имело значение - раньше  я
командовал  кораблем-госпиталем.  Поэтому  они  и   передали   мне   копию
ультиматума. Теперь вам решать...
   - Решение уже принято, - сказал Лес, как всегда холодно и  спокойно.  -
Именно ты и передашь документ адмиралу-префекту.
   ...У Айрта возникло смутное впечатление, что нечто похожее уже когда-то
было...
   Прощание длилось недолго: почти все "кузнечики", кроме Анг'Ри, остались
со мной на "Скорпионе". "Игла" и  другой  корабль  перевозили  в  основном
беглецов с Антигоны, что и объясняло, возможно, уровень радиоактивности. В
тот момент, когда Лес уже  был  готов  покинуть  нас,  произошла  довольно
неприятная сцена: Талестра бросилась к нему сквозь толпу пассажиров.
   - Я надеюсь, что ты будешь там к моменту моей свадьбы! - крикнула она.
   Он уже  надел  асбестированный  скафандр,  выданный  врачами  Омикрона:
скафандр напоминал белое одеяние земного  священника.  Его  голову  венчал
шлем с маской розоватого оттенка, в которую были встроены мощные  фильтры.
Под  этим  нелепым  нарядом  было   трудно   распознать   черты   холодной
элегантности Леса, и даже я сама какой-то момент колебалась: он ли  это?..
Но он ответил, и я узнала характерный жест и  насмешливый  голос,  который
обласкал Талестру:
   - К твоей свадьбе?! Ты с ума сошла! И за кого же ты выходишь?
   - За Айрта!
   Имя прозвучало, как пощечина. А я посмотрела на Айрта: он был бледен  и
вид у него был отсутствующий. Здесь разыгрывалась не его судьба...
   И совсем незачем было  после  этого  говорить  мысленно:  ведь  все  мы
телепаты. И я бы предпочла, чтобы она так не орала.
   - Да, я знаю!  Ты  можешь  упрекнуть  меня  в  отсутствии  гордости.  Я
бросаюсь на шею первому попавшемуся землянину! Но на  самом  деле  земляне
никогда всерьез не существовали для меня. Вероятно, я единственная  земная
девушка, которая никогда не мечтала о  земной  любви!  В  моих  снах  меня
всегда  окружали  инопланетные  существа!   Я   лучше   знаю   и   понимаю
бесконечность, чем маленькую зеленую и голубую планету, от которой вы  все
без  ума!  А  гордыне  моей  нет  предела,  я  всегда  хотела,  чтобы  мне
принадлежала вся вселенная, со всеми ее рассветами,  туманностями,  новыми
звездами! И когда пришло время, из всех  лиц  с  человеческими  чертами  я
выбрала самое прекрасное. Я выбрала его за голубой отблеск, который омывал
его и который был тенью крыла, за золотую пыльцу в радужной  оболочке  его
глаз, которая родственна космическим свечениям! Я выбрала ангела. И это не
моя вина, если небо глухо и немо. Мимо проходил человек, он услышал  меня.
Это Айрт. Мне надоело биться лбом о скалы, кровоточить, кричать...
   - А ты кричишь, - сказал Лес. - Замолчи, все это дурно пахнет.
   - Я умолкаю. Но я не шучу.
   - Не пытайся настаивать. - Он повернулся к  Айрту,  как  будто  пытался
подбодрить его... - У Айрта на Сигме будут  другие  заботы.  Это  искусный
боец и  то,  что  он  делает,  очень  хорошо.  Ты  мне  доставишь  большое
удовольствие, оставив его в покое до моего возвращения.
   - Но я выхожу замуж за Айрта, вот!
   - Это мы уже слышали. В данный момент ты ни  за  кого  не  выйдешь.  Не
забывай, что ты еще несовершеннолетняя, и что, подобрав тебя в этой  бойне
на Уране, я автоматически стал твоим опекуном по всем законам Волопаса.  Я
повторяю: оставь Айрта в покое. К тому же ты сама прекрасно знаешь, что не
властна в его судьбе...
   Она опустила голову, должно быть, это было правдой. Но я знаю Талестру,
знаю, что она сделает по-своему. Вся патетика ситуации от нее  ускользала,
она не собиралась сдаваться.
   Повернувшись к группе, Лес продолжал:
   - Я постараюсь связаться с моим отцом,  прежде  чем  эскадра  сядет  на
Сигме. Спасибо всем и за все. Мы скоро снова увидимся.
   Едва мы успели приземлиться на имперской планете, как Айрта  арестовали
по обвинению в космическом пиратстве.


   Я полагала, что испила чашу до дна на Гере и на Антигоне.
   Я считала, что эмоции уже не могут тронуть меня.
   Пассажиры "Скорпиона" и линейных кораблей были взяты под опеку какой-то
сигмийской организацией, а Валеран взял с собой Талестру. Я осталась  одна
на космодроме.
   Потом я настояла на свидании с Айртом.
   Все-таки странно видеть такого молодого и бодрого человека в клетке. На
Сигме нет настоящих тюрем, арктурианцы никогда не совершают  преступлений,
"когда что-то не так, - сказали мне, - они просто  убивают  себя".  А  что
касается космических преступников, то  их  сажали  в  клетки,  прежде  чем
отправить на их родину или спустить в шахту.
   Так  вот,  это  и  была  большая  клетка,  установленная  в  просторном
помещении, которое охраняли роботы. Это напоминало мне "Летающую Землю". Я
почувствовала, что моя сила как будто оставила меня, я  никому  ничего  не
могла дать и даже не хотела этого. Конечно, я предпочитала,  чтобы  кто-то
пошел со мной, Жак или Джелт, но наша  группа  распалась  в  суматохе  при
посадке. И я пошла одна, в своем выцветшем  и  прожженном  огнем  Антигоны
скафандре, без шлема, плохо причесанная и с потрескавшимися губами, и Айрт
двинулся мне навстречу и припал к  разделявшим  нас  прутьям.  Он  казался
неожиданно постаревшим и более суровым, но все равно улыбался мне.
   - Прошу прощения, что принимаю тебя в таком плачевном обличье, - сказал
он, - но я очень рад, что ты пришла.
   Я заметила, что он обращался ко мне на "ты". Несомненно, чтобы получить
разрешение на мой визит, он утверждал, что я его родственница, "его сестра
Виллис". Я улыбнулась ему в ответ:
   - Ты должен был знать, что я приду.
   - Скажи Талестре... - он замолчал. - Нет, не говори ничего, кроме того,
что она свободна. Может  быть,  это  последний  раз,  когда  у  меня  есть
возможность общаться с вами до начала процесса...
   - До начала...
   - Да. Они очень торопятся. Сегодня  вечером  будет  заседать  трибунал,
особый трибунал. Кажется, мой случай рассматривается  в  этом  ультиматуме
отдельно.
   - Но, в конце концов, Айрт, в чем же тебя обвиняют?
   - О, тут целая куча историй! В том, что дезертировал.  Что  нападал  на
корабли Ночных и на  многие  планеты,  где,  кажется,  нанес  определенный
ущерб. В том числе - на Антигоне.
   - Но там ты спасал жизнь людей!
   - Это еще нужно доказать.
   - А вообще - все очень серьезно?
   - Это зависит от исходной точки зрения.
   И тут он перешел на мысленную трансляцию, неслышную роботам, и пока  мы
обменивались бессмысленными словами, предназначенными для них, я услышала:
"Создается впечатление, что Сигма хочет выиграть время, отдав Земле залог.
Я заложник, вот и все".
   - Можем ли мы что-нибудь сделать для тебя?
   - В данный момент - ничего, - сказал он сдержанно. - Но  ни  под  каким
видом не привлекайте внимание земных шпионов. Я уверен, что  Сигма  сейчас
кишит ими. Если на группу нападут и уничтожат ее, все потеряно. К тому же,
если мне удастся сейчас выбраться, меня  все  равно  арестуют:  дело  мое,
кажется, весьма непопулярно. Ультиматум вызвал на  Сигме  панику.  Позднее
Арктур найдет выход, но в данный момент можно потянуть время, отдав  врагу
всего одну человеческую жизнь. Это ерунда для правительства.
   Он говорил так, как будто речь шла не о его жизни.
   - Но Айрт, -  сказала  я  несколько  растерянно,  -  ты  же  знал,  чем
рискуешь, ведя сюда всю эскадру...
   Он тихо рассмеялся:
   - Конечно, знал. И Лес с Валераном тоже. Но мы должны  были  проникнуть
сюда через подпространство, за нами постоянно следили, а ведь только я мог
выполнить этот переход... Ты удивляешься, что ничего не знала об этом?  Мы
приняли  меры,  чтобы  понапрасну  не  волновать  вас.  Мы  перебрали  все
подстерегавшие нас ловушки, но только не мой приговор...
   - И это?
   - Смерть, несомненно. А что бы ты еще хотела? О, в  худшем  случае  все
произойдет  мгновенно,  и  я  не  буду  страдать:   Сигма   дезинтегрирует
государственных преступников.
   - Но ты не преступник, Айрт!
   - Я тоже так думаю. Но им я нужен именно  в  таком  качестве.  В  конце
концов, не ломай свою хорошенькую головку, Виллис. Смотри, экраны  роботов
стали оранжевыми: у нас осталось  не  так  уж  много  времени.  Скажи  мне
только: я такой же мутант, как и вы?
   - Да, ты мутант.
   - Хорошо. Какими же основными способностями мы обладаем? Ты,  Талестра,
Морозов - вы излечиваете, телепортируетесь в пространстве и во  времени...
А я? Есть ли у меня какое-либо качество, которое мне известно?..
   - Почему ты об этом думаешь? Ты что-то чувствуешь?
   - Нет, ничего. Просто кто-то очень хочет меня уничтожить, - сказал он с
какой-то горестной задумчивостью. - Но я, в конце концов, узнаю, я...  Ну,
вот, теперь красный цвет. Иди сюда...
   Между нами были прутья  клетки,  похожие  на  обнаженные  мечи.  Роботы
приближались.
   - Ближе. Ты же моя сестра.  Они  будут  удивлены,  если  я  не  поцелую
тебя...
   Эти мечи между нами. Он так сильно прижал меня к ним,  что  у  меня  на
груди до утра оставался след от прута. Но поцеловал он только мои глаза  и
мои слезы...



27

   - Айрт Рег, землянин, командир корабля  "Скорпион",  вы  обвиняетесь  в
дезертирстве, в убийствах, в  грабежах  и  в  других  видах  межпланетного
пиратства. Что вы можете сказать по этому поводу?
   Айрт держится прямо, с высоко поднятой головой.  Он  немного  бледен  и
немного  устал:  ведь  еще  утром  он  командовал   эскадрой,   и   узники
приветствовали его как освободителя. Как все быстро меняется...  Слушается
дело бывшего астронавта, трибунал заседает  в  зале,  где  кадеты  сдавали
экзамены, это отнимает у процесса какую-то часть присущей ему значимости и
серьезности и придает ему несколько нудноватый оттенок.  На  стенах  висят
старинные  астронавигационные  карты,  знамена  и  цельная  плита  черного
мрамора, посвященная особо прославившим Колледж курсантам. Имени Айрта там
нет, иначе его, вероятно,  пришлось  бы  сбить,  как  это  было  с  именем
Антония, который взбунтовался против Каракаллы.
   Его привели в трибунал по подземному  переходу,  под  сильной  охраной.
Магнитные оковы нисколько не  стесняют,  они,  скорее,  унизительны.  "Они
опасаются, что я буду жестикулировать или попытаюсь сбежать?.." Однако все
проходит в соответствии с точными  и  гуманными  сигмийскими  правилами  -
тюремщики корректны и на четверть часа оставляют обвиняемого  в  небольшом
смежном помещении в обществе его адвоката, назначенного судом, так как сам
Айрт никого в Самарре не знает.


   Этот полуденебиец - невзрачный, сгорбленный, который немного  похож  на
водосточную трубу с раструбом, тотчас же взял Айрта за обе руки.
   - Расскажите мне все, - попросил он.
   - С чего начать?
   -  Ну,  хорошо,  -  денебиец  старательно  выговаривал  слова,  и  Айрт
вспомнил, что структура его горла ничем не напоминает гуманоидную: у  него
какая-то аномалия голосовых связок или что-то в этом роде...
   - Ну, хорошо, - повторил он, - расскажите мне о вашем детстве на Земле.
У  вас  была  родина,  дом,  которых  вы  лишились...  Вас   преследовали,
травмировали, так?
   - Я никогда не был на Земле, - ответил Айрт.
   Это, естественно, снизило вдохновение адвоката, который, однако, быстро
приходит в себя:
   - Да, но у вас,  тем  не  менее,  отобрали  ваше  достояние,  все  ваше
достояние. И ваши родители были ограблены. У вас инстинктивная ненависть к
Ночным, нечто вроде спонтанного отвращения среди разных других причин.  Вы
прямо-таки ощетиниваетесь, когда приближаетесь к ним?.. Не  отрицайте,  мы
знаем обо всем этом еще по первым контактам с  другими  инопланетянами,  и
это позволяет объяснить все происшедшее звездной аллергией...
   Айрт почувствовал себя ужасно усталым. Так значит, это существо  отныне
составляет его единственную надежду?  Этот  гуманоид,  который  жонглирует
стереотипными понятиями и хочет выдать его случай за некий "сдвиг", к тому
же спорный, за космическую болезнь?..
   - Вы, значит, не читали мое досье? - спросил он тихо.
   Стрельчатые веки адвоката поднялись почти до самых волос:
   - Ну, конечно же, конечно! Я попросил "теленизировать"  пленку.  Но  вы
знаете, у нас нет времени. Не ответите ли вы сами на мои вопросы?
   - В таком случае, я должен вам сказать, что  у  меня  никогда  не  было
никакого  достояния.  У  моих  родителей  тоже.  Я  был,  что  называется,
сознательным и организованным космическим пролетарием. И не было  никакого
грабежа. Кроме  того,  воспитанный,  как  все  космические  кадеты,  я  не
испытываю никакого отвращения к любым гуманоидным расам, даже  если  у  ее
представителей щупальца вместо головы. Вы видите, что в  этом  смысле  мое
дело пропащее...
   - Космос! - воскликнул адвокат.  -  Но  тогда  я  должен  спросить:  вы
действительно нападали на планеты и корабли Ночных?
   Айрт подумал и сказал:
   - Что касается планет, то тут есть нюансы:  я  высадился  на  Антигоне,
потому что меня звали, потому что я поймал сигналы  СОС.  Там  были  люди,
которых Ночные собирались ликвидировать.
   - Люди, которых вы знали?
   - И да, и нет.
   - То есть?
   - Ну, я никогда их раньше не видел. Лично. Но я  о  них  мечтал.  О,  я
забыл, одного я встречал: Морозова.
   Адвокат оживился:
   - Вы утверждаете, что были призваны профессором Иваном Морозовым?
   - Ну, не явно. Но он же был на Антигоне, он может засвидетельствовать.
   - Да, но у нас не было времени встретиться с профессором Морозовым...
   (Не  было  времени  -  не  было  времени  -  поистине  это   становится
припевом...)
   - А что касается кораблей?..
   -  Тут  нельзя  отрицать:  я  нападал  на  Ночных  каждый  раз,   когда
представлялся случай: когда они нападали на корабли с беглецами  или  даже
на эскадры. Я напал бы на них и без этого, но подобных случаев не  было...
я всегда находил их, когда они убивали.
   - И вы утверждаете, что не испытываете никакого врожденного  отвращения
к...
   - Никакого. К тому же, чаще  всего  это  были  земляне.  Я  же  не  мог
испытывать это чувство к землянам, не так ли? Вам остается спросить  моего
заместителя Жака. Он бывший Ночной.
   - Вашим заместителем был Ночной?
   - Почему бы нет? Он выздоровел. Допросите его.
   - Боюсь, это невозможно... Все пассажиры вашей - гм! -  эскадры  сейчас
находятся под наблюдением в Парапсихическом центре. А  прерывать  подобные
эксперименты нельзя. Наука превыше всего...
   - А нельзя ли...
   - Нет. К тому же, это бесполезно. Итак, мы отмечаем, что у вас не  было
никаких отрицательных чувств к Ночным. Однако вы их  уничтожали.  С  какой
целью?
   - С чисто научной.
   В  этот  момент  у  Айрта  возникло  ясное  впечатление,  что  тут,   в
соответствии с определенными правилами  разыгрывается  настоящая  комедия.
Адвокат  сам  сформулировал  ответы  на  вопросы.  Между  тем   робот-врач
подкатился к Айрту и сделал ему сначала один, потом еще  два  "безвредных"
укола, чтобы, как он сказал, "успокоить ваши сверхвозбужденные нервы".  Но
Айрт вовсе не был "сверхвозбужден", и, как только ему сделали первый укол,
он почувствовал, будто густая  туча  заволакивает  его  сознание.  "Я  еще
никогда не был таким глупым, - подумал он, - и я еще понимаю кое-что:  это
рекорд!" Обрывки вопросов с трудом доходили до него.
   - Но ведь вы не ученый, не правда ли?
   - Конечно, я всего лишь астронавт.
   - Тогда, как же вам пришло в голову...
   К счастью, он не мог об этом вспомнить.
   - А эти люди, с которыми мы вместе боролись, за  которых  вы  рисковали
своей жизнью и совершали преступления, вы их даже не знали?..
   - О, у меня было представление  о  них:  это  были  такие  же,  как  я,
астронавты. Вы не понимаете? Ну, конечно, вы не  можете  понять.  Когда  у
человека ничего и никого нет на  всем  белом  свете,  кроме  товарищей,  с
которыми он делит пространство, беды, звезды, они становятся его братьями.
А Лес Кэррол...
   - Командир Кэррол был вашим товарищем?
   - Нет, он был, скорее, предводителем, но это ничего не значит, и я  его
воспринимаю как брата. За него я бы отдал свою жизнь.
   - Однако... нам сказали, что ваша невеста... Не предназначалась ли  она
командиру Кэрролу?
   - Талестра делала то, что ей нравилось. К тому же, она тоже была  нашей
боевой подругой.
   Айрту смутно показалось, что его адвокат поднял к небу руки, которые на
самом деле могли быть щупальцами.
   В этот момент он понял, что с него хватит. Или,  точнее,  он  не  хотел
слышать, как голубые губы  денебийца  будут  произносить  другое  имя.  Не
пожелав принять руку помощи,  которую  хотел  в  меру  своих  способностей
протянуть ему защитник, он добавил:
   - К тому же, я не понимаю, что вы хотите выяснить.  Да,  я  нападал  на
Ночных. Да, в основном, я превращал их в пюре. Но ведь это война,  не  так
ли? А я ненавижу  войну.  Я  хотел,  насколько  это  было  в  моих  силах,
уничтожить ее. Вот и все.
   И теперь ему задают - снова - этот вопрос:
   - Айрт Рег, вы признаете себя виновным?
   Он смотрит на арктурианских судей:  все,  даже  самые  пожилые  (но  не
старые - дряхлых арктурианцев просто не существует), похожи на  Леса.  Все
они высокого роста, чувствуется, что за спиной у них -  сложенные  крылья.
Но многие лица слишком бледны, многие взгляды - тусклы. На  Земле  болезнь
тоже начиналась с этих признаков?.. Зал почти пуст. Сигмийцы не  падки  на
такие представления, в Самарре судят редко. Присутствует только  небольшая
группа землян.  Ему  кажется,  что  он  их  уже  встречал  на  побежденных
кораблях, на безумных планетах... Вообще  же  этот  процесс,  от  которого
зависит его жизнь, жалкая  и  малоценная  человеческая  жизнь,  интересует
только тех, кто прямо замешан в деле. Однако нет: он вдруг  замечает,  что
зал опоясан  галереей,  разделенной  на  множество  лож,  предназначенных,
несомненно, для крупных сановников. Та, что  в  центре,  увешана  тяжелыми
пурпурными занавесями, и Айрт замечает там высокого землянина в маске.  Он
узнает властный лоб и сурово сжатые губы.
   Ингмар Кэррол пришел посмотреть, как его будут судить.
   Тогда он снова смотрит вниз. Должен же там быть какой-то  противовес?..
Он ищет знакомые лица, но никого не находит. Нет ни Талестры, ни Жака,  ни
Валерана. Он говорит себе, что это хорошо, что Виллис правильно поняла его
указания и предупредила остальных. Но в глубине  души  он  уверен,  что  у
Виллис не было времени предупредить всех. И поскольку он еще очень  молод,
сердце у него сжимается.
   Ответ на вопрос запаздывает,  и  наступает  напряженная  тишина.  Айрту
кажется,   что   денебийский   адвокат   судорожно    перебирает    своими
руками-щупальцами.  Наверное,  он  спрашивает  себя,  не  потерял  ли  его
подзащитный последние остатки выдержки, и заранее ужасается по поводу  его
возможных признаний.
   Наконец Айрт разжимает губы и отвечает:
   - Я невиновен.
   Что ж, процесс может начинаться.
   Лица расплываются, особенно после того, как робот-врач делает  ему  еще
один укол. Кажется, адвокат доволен и заявляет,  что  это  для  "оживления
памяти". И действительно,  Айрт  теперь  вспоминает  все:  обледеневшую  и
шероховатую поверхность астероида, где он до крови обламывал ногти, и свою
мать, которая нежно гладила его по лбу в тот момент, когда он уходил  (что
означало "возвращайся скорее"),  и  схватку  на  "Летающей  Земле",  когда
скрюченная рука трупа ударила его по лицу так сильно,  что  у  него  потом
кровоточили губы... Все эти видения одолевают  его,  и  он  видит  в  зале
только серебряные волосы и глаза арктурианского прокурора.
   Прокурор.  Тот,  кто   доставляет.   Что?..   Жертвы   государственному
механизму?..
   Вид у него не злой, он произносит обвинительную речь в таких изысканных
выражениях, что хочется сказать ему: "Кончайте скорее, эта гнусная история
абсолютно недостойна вашего  внимания.  Кончайте  и  удалимся  в  тенистый
уголок слушать "Каприччио" Римского-Корсакова или альтаирскую  симфонию  в
ми-бемоле".  Но  изыскан