Браунлоу, - но мы должны
действовать осторожно и с величайшей осмотрительностью.
   - Осторожность и осмотрительность! - воскликнул доктор.  -  Я  бы  их
всех до единого послал к...
   - Неважно куда! - перебил мистер Браунлоу. - Но рассудите:  можем  ли
мы достигнуть цели, если пошлем их куда бы то ни было?
   - Какой цели? - спросил доктор.
   - Узнать о происхождении Оливера и вернуть ему наследство,  которого,
если этот рассказ правдив, его лишили мошенническим путем.
   - Вот что! - сказал мистер Лосберн, обмахиваясь носовым платком. -  Я
об этом почти забыл.
   - Видите ли, - продолжал мистер Браунлоу, - если даже оставить в сто-
роне эту бедную девушку и предположить, что  возможно  предать  негодяев
суду, не подвергая ее опасности, чего бы мы этим добились?
   - По крайней мере нескольких повесили бы, - заметил доктор, -  а  ос-
тальных сослали.
   - Прекрасно! - с улыбкой отозвался мистер Браунлоу. - Но нет  никаких
сомнений, что в свое время они сами до этого дойдут, а если мы вмешаемся
и предупредим их, то, кажется мне, мы совершим весьма донкихотский  пос-
тупок, явно противоречащий нашим интересам или во всяком случае  интере-
сам Оливера, что одно и то же.
   - Каким образом? - спросил доктор.
   - А вот каким. Совершенно ясно, что  мы  столкнемся  с  чрезвычайными
трудностями, пытаясь проникнуть в тайну, если нам не  удастся  поставить
на колени этого человека - Монкса.  Этого  можно  добиться  только  хит-
ростью, захватив его в тот момент, когда он не окружен своими сообщника-
ми. Если допустить, что его арестуют, - у нас нет  против  него  никаких
улик. Он даже не участвовал с этой шайкой (поскольку  нам  известны  или
поскольку мы представляем себе обстоятельства дела) ни в одном из грабе-
жей. Даже если его не оправдают, то самое большее, его приговорят к  тю-
ремному заключению за мошенничество и бродяжничество; разумеется,  после
Этого он будет навсегда потерян для нас, и от него добьешься не  больше,
чем от какого-нибудь идиота, да к тому же еще глухого, немого и слепого.
   - В таком случае, - с жаром заговорил доктор, - я спрашиваю вас  сно-
ва: полагаете ли вы, что мы связаны  обещанием,  которое  дали  девушке?
Обещание было дано с самыми лучшими и  добрыми  намерениями,  но,  право
же...
   - Прошу вас, не бойтесь, милая моя молодая леди, - сказал мистер Бра-
унлоу, перебивая Роз, которая хотела заговорить. - Обещание не будет на-
рушено. Не думаю, чтобы оно явилось хотя бы ничтожной  помехой  в  наших
делах. Но прежде чем мы остановимся на каком-нибудь определенном  образе
действий, необходимо повидать девушку и узнать от  нее,  укажет  ли  она
этого Монкса при условии, что он будет иметь дело с нами, а не с  право-
судием. Если же она либо не хочет, либо не может это  сделать,  то  надо
добиться, чтобы она указала, какие притоны он посещает,  и  описала  его
особу, а мы могли бы его опознать. С нею нельзя увидеться раньше, чем  в
воскресенье вечером, а сегодня вторник. Я бы посоветовал  успокоиться  и
хранить это дело в тайне даже от самого Оливера.
   Хотя мистер Лосберн скроил немало кислых гримас при этом предложении,
требующем отсрочки на целых пять дней, ему поневоле  пришлось  признать,
что в данный момент он не может придумать лучшего плана, а так как и Роз
и миссис Мэйли весьма решительно поддержали мистера Браунлоу, то предло-
жение этого джентльмена было принято единогласно.
   - Мне бы хотелось, - сказал он, - обратиться за со действием к  моему
другу Гримуигу. Он человек странный, но проницательный и  может  оказать
нам существенную помощь; должен сказать, что он получил юридическое  об-
разование и с отвращением отказался от адвокатской деятельности, так как
за двадцать лет ему было поручено ведение одного только дела,  а  служит
ли это ему рекомендацией или нет - решайте сами.
   - Я не возражаю против того, чтобы вы обратились к вашему другу, если
мне позволят обратиться к моему, - сказал доктор.
   - Мы должны решить это большинством голосов, - ответил мистер  Браун-
лоу. - Кто он?
   - Сын этой леди... старый друг этой молодой леди,  -  сказал  доктор,
указав на миссис Мэйли, а затем бросив выразительный взгляд на  ее  пле-
мянницу.
   Роз густо покраснела, но ничего не возразила против этого предложения
(быть может, она понимала, что неизбежно останется в меньшинстве),  и  в
результате Гарри Мэйли и мистер Гримуиг вошли в комитет.
   - Разумеется, - сказала миссис Мэйли, - мы останемся в  городе,  пока
есть хоть малейшая надежда на успешное продолжение этого  расследования.
Я не остановлюсь ни перед хлопотами, ни перед расходами ради  той  цели,
которая так сильно интересует нас всех, и я готова жить здесь хоть целый
год, если вы заверите меня, что надежда еще не потеряна.
   - Прекрасно! - подхватил мистер Браунлоу. - А так  как  по  выражению
лиц, меня окружающих, я угадываю желание спросить,  как  это  случилось,
что меня не оказалось на месте, чтобы подтвердить рассказ Оливера,  и  я
так внезапно покинул страну, то разрешите поставить условие: мне не  бу-
дут задавать никаких вопросов, пока я не сочту целесообразным  предупре-
дить их, рассказав мою собственную историю. Поверьте, у меня есть веские
основания для такой просьбы, ибо иначе я могу породить  несбыточные  на-
дежды и только умножить трудности и разочарования, и без того уже доста-
точно многочисленные. Пойдемте! Об ужине уже докладывали, а юный Оливер,
который сидит один-одинешенек в соседней комнате, чего доброго подумает,
что пал надоело его общество и мы  составили  какой-то  черный  заговор,
чтобы отделаться от него.
   С этими словами старый джентльмен подал руку миссис Мэйли и повел  ее
в столовую. Мистер Лосберн, ведя Роз, последовал за ним, и заседание бы-
ло закрыто.
 
 
   ГЛАВА XLII Старые знакомые Оливера обнаруживает явные признаки, гени-
альности и становится видным деятелем в столице
 
   В тот вечер, когда Нэнси, усыпив мистера Сайкса, Спешила к Роз  Мэйли
исполнить миссию, ею самой на себя возложенную, по Большой северной  до-
роге приближались к Лондону два человека, которым следует уделить  неко-
торое внимание в нашем повествовании.
   Это были мужчина и женщина - или, может быть, вернее назвать  их  су-
ществом мужского и существом женского пола, ибо первый был одним из  тех
долговязых, кривоногих, расхлябанных, костлявых людей, чей возраст труд-
но установить с точностью: мальчиками они похожи на недоростков, а  став
мужчинами, напоминают мальчиков-переростков.  Женщина  была  молода,  но
крепкого теложения и вынослива, в чем она и нуждалась,  чтобы  выдержать
тяжесть большого узла, привязанного у нее за спиной. Ее спутник  не  был
обременен поклажей, так как на палке, которую он перекинул через  плечо,
болтался только маленький сверток, по-видимому довольно легкий,  увязан-
ный в носовой платок. Это обстоятельство, а также его ноги, отличавшиеся
необыкновенной длиной, помогали ему без особых усилий держаться на  нес-
колько шагов впереди спутницы, к которой он иногда поворачивался, нетер-
пеливо встряхивая головой, слезно упрекая ее за медлительность и  побуж-
дая приложить больше усердия.
   Так плелись они по пыльной дороге, обращая внимание на окружающие  их
предметы лишь тогда, когда им приходилось  отступать  к  обочине,  чтобы
пропустить мчавшиеся из города почтовые кареты; когда же они прошли  под
Хайгетской аркой, путешественник, шагавший впереди, остановился и нетер-
пеливо окликнул свою спутницу:
   - Иди же! Не можешь, что ли? Ну и лентяйка же ты, Шарлотт!
   - Ноша у меня тяжелая, уверяю тебя, - подходя к нему, сказала  женщи-
на, чуть дышавшая от усталости.
   - Тяжелая! Что ты болтаешь? А для чего же  ты  создана?  -  отозвался
мужчина, перекладывая при этом свой собственный узелок на другое  плечо.
- Ну вот, опять решила отдохнуть! Право, не знаю, кто, кроме тебя, умеет
так выводить из терпения!
   - Далеко еще? - спросила женщина, прислонившись к насыпи  и  взглянув
на него; пот струился у нее по лицу.
   - Далеко! Да мы, можно сказать, пришли, - сказал длинноногий  путник,
указывая вперед. - Смотри! Вон огни Лондона.
   - До них добрых две мили - по меньшей мере, - уныло отозвалась женщи-
на.
   - Нечего и думать о том, две мили или двадцать, - сказал Ноэ Клейпол,
ибо это был он. - Вставай-ка да иди, не то я тебя пихну  ногой,  предуп-
реждаю заранее!
   Так как нос Ноэ от гнева еще сильнее покраснел и он с  этими  словами
перешел через дорогу, словно готовясь привести угрозу в исполнение, жен-
щина без дальнейших рассуждении встала и побрела рядом с ним.
   - Где ты хочешь остановиться на ночь, Ноэ? - спросила она, когда  они
прошли еще несколько сот ярдов.
   - Откуда мне знать, - огрызнулся Ноэ, расположение духа которого зна-
чительно ухудшилось от ходьбы.
   - Надеюсь, где-нибудь поблизости, - сказала Шарлотт.
   - Нет, не поблизости, - ответил мистер Клейпол. - Слышишь? Не  побли-
зости. Значит, нечего и думать об этом.
   - Почему не поблизости?
   - Когда я говорю тебе, что не намерен что-либо делать,  этого  доста-
точно без всяких почему и потому, - с достоинством ответил мистер  Клей-
пол.
   - Зачем так сердиться? - сказала его спутница.
   - Хорошенькое было бы дело, если б  мы  остановились  в  каком-нибудь
трактире близ самого города, чтобы Сауербери, если он пустился за нами в
погоню, сунул туда свой старый нос, надел на нас наручники и  отвез  нас
обратно в повозке, - насмешливым тоном сказал мистер Клейпол. -  Нет!  Я
уйду и затеряюсь в самых узких улицах, какие только удастся найти, и  до
тех пор не остановлюсь, пока не сыщу самый жалкий трактир из всех, какие
нам попадаются по дороге. Благодари свою счастливую звезду за то, что  у
меня есть голова на плечах: если бы я не схитрил и не  пошел  по  другой
дороге и не вернись мы через поля, вы, сударыня, уже неделю  как  сидели
бы под крепким замком! И поделом тебе было бы, потому что ты дура!
   - Я знаю, что я не такая смышленая, как ты, - ответила Шарлотт, -  но
не сваливай всю вину на меня и не говори, что меня посадили бы  под  за-
мок. Случись это со мной, тебя бы, конечно, тоже посадили.
   - Ты взяла деньги из кассы, сама знаешь,  что  ты,  -  сказал  мистер
Клейпол.
   - Я их взяла для тебя, милый Ноэ, - возразила Шарлотт.
   - А я их у себя оставил? - спросил мистер Клейпол.
   - Нет. Ты доверился мне и позволил их нести, по тому что ты  милый  и
славный, - сказала леди, потрепан его по подбородку и взяв под руку.
   Это соответствовало действительности, но так как у  мистера  Клейпола
не было привычки слепо и безрассудно дарить кому бы то ни было свое  до-
верие, то, воздавая должное этому джентльмену, следует заметить, что  он
доверился Шарлотт только для того, чтобы деньги были найдены у нее, если
их поймают: это дало бы ему возможность заявить о своей непричастности к
краже и весьма благоприятствовало его надежде ускользнуть. Конечно,  при
таком положении дел он не стал объяснять своих мотивов, и они очень мир-
но пошли дальше рядом.
   Следуя своему, благоразумному плану, мистер Клейпол шел, не  останав-
ливаясь, пока не добрался до "Ангела" в Излингтоне, где он пришел к муд-
рому заключению, что, судя по  толпе  прохожих  и  количеству  экипажей,
здесь и в самом деле начинается Лондон. Задержавшись  только  для  того,
чтобы посмотреть, какие улицы самые людные и каких, стало быть, надлежит
особенно избегать, он свернул на Сент-Джон-роуд и  вскоре  углубился  во
мрак запутанных и грязных переулков между Грейс-Инн-лейном и Смитфилдом,
благодаря которым эта часть города кажется одной из самых жалких и  отв-
ратительных, хоть она находится в центре Лондона и  подверглась  большой
перестройке.
   Этими улицами шел Ноэ Клейпол, таща за собой Шарлотт; время от време-
ни он сходил на мостовую, чтобы окинуть глазом какой-нибудь  трактирчик,
и снова шел дальше, если наружный вид заведения  заставлял  думать,  что
здесь для него слишком людно. Наконец, он остановился  перед  одним,  на
вид более жалким и грязным, чем все замеченные им раньше, перешел дорогу
и, обозрев его с противоположного тротуара, милостиво  объявил  о  своем
намерении пристроиться здесь на ночь.
   - Давай-ка узел, - сказал Ноэ, отстегивая ремни, укреплявшие  его  на
плечах женщины, и взваливая его себе на плечи, - и не говори  ни  слова,
пока с тобой не заговорят. Как называется это заведение...  т-р...  трое
кого?
   - Калек, - сказала Шарлотт.
   - Трое калек", - повторил Ноэ. - Ну что ж, прекрасная  вывеска.  Впе-
ред! Не отставай от меня ни на шаг. Идем!
   Сделав такое внушение, он толкнул плечом скрипучую дверь  и  вошел  в
дом вместе со своей спутницей.
   В буфетной никого не было, кроме молодого  еврея,  который,  опершись
обоими локтями о стойку, читал грязную газету. Он очень пристально  пос-
мотрел на Ноэ, а. Ноэ очень пристально посмотрел на него.
   Будь Ноэ в костюме приютского мальчика, у еврея могло  быть  какое-то
основание так широко раскрывать глаза; но так как Ноэ отделался от курт-
ки и значка и в дополнение к кожаным штанам надел короткую рабочую  блу-
зу, то, казалось, не было особых причин для того, чтобы внешний его  вид
привлекал к себе внимание посетителей трактира.
   - Это "Трое калек?" - спросил Ноэ.
   - Так называется это заведение, - ответил еврей.
   - Один джентльмен, шедший из деревни, которого мы повстречали по  до-
роге, посоветовал нам зайти сюда, - сказал Ноэ, подталкивая локтем  Шар-
лотт, быть может, с целью обратить ее внимание на этот чрезвычайно  хит-
роумный способ вызвать к себе уважение, а может быть, предостерегая  ее,
чтобы она не выдала своего изумления. - Мы хотим здесь переночевать.
   - Насчет этого я не знаю, -  сказал  Барни,  который  был  помощником
трактирщика. - Пойду справлюсь.
   - Проводите нас в другую комнату и дайте холодной  говядины  и  пива,
пока будете ходить справляться, - сказал Ноэ.
   Барни повиновался - повел их в маленькую заднюю комнатку  и  поставил
перед ними заказанную снедь; покончив с этим, он уведомил путешественни-
ков, что они могут устроиться здесь на ночлег, и ушел,  предоставив  лю-
безной парочке подкрепляться.
   Эта задняя комната находилась как раз за буфетной и была  расположена
на несколько ступенек ниже, так что любой, кто был  своим  в  заведении,
отдернув занавеску, скрывавшую маленькое оконце в стене упомянутого  по-
мещения, на расстоянии примерно пяти футов от пола, мог не только видеть
гостей в задней комнате, не подвергая себя серьезной опасности быть  за-
меченным (оконце было в углу, между стеной и толстой  вертикальной  бал-
кой, и здесь должен был поместиться наблюдатель), но и, прижавшись  ухом
к перегородке, установить в достаточной мере точно предмет их разговора.
Хозяин Заведения минут пять не отрывал глаз от потайного окна, а  Барни,
передав упомянутое выше сообщение, только  что  вернулся,  когда  Феджин
заглянул в бар справиться о своих юных учениках.
   - Тссс... - зашептал Барни. - В соседней комнате чужие.
   - Чужие? - шепотом повторил старик.
   - Да. И чудная пара, - добавил Барни. - Из  провинции,  но,  если  не
ошибаюсь, вам по вкусу.
   Казалось, Феджин выслушал это сообщение с большим интересом. Взобрав-
шись на табурет, он осторожно прижался глазом к стеклу и из  своего  ук-
ромного местечка мог видеть, как мистер Клейпол брал холодную говядину с
блюда, пил пиво из кружки и выдавал гомеопатические дозы того и  другого
Шарлотт, которая сидела рядом и покорно то пила, то ела.
   - Эге, - прошептал Феджин, поворачиваясь к Барни. - Мне нравится этот
парень. Он может нам пригодиться. Он уже знает, как дрессировать  девуш-
ку. Притаитесь, как мышь, мой милый, и дайте мне послушать,  о  чем  они
говорят, дайте мне их послушать.
   Он снова приблизил лицо к стеклу и, прижавшись  ухом  к  перегородке,
стал внимательно слушать с такой хитрой миной, которая была бы под стать
какому-нибудь старому злому черту.
   - Так вот: я хочу сделаться джентльменом, -  сказал  мистер  Клейпол,
вытягивая ноги и продолжая разговор, к началу которого Феджин опоздал. -
Хватит с меня  проклятых  старых  гробов,  Шарлотт.  Я  желаю  жить  как
джентльмен, а ты, если хочешь, будешь леди.
   - Я бы очень хотела, дорогой! - отозвалась Шарлотт. -  Но  не  каждый
день можно очищать кассы, и после Этого удирать.
   - К черту кассы! - сказал мистер Клейпол. - И  кроме  касс  есть  что
очищать.
   - А что у тебя на уме? - спросила его спутница.
   - Карманы, женские ридикюли, дома, почтовые кареты, банки,  -  сказал
мистер Клейпол, воодушевляясь под влиянием пива.
   - Но ты не сумеешь делать все это, дорогой мой, - сказала Шарлотт.
   - Я постараюсь войти в компанию с теми, которые умеют, - ответил Ноэ.
- Они-то помогут нам стать на ноги. Да ведь ты  одна  стоишь  пятидесяти
женщин; никогда еще я не видывал такого хитрого  и  коварного  создания,
как ты, когда я тебе позволяю.
   - Ах, боже мой, как приятно слышать это от тебя! -  воскликнула  Шар-
лотт, запечатлев поцелуй на его безобразном лице.
   - Ну, хватит! Нечего чересчур нежничать, а не то я рассержусь! - важ-
но сказал Ноэ, отстраняясь от нее. - Я бы хотел быть главарем  какой-ни-
будь шайки, держать людей в руках и шпионить за ними так, чтобы они сами
Этого не знали. Вот это бы мне подошло, если  барыш  хорош.  И  если  бы
только нам связаться с какими-нибудь джентльменами  этой  породы,  я  бы
сказал, что двадцатифунтовый билет, который у  тебя  спрятан,  недорогая
плата, тем более что мы-то сами толком не знаем, как от него отделаться.
   Высказав такое пожелание, мистер Клейпол  с  видом  великого  мудреца
заглянул в пивную кружку и, хорошенько взболтав ее  содержимое,  хлебнул
пива, что, повидимому, очень его освежило. Он подумывал, не хлебнуть  ли
еще раз, но дверь внезапно распахнулась, и появление незнакомца ему  по-
мешало.
   Незнакомец был мистер Феджин. И казался он очень любезным; он отвесил
низкий поклон, когда подошел, и, присев за  ближайший  столик,  приказал
ухмыльнувшемуся Барни подать чего-нибудь выпить.
   - Приятный вечер, сэр, но холодный для этой поры года, - сказал  Фед-
жин, потирая руки, - Из провинции, как вижу, сэр?
   - Как вы это угадали? - спросил Ноэ Клейпол.
   - У нас, в Лондоне, нет такой пыли, -  ответил  Феджин,  указывая  на
башмаки Ноэ, затем на башмаки его спутницы и, наконец, на два узла.
   - Вы человек смышленый, - сказал Ноэ. - Ха-ха!.. Ты послушай  только,
Шарлотт!
   - Эх, милый мой, в этом городе приходится быть смышленым, - отозвался
еврей, понизив голос до доверительного шепота. - Что правда, то правда.
   Феджин подкрепил это замечание, постукав себя сбоку  по  носу  указа-
тельным пальцем - жест, который Ноэ попробовал воспроизвести, хотя и  не
особенно успешно, ибо его собственный нос был для этого слишком мал. Тем
не менее мистер Феджин, казалось, истолковал его попытку  как  выражение
полного согласия с высказанным мнением и весьма дружески угостил его ви-
ном, которое принес вновь появившийся Барни.
   - Славная штука! - заметил мистер Клейпол, причмокивая губами.
   - Мой милый, - сказал Феджин, - приходится очищать кассу, или карман,
или женский ридикюль, или дом, или почтовую карету, или банк, если пьешь
регулярно.
   Услыхав эту выдержку из своих собственных речей, мистер Клейпол отки-
нулся на спинку стула и с испуганной физиономией перевел взгляд с  еврея
на Шарлотт.
   - Не обращайте на меня внимания, мой милый, - сказал Феджин,  придви-
гая свой стул. - Ха-ха! Вам повезло, что  вас  слышал  только  я.  Очень
удачно вышло, что Это был только я.
   - Я их не брал, - заикаясь, выговорил Ноэ; он уже не  вытягивал  ног,
как подобало независимому джентльмену, а  подбирал  их  старательно  под
стул, - это все ее рук дело... Они у тебя сейчас, Шарлотт, ты же знаешь,
что у тебя!
   - Не важно, у кого они и кто это сделал, мой милый, - отозвался  Фед-
жин, бросив, однако, хищный взгляд на девушку и на два  узла.