ышались звуки разрывов, шум падающих  камней
и, спустя короткое время после этого, несколько ужасных  криков, которые тут
же сменились  гробовым молчанием. Надо отдать дань доблести Анжелы, я  ни на
секунду не усомнился в ее  безопасности. Я задремал, сраженный  лекарствами,
циркулирующими в крови,  и проснулся  только тогда, когда  почувствовал, что
меня дергают за стропы гравитатора. Я вскрикнул и уставился, моргая, на нее,
когда она прилегла рядом.
     -- Можно мне спросить, что произошло? -- спросил я. Она нахмурилась.
     -- Там только  один человек. Я не нашла других. Это что-то вроде фермы,
какой-то  цех и поле  злаков. Должно  быть, я поскользнулась. Сбила  его,  а
потом еле смогла удержаться, чтобы не убить его, пока он лежал без сознания.
     Я поцеловал ее, когда мы поднимались.
     -- Сознательнее, моя сладкая, прошу  тебя. Некоторые из нас родились  с
этим, другим это было привито искусственно, а результат один и тот же.
     -- Не думаю, чтобы мне это нравилось. В прошлом я действительно была на
это способна.
     -- Когда-нибудь мы все станем цивилизованными. Она вздохнула и кивнула,
а затем быстро чмокнула меня
     в щеку.
     -- Возможно, ты прав. Но это было бы нам только интересно -- раздробить
его на мелкие кусочки.
     Мы были теперь над осыпью и над господствующим здесь утесом.  Здесь, на
вершине,  было небольшое плато,  на  котором  находилось приземистое здание,
сложенное из сцементированных камней. Дверь была  открыта, и я протиснулся в
нее, опираясь на плечо Анжелы. Внутри был слабый свет, падающий из маленьких
окошек, он открывал большую комнату с двумя скамьями около дальней стены. На
одной из них лежал связанный человек, во рту его был кляп.
     --  Осмотри  другую скамью,  --  подсказала  Анжела,  --  а  я попробую
чего-либо  добиться от  этого  ужасного  существа.  Не  успел  я  сделать  и
нескольких шагов, как сообразил:
     -- Постели! Их две? Кто-то еще должен быть здесь
     рядом.
     Ответ застыл  на губах  Анжелы,  так как  в  двери  позади  нее  кто-то
появился и выстрелил в нас.

        ГЛАВА 18

     Анжела опередила его и выбила оружие из его рук, как только он нажал на
спуск,  а немного позже он был вышвырнут за дверь. Я увидел все это, когда с
разбегу грохнулся,  покатившись, вытаскивая  пистолет  в  тот момент,  когда
Анжела откидывала свой в сторону.
     --  Ну, с этого достаточно, -- сказала она, явно обращаясь к безмолвной
паре ботинок в дверном проеме.
     -- Пережиток это цивилизации  или нет, я считаю, что стрельба -- лучшее
средство самообороны. Я увидела этого среди камней, подкрадывающегося к нам,
но не смогла в него попасть.  Я приготовлю немного  супа, поедим, а потом ты
немного подремлешь...
     -- Нет!  -- Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь говорил "нет" более твердо.  Я
выпучил глаза и пожирал ими ее. -- Есть, конечно, определенное удовольствие,
когда  за  тобой  ухаживают  и  наставляют  как глупого ребенка,  но  с меня
довольно. Я  напал на ЕГО след до этого и прогнал из  двух берлог, и поэтому
хочу покончить с НИМ сам.  Я  знаю ЕГО методы, и я во главе этой экспедиции,
поэтому  ты будешь следовать  за  мной,  а  не  вести  меня,  и  подчиняться
приказам.
     -- Есть, сэр, -- ответила она, опустив ресницы и склонив голову. Не для
того ли, чтобы скрыть улыбку? Об этом я не думал. Я -- глава.
     -- Я -- глава, -- сказал я еще более твердым и громким голосом.
     -- Есть,  босс, -- сказала  она  и  весело захихикала, в  то время  как
человек на кровати ворочался и сопел,  а ботинки в дверном проеме оставались
без движения.
     Мы приступили  к работе. Наш пленник стал шумно ругаться на неизвестном
языке,  когда я  вытащил  кляп, и пытался укусить  меня  за палец,  когда  я
переворачивал  его. На полке  стоял неказистый  приемник,  который передавал
новости  на  том  же  языке,  когда  я  включил  его.  Анжела  была  намного
продуктивнее меня. Она  подкатила  к двери  ужасное  транспортное  средство,
выглядевшее, как наспех собранная пурпурная пластиковая  ванна, закрепленная
на четырех  осях  с колесами. Оно  забормотало и  зашипело  на меня, когда я
забрался наверх, чтобы изучить его.
     --  Очень  просто  в  обращении,  --  сказала  Анжела,  показывая  свою
техническую осведомленность. -- Здесь есть выключатель, который ее  заводит.
И две рукоятки для поворота колес.
     --  И  нейтралка,   --  сказал  я,   чтобы  продемонстрировать  и  свою
осведомленность, а также мужское превосходство.
     --  А  этот покрытый свинцом  чурбан посредине,  должно  быть,  ядерный
генератор.   Незакрытый  желоб  с   радиоактивным   материалом,  нагреватель
жидкости,  здесь  преобразователь  тепла,  вторичная  жидкость  для  привода
электрического генератора, двигатель на  каждом колесе -- ужасно примитивно,
но практично. Куда  мы  на нем  поедем?  --  Она  показала. -- Там, кажется,
дорога или что-то вроде  тропы, идущей через обработанное поле. И, насколько
я  помню,  знаю,  ты  сразу  поправишь  меня,  это,  кажется,  в  том  самом
направлении, откуда ты засек сигналы.
     Слабое  женское  сопротивление, и  я его  проигнорировал. В  частности,
вскоре она оказалась права, что и подтвердил искатель...
     -- Тогда выезжаем, -- сказал я вновь командным тоном.
     -- Мы убьем пленника? -- спросила она с надеждой.
     -- Благодарю, нет. Но я возьму его одежду, поскольку моя превратилась в
тряпки. Если мы сломаем радио, то оставим  в секрете для кого бы то ни было,
что прибываем. Он перегрызет  свой кляп и  веревки  за  пару часов, так  что
можно  возложить  на него обязанности по похоронам его напарника. А  мы  тем
временем оседлаем своего коня и будем в пути.
     Несколькими минутами  позже  мы  тряслись по хорошо наезженному тракту,
который петлял по плато.
     Грубый ландшафт пересекался оврагами, которые  уносили воду  от  частых
ливней, а так же перемещал тот тонкий  пахотный слой, который еще оставался.
Худосочные  растения прижимались к камням в надежде на  защиту  от непогоды.
Вскоре  мы  пересекли  ответвляющуюся  колею,  но  указатель  направления на
искателе держал  нас на верном курсе.  Твердые сиденья были в высшей степени
неудобны, и я  приветствовал  наступающие сумерки --  чего,  конечно,  я  не
сказал вслух -- и повернул на заросший холм, сложенный из больших камней, на
ночлег.
     Я был еще слаб, но чувствовал  себя  уже  лучше. Живительные  лекарства
вызывали бешеный  рост моих клеток, что наполовину залечило мои всевозможные
раны и  разбудило  дьявольский аппетит.  Мы  пообедали и выпили  из запасов,
которые принесла Анжела, вместе с черствым хлебом и сухим  мясом, изъятых  у
воинственных  фермеров. Анжела взяла  управление в  свои руки, а я  наготове
держал пистолет,  совсем не восторгаясь меняющимся ландшафтом. Колея  теперь
петляла вниз по  склону плато, сменяющегося крутым каменным  откосом.  Затем
появилось  еще  несколько  топей  и  неприятные на  вид джунгли,  в  которые
углублялась  дорога.  Ползучие   растения   росли  достаточно  низко,  чтобы
причесывать наши головы. Воздух, которым и там  невозможно было дышать, стал
еще более влажным и горячим.
     --  Не нравится  мне это место, --  сказала Анжела, объезжая болотистую
поляну, которая растянулась поперек дороги.
     -- Мне оно нравится еще меньше, -- сказал  я, с пистолетом в одной руке
и обоймой гранат в  другой. -- Если  дикая жизнь здесь  чем-нибудь похожа на
ту, что в реке, у нас будет достаточно развлечений.
     Я был  постоянно начеку, посмотрел вперед, назад, вправо и влево. Среди
деревьев  мелькали бесчисленные подозрительные  твари, и  изредка доносились
тяжелые  удары,  но  ничего  такого  не   появлялось,  чтобы  угрожать  нам.
Единственное, за  чем  я  не следил, это за  дорогой,  а  именно там  нас  и
подстерегала опасность.
     -- Там,  поперек  дороги,  упавшее  дерево!  --  воскликнула Анжела. --
Просто переедем через него...
     -- Я бы не стал! -- воскликнул я, но немного опоздал, потому что колеса
нашей машины  уже  перевалили через ствол  (зеленого  цвета), который  лежал
поперек дороги и терялся в джунглях по обе стороны.
     Передние  колеса были как  раз на нем, когда он вздрогнул и изогнулся в
большую  петлю. Повозка  перевернулась,  и  мы с Анжелой  вывалились из нее.
Ударившись  о  землю,  втянув  голову,  я покатился  и  встал  с  пистолетом
наготове,  и  правильно  сделал.  Псевдоствол  приятно  извивался,  пока  из
зарослей  возле дороги появилась его передняя  часть. Змея, с  большой,  как
бочонок, головой, разинутой пастью, шевелящимся языком, с глазами-бусинками,
шипящая,  как  паровой  котел. Справа  от  этой  пасти  сидела Анжела, тряся
головой, и совершенно не  понимала, что происходит. Оставалось время  только
для  одного  выстрела,  и  я  не хотел промахнуться. Как только  эта ужасная
голова  стала  опускаться, я подпер  левой рукой пистолет  и выпустил  заряд
прямо в пасть этой штуковине. С глухим стуком  отстреленная голова  упала  в
облаке дыма.
     Это  был  ее конец,  но судорога пробежала  по всей длине  мускулистого
тела. Прежде чем  я мог скрыться,  извивающаяся петля ударила меня, обвилась
вокруг  и швырнула на деревья. После этого я с хрустом пролетел сквозь сучья
и ветки. Ударившись, я почувствовал сильную боль в затылке.
     Не знаю, сколько прошло времени. Меня привела в  сознание боль в голове
плюс  новая  и более острая  боль в ноге. Я открыл  один глаз и увидел,  как
что-то  маленькое  и  коричневое,  со  множеством  когтей и зубов,  пыталось
разорвать одежду на моей ноге в надежде пообедать.
     Первый  же голодный укус  привел меня  в чувство,  и я ударил  животное
ботинком. Оно заворчало в ответ на это и показало мне все свои зубы и тут же
скрылось в зарослях после моей слабой попытки ударить еще раз. Я  чувствовал
себя  очень  слабым. Лежа, я перебирал  в памяти все, что произошло: дорога,
змея, удар...
     -- Анжела! -- заорал я и попытался встать на ноги, превозмогая боль. --
Анжела!
     Ответа не было. Я полз сквозь колючий кустарник навстречу неприглядному
зрелищу. Длинный ряд коричневых животных, родственников тому, что  напал  на
меня, работали  над телом  змеи  и уже  освободили большие участки  скелета,
похожие  теперь  на отполированные  прутья  клетки. Мой  пистолет  исчез.  Я
вернулся назад и исследовал то место, где упал, но и там его не было. Что-то
было не так. Совсем не так. Я старался не поддаваться панике.
     Пока я  стоял вдалеке от них, жующие твари игнорировали меня, поэтому я
сделал большой крюк вокруг дороги. Ни машины, ни Анжелы не было.
     Этот неоспоримый  факт никак не приживался во мне среди  боли и ран.  И
надо было что-то делать с насекомыми, которые жужжали вокруг раны на голове.
Моя аптечка была еще  в кармане, ею я в  первую  очередь  и  воспользовался.
Через несколько минут  я уже не чувствовал боли, был простимулирован и готов
к  действию. Но к какому действию? Мелькавшие мысли пытались сосредоточиться
на том, где машина. Ее  следы были  достаточно ясно  видны в грязном грунте,
который  так  же  ясно показывал  тайну  исчезновения  Анжелы. Там были,  по
крайней  мере, два отпечатка больших  мускулистых ног вокруг того места, где
была перевернута  машина, и еще  след от  колес  другой машины. Либо за нами
ехали, либо это случайные  туристы,  появившиеся  после инцидента  со змеей.
Комья  грязи и примятая трава  показывали,  что  обе машины  уехали в том же
направлении, в каком двигались и мы. Я аллюром  припустился туда же, пытаясь
не думать о том, что могло произойти с Анжелой.
     Мой  аллюр  продолжался  недолго.  Из-за  жары   и  усталости  пришлось
прекратить бег и  перейти  на шаг. Следы были хорошо видны, и я шел по  ним.
Меньше чем через час дорога выбралась из джунглей навстречу скалам. Выйдя за
поворот, я мельком увидел машину, стоящую впереди, и быстро  повернул назад.
Нужен план. Мой пистолет исчез,  поэтому вопрос  о  том, чтобы  перестрелять
похитителей, даже и  не вставал.  Поскольку  оставшиеся  приспособления моей
экипировки  не могли быть оружием, хотя  у меня оставалось несколько гранат,
которые Анжела дала мне.
     Это было решение. Горстка слезоточивых бомб,  чтобы вывести похитителей
из  строя прежде, чем они  успеют  выстрелить  в меня. И может, пара  кусков
взрывчатки на случай, если враг далеко  от Анжелы и придется применять более
серьезное средство уничтожения.
     С  таким вооружением я крался от одного камня  к другому, затем глубоко
вздохнул и прыгнул на открытое место, где ждали обе машины.
     И  тут  же  получил  деревянной  дубинкой  по затылку,  которую  держал
часовой, ждущий всякого, на ком можно применить это эффективное средство.

        ГЛАВА 19

     Я был  без  сознания всего доли секунды, но этого оказалось достаточно,
чтобы связать мои руки и ноги и отобрать все вооружение, которое они  у меня
нашли. За эту оплошность я  мог винить только себя и свою  невнимательность.
Меня потащили по траве и бросили рядом с Анжелой.
     Кое-кто должен  заплатить за  это,  и заплатить сполна.  Я услышал, как
скрипят мои зубы. Она была связана, так же, как и я.
     -- Они подумали, что ты мертв, -- сказала она. -- И я тоже. -- Ее слова
были полны таким  невысказанным  чувством, что  я  попытался  улыбнуться, но
улыбка получилась вымученной. -- Я не  знаю, сколько  мы лежали  там, я тоже
была  без сознания. Когда очнулась, то  была уже связана, а они  забрали все
пистолеты и весь груз в машине. Потом мы поехали.
     Они были  так же  безобразны, как и их язык.  Все в  неряшливой одежде,
подпоясанные засаленными кожаными ремнями, с  копнами грязных волос и такими
же  грязными бородами. Я имел неосторожность  более пристально взглянуть  на
одного  из  них, как  вдруг он подошел  ко мне и  стал вертеть мою голову из
стороны  в  сторону, сравнивая мою  потрепанную  наружность  с  качественной
фотографией моей персоны, которая у него была.
     Это, должно быть, один из ЕГО людей; фотография это доказывала,  хотя я
и не знал,  как он мог раздобыть ее.  Нет сомнения, что она  была сделана во
время  наших  встреч  во  времени.  В  этот  момент  я  заметил,  что  самый
безобразный и вонючий из  всех  влюбленно смотрит на Анжелу. И я вцепился  в
его ногу, но был отброшен, как футбольный мяч.
     Надо отдать должное  Анжеле, она всегда была целеустремленной девушкой.
Когда  знала, чего  хотела, и всегда  получала это,  независимо  от способа.
Сейчас  она увидела единственный путь, которым мы могли бы выбраться из этой
кутерьмы,  и  использовала его  -- женские чары. Она  стала расточать  знаки
внимания этому  ужасному животному,  она не  могла говорить на  их языке, но
"язык", на котором она изъяснялась, был стар, как мир. Отвернувшись от меня,
она  улыбнулась  волосатому скоту  и  кивком  головы  подозвала  его.  Четко
очерченная   очаровательная   фигура,  красивые   плечи,   чуть  полноватые,
соблазнительные бедра...
     Конечно, это сработало. Среди этих скотов возникла небольшая оживленная
дискуссия, но волосатый сбил одного из них с ног, прекратив этим дебаты. Они
с  ревностью смотрели, как он шествовал к ней. Она тепло и мило улыбнулась и
страстно протянула к нему связанные руки.
     Какой  мужчина  мог  сопротивляться  этому  бессловесному  приглашению?
Конечно,  не эта неуклюжая туша.  Он обрезал путы на ее руках и отложил нож,
когда она потянулась  развязать ноги.  Когда он потянул ее за ступню, Анжела
нетерпеливо поднялась.  Он  заключил  ее в медвежьи объятия,  склонив к  ней
лицо.
     Я мог бы сказать ему, что он находился  бы в большей безопасности, если
бы попытался поцеловать саблезубого тигра, но не стал. Что произошло  потом,
видел только  я, поскольку  ревнивые наблюдатели  были закрыты громадой  его
тела. Кто бы мог представить, что эти нежные пальчики могут собраться в одно
твердое острие и эта  тонкая рука может так глубоко проникнуть в брюхо этого
животного?  Прелестно.  Он  продолжал  наваливаться  на   нее,  лишь  слегка
вздрагивая.  Еще мгновение  она  удерживала его вес, затем отступила  назад,
закричав, когда  он  упал на землю. Прекрасная картина  женской  невинности,
руки  у  шеи,  широко  раскрытые  глаза,  пронзительный  крик  при  странном
поведении  сильного мужчины,  корчащегося  у  ее ног.  Конечно, двое  других
подбежали,  но  на их лицах  было выражение холодного удовлетворения. Первый
нес мой пистолет.
     Анжела  занялась  ими.  Как только  он подбежал достаточно близко,  она
бросила в него нож,  который  вытащила у  того животного, прежде  чем ранить
его. Я не видел, куда  он попал, потому что третий  в этот момент  побежал в
моем направлении,  и я  согнул ноги в надежде,  что он окажется рядом. Так и
произошло. Я выбросил ноги  вперед и попал ему по коленям, моментально  сбив
его с ног. Как  только он грохнулся, я перекатился вперед  и, прежде  чем он
смог  встать, ударил обеими ботинками в висок. Потом повторил  процедуру. На
этом все кончилось. Анжела вытащила нож из своей неподвижной жертвы, вытерла
о его одежду, затем подошла освободить меня.
     -- Ты  убьешь тех, которые еще дергаются? -- спросила она с  притворной
сдержанностью.
     -- Надо бы, но  хладнокровное убийство не для  меня. Думаю,  что  с них
достаточно. Полагаю,  что если мы возьмем  их запасы и сломаем машины, этого
хватит. Ты была великолепна.
     --  Конечно. Вот почему ты и женился на  мне. -- Она  быстро поцеловала
меня,  потому что немного позднее ей пришлось повернуться и всадить каблук в
лоб лохматого, который  начал  шевелиться. Он  снова заснул.  Мы собрались и
поехали.
     Мы были  недалеко от цели несколькими  часами  позже.  Внезапно поворот
привел  нас прямо к  краю аллеи, резко уходящей  вниз,  -- я бросил машину в
вираж и, развернувшись, скрылся за поворотом.
     -- Ты видела? -- спросил я.
     -- Конечно же, -- ответила Анжела, пока мы ползли вперед на животах, на
этот раз более осторожно, и заглянули за поворот.
     Ветер здесь  был сильнее, окропляя широкую аллею из  невидимого водоема
где-то внизу. Воздух здесь был прохладнее, и, хотя  наверху нависали облака,
в аллее  не было тумана,  закрывавшего  перспективу.  Напротив нас  высилась
гора,  переходящая  в  монолитный утес,  на  котором возвышался колоссальный
черный камень.  Эрозия превратила его  в  фантастическое сплетение  башен  и
башенок, люди развили это дальше, создав замок, покрывающий вершину горы.
     Там были окна и двери, флаги и вымпелы, лестницы и подпорки. Флаги были
ярко-красные, исчерченные едва заметными черными изображениями. Некоторые из
башен были выкрашены, и это, со  всей странной архитектурой, означало только
одно...
     -- Это нелогично, я  знаю,  -- сказала Анжела,  -- но от этого местечка
меня  бросает  в   дрожь.   Оно  выглядит...  трудно  объяснить,   возможно,
"бессмысленно" -- лучшее слово для этого.
     -- Абсолютно верно.  Это означает, что если мы в нужном пространстве  и
времени,  то место,  которое  выглядит  вот  так,  должно  быть  местом  ЕГО
пребывания.
     -- Как мы доберемся до него?
     -- Очень  хороший вопрос, --  сказал я вместо  нормального  ответа. Как
забраться  в  этот  чертов замок?  Я  почесал затылок,  потер  лоб,  но  эти
незаменимые рецепты на  этот  раз  не сработали.  Уголком  глаза  я  заметил
какое-то слабое движение, посмотрел в ту сторону, потянулся за пистолетом...
     --  Не делай  резких движений,  особенно  не  хватайся за  пистолет, --
спокойно сказал я Анжеле. -- Оглядись не торопясь.
     Мы старались не делать ничего, что могло бы вызвать движение в пальцах,
лежащих на  спусковых  крючках,  дюжины мужчин,  которые  бесшумно появились
позади нас и стояли с направленными в нашу сторону ружьями.
     --  Будь готова упасть вперед вслед за мной,  -- сказал я и  повернулся
назад, увидев еще четырех  человек,  которые появились  так же  бесшумно  на
аллее  прямо  перед нами.  -- Отменя