наш аппарат. Не раздумывая, он бил из турельных пулеметов
в днище нашего валолета. Энергозаряды прошли всего в паре метров от нас,
разнеся в клочья пассажирские кресла.
  Все же зря пилот вражеской боевой машины поступил так необдуманно. Не
торопился бы, поразмыслил немного, осмотрелся и, возможно, остался бы жив.
Но он не осмотрелся, и диск его мемолета на всем ходу врезался в склон
горы.
  Я же, чудом подняв поврежденную машину, подброшенную взрывной волной,
процарапав дном валолета по вершине горы, преодолел преграду. Перелетел
ее, чтобы сразу же начать стремительное падение. Потерявший управление
аппарат заскользил по склону, сшибая небольшие деревца, бороздя днищем
камни, поднимая тучи серой пыли. Нам снова, в который уже раз, повезло.
Этот склон горы был достаточно пологим, и валолет, не встречая серьезных
препятствий, плавно скатился почти до самого подножия. Ударившись о
высокое дерево, аппарат окончательно замер.
  Кабина мгновенно наполнилась едким дымом, и я, подхватив бесчувственное
тело Стоуна, постарался быстрее покинуть кабину валолета. Ожидая каждую
секунду взрыва, я через аварийный люк осторожно спустил потерявшего
сознание полковника на землю и сам спрыгнул следом. Взвалив раненого на
плечо, я побежал подальше от загоревшегося аппарата.
  Под ногами хрустел валежник, по лицу больно хлестали ветки, дыхание от
неожиданной пробежки сбилось, но я не обращал на это внимания.
Перепрыгивая через поваленные, наполовину сгнившие деревья, продираясь
сквозь колючие кусты, мчался, словно бешеный мустанг, вниз по склону горы.
  Я уже успел довольно далеко отбежать от места катастрофы, когда услышал
оглушительный взрыв. Над деревьями взметнулся столб огня. Вырванные с
корнем деревья и обломки валолета разметало по окрестностям. Гул взрыва
прокатился по ущелью и, отразившись несколько раз эхом, замолк.
  Осторожно опустив Стоуна на землю, я без сил свалился рядом.
  Я лежал и, глядя в бездонное небо, думал. Думал о том, что снова обрел то
бесценное, что мы не замечаем, когда оно есть у нас, и то, о чем так
горюем, стоит лишиться его. То, что зовут одним словом - свобода.
Естественное состояние человека. Естественное состояние любого разумного
существа. Состояние, без которого разум не может жить. Может лишь
существовать в ожидании свободы.
  Раненый полковник застонал, и я, поднявшись с земли, склонился над ним.
Первый же взгляд заставил меня ужаснуться. Большой осколок обшивки торчал
из груди полковника. Вероятно, его ранило, когда мемолет противника
обстрелял нас. Я же, не заметив нового ранения моего товарища, второпях
тащил его сквозь бурелом. Хотя выбора у меня, в общем-то, не было.
Задержись мы на несколько секунд у загоревшегося валолета, и сейчас наши
останки падали бы с неба.
  Кровь обильно струилась из развороченной раны. Стоун пришел в себя.
  - Джаггер, - прерывающимся голосом произнес полковник. - Вернись в замок и
включи маршрутизатор. Включи и доставь вторую часть прибора на наши
корабли.
  - Стоун, ты выздоровеешь, подлечишь раны, и мы вместе вернемся в замок, -
твердым голосом проговорил я.
  - Джаггер, я сейчас умру, - голос полковника был едва слышен. - Поклянись,
что ты вернешься и сделаешь то, о чем я тебя прошу. Ради тех невинных, что
томятся сейчас в узах рабства, тех, кто ежеминутно погибает на этой
проклятой планете. Поклянись, космодесантник. Любой ценой включи и доставь
маршрутизатор к нашим. Это приказ. Спаси эту планету от рабства.
  Я, секунду подумав, ответил дрогнувшим голосом:
  - Клянусь, Стоун. Клянусь, полковник, что вернусь и сделаю все, что надо.
Можешь не беспокоиться.
  Успокоенный моими словами, Стоун ненадолго закрыл глаза. Мне показалось,
что жизнь покинула этого мужественного человека, но едва я прикоснулся к
плечу офицера, как он открыл глаза и вновь заговорил. Заговорил, вопреки
всему. Словно, вспомнив о чем-то важном, попросил отсрочки у смерти.
  - Джаггер, когда ты активируешь маршрутизатор, то включится автоматический
маяк-опознаватель типа "свой - чужой". Это позволит тебе безопасно
добраться до наших, - голос полковника был еле слышен. - И еще, Джаггер,
прости меня.
  - За что? - не понял я.
  - Там, в терминале, я не терял сознания. Я все видел и мог помочь тебе и
твоей девушке. Мог помочь всем остальным. Но мое пленение было частью
заранее разработанной операции. Операции, для реализации которой погибло
много людей. Хороших людей. И я не мог сорвать ее. Не мог помочь вам.
  Услышав последние слова полковника, я взволнованно спросил:
  - А Майя, та девушка, которая была со мной? Что с ней? Куда она попала?
  После долгой паузы Стоун, собравшись с силами, ответил:
  - Она попала в лагерь Карнава. После того как ты искалечил Крота, Отстой,
по-видимому, счел, что сделка не состоялась, и забрал девушку с собой.
  Я облегченно вздохнул. Лучше уж такая определенность, чем полное
неведение. Теперь я знал, что Майя жива, и знал, где ее искать. У меня
словно с души свалился камень.
  Я собрался поблагодарить полковника за хорошие известия, но не успел.
Стоун был мертв. Неподвижно глядя в голубое небо Пандерлоноса своими
стальными глазами, он был уже на пути в другой мир. На пути к богу.
  Закрыв глаза еще одному обретенному и тут же потерянному другу, я встал.
  - Я выполню, Стоун, все, что обещал. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы
освободить эту мрачную планету от цепей рабства. Освобожу Майю и всех
остальных от уз Пандерлоноса. Клянусь.


                                  Глава 10


  Я похоронил Стоуна тут же. На том месте, где он умер. В тени листвы
раскидистого дерева. Вырыв руками неглубокую яму, опустил туда тело
полковника. Засыпал могилу и осколком, вырванным из его груди, вырезал
надпись на коре приютившего его дерева:
  "Роджер Стоун. Армейская разведка Федерации. Полковник".
  После этого, молча отсалютовав, собрался в путь. Оценил свои возможности -
оружие и провиант. Из оружия у меня был лишь осколок обшивки валолета.
Осколок, убивший Стоуна. Острый, сужающийся к концу, кусок железа. Кусок
железа, который оружием можно было назвать с большой натяжкой. Из
провианта не было и этого. Ничего не было у меня съестного.
  С сожалением подумав о лимонаде и плитках шоколада, взорвавшихся вместе с
валолетом, вспомнил, что не ел уже давно. Утром гладиаторы не завтракали.
Перед боем - тем более. Не принимали пищу для того, чтобы в случае ранения
в живот иметь поменьше проблем. Таких проблем у меня не оказалось, а вот
есть вдруг захотелось ужасно. Желудок призывно заурчал, и я, пересилив
приступ голода, принялся совершенствовать свое оружие. Отыскал крепкую,
короткую палку. Потом, сняв широкий кожаный пояс, острым осколком отрезал
от него несколько длинных лоскутков. Вновь надел пояс, старательно засунув
за него маршрутизатор.
  С помощью лоскутов кожи тщательно примотал острый кусок обшивки к палке.
Получился прекрасный нож-копье. Наподобие тех, которыми вооружены туземцы
Крита. Аборигены этой планеты мастерски владеют такими короткими копьями.
Используя их и как метательное оружие, и в качестве ножа. Очень хорошо
критяне пользуются таким оружием. Так хорошо, что иногда и мощный
энергоавтомат оказывается перед ним бессилен. Об этом я знал не
понаслышке. Сам едва не погиб от такой штуковины.
  Впрочем, и я неплохо владел холодным оружием. И таким копьем тоже.
Проверяя свою сноровку, я резко бросил нож-копье, целясь в дерево,
отстоящее метрах в двадцати.
  В дерево я попал. Древко копья задрожало от удара. Острие моего
самодельного копья глубоко врезалось в древесину. Настолько глубоко, что
мне потребовалось определенное усилие, чтобы выдернуть его. Выдергивая
копье, я услышал подозрительный шорох и резко обернулся.
  Короткая с черным оперением стрела арбалета, сбив кору дерева, вонзилась в
том месте, где только что было копье. В нескольких сантиметрах над моей
головой. То, что стрела была именно арбалетная, не вызывало сомнения хотя
бы потому, что я видел того, кто стрелял в меня. Стоявшая неподалеку
стройная с загорелым красивым телом амазонка снова целилась из
пневмоарбалета в мою голову. Две узкие кожаные полоски прикрывали ее грудь
и бедра. За спиной виднелся колчан с обоймами стрел. На поясе висел
длинный стальной нож.
  "Хороший ножичек, - подумал я, оглядывая таинственную амазонку, - мне бы
такой не помешал в этом диком лесу. Хотя лес не настолько необитаем, как
может показаться на первый взгляд. Очень даже неплохие обитатели водятся в
этом лесу. Симпатичные обитатели".
  Девушка и впрямь была ничего себе. Темные длинные волосы завязаны узлом на
голове. Большие черные глаза внимательно следят за каждым моим движением.
Небольшой алый рот крепко сжат.
  "Симпатичная девушка, - вновь оглядев амазонку, подумал я, - только мне
некогда вести с ней перестрелку глазками. Меня ждут более важные дела.
Более неотложные".
  Я собрался объяснить незнакомке, что она немного ошиблась. Выбрала не ту
цель. Что я, хоть обычно и не трогаю маленьких девочек, иногда могу
разозлиться. Могу невзначай не рассчитать удара. Что иногда и мои железные
нервы не выдерживают. Особенно после того, что я пережил за последние дни.
Особенно когда мне прямо в глаза смотрит наконечник арбалетной стрелы.
  Я качнулся вперед, намереваясь все это выдать таинственной амазонке, и
едва не поплатился за это. Не отклони я немного голову, вторая стрела
сейчас торчала бы из моего лба. Просвистев у самого лица и содрав кожу на
скуле, она воткнулась в дерево, осыпав, как и ее предшественница, кору.
  Мне это совсем перестало нравиться. Да и никому не понравится подобное.
Когда вас в упор расстреливают из пневмоарбалета. Или пытаются
расстрелять. Амазонка, похоже, неплохо владела своим оружием. Третья
стрела воткнулась с другой стороны лица, образовав с двумя предыдущими
стрелами треугольник. Черные оперения стрел обрамляли мою голову, и я
боялся пошевелиться. В обойме пневмоарбалета девушки были еще две стрелы.
Мне бы хватило и одной.
  - Не двигайся, чужой человек, - неожиданно на линке сказала девушка, -
двинешься, и следующая стрела воткнется тебе в горло.
  Я удивленно поднял брови. Уже и не надеялся, что амазонка заговорит.
  - Не попала же ты в меня три раза. Можешь промахнуться и четвертый, -
стараясь поддеть девушку, как можно нахальней бросил я.
  И я задел ее за живое. Судя по всему, девушка стреляла неплохо, и мое
оскорбительное замечание показалось ей несправедливым. Четвертая стрела со
свистом воткнулась в дерево в миллиметре от моей шеи.
  - В следующий раз, наглый чужой человек, я не пожалею тебя и пригвозжу
стрелой к харме, словно Райского жука иголкой, - гневно раздувая красивые
ноздри, проговорила незнакомка. Но следующего раза не представилось. Я
тоже не вчера родился. Тоже кое-чего умею. И даже не кое-чего. Меня, как и
всех космодесантников боевому делу обучали лучшие мастера Галактики. В
упорных тренировках обучали. И обращению с холодным оружием учили также. И
неплохо научили.
  Лучше бы у меня в руках сейчас был штык-нож. Он идеально предназначен для
метания. Лучше не придумать. Им я могу попасть в серебряную монетку из
любого положения. С тридцати метров могу попасть. Но штык-ножа у меня
сейчас не было. Приходилось довольствоваться только что сделанным коротким
копьем. Что тоже было неплохо. И, стоя под прицелом пневмоарбалета,
следовало побороться за свою жизнь.
  "С одной оставшейся в обойме арбалета стрелой остановить Леона Джаггера
будет очень трудно, - подумал я, готовясь к прыжку. - Просто невозможно
остановить меня одной-единственной стрелой, милая девочка".
  Сама же амазонка так, по всей видимости, не считала. Довольная очередным
удачным выстрелом, она немного расслабилась. Приняв мою сосредоточенность
перед прыжком за страх, она усмехнулась. Она поставила на место нахального
незнакомца. Пусть в следующий раз следит за своими словами, когда
разговаривает с ней.
  Отведя на долю секунды взгляд от моего напряженного лица, амазонка тотчас
поплатилась за свою беспечность. Она все же успела выпустить последнюю
стрелу. Успела отреагировать. Все-таки реакция у таинственной амазонки
была будь здоров. Хорошая реакция. Но чуть похуже моей.
  Нож-копье, брошенный мною без подготовки, без замаха, одним еле заметным
движением, опередил стрелу незнакомки. Острие копья, мгновенно
пролетевшего разделяющие нас метры, вошло в ствол пневмоарбалета. Конец
ствола оружия амазонки разделился на две половинки, словно сухая палка,
расщепленная острым ножом. В этот момент незнакомка нажала на спусковой
крючок, и поврежденный пневмоарбалет с громким хлопком окончательно вышел
из строя. Обломки ствола арбалета и не выстрелившая стрела, словно
выброшенные мощной пружиной детали разбитого будильника, отлетели в разные
стороны.
  Незнакомка, ошарашенная неожиданным для нее развитием событий и слегка
оглушенная разорвавшимся прямо перед ее красивым лицом пневмоарбалетом,
стала моей легкой добычей.
  "Удачный бросок", - отметил я про себя и наконец прыгнул.
  В три гигантских прыжка преодолел разделяющее нас пространство и выбил из
рук девушки остатки ее искалеченного оружия. К тому времени она уже
опомнилась, поняла, что допустила непростительную глупость, недооценив
противника. Но было поздно. Одной рукой обхватив запястья амазонки, другой
я выхватил ее длинный нож. Прекрасный стальной нож. Самое необходимое
оружие в лесу. То, собственно, за чем я и стремился к прелестной
любительнице меткой стрельбы.
  Девушка отчаянно забрыкалась, попав в тиски моих железных рук. Неугомонная
все-таки мне попалась амазонка. Она извивалась, словно змея. Отчаянно
пыталась вырваться из капкана. Пару раз даже пыталась ударить меня в пах.
Но меня на мякине не проведешь. На такие дешевые трюки я не попадаюсь.
Быстро поставив несколько блоков, я надолго отбил у незнакомки охоту
пинаться. Пока она корчилась от боли, осмотрел добытое оружие.
  Нож был великолепен. Сразу издалека я этого не заметил, зато сейчас,
вблизи, смог по достоинству оценить мастерство его создателя. Длинный,
больше сорока сантиметров кинжал был остр, словно бритва Акираны. Крепкая,
обмотанная лоскутами тонкой кожи рукоять удобно лежала в ладони. На лезвии
имелись канавки для стока крови. Прочное, добротное оружие. Оружие,
необходимое в лесу. Необходимое, чтобы в лесу выжить.
  Яркий луч солнца Голосе отразился в гладком металле ножа, и я,
залюбовавшись, поднял кинжал повыше. И тут же потерял едва обретенное
оружие. Сильный удар выбил кинжал у меня из руки. Удар древком копья.
  Выбивший оружие из моих рук немного поторопился. Ударил не совсем точно.
Ударь он поточней, и вместе с ножом улетела бы в кусты и кисть моей правой
руки. Ударь он не древком, а остро заточенным наконечником копья.
  На поляне невесть откуда появился мощный с сильно развитыми руками и
вздымающимися от каждого шага мускулами ног человек. Он так же, как
амазонка, был в одежде из звериных шкур. Короткие шорты из меха и
небольшая кожаная накидка составляли наряд незнакомца. В руках лесной
человек держал длинное копье. На поясе у него висел точно такой же кинжал.
  События вновь приняли неожиданный поворот, и я, отпустив не опасную теперь
для меня девушку, отступил назад. Передернув плечами, встал в боевую
стойку. Корпус развернут к противнику. Ноги расставлены на ширину плеч.
Левая рука полусогнута и слегка выставлена вперед. Правая защищает голову
и корпус. Все тело расслаблено и в то же время готово к любым действиям
противника.
  Но к тому, что произошло дальше, я оказался не готов. Не готов к тому, что
число моих противников так резко возрастет. Отовсюду: из высокой травы, с
ветвей обступивших поляну деревьев, из кустов вдруг стали появляться люди.
Они появились бесшумно, словно привидения. Не издав ни единого звука,
лесные люди вырастали из земли и прыгали с деревьев. Все в звериных
шкурах, вооруженные длинными ножами и копьями. У многих были
пневмоарбалеты.
  У двоих или троих я заметил длинноствольные духовые ружья. Ружья,
стреляющие отравленными стрелами.
  Но это было еще не так страшно. Все эти окружившие меня люди были не так
опасны, как всего лишь один из них. Сухой, подвижный, словно состоящий из
одних сухожилий, человек лет пятидесяти внимательно следив за каждым моим
движением. В руках он держал энергопистолет с горящим красным индикатором,
означавшим, что оружие снято с предохранителя. С голыми руками воевать
против энергооружия затруднительно даже космодесантнику. Одно неосторожное
движение, и огромная, размером с футбольный мяч, дыра появится в центре
моей грудной клетки. Большая с обожженными краями рана будет зиять вместо
моего сердца и легких, вместе взятых.
  Изучая своего основного противника, я внимательно посмотрел в его
морщинистое лицо. Оно мне показалось подозрительно знакомым. Где-то я уже
видел этот узкий разрез глаз, этот с небольшой горбинкой нос, этот
подвижный рот. И эту седую бородку я тоже уже видел. Видел совсем недавно.
  "Хара! - внезапно озарило меня. - Этот старик точная копия варнавалийца".
  Несмотря на агрессивный настрой туземцев, окруживших меня, убивать чужака,
судя по всему, они не собирались. По крайней мере, пока не собирались.
Лесные люди, двигаясь на меня, выставив копья вперед, постепенно теснили
меня назад. К дереву. Я, не теряя из виду ни одного из моих противников,
медленно отступал. Постоянно меняя положение ног, делая плавные переходы
из одной стойки в другую, я вскоре вновь оказался под кроной дерева. Того
самого, где меня расстреливала амазонка. Теперь с прикрытой стволом дерева
спиной я чувствовал себя намного уверенней. Пусть попробуют взять меня. Я
думаю, лесным братьям будет нелегко сделать это. Очень нелегко. Я буду
драться за свою жизнь и свободу так, как не дрался еще никогда. Второй раз
попадать в неволю я не собирался.
  Но у одетых в звериные шкуры людей было на этот счет свое собственное
мнение. Едва я очутился под кроной дерева, как на меня сверху упала сеть.
Прочная, сплетенная из тонких веревок, она мгновенно опутала все тело.
Стоявшие поблизости туземцы вмиг бросились вперед.
  Они поторопились. Лесные братья поспешили списать меня. Я космодесантник,
а десантура так просто не сдается. Тем более каким-то дикарям. Одним
сильным, резким движением рук я разорвал опутавшую меня сеть и встретил
ринувшихся на меня аборигенов хорошими оплеухами. Парочка лесных людей
отлетела от меня, сбитая одновременным взмахом моих рук, еще двое попадали
от ударов ног. Разорвав несколькими движениями остатки сети, я вновь встал
в боевую стойку. Подумав о том, что на ветвях дерева находится еще один
мой противник, я, не оборачиваясь, ногой сильно ударил ствол дерева у себя
за спиной. Едва туземец, не ожидавший удара, свалился с дерева, я встал в
боевую позицию и вновь приготовился к атаке.
  Впрочем, атаки не последовало. Мои противники, взбешенные тем, что я
оказал сопротивление, не сдался, хотели всем скопом наброситься на меня.
Грозно выставили вперед копья. Направили на меня пневмоарбалеты. Вскинули
духовые ружья. Казалось, еще секунда, и я умру, пригвожденный к дереву. Но
в самый последний момент все переменилось. Старик, так похожий на Хару,
внезапно крикнул что-то по-варнавалийски, и люди в шкурах отступили от
меня. Они по-прежнему направляли в мою грудь свое оружие, но убивать уже
явно не собирались.
  Старик, который, видимо, был кем-то вроде вождя, подошел поближе ко мне и
снова бросил по-варнавалийски: "Дор!"
Лесные люди отступили еще на шаг и немного опустили свое оружие. Я же,
стараясь наладить подпорченные отношения с местным населением, коротко
поблагодарил старика по-варнавалийски.
  - Кес, - улыбнувшись как можно доброжелательней, произнес я.
  Седенькая борода старика удивленно приподнялась.
  - Чужой человек знает древний язык Варна? - спросил на линке двойник Хары.
  - Немного, - скромно ответил я и добавил по-варнавалийски: - Хантанмаро
Тутанканара.
  Моя короткая речь, означавшая всего-навсего: "Я - Тутанканара