нечего было на это ответить. Последнее слово осталось за женой.
Чувствуя, что она выиграла словесный поединок, Наталья гордо подняла  голову
и вернулась к стирке. Кузнецов остался в комнате один.
   Так дальше жить нельзя, подумалось ему.
   Он перешел  в  свой  кабинет  и,  включив  зеленую  лампу,  устроился  на
массивном обитом кожей стуле, который достался ему от отца. Он посмотрел  на
шкаф с множеством полок, на которых покоились его находки. Маленькие  теплые
камешки с геометрически правильными  полосами,  кругами,  бороздками.  Куски
застывшей лавы, которые приняли причудливую  форму.  Образцы  редких  горных
пород. А также фигурки древних богов, статуэтки и многое другое. Полки рядом
стоящего шкафа были сплошь уставлены книгами по  истории,  геологии,  физике
Земли,  географии,  а  также   выдающимися   произведениями   художественной
литературы на русском и английском языках.
   На стене, пришпиленные кнопками, в беспорядке висели его фотографии. Женя
в возрасте  пяти  лет  с  учебником  географии  шестого  класса.  Почему  он
сфотографировался тогда с  этим  учебником?  Ведь  в  таком  возрасте  он  и
читать-то толком не умел. Быть может, предугадав его  судьбу,  этот  учебник
подсунули в руки родители? Вот фотография футбольной команды "Вымпел".  Женя
тут стоит на  заднем  плане.  Непримечательной  внешности  высокий^худощавый
паренек,  блестяще  выполнявший  штрафные  и  угловые  удары.   Институтские
фотографии. Фотографии из экспедиций на Курильскую гряду, Кавказ,  Уральские
горы. Женя с друзьями перед костром, Женя с гитарой. "А где у меня  гитара?"
- начал вспоминать Кузнецов. Кажется, валялась где-то в кладовке. У нее были
оборваны две струны, он так и не собрался купить  новые.  Женя  не  пел  под
гитару уже Лет десять.
   Вот фотография Кузнецоваи  Баркера  на  фоне  огненного  фонтана  вулкана
Стромболи на юге Италии. Как они сумели тогда подобраться близко к  ревущему
гиганту? Женя не помнил, было ли ему страшно. Наверно, да.
   Ему вдруг вспомнился ответ  Баркера  на  замечание  Кузнецова  о  тяжелом
характере вулканолога. Женя тогда сказал, что в Баркере бушует вулкан.
   - Лучше пусть во мне  будет  бушевать  вулкан,  чем  я  буду  бушевать  в
вулкане.
   Мдраг  убил  Баркера  своей  огненной  рукой,  а  потом  сбросил  его   в
расплавленную лаву. Погиб Баркер  от  бушующего  вулкана  и  был  сброшен  в
бушующий вулкан. Его слова оказались пророческими. Вот и не верь после этого
в фатальный исход.
   Он вздохнул, взял с канцелярского прибора автоматический карандаш и начал
выдавливать из него тонкий стержень. Когда стержень вылезал полностью,  Женя
заталкивал  его  назад.  Иногда  стержень  ломался,  и  Кузнецов   брал   из
пластмассовой  коробочки  новый.  Минут  двадцать  Кузнецов  убил  за   этим
занятием. Когда стержни в коробочке кончились, Женя решил, что он достаточно
успокоился для разговора с женой.
   Стиральная машина верещала, выжимая белье. Наталья  в  это  время  что-то
замачивала в пластмассовом тазу. Женя неслышно подошел сзади.
   - Наталья, - окликнул он. Она обернулась.
   - Что, снова в командировку? - иронично спросила жена.
   - Мне нужно с тобой серьезно поговорить.
   -  Надо  же!  Денег  не  проси!   Убрала   я   деньги   -   не   найдешь.
Шляешься-шляешься по командировкам, потом приезжаешь,  как  сегодня,  и  все
денежки тратишь. А на что я дочь воспитывать буду? Не проси, денег  не  дам,
сволочь!
   - Я хотел поговорить не по поводу денег, - ответил Кузнецов. -  Пока  нет
дочери, этот разговор должен состояться. Она недоуменно уставилась на него.
   - Понимаешь, - продолжил  Кузнецов,  -  по  делам  я  был  в  Бельгии.  И
познакомился там с доктором Граббс. Это девушка...
   - Блядь... - выпалила Наталья.
   - Погоди, не ругайся.  Это  очень  хорошая  девушка,  она  бельгийка.  Я,
кажется, люблю ее, понимаешь? Наталья исподлобья смотрела на него.
   - Наша с тобой совместная жизнь больше не может продолжаться. Это  тяжело
переносить и мне и тебе. Дочка пока еще маленькая, но  скоро  и  она  начнет
понимать наши склоки. Она уже сейчас понимает. Я не хочу, чтобы она  выросла
на этих скандалах, потому что  в  дальнейшем  это  может  отразиться  на  ее
характере. Поэтому,  я  полагаю...  нам  с  тобой  нужно  развестись.  Дочка
останется с тобой. Не потому, что я  не  люблю  ее.  Просто  моя  работа  не
оставляет времени заниматься дочерью.  Но  я  буду  постоянно  ее  навещать.
Квартиру я  тоже  оставлю  тебе.  Сам  как-нибудь  перебьюсь.  Все  равно  я
постоянно в разъездах. Ну, что скажешь?
   Он посмотрел на Наталью.
   Он мог ожидать от нее какой угодно реакции, но только не этого.
   По лицу Натальи текли слезы.
   Она внезапно схватила его за плечи и прильнула к нему.
   - Женечка! Миленький! - зарыдала она. - На кого же ты нас покинешь!
   Кузнецова  прошиб  озноб.  Такого  поворота  он  не  ожидал!  Негнущимися
пальцами Женя дотронулся до ее крашеных волос.
   - Я ведь тоже люблю тебя, Женечка!  -  продолжала  она.  -  Как  ты  меня
оставишь? Я не перенесу этого! Не нужны мне твои деньги. Я отдам их тебе.  И
квартира твоя не нужна. На что мне квартира без  тебя,  миленький!  Если  ты
действительно ее любишь, поживи с ней.  Может,  пройдет  любовь  твоя  и  ты
вернешься к нам! Только не бросай...
   Она зарыдала. Кузнецов растерянно гладил ее по голове.  Все  его  замыслы
рухнули под этим внезапным проявлением чувств  Натальи.  В  какой-то  момент
Кузнецов подумал, что она притворяется. Но Наталья была  искренней  в  своих
чувствах. Она рыдала у него на груди, а он не мог ее утешить, гладил волосы.
   - Не-уходи-не-уходи-не-уходи... - словно заклинание повторяла она.
   - Не уйду, - пришлось пообещать Кузнецову.
   Вот как бывает. За всю жизнь ни одна женщина не признавалась ему в любви,
а тут за два дня сразу две женщины, от одной из которых признания вообще  не
ждал. Что теперь делать? Кузнецов был в растерянности.

   13.45, 15 июля, Объединенный институт физики Земли им. О. Ю, Шмидта РАН

   Застегнув пиджак на все пуговицы и поправив галстук, Кузнецов остановился
у массивного желтого здания  института.  Оглядев  Большую  Грузинскую  улицу
словно в последний раз, Женя выдохнул и  решительным  шагом  вошел  в  двери
Института  физики  Земли.  Первым  делом  зашел  в  лабораторию  номер   207
"Физико-химические исследования" на втором этаже здания.
   - Привет, Костя! - крикнул он с порога сотруднику лаборатории Константину
Левникову. Костя оторвался от микроскопа, подняв на него полуслепые глаза. -
Кузнецов! Не ожидал тебя так скоро. Только  вчера  приняли  твою  посылку  -
Успели исследовать?
   - Где ты нашел ЭТО?
   Женя подошел к лабораторному столу, на  котором  молоток  для  разбивания
горных пород лежал между двумя чашками остывающего  чая.  Кузнецов  взял  из
стоящей на столе упаковки одно печенье. Он откусил печенье и отпил из чашки.
   - Может быть, позже расскажу, - ответил он. - Что успели сделать?
   - Как ты просил в сопроводительном письме,  мы  проводим  тесты.  Сделали
срез.
   - Тяжело было?
   - Не то слово. Словно тупым  ножом  резали.  Структура  камня  в  разрезе
похожа на рулет. По внешнему виду и другим признакам камень похож на продукт
вулканической деятельности. Высокое содержание железа и титана.  Вот  только
соединения кремния! Я таких соединений в жизни не видел.
   - Где оно?
   - Вот.
   Черная рука Мдрага находилась на выключенных электронных весах. Выглядела
она зловеще, словно обугленная рука демона. Впрочем, если посмотреть на  нее
свежим взглядом, рука походила  на  камень  причудливой  формы.  Именно  так
воспринимал ее Левников.
   - Вес - четыре с половиной килограмма! - прокомментировал Левников. - При
таких маленьких размерах - невероятная плотность материала!
   - В термокамеру помещали, как я просил?
   - Да. Там вообще происходит фантастика. В обычной термической камере  при
нагреве до 1300 градусов температура камня увеличивается  всего  на  полтора
градуса. Выдерживали два часа. Так полтора  градуса  и  осталось.  Не  хочет
нагреваться.
   - Сколько градусов составляет его обычная температура?
   - Сорок два. Ты слушай дальше! Фантастика не в этом. Мы  поместили  ее  в
термическую камеру цилиндр-поршень и вначале при  120  градусах  увеличивали
давление до  десяти  атмосфер.  Никакого  эффекта.  Зато  когда  мы  подняли
температуру до двух с половиной тысяч градусов,  а  давление  до  пятидесяти
атмосфер - начались чудеса. Первое - камень нагрелся  до  двухсот  градусов.
Второе - кремний начал активно образовывать соединения с другими элементами.
Эти соединения вырастали в такие молекулы, что диву даешься! Третье  -  если
этот камень похож на руку, то я бы сказал, что рука начала двигаться.
   - То есть как "двигаться"? - не понял Кузнецов.
   - Шевелиться. Двигать пальцами. Я не знаю, может,  материал,  ослабленный
высокой  температурой,  от  давления  деформировался.   В   общем,   явление
жутковатое.  Я  выполнял  исследование  после  работы,  вечером.  Меня  едва
кондратий не хватил, когда я по монитору увидел движение.
   Женя взял еще одно печенье из пачки. Вкусное печенье. А  может  быть,  он
просто проголодался?
   - Что происходит при остывании? - спросил он.
   - При остывании кремниевые соединения распадались. У меня есть  гипотеза,
почему  этот  камень  всегда  теплый.  Я  полагаю,  что  сорок  два  градуса
поддерживаются  в  результате   медленного   распада   остатков   кремниевых
соединений. Это  как  полураспад  радиоактивных  элементов  -  очень  долгий
процесс. Я пока не выяснил причину. Слушай, но только  с  другими  образцами
лавы я таких эффектов не достигал. Где ты взял этот камень?
   - У тебя есть желание продолжать заниматься  дальше  этим  камнем?  -  не
ответив, спросил Кузнецов.
   - Конечно!
   - Тогда занимайся.

   14.08, 15 июля

   Выйдя из лаборатории Левникова, Женя направился на третий  этаж  в  стены
своего родного Института сейсмологии, попутно думая о том, где взять  деньги
на экспедицию в Гималаи. Он попытался определить бюджет поездки.  Билеты  на
самолет до Дели. Затем переезд  до  штата  Хаймачал  Прадеш  на  поезде  или
автомобиле. Обычно Кузнецов предпочитал автомобиль, но кто знает, как далеко
автомобиль может забраться в Гималаи? Возможно, придется бросить его  далеко
от пика Каргаран. В этом случае экономнее. Добраться на поезде или  автобусе
до долины Куллу, а дальше идти пешком. Снаряжение  для  обследования  пещеры
можно купить в Индии, чтобы не тащить его через  две  границы.  Сколько  оно
будет стоить? Тысяч пять долларов? Билеты на, двоих до  Индии  и  обратно  -
около тысячи. Транспортные расходы внутри  страны  -  еще  тысяча.  Питание,
гостиницы и другое  допустим,  еще  тысяча.  Итого  восемь  тысяч!  Кузнецов
присвистнул.
   - Женя, не свисти денег не  будет,  -  раздалось  из-за  плеча  Кузнецова
предупреждение Дарьи Семеновой. Кузнецов обернулся. Семенова успевала везде.
   - Слушай, а мне как раз деньги  нужны!  -  ответил  Женя  Семенова  редко
улыбалась. Не улыбнулась она и  на  этот  раз,  -  Ты  к  Воздвиженскому?  -
Нездоровое любопытство. Впрочем, Семенову уже не исправишь.
   - Угу, - промычал Кузнецов.
   - Он тебя искал. И еще какие-то люди тебя  искали.  "Неужели  Бисбрук!  -
ужаснулся Кузнецов. - Но зачем?" - Иностранцы?
   - Нет, русские.
   "Непонятно", - подумал Кузнецов и на всякий случай решил уточнить: - Один
такой высокий, в дорогом костюме  с  бриллиантом  на  булавке  галстука?  Он
привлекательный, загорелый... -  Двое  из  них,  может  быть,  и  в  дорогих
костюмах,  вот  только  все  они  полные,  низкие  и  лысоватые.  Ни  одного
привлекательного.
   Кузнецов пожал плечами.
   - Кто такие! - удивился он. - Говоришь, меня спрашивали?
   - Не просто  спрашивали.  У  всех  допытывались,  где  ты  сейчас  можешь
находиться. Титов сказал им,  что  ты  в  Колорадо.  Так  они  все  телефоны
оборвали, обзванивая университеты и исследовательские центры.  Воздвиженский
каждую минуту телефонного разговора  подсчитывал.  Звонки-то  международные.
Знаешь, сколько институтских денежек они  потратили?!  Воздвиженский  только
скрежетал зубами, но молчал.
   - Пожалуй, пойду загляну  к  старику.  Спасу  институт  от  разорения  на
телефонных переговорах. Заодно Воздвиженского задвину.
   На этот раз Семенова позволила себе улыбнуться.

   14.16, 15 июля

   Но сразу Кузнецов к Воздвиженскому не пошел. Kaк всегда, он сперва  решил
узнать последние новости из "информационного курительного центра".
   Он вышел на лестничную площадку - место, отведенное для курения. Все были
на месте. Завхоз Сергеич, геофизик Федор Иванов и рьяный болельщик хоккейной
команды "Колорадо Эвеланж"  Вова  Титов.  Дым  в  воздухе,  напоминая  комки
грязной ваты, полностью скрыл потолок. Обстановка была такая же, как  и  три
недели назад. Как будто Кузнецов сходил к Воздвиженскому и вернулся назад  в
курилку.
   Мужики всплеснули руками: - Женя!
   Кузнецов пожал каждому руку.
   - Ты автограф Форсберга принес? -  настойчиво  спросил  Титов.  -  Ты  же
обещал на следующий день, а пропал на три недели.
   - Вова, извини, забыл.
   - Поехали сейчас к тебе домой.
   - А работа? - удивился Кузнецов.
   - Да хрен с ней, с работой! - ответил Титов. - Ты  опять  на  три  недели
пропадешь. Я уже измучился ждать.
   - Я только вошел в институт, Вова! А ты меня обратно  домой  зовешь.  Дай
хоть поработать! Завтра принесу. Железно.
   Вова всосал в себя дым из сигареты и долго не выпускал его. Возможно, тем
самым он пытался заглушить желание немедленно получить автограф.
   - Где был-то, Женя? - пробасил Иванов.
   - Ладно, - запоздало ответил Титов. - Принесешь завтра. Железно.
   - Где был? - повторил Кузнецов. - Легче рассказать, где не был.
   - Везунчик, -  промолвил  Иванов.  -  А  у  нас  командировки  только  на
Камчатку.
   - Кесарю - кесарево,  -  ответил  Кузнецов,  -  Какие  новости?  Говорят,
неизвестные  мужики  ходят  по  институту,  разыскивают  меня,  тратят  кучу
институтских денег на телефонные переговоры?
   - Видели. Никто не знает, кто они такие! - ответил Иванов. - Эти  толстые
и лысые в костюмах все время названивали за рубеж. Вместо того чтобы  деньги
на секс по телефону тратить, лучше бы купили нам новые самописцы А то у  нас
такое старье стоит, что глазам стыдно смотреть - Захотел - новые!  -  тонким
голосом произнес Сергеич,  стряхивая  пепел.  -  Твои  еще  срок  службы  не
выработали.
   - Да как не выработали, Сергеич?! - возмущенно загремел Иванов, - Раз  по
пять уже  выработали.  Ты  посмотри,  какие  в  Финляндии  самописцы  стоят!
Электронные. На них и бумаги не надо. Вся информация сразу на компьютер.
   - 1983 года выпуска, - монотонно напомнил Сергеич. - Срок службы  еще  не
выработан.
   - Год то выпуска 83-й, а разработка  -  53-й...  Женя  покинул  спорящих.
Больше от них ничего узнать не удастся.

   14.28, 15 июля

   Женя влетел в кабинет Воздвиженского.
   - Можно, Михаил  Ник?..  -  Кузнецов  осекся.  Дурная  привычка,  сначала
входить в кабинет, а потом спрашивать разрешения, подвела его на  этот  раз.
Женя замер на пороге. Кабинет был  наполнен  людьми.  Теми  людьми,  которых
описывала Дарья Семенова. Дорогие костюмы (но все же не такие дорогие, как у
Бисбрука), деловой взгляд. Воздвиженский в своем поношенном пиджаке выглядел
среди них белой вороной. А еще в кабинете  Воздвиженского  стояла  такая  же
дымовая завеса, как и на лестнице в курилке Женя знал, что замдиректора, так
же как и Кузнецов, не переносит запах дыма.  Желающие  выкурить  в  кабинете
сигарету-другую выдворялись вон. Сейчас Воздвиженский сидел тихо, словно это
был чужой кабинет. Кто эти люди?
   Кузнецов закашлялся. Ему сразу сделалось неудобно. Запах дыма сводил  его
с ума.
   - Кандидат физико-математических наук Евгений Кузнецов? -  басом  спросил
низкий лысоватый человек в черном костюме и с вызывающим золотым перстнем на
пальце. Женя едва заметно для окружающих втянул голову.
   - Да, это он! - подтвердил Воздвиженский.
   - Вас-то мы и искали! - произнес человек с перстнем. - Входите.
   Их было четверо, не считая Воздвиженского.  Одного  из  этих  людей  Женя
знал, и они сидели возле длинного  стола  замдиректора.  Кузнецов  осторожно
подошел к столу и сел на крайний стул. Что им от него нужно?
   Он посмотрел на Воздвиженского и  сразу  отвел  глаза.  Лицо  заместителя
директора Института сейсмологии было хмурым и не предвещало ничего хорошего.
   - Господин Кузнецов, - объявил Воздвиженский, и Кузнецов  испугался.  Еще
ни разу его начальник не проявлял  такой  официозности.  Вообще,  он  больше
предпочитал слово "товарищи".  -  Это  представитель  Российского  отделения
банка  "Юнион  Трейд",  -  представил  лысого  с  перстнем  Воздвиженский  и
продолжил  представлять  остальных   -   Это   инспектор   по   надзору   за
финансированием коммерческих исследовательских проектов.  Это  инспектор  по
налогам  на  коммерческие  исследовательские  проекты.   Это   представитель
Лос-Анджелесского института геофизики - заказчика проекта.
   Джеймса Вудрофа,  последнего  из  представленных  Женя  знал.  Именно  он
пытался переманить Кузнецова в Лос-Ан-желесский институт для создания  обшей
сейсмической модели. Когда Женя отказался, именно у  Вудрофа  возникла  идея
заказать разработку программы прямо в Объединенном институте физики Земли  и
финансировать ее.
   Воздвиженский   выдержал   паузу,   чтобы   Кузнецов   уяснил    важность
представленных людей, и продолжил: - Где вы были,  господин  Кузнецов?  Женя
растерянно  стал  переводить  взгляд  с  одного   лица   на   другое.   Лица
присутствующих не выражали ничего.
   - Я был в Санкт-Петербурге, - ответил Кузнецов.
   - Господин Кузнецов, - обратился к нему человек с перстнем, представитель
банка  "Юнион  Трейд".  -  У   вас   имеется   обоснование,   подтверждающее
необходимость пребывания в Санкт-Петербурге?
   - Да, - не раздумывая, ответил Кузнецов. - Мне было необходимо обсудить с
одним человеком серьезный вопрос.
   - Этот человек входит в систему Российской академии наук?
   - Да, - ответил Кузнецов после секундной паузы. Теперь он чувствовал, что
опрометчивые ответы могут загнать  его  в  угол.  -  У  вас  есть  документ,
подтверждающий, что вы находились в  Санкт-Петербурге  в  заведении  системы
РАН?
   - Нет.
   - Почему? - строго спросил человек.
   - Потому что... - Кузнецову ничего не приходило на ум. -...  Я  забыл.  Я
забыл получить эту справку.
   - Вы, вероятно, осведомлены,  что,  согласно  договору  о  финансировании
вашего проекта, вы должны обосновывать необходимость каждой такой поездки  и
согласовывать эту  необходимость  с  руководством  института.  По  окончании
поездки вы должны представить отчет о полезности командировки  и  предъявить
корешки проездных билетов. У вас сохранились билеты?
   - Д-да, то есть - нет.
   -  Значит,  вы  не  можете   подтвердить,   что   находились   именно   в
Санкт-Петербурге?
   - Почему же... Меня там видели многие...  Человек  с  перстнем  затянулся
сигарой и выпустил струю  сизого  дыма.  Кузнецов  ощутил,  что  ему  трудно
дышать.
   - Мистер Кузнецов, -  обратился  к  нему  Вудроф.  Он  прекрасно  говорил
по-русски. - В последнем полугодовом отчете, отосланном в наш  институт,  вы
утверждаете,  что   подпрограмма   по   прогнозированию   землетрясений   на
африканской плите выполнена. Это правда?
   - Правда.
   - Почему вы не используете ее для предсказания землетрясений?
   На самом деле данной программы не было полгода назад Как  не  было  ее  и
сейчас.
   - Эта подпрограмма не работает отдельно, - ответил Кузнецов.
   - Любую подпрограмму можно запустить автономно, - возразил Вудроф.
   - Но в таком случае она  не  будет  учитывать  взаимодействие  с  другими
континентальными плитами!
   - Да, но вы же писали, что программа дает пр