галуны - кем будут  они
тогда? Людьми. Обыкновенными людьми! Иной раз достоинство  и  даже  свя-
тость зависят от сюртука и жилета больше, чем кое-кто полагает.
   Мистер Бамбл женился на миссис Корни и  стал  надзирателем  работного
дома. Власть приходского бидла перешла к другому - он получил и треугол-
ку, и обшитую галуном шинель, и трость.
   - Завтра будет два месяца с тех пор, как это совершилось! - со  вздо-
хом сказал мастер Бамбл. - А мне кажется, будто прошли века.
   Быть может, мистер Бамбл хотел сказать, что в этом коротком восьмине-
дельном отрезке времени сосредоточилось для него все счастье  жизни,  но
вздох - очень многозначителен был этот вздох.
   - Я продался, - сказал мистер Бамбл, развивая все ту же мысль,  -  за
полдюжины чайных ложек, щипцы для сахара, молочник и в придачу небольшое
количество подержанной мебели и двадцать фунтов наличными. Я продешевил.
Дешево, чертовски дешево!
   - Дешево! - раздался над самым ухом мистера Бамбла пронзительный  го-
лос. - За тебя сколько ни дай, все равно будет  дорого:  всевышнему  из-
вестно, что уж я-то немало за тебя заплатила!
   Мистер Бамбл повернулся и увидел лицо своей привлекательной  супруги,
которая, не вполне уразумев те несколько слов, какие она  подслушала  из
его жалобы, рискнула тем не менее сделать вышеупомянутое замечание.
   - Миссис Бамбл, сударыня! - сказал  мистер  Бамбл  с  сентиментальной
строгостью.
   - Ну что? - крикнула леди.
   - Будьте любезны посмотреть на меня, - произнес мистер Бамбл,  устре-
мив на нее взор. ("Если она выдержит такой взгляд, - сказал самому  себе
мистер Бамбл, - значит, она может выдержать что угодно. Не помню случая,
чтобы этот взгляд не подействовал на бедняков. Если он не подействует на
нее, значит я потерял свою власть").
   Может быть, для усмирения бедняков достаточно было лишь немного выпу-
чить глаза, потому что они сидели на легкой пище и находились не в очень
блестящем состоянии, или же бывшая миссис Корни была совершенно непрони-
цаема для орлиных взглядов - зависит от точки Зрения. Во всяком  случае,
надзирательница отнюдь не была сокрушена грозным видом  мистера  Бамбла,
но, напротив, отнеслась к нему с великим презрением и  даже  разразилась
хохотом, который казался вовсе не притворным.
   Когда мистер Бамбл услышал эти весьма неожиданные звуки, на лице  его
отразилось сначала недоверие, а затем изумление. После этого он  впал  в
прежнее состояние и очнулся не раньше, чем внимание его было вновь прив-
лечено голосом подруги его жизни.
   - Ты весь день намерен сидеть здесь и храпеть? - осведомилась  миссис
Бамбл.
   - Я намерен сидеть здесь столько, сколько найду нужным,  сударыня,  -
отвечал мистер Бамбл. - И хотя я не храпел, но, если мне вздумается, бу-
ду храпеть, зевать, чихать, смеяться или плакать. Это мое право.
   - Твое право! - с неизъяснимым презрением ухмыльнулась миссис Бамбл.
   - Да, я произнес это слово, сударыня, - сказал мистер Бамбл. -  Право
мужчины - повелевать!
   - А какие же права у женщины, скажи во имя господа бога? -  вскричала
бывшая супруга усопшего мистера Корни.
   - Повиноваться, сударыня! - загремел мистер Бамбл. - Следовало бы ва-
шему злосчастному покойному супругу обучить вас этому, тогда,  быть  мо-
жет, он бы и по сей день был жив. Хотел бы я, чтобы он был жив, бедняга!
   Миссис Бамбл, сразу угадав, что решительный момент настал и удар, на-
несенный той или другой стороной, должен окончательно и бесповоротно ут-
вердить главенство в семье, едва  успела  выслушать  это  упоминание  об
усопшем, как уже рухнула в кресло и, завопив, что мистер Бамбл - бессер-
дечная скотина, разразилась истерическими слезами.
   Но слезам не проникнуть было в душу мистера Бамбла: сердце у него бы-
ло непромокаемое. Подобно тому как касторовые шляпы, которые можно  сти-
рать, делаются только лучше от дождя, так и его нервы стали более  креп-
кими и упругими благодаря потоку слез, каковые, являясь  признаком  сла-
бости и в силу этого молчаливым признанием его могущества, были  приятны
ему и воодушевляли его. С большим удовлетворением он взирал на свою  лю-
безную супругу и поощрительным тоном просил ее  хорошенько  выплакаться,
так как, по мнению врачей, это упражнение весьма полезно для здоровья.
   - Слезы очищают легкие, умывают лицо, укрепляют Зрение и  успокаивают
нервы, - сказал мистер Бамбл. - Так плачь же хорошенько.
   Сделав это шутливое замечание, мистер Бамбл снял с  гвоздя  шляпу  и,
надев ее довольно лихо набекрень, - как человек, сознающий, что он долж-
ным образом утвердил свое превосходство, - засунул руки в карманы и нап-
равился к двери, всем видом своим выражая полное удовлетворение и  игри-
вое расположение духа.
   А бывшая миссис Корни прибегла к слезам, потому что это менее  утоми-
тельно, чем кулачная расправа, но она была вполне подготовлена  к  тому,
чтобы испробовать и последний способ воздействия, в чем не замедлил убе-
диться мистер Бамбл.
   Первым доказательством этого факта, дошедшим до его сознания, был ка-
кой-то глухой звук, а затем его шляпа немедленно отлетела в другой конец
комнаты. Когда эта предварительная мера обнажила его голову, опытная ле-
ди, крепко обхватив его одной рукой за шею, другой  осыпала  его  голову
градом ударов (наносимых с удивительной силой и ловкостью).  Покончив  с
этим, она слегка видоизменила свои приемы, принявшись царапать ему  лицо
и таскать за волосы; когда же он, по ее мнению, получил должное  возмез-
дие за оскорбление, она толкнула его к стулу, который, по счастью, стоял
как раз в надлежащем месте, и предложила ему еще раз заикнуться о  своем
праве, если у него хватит смелости.
   - Вставай! - повелительным тоном сказала миссис Бамбл. -  И  убирайся
вон, если не желаешь, чтобы я совершила какой-нибудь отчаянный поступок!
   Мистер Бамбл с горестным видом встал, недоумевая, какой  бы  это  мог
быть отчаянный поступок. Подняв свою шляпу, он направился к двери.
   - Ты уходишь? - спросила миссис Бамбл.
   - Разумеется, дорогая моя, разумеется, - отвечал мистер Бамбл, устре-
мившись к двери. - Я не хотел... я ухожу, дорогая моя! Ты так порывиста,
что, право же, я...
   Тут миссис Бамбл торопливо шагнула вперед,  чтобы  расправить  ковер,
сбившийся во время потасовки. Мистер Бамбл мгновенно вылетел из комнаты,
даже и не подумав докончить начатую фразу, а поле битвы осталось в  пол-
ном распоряжении бывшей миссис Корни.
   Мистер Бамбл растерялся от неожиданности и был  разбит  наголову.  Он
отличался несомненно склонностью к запугиванию,  извлекал  немалое  удо-
вольствие из мелочной жестокости и, следовательно (что само собой  разу-
меется), был трусом. Это отнюдь не порочит его особы, ибо  многие  долж-
ностные лица, к которым относятся с великим уважением и восхищением, яв-
ляются жертвами той же слабости. Это замечание сделано скорее в  похвалу
ему и имеет целью внушить читателю правильное представление о  его  при-
годности к службе.
   Но мера унижения его еще не исполнилась. Производя обход дома и впер-
вые подумав о том, что законы о бедняках и в самом деле слишком  суровы,
а мужья, убежавшие от своих жен и оставившие их  на  попечение  прихода,
заслуживают по справедливости отнюдь не наказания, а скорее награды, как
люди достойные, много претерпевшие, - мистер Бамбл  подошел  к  комнате,
где несколько призреваемых женщин обычно занимались стиркой  приходского
белья и откуда сейчас доносился гул голосов.
   - Гм! - сказал мистер Бамбл, обретая присущее ему достоинство.  -  Уж
эти-то женщины по крайней мере будут по-прежнему  уважать  мои  права...
Эй, вы! Чего вы такой шум подняли, негодные твари?
   С этими словами мистер Бамбл открыл дверь и вошел с видом  разгневан-
ным и грозным, который мгновенно уступил место самому смиренному и трус-
ливому, когда взгляд его неожиданно остановился на достойной его  супру-
ге.
   - Дорогая моя, - сказал мистер Бамбл, - я не знал, что ты здесь.
   - Не знал, что я здесь! - повторила миссис Бамбл. - А ты что тут  де-
лаешь?
   - Я подумал, что они слишком много болтают, а дела не делают, дорогая
моя, - отвечал мистер Бамбл, в замешательстве глядя на двух старух у ло-
хани, которые обменивались  наблюдениями,  восхищенные  смиренным  видом
надзирателя работного дома.
   - Ты думал, что они слишком много болтают? - спросила миссис Бамбл. -
А тебе какое дело?
   - Совершенно верно, дорогая моя, ты тут хозяйка, - покорно согласился
мистер Бамбл. - Но я подумал, что, может быть, тебя сейчас здесь нет.
   - Вот что я тебе скажу, мистер Бамбл, - заявила его супруга, - в тво-
ем вмешательстве мы не нуждаемся. Очень уж ты любишь совать нос в  дела,
которые тебя не касаются; только ты отвернешься, над тобой смеются,  все
время разыгрываешь дурака... Ну-ка, проваливай!
   Мистер Бамбл, с тоской наблюдая радость обеих старух, весело хихикав-
ших, минутку колебался. Миссис Бамбл, не терпевшая никакого промедления,
схватила ковш с мыльной пеной и, указав на дверь, приказала  ему  немед-
ленно удалиться, пригрозив окатить дородную его персону содержимым  ков-
ша.
   Что было делать мистеру Бамблу? Он уныло осмотрелся и потихоньку  ре-
тировался. Когда он добрался до двери, хихиканье старух перешло в  прон-
зительный смех, выражавший неудержимый восторг. Этого только не хватало!
Он был унижен в их глазах; он уронил свой авторитет и  достоинство  даже
перед этими бедняками; он упал с величественных высот поста бидла в глу-
бочайшую пропасть, очутившись в положении мужа, находящегося под  башма-
ком у сварливой жены.
   - И все это за два месяца! - сказал мистер Бамбл, исполненный горест-
ных дум. - Два месяца! Всего-навсего два месяца  тому  назад  я  был  не
только сам себе господин, но всем другим господин, во  всяком  случае  в
работном доме, а теперь!..
   Это было уже слишком. Мистер Бамбл угостил пощечиной мальчишку,  отк-
рывавшего ему ворота (ибо в раздумье, сам того не замечая,  он  добрался
до ворот), и в замешательстве вышел на улицу.
   Он прошел по одной улице, потом по другой, пока прогулка не заглушила
первых приступов тоски, а эта перемена в расположении духа вызвала у не-
го жажду. Он миновал много трактиров, но, наконец, остановился перед од-
ним в переулке, где, как он убедился, глянув мельком  поверх  занавески,
не было никого, кроме одногоединственного завсегдатая.  Как  раз  в  это
время полил дождь. Это заставило его решиться. Мистер Бамбл вошел; прой-
дя мимо стойки и приказав, чтобы ему подали чего-нибудь выпить, он  очу-
тился в комнате, куда заглядывал с улицы.
   Человек, сидевший там, был высокий и смуглый,  в  широком  плаще.  Он
производил впечатление иностранца и, судя по изможденному его виду и за-
пыленной одежде, совершил длинное путешествие. Когда вошел Бамбл, он ис-
коса взглянул на него и едва удостоил кивком в ответ на его приветствие.
   У мистера Бамбла хватило бы достоинства и на двоих, даже если бы нез-
накомец оказался более общительным; поэтому он молча пил свой джин, раз-
бавленный водой, и читал газету с очень важным и солидным видом.  Однако
же случилось так - это бывает очень часто, когда  люди  встречаются  при
подобных обстоятельствах, -  что  мистер  Бамбл  то  и  дело  чувствовал
сильное желание, которому не мог противостоять, украдкой бросить  взгляд
на незнакомца, и всякий раз он не без смущения отводил глаза, ибо в  эту
минуту незнакомец украдкой посматривал на него.  Замешательство  мистера
Бамбла усиливалось вследствие странного взгляда незнакомца,  у  которого
глаза были зоркие и блестящие, но выражали какое-то мрачное недоверие  и
презрение, чего мистер Бамбл никогда доселе не наблюдал и что было очень
неприятно.
   Когда взгляды их таким образом несколько раз встретились,  незнакомец
грубым, низким голосом нарушил молчание.
   - Это меня вы искали, когда заглядывали в окно? - спросил он.
   - Думаю, что нет, если вы не мистер...
   Тут мистер Бамбл запнулся, ибо он любопытствовал узнать имя незнаком-
ца и в нетерпении своем надеялся, что тот заполнит пробел.
   - Вижу, что не искали, -  сказал  незнакомец;  саркастическая  улыбка
чуть заметно кривила его губы. - Иначе вы бы знали мое имя. Советую  вам
не осведомляться о нем.
   - Я не хотел вас обидеть, молодой человек, - величественно ответство-
вал мистер Бамбл.
   - И не обидели, - сказал незнакомец.
   После этого краткого диалога снова воцарилось молчание, которое и  на
сей раз было нарушено незнакомцем.
   - Мне кажется, я вас раньше видел, - сказал он. - Я видел вас мельком
на улице, когда вы были одеты иначе, но, кажется, я вас узнаю.  Вы  ког-
да-то были здесь бидлом, не так ли?
   - Правильно, - с удивлением сказал мистер Бамбл, - приходским бидлом.
   - Вот именно, - отозвался незнакомец, кивнув головой. - Как  раз  эту
должность вы и занимали, когда я вас встретил. А теперь кто вы такой?
   - Надзиратель работного дома, - произнес мистер Бамбл медленно и вну-
шительно, чтобы воспрепятствовать неуместной фамильярности, которую  мог
позволить себе незнакомец. - Надзиратель работного дома,  молодой  чело-
век.
   - Полагаю, вы, как и в прежние времена, не упускаете  из  виду  своих
интересов? - продолжал незнакомец, зорко посмотрев в глаза мистеру Бамб-
лу, когда тот поднял их, удивленный этим вопросом. - Не смущайтесь,  го-
ворите откровенно, старина. Как видите, я вас хорошо знаю.
   - Мне кажется, - отвечал мистер Бамбл, заслоняя глаза рукой и с явным
замешательством осматривая незнакомца с головы до ног, -  женатый  чело-
век, как и холостяк, не прочь честно заработать пенни, когда представля-
ется случай. Приходским чиновникам не так уж хорошо  платят,  чтобы  они
могли отказываться от маленького добавочного  вознаграждения,  если  его
предлагают им вежливо и пристойно.
   Незнакомец улыбнулся и снова кивнул головой, как  бы  желая  сказать,
что не ошибся в этом человеке, затем позвонил в колокольчик.
   - Наполните-ка еще разок, - сказал он, протягивая трактирщику  пустой
стакан мистера Бамбла. - Налейте покрепче и погорячее... Думаю, вам  это
по вкусу?
   - Не слишком крепко, - ответил мистер Бамбл, деликатно кашлянув.
   - Вы понимаете, что он хотел этим сказать, трактирщик? - сухо спросил
незнакомец.
   Хозяин улыбнулся, исчез и вскоре принес  кружку  горячего  пунша;  от
первого же глотка у мистера Бамбла слезы выступили на глазах.
   - Теперь слушайте меня, -  начал  незнакомец,  предварительно  закрыв
дверь и окно. - Я приехал сюда сегодня, чтобы разыскать вас, и благодаря
счастливому случаю, какие дьявол иной раз дарит своим друзьям, вы  вошли
в ту самую комнату, где я сидел, когда мои мысли были заняты главным об-
разом вами. Мне нужно получить от вас кое-какие сведения. Хотя они и ма-
ловажны, но  я  не  прошу,  чтобы  вы  сообщали  их  даром.  Для  начала
спрячьте-ка это в карман.
   С этими словами он придвинул через стол своему собеседнику два  сове-
рена - осторожно, словно опасаясь, как бы снаружи не услышали  звон  мо-
нет. Когда мистер Бамбл заботливо проверил, не фальшивые ли деньги, и  с
большим удовольствием спрятал их в жилетный карман,  незнакомец  продол-
жал:
   - Перенеситесь мыслями в прошлое... Ну, скажем, припомните зиму  две-
надцать лет назад.
   - Времена далекие, - сказал мистер Бамбл. - Ладно. Припомнил.
   - Место действия - работный дом.
   - Хорошо.
   - А время - ночь.
   - Так.
   - И где-то там - отвратительная дыра, в которой жалкие твари порожда-
ли на свет жизнь и здоровье, так часто отнятые у них  самих,  -  рождали
хнычущих ребят, оставляя их на попечение прихода, а  сами,  черт  бы  их
побрал, скрывали свой позор в могиле.
   - Должно быть, это родильная комната? - спросил мистер Бамбл, не сов-
сем уразумев описание комнаты, с таким волнением сделанное незнакомцем.
   - Правильно, - сказал незнакомец. - Там родился мальчик.
   - Много мальчиков рождалось, - заметил мистер Бамбл, удрученно  пока-
чивая головой.
   - Провались они сквозь землю, эти чертенята! - воскликнул незнакомец.
- Я говорю только об одном: тихом,  болезненном  мальчике,  который  был
учеником здешнего гробовщика - жаль, что тот не сделал  ему  гроб  и  не
запрятал его туда, - а потом, как предполагают, сбежал в Лондон.
   - Так вы говорите об Оливере? О  юном  Твисте?  -  воскликнул  мистер
Бамбл. - Конечно, я его помню. Такого негодного мальчишки никогда еще...
   - Я не о нем хотел слышать; о нем я достаточно наслушался,  -  сказал
незнакомец, прерывая речь мистера Бамбла на тему о пороках бедного  Оли-
вера. - Я спрашиваю о женщине, о той старой карге, которая ходила За его
матерью. Где она?
   - Где она? - повторил мистер Бамбл, который после джина  с  водой  не
прочь был пошутить. - На это нелегко ответить. Куда бы она  ни  отправи-
лась, повитухи там не нужны, вот я и полагаю, что работы у нее нет.
   - Что вы хотите этим сказать? - сердито спросил незнакомец.
   - Да то, что она умерла этой зимой, - отвечал мистер Бамбл.
   Услышав эти слова, незнакомец пристально на него посмотрел,  и,  хотя
довольно долго не сводил с него глаз, взгляд его постепенно делался рас-
сеянным, и он, казалось, глубоко задумался. Сначала он как  будто  коле-
бался, почувствовать ли ему облегчение или разочарование при  таком  из-
вестии, но, наконец, вздохнув свободнее и отведя взгляд, заявил, что это
не так важно. С этими словами он встал, словно собираясь уйти.
   Но мистер Бамбл был достаточно хитер - он сразу угадал, что представ-
ляется возможность выгодно распорядиться некоей тайной, которая  принад-
лежала его лучшей половине. Он прекрасно помнил тот вечер, когда  умерла
старая Салли, ибо обстоятельства этого дня не без  основания  запечатле-
лись в его памяти: благодаря им он сделал  предложение-миссис  Корни,  и
хотя эта леди не доверила ему того, чему была единственной  свидетельни-
цей, он слышал достаточно и понял, что это имеет отношение  к  какому-то
событию, которое произошло в ту пору, когда старуха как сиделка работно-
го дома ухаживала за молодой матерью Оливера  Твиста.  Быстро  припомнив
это обстоятельство, он с таинственным видом сообщил незнакомцу, что  пе-
ред самой смертью старой карги одна женщина оставалась с ней с глазу  на
глаз и у него есть основания предполагать, что она  может  содействовать
ему в его расследованиях.
   - Как мне ее найти? - спросил застигнутый врасплох  незнакомец,  явно
обнаруживая, что эта весть воскресила все его опасения (каковы бы они ни
были).
   - Только при моей помощи, - заявил мистер Бамбл.
   - Когда? - нетерпеливо воскликнул незнакомец.
   - Завтра, - ответил Бамбл.
   - В девять часов вечера, - сказал незнакомец, достал клочок бумаги  и
почерком, выдававшим его волнение, записал на нем название какой-то ули-
цы у реки. - В девять часов вечера придите с ней туда. Мне незачем гово-
рить вам, чтобы вы держали все в тайне. Это в ваших интересах.
   С этими словами он направился к двери, задержавшись,  чтобы  уплатить
за выпивку. Бросив короткое замечание, что здесь их пути расходятся,  он
удалился без всяких церемоний, внушительно напомнив о часе,  назначенном
для свидания на следующий день.
   Взглянув на адрес, приходский чиновник заметил, что фамилия не  обоз-
начена. Незнакомец еще не успел отойти далеко, а потому  он  побежал  за
ним, чтобы справиться о ней.
   - Что вам нужно? - крикнул тот, быстро повернувшись, когда Бамбл тро-
нул его за руку. - Выслеживаете меня?
   - Хочу только узнать, - сказал мистер Бамбл, указывая на клочок бума-
ги, - кого мне там спросить?
   - Монкса, - ответил тот и быстро пошел дальше.
 
 
   ГЛАВА XXXVIII, содержащая отчет о том, что произошло между  супругами
Бамбл и мистером Монксом во время их вечернего свидания
 
   Был хмурый, душный, облачный летний вечер. Тучи,  которые  ползли  по
небу весь день, собрались густой, грязноватой пеленой и уже роняли круп-
ные капли дождя и, казалось, предвещали жестокую грозу, когда  мистер  и
миссис Бамбл, сверн