ом до самых клеток. Они ничуть не  испугались  этих  больших
ящиков. Гупа со своей порцией сразу забрался в клетку.
   Видимо, теперь уже скоро нам удастся поймать львят.  Мы  воспрянули
духом, но Джорджа по-прежнему  беспокоили  сильно  запущенные  дела  в
Исиоло. А поездка в Серенгети  опять  надолго  оторвет  его,  ведь  мы
хотели пожить в заповеднике, пока львята совсем не освоятся.
   От Исиоло до Серенгети около тысячи километров,  ездить  все  время
туда и обратно он не сможет. До сих пор майор Гримвуд  стоял  за  него
горой, но ведь  нельзя  без  конца  злоупотреблять  добрым  отношением
начальника. Оставалось только бросить работу и всецело посвятить  себя
львятам. И Джордж подал майору Гримвуду заявление об уходе.  Я  знала,
чего ему это стоило после двадцати двух  лет  честной  службы.  Одного
взгляда на осунувшееся лицо Джорджа было достаточно, чтобы понять, как
отразились на нем события последних недель.
   Пожалуй,  стоит  съездить  в  Исиоло   и   найти   ему   в   помощь
профессионального зверолова. И еще надо подумать, как  извлечь  стрелу
из бедра Джеспэ. Джордж  обратился  к  старикам,  помнившим  племенные
усобицы, чтобы узнать у  них,  как  вытаскивать  стрелы  из  ран.  Они
объяснили, что надо крутить стрелу, пока зубец не  высвободится.  Если
просто дернуть, будет очень уж больно. Но вряд ли Джеспэ позволит  нам
долго крутить стрелу. Тогда Джордж сделал увеличенную  копию  зубца  с
очень острыми краями: его надо просунуть под  стрелу,  зацепить  ее  и
выдернуть, не особенно расширяя края раны. Но  сперва  нужно  залучить
Джеспэ в клетку и сделать ему обезболивающий укол. Хорошо бы выполнить
эту операцию прежде, чем мы повезем львят в Серенгети.
   Я снова поехала с Ибрахимом в Исиоло. Нужен был  шприц  для  укола,
нужен зверолов, нужны цепи для наших машин. Мы взяли грузовик Кена, он
все равно нуждался в ремонте. Пятитонка то и дело буксовала на  мокрой
глине. Черное небо сулило новые дожди. Поскорее  бы  обернуться,  пока
погода не сорвала нам все дело.
   Мне  удалось  управиться  с  покупками  за  один  день.  Не   найдя
профессиональных звероловов, я позвонила  Джулиану  Маккинду,  который
участвовал в сафари, описанном в  моей  первой  книге,  и  с  тех  пор
занимался охотой. Маккинд  согласился  помочь,  он  обещал  прийти  на
следующее  утро.  Я  позвонила  также  Джону  Бергеру  и  еще   одному
ветеринару в Найроби и спросила, не возьмутся ли они извлечь стрелу  у
Джеспэ, если мы попадем к ним в удобное время. Оба  жили  как  раз  на
пути, по которому мы повезем львят. Уж очень не хотелось мне  затевать
что-то самой. Ведь  у  Джеспэ  такая  толстая  шкура,  вдруг  укол  не
подействует.
   В свое время один американский  журнал  запрашивал,  нельзя  ли  их
репортеру сфотографировать поимку львят. Мы не знали, когда это будет,
и оставили вопрос открытым. И вот сейчас  в  Исиоло  мне  вручили  три
телеграммы: на днях прибывает фоторепортер! Но я удивилась еще больше,
когда на следующее утро фотограф позвонил из Найроби  и  сообщил,  что
уже приехал и завтра будет  в  Исиоло.  Пришлось  задержаться  еще  на
сутки. Все это было некстати, я опасалась, что  разойдутся  дожди.  Но
ведь человек приехал издалека, и фоторепортаж  может  принести  пользу
заповедникам: Я решила подождать.
   Мы уже разослали обращение  с  просьбой  вносить  средства  в  фонд
помощи животным, обитающим в таких районах, где они мешают человеку  и
приходится  либо  перевозить  их,  либо  истреблять.  Часто   животные
обречены только потому, что нет денег  на  транспортировку.  Если  наш
призыв  найдет  отклик,  это  поможет  снарядить  отряды  по  спасению
животных. Мы назвали фонд именем Эльсы,  а  теперь  смертный  приговор
грозит ее детям, если сорвется наша затея. У журнала много  читателей,
может быть, статья расположит их в пользу нашего проекта "спасательных
отрядов". Тогда я не пожалею, что задержалась в Исиоло.
   Пришел Джулиан, и я рассказала ему, как мы задумали поймать  львят.
Он очень советовал отвезти в  лагерь  большую  общую  клетку.  Гораздо
легче заманить львят в нее, а уж  потом  разделить  их.  Маловероятно,
чтобы все трое одновременно зашли каждый в свою клетку.  А  ловить  их
врозь нет смысла - пойманный предупредит об опасности двух остальных.
   Итак, мы водрузили на грузовик громоздкую  клетку  и  заполнили  ее
козами. Джулиан ехал отдельно на своем лендровере. С утра  лил  дождь,
но летчик, доставивший фоторепортера в Исиоло,  не  сбился  с  пути  и
благополучно сел на скользком аэродроме.
   За много лет жизни в Кении я  узнала,  что  человек  здесь  гораздо
больше зависит от погоды, чем в Европе. Очень часто дожди срывают  все
планы. Вот почему я слушала с изумлением  фоторепортера,  прилетевшего
сюда из Берлина, который сказал, что отводит на съемку всего три дня и
потом улетает на Кубу выполнять следующее задание. А  ведь  до  лагеря
далеко и дороги размыты, туда еще надо попасть.
   Ночью дождь лил как из  ведра.  Пробьемся  ли  мы  в  лагерь?  Жаль
фотографа, кажется, его визит  будет  не  очень  приятным.  Я  не  зря
опасалась. В пути нам то и дело встречались машины, которые прыгали по
ухабам и лавировали, чтобы не столкнуться, не попасть в канаву. А  тут
еще эти ливни... Я ехала на грузовике, фоторепортер  и  Джулиан  -  на
лендровере. Мы еле-еле ползли. Еще издали было слышно, как ревет река,
и я поняла, что одолеть ее нам не удастся. Придется  разбивать  лагерь
на берегу, может быть, к утру вода спадет. К счастью, Джулиан захватил
достаточно  просторную  палатку,   в   ней   нашлось   место   и   для
фоторепортера. Я спала  в  маленькой  альпинистской  палатке,  которую
взяла с собой на всякий случай.
   Утром мы увидели, что река разлилась еще  больше,  и  послали  двух
объездчиков другим путем  (двадцать  пять  километров  напрямик  через
буш), чтобы они сообщили Джорджу о наших затруднениях и попросили  его
выслать нам навстречу лендровер. Когда спадет вода, он  перетащит  нас
на тот берег. Ожидая помощи, Джулиан и фоторепортер  в  своей  палатке
обсуждали  международное  положение,  а  я  у  себя   читала   письма,
полученные в Исиоло. Газетные вырезки пестрели тревожными заголовками:

                 ЛЬВЯТ ЭЛЬСЫ, ВИДИМО, ЗАСТРЕЛЯТ.
                     ЛЬВЯТАМ ЭЛЬСЫ ГРОЗИТ СМЕРТЬ.
                   ЛЬВЯТА ЭЛЬСЫ: СМЕРТНЫЙ ПРИГОВОР.





Глава одиннадцатая. ПОИМКА

   Я была потрясена. По словам газет, майор Гримвуд сообщил репортерам
в Найроби, что Джорджу предложено  поймать  львят  и  перевезти  их  в
заповедник, а если ничего не получится, застрелить их. Нет, Гримвуд не
мог так поступить, не мог так сказать газетчикам, не предупредив  нас.
Я была уверена - и потом это подтвердилось, - что его слова  исказили,
и решила не показывать этих вырезок фоторепортеру.
   Конечно, я знала, что, если  львята  даже  слегка  поцарапают  хоть
одного человека, их ждет смертный  приговор.  Пока  что,  слава  Богу,
таких случаев не было, но нужно поскорее увозить  их.  А  мы  застряли
тут, у реки... Я старалась не показывать своей тревоги,  но  уж  очень
трудно было сочувствовать фоторепортеру,  который  боялся  опоздать  к
самолету на Кубу, и вежливо отвечать на его жалобы, что я не захватила
для него плечиков.
   Внезапно дождь прекратился. Мы с Ибрахимом с  нетерпением  следили,
как убывает  вода.  Что,  если  объездчики,  которые  пошли  напрямик,
застрянут?.. Я предложила  Джулиану  подъехать  насколько  возможно  к
лагерю на лендровере, а потом послать Ибрахима пешком с  моим  письмом
для Джорджа.
   Так они и сделали. Когда дорога стала  совсем  непроезжей,  Ибрахим
несколько километров пробивался чуть не по пояс в грязи. Он  пришел  в
лагерь задолго до объездчиков. Джордж, конечно, был удивлен, что  надо
принимать гостей при таких обстоятельствах. Он  отправил  Ибрахима  на
своем лендровере нам навстречу, и на следующий день  мы  уже  увидели,
как Ибрахим весело машет нам с того берега.
   Переправиться  на  машине  было  невозможно,  и  мужчины  на   себе
перенесли наше драгоценное  снаряжение.  Джулиан  и  репортер  перешли
вброд,  подоткнув  шорты.  Меня   перенесли   на   руках.   Обычно   я
переправляюсь сама, но  моя  рана  еще  не  затянулась,  и  я  боялась
получить инфекцию в этой воде шоколадного цвета.
   На другом берегу мы все втиснулись в лендровер. Это было не  так-то
просто - столько народу и снаряжение.  Но  мы  все-таки  справились  и
затряслись на ухабах по новой дороге.
   Джордж  первым  делом  повел  нас  к   клеткам   и   показал   свои
приспособления. Ничего не скажешь, замечательно:  только  он  отпустил
веревку, как все три дверцы одновременно упали, словно ножи гильотины,
оставались только узкие щелочки, чтобы не прищемить хвосты львятам. Ни
один профессиональный зверолов лучше бы не придумал. Я очень гордилась
Джорджем.
   Он рассказал нам, что львята приходили каждый вечер и  ели  мясо  в
клетках. Плохо только, что иногда в одну клетку заходят сразу двое.  А
если каждый и займет свою  клетку,  непременно  у  кого-нибудь  наружу
торчит голова или хвост, так что нельзя  пустить  в  ход  "гильотину".
Дождемся ли мы такого момента,  когда  все  трое  будут  в  клетках  в
подходящем положении?
   Мы условились, что фоторепортер пойдет с Джорджем в ночную  засаду,
чтобы снять львят,  когда  они  появятся.  У  него  не  было  с  собой
специальных  ламп,  но  он  полагался  на   высокую   чувствительность
фотопленки и яркость автомобильных фар.
   Львята пришли, как только стемнело. Услышав незнакомый  голос,  они
убежали, но вскоре вернулись и всю ночь провели у машины,  не  обращая
внимания на щелканье фотоаппарата.
   На следующее утро репортер думал только  о  том,  как  бы  поскорее
уехать. Он сделал несколько снимков в  лагере,  сфотографировал  бомы,
которые больше других пострадали от львят, и отправился  в  путь.  Ему
надо было на Кубу.
   Джулиан отвез его в Исиоло,  заодно  хотел  пригнать  оттуда  новый
грузовик, как только его пришлют. Мы надеялись, что он вернется к тому
времени, когда мы поймаем львят. Его  помощь  была  нам  очень  нужна,
людей у нас не хватало, все три водителя свалились от малярии, два боя
заболели дизентерией, и  Джордж  совершенно  измучился.  Если  Джулиан
обернется  вовремя,  ему  поручат  свертывать  лагерь  и   командовать
арьергардом. А мы, не теряя времени, повезем львят.
   Казалось, скоро настанет конец нашим  тревогам.  Но  вдруг,  словно
бомба, письмо от администрации округа. Ультиматум;  отловить  львят  к
такому-то числу. Администратор извинялся, что вынужден прислать  такой
приказ, но так уж сложилась обстановка.
   Мы совсем пали духом. Как ни хотелось нам поскорее  поймать  львят,
дело осложнялось. Помех было много - моя рана,  болезни  наших  людей,
угроза сильных ливней,  неизвестность,  удовлетворено  ли  ходатайство
Джорджа об увольнении, вдруг ему придется ехать в Исиоло. Утешало  нас
лишь то, что за последние десять дней  львята  ни  разу  не  атаковали
бомы, каждый вечер они приходили за мясом к Джорджу.
   Было уже 24 апреля. Я не встречалась  со  львятами  с  27  февраля,
когда Джеспэ играл со мной на гряде Ворчун. Хотелось повидать их, и  я
поставила свою машину рядом с  машиной  Джорджа.  Приготовила  большие
куски мяса, начиненные террамицином, и положила их в клетки  вместе  с
козьими тушами. И вот мы ждем, каждый в своей машине.
   Уже стемнело. Вдруг я почувствовала, как что-то  толкнулось  о  мою
машину. Это был Джеспэ. Он беззвучно скользнул  к  клеткам.  Появление
второй  машины  его  явно  не  смутило.  Он  съел  два  куска  мяса  с
террамицином,  затем  подошел  к  Джорджу,  который  стоял  у   своего
лендровера и держал миску с рыбьим жиром. Джеспэ чисто вылизал миску и
вернулся к мясу. На меня он посмотрел  совершенно  спокойно.  Когда  я
тихонько окликнула его, на миг насторожил уши и продолжал есть. Джеспэ
очень вырос, окреп, но, как и Эльса,  не  отличался  таким  уж  мощным
сложением. Под кожей на бедре ясно  проступал  наконечник  стрелы,  из
раны сочилась сукровица, но ни опухоли, ни воспаления не было.  Иногда
он присаживался и лизал рану. Хорошо, что она совсем не сковывала  его
движений.
   Вдруг в кустах  за  моей  машиной  что-то  зашуршало.  Я  посветила
фонариком и метрах в двадцати заметила Гупу. Он прятался там уже около
четверти  часа.  Потом  к  нему  присоединилась   Эльса-маленькая.   Я
окликнула их, но они испугались моего голоса. Гупа два раза  порывался
убежать, однако не смог устоять перед соблазнительным запахом  мяса  и
прокрался к клеткам. Он съел куски с террамицином, вылакал  две  миски
рыбьего жира и принялся  за  козу.  Эльса-маленькая  все  еще  робела.
Только после полуночи она отважилась  подойти  к  клеткам.  Братья  не
оставили ей ни террамицина, ни рыбьего жира.
   Все три львенка  выглядели  хорошо.  Я  вспомнила  снимки,  которые
сделал Джордж,  когда  впервые  выследил  их  на  Тане,  тогда  львята
выглядели скелетами. Да, Джордж потрудился на славу. Только  благодаря
его терпению и изобретательности они  так  великолепно  поправились  и
снова прониклись доверием к нам. Львята  ели  мясо  до  четырех  утра,
набили животы до отказа и ушли.
   Утром Ибрахим поехали Исиоло со срочными письмами, Небо хмурилось -
как бы он не застрял где-нибудь, ведь надо проехать шестьсот пятьдесят
километров по размытой дороге!
   Вечером  львята  не  явились.  Конечно,  после  вчерашней  обильной
трапезы они могут и пропустить один день, но все-таки мы беспокоились.
Ночью до лагеря доносилось рычание льва. Разыскивать львят утром  было
бесполезно, ливень смыл все следы. А когда  стемнело,  пришел  Джеспэ,
правда ненадолго. Через час я услышала  вдалеке  его  голос,  и  Гупа,
который тоже удостоил нас своим посещением, отправился на зов. Наконец
они прибыли все трое. В буше рычал чужой лев, но львята не обращали на
него внимания. Джеспэ и Эльса-маленькая обедали каждый в своей клетке.
Гула заглянул к ним, встретил нелюбезный прием и угрюмо сел у входа  в
третью клетку. Войдет он туда или не войдет?  Удастся  ли  нам  сейчас
поймать львят? Наши нервы были напряжены да предела. А  тут  еще  этот
чужой лев. Уведет их с собой куда-нибудь, тогда уж нам их не спасти...
   Новая ночь - и снова тревоги. Заслышав голос  чужого  льва,  львята
перестали есть, насторожились, потом бегом помчались на  зов.  Немного
погодя они вернулись и доели козлятину. Кто поручится, что в следующий
раз они не уйдут совсем?
   Вернулся Ибрахим и привез  известие,  что  новый  "бедфорд"  сможет
прибыть не раньше  чем  через  десять  дней.  Скверно.  Теперь  уж  не
приходится  рассчитывать  на  Джулиана,  его  дела  не  позволяли  ему
отлучаться надолго. А тут еще эти ливни, из-за них  дороги  официально
закроют для движения.
   Наши помощники установили, что следы львят ведут туда,  где  бродил
дикий лев. Да, если мы станем дожидаться улучшения погоды  и  прибытия
"бедфорда", львята могут уйти с чужим львом и попасть в беду.
   Ночью их не было. Конечно, львятам весело в обществе нового  друга,
но ведь срок истекает... Хорошо еще, что в последние два дня  в  нашем
районе не было дождей. Дороги перекрывают  в  зависимости  от  местных
условий. Если еще несколько дней не будет  дождя  и  львята  войдут  в
клетки, погода не помешает нам вывезти их.
   День прошел за работой. Мы налаживали ловушку, повторяли свои роли,
наточили острие, которым Джордж  надеялся  извлечь  стрелу.  Хотя  дел
хватало, часы тянулись невыносимо медленно.  Но,  вот,  наконец,  пора
отправляться в засаду.
   Только я начинила куски мяса террамицином, как появился Джеспэ,  он
проглотил два куска мяса, потом сел перед машинами,  разглядывая  нас.
Тем временем его брат и сестра зашли в клетки. Они поели, потом  вышли
и легли рядом с Джеспэ. Хороши они в свете луны,  ничего  не  скажешь.
Скорее бы увезти их от  надвигающейся  опасности.  Вдруг,  словно  мне
назло, раздалось рычание чужака, и львята мигом исчезли. Слышно  было,
как Джордж в своей машине отводит душу замысловатой бранью.  Еще  одна
ночь потеряна, а их осталось так мало... Огорченная, я решила прилечь,
попросив Джорджа разбудить меня,  когда  придет  мой  черед  дежурить.
Несмотря на все переживания, усталость взяла верх, и я задремала.
   Меня разбудил  стук.  Дверцы  захлопнулись!  И...  мертвая  тишина,
словно кончилась вся жизнь  на  земле.  А  затем  в  клетках  началась
отчаянная возня. Мы с Джорджем одновременно бросились туда и  поспешно
убрали чурки, которые не давали дверцам  закрыться  совсем  (чтобы  не
защемить хвост). Все, теперь не уйдут.
   Мы  испытывали  величайшее  облегчение,   оттого   что   львята   в
безопасности. И все-таки на душе было как-то скверно от мысли, что  мы
обманули их доверие.
   Я поцеловала Джорджа, ведь он один справился  с  такой  задачей.  В
ответ он только грустно улыбнулся...





Глава двенадцатая. МЫ ЕДЕМ В СЕРЕНГЕТИ

   Теперь надо было спешить, чтобы не  мучить  львят.  Джордж  остался
дежурить, а я поехала в лагерь, подняла  всех  на  ноги,  и  мы  мигом
собрали вещи. Как только рассветет, поставим клетки на грузовик.
   Медленно померкла луна,  начинался  новый  день  -  день,  которому
предстояло во многом изменить нашу жизнь.
   Когда все было готово, мы подогнали к клеткам пятитонный "бедфорд".
Джордж мне рассказал, что Джеспэ быстро пришел в себя, утихомирился  и
до утра просидел спокойно в своей клетке. Эльса-маленькая  последовала
его примеру, и только Гула еще долго бушевал. Теперь он злобно  ворчал
на боев, которые собирались поднять клетки в кузов.
   Мы просили местных жителей не  подходить  слишком  близко,  но  нас
все-таки скоро окружила шумная толпа. Гула перепугался, начал биться и
сломал три доски в  потолке,  причем  одну  совсем  вышиб.  Мы  тотчас
наложили брезентовую заплату, укрепив ее железными скобами и  канатом.
Теперь можно поднимать клетки. Каждая из них  весила  почти  четыреста
килограммов. Африканцы обычно сопровождают  всякую  работу  ритмичными
криками, и, конечно,  львята  испугались  еще  больше.  Когда  тяжелые
клетки закачались в воздухе на талях, звери  начали  метаться  взад  и
вперед, усиливая качку. Сначала погрузили Эльсу-маленькую,  ее  клетка
стала вдоль борта и заняла половину  ширины  кузова.  Рядом  поставили
клетку Гупы, обе были обращены дверцами  к  кабине.  Джеспэ  поместили
поперек в конце кузова. Львята отлично видели друг друга, их разделяли
только прутья, можно было без труда добраться  до  Джеспэ,  чтобы  при
случае попытаться извлечь стрелу. Сейчас об этом не могло быть и речи,
он был слишком возбужден.
   Львята  отказывались  от  пищи,  поэтому  мы  не  могли   дать   им
успокоительное. Хорошо, что они как  следует  поели  ночью.  В  каждую
клетку мы положили мясо и  поставили  миски  с  водой,  потом  накрыли
клетки брезентом, чтобы львят не задевали ветки на нашем пути.
   Можно было отправляться. Я еще раз все  осмотрела.  Сердце  у  меня
разрывалось при виде грустной морды Джеспэ... И вот караван тронулся в
путь, оставив позади шумную толпу. Первым шел  мой  лендровер,  дальше
грузовик со львами, за ним "бедфорд", в который мы погрузили  лагерное
снаряжение, несколько коз и большую клетку. Джордж замыкал колонну  на
своем лендровере.
   Первые двадцать километров дорога была прескверная. Машины тряслись
на камнях, пробираясь среди кустов. И все же львята лежали смирно.
   Река еще не вошла в старые берега, но ее уже можно  переехать.  Мой
лендровер и грузовик  со  львами  переправились  благополучно,  однако
сильно изрыли  берег,  и  следующие  машины  пришлось  вытаскивать  на
буксире. Иногда они  катились  обратно,  поднимался  крик,  но  львята
переносили все это кротко.
   Отовсюду надвигались дождевые тучи, нас  окружила  грозная,  черная
стена. Около ста километров мы мчались по грязи наперегонки с грозой и
опередили ее, как говорится, на по