еру, дап-ракетой.
  Секунду погоревав о потерянных пятнадцати процентах, я выпустил тройным
веером очередь из гранатомета в сторону подбившего меня космопеха. Такому
вееру в свое время меня обучил капрал Торотов во время одной заварушки на
Це-рецее. С тех пор я немало врагов подбил подобным способом. Не стал
исключением и этот космопех.
  Выстрелы с его стороны прекратились, и мой компьютер доложил: "Прочность
брони - семьдесят пять процентов, дап-ракет - ноль, активных целей тоже -
ноль. Полная победа".
  "Неплохо для первого боя после стольких лет бездействия", - подумал я и
спустился на пол. Отключив реактивный двигатель, я, ориентируясь по
показаниям радара, двигаясь в дыму, словно в моснинском тумане, добрался
до дверей. Выбив их одним выстрелом из плазменного пистолета, выбрался в
коридор.
  Коридор тоже был полон дыма, но очертания пола и стен угадывались, и я
направился к лифту. Повсюду в коридоре виднелись следы недавнего боя.
Фэрэушники и здесь уже успели побывать. Обезображенные трупы охранников в
камуфлированной форме, кровь, обгорелые скафандры брони. По всему видно,
бой был жаркий.
  Лифт, понятное дело, не работал. Пришлось выбить двери и, пробив пол
кабины лифта, падать в шахту, предварительно включив реактивный ранец.
Приземлился на первом этаже. Этот лифт не спускался ниже. Чтобы добраться
до подвала, необходимо было пройти по коридору, пересечь обширный
вестибюль и спуститься на другом лифте.
  Я находился в кабине лифта напротив дверей первого этажа и прислушивался.
До меня долетали звуки боя. Если не в самом коридоре, то в вестибюле уж
точно. Недолго думая, я, выстрелом разбив двери, оказался в коридоре. В
коридоре, как ни странно, никого не было, и я, отключив реактивный
двигатель, осторожно пошел к выходу. Компьютер молчал, следовательно,
явная опасность мне не угрожала.
  Но стоило мне выскочить в вестибюль, как он бешено затараторил:
"Двенадцать активных целей. Шесть полуброня "Астра", остальные без брони.
Вооружение - автоматы, шесть гранатометов первой категории, две ракетные
установки. Опасность поражения предельная".
  То, что опасность поражения предельная, я убедился спустя сотые доли
секунды, когда едва не схлопотал несколько гранат и одну дап-ракету. Лишь
каким-то чудом я успел включить реактивный ранец и мгновенно улетел
обратно в коридор. И весьма вовремя. Поскольку раздался ужасный взрыв,
разворотивший полностью дверной проем, вместо которого образовалась
огромная рваная дыра.
  Не став искушать судьбу во второй раз, я запустил в вестибюль парочку
мин-пауков. Той самой разновидности, которая сама не взрывается, а
разбрасывает вокруг себя по спирали тернотротиловые гранаты.
  В вестибюле послышались череда взрывов и вопли раненых. Решив, что начало
неплохое, я, выстрелив предварительно несколько патронов-фантомов, ринулся
в атаку. Собственно, атаковать было некого. Вестибюль после нашествия
мин-пауков стал похож на имперские катакомбы времен Пятой галактической
войны. Те же иссеченные осколками стены, тот же исковерканный разрывами
пол, и тяжелораненые стонут так же.
  "Активных целей - ноль. Пассивных - три. С разными степенями поражения.
Неопасны", - бесстрастно доложил мой бортовой товарищ.
  Были напавшие на меня фэрэушниками или это остатки недобитой армии крака
Властителя, а скорее всего те и другие вместе, выяснять мне было недосуг.
Быстро пролетев вестибюль, я, не останавливаясь, пробил двери лифта и упал
в глубину шахты.
  Наступал самый последний и самый опасный этап операции. Осталось
пробраться в логово крака и уничтожить психотронный передатчик, а если
повезет, то и самого Властителя. Для этого этапа операции следовало
подготовиться получше. Я, немного не долетев до дверей самого нижнего
этажа, завис, как летучая кошка, и прислушался. За дверями стояла гробовая
тишина. Но тишина часто бывает обманчива, поэтому я не очень успокоился.
Достав оставшиеся термомины из сумки, я их пересчитал. Осталось девять
штук. Немало. Для моих целей должно хватить. Я закрепил термомины на
пневмоштекерах. Четыре - на одной ноге, четыре - на другой, а последнюю
повесил на пояс, про запас.
  В этот раз я решил не рисковать и выбил дверь лифта термоминой,
предварительно установив радиус терморазрушения на десять метров в форме
полусферы. Это означало, что, как только термомина прожжет дверь и попадет
в центр вестибюля, температура в радиусе десяти метров от нее мгновенно
поднимется до нескольких тысяч градусов, уничтожая все вокруг. Сам я на
всякий случай подлетел повыше и, дождавшись, когда пройдет огненный вал,
вызванный взрывом термомины, спустился вниз. Хотя я надеялся на
эффективность термомины, для перестраховки запустил в еще не остывший
вестибюль нижнего этажа мину-паука.
  После череды взрывов я спокойно влетел в обгоревший холл подвала. Все-таки
я не зря перестраховался. Термомина уничтожила все, что находилось в
центре помещения, сплавив в один сплошной огненный комок. Но двое
космопехов, находившихся у входа в коридор, который вел в логово
Властителя, далеко от центра взрыва, пострадали лишь частично. Мой паук
довершил начатое термоминой. К тому времени, как я вылетел из лифта, один
космопех уже валялся без нижней половины туловища, убитый разрывом
тернотро-тиловой гранаты. Второй, с оторванной ногой, пытался встать и
выстрелить в меня из автомата Крамера. Я мгновенно опередил его двойным
выстрелом из плазменных пистолетов. Тело крака, попав под поток
протоплазмы, разлетелось на тысячу огненных угольков.
  В том, что это был крак, я не сомневался. Как не сомневался и в том, что
второй, подбитый гранатой космопех - из числа этих тварей. Тело его к тому
времени уже совсем растаяло, что полностью подтвердило мою догадку.
  Чувствуя серьезность ситуации, крак Властитель, не доверяя людям, выставил
охрану из Краков. Что ж, это следовало учесть. С краками справиться будет
потрудней. Эти не побегут от первых выстрелов гранатомета и не запаникуют
при виде термомины. Эти будут драться до конца. Они же не люди, они краки.
Но они и не роботы, они все-таки краки. Чудовищное переплетение самых
худших человеческих черт и безжалостного искусственного разума.
  Стреляют краки поприличней самого лучшего стрелка-человека. Стреляют так,
как только может стрелять компьютер. Без раздумий, без сожалений, точно в
цель. Да и двигаются быстрее людей, обладают куда большей физической
силой. Конечно, они же киборги. Не люди. Нелюди.
  "Что ж, краки так краки. Сделаем и киборгов, если так надо, - зло подумал
я. - Я и сам, если на то пошло, не совсем человек. Точнее, не совсем
натуральный человек. После той переделки организма, что я прошел на Падее,
тело у меня на тридцать процентов искусственное. Мозг, правда, остался
свой, но и он подвергся сильной переделке. В него вживлено такое
количество антидеп-рессантов различных энергополей, что при одной мысли об
этом волосы встают дыбом. Есть в моей черепушке и маяки антиполей, и маяки
антигипнотического телевнушения, и против излучения "страха", и против
"тау-полей Томи".
  Подумав о том, что спрятано в моей черепной коробке, я вспомнил, что там с
недавнего времени поселилась и гиповзрывчатка. Мысль об этом подстегнула
меня, и я быстро полетел в коридор, что вел в логово главного крака.
  Конечно, моя домашняя персоналка отключила все автоматические средства
уничтожения. Конечно, он это сделал, мой старенький ТЕН-10 000. Но времени
прошло немало, и кто-то успел взять управление автоматикой в свои руки. Я
это почувствовал сразу же, как только проник в коридор. На собственной
шкуре. Длинная очередь турельной пушки, расположенной под самым потолком,
отбросила меня обратно в вестибюль. Я, как теннисный мячик, отбитый рукой
опытного игрока, вылетел из коридора и грохнулся в центре холла. Упал я
очень неудачно, растянув связки правой ноги. Сразу же попытался вскочить,
но резкая боль в ноге остудила мой пыл.
  "Поражение - восемь процентов, - доложил бортовой комп и спросил: -
Ранение первой степени. Что предпринять?" Я, секунду приходя в себя от
боли, помолчал, потом приказал: "Обезболивающее длительного действия". В
ту же секунду в поврежденную ногу было послано лекарство. Спустя несколько
секунд я стоял на ногах.
  "Значит, вы так, пушечкой решили меня взять, - ожесточился я, - а вот это
не хотите ли?" Сказав это, я выпустил весь сонм мин-пауков в коридор, так
невежливо обошедшийся со мной. Для большей надежности я запустил в опасный
коридор и три термомины, установив предварительно их общее терморазрушение
на сто метров в форме спирали. Это означало, что термомины выжгут все, что
только можно, на расстоянии ста метров. А то, чего не выжгут термомины,
добьют пауки.
  Поскольку начинался последний, самый опасный этап операции, я достал из-за
спины автомат Крамера. Мой верный "АКР"! В скольких передрягах мы с тобой
побывали, и не сосчитать. Сколько раз ты спасал меня от неминуемой смерти,
и не вспомнить. Спаси и на этот раз.
  Дождавшись, когда стихнут взрывы, я осторожно проник в коридор. Мои
помощники поработали на славу. Все кибероружие сгорело дотла. Все лазерные
щиты разрушились от тернотротила. Путь был свободен.
  Добравшись до входа в подземный зал, до бывших дверей, вместо которых
сейчас зиял темный провал, я остановился. Ни единый звук не нарушал
тишины, но я на все сто был уверен, что стоит мне попасть в зал, как
начнется такая заварушка, что тренейское дело мне покажется безобидной
шалостью. А ведь тогда на Тренее было ой как жарко. Я лишь каким-то чудом
остался жив. Но тогда я был не один. Я мог опереться на крепкое плечо
Тери. Он подстраховывал меня и несколько раз спас от верной смерти. Сейчас
надеяться мне было не на кого. Я один. Один против всех.
  Не оставляя врагу ни малейшего шанса застать себя врасплох, я запустил
шар-шпион из развод-комплекта в темноту подземелья и, как только спустя
секунду мой бортовой компьютер получил всю необходимую информацию, ринулся
вперед.
  Когда я влетал, как снаряд в броню тектотан-ка, в логово Властителя, я еще
не знал, сколько противников поджидает меня там. Когда я летел, словно
ракета, выбрасывая из сопл реактивного ранца мириады искр, в полной
темноте подземного зала и по столь замысловатой траектории, что мне мог
позавидовать любой воздушный пиротехник, я уже знал, что меня ожидает,
Верная смерть. Смерть от сорока энергоавтоматов, восемнадцати гранатометов
третьей категории и шести ракетных установок. При этом вся эта смерть была
облачена в броню "Ультрастар". При этом я кружил над ними, как воздушная
мишень на тренировках стрелков.
  Но меня, уже заранее готового ко всему, это мало трогало. Моя задача была
одна - уничтожить это поганое гнездо. Уничтожить психотронный передатчик.
Стереть с лица земли эту мерзость - крака Властителя.
  То, что он был здесь, я знал наверняка. Знакомое ощущение озноба прошло по
моей спине, едва я влетел в темноту подземелья. Я, максимально собравшись,
отдал приказ своему борто-вику: "За борт с отсрочкой действия все запасы
взрывчатки, по спирали", - при этом выделывая немыслимые выкрутасы по
антитресинговой программе моего бортового компьютера.
  Взрывчатку разбросать по всей территории подземного зала мне все-таки
удалось. Целый веер пластиковой взрывчатки, дюжина дето-взры-вателей и не
менее полусотни энерголитиевых мин. И, конечно же, четыре термомины,
настроенные на максимум терморазрушения. Четыре термомины, хотя хватило бы
даже одной, для того чтобы сплавить в один сплошной монолит всю эту
нечисть, для того чтобы уничтожить параболическую антенну психотронного
передатчика, что располагалась под полом подземного зала, иглавное, чтобы
изжарить это исчадие ада - Властителя.
  Разбросать взрывчатку я успел, а вот спастись, похоже, нет. В самый
последний момент, когда мне уже стало казаться, что пронесло, что мне
снова повезло и я опять вышел целым из этой передряги, в меня попали.
Случайно или кто-то вычислил траекторию моего антитресинга, не знаю. Но
попадание было хорошее. Из гранатомета, прямо в мой реактивный ранец. Одно
сопло моментально взорвалось, и я задергался неровными рывками, словно
воздушный шар, из которого резко выпустили воздух. Может, это было и к
лучшему, что у меня повредился реактивный двигатель. Если краки вычислили
мой антитресинг, то второй выстрел был бы для меня последним. А так я
летал по такой непредсказуемой траектории, что никто бы не смог
определить, куда я в следующую секунду поверну. Наконец, мой компьютер
прекратил это безобразие, и я рухнул среди ящиков, где-то недалеко от
центра зала.
  "Разрушение реактивного двигателя - пятьдесят процентов. Прочность брони -
двадцать пять процентов", - подсчитал потери мой бортовой Друг.
  Едва придя в себя от падения, я тут же предпринял все для своего спасения.
Если через несколько секунд не уберусь из этого смертоносного подвала, мне
конец. И никакое сверхвезение не поможет. Ровно через двадцать секунд
таймеры на моих минах сработают, и это место превратится в пылающий вулкан.
  Я, не раздумывая, схватил предусмотрительно взятую автолебедку и, закрепив
на острие гарпуна последнюю оставшуюся термомину, настроенную на
прожигание, выстрелил в невидимый потолок. Едва гарпун долетел до потолка,
как термомина прожгла в нем дыру три метра диаметром. Но на этом не
остановилась и прожгла дыры еще в четырех этажах, пока не кончился
пластотрос лебедки. Едва это произошло, как гарпун раскрылся в
замысловатый цветок и, зацепившись за пол, послал сигнал моему бортовому
компьютеру. Мой комп незамедлительно ответил, и я взвился ввысь,
увлекаемый сверхпрочным пластотросом.
  И как раз вовремя, поскольку подлетал я к этажу, где закрепился гарпун,
уже подталкиваемый огненной взрывной волной, и под конец был выброшен, как
пробка из-под шампанского, в пространство зала заседаний. Следом за
огненной волной раздался ужасный грохот, со стен посыпалась облицовка, по
потолку побежала паутина трещин. На какой-то миг мне показалось, что
здание сейчас рухнет и погребет меня под своими обломками. Но здание
выдержало. Надежно все-таки строили на Даране. Прочно.
  В том, что это был зал заседаний, сомневаться не приходилось. Огромное
множество кресел и возвышение с трибуной безошибочно выдавали это место.
Наверное, здесь собиралось руководство РУЭ, чтобы обсудить насущные
проблемы энергоразведчиков.
  Я поднялся с пола и подошел к пробоине в полу, откуда несколько секунд
назад был выброшен. Оттуда несло таким нестерпимым жаром, что я немедленно
отпрянул назад. После четырех термомин, настроенных на максимум, никто и
ничто не могло уцелеть.
  Уложив гарпун с автолебедкой, я наконец смог спокойно вздохнуть. Все,
победа! Психотронный передатчик надолго выведен из строя, и все носители
гипобомб в радиусе нескольких тысяч парсеков могут вздохнуть с
облегчением. Крак Властитель мертв, и его параноидальным бредням не
суждено сбыться. А я, напротив, жив, что тоже неплохо.
  В этот момент, в момент наивысшего торжества, я услышал голос за своей
спиной. Этот голос мне был знаком. Раз услышав, его никто не смог бы
забыть. У меня побежали мурашки по спине. Это был голос Властителя.
  "Никто и ничто не могло уцелеть", - подумал я и обернулся. Крак стоял у
дверей, направив на меня ручной пулемет системы Свенсона. За плечами у
него виднелась многоканальная реактивная установка, и он был в броне
"Ультрастар". Увидев меня, крак оскалился.
  - Такое упорство, столько усилий - и все зря. Так ведь, Джаггер? - сказал
он, ухмыляясь.
  "Какого черта!" - возмущенно подумал я и прицелился во Властителя из
автомата.
  - Не стоит горячиться, - голосом, от которого мурашки пробежали по спине,
произнес крак-гигант, полностью равнодушный к моим телодвижениям.
  - А я вот сейчас поджарю тебя, чудовище, очередью из автомата, мы и
посмотрим, было ли все зря, - зло сказал я, готовый в любую секунду
исполнить свою угрозу.
  Но что-то мешало мне это сделать... Чересчур' ли самодовольный вид крака,
или подсознательная боязнь, что я где-то допустил ошибку. Не знаю. Но
стрелять я не стал.
  - Не стоит так нервничать. Ведь задание, ради которого вас наняли, не
выполнено.
  - Задание отменяется. Я думаю, надолго. Психотронного передатчика у вас
нет, гипобомбу в моей голове вам не взорвать. Мои родители и Джин на
свободе. Вам нечем меня шантажировать. Я вооружен и живым не дамся. Все,
ваша песенка спета.
  - К чему такие слова: шантаж, гипобомбы. Зачем же шантажировать, давайте
сотрудничать. Я щедрый. Пятьдесят на пятьдесят. Мне полгалактики и вам от
моей доброты душевной половину. Полагаю, Роллей просветил вас в этом
вопросе.
  - Да, он просветил меня насчет того, как ваша шайка хотела использовать
мое тело. В качестве переходного сосуда к мировому господству.
  - Признаюсь, это было тактической ошибкой. Такого ценного человека, как
вы, нужно было привлечь на свою сторону.
  - Я с дьяволом не сотрудничаю и душу не продаю.
  - Да? - удивился крак. - А я думал, от власти еще никто никогда не
отказывался. Есть, оказывается, дураки. Знали бы вы, от чего
отказываетесь, были бы посговорчивей.
  - Знаю.
  - Знаю, - громовым голосом проговорил Властитель, - он знает! Что ты
можешь знать, белковый человечишка. Всемогущество, настоящее,
невыдуманное. Ты властелин целой Галактики. В твоих руках мириады звезд,
планет, жизней. .
  - Никогда не будет ничего подобного. Без меня у вашей конторы в этом деле
ничего не выгорит. А поскольку все методы воздействия на меня уже
исчерпаны, остается лишь убить меня. А сделать это будет нелегко.
  - Так ли? Все ли средства исчерпаны? Мне кажется, далеко не все. Сейчас
узнаешь, - наигранно веселым голосом проговорил крак и крикнул в сторону,
не сводя с меня взгляда: - Господин Фляровский, введите задержанную.
  То, что я увидел вслед за этим, ужаснуло меня. Я застыл, не в силах
пошевелить ни единым мускулом. В зал заседаний вошли Майя и Гомцей
Фляровский. Фляровский прижимал энергопистолет к голове Майи.
  Моей Майи.
  Да, крак был прав. Не все средства исчерпаны. Далеко не все. Для этих
подонков нет ничего святого, ничего такого, что остановит их. Я вновь
проиграл.
  Я медленно опустил автомат.
  - Уже лучше, много лучше, - довольно проговорил Властитель, - а теперь
разоружись полностью и будь умным мальчиком.
  Фляровский злорадно ухмылялся. На лице Майи было написано такое горе, что
мне стало не по себе. "Бедная девочка, что же тебе пришлось пережить", - с
болью подумал я. - Леон, не слушай его, - прерывающимся голосом внезапно
заговорила Майя, - это чудовище все равно нас убьет. Вне зависимости от
того, добудешь ты элемент "икс" или нет. А если он заполучит тапогенный
элемент, разумной жизни в Галактике придет конец. Всем придет конец.
Мужчинам, женщинам, детям. Это чудовище убьет всех и создаст империю
краков-киборгов. Можешь не сомневаться.
  Фляровский, возмущенный горячей речью девушки, с силой ткнул ей в лицо
пистолетом. Майя испуганно замолчала.
  Я резко дернулся, повинуясь порыву защитить девушку.
  - Но-но, без глупостей, - прикрикнул крак, угрожая пулеметом.
  Я замер, потом безвольно бросил автомат. Не могу я пожертвовать жизнью
одного человека, хотя бы и ради спасения целой Вселенной. Не могу. Тем
более человека, дорогого мне.
  Фляровский удовлетворенно загоготал, довольный моей сговорчивостью. Он
слегка отодвинул ствол пистолета от лица девушки, и Майя, воспользовавшись
этим, с силой ударила его коленом между ног. И пока ничего не соображающий
Туружель вопил от нестерпимой боли, девушка бросилась ко мне. Если бы Майя
побежала к дверям, то, возможно, все произошло бы иначе. Вполне вероятно,
она смогла бы выскочить в коридор и спастись. Но ее подвела странная
женская логика. Женщина в минуты опасности всегда ищет защиты у своего
мужчины. Вопреки всякому здравому смыслу. Вопреки всему.
  Дальнейшее я видел как во сне и помню лишь урывками. Лишь помню, Майя
пробежала почти половину пути ко мне, как вдруг, словно стоп-кадр, замерла
на мгн