айну" он не нужен.
   Хотя  отсутствовал  указатель  или  линия,  обозначающие  границу,  где
заканчивался Фринж, ошибиться было невозможно, фринж был  темен,  наполнен
непрерывным движением, шепотом мелкого  бизнеса,  резким  запахом  пота  и
адреналина, исходящим от людей, действующих на грани закона. Там, где тьма
рассеивалась, металлические улицы  были  вымощены  тончайшими  пластинками
мрамора,  впрессованными  в  пластик.  Вдоль  ярко  освещенных   тротуаров
располагались здания крупных компаний и концернов,  распространивших  свою
деятельность на весь освоенный  человеком  космос  и  имеющих  собственные
торговые  флоты,  базы,  пассажирские  лайнеры,  финансовые  и  банковские
центры... их полиция следила за всем, что происходит в  населенной  людьми
части вселенной, они хотели превратить весь мир в  сеть  сверкающих  улиц,
заполненных благонравными гражданами, которые озабочены только увеличением
своего капитала и  безопасными  инвестициями,  на  чьи  деньги  содержится
полиция Сообщества, и кто ненавидит обитателей пограничных областей.
   Юби сплюнул в сторону холодного флюоресцентного света.
   Черт бы их побрал!
   - Он уменьшается, - повторила Мария.
   - Возможно, они оставят часть фринжа, - сказал Юби. - Почистят  немного
и будут возить сюда туристов с планеты. Чтобы они могли здесь  напиться  и
продать свои души "Хайлайну".
   - Сообщество, - произнесла Прекрасная Мария. Это слово прозвучало у нее
как ругательство.
   Юби свернул  с  главной  улицы.  Издалека  донесся  металлический  смех
проститутки.
   - Пойдем. У нас еще есть дела.


   Юби услышал, как дверца шкафа закрылась позади него. В правой  руке  он
держал заряженную серебристую электрошоковую дубинку в два фута длиной. На
ее поверхности были  нанесены  красные  предупреждающие  надписи.  Красный
светодиод мерцал на рукоятке, индицируя, что оружие  заряжено.  Палец  Юби
лежал на спусковом крючке.
   Он чувствовал, что руки его дрожат, дыхание участилось.  Конец  дубинки
ударял его по колену. Он остановился перед дверью в каюту  Паско  и  вытер
пот со лба.
   Юби  вошел  внутрь.  Передняя  часть  помещения  была  пуста.  Везде  в
беспорядке был разбросан всевозможный  хлам:  кассеты  быстрого  обучения,
фотографии семьи Паско, погибшей при разгерметизации шлюза, покрытые пылью
распечатки программ, в которые годами  никто  не  заглядывал,  разобранные
панели компьютеров - свидетельства усиливавшегося с годами безумия  Паско,
ждущие своего захоронения. Юби опустил  оружие.  Сердце  его  замерло.  Он
опять вытер лицо, протянул левую руку и открыл дверь в спальню.
   "Это не убийство", - уговаривал он себя.
   Сексуальная кукла-андроид сидела на кровати Паско. Она подняла голову и
посмотрела на вошедшего Юби. Он  знал,  что  навсегда  запомнит  спутанные
коротко подстриженные светлые локоны, мерцание серебряного колечка в левой
ноздре, взгляд широко раскрытых, все понимающих зеленых  глас  Китти  была
обнажена, как и предполагал Юби. Она носила  лишь  украшения,  которые  ей
дарил Паско в приступах  своей  поздней  любви.  На  ее  пальцах  сверкали
кольца, на запястьях рук  звенели  браслеты,  на  груди  висел  сапфировый
кулон.
   Юби остановился в дверях.
   "Нужно только войти", - сказал он себе.
   - Папа умер.
   - Я знаю, -  отозвалась  Китти.  Ее  глаза  наполнились  искусственными
слезами. - Он оставил сообщение. Сказал, что любил меня.
   - Да.
   Электрошоковая дубинка,  которую  он  держал  в  правой  верхней  руке,
казалось, весила сотню фунтов. Он перехватил ее другой правой рукой.
   Китти жила на корабле уже три года. Паско целую неделю прятал ее у себя
в каюте, прежде чем Юби узнал об этом. Он  услышал  ее  звонкий  идиотский
смех  из-за  двери  двухкомнатной  каюты,  а  затем  ответный  смех  отца.
Почему-то Юби сразу понял, что это не видеофильм.
   В то время он очень быстро рос, прибавляя по футу в год, и это  сделало
его неуклюжим. Мускулы болели от  натиска  гормонов.  Его  била  дрожь  от
накатывающих волнами чувств: ненависти, обиды, вожделения, ярости. Он  изо
всех сил боролся с обуревавшими его страстями и старался избегать Паско  и
Марию, проводя большую часть времени в одиночестве.
   Услышав  смех,  Юби  остановился  посреди  коридора,  повернулся...   и
каким-то образом его ноги зацепились одна за другую, так что  он  вынужден
был  взмахнуть  всеми  четырьмя  руками,  чтобы  не  потерять  равновесие.
Незнакомый смех покоробил его, вызвав оранжевую вспышку в мозгу  и  кислый
привкус во рту. Ярость закипала в нем. Он открыл дверь Паско.
   Китти  стояла  на  маленьком  столике,  подняв  руки  и  расставив  для
устойчивости ноги. Звонкий детский смех вырывался  из  ее  горла.  Зеленые
глаза смотрели прямо на него. Смех не умолкал.
   Паско, скрючившись, лежал перед ней среди разбросанных красных и желтых
пилюль. Его дряблое, волосатое тело было разрисовано голубым и желтым.  Он
раскрашивал ее, держа в руке баллончик с распылителем. Яркие  разноцветные
полосы влажно поблескивали на ее теле. В комнате  пахло  сексом.  В  смехе
Паско было что-то такое, чего раньше Юби не слышал, и это  вызвало  резкие
металлические вспышки в его мозгу.
   Паско издал горлом какой-то невнятный звук,  поднялся,  обхватил  Китти
руками и прижался лицом к свежей краске. Он поднял руку и ухватился за  ее
волосы, так что голова куклы все больше откидывалась назад,  в  то  время,
как он еще сильнее прижимал лицо к ее груди. Ее смех продолжал звучать  на
одной и той же ноте. Юби видел, как ее напряженное  горло  вибрировало  от
запрограммированных искусственных звуков.
   Ее глаза не отрывались от Юби. Даже захлопнув дверь, он  чувствовал  ее
взгляд сквозь закрытые створки. Он смотрел на дверь,  страстно  желая  все
забыть.
   Теперь Китти своими широко раскрытыми  глазами  смотрела  на  вошедшего
Юби, держащего в руке электродубинку.
   - Я любила его, Юби, -  сказала  она.  -  Я  так  запрограммирована.  Я
запрограммирована любить  все,  что  любит  мой  партнер  -  что-то  вроде
обратной связи.
   "Это он научил тебя плакать? - подумал Юби. - Или это уже было  в  тебе
заложено?"
   - Я знаю, - ответил он.
   Он понимал, что она всего  лишь  глупая  кукла,  пригодная  только  для
любовных утех и ни для чего больше. Даже ее способность вести беседу  была
крайне ограничена,  она  лишь  повторяла  то,  что  ей  говорили,  а  смех
вырывался у нее всякий  раз,  когда  ее  скудный  ум  считал  момент  хоть
сколько-нибудь подходящим. Совершенно  бесполезная  вещь  на  корабле,  не
способная оправдать даже затраты на  свое  собственное  содержание.  Паско
купил игрушку для богатых, заложив для этого "Беглеца".
   Впрочем, она была достаточно сообразительна, чтобы хотеть  жить.  Китти
посмотрела на него и провела языком по губам.
   "Сделай это, - сказал себе Юби. - Это не убийство".
   - Я могу научиться любить кого-нибудь еще,  -  произнесла  она.  -  Это
легко сделать. Тебе не нужно  использовать  эту  штуку.  Просто  небольшая
регулировка. Я могу быть такой, как тебе хочется.
   "И высосешь из меня все соки  к  тому  времени,  когда  мне  исполнится
пятнадцать. И я буду плясать под твою дудку, слушая этот идиотский смех".
   Он сделал шаг вперед и поднял дубинку,  держа  ее  верхней  парой  рук.
Китти отступила к стене.
   Он отвел дубинку в сторону. Вспомнил блестящую на ее искусственной коже
краску, запах секса, смех Паско.
   - Тебе не обязательно делать это, - быстро произнесла она. - Я не  буду
тебе мешать.
   Ее голос сорвался в крик.
   - Почему ты не любишь меня?
   Он закрыл глаза, чтобы не видеть. В горле стоял ком.  Юби  слепо  ткнул
дубинкой вперед и провел  ею  из  стороны  в  сторону,  нажав  пальцем  на
спусковой крючок.
   Электрический  разряд.  Падение  чего-то  тяжелого  на  подушки.  Запах
паленого.
   Юби открыл глаза. Китти, скорчившись, лежала на кровати.  На  ее  боку,
там, куда попала дубинка, был виден след от ожога. Ее программа  стерлась.
Глаза были широко раскрыты, тело сотрясала дрожь,  а  пальцы  беспорядочно
двигались. Ожог на синтетической коже уже начал заживать.
   Если бы он знал речевые коды для управления Китти, то ему  не  пришлось
бы действовать подобным образом.  Но  их  знал  только  Паско,  никому  не
доверявший свое приобретение.
   Юби уронил дубинку  на  покрытый  ковром  пол.  Он  вернулся  в  первую
комнату, принес ящик с инструментами, поставил на кровать и открыл его. Он
все еще ощущал запах  паленого.  Он  взял  Китти  за  плечо,  почувствовав
прикосновение теплой гладкой кожи,  и  перевернул  ее.  Юби  вытащил  нож,
разрезал кожу на  спине  куклы  и  отвернул  ее,  прежде  чем  она  успела
срастись.  Обнаружив  выключатель,  он  вставил  в  отверстие  отвертку  и
выключил куклу.
   - Юби, - послышался по интеркому голос Марии.  -  Пятнадцать  минут  до
прыжка.
   Юби снял украшения  с  остывающего  тела.  Повернув  голову  Китти,  он
вытащил серебряное колечко из ноздри куклы. Он почувствовал сопротивление,
а затем плоть поддалась. Юби знал, что эта маленькая  жестокость  навсегда
запечатлеется в его памяти, оставаясь там гораздо дольше,  чем  нанесенная
им рана, которая заживет, когда Китти включат вновь.
   Он положил драгоценности в наволочку. Нужно продать все это.  На  Марии
они смотрелись бы неплохо, но ему не хотелось их больше видеть.
   Простыня над головой Китти намокла - это вытекли искусственные слезы из
резервуара.
   Юби знал, что никогда не сможет  забыть  это,  что  воспоминания  будут
приходить к нему - этот запах, гнев, звук электрического разряда, вытекшие
искусственные слезы. Он встал и, пошатываясь, вышел из спальни.
   "Нужно найти пластиковый мешок, - подумал он,  -  положить  ее  туда  и
сразу же продать по прибытии в Калибан".
   Он по-прежнему старался убедить себя, что он не убийца.


   - Какая игра? - Вышибала пристально разглядывал Прекрасную Марию  из-за
своего стеклянного окошечка. Белые зубы  сверкали  из-под  тонких  усиков.
Темные глаза холодно смотрели из-за черной металлической  оправы  круглого
пенсне.
   Прекрасная Мария посмотрела на свое двойное отражение.
   - "Черная Дыра", - ответила она. "Девятый Красный" бурлил в  ее  крови.
Нервы были натянуты.
   -  Ставки?  Будете  играть  или  только  смотреть?  -  Вышибала   опять
ухмыльнулся. - Там,  внутри,  один  тип  с  планеты,  кажется,  ищет  себе
женщину-пилота.  Так  и  шарит  везде  своим  взглядом.  Вы   ему   можете
приглянуться.
   - Десять к двадцати, -  ответила  Мария  и  показала  черную  кредитную
карточку. Улыбка вышибалы стала шире.
   -     Добро     пожаловать,     женщина.     Можете     мне     верить,
пилотам-подпространственникам везет в "Черной Дыре".
   "Особенно мне", - подумала Мария.
   Послышалось жужжание, и замок открылся.  Она  нажала  на  дверь,  и  та
повернулась, впустив девушку внутрь. За спиной Марии  замок  автоматически
защелкнулся.
   Заведение называлось "Звездный Город", и  в  этом  нарочитом  старинном
названии чувствовалась солидная доля самоиронии. Оно находилось на третьем
этаже  здания  среди  скопища  полуразвалившихся  кафе,  дешевых   отелей,
магазинов поношенной одежды. Марии пришлось взбираться  по  узкому  трапу,
чтобы попасть сюда. Стены здесь были из пенопласта -  они  только  недавно
переехали в это помещение из какого-то другого места во Фринже  и,  скорее
всего, скоро съедут и отсюда.  В  казино  было  темно,  освещались  только
столы, за которыми шла игра. Посетителями были обитатели  Фринжа,  экипажи
космических кораблей. В комнате  стояла  тишина,  наполненная  ожиданиями,
мыслями и запахом пота.
   Житель  планеты  оказался  обыкновенным  мужчиной  среднего   возраста,
одетым, как ему казалось, по погоде.  Он  с  безнадежным  выражением  лица
смотрел на обнаженные  коричневые  груди  женщины,  игравшей  в  "двадцать
одно".  Прекрасная  Мария  ухмыльнулась.  Кажется,  никто  не   соглашался
составить ему компанию, как бы долго он ни бросал призывные  взгляды.  Его
ждало разочарование.
   "Девятый Красный" пульсировал у нее в крови. Люди в комнате,  казалось,
медленно плывут в густом тумане. Мария прошла в заднюю часть  помещения  к
игровой кабинке. Она вошла  внутрь  и  закрыла  прозрачную  дверцу.  Когда
девушка села в мягкое кресло,  из  стены  с  легким  шипением  выдвинулись
длинные  металлические  стержни,  каждый  из  которых  оканчивался  тонкой
паутиной стимулирующей  антенны,  и  коснулись  ее  головы.  Она  вставила
кредитную карточку в специальную щель и  нажала  кнопку.  В  мозгу  яркими
точками звезд взорвался  космос,  наполненный  пылающими  сингулярностями,
радиовоплями умирающей материи.
   Мария  находилась  внутри  серебристой  металлической  сферы,   которая
плавала  в  темном  пустом  пространстве.  На  нее  действовали   огромные
гравитационные силы. Суть игры состояла в том, чтобы проложить курс  между
двумя точками пространства, используя гравитацию сингулярностей  и  бросая
сферу в  объятия  черных  дыр.  Чтобы  обострить  чувство  опасности,  был
установлен лимит времени, а компьютер вносил помехи,  расставляя  на  пути
препятствия: вызывал появление сингулярностей прямо по курсу  сферы  после
того, как она набирала такую скорость, что  уже  не  могла  уклониться  от
встречи,  вносил  изменения  в  плотность  звезд,  организовывал  нехватку
топлива и поломку  навигационного  оборудования  и  дисплеев.  Можно  было
выбирать более легкий или более сложный маршрут,  причем  ставки  росли  с
увеличением уровня сложности. Игра напоминала настоящий полет, но в то  же
время отличалась от него, так  что  привычные  рефлексы  пилота  здесь  не
срабатывали.
   "Девятый Красный" подталкивал ее  выбрать  самый  сложный  маршрут,  но
Мария сделала над собой усилие и выбрала средний,  решив  сначала  немного
размяться. Она подтвердила свой выбор нажатием клавиши.
   В нижнем правом углу поля обзора замелькали цифры, отсчитывая  секунды.
Если  она  закончит  полет  меньше,  чем  за  семьдесят   пять   процентов
отведенного  времени,  то  получит  дополнительное  вознаграждение.  Среди
разбросанных черных дыр ярко мерцала конечная точка маршрута.
   - Отлично, - пробормотала Мария и включила ускорение. "Девятый Красный"
подстегивал нейроны ее мозга, когда она  выбирала  маршрут,  уклоняясь  от
преследующей ее гравитационной волны. Она взглянула  в  открывшуюся  перед
ней черную пустоту и улыбнулась, почувствовав, как завибрировала  сфера  в
тисках гравитации.
   Мария  рефлекторно  управляла  ускорением  и  коррекцией  курса  сферы,
ныряющей в гравитационную  волну.  Другая  часть  ее  мозга  разрабатывала
стратегию. По мере погружения в игру, когда цифры мелькали в нижнем  углу,
а сфера продолжала свое вращение, девушка чувствовала,  как  медленно,  но
уверенно проявляется другой уровень сознания, микромир, являющийся  точной
моделью компьютера... интуиция битов информации, движущихся  со  скоростью
света и формирующих иллюзию космического пространства, на  которую  влияют
принимаемые ею решения. Микромир всегда присутствовал в ее подсознании.
   Мария закончила полет,  затратив  шестьдесят  процентов  установленного
времени. Выигрыш добавился  к  сумме  в  ее  кредитной  карточке.  Иллюзия
космоса исчезла из ее мозга, и  она  пришла  в  себя  в  закрытой  игровой
кабине. Микромир приблизился к ней, и игра теперь не мешала  ощущать  его.
Она откинулась назад и почувствовала головокружение. Подняв  палец,  Мария
провела по клавиатуре перед собой... она показалась ей почти нереальной.
   "Девятый Красный" все еще подстегивал ее. Она опустила палец  и  нажала
кнопку.
   Микромир давал ей возможность предчувствовать изменение ситуации еще до
того, как картина появлялась у нее перед глазами. Это был мир безграничных
возможностей.  Она  засмеялась,  сделала  ставку  и  выбрала  максимальный
уровень сложности.
   Ей  необходимо  было  по  крайней  мере  один   раз   облететь   каждую
сингулярность, и на это  отводилось  так  мало  времени,  что  возможность
ошибки  практически  исключалась.  Она   полностью   использовала   время,
отведенное для разработки стратегии, для прокладки курса  между  звездами.
Затем прозвучал сигнал, и она бросила свою  сферу  вперед  с  максимальной
скоростью...
   Сфера  растягивалась  и  сжималась,  разрываемая   железными   пальцами
пространственно-временных  искривлений.  Мария  сжигала  топливо,   огибая
сингулярность, а затем бросала сферу в объятия следующей черной дыры.  Она
ощущала  окружавший  ее  микромир,  и  он  позволил  ей  предугадать,  что
гравитация сингулярности, к которой  она  направлялась,  резко  возрастет.
Мария изменила курс,  увеличив  радиус  орбиты,  почувствовала,  как  сила
притяжения понемногу ослабевает, и увеличила мощность двигателей, чтобы не
сбиться с выбранного курса. Действия  компьютера,  казавшиеся  случайными,
вовсе не являлись таковыми,  поскольку  поведение  машины  не  может  быть
по-настоящему случайным, а является  частью  огромной  сложной  программы,
слишком сложной и быстрой, чтобы человек мог успеть за ней.
   Сфера  стонала  под  действием  чудовищных  гравитационных  сил.  Мария
сжигала  топливо  с  неимоверной  скоростью,  пренебрегая   осторожностью.
Сингулярности  проносились  мимо,  стараясь  захватить   ее.   Она   могла
чувствовать изменение структуры  микромира,  предупреждающее  о  том,  что
что-то должно произойти, что на ее пути  должна  возникнуть  новая  черная
дыра. Огонь бурлил у нее в крови. Она  откидывала  голову,  сжимала  зубы,
размахивала руками. Пальцы ее дрожали от напряжения.
   Ощутив, что предчувствие приняло определенную форму, она  отреагировала
движением  пальцев,  лежащих  на  клавиатуре.  Микромир  изменился.  Через
полсекунды появилась сингулярность, но сфера уже миновала эту точку.
   Она уложилась в семьдесят  три  процента  отведенного  времени.  Машина
оплатила выигрыш из расчета тридцать к одному.
   Мария задыхалась, сердце ее сильно билось. Она чувствовала вкус пота на
верхней губе.
   Девушка запросила еще одну игру и сделала ставку. Это была  максимально
разрешенная законом сумма для  такого  рода  игр.  Она  поставила  на  кон
первоначальную сумму  и  почти  половину  выигрыша.  Мария  опять  ощущала
энергию окружавшего ее микромира,  заполненного  черным  светом  невидимых
звезд.


   Голограмма Паско бродила по комнате. Он произносил лекцию у  одного  из
встроенных в стену мониторов.
   - Расширение. Сжатие. Инфляция. Дефляция.  Гибкий  термин,  описывающий
поведение  металлов  при  изменении  температуры,  волновые  явления   при
изменении энергии, поведение экономических  систем  при  перераспределении
богатств.
   - Заткнись, отец, -  сказал  Юби.  -  Я  пытаюсь  рассчитать  следующий
прыжок.
   Он сгорбился над терминалом  и  несколькими  клавиатурами,  которые  он
выдвинул из зеленой стены верхней комнаты отдыха.  Голографические  модели
мерцали у него перед глазами. Он одинаково свободно работал на  клавиатуре
обеими парами рук.
   -  На  последнем  явлении  мы  и  остановимся,  -  продолжал  Паско.  -
Посмотрите.
   На экране перед Юби исчезла диаграмма  и  появилась  трехмерная  модель
пространства, заполненная разноцветными мерцающими звездами.
   - Отец, - сказал Юби. - Я работаю...
   Он вспомнил, что перед ним всего лишь изображение, и умолк.
   На пульте управления замерцал красный огонек,  сигнализирующий  о  том,
что расчеты Юби вводятся в память навигационного оборудования.
   - Освоенный человеком космос, - произнес Паско. Он все еще обращался  к
встроенному в стену монитору. Паско  приблизился  к  нему,  пройдя  сквозь
стул, и при этом  голографическое  изображение  расплылось.  -  На  модели
общественное богатство отображается при  помощи  яркости.  Чем  ярче,  тем
богаче.  Заметьте,  что  распределение  очень  напоминает  распространение
фронта волны. Яркость увеличивается  к  центру.  Посмотри