льва искалечили двух
коров. Их отогнали, но на следующую ночь они явились снова, напали еще
на двух коров. На третью ночью они уже в другой боме убили двух  коров
и одну из них сожрали в трехстах метрах от лачуг.
   Джордж нашел следы львицы,  которая  ухитрилась  проникнуть  сквозь
изгородь и выйти тем же путем. Другие следы было труднее разобрать, их
затоптал скот. Все-таки он проследил отпечатки лап до реки, куда  львы
ходили на водопой. Может быть, ниже по течению попадутся свежие следы?
И он действительно нашел отпечатки лап трех львов.
   С двумя объездчиками и проводником он пошел по следу.  Час  спустя,
когда они остановились среди кустарника в сухом  русле,  Джордж  вдруг
метрах в трех  от  себя  за  деревом  увидел  спящую  львицу.  Похоже,
взрослая. Один  из  объездчиков  жестом  привлек  внимание  Джорджа  и
коснулся рукой его винтовки. Черт, не заряжена! Даже стук  затвора  не
разбудил зверя.  Шепотом  объездчик  уговаривал  Джорджа  стрелять.  С
такого расстояния не промахнешься. И  львица-то  взрослая.  Но  что-то
удерживало Джорджа. Вдруг львица села. Ее глаза  встретили его взгляд,
она оскалилась, фыркнула и, глухо зарычав, бросилась наутек. В тот  же
миг еще в двух местах послышался шум. Джордж был убежден, что  это  не
наши львята. А все-таки хорошо, что не выстрелил - кто его знает?.. На
всякий случай он покричал, но ответа не было. Нет, львята ни при  чем,
уж очень  смело  совершено  нападение.  Так  ловко  пробрались  сквозь
изгородь,  так  легко  расправились  с  двумя   коровами.   Тут   явно
действовали опытные разбойники.
   Джордж попросил местных  жителей  немедленно  известить  его,  если
будут новые случаи, и поехал обратно в лагерь.
   Разбирая обстоятельства нападения, мы пришли к выводу, что  Эльсины
львята никак не могли в нем участвовать, и решили возобновить  розыски
в нашем районе.
   Утром Джордж и  Нуру  встретили  на  берегу  реки  сборщиков  меда.
Сборщики обычно вешают на деревья, к которым часто наведываются пчелы,
полые колоды,  вроде  бочонков.  Когда  рой  займет  такой  улей,  они
выжидают, пока пчелы не наносят достаточно меда, потом  выкуривают  их
дымом и забирают добычу. Для многих здешних племен мед -  единственный
вид сладкого.  У   сборщиков   есть,   так   сказать,   джентльменское
соглашение, они не трогают  чужих  колод.  Нарушителю  грозит  строгая
кара. Определить владельца можно по метке, вырезанной на  колоде.  Нас
часто угощали липкой массой, только что извлеченной из улья. Когда  ее
уваришь и процедишь, получается чистый мед, особенно  ароматный,  если
пчелы брали взяток с акаций. К сожалению, сборщики небрежно обращаются
с огнем, из-за этого в буше часто возникают опустошительные пожары.
   Встреча оказалась полезной. Сборщики рассказали Джорджу, что видели
следы пяти львов у водопоя, выше по течению. Он сходил туда и недалеко
от устья Слоновьей лагги увидел на островке посреди реки  двух  львят.
Они сразу скрылись, он даже не  успел  как  следует  разглядеть  их  в
бинокль. Тут же он услышал, как убегают другие львы. Следы привели его
к туше молодого буйвола, убитого ночью.  Здесь  пировали  пять  львов.
Джордж не сомневался, что это были наши львята и их приемные родители.
Он долго звал Джеспэ, из-за реки как будто донеслось в ответ негромкое
мяуканье, но львята не показывались, и Джордж возвратился в лагерь.
   Полагая, что львы еще придут к своему буйволу, Джордж утром  поехал
туда на лендровере и собирался заночевать возле  туши.  Весь  день  он
изучал следы и выяснил, что львы  ушли  к  Слоновьей  лагге.  С  двумя
объездчиками Джордж провел ночь в сухом  русле,  у  крутого,  высокого
берега. Это было самое надежное место. Львов они не увидели, а тут еще
разразилась сильнейшая гроза, ливень промочил их насквозь и  смыл  все
следы.
   Я лежала в палатке, мне было слышно львиное  рычание  вдали,  потом
дыхание крупного зверя донеслось от грузовика с козами. А затем  гроза
пришла и к нам и все заглушила.
   На следующий день Джордж уехал в Исиоло, его там ждали дела.
   Ночью снова лил дождь. К утру река сильно вздулась, ее трудно  было
одолеть. Тем не менее к нам переправился  гонец  от  старшины  деревни
Тана: львы снова напали на их скот.
   Я послала Ибрахима в Исиоло, чтобы он известил об этом  Джорджа. Он
вернулся и сообщил, что Джордж приедет в Тану  сразу  же,  как  только
закончит  все  дела.  А  пока  пусть  сержант,  заведующий   кордоном,
отправится туда и отвезет осветительные шашки, которые Джордж  прислал
с Ибрахимом. Этими шашками можно отпугивать львов, но только  не  надо
стрелять по ним, Джордж сам этим займется.
   Я передала все это сержанту, и он поехал в Тану.  Остановившись  по
пути у местной лавчонки, он услышал, что староста  велел  своим  людям
убить львов, даже послал за объездчиками соседнего участка, чтобы  они
помогли. Надо было поскорее добираться до Тана, чтобы  передать  слова
Джорджа и шашки, но сержант решил вернуться в лагерь и рассказать  обо
всем мне. Я с ужасом подумала о том, сколько времени уже  потеряно,  и
просила сержанта поскорее ехать в Тану. Хотя  бы  он  успел  добраться
туда прежде, чем убьют кого-нибудь из  львят!  Разумеется,  если  дети
Эльсы и впрямь причастны к нападению на скот.
   Все это происходило 24 марта.
   Болезнь не позволяла мне выйти из лагеря, не говоря уж о том, чтобы
искать следы, и я очень волновалась. Дождь барабанил по реке, ночью  с
той стороны доносилось рычание нескольких львов.
   Вечером приехал Джордж, и вскоре из  зарослей  около  лагеря  подал
голос лев. Под утро зверь отступил к скалам. Джордж пошел на  разведку
и увидел следы львицы. Затем он отправился на  лендровере  в  Тану,  к
месту последнего налета. Дождь вынудил  его  ехать  дальним  путем.  Я
осталась в лагере, на случай если львята покажутся в нашем районе.
   На  следующий  вечер  на  Больших  скалах  рычал  лев,  ему  издали
отзывался другой. Потом львы приблизились к Китчен-лагге. Вот бы  наши
львята пришли с ними! Я попросила боев  приготовить  мяса.  Неожиданно
грянул целый львиный хор. Было такое  впечатление,  словно  лагерь  со
всех  сторон  окружен  хищниками.  Мы  поспешили  убрать  мясо  в  мой
грузовик, потом каждый стал укреплять свою изгородь. Наконец я  легла,
но о сне не могло быть и речи, львиное рычание не давало мне  сомкнуть
глаз всю ночь. Только на рассвете львы ушли к Большим скалам.
   Утром я пошла на могилу Эльсы и оттуда приметила какое-то  движение
на Больших скалах. В бинокль я разглядела двух львов, которые нежились
на солнце, и поспешила к скалам, насколько позволяла больная нога. Три
взрослых  льва  и  три  львенка,   ростом   с   детей   Эльсы,   четко
вырисовывались на гребне. Несколько минут я наблюдала за  ними.  Семья
мирно отдыхала, одна львица облизывала львят, а они играли и  катались
по  земле.  Хотя  было  далековато  для  моего  объектива,  я  сделала
несколько снимков, после чего  осторожно  стала  приближаться  к  ним.
Когда оставалось около четырехсот метров, львы встревожились и один за
другим стали нырять в расселину, где в свое время у  Эльсы  начинались
схватки. Остался только один львенок. Он припал к земле  и  следил  за
мной, положив голову на передние  лапы.  Может  быть,  это  Джеспэ?  К
сожалению, утреннее солнце светило мне прямо в глаза, поэтому я видела
только силуэт. А когда я подошла еще ближе, львенок скрылся.
   При виде этой львиной идиллии у меня  впервые  после  смерти  Эльсы
стало немного легче на душе. Конечно, нельзя с  уверенностью  сказать,
что это были именно наши львята  со  своими  приемными  родителями.  С
другой стороны, разве может быть такое  совпадение,  чтобы  вблизи  от
лагеря появились взрослые львы с другими тремя львятами  точно  такого
же возраста?
   Я рассказала обо всем в лагере,  потом  мы  погрузили  в  лендровер
козью тушу и вместе с Ибрахимом поехали  к  Большим  скалам.  Здесь  я
положила мясо на видном месте, чтобы львы легко его нашли. Мы прикрыли
машину ветками и стали ждать. Если появятся львята, постараюсь еще раз
сделать снимки, может быть, удастся все-таки опознать их.
   Но вот уже и одиннадцать часов, стало совсем жарко,  да  еще  ветер
переменился, несет запах не в ту сторону. И нет грифов, которые  могли
бы навести львов на тушу. Придется перевезти ее на  гряду  Ворчун.  Но
сперва надо сходить в лагерь, оставить записку для Джорджа, на  случай
если он приедет и захочет присоединиться к нам. Двое  суток,  как  его
нет, я ждала его с минуты на минуту.
   А у палаток меня встретили два объездчика с письмом от Джорджа.  Он
писал:
   "Добрался  до  деревни  26-го  вечером,  одолев   шестьдесят   пять
километров скверной  дороги  и  тринадцать  километров  густого  буша.
Раздобыл тушу для приманки и устроил засаду  возле  бомы,  на  которую
нападали львы. Просидел ночь - никого.  Утром  разбил  лагерь  в  трех
километрах от деревни, на берегу Таны, и пошел  вниз  по  реке  искать
следы. Свежих отпечатков не было. Пришли объездчики,  рассказали,  что
ночью  львы  пытались  проникнуть  в  другую  бому,  но  их  отогнали.
Объездчики хотели выследить их, но  потеряли  след.  Вчера  вечером  я
снова устроил засаду на поляне  в  километре  от  второй  бомы.  Около
одиннадцати часов внезапно появилась Эльса-маленькая  и  бросилась  на
мясо, привязанное к пню. Следом выскочил Джеспэ, сзади у него  торчала
стрела, к счастью не отравленная. Оба львенка принялись  есть.  Тут  и
Гупа показался, он тоже подошел к  туше.  Все  трое  сильно  исхудали,
изголодались. Я заговорил с  ними,  они  ничуть  не  испугались  и  за
какой-нибудь час управились с козой. Несколько раз подходили к миске с
водой, которую я поставил позади  машины.  Они,  конечно,  узнали  мой
голос, и я уверен, что сегодня ночью они придут опять. Сомневаться  не
приходится, это они нападали на  бомы.  Мы  должны  выплатить  немалую
компенсацию. Немедленно пришли на своем лендровере  с  Ибрахимом  всех
коз, продукты для меня, а также мою  маленькую  палатку,  стол,  стул,
ящики. Я найму местных жителей, и мы сразу  начнем  прорубать  дорогу,
затем надо будет перебросить сюда весь лагерь и доставить на грузовике
клетки, чтобы вывезти львят. Но главное,  чтобы  Ибрахим  привез  коз.
Если река сильно  разлилась,  пусть  едет  дальним  путем,  только  он
обязательно должен быть здесь сегодня. Львята очень голодны, если я их
не подкормлю,  они  непременно  нападут  на  какую-нибудь  бому.  Это,
конечно, Свирепая виновата, она  отогнала  львят  от  лагеря  Эльсы  4
марта.
   Твой Джордж. Пожалуйста, пришли мне все мои боеприпасы".





Глава девятая. КРИЗИС

   Письмо Джорджа поразило меня.  Надо  же,  такое  совпадение,  чтобы
именно сейчас в нашем районе появилась семья с тремя  львятами  такого
же возраста! А мы все время думали, что Джеспэ, Гупа и Эльса-маленькая
держатся вблизи лагеря...
   И  тут  я  вспомнила  семью,  для  которой  Эльса  во  время  своей
беременности была "тетушкой",  даже  мясо  им  уступала.  Может  быть,
Свирепая родила как раз перед Эльсой? Тогда  район  вокруг  лагеря  до
нашего появления по праву  принадлежал  ей.  Возможно,  что  Свирепая,
обнаружив соперницу, которая к тому же  водилась  с  людьми,  ушла  со
своим потомством подальше  от  лагеря,  вверх  по  течению  реки.  Мне
вспомнился случай, когда в июле мы искали Эльсу.  Мы  нашли,  как  нам
показалось,  ее  семейство  под  баобабом,  и  нас  удивило   странное
поведение львов. Может,  и  то  была  Свирепая?  Ведь,  наведываясь  в
лагерь, она всякий раз появлялась именно с той  стороны.  Правда,  она
приходила одна. Но это  ничего  не  значит,  возможно,  львица  просто
прятала своих детей, прежде чем идти на вылазку. Выходит, что, воюя  с
Эльсой, Свирепая просто-напросто  отстаивала  свои  владения.  Но  она
всегда наталкивалась на  нас  и  отступала.  Теперь  же,  когда  Эльса
погибла, вполне естественно, что Свирепая решила прогнать чужих  львят
и утвердиться на своей территории. Во всяком случае, львята, которых я
в это утро приняла за наших, были скорее всего детьми Свирепой.
   Удар был теперь особенно мучительным. Ведь  всего  несколько  часов
назад я радовалась, что наши львята в полной безопасности и совсем  не
причастны к нападениям на бомы Тана.
   И как только они смогли выжить! Охотиться на диких  зверей  они  не
умеют. Должно быть, здорово изголодались, прежде чем набрели  на  коз,
которых к тому же  привыкли  считать  своей  обычной  пищей.  Недобрый
прием, оказанный им жителями, видимо, напугал их. Но кто  же  упрекнет
владельцев скота за то, что они защищали свое имущество?
   Теперь нужно пощедрее вознаградить их, чтобы они не так  рвались  к
расправе со львятами, а потом поскорее  подыскать  хорошее  место  для
наших воспитанников.
   В лагере меня больше ничто не удерживало. Забрав с собой пять коз и
важнейшее снаряжение, я вместе с Ибрахимом и одним объездчиком поехала
к Джорджу. В машине места было мало, поэтому остальным  пришлось  идти
пешком через буш.
   Нас основательно потрясло на ухабах. Местность была  такая,  словно
здесь когда-то потешался великан, разбрасывая во  все  стороны  камни.
Иногда попадалась африканская деревушка, зажатая среди громадных глыб.
Бугорки земляных лачуг почти сливались с окружающей местностью.
   В Тану мы добрались как раз до темноты. Река тут  около  четырехсот
метров в ширину. Высокие деревья по берегам и узкая полоса  кустарника
- единственное яркое  пятно,  дальше  простирается  мрачный,  пыльный,
сухой буш. По сравнению с лагерем Эльсы высота здесь над уровнем  моря
намного меньше и климат более жаркий.
   Последние тридцать километров пути впереди  машины  шел  проводник,
ведь в таком  густом  буше  слишком  легко  налететь  на  какое-нибудь
препятствие. Колючки безжалостно царапали его,  но  он  был  молодцом,
нащупывал путь через поваленные стволы и норы, кусты и русла,  кое-где
заполненные водой. Путь себе он освещал фонариком,  наши  фары  только
ослепляли его.
   Два часа мы пробивались сквозь буш,  наконец  очутились  на  берегу
стремительного потока шириной около  пятидесяти  метров.  Мы  сняли  с
вентилятора ремень, съехали вниз с крутого берега и, бредя по колено в
воде, переправили машину на ту сторону.
   Здесь нам попалась бома старосты, до лагеря  Джорджа  осталось  еще
три километра. Добравшись туда, мы узнали, что Джордж сидит в  засаде,
ждет львят. Бросив все, я поспешила к нему, встретились  мы  с  ним  в
девять часов вечера. Джордж обычно скуп на похвалу, но на этот раз  он
одобрительно заметил:
   - И как вы только ухитрились в темноте пробиться сквозь буш?
   Мы стали ждать вместе.  Джордж  включал  время  от  времени  мощный
фонарь, чтобы не прозевать львят,  и  рассказал  мне,  как  был  ранен
Джеспэ.
   В  ночь  на  25-е  несколько  местных  жителей  решили   прикончить
львов-разбойников. Они заметили одного из них в загоне для скота.  Это
был Джеспэ. Он убил двух коз, но  не  успел  уйти  с  добычей.  Отряд,
вооруженный луками и отравленными стрелами, окружил его. Он забился  в
изгородь. По нему выпустили два десятка стрел,  но  они  застревали  в
ветках. Только одна стрела, пущенная юным стрелком, попала в  цель.  К
счастью для Джеспэ, она не была отравлена, взрослые  еще  не  доверяли
мальчику смертельный яд.
   Стрела проникла не глубоко. Зубец и сантиметров семь-восемь  древка
засели под кожей, да снаружи торчало сантиметра два-три.
   Джордж надеялся, что стрела выпадет под собственным весом и  Джеспэ
залижет рану, так что заражения не  будет.  Она  вроде  бы  не  мешала
львенку и не причиняла боли. Джеспэ как ни в чем не бывало ложился  на
этот бок. Львята хорошо приняли Джорджа и не избегали его, но  извлечь
стрелу у Джеспэ он, конечно, не смог.
   Джордж нанял тридцать человек, чтобы прорубить вдоль реки дорогу на
тринадцать километров. Дорога нужна была для того,  чтобы  перебросить
на грузовике весь наш лагерь. Он подобрал  также  четверых  помощников
выслеживать  львят,  а  владельцам  убитого   скота   обещал   большое
вознаграждение. Местные жители были только рады случаю  подзаработать,
с их стороны он не встретил никакой враждебности.
   Джордж посоветовал мне ночевать в нашем временном лагере, на случай
если там появятся вдруг львята. Я пробовала звать их, но не  дозвалась
и поехала обратно. Мы слишком устали, чтобы ставить палатку, и я легла
спать под открытым небом, надеясь, что дождя не будет.
   Утром меня разбудил стук, это совсем рядом упал орех с пальмы  дум.
Что ж, добрая примета, ведь орех мог попасть мне в голову и  убить.  К
завтраку вернулся Джордж. Ни он, ни его  помощники,  которые  охраняли
хижины, вооружившись осветительными шашками, львят не видели.  Позднее
Джордж пошел на разведку. Он взял с собой Нуру: львята его знают и  не
испугаются.
   Наш лагерь находился как раз у водопоя на  Тане.  Не  успел  Джордж
уйти, как появилось огромное стадо скота. Лагерь окутало густое облако
пыли, оттуда доносилось мычание, блеяние и топот копыт. Очевидно,  так
будет каждый день. Надо подыскивать другое место. Я пошла вдоль  реки,
чтобы высмотреть подходящую площадку. Было очень  жарко,  я  старалась
держаться в тени под деревьями. Тана  в  этом  месте  делает  огромную
петлю, здесь много  быстрин  и  островков  с  пышной  растительностью.
Повсюду на песке нежились под солнцем крокодилы. В зарослях по берегам
было много тропок, видимо проложенных бегемотами.
   Наконец мне попалось хорошее место. Спуск к реке там был  не  очень
крут,  удобно  будет  ходить  за  водой.  Если  срубить  кусты,  можно
расчистить ровную площадку для наших  палаток.  Берег  подымается  над
рекой метра на три, как  бы  отделяя  ее  валом  от  равнины,  которая
казалась просто раскаленной сковородой в сравнении с полоской  тени  у
реки.
   Джордж вернулся около двух часов, львят он не нашел. Его разморило,
он весь обливался потом, и я от  души  пожалела  его.  К  счастью,  на
мелководье у нашего берега можно  было  искупаться  и  освежиться,  не
боясь попасть в зубы крокодилу.
   После купания Джордж рассказал, что в это утро спас жизнь  водяному
козлу. Они прошли вдоль реки метров триста, как вдруг Нуру  заметил  в
воде какое-то темное пятно. Джордж навел  бинокль  и  увидел  водяного
козла.  Тут  же  он  заметил  на  берегу  пятерых   браконьеров,   они
натравливали на антилопу своих псов. Думая, что и браконьеры  заметили
его, Джордж  сделал  предупредительный  выстрел  в  воздух.  А  те  от
неожиданности  побежали  прямо  на  него.  Джордж  и   Нуру   пытались
перехватить их, но браконьеров было слишком много, они сумели  уйти  в
буш, один из них переплыл через реку.
   Мы перенесли свой лагерь, выбрав место подальше от троп бегемотов.
   Нужно было разработать план  действий.  Джордж  решил  каждую  ночь
дежурить в лендровере, чтобы перехватить львят на пути к бомам, и  для
приманки брать с собой мясо.  Объездчики  будут  охранять  бомы,  а  я
останусь в лагере и тоже приготовлю львятам козлятину. Если кто-нибудь
из нас увидит львят,  мы  дадим  знать  об  этом  Джорджу  выстрелами.
Объездчики стреляют один раз, я - два раза.
   Когда стемнело, Джордж отправился  на  дежурство,  но  в  эту  ночь
львята избрали другой путь: они  атаковали  бому  и  искалечили  овцу,
однако съесть добычу не успели, объездчик  отогнал  их  осветительными
шашками.
   Ночью лил дождь, идти по следу  было  бесполезно.  Чтобы  приманить
львят к лендроверу, Джордж протащил козью тушу  через  буш,  но  утром
увидел, что отведать мяса приходили одни гиены да шакалы. А львята  на
следующую ночь ворвались в другую бому и ранили двух коз.
   Близился дождливый сезон. Это тревожило нас, мы боялись, что до тех
пор не получим грузовика с двойным приводом. Наша старая "темза" слаба
для здешней чащи, и нельзя бесконечно держать  "бедфорд"  Кена  Смита.
Нам нужна машина, чтобы перевезти снаряжение и помочь бригаде, которая
про