следнее, что ты видишь. Его подручные запрокинули мне голову, и Матрин
вылил мне на глаза обжигающую жидкость. Я ослепла. И в этот момент во мне
что-то сломалось. Мой Пел умер. Умер с мыслью о том, что я его предала. Я
сама быть на пороге смерти. Внезапно я поняла, что это моя вина. Мой
возлюбленный умер, потому что я решила держать клятву. Глупейшую клятву.
Он поплатился жизнью за нелепое суеверие. Но теперь мне быть все равно;
моя душа опустела. Я высвободила свою силу, высвободила гнев. Я нарушить
клятву не причинять вреда людям. Я не могла видеть, но я могла слышать. Я
слышала, как растекается кровь по каменным стенам. Я ударила во все
стороны. Я убивала любое живое существо в комнате, будь то человек или
мышь. Я не могла видеть; я просто била по малейшему проявлению жизни,
которое чувствовала. Я быть уверенной, что никому не удалось уйти. В
каком-то смысле я быть даже рада, что ослепла, иначе, боюсь, не смогла бы
довести дело до конца. Потом, спотыкаясь, я обошла комнату, на ощупь
пересчитывая тела. Одного не хватало. Я поползла в город, к бабушке Линд
ел. До сих пор не знаю, как мне удалось добраться. Наверное, меня вел дар.
Увидев меня, бабушка быть в ярости. Первое, что она сделала, - спросила,
не нарушила ли я клятву.
  - Но ведь ты не могла говорить. Как же ты ответила? Эди улыбнулась ледяной
улыбкой.
  - Я подняла ее в воздух и пару раз стукнула о стену. А потом кивнула.
По-моему, очень красноречиво. Конечно, она сопротивлялась, но я оказалась
сильнее. Гораздо сильнее. А до того я и не подозревала, что дар вообще
может различаться по силе. По сравнению со мной она была беспомощнее
куклы. Мне хотелось убить ее за вопрос, который она задала, но я не
смогла. Я отпустила ее и сама без сил повалилась на пол. Только тогда
бабушка занялась моими ранами. Она сказала, что я поступила плохо, но то,
что сделали со мной, - еще хуже. С тех пор я больше не боялась бабушки
Линдел. Не потому, что она мне помогла, а потому, что я нарушила клятву и
отныне меня ничто не связывало. И еще потому, что я быть сильнее. С этого
дня уже она меня боялась. И лечила в надежде, что я уеду, когда
поправлюсь. Через несколько дней ее вызвали в городской совет. Вернувшись,
она рассказала, что я перебила всех, кроме Матрина. Ему удалось
ускользнуть. Ее допрашивали, но она сказала, что не знает, где быть я. Ей
поверили - или сделали вид, что поверили. Королевским слугам не хотелось
наживать себе еще одного врага в лице колдуньи. Так или иначе, ей
позволили идти, куда она пожелает.
  Напряжение, сковывавшее Эди, казалось, немного ослабло. Чай уже остыл, и,
подливая кипятку, Зедд подумал, что неплохо бы и себе добавить морошки. Он
понимал, что это еще не конец истории.
  - Я потеряла ребенка, - внезапно сказала Эди. Зедд вздрогнул.
  - Мне очень жаль, - тихо сказал он.
  - Я знаю. - Эди подняла голову, и взгляды их встретились. - Я знаю. - Она
легко коснулась пальцами шеи. - Мое горло исцелилось, и голос вернулся.
Только теперь он совсем другой. Словно железом скребут по камню.
  - А мне твой голос нравится, - улыбнулся Зедд. - Кроме того, ты, похоже, и
впрямь сделана из железа. На лице ее мелькнула тень улыбки.
  - Голос вернулся, а зрение - нет. Я остаться слепой. Но бабушка Линдел
быть опытной колдуньей и много повидала на своем веку. Она научила меня
видеть без помощи глаз. Это магическое зрение. Конечно, оно совсем не
похоже на настоящее, но в каком-то смысле оно даже лучше. Теперь я видеть
больше, чем раньше. Когда я поправилась, бабушка сказала, что я должна
покинуть ее дом. Она не хотела жить под одной крышей с клятвопреступницей,
несмотря на то что мы быть одной крови. Она боялась, что я навлеку беду.
Она не знала, от кого придет беда: от Владетеля ли, за нарушение клятвы,
или от Защитников Паствы, но понимала, что добром это не кончится.
  Зедд потянулся на стуле, разминая затекшие мускулы.
  - И беда пришла?
  - О да, - прохрипела Эди, наклонившись вперед. Ее акцент то пропадал
совсем, то вновь появлялся. - Беда пришла. Их привел Матрин Галин:
двадцать Защитников Паствы. Состоящих на жалованье у короля.
Профессионалы, закаленные в боях. Высокие, хмурые и безжалостные. В
безукоризненном конном строю. Мечи, копья, плюмажи. Кольчужные рубахи,
сверкающие нагрудники. На каждом - королевский герб. Красные плащи. Белые
кони. Одним словом, красавцы. Я вышла на крыльцо и смотрела на них. Они
маневрировали так слаженно, будто на параде. Казалось, сам король смотрит
на них. Лошади дружно ударили копытами о землю, и строй застыл по команде
капитана. Они быть передо мной, готовые заняться привычным делом. За их
спинами маячил Матрин, тоже верхом. Капитан поднял руку: "Ты арестована по
обвинению в колдовстве и должна быть казнена немедленно!" - Эди помолчала,
глядя на Зедда. - Я вспомнить Пела. Своего Пела. - Лицо ее окаменело. Она
была целиком во власти воспоминаний. - Ни один меч не покинул ножен. Ни
одно копье не опустилось. Ни одна нога не коснулась земли. Они все умерли
раньше. Я прошлась взглядом слева направо. Убивая одного за другим. Это
произошло со скоростью мысли. Бум, бум, бум. Всех до одного, кроме
капитана. Он с каменным лицом восседал на своей белой лошади, а вокруг
падали его закованные в броню люди. Когда все кончилось, я поглядела ему в
глаза. "Броня, - сказала я, - бессильна против того, кто действительно
проклят. И против настоящей колдуньи тоже. Она годится только против
невинных людей". Потом я велела ему передать королю послание. Послание от
колдуньи по имени Эди. Он спокойно спросил, в чем оно заключается.
"Передай ему, - ответила я, - что день, когда он решит послать за мной еще
кого-нибудь, станет последним днем в его жизни". В холодном взгляде
капитана ничего не отразилось. Не говоря ни слова, он повернул лошадь и,
не оглядываясь, поехал прочь. - Эди опустила голову. - Бабушка Линдел
отвернулась от меня. Она сказала, чтобы я немедленно покинула ее дом и
никогда не возвращалась.
  Зедд невольно поежился при мысли о том, какой силой должна обладать
колдунья, чтобы одним махом убить девятнадцать человек. До сих пор он
считал, что ни одна колдунья вообще не способна на такое.
  - А как же Матрин? Разве ты не убила его? Эди покачала головой.
  - Нет, - сказала она со зловещей улыбкой. - Я взяла его с собой.
  - С собой?
  - Я привязала его к себе. Соединила его жизнь с моей. Сделала так, что он
всегда знал, где я быть, и должен был каждое полнолуние являться ко мне
независимо от расстояния и собственного желания. Ему пришлось следовать за
мной, по крайней мере быть неподалеку, чтобы успеть явиться в срок.
  Зедд нахмурился, изучая остатки чая у себя в кружке.
  - Однажды в Винстеде - это столица и королевская резиденция государства
Кельтон - мне встретился человек. Его звали Матрин. Бродяга, у которого
одна рука была беспалой, насколько я помню. И он был слепым. Глаза... -
Зедд пристально посмотрел на Эди. - Глаза ему кто-то выколол.
  Эди кивнула:
  - Так оно и было. - Лицо ее вновь окаменело. - Каждое полнолуние он
возвращался ко мне, и я отрезала от его тела кусок, чтобы его крики
заполнили пустоту в моем сердце.
  Зедд откинулся на стуле, упираясь руками в стол. Действительно, железная
женщина.
  - Значит, ты поселилась в Кельтоне?
  - Нет. Я вообще не селилась нигде. Я путешествовала в поисках женщин,
имеющих дар, надеясь, что они помогут мне узнать то, что я хочу. Никто их
них сполна не разбирался в интересующем меня предмете, но каждая добавляла
хотя бы крупицу к тому, что мне было уже известно. А каждое полнолуние
Матрин приходил ко мне, и я отрезала от его тела еще что-нибудь. Я хотела
бы, чтобы он жил вечно, чтобы вечно мучить его. Он бил меня кулаками в
живот, и я потеряла ребенка Пела. Он убил Пела. Он лишил меня глаз. - В
свете лампы ее белые зрачки блеснули красным. - Он заставил Пела поверить,
что я предала его. Я хотела, чтобы Матрин Галин страдал вечно.
  - И давно ты... - Зедд сделал рукой неопределенный жест. - Надолго его
хватило?
  Эди вздохнула:
  - Ненадолго - и слишком надолго. - Зедд нахмурился. - Однажды мне пришла в
голову мысль: я никогда не пользовалась магией, чтобы запретить Матрину
покончить с собой. Почему же он продолжает ко мне приходить? Почему
позволяет себя мучить? Почему бы ему просто не убить себя? В следующий раз
я не только отрезала от него очередной кусок, но и сняла заклятие, лишила
его необходимости возвращаться. Но сделала это незаметно, и теперь до
следующего полнолуния он мог просто забыть обо мне.
  - Значит, больше ты его не видела? Эди сурово покачала головой:
  - Нет. Я думала, что так быть, но он вернулся ровно через месяц. Вернулся,
хотя ничто не заставляло его возвращаться. У меня кровь застыла в жилах,
когда я подумала, почему. Я решила, что настало время ему заплатить жизнью
за то, что он сделал со мной и с Пелом. Но перед тем, как отдать мне
жизнь, подумала я, он даст мне ответ на этот вопрос. За время странствий я
многому научилась. Я думала, что это мне никогда не пригодится, но той
ночью я нашла этому применение. Это был способ узнать, какой именно пытки
человек боится больше всего. Этот трюк хорош, когда речь идет только о
страхах, чтобы выведать тайну, он, к сожалению, не годится. Итак, Матрин
заговорил и против воли поведал мне о своих страхах. Я подробно объяснила
ему, что собираюсь делать, а сама отправилась на поиски необходимых вещей.
Когда я вернулась, Матрин был полумертв от страха. Я предложила ему
открыть секрет добровольно, но он отказался. Тогда я показала ему то, что
принесла с собой, и, детально описав назначение каждой вещи, повторила
свое предложение. Он дрожал, хрипел и потел от страха, но все равно
отказался. Возможно, он надеялся, что у меня не хватит духу выполнить свои
угрозы. Но он ошибался. Собравшись с силами, я оживила его потаенные
страхи и начала терзать его душу.
  Зедд содрогнулся от отвращения, но любопытство оказалось сильнее.
  - Что же ты делала?
  - Это единственное, о чем я тебе не скажу. Да это и не важно. Матрин
молчал. Несколько раз я была близка к тому, чтобы прекратить пытку, и
тогда вспоминала последнее, что видела обычным зрением: окровавленную
голову своего мужа в руках у этого негодяя. И еще я вспоминала, как Пел
сказал, что не станет покупать себе жизнь ценой предательства, хотя был
уверен, что это я предала его. - На мгновение Эди закрыла глаза, но потом
так же спокойно продолжила: - Матрин умирал. Я уже начала думать, что все
было напрасно, как вдруг он совершенно переменился и бодро заявил, что
сейчас все расскажет. Не потому, что боится, а потому, что так
предусмотрено планом. Я спросила: "Каким еще планом?", а он закашлялся и
прохрипел: "Неужели ты не догадываешься? Неужели ты до сих пор не
сообразила, кто я такой? Я проклятый. Я скрывался у тебя под носом - ведь
ты сама привязала меня к себе, - и Владетелю было очень легко следить за
тобой. А разве тебе не известно, что именно обладающие даром нужны ему
более прочих?" Но я догадывалась о том, что Матрин быть проклятым. Я
сказала ему, что он плохо служил своему господину. Сказала, что он
проиграл и теперь умрет за свои преступления. - Эди наклонилась вперед. -
В ответ он заулыбался. Заулыбался! А потом сказал: "Ошибаешься, Эди. Я не
проиграл. Я выполнил все, что мне поручил Владетель. Я великолепно
справился со своей задачей. Так было задумано. Я заставил тебя сделать
все, чего хотел от тебя Владетель. Я буду вознагражден. Это я поджег тот
дом на площади, помнишь? Это я убил Пела. Не потому, что считал его
проклятым, а для того, чтобы ты нарушила клятву. Для того, чтобы ненависть
Владетеля завладела твоим сердцем. Но клятвопреступление - это лишь первый
шаг. Взгляни, что было дальше. Взгляни, что ты делаешь сейчас. Посмотри,
как близко ты оказалась к Владетелю. Он держит тебя мертвой хваткой. Ты
могла и не клясться ему в верности, но ты выполняешь его поручения. Ты
стала тем, что ненавидишь сама. Ты стала, как я; ты стала проклятой.
Владетель смеется над тобой, Эди, и благодарен тебе за то, что ты отвела
ему местечко в своем сердце". Сказав это, Матрин упал на спину и умер.
  Эди спрятала лицо в ладонях и разрыдалась. Хрустнув суставами, Зедд
поднялся со стула и, подойдя к Эди, прижал ее голову к себе.
  - Все не так, милая моя. Совсем не так. Уткнувшись ему в балахон, она
затрясла головой.
  - По-твоему, ты быть очень умным, волшебник? Ты не быть таким умным, как
тебе кажется. Именно в этом-то ты и не прав.
  Зедд опустился рядом с ней на колени, взял ее руки в свои и посмотрел в ее
заплаканное лицо.
  - Я достаточно умен, чтобы понять: ни Владетель, ни его слуги не позволят
тебе радоваться победе над ними.
  - Но я...
  - Ты просто защищалась. Ты ответила ударом на удар не потому, что это тебе
нравилось. Не потому, что хотела помочь Владетелю.
  Эди сдвинула брови в попытке остановить слезы.
  - Ты быть уверен? Настолько уверен, что смог бы оказать доверие такому
человеку, как я?
  Зедд улыбнулся:
  - Более чем. Может, я знаю не все в этом мире, но уверен в одном: ты не
проклятая. Ты жертва, а не преступник.
  Эди покачала головой:
  - А вот я сомневаюсь.
  - После смерти Матрина ты продолжала убивать? Пыталась мстить всем подряд?
  - Нет, конечно.
  - Если бы ты была посредником, то поступила бы именно так. Вы не прокляты,
сударыня. Мое сердце разрывается при мысли о том, что сделал с тобой
Владетель, но души твоей он не коснулся. Она по-прежнему принадлежит тебе.
Забудь свои страхи.
  Он ласково погладил ее по руке. Эди смахнула слезы со щек.
  - Налей мне еще чаю, - попросила она, - только без морошки, а то я усну,
не успев дорассказать.
  Зедд удивленно вскинул бровь. Оказывается, она знала о его проделках. Он
потрепал ее по плечу и поднялся на ноги. Налив Эди чаю, он придвинул стул
поближе и стал смотреть, как она пьет.
  Выпив полчашки, Эди вновь обрела контроль над собой.
  - Война с Д'Харой еще быть ожесточенной, но уже подходить к концу. Я
почувствовала, что возникли границы. Почувствовала, что они появились в
нашем мире.
  - Значит, ты поселилась здесь сразу после того, как они возникли?
  - Нет. Сначала я встретилась еще с несколькими колдуньями. От них я узнала
кое-что о костях. - Эди вынула из-под платья небольшое ожерелье и показала
Зедду маленькую круглую косточку между красной и желтой бусинами. Точно
такое же ожерелье было у Зедда на шее. - Эта кость из основания такого же
черепа, что стоит у меня на полке. Помнишь, он еще упал? Это существо
называется скрин. Подобно гончим сердца, скрины охраняют Подземный мир, но
в отличие от них скрины охраняют оба направления. В каком-то смысле они -
часть завесы, хотя это и не совсем точное объяснение. В нашем мире они
имеют форму и телесны, а в Подземном представляют собой чистую силу.
  - Силу? - нахмурился Зедд.
  Эди подняла ложку и уронила ее на стол.
  - Вот тебе пример силы. Мы ее не видим, но она есть. Она заставляет ложку
упасть, а не повиснуть в воздухе. Примерно то же самое быть скрин. Они
живут в месте соприкосновения обоих миров и отталкивают все, что
приближается к ним с той или другой стороны. Иногда при этом их самих
выталкивает в наш мир. Но это случается очень редко, и поэтому о скринах
известно немногим. - Зедд нахмурился еще больше. - Это быть очень сложно.
Как-нибудь в другой раз я постараюсь объяснить получше. Самое главное, что
эта косточка в ожерелье делает тебя невидимым для них.
  Зедд достал из-за пазухи свое ожерелье и посмотрел на него внимательнее.
  - И для других тварей тоже, когда ты минуешь проход? - Эди кивнула. - А
как ты вообще узнала о существовании прохода? Я сам воздвиг эти границы,
но даже не подозревал, что он есть.
  Она задумчиво покрутила в руках чашку.
  - Расставшись с бабушкой, я поставила перед собой задачу узнать как можно
больше о Подземном мире. После смерти Матрина я удвоила усилия. Колдуньи,
с которыми я встречалась, знали немного, но, как правило, каждая слышала о
такой, кто знает больше. Я странствовала от одной к другой, собирая знания
по крупицам. Я пыталась сложить из кусочков целую картинку. В конце концов
мне удалось до некоторой степени понять, как взаимодействуют оба мира.
Воздвигнуть границы - это все равно что заткнуть у чайника носик и
поставить его на огонь. Если клапана нет, чайник обязательно лопнет. Я
знала, что у того, кто создавал границы, хватило мудрости предусмотреть
клапан. Зедд задумчиво поскреб подбородок.
  - Ну да. В этом есть смысл. Равновесие. Все силы должны быть уравновешены.
- Он посмотрел на Эди. - Воздвигая границы, я использовал магию, которую
сам не понимал до конца. Я руководствовался древней книгой, которую
написал волшебник, чье могущество я не в состоянии даже вообразить. С моей
стороны это был тогда просто жест отчаяния.
  - Не могу представить, чтобы ты был в отчаянии.
  - Порой наша жизнь - лишь череда отчаянных поступков.
  Эди кивнула:
  - Может быть, ты и прав. Я быть в отчаянии, когда решила скрываться от
Владетеля. Я не забыла, как Матрин Галин сказал, что Владетель все время
был у меня под носом. Вот я и подумала, что безопаснее всего будет и мне
спрятаться под носом у него. Поэтому я поселилась возле прохода. Он не
принадлежал ни нашему миру, ни миру смерти. Это быть их переплетением.
Место, где оба мира отчасти проникают один в другой. С помощью костей я
быть в состоянии спрятаться от Владетеля. Ни он, ни его подручные не могли
меня увидеть.
  - Спрятаться? - Зедд хорошо знал Эди. В ней было железа больше, чем в
чайнике. Он недоверчиво посмотрел на нее. - Ты пришла сюда, просто чтобы
здесь спрятаться?
  Эди отвела взгляд и убрала ожерелье под платье.
  - Есть и другая причина. Я дала клятву. Самой себе. Я поклялась, что найду
способ сообщить моему Пелу, что я не предавала его. - Эди залпом допила
чай. - Почти всю жизнь я провела здесь, возле прохода, пытаясь найти
способ. Ведь проход - часть Подземного мира. Мира мертвых.
  Зедд задумчиво двигал по столу свою чашку.
  - Проход исчез вместе с границами, Эди. Мне нужна твоя помощь здесь, в
этом мире.
  Эди уперлась ладонями в крышку стола.
  - Когда ты растил мне ногу, это заставило меня заново пережить всю ту
боль, о которой я, казалось, уже забыла. Ведь прошло много лет. Но,
оказывается, она еще свежа.
  - Прости, Эди, - тихо сказал Зедд. - Я должен был принять во внимание твое
прошлое, но я и представить себе не мог, что тебе пришлось столько
пережить. Прости меня.
  - Ты не должен просить прощения. Вернув мне ногу, ты сделал мне поистине
волшебный подарок. Ты не мог знать о том, что мне приходилось делать.
Твоей вины в этом нет. Ты не мог знать, что я проклятая.
  Зедд сердито посмотрел на нее.
  - По-твоему, тот, кто выступает против зла, сам становится злодеем?
  - Я хуже, чем ты в состоянии понять.
  Зедд медленно покивал:
  - Ну да. Позволь мне рассказать небольшую историю. У меня была любовь, как
и у тебя. Ее звали Эрилин. Мы были счастливы с ней так же, как и вы с
Пелом. - Зедд слегка улыбнулся, вспоминая те прекрасные дни. Потом улыбка
угасла. - Пока Паниз Рал не послал за ней квод.
  - Послушай, Зедд, - Эди взяла его за руку, - тебе совсем не обязательно...
  Он стукнул кулаком по столу с такой силой, что чашки подпрыгнули.
  - Ты и представить себе не можешь, что они с ней сделали. - Он наклонился
вперед, и лицо его побагровело. - Я выследил всех, - процедил он сквозь
стиснутые зубы. - Всех четверых. По сравнению с ними твой Матрин Галин
может считать себя счастливчиком. До Паниза Рала я добраться не смог и
занялся его армией. Там, где ты убивала одного, Эди, я убивал тысячу. Даже
мои сторонники боялись меня. Я был дыханием смерти. Я сделал все, чтобы
остановить Паниза Рала. И даже, может быть, больше. - Он опять откинулся
на спинку стула. - Если на свете есть добродетельные люди, то я не из их
числа.
  - Ты делал лишь то, к чему был вынужден. Это не умаляет твоей добродетели.
  Зедд изогнул бровь.
  - Мудрые слова. И сказаны мудрой женщи