!" Спайерс выскакивает на улицу и видит Чикуида, который мчится во всю
прыть и кричит. Спайерс за ним; Чикуид летит вперед; люди оборачиваются;
все кричат: "Воры!" - и сам Чикуид не перестает орать  как  сумасшедший.
На минутку Спайерс теряет его из виду, когда тот заворачивает  за  угол,
бежит за ним, видит небольшую толпу, ныряет в нее: "Который из  них?"  -
"Черт побери, - говорит Чикуид, - опять  я  его  упустил".  Как  это  ни
странно, но его нигде не было видно, - и пришлось им вернуться  в  трак-
тир. Наутро Спайерс занял прежнее место и  высматривал  из-за  занавески
рослого человека с черным пластырем на глазу, пока у него самого не  за-
болели глаза. Наконец, ему пришлось закрыть их, чтобы  немного  передох-
нуть, и в этот самый момент слышит, Чикуид орет: "Вот он!" Снова он пус-
тился в погоню, а Чикуид уже опередил его на пол-улицы. Когда они пробе-
жали вдвое большее расстояние, чем накануне, этот человек опять скрылся.
Так повторялось еще два раза, и, наконец, большинство  соседей  заявило,
что мистера Чикуида обокрал сам черт, который теперь и водит его за нос,
а другие - что бедный мистер Чикуид рехнулся с горя.
   - А что сказал Джем Спайерс? - спросил доктор, который вернулся в на-
чале повествования.
   - Долгое время, - продолжал агент, - Джем Спайерс  решительно  ничего
не говорил и ко всему прислушивался, однако и виду  не  подавал;  отсюда
следует, что свое дело он разумел. Но вот однажды утром он вошел в  бар,
достал табакерку и говорит: "Чикуид, я узнал, кто совершил эту кражу". -
"Да неужели! - воскликнул Чикуид. - Ах, дорогой мой Спайерс,  дайте  мне
только отомстить, и я умру спокойно. Ах, дорогой мой Спайерсе,  где  он,
этот негодяй? - "Полно! - сказал Спайерс, предлагая ему понюшку  табаку.
- Довольно вздор болтать. Вы сами это сделали". Так оно и было, и немало
денег он на этом заработал, и ничего никогда бы и не открылось, если  бы
Чикуид поменьше заботился о правдоподобии, -  закончил  мистер  Блетерс,
поставив рюмку и позвякивая наручниками.
   - Действительно, очень любопытная история, - заметил доктор. - А  те-
перь, если вам угодно, можете пойти наверх.
   - Если вам угодно, сэр, - ответил мистер Блетерс.
   Следуя по пятам за мистером Лосберном, оба агента поднялись наверх, в
спальню Оливера; шествие возглавлял мистер Джайлс с зажженной свечой.
   Оливер дремал, но вид у него был хуже, и его лихорадило сильнее,  чем
раньше. С помощью доктора он сел в постели и посмотрел  на  незнакомцев,
совершенно не понимая, что происходит, - он, видимо, не припоминал,  где
он находится и что случилось.
   - Вот этот мальчик, - сказал мистер Лосберн шепотом, но тем не  менее
с большим жаром, - тот самый, который, озорничая, был случайно ранен  из
самострела, когда забрался во владения мистера, как его там зовут,  рас-
положенные позади этого дома. Сегодня утром он приходит сюда за помощью,
а его немедленно задерживает и грубо обходится с ним вот этот; сообрази-
тельный джентльмен со  свечой  в  руке,  который  подвергает  его  жизнь
серьезной опасности, что я как врач могу удостоверить.
   Господа Блетерс и Дафф посмотрели на мистера Джайлса, отрекомендован-
ного таким образом. Ошеломленный  -  дворецкий  с  лицом,  выражающим  и
страх, и замешательство, переводил взгляд с них на Оливера и  с  Оливера
на мистера Лосберна.
   - Полагаю, вы не намерены это отрицать? - спросил  доктор,  осторожно
опуская Оливера на подушки.
   - Я... хотел, чтобы было... чтобы было как можно лучше, сэр, -  отве-
тил Джайлс. - Право же, я думал, что Это тот самый мальчишка, сэр, иначе
я бы его не тронул. Я ведь не бесчувственный, сэр.
   - Какой мальчишка? - спросил старший агент.
   - Мальчишка грабителей, сэр, - ответил Джайлс. - С ними, конечно, был
мальчишка.
   - Ну? Вы и теперь так думаете? - спросил Блетерс.
   - Что думаю теперь? - отозвался Джайлс, тупо глядя на допрашивающего.
   - Думаете, что это тот самый мальчик, глупая вы голова! - нетерпеливо
пояснил Блетерс.
   - Не знаю. Право, не знаю, - с горестным видом сказал Джайлс. - Я  бы
не мог показать под присягой.
   - Что же вы думаете? - спросил мистер Блетерс.
   - Не знаю, что и думать, - ответил бедный Джайлс. - Думаю, что это не
тот мальчик. Да я почти уверен, что Это не он. Вы ведь знаете,  что  это
не может быть он.
   - Этот человек пьян, сэр? - осведомился Блетерс, повернувшись к  док-
тору.
   - Ну и тупоголовый же вы парень! - сказал Дафф с величайшим презрени-
ем, обращаясь к мистеру Джайлсу.
   Во время этого короткого диалога мистер Лосберн щупал больному пульс;
теперь он поднялся со стула, стоявшего у кровати, и заметил, что если  у
агентов еще осталось какое-нибудь сомнение, то не желают ли они выйти  в
соседнюю комнату и потолковать с Бритлсом.
   Приняв это предложение, они отправились в смежную комнату,  куда  был
призван мистер Бритлс, опутавший и себя и своего  почтенного  начальника
такой изумительной паутиной новых противоречий и нелепостей, что ни  од-
ного факта не удалось выяснить, за исключением факта полной его,  Бритл-
са, растерянности; впрочем, он заявил, что не узнал бы  мальчишку,  если
бы его поставили сейчас перед ним, что он принял за него Оливера  только
благодаря утверждению Джайлса и что пять минут назад мистер Джайлс приз-
нался на кухне в своих опасениях, не слишком ли он поторопился.
   Затем среди других  остроумных  предположений  появилось  и  такое  -
действительно ли мистер Джайлс когото подстрелил; когда же был  осмотрен
пистолет, парный с тем, из которого стрелял Джайлс, в нем  не  обнаружи-
лось заряда более разрушительного, чем порох и пыж. Это открытие  произ-
вело чрезвычайное впечатление на всех, кроме доктора, который минут  де-
сять тому назад вынул пулю. Но наибольшее впечатление произвело  оно  на
самого мистера Джайлса, который в  течение  нескольких  часов,  терзаясь
опасениями, не ранил ли он смертельно своего ближнего, с восторгом ухва-
тился за эту новую идею и всеми силами ее поддерживал.
   В конце концов агенты, не слишком утруждая себя мыслями  об  Оливере,
оставили в доме его и констебля из Чертей и отправились ночевать  в  го-
род, обещав вернуться утром.
   А наутро распространился слух, что  в  Кингстонскую  тюрьму  посадили
двух мужчин и мальчика, арестованных прошлой  ночью  при  подозрительных
обстоятельствах, и господа Блетерс и Дафф отправились в Кингстон.  Впро-
чем, при расследовании подозрительные обстоятельства свелись к тому, что
этих людей обнаружили спящими под стогом сена, каковой факт, хотя и  яв-
ляется тягчайшим преступлением, наказуется только заключением  в  тюрьму
и, с точки зрения милостивого английского закона с его всеобъемлющей лю-
бовью к королевским подданным, почитается при отсутствии других улик не-
достаточным доказательством того, что спящий или спящие совершили  кражу
со взломом и, стало быть, заслуживают смертной казни. Господа Блетерс  и
Дафф вернулись не умнее, чем уехали.
   Короче говоря, после новых допросов и бесконечных разговоров  местный
мировой судья охотно принял поручительство миссис Мэйли и  мистера  Лос-
берна в том, что Оливер явится, если когда-нибудь его вызовут, а Блетерс
и Дафф, награжденные двумя гинеями, вернулись в  город,  не  сходясь  во
мнении о предмете своей экспедиции: сей последний джентльмен, по