город напала  странная  эпидемия.  У  всех  появился  тик,  -
озабоченно произнес Аскольд Витальевич. - К тому же наши  бедные  земляки  и
впрямь убеждены, будто мы отказались от своей экспедиции. Друзья,  это  наше
несчастье призвало их сюда! Смотрите, здесь почти весь город, - заключил  он
с болью в сердце, не зная истинной причины, собравшей такую несметную толпу.
- У меня уже не  хватает  душевных  сил  смотреть  на  скорбные  лица.  Пора
грузиться в вертолет!

   - Подожди, братец, - попросила  Рогнеда  Витальевна,  вышедшая  проводить
своих близких. - Еще нет Кузьмы. Да куда-то делся мой внук. Удрал ни свет ни
заря. Сказал, придет прямо на посадку.
   И тотчас  послышалось  знакомое  металлическое  позвякивание  и  появился
старый робот со своим  неизменным  узелком,  из  которого  торчало  горлышко
масленки.
   - Вот, зашел по дороге в церковь. Дай,  думаю,  поставлю  свечку  Николаю
Угоднику, покровителю моряков. Авось он поможет и нам,  космонавтам,  -  так
объяснил Кузьма несвойственное ему опоздание.
   А затем примчался взмыленный длинноногий Асик.
   - Ну,  водитель,  теперь  в  путь,  -  сказал  великий  астронавт  пилоту
вертолета.
   - Уже поздно,  Аскольд  Витальевич.  Пока  вы  собирались,  погода  стала
нелетной, - пожаловался пилот.
   - Не может быть! Сегодня был обещан ясный солнечный день. Совершенно  без
осадков, - сказал капитан Петров. - Всю ночь  летали  специальные  самолеты,
сыпали порошок, который поглощает влагу.
   - Сыпали-то сыпали. Только порошок, наверное,  был  не  тот.  Не  верите?
Посмотрите сами, - обиделся пилот.
   И точно, в чистом небе появилась тучка, и она росла с каждым мгновением.

   - Она наливается водой из реки Кубани, - пояснил Асик. -  Я  на  рассвете
встал и пошел по незнакомым следам,  обнаруженным  мной  в  нашей  квартире.
Следы меня привели на берег реки, к насосной станции, и там пропали. Зато  я
заметил  другое  нечто  удивительное.  Труба,  по  которой  вода  бежала  на
засеянные поля, на этот раз  уходила  вверх,  прямо  в  небо.  Тогда  я  еще
удивился, подумал: что за шутники? Но  теперь  нетрудно  догадаться:  кто-то
решил сделать погоду нелетной и присоединил трубу к туче.
   - Трубу длиной в километр?! А может, и больше?! Но как ему  удалось?  Тут
нужна... ну, совсем нечеловеческая сила! - Это в  суровом  капитане  Петрове
вдруг проклюнулся наивный юнга Саня.
   - Для этого, юнга, нужна не сила,  а  смекалка,  -  с  невольной  улыбкой
вмешался  великий  астронавт.  -  Нам  достался  достойный   противник.   Он
использовал против нас самое простое -  вращение  Земли  вокруг  своей  оси.
Дождался очередного ее поворота  и  придержал  трубу.  Таким  образом,  поле
вместе с Землей как бы уехало вниз, а труба наставилась в небо. Вошла в  эту
самую тучку. Впрочем, мы и сами прибегали к такому приему. Помнишь, Кузьма?
   - Молодые были, непутевые, - пробурчал робот.
   -  Меня  беспокоит  другое,  -  нахмурился  Аскольд  Витальевич.  -  Этот
таинственный диверсант каким-то образом раскрыл наш хитроумный план.

   - А вот и ответ на вторую загадку! Хотя по времени она, оказывается, была
первой! - воскликнул сыщик, осененный каким-то очередным открытием. -  Вчера
из-за бурных событий мама забыла очистить пылесос. Но, открыв  его  сегодня,
не нашла ни единой соринки. Он был стерильно чист! Кто-то вытряс весь  мусор
и утащил в свое логово.
   - И вместе с ним наши слова, которые пылесос поглотил вместе с  пылью,  -
дополнил великий астронавт.
   Рогнеда Витальевна и Кузьма виновато опустили головы.
   - Это его следы вели к трубе. Но я их потерял, - расстроился Асик.
   - Наверное, злоумышленник прихватил свои обратные следы с  собой.  Может,
они ему чем-то особенно дороги. Не отчаивайтесь, - сказал великий астронавт.
- Все равно мы не отступим! Будем пробиваться сквозь непогоду. Даже пешком.
   - Зачем же пешком? С  вами,  Аскольд  Витальевич,  я  готов  рискнуть,  -
расхрабрился пилот. - Прошу занять свои места.  Сейчас  мы  взмоем  в  небо,
словно нас кто-то ошпарил.
   Мнимые курортники простились с Рогнедой Витальевной, с Асиком, и вертолет
под притворные стенания и плач зевак бешено завращал  винтами  и  устремился
ввысь.
   Пилот включил полную скорость, пытаясь  оторваться  от  тучи.  Однако  та
неумолимо катилась за вертолетом по пятам, принимая в  себя  воды  Кубани  и
потому, вырастая, можно было бы  сказать,  как  снежный  шар,  не  будь  она
темного, почти черного цвета. Великий астронавт и его спутники  посматривали
назад, надеясь обнаружить своего недруга, который,  несомненно,  был  где-то
рядом. Но туча настигла такси и  окутала  плотным  туманом,  сквозь  который
пассажирам не было видно даже собственного  носа.  Впрочем,  туча  оказалась
единственным неудобством, и  через  час  обескураживающе  спокойного  полета
такси опустилось в приморском городе Сочи.

   Внизу, на Земле, шел проливной  дождь  невиданной  силы.  Как  вспоминали
потом старожилы, в этот день казачья река Кубань обмелела  почти  до  самого
дна.
   - А теперь, друзья, бегом к моему приятелю  боцману!  -  призвал  великий
астронавт, отфыркиваясь в  потоке  воды,  и,  словно  в  былые  годы,  резво
помчался на берег моря, увлекая за собой всю свою замечательную команду.
   На улицах было пустынно, несообразительные жители попрятались от ливня  в
сухих уютных домах, не догадываясь о том, что рядом, за  стенами  их  теплых
квартир, разворачивается одна из  самых  увлекательнейших...  нет,  пожалуй,
самая увлекательная и самая удивительная история.
   Белые топорики продолжали свое пока еще благотворное дело. Команда бежала
легко, и лишь Кузьма кряхтел: "Охо-хоньки, охо-охо", опасаясь проржаветь  от
избытка влаги, но стесняясь высказать это вслух.

   На  причале  под  вывеской  "Пункт  проката"  их  ждал  пожилой  моряк  в
спортивных брюках и тельняшке,  натянутой  на  большое  пузо,  которое,  как
впоследствии выяснилось, он сам ласково называл  "моей  морской  грудью".  В
правой руке этот морской волк держал открытую бутылку пива, в  левой  -  еще
свежую, неостывшую телеграмму от Аскольда Витальевича.  На  казенном  бланке
было лишь одно, но все исчерпывающее слово "едем". Однако моряк  то  и  дело
подносил бланк к глазам, проверял, точно ли он прочел текст  телеграммы,  не
упущено ли нечто важное, от чего зависит успех неизвестного ему предприятия.
Для пущей надежности  он  каждый  раз  закреплял  прочитанное  основательным
глотком любимого напитка.
   И тут же, возле причала, словно у ноги хозяина, дремала любовно вымытая и
надраенная субмарина.
   Увидев великого астронавта и его  друзей,  матерый  морской  волк  задрал
вверх крутой щетинистый подбородок и вылил в себя остатки пива.
   - Все готово! Он сигналит нам на трубе! -  подбодрил  Аскольд  Витальевич
своих спутников, пронзая завесу дождя острым орлиным взором.
   А моряк  бережно  поставил  пустую  бутылку  на  причал,  ибо  она  могла
пригодиться потерпевшим кораблекрушение, и,  вытянув  руки  по  швам,  браво
представился тем, с кем еще не был знаком:
   - Отставной боцман Тимофей Орлов и моя подводная лодка!  Оба  списаны  из
военно-морского флота. Основание  -  изношенность  разных  частей  машины  и
организма. На самом деле за этим стоят сплошные интриги  и  черная  зависть.
Будто бы я приучил свою подводную лодку пить лимонад. Но не мог же я угощать
даму пивом. Верно? И будто бы из-за  пристрастия  к  лимонаду,  если  верить
наветчикам, моя субмарина лишилась своих мореходных свойств. Что не так и  в
чем вы убедитесь сами. Она, к примеру, может катать туристов. В бортах,  как
видите, я находчиво  вырезал  круглые  окна  и  вставил  стекла.  Получились
настоящие иллюминаторы. Хочешь, наблюдай морскую жизнь сколько ее  влезет  в
твои глаза. Хочешь, сиди смирно.

   -  Превосходно.  Мы  выполним  задуманное  и  заодно  совершим   полезную
экскурсию, - удовлетворенно произнес Аскольд Витальевич.
   И он поведал о беде, случившейся с их общим другом Продавцом.
   - Да, в мире еще много несправедливого, -  подтвердил  Орлов.  -  Мне  бы
взять побольше пива да отправиться с вами. Но нет, я должен бежать на  почту
за пенсией. У нас с этим строго,  как  в  школе.  Не  получишь,  -  поставят
двойку. Так что поплывете без меня.
   - Мы управимся сами. Хотя, сказать откровенно, мне ни разу не приходилось
управлять субмариной. За всю мою-то удивительную жизнь, - с трудом признался
Аскольд Витальевич.
   - А что ею управлять? Рулите и все. Лодка  плывет  сама.  Отвезет  вас  и
вернется ко мне, как собака. Только у нее имеется один  недостаток.  Она  не
любит плавать в обычной воде. Ее Стихия - моря  из  лимонада.  Теоретически,
конечно, - где их взять,  такие  моря?  -  сказал  Тимофей  Орлов.  -  Но  я
уговорил. Это ее первое плавание. Так что уж вы к ней со всем  почтением.  И
все будет даже лучше, чем нужно. Достаточно позвать: "Сестрица"! Я  зову  ее
"Сестрицей". Она мне  вроде  родственницы.  Так  и  говорю:  "Сестрица",  не
изволите  ли  вы  изменить  курс  на  столько-то  румбов?"   Она   отвечает:
"Пожалуйста,  Тимоша".  Меня  Тимошей  зовет.  Не  вслух,  конечно.   Но   я
догадываюсь. Ну, не буду задерживать. Только пожелаю то,  что  желают  всем,
кто уходит в море: "Семь футов вам под килем!" - с чувством произнес боцман.

   Ах, если бы он знал, как скоро понадобятся нашим героям эти футы!
   -  А  может,  нам  уже  незачем  хитрить  и  путать  следы?   -   сказала
рассудительная Марина. - На всем берегу не видно ни души. Должно быть, из-за
непогоды наш недруг остался в Краснодаре?  Не  проще  ли  нам  вернуться  на
стоянку такси и отправиться в Новороссийск вертолетом?
   - Стюардесса, вы недооцениваете  нашего  противника,  -  покачал  головой
опытный астронавт, назвав так Марину по давней привычке. - А вот,  никак,  и
он сам! Легок на помине. Кого еще принесет в такую погоду?  А  вы  за  него,
стюардесса, боялись
   По кривой улице, сбегающей с горы к  морю,  и  впрямь  поспешно  катилась
толстенькая  фигура  в  камуфляже  и  в  высоких  военных   ботинках.   Она,
несомненно, направлялась в их сторону.
   - Отлично! Все, оказывается, идет по нашему  плану!  -  произнес  великий
астронавт, удовлетворенно потирая руки.  -  Продолжаем  действовать  дальше.
Всем на борт! Отдать концы!
   Новый  экипаж  субмарины  слаженно  покинул  причал,  перешел  на  палубу
"Сестрицы". Робот Кузьма тотчас спустился в машинное отделение, где  вступил
в  должность  механика.  А  капитан  Петров  тряхнул  стариной   и,   охотно
превратившись в прежнего сноровистого юнгу, ухватился за  швартовы,  Тимофей
Орлов отвязал их от причала и... И тут всех остановил истошный вопль.
   - Подождите! Не уплывайте без меня! - взывал бегущий голосом Бурбура.
   - Как вы здесь оказались? И что вас сюда  привело?  Ведь  ваше  место  на
звездолете, - строго поинтересовался начальник экспедиции, когда повар пулей
влетел на палубу субмарины.
   - Я и хотел. Но  меня  прислала  ваша  сердобольная  сестра.  "Бурбур,  -
сказала она. -  Немедля  их  догоните!  Они  и  минуты  не  должны  питаться
всухомятку!"
   - Так мы тебе и поверили, - пробурчал Кузьма.
   - Этот робот меня компрометирует! - пожаловался Бурбур. -  Но  я  докажу.
Ваша досточтимая  сестра  и  мать  все  это  изложила  в  записке.  Она  как
чувствовала, что всякие усомнятся. Сейчас  я  ее  предъявлю...  Где  же  эта
бумага? Куда могла запропаститься? - пробормотал он, обыскивая свои карманы.
- Видно, она  под  дождем  размокла...  прямо-таки  растворилась.  В  общем,
честное слово, что записка была.
   - Не думал, что у моей сестры плохая память. Ведь с нами Марина,  которая
превосходно варит сосиски, - удивился Аскольд Витальевич.
   - А я варю еще лучше. Она десять минут, а, я целых двадцать!  -  возразил
Бурбур. - Да вы не расстраивайтесь из-за записки. Витальевна вам их  напишет
штук тридцать, когда вы вернетесь домой. Да и что такое записка? Главное,  с
вами я сам!
   - Вы - да. А  наш  недоброжелатель  обманул  нас  снова,  так  и  остался
незримым, - вздохнул великий астронавт.  -  Поэтому  не  будем  менять  наши
планы. Экипаж! Всем занять боевые посты!
   - Да уж, будьте добры, планы не меняйте, - попросил молчавший моряк. - Не
то мы обидимся. И особо "Сестрица"! Я еле ее уговорил выйти в соленую  воду.
И то исключительно ради вас.
   Подав личный пример, новый командир  субмарины  спустился  в  капитанскую
рубку. За ним бодро последовали  остальные  члены  экипажа.  Механик  Кузьма
разбудил заспавшийся двигатель. Тот обиженно затарахтел,  "Сестрица"  нехотя
покинула свою заводь и, брезгливо раздвигая носом невкусные волны, поплыла в
открытое море.
   А ливень все не унимался, превратясь в настоящий потоп. Стараясь напугать
все живое, аспидно-черные тучи клубились, принимая облики страшных чудовищ.
   - Командир! На берегу подозрительная фигура! - доложил капитан Петров.  В
нем окончательно ожил непоседливый юнга Саня, который уже успел  сбегать  на
палубу и вернуться вниз. - Может, он и  есть  наш  недоброжелатель?  Правда,
из-за ливня его плохо видно. Да еще невооруженным глазом.
   - А  мы  его  сейчас  рассмотрим  в  перископ,  -  пообещал  командир  и,
почувствовав былой азарт, живо приник к окулярам.
   Там, на берегу, и впрямь маячил какой-то человек.  Он  суетился  у  самой
кромки моря. Забежал по колени в воду и выскочил назад.
   - Теперь это действительно  он!  Наш  таинственный  недруг.  Наконец  все
встало на свое место, - с облегчением вздохнул командир. -  Правда,  мы  его
слишком переоценили. Как видите, он не  сообразил  запастись  аквалангом.  И
потерял замечательную возможность преследовать  нас  под  водой.  Но  мы  на
всякий случай и там запутаем свои следы. Пусть поищет!
   - Хотел бы я на него посмотреть в эти минуты,  -  сказал  Бурбур,  весело
подмигивая своим новым коллегам.
   - Не будем злорадствовать, повар. Мы не садисты, - пристыдил его  великий
астронавт.

   Экипаж задраил люк. И "Сестрица", погрузившись в морскую  пучину,точно  в
премерзкую микстуру, взяла курс на Новороссийск, петляя из стороны в сторону
и путая следы.
   - Теперь  мы  можем  перевести  дух,  -  сказал  командир,  отрываясь  от
перископа и усаживаясь за стол, стоявший посреди уютной кают-компании,  -  и
удовлетворить наше любопытство. - Он повернулся к повару.  -  Откройте  свой
секрет. Как вам удалось добраться до Сочи за такой короткий срок?  Насколько
мне известно, мы взяли последнее такси.
   - Я это понял сразу, тут же опрометью  кинулся  в  спортивный  магазин  и
купил два велосипеда. Зачем, Спросите, столько? Об этом узнаете позже. А как
покажут дальнейшие события, мне мало будет и двух,  -  загадочно  проговорил
Бурбур. - Э-э, я все равно вижу сомнение на ваших лицах. Вижу,  вижу!  И  вы
чертовски правы, обычным способом мне бы не удалось вас догнать. Но, на  мое
счастье, в тот момент проходила международная гонка Краснодар - Сочи.  Я  не
мешкая влился в гонку, а там ее бешеная скорость увлекла меня за собой.  Мне
оставалось одно: крутить педали и слушать гул вашего вертолета. Да, да,  вы,
сами того не зная, летели над моей головой. Когда  мой  велосипед  устал,  я
пересел на свежий. Потом сменил и его, купив новый в  придорожном  магазине.
Так я загнал еще пять  велосипедов.  Как  раньше  гонцы  со  спешной  вестью
загоняли своих бедных коней. Велосипеды же моих соперников к  этому  времени
выбились из сил, и я, точно вихрь, первым пересек  финишную  черту.  Правда,
медаль вручили другому. А то бы я показал. Но если не верите, я дам...

   - Мы верим, верим, - поспешно остановил его командир.
   А ливень не унимался и даже достиг морских глубин. И тут хлестал  как  из
ведра. Под его струями обитатели дна, не привыкшие к такому разгулу  стихии,
разбежались кто куда.  Морские  звезды  залезли  в  гроты,  рыбы  да  коньки
укрылись в зарослях кораллов, моллюски замкнулись в  своей  скорлупе,  крабы
зарылись в песок с головой. Словом, за  стеклами  иллюминаторов  простирался
такой же, будто бы неживой, пейзаж, как и на суше.
   Поэтому путешественники были очень  удивлены,  когда  в  подводную  лодку
кто-то постучался, и  затем  к  стеклу  иллюминатора  извне  жадно  прилипло
настоящее человеческое лицо со вставшими дыбом усами  и  мокрой  бородой,  с
косиц которой ручьями струилась вода.
   - Командир! К нам просится водолаз! - лихо отрапортовал  капитан  Петров,
окончательно спутав себя с прежним юнгой.
   - Бедолага наверняка заблудился  среди  морских  кущ,  -  сказал  великий
астронавт. - Приказываю открыть люк!
   Как в былые времена, его экипаж блеснул сноровкой. На  счет  "три!"  -  а
цифры выкрикивал повар,  который  сидел  сложа  руки,  -  бравые  подводники
приоткрыли люк, ударив по носу водный поток, готовый ринуться в  беззащитную
субмарину  и  затопить  все  отсеки.  Поток  отпрянул  назад,  и   бородатый
незнакомец, воспользовавшись благоприятным  моментом,  шустро  прошмыгнул  в
сухое и теплое, залитое домашним электрическим  светом  чрево  субмарины.  В
дружеские объятия своих гостеприимных спасителей. Те  тотчас  же  захлопнули
люк. И успели в самый раз. Придя в себя, лавина  воды  в  превеликой  досаде
бросилась в атаку и наткнулась на глухую броню.

   - Уф, промок до костей. Такого сумасшедшего ливня здесь  никогда  еще  не
случалось. Видно,  что-то  там  у  вас,  на  суше,  стряслось,  -  посетовал
спасенный, отжимая длинную, до пояса, зеленую, видно от сырости, бороду.
   Но что еще удивительнее, он был без скафандра! Зато  на  патлатой  голове
загадочного гостя сидела  нахлобученная  набекрень  корона,  и  сам  он  был
облачен в царскую  мантию,  отороченную  вместо  горностая  дорогой  паюсной
икрой. Впрочем, его роскошное одеяние сейчас имело унылый вид  -  свисало  с
его плеч наподобие мокрой тряпки.
   Путешественники  смотрели  на  этого  необычного  человека,   открыв   от
изумления рты и остолбенев. И лишь великий астронавт,  повидавший  на  своем
веку, кажется, все, сохранил присущее ему хладнокровие.
   - "Дела давно минувших дней"?  -  спросил  он,  испытующе  глядя  в  лицо
незнакомца.

   - "Преданья старины глубокой..." - продолжил тот. -  Не  вы  одни  читали
"Руслана и Людмилу", - сказал он с обидой.
   - Судя по  всему,  вы  морской  царь,  -  промолвил  Аскольд  Витальевич,
стараясь загладить вину. - Хотя, признаться, до  нашей  встречи  я  полагал,
будто морские цари водятся только в сказках.
   -  Я  тоже  раньше  так  считал,  -  ответил  монарх  откровенностью   на
откровенность. - Пока самому не пришлось стать взаправдашним морским  царем.
А коль я им стал, позвольте  потребовать  у  вас  чашечку  горячего  чая.  И
немедля!  Во-первых:  я  продрог  до  костей.  А  во-вторых:  давно  не  пил
сухопутного чая. У нас, в нашем царстве, сплошная морская вода.  Тут  она  и
чай, и кофе, и компот.
   - Повар! Приготовьте его величеству горячий чай! - распорядился командир.
   - А вас я уже где-то  встречал.  Уж  больно  мне  знакомо  ваше  лицо,  -
посуровел царь, всего лишь раз взглянув  на  Бурбура  пронзительным  царским
оком.
   - Ваше величество! Это не  я!  Это  сделал  кто-то  другой!  -  залепетал
перетрусивший повар. Но ему на помощь поспешила Марина:
   - Вы, наверно, его спутали с  Барбаром.  Они  близнецы,  -  сказала  она,
смеясь. - Мы его тоже перепутали в первый раз.
   - Точно! - вскричал повар, хлопнув себя по лбу. - А я-то думаю:  за  кого
меня приняли? Ну, конечно, за моего любимого брата Барбара!

   - Жаль, что вы не Барбар,  -  простодушно  произнес  морской  владыка.  -
Попадись он под мою тяжелую царскую руку,  уж  я  бы  ему  припомнил  все...
Впрочем, это другая история. К томуже, я слышал, он покаялся, стал примерным
отшельником.
   Когда морской царь обогрелся, выхлебал, отдуваясь и вытирая со  лба  пот,
три полные чашки чая, Аскольд Витальевич вежливо проговорил:
   - Теперь, государь,  вы  должны  исполнит