езумного короля внезапно оказался на нашем пути.
  Если бы не Тук, этот неорганический монстр мгновенно сжевал бы нас.
Захлопнул свою каменную пасть, и нас бы не стало. Но Тук помешал ему. Едва
мы оказались на дне каменного мешка, примерно на глубине трех метров, как
киборг, мгновенно сообразив, что случилось, уперся уцелевшей рукой и
ногами в противоположные стенки. Мешок попытался нас сжать, но кость, в
виде гвардейца Теров, застряла в его каменном горле.
  По всему виду Тука было заметно, что он с большим трудом удерживает от
захлопывания этот чудовищный пресс. Напрягая все свои нечеловеческие
сверхсилы, киборг еле сдерживал давление каменного монстра.
  - Забирайся наверх, хозяин. Ты должен спастись, - проговорил он сквозь
зубы.
  Я хотел что-то сказать, как-то ободрить Тука, но, осознав всю ненужность
слов, просто стал выбираться из каменного мешка. Ободрав в кровь пальцы,
цепляясь за малейшие выступы, я потихоньку выползал наверх. Двоим нам все
равно было не спастись, и Тук дал мне шанс выжить. Дал мне шанс уничтожить
безумного короля. В который уже раз спас мою жизнь. В последний раз спас
мою жизнь.
  Горловина каменного мешка с каждой секундой становилось все уже и уже.
Мешок медленно, но неуклонно сжимался. Слышался хруст ломаемых костей
Тука, но киборг не сдавался. Несмотря ни на что, он давал мне возможность
спастись.
  И я спасся. В последний момент, перед тем как пасть каменного монстра
окончательно захлопнулась, я ухватился за край ямы и, подтянувшись, резким
рывком смог выбраться из смертоносного капкана.
  "Убей его, Тутанканара!" - услышал я последний крик моего друга, и пасть
каменного мешка захлопнулась. Гвардеец Тук был на пути в Великий Тер.
  Слезы катились у меня по щекам, когда я выходил из сияющего золотом
церемониального зала. Я шел на сигнал радиомаркера, и лишь одна мысль,
лишь последние слова моего друга не давали мне покоя.
  "Убей его, Тутанканара!" - стучало в моей голове.
  "Убей его, Тутанканара!" - кричал мертвый Тук.
  "Убей его, Тутанканара!" - отзывалось в моей душе.
  "Прав был Ро из рода Теров, когда говорил, что гвардейцы - это не роботы.
Это действительно люди. Искусственные люди, которые зачастую лучше многих
рожденных женщиной людей. Теперь я понимаю Ро, когда он с такой болью
говорил о смерти своего киборга. Теперь я понимаю его".
  Я остановился. Сделал несколько глубоких вдохов. Жизнь начала потихоньку
возвращаться ко мне. Я был жив. Несмотря ни на что, до сих пор все еще был
жив. А следовательно, у Людвига шансов выжить становилось все меньше и
меньше.
  "Быть может, это будет последнее, что я сумею сделать в своей короткой
жизни, - подумал я, - но я убью безумного короля. Чего бы мне это ни
стоило, вырву сердце у этого гнусного монстра. Даже если у меня останется
живой лишь одна клеточка организма, я перегрызу горло Людвигу. Ему от меня
не уйти. Что бы ни случилось, ему меня не остановить. Потому что я
Тутанканара. Тот, кого остановить невозможно".
  Услышав призыв радиомаркера, я подскочил к одной из множества дверей,
ведущих из коридора. Теперь я точно знал, за какой из них спрятался
Людвиг. Одним ударом ноги выбив дверь, я бросил в комнату плитку
пластиковой взрывчатки. Предварительно установив время взрыва на единицу.
  И он прогремел, этот взрыв. Ровно через секунду после того, как я бросил
взрывчатку и встал, прижавшись к стене у входа в комнату, где прятался
владыка Пандерлоноса. Взрыв вырвал остатки двери. На ее месте образовался
прогал с неровными краями. И из этого пролома повалил густой дым.
  Когда я спустя несколько секунд вошел в развороченную взрывом комнату, я
уже знал, что не убил короля. Звуковой сигнал маркера по-прежнему громко
пищал. Комната имела еще один выход. Тоже развороченный взрывом, он чернел
черным прогалом в каменной стене.
  Я знал, что не убил Людвига. Кровожадный маньяк опять каким-то чудом
выжил. Я это знал, но я знал также, что ранил его. Серьезно ранил
всемогущего Людвига.
  Дорожка свежей ярко-красной крови вела в пролом, и она красноречиво
говорила о том, что я все же достал короля. Ранил неуловимого Людвига.
  "Он действительно стал смертей", - подумал я.
  Я уже собрался и дальше преследовать раненого врага, когда заметил
предмет, который король держал там, на балкончике. Когда выкрикивал
пламенные речи. Когда призывал мертвецов к походу на Землю.
  Это действительно был наплечный мешок. Взрыв вытряхнул его содержимое, и я
ужаснулся увиденному. В мешке был Тер. Точнее, то, что осталось от него.
Это наверняка был один из тех специалистов по военному делу, что
направились в Страну слез до нас. Я не знал, был ли это Ланс или Рем. Это
было неважно. Это уже не имело значения. Тер был мертв. Мертв
окончательно, а не так, как был мертв до момента взрыва.
  Собственно, от Тера осталась лишь голова и грудная клетка. Все остальное
пространство мешка занимал парандейский клещ. Это мерзкое создание,
внедрившись в кровеносную и нервную систему Тера, заменило ему организм.
Стало его телом. Телом обезумевшей от боли головы.
  Взрыв раздавил клеща. Раздавил, словно консервную банку. Большая
красно-зеленая лужа растеклась от разорванного в клочья наплечного мешка,
указывая на то, что и мерзкое существо тоже мертво.
  "Теперь понятно, почему мы были дезинформированы и попали в ловушку там, в
ущелье. Теперь понятно, откуда у Людвига столько молекулярных мечей. Имея
живого, хоть и ничего не понимающего Тера,
Людвиг мог творить многое. Копаясь в его биоэнергетике, он мог извлекать
оттуда все, что угодно. Любых монстров. Любые молекулярные мечи. В любом
количестве. Таская все еще живой организм Тера в наплечном мешке, он мог в
любой момент выловить из его подсознания любой образ. Выловить из
подсознания Тера - специалиста в области войны. Военного эксперта,
наверняка много чего повидавшего в жизни. Много каких чудищ уничтожившего.
И неважно, что Тер при этом ничего не понимал, все еще живя лишь потому,
что к его исковерканному телу присосался парандейский клещ. Важно то, что
он был жив. И следовательно, из его души, из его энергоинформационного
поля Людвиг мог черпать нужные ему сведения",
- Пусть тебя примет великий Тер, - пожелал я напоследок наконец-то
обретшему вечный покой Теру и пошел дальше.
  Я безошибочно определял, где прошел король. Ни разу не ошибся. Да и трудно
было ошибиться, трудно было не увидеть кровавые следы, оставляемые
раненым. Следы вели вниз, в подвалы замка, и, судя по усиливающемуся
сигналу радиомаркера, я догонял Людвига.
  Я уже почти догнал его. Я даже заметил мелькнувшую впереди залитую кровью
спину короля, когда на пути у меня встали мертвые воины. Они были
вооружены обоюдоострыми мечами из гарнзгайской стали, и я легко справился
с ними. Людвиг явно ослабел и не мог выставить против меня достойных
противников.
  Прорубив во вставших на моем пути мертвецах проход, я устремился дальше.
Немного пробежав не оглядываясь, бросил за спину пластиковую взрывчатку и
сразу же спрятался за колонной.
  Едва дождавшись, когда прогремит взрыв, кинулся вперед. Перед взрывом я
заметил дверь, за которой скрылся король. И как только грохот взрыва утих,
я забросил туда последнюю плитку взрывчатки.
  Когда я вошел в развороченный зал, владыка Пандерлоноса был еще жив. Из
правого бока Людвига выбегала алая кровь. Много крови. Король лежал в алой
луже. Кроме огромной раны в боку, у него была оторвана кисть правой руки.
Он тяжело дышал и был без сознания.
  "Ну, вот и все, великий душегуб. И тебе пришел конец. Осталось лишь добить
тебя. Добить так, чтобы от твоего тела не осталось и мокрого места. Чтобы
души порабощенных тобою миллиардов людей выпорхнули на свободу", - подумал
я и взмахнул мечом.
  Но злой рок не позволил мне убить Людвига. Сам дьявол вмешался в судьбу
короля. Час его смерти еще не пробил.
  Когда, уже взмахнув мечом, я опускал его на лежащего передо мной
похитителя душ, я поскользнулся и внезапно потерял равновесие. Я стал
падать и бессильно замахал руками. Молекулярный меч отлетел далеко в
сторону, а я упал на каменный пол. Упал, сильно ударившись затылком, и
потерял на несколько секунд сознание.
  Когда пришел в себя, то первое, что увидел, была крысиная морда Людвига.
Король, весь испачканный в собственной крови, склонился надо мной. Кровь
из его разбитого лица капала на меня, и я совсем близко увидел злобные
глаза владыки Пандерлоноса.
  Я попытался вскочить. Схватить его за горло. Но тщетно я пытался
приподнять распластанные на полу руки и ноги. Мои конечности были
обхвачены лианами плотоядного цветка Рагз. Я был распят на полу и связан
прочнейшими отростками этого ужасного цветка. Мои ладони были словно
прибиты к полу.
  Цветок медленно, но верно сжимал свои объятия, и я знал, что не пройдет и
получаса, как я буду мертв. Железные объятия цветка-людоеда задушат меня.
И когда сердце в моем теле перестанет биться, появится головка цветка
Разг. Появится, чтобы облить меня ядовитым разъедающим тело соком. А когда
мое тело достаточно размякнет, пропитанное этим соком, цветок сожрет меня.
Медленно, не торопясь, всосет в себя мое бренное тело.
  - Наконец-то, Джаггер, я тебя поймал, - услышал я слова Людвига.
  Король говорил чуть слышно. Чувствовалось, что каждое слово дается ему с
большим трудом.
  - Сначала я хотел просто поймать тебя и скормить клещу. Парандейский клещ
- это такая душка. Ты бы жил и, сам того не ведая, служил мне. Мне -
великому Людвигу. Но после того, что ты сделал со мной, я решил, что ты
недостоин такой чести. Я тебя убью. Убью, но не сейчас. Чуть позже.
  Держась уцелевшей рукой за раненый бок, король с трудом поднялся.
  - Если ты не против, я отлучусь ненадолго, - сказал он. - Мне надо срочно
подлечиться. Ты покгг полежи тут. Подумай перед смертью о том, о сем. Я
вернусь, когда твое тело начнет синеть в железных объятиях этого милого
цветка. Я вернусь для того, чтобы посмотреть, как ты будешь умирать.
  Проговорив это, король, пошатываясь из стороны в сторону, ушел.
  "Что ж, приходи! Я тебя встречу достойно. Так, как подобает бойцу тай-пи",
- подумал я и стал настраивать свою биоэнергетику.
  Полчаса, отпущенных мне королем, вполне хватит, чтобы войти в состояние
бойца тай-пи.
  Это древнейшее и самое опасное боевое искусство, и я владел им в
совершенстве. В свое время мне довелось его изучить, и бывали моменты в
жизни, когда оно меня спасало. Спасало в самых критических ситуациях. В
тай-пи все решает настрой бойца, и биоэнергетика значит куда больше
крепких мускулов. Главное в тай-пи - концентрация. Бойцу тай-пи нужно,
сосредоточившись, отключившись полностью от всего внешнего физического
мира, нанизать на свое псевдоастральное, седьмое тело оранжевые т-поля. И
если это удалось, если боец управляет в совершенстве своей биоэнергетикой,
то он непобедим. Ничто и никто не может остановить его. Сила невидимого
духа бойца тай-пи многократно превышает физическую силу любых его
противников.
  Когда спустя полчаса Людвиг вернулся, я уже был готов к встрече с ним.
Король подлечился. Весь в белоснежных бинтах, с забинтованной правой рукой
он прямо сиял от счастья. Он пришел насладиться великолепным зрелищем.
Зрелищем моей смерти. Моей мучительной смерти.
  К тому времени я выглядел неважно. Сжатое лианами тело посинело от
недостатка крови. Твердые лианы цветка Рагз впились кровавыми полосами в
мое тело. Жить мне осталось недолго. Скоро появится головка плотоядного
цветка, и я умру. Умру на глазах у своего врага.
  Не знаю почему, но Людвиг не подходил ко мне близко. То ли боялся, что я
каким-либо образом дотянусь до него, то ли сам опасался попасть в объятия
коварного цветка. Король стоял в десятке метров от меня, и мне это совсем
не нравилось. Как бы быстро я ни сумел преодолеть это расстояние, королю
вполне могло хватить времени, чтобы спастись. Мысль всегда движется
быстрее самого стремительного тела. Одно усилие воли Людвига, и он опять
станет недосягаем для меня. Опять уйдет. Этого я допустить не мог. Я
должен был действовать наверняка.
  - А, Людвиг, - задыхаясь, проговорил я. - Ты пришел посмотреть на свою
смерть. И ты ее увидишь. Я, Тутанканара, тебе это гарантирую.
  Король, сочтя мои слова удачной шуткой, захохотал. Людвигу показалось
ужасно смешным, что распятый перед ним человек, абсолютно беспомощный
человек, который через минуту умрет, угрожает ему. Ему, великому Людвигу.
  Но он забыл одну простую вещь. И минута подчас может очень много значить.
Подчас одна минута способна изменить всю жизнь человека. Или приблизить
его смерть.
  Воспользовавшись тем, что владыка Пандерлоноса, захохотав, на мгновение
отвлекся, я изо всей силы, изо всей силы бойца тай-пи дернул руками.
Выдернув окровавленные руки из капкана плотоядного цветка, я одним резким
движением сел. Обрывки лиан, опутывающих мое тело, с треском разлетелись в
разные стороны, и я мгновенно вскочил на ноги.
  Я знал, что мне не успеть. Я никак не успел бы преодолеть десяток метров,
отделявших меня от короля. Как бы я ни был силен сейчас, Людвиг все же
успеет заслониться от меня какой-нибудь очередной мерзостью. Мысль
движется быстрее человека, и опередить ее невозможно.
  Но я все же опередил короля. Я включил тот самый прибор, который дал мне
Тук. Я включил парализатор энергополя и замер как вкопанный. Замер и мой
враг, будто окаменел.
  Все дальнейшее происходило, словно при замедленной киносъемке. Прилагая
невероятные усилия, я двигался к королю. Создавалось впечатление, что на
меня навалили целую гору земли, а мои ноги и руки замуровали в
пластобетон. Я двигался, как будто пробиваясь сквозь толщу земной коры. Но
я все же двигался. Двигался вперед, к моему врагу.
  А он стоял, замерев, не в силах пошевелиться. Не в силах использовать свои
супервозможности. Людвиг с ужасом наблюдал, как я медленно приближаюсь.
Как я ударяю его в грудь. Как я, прорвав одежду, пробив корсет из мышц и
костей у него на груди, вырываю из его тела сердце.
  Людвиг еще был жив, когда увидел, как бьется оно у меня в руке. Он, с
застывшими от смертельного ужаса глазами, видел, как его поганое сердце
падает мне под ноги и как я одним движением расплющиваю его.
  Увидев это, увидев брызнувшие во все стороны ошметки своего черного
сердца, король умер. Словно кто-то выдернул стержень из тела Людвига, и он
мешком свалился на пол.
  В этот момент действие парализатора прекратилось, и я вновь стал нормально
двигаться. Посмотрел на свою окровавленную руку, потом на раздавленное
сердце Людвига и упал, сотрясаемый ужасными судорогами. Начался отход
искусственно созданной биоэнергетики. Началась обязательная после
состояния бойца тай-пи "ломка" организма.
  Не знаю, сколько я пролежал без сознания. Может быть, минуту. Может быть,
час. Я совершил то, к чему стремился. Я сделал все, что было в моих силах,
и время потеряло значение.
  Но жизнь удивительная штука. Замечательная штука - жизнь. Вопреки всему,
она всегда одерживает верх. Что бы ни случилось - жизнь всегда побеждает.
  Жизнь брала свое, и я открыл глаза.
  Звук вызова видеофона локальной связи назойливо лез в уши, и я,
превозмогая боль усталого организма, достал из кармашка на поясе
миниатюрный прибор. Первым делом мне бросилось в глаза, что рядом с
индикатором радиомаяка Молкома замигал индикатор маяка Лары. Лара была
жива, и это меня обрадовало. Включив видеофон, я увидел на маленьком
экране прибора самое дорогое для меня лицо. Лицо моей Майи.
  - Леон, что с тобой? Ты не ранен? Где мы, Леон? - взволнованно проговорила
она.
  - Все нормально, Майя. Мы на Земле. На нашей родной Земле, - ответил я и
счастливо улыбнулся.