у что смерть - единственное  зло,  против  которого
нет лекарства..."
   Я встала, положила руки ей на плечи и тоже встряхнула ее:
   - Никто не отбирал у вас Леса, маленькая идиотка! Леса нельзя ни взять,
ни отдать.
   - Вы...
   - Тем более мне. Я ему не нужна, и он мне тоже -  в  этом  смысле.  Ему
казалось, что он любит одну девушку, которая олицетворяла для него  Землю,
но она мертва. А теперь, если кто и занимает его, так это именно вы, но не
так, как вы бы того хотели. Может быть, это придет  позже,  но  надо  еще,
чтобы он осознал это.
   - Это уж мое дело!
   - Конечно. Через год или два вы будете неотразимы.  Надо  еще,  правда,
чтобы мы прожили эти год или два. Что мы можем сделать для этого?  У  вас,
наверное, есть какие-то мысли на этот счет? Так скажите!
   - Мне кажется, - сказала она, неожиданно став осторожной,  словно  кот,
который ловил мышь, а  поймал  толстокожего  хамелеона,  -  что  нам  надо
связаться с Сигмой.
   - Обычные передатчики не действуют в созвездии Лебедя.
   - Я знаю. Я не о том.
   Казалось, она успокоилась - наверное, я оказалась не такой уж  опасной.
Она уселась на барьер прямо передо мной.
   - Вы какая мутантка? Чувствительница? Я-то, в основном, всевидящая.  Но
все это ни к чему. Нам необходима телекинезистка, настоящая...
   - Так ведь и вы в какой-то мере телекинезистка, я чувствую...
   - Да, я  могу  нырнуть  на  три-четыре  парсека  и  принести  пригоршню
водорослей. Вы думаете, этого хватит, чтобы вытащить  _его_  из  созвездия
Лебедя? И еще, - воскликнула она с жаром, - если  бы  речь  шла  только  о
человеческом теле, этом  переплетении  непознанной  энергии  и  протеинов,
которое легко перенести, но ведь есть еще и футляр!
   - Футляр?.. -  повторила  я,  изумленная.  Действительно,  Талестра  во
многом превосходила меня. Но она была так увлечена, что не воспользовалась
скромным триумфом.
   - Ну, конечно. Он изложил свой рапорт в виде микрофильма и спрятал  его
в  футляре  "Божественной  комедии",  который  повсюду  таскал  за  собой.
Насколько мне известно, этот  документ  способен  взорвать  все  созвездие
Волопаса! Значит,  проблема  в  том,  чтобы  перенести  _Морозова_  и  его
футляр...
   - Ну если только это, - протянула я с непростительной легкостью.
   - Ну, конечно же! Для вас это простое  упражнение  в  левитации;  такая
высокоразвитая личность, как вы, которая так запросто переносится из жизни
в смерть и обратно...
   - Талестра, на этот раз я буду вас бить!
   - Только попробуйте! У меня излучатель. Поговорим серьезно: Морозова  с
его докладом подстерегают на всей трассе. Подумайте  только:  среди  тысяч
экспедиций, посланных Кэрролом, только эта,  тайная  (потому  что  он  был
против участия своего сына в ней - могли вспыхнуть несколько Новых, но его
сын должен был остаться в целости и сохранности, несмотря ни  на  что...),
добывает сведения о  возможных  причинах  земного  несчастья.  И  о  Язве,
которая никого не щадит. И о том, что она  заражает  все  живые  существа,
усиливая все скрытые низменные  наклонности  -  тщеславие,  сладострастие,
жестокость... И что  эта  ночная  зараза  уже  давно  разъедает  Солнечную
систему и подбирается к Арктуру...
   - В таком случае, пусть Лес сам передаст сообщение.
   - Конечно, сначала я тоже подумала о Лесе, - сказала суровая  девчонка.
- И не только потому, что хотела вызволить его из  этой  западни!  У  сына
Кэррола больше шансов, что его внимательно выслушают. Хотя  это  вовсе  не
обязательно: похоже, что арктурианцы настоящие ангелы,  а  ангелы,  вы  же
знаете, не имеют никакого отношения ко злу... такие бестолковые!  Но  ведь
Лес "первый после бога" на борту этой летающей консервной банки, и никогда
не согласится покинуть ее, во время полета. Значит, остается Морозов.  Он,
правда,  не  такой  представительный,  но  ведь  это  автор   доклада,   и
немаловажно, что он весит всего сорок четыре килограмма. Но в пространстве
сорок четыре кило или тысяча тонн...
   - А вы уже предлагали Морозову принять участие в этом эксперименте?
   - Дьявол! - воскликнула она, очевидно, уже на пределе.  -  Какая  же  я
дура, что обсуждаю все это с вами. Вы так же витаете в облаках, как и наши
ангелы! Ведь речь идет о спасении Леса!
   - А еще - о спасении Земли, Арктура и сотен тысяч  других  галактик!  -
взорвалась я, уже не в силах сдерживаться. - Но вы не видите ничего, кроме
своего архангела из кристаллов! И не пытайтесь мысленно  испепелить  меня.
Это вам не по силам!  Дайте  мне  спокойно  обдумать  то,  что  мы  должны
сделать. Я уверена, что у меня уже была какая-то дельная мысль,  но...  А,
вот что! Ведь Морозов тоже мутант. А также 80 процентов моих "кузнечиков".
Собравшись  вместе,  мы,  может   быть,   сумеем   послать   гонца   через
подпространство...
   - В Самарру, столицу Сигмы, - сказала  Талестра,  неожиданно  становясь
холодной и рассудительной. - Лес говорит, что там сейчас как раз в разгаре
звездные праздники... Что ж, можно попытаться.



14

   Но сначала надо было представить себе Сигму.
   А у нее было столько лиц!
   Для Леса это была родная планета. Она была не такой, как Земля, но  там
жила его семья, те, кого он любил.
   Для Морозова это  была  просторная  лаборатория,  оборудование  которой
бывало,  правда,  несколько  опасно  для  простого  смертного;  это   была
лаборатория с необыкновенно богатой библиотекой, начиная с песней Ан-Лиля,
бога Сюэнкриенов, и кончая  примитивами  XX  века.  Это  была  система,  в
которой он мог делать бесчисленные открытия.
   И там было еще хранилище роботов и кошечка-Тролль Аита.
   Для Талестры и "кузнечиков", это была земля обетованная.
   Для Виллис это была звезда, которую любил Хелл.
   Для тысяч беглецов с Земли это было  пристанище,  гавань,  долгожданное
убежище. А для некоторых - форпост для дальнейшей борьбы.
   Воплощением Сигмы  был  звездный  порт.  Со  всеми  его  искушениями  и
пороками.
   В нем, как в зеркале,  отражались  все  характерные  черты  столицы.  И
другие тоже.
   В нем, как и во всех звездных портах и  астродромах,  под  куполами  из
прозрачного  пластика  или  в  пустынях  мертвых  планет,  были   взлетные
площадки, движущиеся платформы и тротуары, мрачные кабаки -  места  встреч
космонавтов, где циркулировали самые странные слухи.  Там  рассказывали  о
секретных событиях и жестоких вещах, которые нельзя  было  назвать  своими
именами, о  которых  никто  не  осмеливался  заявить  в  полный  голос,  о
богохульствах. И все при этом украдкой указывали  на  Землю.  И  все  чаще
случалось так, что когда произносили термины "коварное нападение",  "живые
орудия, которые хотят  завоевать  вселенную",  "физическое  воздействие  и
наложение подпространств",  когда  указывали  планеты,  население  которых
целиком сошло с ума и занималось самоистреблением, то  часто  оглядывались
по сторонам и не называли созвездие, которому угрожает опасность...
   Космические корабли избегали некоторых маршрутов. Когда речь заходила о
болезни, которая захватывала  систему  за  системой,  ее  всегда  называли
"земным злом", но зло это становилось уже  межгалактическим.  А  в  трюмах
некоторых кораблей, слишком далеко забиравшихся в просторы Млечного  Пути,
среди груза порой находили стальные контейнеры со скрюченными трупами, чьи
глаза были наполнены ужасом...
   Когда эти трупы показывали жителям планеты, многие из них сами  убивали
себя...


   Айрт Рег медленно снижался в плотной атмосфере Сигмы. Он любил  суровые
испытания, которым подвергались  выпускники  колледжа:  быстро  проходящий
страх, который сжимал горло в момент  старта  дельтаплана  с  космического
корабля,  плавное  падение  и  посадку  на  землю.  Его  тело,   прекрасно
натренированное различными физическими упражнениями, составляло одно целое
со  всем  этим  блистающим  праздником  -  праздником  Производства.   600
выпускников покидали сегодня свою обитель, получали знак Двойной Звезды  и
излучатель. Завтра они начнут бороздить космос.
   Внизу блистательная толпа аплодировала балетным па  танцовщиц,  похожих
на едва распустившиеся белые цветы. Вечером будет прием в  адмиралтействе,
и юные астронавты в первый раз наденут звездную форму... и  каждый  сможет
пригласить свою семью и девушку, которой он подарит свой знак  отличия  из
золота и серебра.
   Но Айрту Регу некого было приглашать. Четыре года назад он был  помещен
в колледж одним космонавтом, который приехал в  очередной  отпуск  -  Айрт
больше не встречал его. Он успешно прошел все испытания. Учился он средне,
зато уделял большое внимание физическим упражнениям, и это  способствовало
его назначению в космические десантные войска. Он хорошо  переносил  любые
ускорения, самые невероятные тренажи в барокамерах, и  все  были  уверены,
что он, очень высокий и стройный, со  знаменитым  отсутствующим  взглядом,
который был признаком сильнейшей сосредоточенности, будет в  первых  рядах
любой битвы. Оставаясь до сих пор одиноким, он  никогда  не  жаловался  на
это. Юноша с медными волосами, упорный, отчаянный и нежный в одно и то  же
время, стал совершенной боевой машиной. Единственная посредственная оценка
была  по  математике:  экзаменатор   прозвал   его   "разбуженной   спящей
красавицей".
   А сейчас он спускался к Сигме. Говорят,  в  момент  большого  несчастья
человек мгновенно вспоминает самые яркие эпизоды своей жизни. И  несчастье
должно быть не за горами, если теперь он снова  переживал  свой  последний
вечер в Самарре.
   Их отпустили в первый ночной отпуск. Его товарищи проводили эти веселые
часы в кругу своих семей, в висячих садах над озером, где осыпались листья
экзотических деревьев, где веселились девушки в светлых платьях и  шляпах,
похожих на опрокинутые венчики...
   Айрт никого не знал, он  просто  спустился  к  астродрому  -  все  пути
Самарры вели к нему.
   Странно - как только он появился на улице, это животное  направилось  к
нему навстречу. Кошки-Тролли с Каппы были ценными зверьками,  они  никогда
не бродили по улицам.  Сначала  он  подумал,  что  она  гуляет  со  своими
хозяевами, но нет, она пошла за ним. Это было симпатичное животное  белого
цвета, с сонными зелеными  глазами,  туловище  было  посажено  на  длинные
гибкие лапы. Она была почти точной копией  ангорской  кошки,  но  с  тремя
головами. Такое могло привидеться только в кошмарном сне...
   Наклонившись, Айрт погладил ее:
   - Что, сестричка,  потерялась?  Почти  что,  как  я.  Пошли,  вселенная
просторна.
   Этой ночью, как и всегда, вокруг астродрома вовсю  веселились.  Он  был
огромен и величествен, таким и полагалось быть  порту  герцогов-торговцев,
где каждая выставка товаров стоила целой планеты. Диски и летающие сигары,
многоступенчатые ракеты и "летающие тарелки"  с  опознавательными  знаками
всех созвездий садились тысячами.
   Здесь  были  необыкновенно  высокие  корабли  с  Альтаира,  капсулы   с
плазменной тягой из созвездия Стрельца и яйцеобразные суда с Денеба на так
называемой "тяге пси". На платформах громоздились пирамиды  контейнеров  -
сказочные сокровища в первозданном своем виде: необработанные  драгоценные
камни, слитки редких металлов и футляры с благоухающими пряностями со всех
планет.  Существа,  высаживающиеся   с   кораблей,   превосходили   всякое
воображение своими силуэтами, похожими на витки спирали или распустившиеся
цветы арума, с  телами  фиолетового  цвета  и  с  головами,  напоминающими
морские звезды. Одни издавали звуки, походящие на кваканье,  другие  -  на
ослиный рев, третьи - на совиное уханье, кто-то пел. Телепатические  волны
образовывали единое поле. Айрт в задумчивости остановился  перед  покрытой
перьями группой с Меркурия, потом оказался лицом  к  лицу  с  бесформенным
бурдюком с Асселия, чьи философские размышления были почти ощутимы.
   "Всем этим существам из самых  разных  уголков  космоса  удается  найти
общий язык... И только земляне непробиваемы", - подумал Айрт.
   Но кошка-Тролль терлась у ног, и три пары загадочных глаз куда-то звали
его. Получив из гипнолекций весьма туманное представление о  галактической
литературе,  Айрт  не  знал,  как  однажды  вечером  некий  доктор   Фауст
обнаружил, что его сопровождает пудель...
   - Что, есть хочешь? - спросил он сочувственно. - Эх, бедная  сестренка!
Но ведь я не знаю, чем ты питаешься. Ты могла бы мне подсказать?
   На  мосту,  протянувшемся  над  озером,   сверкали   неоновые   витрины
многочисленных заведений.  Это  был  очень  старый  квартал,  построенный,
несомненно, землянами; он  почти  полностью  воплощал  их  ностальгические
воспоминания. Айрт и его кошка углубились в него. На  молодого  космонавта
это место произвело довольно сильное  впечатление.  Дома  и  помещения  не
имели ничего общего с блистающими отделкой  чистыми  и  строгими  зданиями
Колледжа, который возвышался надо всем, как монолит, и  представлял  собой
некий обособленный мир. Веселый город, обильный и циничный,  шумел  вокруг
них, курил венерианские или  капелланские  наркотики,  играл  в  кости,  в
"клиссоэр", в "маджонг", как во всех портах мира.  Здесь  давали  напрокат
или продавали девушек-триподов из созвездия Цефея космонавтам, похожим  на
пауков с Денеболы. Продавали здесь и "сегхир марсианский" всем  наркоманам
вселенной. Иногда какой-нибудь гелико, покрашенный  в  экстрагалактические
цвета - желтый,  пурпур,  зеленый,  красновато-лиловый,  бледно-зеленый  -
орошал толпу ароматным душем или  сбрасывал  тучу  разноцветных  лепестков
(единственный вид рекламы, принятый на Арктуре). А другой таскал за  собой
в переливающейся всеми цветами сетке какое-то существо - синее,  оранжевое
или разноцветное, с перепончатыми крыльями или с  бриллиантовыми  когтями.
Эти существа, украшенные цветами, носили титул  "космических  жемчужин"...
Паранимфы и гермафродиты, просто самки и бесполые существа,  прибывшие  из
самых отдаленных концов метагалактики,  должны  были  удовлетворить  любые
вкусы в том, что касалось любви...
   Кошка-Тролль мяукнула от отвращения и увела своего пленника.
   Но Самарра недаром хвасталась  тем,  что  может  удовлетворить  любого.
Прилавки этого рая изысканных вкусов и запахов  предлагали  космонавтам  и
варварские блюда, и невероятно тонкие - живое  желе  с  Шератана,  кусочки
крыла летающей пантеры с Лезата и поющие  фрукты  с  Дахиба.  Жители  этих
планет умело рекламировали свой товар, некоторые при этом  аккомпанировали
себе на ксилофонах или на этих маленьких ситарах эльфов, которые  называют
"моренопсис". Образовалось настоящее  столпотворение.  Гелико  парили  над
подносами из побегов манкарийской ивы, на которых пылали  телесного  цвета
орхидеи, слегка переливающиеся розовыми и голубыми тонами, а предлагала их
девушка с Менкара, которая сама была похожа на  них,  как  родная  сестра.
Проходя мимо, кошка-Тролль остановилась, чтобы понюхать "шария",  наркотик
с Дифды  в  созвездии  Кита.  Это  была  одна  из  разновидностей  медовой
валерианы, ее потребляли, вдыхая через нос.
   Но дифдейский продавец - светлый чешуйчатый ромб - начал  подпрыгивать,
протестуя. Рядом пузырящаяся туча с Зосмы  последовала  его  примеру.  Она
расплывалась у ног Айрта, утверждая,  что  он  бесплатно  завладел  пустым
подносом из оникса, на  котором  _должны  были  находиться_  деликатесы  с
Дельты Льва, "доставляющие удовольствие при взгляде на них  с  дополнением
воображения"...
   В глубине галереи, сверкающей,  как  многогранный  драгоценный  камень,
какой-то торговец-король возвышался на своем  кристаллическом  троне.  Это
был величественный  бородатый  мужчина,  одетый  в  пурпур,  с  венком  из
звездных  антенн  (торговцы-короли  с  Сигмы   очень   любили   копировать
ангельских арктурианских богов или патриархов, а больше всего - обитателей
Олимпа...). Он уже было нацелился своим  излучателем,  когда  узнал  форму
будущих космонавтов.
   Кошка тоже привлекала его внимание.
   - Оставьте их, - сказал он важно. - Они же ничего не трогали!
   - Но, во имя господа! - запротестовала туча с Зосмы,  -  _они  смотрели
туда, где лежали эти  штуки_!  Особенно  кошка.  А  она  видит  на  тысячу
парсеков!
   - Разве мы знаем, что она может видеть за тысячу  парсеков?  Во  всяком
случае, ей нужны не ваши сладости!
   Король-торговец обмахнулся прозрачным  листом  мансенилевого  дерева  с
Растабана и, повернувшись к Айрту, воскликнул:
   - Добро пожаловать, молодой воин! Можете пользоваться чем угодно в моем
дворце: мы никогда не сможем в  полной  мере  отблагодарить  героев  наших
славных космических эскадр! А что касается вашей кошки,  то  я  у  вас  ее
тотчас куплю, особенно, если она видит на столько световых лет!
   - Но кошка не моя, к сожалению, - сказал Айрт с изысканной вежливостью.
- Мне кажется, она видит своего хозяина на расстоянии в тысячу парсеков.
   Он не думал, что окажется так близок к истине...
   То, что последовало за этим, больше напоминало сон.
   Они покинули блистательные и  шумящие  кварталы.  Теперь  перед  Айртом
открывалась    нижняя    часть    астродрома,    "ад",    место    стоянки
кораблей-чистильщиков пространства,  поглотителей  радиоактивных  отходов.
Сюда же  выходили  морские  каналы.  Сине-зеленая  вода  плескалась  почти
вровень с набережной, где выгружали товары неизвестного происхождения  без
гарантии и путешественников без  виз...  Вот  так,  рядом  с  экзотическим
миром,  заключенным   в   строгие   рамки   законов,   начинался   другой,
сопутствующий  ему  мир  старых  легенд,  проклятых  портов,   исчезнувших
космонавтов. В свете розовых сигмийских  сумерек  Айрт  различал  странные
крадущиеся силуэты, зловещие, бледные, как  воск,  лица...  И  еще  аромат
женщины, яростный, ощутимый, чувственный, хлестнул  его  по  лицу,  словно
ничем не стесненная волна женских волос. И тяжелая рука опустилась на  его
плечо:
   - Будь осторожен, сынок! Здесь не увидишь  жемчужин  портовой  Самарры.
Здесь полно больных проказой или транспланов...
   - Кого, кого?
   - ...Эти еще хуже. Мозги, селезенки  или  сердца,  привитые  андроидам.
Трупы, которые прогуливаются  благодаря  электрическим  цепям.  Результаты
экспериментов, вот так!  Или  мутанты.  Это  самое  последнее  достижение.
Башня-то ведь рядом...
   ...Белая гигантская игла прорезала прямо перед ними сиреневое небо...
   - Му... как?
   - Да ты откуда свалился, сынок? Ты не  знаешь,  что  в  Центре  Мутаций
запросто делают получеловеческих андроидов и мышей с хвостами-штыками?  Ты
с Земли, что ли?..
   Но в этот момент в легком отблеске, который никогда не исчезает с  неба
Сигмы,  еле  заметно  блеснули  звезды  кадета,  и  незнакомый   космонавт
отпрянул:
   - О, прости, брат! Твои первые звезды? Пошли, это надо отметить!
   Они были в незнакомой местности, единственным впечатляющим отличием  ее
была разбитая ракета, переоборудованная под бар.
   - Примечательное место, сынок! Для старого космического волка. Войдем?
   - Войдем.
   Кошка-Тролль заволновалась, но Айрт не обратил на это внимания.
   Возбужденный  неотвязной  мыслью,  он  знал:  что   должно   случиться,
обязательно случится. И эта ночь  уже  отбрасывала  тень  на  его  будущую
жизнь, уже имела определяющее для него значение.
   Бар был сумрачным  и  таинственным,  каким  ему  и  следовало  быть,  с
оттенком легендарных проклятых таверн из древних сказок. В глубине он  был
слегка  освещен  пирамидой  из  жидких  кристаллов,  имитирующих   топазы,
изумруды  и  рубины.  Бармен,  расплывчатый  метис  с  Аль-Нилама,  слегка
фосфоресцировал зеленым светом.

   Светлый, маленький и дорогой.
   Как бриллиант, что соперничает с Солнцем...

   - Что вы сказали?
   - Ничего. Стихи. Девиз этого бара.
   - Который называется?..
   - Как все такие заведения, где вредят  обмену  веществ  в  организме  с
помощью приятных ядов - "_Парадиз_".
   - Чем напоить великих космонавтов? - пропел бармен. - Что подать, чтобы