истую рукоятку, милиционер, дружелюбно улыбаясь, попросил:
   - Дай прикурить, товарищ!
   Мирон поднял свою цигарку, и рука у него дрожала мелкомелко и против-
но, как у припадочного.
   - С похмелья, что ли? - прикуривая, участливо спросил милиционер.
   - Ага... с похмелья... с похмелья... - согласно закивал  головой  Ми-
рон, радуясь, что и на этот раз, похоже, обошлось.  Вывезла  кривая!  Но
все же решил в дом пока не заходить. Не испытывать - будь она неладна! -
судьбу.
   Смахнув рукавом пот - и оглядевшись по сторонам, Мирон двинулся вдоль
трамвайных путей...
   В кабинете Фролова резко, настойчиво  зазвонил  старинный  "Эриксон".
Фролов снял трубку, сильно дунул в нее:
   - Слушаю.
   Кто-то на том конце провода тоже дунул в трубку и искаженной  мембра-
ной голосом произнес:
   - Товарищ Фролов!.. Это товарищ Фролов?..  Океанин  "знакомый"  вывел
нас уже на третий адрес. С Куреневки отправился на Жилянскую, семь,  ин-
тересовался Гриценко. Потом - на Бедаковскую, к  двадцать  пятому  номе-
ру...
   - Что? - вскинулся Фролов. - Повторите!
   - Голос в трубке повторил:
   - На Безаковской, говорю, интересовался двадцать пятым номером.  Але!
Вы слушаете? Только что был на Прорезной, возле восьмого номера.  Но  не
заходил. Спугнул милиционер. Теперь пошел дальше, на Александровскую.
   - Так-так... очень любопытно... - бормотал сам себе Фролов, напряжен-
но обдумывая сообщение.
   А на том конце снова прорывался сквозь треск, гудки и шум все тот  же
голос:
   - Так что, товарищ Фролов, может, возьмем "знакомого"? Или как?..
   - Ни в коем случае!  Только  следить!..  Слышите?..  Алло...  Алло...
Только следить!.. - встревоженно приказал Фролов в  трубку.  А  сам  тем
временем достал из ящика стола присланное Кольцовым  донесение,  положил
на аппарат все еще гудевшую всеми шумами телефонную трубку и снова  стал
вчитываться в текст: "Динамит доставлен по  адресу:  Киев,  Безаковская,
25..." Странно... Этот адрес - лишь один  из  трех,  по  которым  прошел
Осадчий. И пошел дальше, по четвертому... Очень странно!..
   Фролов ерошил волосы и неотрывно смотрел на разложенные на столе  бу-
маги. В нем все сильнее нарастало тревожное ощущение - что-то  здесь  не
так... Собрав со стола бумаги, он отправился к Лацису.
   Мартин Янович сразу понял, что Фролов пришел к нему с чем-то  важным.
Он указал глазами на стул, а сам уперся ладонью в подбородок и негромким
задушевным голосом сказал:
   - Слушаю, Петр Тимофеевич.
   - Несколько дней назад, - решительно начал Фролов, - Кольцов переслал
текст случайно увиденного им донесения. Оно было подготовлено  контрраз-
ведкой и предназначалось для отправки в Киев... - И Фролов  обстоятельно
рассказал Мартину Яновичу о сомнениях, которые  вызвало  это  донесение.
После чего достал из кармана лист бумаги и положил его перед Лацисом:  -
Ночью в Киеве объявился небезызвестный нам связной Щукина Мирон Осадчий.
Весь сегодняшний день он болтался по  городу,  интересовался  различными
адресами... вот этими...
   Лацис заинтересованно взял лист, стал внимательно его изучать. На лбу
его собрались суровые складки.
   - В том числе и Безаковской, двадцать пять?
   - В том-то и дело.
   - Интересно... Оч-чень интересно... -  Лацис  порывисто  встал,  нес-
колько раз быстро прошелся по кабинету, остановился напротив Фролова.  -
Осадчий где сейчас?
   - На Александровской.
   Склонившись над бумагой, Лацис снова стал внимательно всматриваться в
нее, словно на ней вдруг проступили какие-то таинственные знаки.
   - Жилянская улица - Гриценко... Безаковская  -  Поляков...  -  стара-
тельно вполголоса, точно перечисляя каких-то старых знакомых,  перечиты-
вал он адреса.
   Фролов слушал Лациса и устало кивал головой.  Затем  задумчиво  потер
переносицу пальцем раз-другой и неспешно высказал предположение:
   - Может, Щукин по этим адресам кого-то  ищет?..  Или  проверяет  свои
старые явки и агентуру?..
   Лацис отрицательно покачал головой.
   - Щукина я хорошо знаю, - объяснил он. - Очень хорошо, хотя  нас  ни-
когда не представляли друг другу. - Лацис  позволил  себе  на  мгновение
разрядить напряжение иронией и тут же продолжил сухо, лаконично, не  де-
лая ни малейшей паузы на отбор самого необходимого, - мысль его работала
с той отточенной мгновенностью, которая всегда и  удивляла  и  восхищала
всех, кто близко соприкасался с Мартином  Яновичем:  -  Полковник  Щукин
служил в контрразведке в Петербурге. Был одно время ненадолго  прикоман-
дирован к московскому жандармскому управлению. Большой мастер  работы  с
агентурой... Хитер, осторожен... Нет, он не  доверил  бы  столько  своих
секретов одному человеку, тем более такому, как Мирон Осадчий.
   Лацис, по привычке, подошел к широкому окну кабинета.  На  город  уже
давно опустилась недобрая свинцово-серая ночь, и купола Софийского собо-
ра стали белесыми, похожими на слитки черненого, старинного серебра.  По
лицу Лациса бродили отблески каких-то мыслей.
   - А может, все-таки взять Осадчего? - неуверенно предложил Фролов.
   Лацис не ответил. После долгого молчания сказал:
   - Вариант первый. Безаковская еще  не  была  явкой.  Но  предназнача-
лась... Если Осадчего не возьмем, значит, явка надежная... - Но  тут  же
замахал руками: - Нет! Не то! При чем здесь остальные четыре адреса? На-
конец, при чем здесь весь текст донесения Кольцова?
   И снова - настороженная тишина, полная  невысказанного  собеседниками
недоумения. Только мерный и неутомимый звук шагов Лациса.
   - Вариант второй. Динамит хотели забросить на Безаковскую. Но  кто-то
или что-то помешало. И тогда Щукин послал Осадчего выяснить, что  случи-
лось... - И снова Лацис тут же сам себе досадливо ответил: - Тоже  ерун-
да! Не вписываются другие адреса!.. И вообще все это не из той  оперы...
Дай характеристику этих адресов, - после некоторого раздумья тихо попро-
сил он.
   Фролов взял в руки список и неторопливо стал рассказывать:
   - На Жилянской Осадчий интересовался Гриценко. Это бывший управляющий
банком. Умер год назад. Сейчас в его особняке детский приют...  На  Про-
резной вертелся возле восьмого дома.  Кем  интересовался  -  неизвестно.
Спугнул милиционер... Ну и о Безаковской вы знаете.
   - А четвертый адрес? - сощурив глаза, напомнил Лацис.
   - На Александровской? Бродит по улице, тоже кого-то ищет.
   Тяжелая и душная ночь постепенно почернела, утяжелилась.  И  вот  уже
Фролов перестал видеть лицо Лациса. Только силуэт его время  от  времени
проецировался на окно и снова растворялся в голубой темени комнаты.
   - Может, свет зажечь? - спросил Фролов.
   - Не нужно. Так лучше думается...
   Он долго ходил по темному кабинету. Молчал. Вдруг резко остановился и
застыл, глядя в одну точку. Затем подошел к выключателю, повернул его  -
кабинет залил электрический свет. Вынул из книжного шкафа тоненькую кни-
жицу, стал ее нервно листать. Несколько раз удовлетворенно хмыкнул,  за-
тем сказал Фролову:
   - А хочешь, я скажу тебе, к кому шел Осадчий на Прорезную?.. К госпо-
дину Тихомирову! Бывшему владельцу скаковых конюшен при городском иппод-
роме.
   - Та-ак? - даже опешил ко всему привыкший в общении с Лацисом Фролов.
   - На Александровской, вероятнее всего, будет интересоваться известным
кондитером Герцогом.
   Пораженный Фролов подошел к Лацису, протянул руку к книге.
   - Что это такое?
   - Это?.. - улыбаясь, переспросил Лацис. - Всего лишь телефонный спра-
вочник. Я тебе говорил - я Щукина хорошо знаю. Столкнулся с ним в январе
пятнадцатого года. Он тогда был прикомандирован к жандармскому  корпусу,
для активизации его работы. А я, понятно, нелегально жил под Москвой,  в
районе Петровско-Разумовского, и у меня  на  квартире  размещалась  наша
подпольная типография...
   Лацис открыл небольшой палисандровый ларец с папиросами. Сколько Фро-
лов помнит Мартина Яновича, у него на столе всегда стоит  этот  нарядный
ларец, хотя курит он редко, на улице -  никогда,  только  в  кабинете  и
только тогда, когда решает какую-либо сложную задачу и  мысли  напряжены
до предела. Вот и сейчас, анализируя создавшуюся ситуацию, Лацис закурил
и, отойдя к окну, оперся на подоконник, продолжил:
   - Провокатор Поскребухин помог Щукину узнать, что кто-то  из  крупных
московских купцов систематически передает на содержание типографии  зна-
чительные суммы денег. Помню, как охранка засуетилась - и все без толку.
Кто этот купец, выяснить никак не удавалось. И тогда  Щукин  выписал  из
справочника "Вся Москва" адреса очень богатых торговцев и почтой  послал
им по экземпляру листовки - они у него, конечно, были. Как ты  догадыва-
ешься, все листовки через околоточных  и  приставов  вернулись  обратно.
Кроме одной. Кроме той, что была послана купцу первой  гильдии  Чичкину.
Это и был тот самый купец, который давал деньги  на  нашу  типографию...
Для нас это был, сам понимаешь, горький урок.
   - Все это очень смахивает на дело Ленгорна, - уточнил для самого себя
Фролов.
   - Да, господин полковник попросту повторился! Вот и я подумал:  а  не
повторяется ли он снова? По крайней мере, с телефонным  справочником  я,
похоже, угадал. - Лацис подошел к Фролову: -  Это  вот  самый  последний
справочник. Смотри! На Александровской телефон был  только  у  господина
Герцога, на Жилянской - у Гриценко, а на Прорезной - у Тихомирова... Бо-
юсь, что это капкан, в который мы уже влезали. - Лацис досадливо  бросил
на стол справочник, так и не долистав его.
   - Вы имеете в виду арест доктора Полякова? -  глухо  спросил  Фролов,
неловко ерзая на стуле.
   - Да. - Лацис посуровел. - Последнее время мы стали хорошо информиро-
ваны о делах в штабе Ковалевского. Это, конечно, не ускользнуло от  вни-
мания  Щукина...  Предположим,  он  в  чем-то   заподозрил   Кольцова...
адъютант... имеет доступ к секретным документам...  Но  подозрение  надо
проверить. Для этого прибегает к старому и неоднократно испытанному спо-
собу: подсовывает Кольцову сообщение о подготовке диверсии.  С  адресом,
взятым из справочника. Если Кольцов не тот, за кого  себя  выдает,  этот
якобы диверсант будет арестован.
   - Что мы и сделали, - удрученно подтвердил Фролов. - Но  как  в  этот
вариант вписываются остальные адреса?
   - Щукин может подозревать не одного Кольцова. И тогда  каждому,  кого
он подозревает, подложит по сообщению,  меняя  лишь  адреса...  Остается
проверить, по какому адресу, произведен арест.
   - Похоже, вы правы. - Фролов взволнованно прошелся по комнате. - Но в
таком случае мы подписали Кольцову смертный приговор. Об аресте на Беза-
ковской Осадчий узнает... и тогда... Может, арестовать Осадчего?
   - Что ты! Наоборот! - Лацис оживился, его голубые глаза  озорно  заб-
лестели. - Наоборот, доктора Полякова надо немедленно освободить и изви-
ниться перед ним. А вот, скажем, на Прорезной пусть  Мирон  узнает,  что
господин Тихомиров арестован чекистами... Понимаешь?
   - П-понимаю, - сначала не очень уверенно ответил Фролов,  затем  тоже
озорно заулыбался. - Понимаю!..
   На следующий день Мирон продолжил свои обходы по адресам. Побывал  на
Бассейной - там было все спокойно. Господина Карташева,  правда,  он  не
застал, но словоохотливая прислуга сказала, что хозяин час  назад  пошел
по делам и будет к обеду.
   На Безаковской ему открыл сам доктор Поляков. В квартиру не  впустил,
сказав, что больше не практикует.
   С Безаковской Мирон снова отправился" на  Прорезную,  нашел  знакомый
дом. Украдкой осмотревшись, он хотел уже войти во  двор,  как  навстречу
ему вышла дородная дворничиха в фартуке.
   Это было как раз то, что нужно Мирону. Он спросил:
   - Не скажете, вроде где-то здесь квартира Тихомирова?
   Дворничиха неторопливо оглядела Мирона с головы до ног и в свою  оче-
редь спросила:
   - А ты по делу какому или же сродственник?
   - Во-во! - обрадованно закивал Мирон. - Сродственник я! Близкий, мож-
но сказать, сродственник...
   Дворничиха скорбно подперла кулаком увесистый подбородок  и  к  ужасу
Мирона запричитала:
   - Двадцать лет жил туточки Сергей Александрович. Курицу не  заобидел,
не то что человека. И на тебе, злыдни подколодные! Да что же это такое -
милейшего человека!..
   Мирон, воровато оглядываясь, попятился от дворничихи.
   - Кол тебе в глотку! - просипел он. - Что ты, дурная баба,  орешь  на
всю улицу!
   - Так в Чеку его намеднись забрали, - продолжала причитать  дворничи-
ха.
   Мирон ощерился и сунул руку в карман поддевки. "Скорей, скорей  отсю-
да!" - заторопил он себя.
   Через несколько мгновений он уже шел вверх  по  Прорезной.  Шел,  еле
сдерживая звериное желание бежать, как можно дальше бежать от этой тихой
улочки, от этого в одночасье ставшего ему чужим города.
   К вечеру Мирон ушел из Киева. А на следующее утро  чекисты  доложили,
что он благополучно перешел линию фронта.
   Об этом и сообщил Фролов Лацису, явившись для  ежедневного  утреннего
доклада.
   - Ну что ж! Будем надеяться, мы правильно расшифровали эту головолом-
ку. - Лацис внимательно взглянул на Фролова: - Есть еще новости?
   - Да, - сдержанно ответил Фролов.
   - Садись!
   Лацис не любил, когда ему докладывали стоя. Он  умел  слушать.  Часто
просил повторить. Тут же сводил воедино  разрозненные,  слышанные  им  в
разное время факты. Тут же их анализировал.
   - Кольцов сообщает, что к Деникину прибыли представители английской и
французской военных миссий... - нарочито бесстрастным голосом начал Фро-
лов.
   - Слетается воронье... - тихо сказал Лацис.
   - На днях их ожидают у Ковалевского, - продолжил Фролов.
   - Вот как? - удивленно вскинул брови Лацис.
   - Да, так сообщает Кольцов. Ковалевский готовится к переговорам.
   В кабинет к Лацису деловито вошел начальник оперативного отдела  12-й
армии Басов. Одет щегольски - в новенький, защитного цвета, военный кос-
тюм из мериносового сукна. Лицо озабоченное, взгляд многозначительный.
   - Мартин Янович, прошу прощения, хотел кое-что  уточнить  в  связи  с
эвакуацией штабных документов, - вежливо произнес он.
   - Если время терпит, давайте отложим этот разговор на час, - попросил
его Лацис.
   Басов хотел было тут же стремительно выйти. Но Лацис задержал его:
   - Владимир Петрович! Уделите минутку!
   - Слушаю вас, - подойдя к столу,  Басов  поднял  на  Лациса  вопроси-
тельный взгляд.
   - Хочу с вами проконсультироваться. Нам стало известно,  что  военные
миссии французов и англичан после  посещения  Деникина  намерены  встре-
титься в Харькове с Ковалевским. Предстоят переговоры... Как вы думаете,
что бы все это могло означать? - спросил Лацис совсем будничным тоном.
   Басов на мгновение задумался, утвердительно тряхнул головой:
   - Все правильно. По иному и быть не должно... Не так давно английская
"Тайме" опубликовала заметку. В ней говорится, что пост военного минист-
ра в новом русском правительстве, вероятно, будет предложен генералу Ко-
валевскому, - четко отвечал гость, - Таким образом, генерал  Ковалевский
для союзников уже не просто командующий Добровольческой армией, но и без
пяти минут военный министр.
   "Ишь, словно по-писаному отвечает! - пытливо  поглядывая  на  Басова,
одобрительно подумал Фролов. - Это ж сколько надо было учиться, чтоб вот
так грамотно уметь все анализировать!.."
   - Что касается переговоров, то, что ж, и  это  понятно,  -  продолжал
между тем Басов. - Добровольческая армия движется на Москву.  И  Деникин
справедливо решил, что Ковалевский лучше знает свои нужды в  вооружении,
а главное - лучше сумеет выпросить все необходимое. Заметьте, психологи-
ческий фактор Деникин тоже учел. Одно дело - вести переговоры в Екатери-
нодаре, а иное - в Харькове, откуда до Москвы рукой  подать...  Но  это,
конечно, мои предположения. Вполне возможно, что я ошибаюсь!..  -  После
этого Басов выразительно посмотрел на часы с затейливой монограммой, ко-
торые извлек из кармашка галифе, с деловой  озабоченностью  обратился  к
Лацису: - Значит, разрешите зайти через час? - и поспешно удалился, всем
своим видом и походкой показывая, что у него нет времени, ему нужно спе-
шить, у него сотня срочных и важных дел... И все же  что-то  старомодное
было в этой поспешности и в том, как он неумело демонстрировал свою  де-
ловитость.
   "Время такое, все торопимся", - философски заключил Фролов, удивляясь
по-кошачьи бесшумной походке Басова: появился внезапно, как  наваждение,
и так же, даже не стуча коваными каблуками, испарился...
   - Отличный штабист... Толковый, - перехватив взгляд Фролова, отозвал-
ся о Басове Лацис и тут же задумался о чем-то.
   И пробарабанил пальцами по столу, словно показывая, как скачет конни-
ца. Продолжил: - Он прав. Союзнички, конечно, едут к Ковалевскому, чтобы
подтолкнуть его в спину. Им не меньше, чем Деникину, нужна Москва.
   - Но прежде всего Тула с ее промышленностью, - вставил  Флоров.  -  И
поэтому ни англичане, ни французы не поскупятся на оружие.
   - Бесспорно! - согласился Лацис. - Ну и сам Ковалевский - не  промах,
уж он-то попытается выжать у них побольше вооружения...  Да,  это  будет
очень важное совещание. - И, не меняя интонации, неожиданно спросил: - А
что с Красильниковым, уточнил?
   - В тюрьме.
   - Н-да... - удрученно произнес Лацис. - И Кольцов тоже, как  я  пони-
маю, на грани разоблачения... - Фролов вздрогнул - только не это! А  Ла-
цис, перегнувшись через стол, ровным, суховатым голосом жестко  добавил:
- Да-да! К сожалению, это суровая и горькая истина, которую нам, как  ни
печально, необходимо признать. Об этом красноречиво свидетельствуют про-
верки, которым полковник Щукин постоянно подвергает Кольцова. Они  учас-
тились. Щукин ему не верит... подозревает... Даже если он не скоро доко-
пается до истины, в такой обстановке много не сделаешь.
   - Что вы предлагаете? - еще не до конца понимая, куда  клонит  Лацис,
негромко спросил Фролов.
   - Пока не поздно, пока есть  время,  создавать  в  Харькове  запасную
сеть. И своевременно выхватить из штаба Ковалевского Кольцова... Мне ка-
жется, что в Харьков нужно идти тебе. Совещание Ковалевского с  англича-
нами и французами нас будет очень интересовать. И полагаться в этом деле
сейчас на Кольцова - боюсь - рискованно!..
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
 
   Вход в штаб Добровольческой армии охраняли два мраморных льва с гроз-
но разинутыми пастями, отчего казались ненужными вросшие в землю часовые
с неподвижно бравыми лицами. А в стороне от входа, в зеленой  прохладной
тени вольно разросшихся каштанов, стояла садовая  скамейка,  на  которой
часами просиживал Юра с раскрытою книгой в руках.
   Здесь Юре никто не мешал, потому что вряд ли кому взбрело бы в голову
прогуливаться по густо разросшемуся саду или сидеть на скамейке под заш-
торенными окнами штаба. А кроме того, отсюда он мог наблюдать немало ин-
тересного: в диковинных автомобилях,  откинувшись  на  мягких  сиденьях,
подъезжали внушительные генералы; с шиком подкатывали лакированные  эки-
пажи, из которых высаживались штатские - богато одетые люди; подкатывали
на мотоциклетах запыленные офицеры связи; пробегали  адъютанты;  сновали
вестовые... Интересно было наблюдать за всеми  этими  людьми,  представ-
лять, по какому неотложному делу спешили они сюда. Порой Юра придумывал,
что все эти генералы, вестовые, офицеры и просто цивильные - все  спешат
к нему на доклад, и он волен остановить дивизии или повести их в  побед-
ный бой...
   Просидев на скамейке с самого утра, Юра  хотел  было  пойти  обедать,
когда к подъезду штаба подкатил, сверкая краской и стеклами фар, длинный
"фиат"  командующего.  Из  штаба  торопливо  вышел  чем-то   озабоченный
Кольцов.
   - Павел Андреевич, вы куда? - радостно бросился  ему  навстречу  Юра.
Юре показалось, что Кольцов не расслышал его, и еще громче  повторил:  -
Вы куда?
   - По делам, - коротко бросил Кольцов, занятый какими-то своими мысля-
ми.
   - Возьмите меня с собой, - заглядывая в глаза Кольцову, попросил  Юра
и совсем у