был выбран час назад.
   - Да, конечно, я помогу вам. Только это должно занять минимум времени!
   - Вы можете не беспокоиться.
   Женя открыл окно и, протянув руку на улицу, нащупал  "солнце"  и  оторвал
его от стены. Он сорвал лейкопластырь - и бережно вытер поверхность "солнца"
ладонью. Диск светился не так ярко, как в подземелье графа Бисбрука.  Уолкер
протянул руку. Женя положил "солнце" ему в  руку.  Рука  Уолкера  показалась
Жене слишком горячей.
   - У вас жар, мистер Уолкер, - заметил Женя.
   - Он бывает всегда, когда я нападаю на след, - ответил  тот.  Он  положил
"солнце" во внутренний карман пиджака и повернулся к выходу.
   - Кстати, - бросил он через плечо, - госпожа Граббс хочет вас видеть. Она
ждет в переулке за отелем.
   - Она ушла из ресторана... Это не вы ее вызвали? Что она там делает?
   - Спуститесь и узнаете.
   Уолкер  покинул  номер.  Женя  потер  виски,   пытаясь   проанализировать
информацию, накатившуюся на него  за  последние  пятнадцать  минут.  Однако,
когда он пытался что-то анализировать, перед глазами вставали два обгоревших
трупа в туалетной комнате.  Информация  так  и  осталась  в  голове  большим
неразобранным комком.
   Женя  подошел  к  входной  двери,  намереваясь  покинуть   номер.   Хотя,
собственно, в чем разбираться! Убийца  пойман,  угрозы  Бисбрука  больше  не
страшны. Женя вышел из номера.
   Он оказался на улице. На Нью-Йорк опустился вечер,  но  улицы  освещались
светом фонарей и неоновых  реклам.  Поток  машин  на  дороге  был  таким  же
плотным, как и Днем. Женя повернул направо, в переулок рядом с гостиницей. А
вот здесь было темновато. Стена гостиницы не имела ни единого окна  на  этой
стороне, лишь служебный вход и пожарная лестница с крыши.  Кирпичная  кладка
здания,  составляющего  противоположную  стену  этого  переулка,  показалась
Кузнецову родней началу века. Выход из переулка был перегорожен  забором  из
проволочной сетки. Как Элен может ожидать его в таком мрачном месте.  И  где
она?!
   Элен тихо подошла к нему сзади и дотронулась до плеча. Женя  вздрогнул  и
обернулся.
   - Почему ты здесь, Элен?! Почему ты ушла из ресторана?
   Она прикоснулась пальцем к своим губам, показывая, что не надо  поднимать
шум. И действительно, Женя заметил, что здесь каждое сказанное слово  звучно
отражается от стен, словно в концертном зале.
   - Уолкер просил у тебя "солнце"? - поинтересовалась она.
   - Это он вызвал тебя из ресторана?
   - Да. Так просил?
   - Я отдал ему "солнце". А что, не следовало?
   - Нет, ты поступил правильно. А насчет Итглы он тебя не спрашивал?
   - Об этом абсолютно ничего. Зачем ему Иттла?
   - Он хочет обвинить Мдрага в убийстве Мигранова. Для этого ему необходима
информация об Иттле.
   - Он совершенно ничего не говорил мне об этом.
   - Уолкер мог забыть. Ведь это  не  является  его  приоритетом.  Но  чтобы
отомстить за убийство Мигранова, ты должен рассказать Уолкеру о статуэтке  и
он должен обвинить в убийстве Мдрага. - Элен очень интересно произнесла  имя
Мдраг. Быстро и гортанно.
   - Я не понимаю, почему это беспокоит тебя, Элен? -  спросил  Кузнецов.  -
Мдраг пойман, его привлекут к ответственности за убийства Фишера и  Баркера.
Мне очень тяжело без Миши, но ведь Мдрагу уже обеспечена смертная казнь.
   - Если его вину докажут. Но могут и не доказать.
   - Ты хочешь сказать,  если  ФБР  не  может  собрать  улики  об  убийстве,
совершенном  на  территории  Соединенных  Штатов,  то  им  это  удастся   на
территории России? Очень сомневаюсь. И вообще, я не понимаю, как  информация
о том, где спрятана Иттла, может помочь в раскрытии преступления?
   -  Уолкер  объяснил  мне,  что  при  определенных  способах  допроса  это
возможно. Воздействие на  подсознание  подозреваемого  деталями  совершенных
преступлений.
   - Почему ты уверена, что  Мдраг  совершил  убийство  Мигранова?  Когда  я
слышал разговор Бисбрука с Мдрагом, именно Бисбрук сообщил Мдрагу о том, что
под пытками умер человек, владеющий информацией об Иттле. Теперь я знаю, что
он имел в виду Мишу. Значит, Мдраг не был  в  Санкт-Петербурге.  К  тому  же
детали убийства Мигранова не соответствуют деталям остальных убийств.
   - Мдраг уже почти признался.
   - Откуда ты это знаешь? - удивился Кузнецов.
   - Я была на допросе.
   - Когда ты успела?
   - Только что.
   - Но я сам только что разговаривал с Уолкером. Отдал ему "солнце".  Когда
он успел провести допрос?
   - Допрос вел другой  сотрудник  ФБР.  Где  Иттла,  Женя?  Эта  информация
необходима, чтобы дожать преступника.
   - Я точно не знаю, - ответил Кузнецов. - Я  могу  лишь  предполагать,  но
последний раз она находилась...
   В этот момент в переулок вошли  три  человека.  Женя  сразу  же  перестал
говорить, заподозрив неладное. Элен обернулась. Лица людей были  неразличимы
в полумраке. Они неспешно приближались, перегородив все  пространство  между
зданиями. Женя понял, кто это. Как он мог потерять осторожность и  оказаться
на улице!
   - Вот мы и встретились снова, мсье Смит, - произнес голос  с  французским
акцентом. Женя недовольно усмехнулся и потер лоб.  Как  он  мог  быть  таким
неосторожным! Ведь они только того и ждали.
   Ближний к Кузнецову человек, не тот, который говорил, достал  из  кармана
пистолет с накрученной на дуло насадкой. Теперь лицо  этого  человека  стало
видно.
   - Жан-Люк Перье, - выдохнул Кузнецов.
   - Наконец-то вы оказались без своих друзей из ФБР, - произнес Перье.  Его
глаза, как и тогда в Австралии, были невыразительны. Глубокий шрам пересекал
левую щеку. Женя был уверен, что за этим  невыразительным  лицом  скрывается
буря эмоций, которая готова смести Евгения. Наконец стало  видно  и  второго
человека, впрочем, Женя узнал его по голосу. Рене  Жино,  глава  преступного
синдиката из Марселя. Третьего Женя не знал, возможно, это был телохранитель
Жино.
   - Кто они? - спросила Элен, - Мы  знакомые  этого  молодого  человека,  -
ответил за  Кузнецова  Рене  Жино.  Французский  акцент  сильно  портил  его
произношение. - Очень давние знакомые.
   Жан-Люк Перье держал пистолет, направив его на Кузнецова.
   - Очень тихое место вы выбрали для разговоров, мсье Кузнецов, - продолжил
Жино. - Мы такого подарка и не ожидали.
   - Послушайте, - попытался  Кузнецов  что-то  предпринять,  -  я  как  раз
собирался вернуть вам статуэтку и деньги. Я понял, что...
   - Вы собирались вернуть нам  статуэтку  и  деньги?  -  переспросил  Жино,
изображая искреннее удивление. - Бог мой! Неужели?
   - Я понял, когда увидел этого мсье в аэропорту Шарль де Голль. - Кузнецов
показал на Жан-Люка Перье. - И я решил, что, как только закончу все  дела  в
Нью-Йорке, привезу вам статуэтку в Марсель.
   Жино слушал его, слегка приподняв брови.
   -  Оставьте  нас,  -  неожиданно  твердо  произнесла  Элен,  обращаясь  к
бандитам. Женя с удивлением посмотрел на нее. Не без интереса  посмотрел  на
нее и Рене Жино.
   - Вы должны понять нас, мадам, - произнес Жино.  -  Я  готов  поверить  в
слова Джона Смита или, по-другому, мистера Кузнецова. Я бы с радостью поехал
в Марсель и принялся ждать, когда же этот  любезный  господин  привезет  мне
статуэтку.
   Спутник Рене Жино и Жан-Люка Перье засмеялся.
   - Видите, это вызывает смех у моего телохранителя, - сказал Рене Жино.  -
И я объясню вам  почему.  Ведь  я  уже  однажды  поверил  обещаниям  мистера
Кузнецова и ждал, когда он мне принесет статуэтку или деньги  -  так  раньше
стоял вопрос. Заметьте, мою статуэтку. Мы  договорились  с  ним  встретиться
вечером в декабре прошлого года, а ждать мне пришлось целых шесть месяцев, и
вы знаете... я подумал, что мсье  Кузнецов  так  и  не  появится.  Мне  было
грустно, ведь мсье Кузнецов был таким искренним, когда  обещал  вернуться  с
деньгами! В конце  концов  я  поделился  моей  грустью  с  этим  господином,
пистолет которого так ненавязчиво смотрит на вас, и  он  встретился  с  мсье
Кузнецовым, чтобы попросить его вернуть  статуэтку.  Но  мсье  Кузнецов  так
рассердился, что оставил на  лице  господина  этот  ужасный  шрам!  Так  что
теперь, когда мы нашли вас, и  у  него  и  у  меня  есть  к  мсье  Кузнецову
претензии.
   Речь Жино была наполнена ядом, как цикута.  Но  смотрел  Кузнецов  не  на
Жино, а на Элен, лицо которой постепенно искажалось от гнева.
   - Я готов вернуть вам все, - откровенно произнес Кузнецов.
   - Идите прочь! - сказала Элен и рванулась навстречу Жино.
   Жан-Люк Перье перевел дуло пистолета с  Кузнецова  на  Элен  и  два  раза
выстрелил. Звуки выстрелов были похожи на два чмокающих поцелуя, Элен  упала
на асфальт...
   - НЕ-Е-ЕТ!  -  закричал  Кузнецов  и  ринулся  навстречу  бандитам.  Удар
телохранителя Рене Жино откинул его к стене. Жан-Люк Перье  вновь  навел  на
него оружие. С лица Рене Жино исчезла напускная шутливость.
   - Ты с самого  начала  ошибся,  когда  надул  меня,  мерзкий  гаденыш!  -
воскликнул он. - От меня еще никто не уходил!
   Женя смотрел на едва различимое в темноте тело Элен,  бездыханно  лежащее
на асфальте. Жино перехватил его взгляд: - Она ведь ни в чем не  провинилась
перед нами. Ты сам ее подставил.
   - Вы за это поплатитесь! - сквозь зубы процедил Кузнецов.
   - Не надейся! - ответил Жино  и  повернулся  к  своему  телохранителю.  -
Сольвент, убедись, что она мертва.
   Темная фигура Сольвента опустилась на одно колено и протянула руку к телу
Элен.
   - Пульса нет, - констатировал Сольвент, - только она горячая какая-то.
   - А ты думал, покойники мгновенно остывают?
   - Сволочи! - выкрикнул Кузнецов. - А теперь вернемся  к  тебе,  -  сказал
Жино. - Я не могу больше ждать, когда  ты  в  очередной  раз  обманешь  меня
Жан-Люк, пора кончать с ним.
   Жан-Люк поднял пистолет ко лбу Кузнецова, холодное дуло уперлось в  точку
между бровями.
   - Я давно ждал этого момента, - прошептал  Перье.  Его  лицо  было  плохо
различимо в темноте. Единственное, что  в  отблесках  фонарей  смог  увидеть
Кузнецов, это глубокую тень от шрама и сухие складки от улыбки на щеках.
   - Постойте, - с паникой в голосе произнес  Кузнецов.  -  Если  вы  убьете
меня, вам не видать статуэтки.
   - Совершенно верно, - согласился Жино. - Я отказался  от  возможности  ее
получить.
   - Но я отдам вам ее! Я не лгу!
   - Стреляй, Жан-Люк, - скомандовал Жино. Женя сжался в ожидании  выстрела.
Кажется, теперь он допрыгался.
   - Не смей стрелять! - раздался женский голос.
   Кузнецов удивленно посмотрел в направлении, откуда исходил голос. Жан-Люк
Перье нахмурил брови и повернул  голову,  не  опуская  пистолет.  Рене  Жино
шарахнулся  в  сторону.  Телохранитель  по  имени  Сольвент   не   двигался,
остолбенев.
   Женя не мог поверить, что это происходило! Слова были произнесены голосом
Элен и раздавались от тела, лежащего  на  асфальте.  В  темноте  Женя  плохо
различал контуры, но он видел, как тело шевельнулось.
   - Ты как щупал пульс? - воскликнул Рене Жино, обращаясь к Сольвенту.
   - Я знаю, где находится пульс! Его не было!
   - Разве труп может разговаривать?
   Между тем Элен поднялась на колени. Несколько секунд ее тело находилось в
этой позе, а затем она встала на ноги. Жан-Люк Перье уже забыл о  пистолете,
прислоненном ко лбу Кузнецова. В косом свете с улицы  Женя  увидел  на  лице
Жино суеверный страх.
   - Я вижу три разговаривающих трупа, - произнесла Элен.
   Женя мог поклясться, что этот голос отдаленно напоминал  голос  Элен.  Он
был холоден и непоколебим. А в следующее мгновение все увидели,  как  правая
рука Элен начала  светиться  в  темноте.  Она  как  будто  была  сделана  из
парафина, в который запихнули красную лампочку. Свет
   от руки становился все ярче,  освещая  людей  в  переулке.  Элен  открыла
глаза, и Кузнецов увидел, что они горят таким же красным светом.  А  еще  он
почувствовал, что ему очень жарко. Однако разобраться, откуда  исходит  жар,
он не успел. рука Элен взметнулась вперед и пронзила толстое тело Рене Жино.
   Вся сцена произошла на глазах Кузнецова. Рука Элен вошла в тело бандита в
районе солнечного сплетения и вышла сзади между лопаток. Казалось, что  тело
Жино было проткнуто огненной пикой.
   Только сейчас до Кузнецова дошел  крик  бандита.  Вместе  с  криком  Женя
услышал страшный звук жарящегося на сковородке бифштекса. Из тела Рене  Жино
повалил дым, видимый только потому, что он застилал  огни  уличных  фонарей.
Глава марсельской мафии задергался в  конвульсиях.  Рука  Элен,  по-прежнему
находящаяся в теле Жино, раскалилась настолько, что  смотреть  на  нее  было
нельзя без риска повредить сетчатку.
   Наконец Элен вытащила руку из тела, которое  с  глухим  стуком  безвольно
повалилось на асфальт. Словно мешок с яблоками уронили на землю. Еще  минуту
назад Женя с надеждой пытался обнаружить признаки жизни в теле Элен, упавшем
на тротуар, а теперь почти на этом же месте застыло темной грудой тело  Рене
Жино.
   Пока Кузнецов был поглощен созерцанием сцены смерти  Рене  Жино,  Жан-Люк
Перье направил пистолет на Элен. Две короткие вспышки  разрезали  темноту  с
уже знакомыми чмокающими звуками. Пули не  причинили  Элен  никакого  вреда.
Кузнецов застыл, глядя на  нее  широко  открытыми  глазами.  Он  видел,  как
дернулась голова Элен от прямого попадания, он увидел даже легкую вмятину на
лбу, но Элен по-прежнему осталась на ногах и более того - двигалась к Перье.
   Выражение, которое можно было прочесть на лице Перье в отблесках огней  с
улицы, - это легкое замешательство. Если Сольвент замер с раскрытым ртом, то
Перье не терял хладнокровия и уже менял  точку  выстрела.  Он  перевел  дуло
пистолета с головы Элен на грудь и несколько раз надавил на курок. В темноте
короткие вспышки следовали одна за Другой, и Женя ожидал,  что  Элен  сейчас
упадет. Но после того, как четвертый выстрел  не  смог  остановить  Элен,  а
Перье обнаружил,  что  их  разделяет  какой-то  метр,  правая  рука  девушки
стремительно метнулась к шее убийцы.
   Перье закричал бы, но он  не  мог.  Кузнецов  чувствовал,  что  при  всем
желании Перье не может издать никаких звуков, кроме протяжного хрипа.  Элен,
казалось, не прилагала никаких усилий для удушения Перье. Она просто  стояла
рядом, положив  ему  руку  на  горло,  будто  изображая  врача,  пытающегося
прощупать гланды у пациента. Вот только рука врача раскалилась, как кочерга,
а больной закатил глаза и дергался, пытаясь освободиться. А еще из-под  руки
врача повалил дым.
   Элен отпустила Перье. Его тело упало на асфальт и осталось лежать  темной
неподвижной грудой. Вот и все. Опаснейшие враги Кузнецова были мертвы.  Элен
повернула голову в направлении Сольвента. Телохранителя  Рене  Жино  и  след
простыл. Кузнецов понял, что настал его черед.
   - Элен? - спросил он.
   - Да, Женя, -  ответила  она  невинно.  Теперь  это  была  самая  обычная
девушка, и голос у нее был самый обычный. О раскалившейся правой руке он мог
лишь вспоминать.
   - Это ты, Элен?
   - Разве ты не видишь? - Она подошла к нему  почти  вплотную,  и  Кузнецов
ощутил, как от нее исходит жар.
   - Они же застрелили тебя! Почему ты жива?
   - Они промахнулись.
   - И как ты убила их, Элен?
   - Разве это существенно?
   - Что же существенно? - спросил Женя.
   - Иттла... Где Иттла? -  Глаза  Элен  блеснули  красным  огнем,  Кузнецов
попятился. - Так где же Иттла?
   Элен неотвратимо наступала  на  него,  Кузнецову  становилось  жарко,  он
пятился назад, пока не уперся в стену.
   - Где Иттла? - вдруг жестко  спросила  Элен  и  взяла  его  за  запястье.
Кузнецов невольно вскрикнул - рука Элен оказалась обжигающе горячей.  -  Мне
придется заставить тебя сказать это!
   Кисть начала пульсировать болью, ладонь Элен жгла ее и не отпускала.  Как
будто его рука попала в мощные  слесарные  тиски,  которые  были  раскалены.
Кузнецов закричал: - Мне больно, Элен!
   - Где Иттла? - следовал упрямый вопрос.
   Кузнецов думал, что сейчас  он  умрет  -  настолько  сильной  была  боль.
Неожиданно за спиной Элен возникла человеческая фигура. Это был  Сольвент  с
металлическим ломиком в руках, занесенным для удара.  Почувствовав  движение
позади себя,  Элен  отпустила  руку  Кузнецова  и  повернула  голову.  Ломик
просвистел в воздухе и опустился на левый висок  Элен.  Удар  Сольвента  был
размашистым и сильным. Женя ожидал, что от удара Элен отбросит назад. Но  он
не мог представить, что произойдет в дальнейшем. Ломик провалился  в  голову
Элен целиком, вместе с  кистью  Сольвента,  словно  голова  была  из  густой
кашицы. Другой конец ломика показался из правой  щеки  девушки,  и  Кузнецов
обнаружил, что этот конец раскалился добела. Сольвент закричал, от  запястья
по одежде побежал огонек пламени, остановился у самого плеча и  охватил  всю
руку. Сольвент истерично кричал, пытаясь выдернуть  кисть  из  головы  Элен.
Лицо девушки оставалось невозмутимым, притом что  ее  голова  была  пронзена
металлическим ломом. Женя понял, что Сольвент спас его и что ему  необходимо
бежать. Он стал медленно пятиться  от  Элен  и  Сольвента.  Француз  пытался
выдернуть руку, и это ему удалось. Кузнецов с ужасом увидел,  что  кисть  на
руке отсутствует, вместо нее остался обугленный кусок. Сольвент поднял  руку
на уровень глаз и, не переставая кричать, с  ужасом  рассматривал  ее.  Рука
по-прежнему горела, пламя охватило плечи. - Боже,  спаси  меня!  -  произнес
Кузнецов. Фигура Элен вдруг начала увеличиваться. Ее бедра стали шире, талия
исчезла, плечи раздались. Женя не мог поверить своим  глазам,  но  пламя  на
одежде Сольвента хорошо освещало фигуру Элен. Ее платье  стало  терять  свой
блеск, а материал начал менять цвет и форму.  Хрупкая  шея  Элен  наливалась
жилами, превращаясь в бычью. Голова также увеличивалась.  Ноги  росли.  Элен
стояла спиной  к  потерявшему  разум  Кузнецову.  Сольвент  забыл  про  свою
отсутствующую кисть, про пламя, распространявшееся по одежде, про боль и  не
мог оторвать взгляд от этих превращений.
   Это не Элен. Существом  оказался  высокий  крепкий  человек  с  огромными
руками и словно вырубленной из камня головой. На человеке был надет  дорогой
костюм. Он повернул голову, и Кузнецов узнал в нем Мдрага.
   Мир перевернулся! Значит, Мдраг не был  задержан  ФБР!  Уолкер  обманывал
его. Как Женя мог так купиться? Ведь времени, чтобы задержать Мдрага, у  ФБР
практически не было. Мдраг расправился с  двумя  сотрудниками  ФБР  так  же,
как... как Элен расправилась с двумя бандитами из Марселя. Но  это  была  не
Элен, это был Мдраг. Каким-то непонятным образом он  превратился  в  доктора
Граббс. Но если так, тогда...
   Кузнецов продолжал смотреть на Мдрага, а тот, мельком взглянув на Евгения
и не обращая никакого  внимания  на  орущего  от  страха  Сольвента,  что-то
пощупал во внутреннем кармане пиджака. Убедившись, что вещь на месте,  Мдраг
повернулся  к  французу.  Времени  для  рассуждений  не   оставалось.   Женя
оглянулся. Сзади переулок  перегораживал  проволочный  забор.  Впереди  путь
перекрывал Мдраг, сейчас стоящий к нему спиной. Кузнецов не сомневался, что,
как только Мдраг расправится с Сольвентом, его  целью  будет  кандидат  наук
Евгений Кузнецов.
   В три прыжка Кузнецов очутился под  пожарной  лестницей.  Он  подпрыгнул,
ухватившись руками за нижнюю ступеньку, и подтянулся. Следующую ступеньку он
достал рукой и так продолжал подтягиваться, поднимаясь,  пока  его  ноги  не
коснулись нижней ступеньки. Женя быстро полез по лестнице вверх.  У  второго
этажа он остановился и посмотрел вниз. Огромная фигура  Мдрага  нависла  над
телом Сольвента, продолжая расправу. Сольвент был еще жив и кричал. Кузнецов
подавил в горле комок и полез дальше вверх. Когда он  миновал  второй  этаж,
голос Сольвента стих.
   - Люди кричат уже около четверти часа, а ни один полицейский не  заглянул
в переулок! - пробормотал Женя раздраженно,  хотя  было  ясно,  что  полиция
здесь беспомощна. Кузнецов не мог представить, с чем  столкнулся,  но  этому
сущест