не желаю
вреда лесным людям. Я пришел с миром", произвела эффект разорвавшейся
бомбы. Старик, услышав меня, замер словно громом пораженный.
  - Таих Тутанканара? - наконец, обретя речь, спросил он.
  Я, пожав плечами, ответил как само собой разумеющееся:
  - Йо Тутанканара, - и тут же перевел. - Я действительно тот, кого
варнавалийцы зовут Тутанканара - тот, кого остановить невозможно.
  На лице старика появилось выражение бесконечной радости. Казалось, его
сейчас хватит удар от нахлынувших чувств. Наконец, переборов радостное
волнение, он бросил всем окружающим его соплеменникам: "Вардарахара
Тутанканара".
  Я хорошо понял, что означают эти слова старика.
  "Тутанканара - тот, кого остановить невозможно, друг Варды - брата Хары".
  Туземцы тоже поняли старика. Опустив оружие, они облегченно вздохнули.
  Вздохнул с облегчением и я. Старик с энергопистолетом оказался братом
Хары. Братом, сбежавшим в свое время из рабства. И ставшим, как и многие
на этой планете, изгоем. Беглым рабом.
  Варда, как и остальные, спасался от рабовладельцев в диких Варлонских
горах. Протянувшиеся на многие тысячи километров, эти высокие горы стали
прибежищем для тысяч беглых рабов. В огромных, спрятанных на большой
глубине пещерах, образовалось целое государство бывших узников. Со своей
армией и полицией. Со школами и больницами. С гибким институтом
законодательной и исполнительной власти. Были у бывших рабов даже свои
пограничники. Передовые посты разведчиков располагались по всем границам
их государства.
  На один из таких дозоров я и наткнулся. Получив сигнал с радиолокационной
станции о том, что в предгорьях разбилось несколько подозрительных
летательных аппаратов, разведчики отправились на поиски выживших людей.
  И встретили меня.
  Все это я узнал, пока вместе с небольшим отрядом старика Варды возвращался
на место стоянки передового лагеря разведчиков. Разведчики разделились на
два отряда. Большинство из них вернулось к выполнению своих прямых
обязанностей - охранять границы государства бывших рабов от непрошеных
гостей. Девять других последовали с нами. Амазонка и здоровенный
разведчик, ударивший меня древком копья, входили в их число.
  Старик шел рядом со мной и, перемежая варнавалийские слова с линком,
оживленно разговаривал. Первым делом он расспросил меня о Харе, о его
здоровье, самочувствии. Старик очень беспокоился о здоровье брата. Получив
ободряющие ответы, он весь расцвел и стал еще общительнее.
  - Хара много о тебе рассказывал, Тутанканара, - говорил старик, имея в
виду телепатическое общение со своим братом. - И хоть ты недолго пробыл
рядом с ним, брат очень уважает тебя. Он рассказал мне о том, как ты
расправился с прихвостнями охранников. О том, как ты разделался со
страшными собаками, летающими, как птицы.
  - Передай ему и Мелкому привет от меня, - сказал я, польщенный
характеристикой, которую мне дал Хара. - Скажи, что я скоро вернусь, чтобы
спасти их.
  Варда спустя секунду утвердительно кивнув головой, проговорил:
  - Уже передал. Хара и молодой, не знающий усталости, приветствуют тебя.
Они очень рады, что ты жив и на свободе.
  Получив добрые вести от друзей, я обрадовался. Хоть с ними все в порядке.
Я потерял в последнее время двоих друзей и не хотел лишиться оставшихся.
  Однако, вспомнив о погибшем в борьбе за собственную свободу Молоте и
похороненном мною полковнике, пожертвовавшем жизнью ради спасения других,
я помрачнел.
  "Нужно обязательно найти способ вернуться в проклятый замок Карнава, чтобы
избавить эту планету от рабства", - подумал я, бросив мимолетный взгляд на
шедшую неподалеку Лару. Девушка все еще сердилась на меня за то, что я
одержал победу над нею. Обманул и поймал в капкан, как последнюю дурочку.
И это на глазах всего отряда разведчиков. Такой позор трудно пережить.
  Кроме нее и того здоровенного туземца, который все еще бросал
подозрительные взгляды в мою сторону, все остальные разведчики уже
относились ко мне дружелюбно. Поняв, что я им не враг, они мигом позабыли,
как я угостил их тумаками, и сразу приняли меня в свою компанию. Эти
сильные выносливые люда ценили в других мужество и самоотверженность.
Качества, которыми я, по их разумению, обладал в полной мере. Старика,
который лестно отзывался обо мне, в этом небольшом коллективе уважали,
доверяя его мнению полностью. К тому же они видели меня в деле и до сих
пор не могли понять, как я сумел разорвать прочную сеть.
  Один из разведчиков, парень небольшого роста, с лицом, раскрашенным
цветными полосами, напрямую спросил меня об этом.
  - Послушай, Тутанканара, старик Варда все уши прожужжал нам, какой ты
великий боец. Но, убей меня Пустота, я никак не пойму, как можно руками
разорвать пролкальную сеть.
  - А вот так, - весело ответил я и, взяв из рук разведчика длинный болт
стальной стрелы арбалета, завязал его узлом. Тройным шанхайским узлом.
  Разукрашенные глаза парня от удивления чуть не вылезли из орбит. Все
видевшие это, удивленно ахнули. Только здоровяк, ударивший меня копьем, не
удивился. Молча взяв металлическую стрелу из колчана шедшей рядом с ним
Лары, он обвил арбалетный болт вокруг указательного пальца своей левой
руки. Отбросив в сторону изготовленную таким образом спираль, он с вызовом
посмотрел на меня. Потом что-то еле слышно сказал девушке. Услышав слова
силача, амазонка прыснула. На ее гордом лице на миг появилась улыбка.
Улыбка, очень идущая ей.
  Не обращая внимания на остроты здоровяка, я быстро поставил его на место.
Метнул связанный узлом болт арбалета в сторону веселой парочки. Метнул по
всем канонам и правилам. Словно штык-нож на учениях. Связанная узлом
стрела, перевернувшись несколько раз в воздухе, воткнулась в дерево точно
посередине между здоровяком и девушкой.
  - В следующий раз, девочка, будь предусмотрительней, когда выбираешь себе
врагов, - усмехнувшись, проговорил я и, взглянув на бросившего гневный
взгляд силача, добавил: - И друзей тоже.
  Возмущенная моим поступком, Лара схватилась за пояс. За то место, где
должен был висеть отобранный мною нож. Не найдя оружия, девушка густо
покраснела и возмущенно бросила мне:
  - Я не девочка, тот, кого зовут Тутанканара. Я лучший стрелок в лагере. Я
Лара - искусница стрел.
  - Была лучшим стрелком, - бросил я под дружелюбный смех наблюдавших за
этой сценой разведчиков.
  После этого, попросив у раскрашенного парня пневмоарбалет, не целясь,
всадил стальную стрелу в дерево, стоящее метрах в ста от нас.
  - Надо же, попал, - усмехнувшись над моим умением, с сарказмом проговорила
девушка. - Умудрился не промахнуться в такое большое дерево со ста шагов.
  Я, высокомерно взглянув на амазонку, нравоучительным тоном заявил:
"Посмотри на то насекомое, что я убил. Если зрение меня не подводит, это
Райский жук. И моя стрела пригвоздила его к коре хармы".
  Парень в боевой раскраске разведчиков, услышав мои слова, мигом сбегал к
дереву. Вернулся он, держа высоко над головой стрелу арбалета с насаженным
на нее, словно на вертел. Райским жуком. Разведчики встретили его взрывом
беззаботного хохота. Заливаясь смехом, они смотрели на разгневанную Лару
и, видя ее возмущение, еще больше веселились.
  Я тоже улыбнулся своей шутке. Трюк в общем-то, был старый, затасканный. Я,
конечно же, не смог бы попасть в крохотного жука с такого расстояния. Да
еще не целясь. Предварительно поймав насекомое, я незаметно насадил его на
острие стрелы арбалета. Вея трудность заключалась в том, чтобы никто не
заметил жука до того, как я выстрелю. Никто и не заметил, кроме, пожалуй,
всевидящего Варды. Старик лишь усмехнулся, оценив мою проделку, и, озорно
подмигнув, промолчал. Внезапно улыбка исчезла с его лица, и, словно
прислушавшись к чему-то, он сказал:
  - Умеющие говорить молча сообщают, что еще четверо гладиаторов долетели до
гор. Сейчас они в нашем лагере
- Хорошие новости, - обрадовался я известию, - рад, что еще кто-то, кроме
меня, вырвался из уз рабства. Стал свободным.
  Старик улыбнулся в ответ. Вскоре он решил сделать привал. До лагеря
оставалось еще несколько миль, и надо было как следует отдохнуть перед
последним переходом.
  Расставив дозоры, разведчики расположились на отдых на берегу узкой горной
речки, которая, извиваясь, словно серебристая змея лесов Агры, текла по
дну ущелья.
  Вокруг царила первобытная, нетронутая цивилизацией красота. Красота
первозданной природы. Огромные тени падали от деревьев, раскидистые ветви
которых едва не касались воды. Громады гор, словно великаны, обступали
нас. Высокий тростник островами игл торчал из земли. Казалось, нога
человека никогда не ступала здесь. Никогда не нарушала этой вековечной
тишины. Лишь пение птиц да шум стремительных вод, бурлящих и разбивающихся
о валуны, торчащих из реки, дополняли эту идиллию.
  Вода приятно холодила кожу. Наклонившись к самой реке я, словно страждущий
в пустыне, большими глотками принялся пить ледниковую влагу. Утолив жажду
и немного приглушив голод, я сел на покрытый зеленой травой берег. Сел и
невольно засмотрелся на Лару. С моего места был хорошо виден профиль
девушки. Сидя на корточках, она сосредоточенно пыталась отремонтировать
свой покореженный арбалет. Оттого, что у нее ничего не получалось, оттого,
что она не в силах была восстановить грозное оружие, на глаза девушки едва
не навернулись слезы. Отбросив в сторону поломанный арбалет, она уселась
на валун, обхватив голову руками.
  Я, стараясь загладить свою невольную вину и видя страдания девушки, решил
ей помочь. Попросив у сидящего неподалеку и внимательно осматривающего
окрестности Варды нож, сходил и вырезал кусок тростника. Тростник был
полым внутри, напоминая бамбук, но превосходил его по прочности в
несколько раз. С трудом вырезав трубку необходимой длины и диаметра, я
подошел к девушке и, подобрав брошенный арбалет, принялся его
ремонтировать.
  В общем-то, арбалет пострадал не очень сильно. Пневматический поршень был
цел. Также уцелела и обойма для стрел. Или болтов, как еще их называют.
Был поврежден лишь ствол, сделанный из слишком мягкого материала.
  Убрав лезвием ножа его остатки, я приладил на это место кусок тростника.
Тростник лег словно влитой. Оставалось лишь закрепить его на ложе.
  Сняв свой широкий кожаный пояс, я острым ножом отрезал от него несколько
полос, а затем, тщательно прижимая ствол из тростника к ложу арбалета,
примотал его этими полосами. Закрепив концы полос, Осмотрел
отремонтированный арбалет. Потом, довольный осмотром, рукояткой
пневмошприца накачал полную камеру воздуха и сделал холостой выстрел.
Белый столб сжатого воздуха стремительно вырвался из арбалета, и я отдал
оружие внимательно наблюдающей за мной девушке.
  Лара, с опаской взяв из моих рук пневмоарбалет, тут же зарядила в него
новую обойму стрел. Выпустив одну из них в дерево на противоположном
берегу и попав в него, она кивнула головой, сдержанно благодаря меня.
Потом, что-то увидев у меня под ногами, коротко бросила.
  - Ты что-то потерял, Тутанканара.
  Я растерянно посмотрел под ноги и увидел оброненный маршрутизатор.
Подобрав его и снова сунув за пояс, я направился к Варде.
  - Варда, у меня есть к тебе важный разговор, - с ходу начал я, едва
приблизился к сидевшему на валуне старику.
  - Говори, Тутанканара. Варда всегда рад тебя выслушать, - ответил
варнавалиец.
  - Может, это тебе и покажется странным, но мне необходимо вернуться в
Пандерлийсский замок. Вновь проникнуть в логово рабовладельцев. Старик
озадаченно поднял седую бороду, что, по-видимому, означало у него крайнюю
степень удивления. Потом, подумав немного, спросил:
  - Объясни, Тутанканара, для чего тебе нужно возвращаться к рабовладельцам?
  - Рабовладельцы мне нужны так же, как тебе, Варда. Ни больше ни меньше.
Так же, как и всем остальным рабам этой планеты. Я хочу вернуться в замок
Карнава, потому что не успел довести там до конца одно важное дело. Дело,
от исхода которого зависит, будем ли мы всю жизнь торчать в этих горах,
опасаясь всего. Убегая как крысы в норы, завидев тень случайно
пролетающего валолета. Будут ли до конца жизни томиться в неволе миллионы
рабов этой планеты. В конце концов, увидишься ли ты когда-нибудь со своим
братом, а я с любимой девушкой.
  - С двумя братьями, - поправил меня старик.
  - Со многими хорошими людьми, - продолжил я. - От того, смогу ли я
вернуться в замок и выполнить там одно дело, зависит будущее Пандерлоноса.
Будет ли эта планета цветущей розой свободы или же останется черной лилией
вечного рабства.
  - То, что ты подобрал с земли у ног Лары - искусницы стрел, имеет
отношение к сказанному сейчас? Я, проверив, на месте ли маршрутизатор,
ответил:
  - Самое непосредственное. Я должен с этим прибором попасть в замок
Карнава, а затем, захватив космолет, покинуть планету.
  Последние слова окончательно сбили с толку варнавалийца. Глядя на меня,
как на умалишенного, он проговорил:
  - Ты надеешься все это проделать и при этом остаться в живых?
  - Да, - твердо ответил я. - Недаром же меня зовут Тутанканара. Если я
решил это сделать - меня никто не сможет остановить. Меня ничто не сможет
остановить. Но одному, с голыми руками мне будет тяжело выполнить
задуманное. Мне нужна твоя помощь. Необходимо хорошее оружие. Нужен
летательный аппарат.
  Старик несколько секунд подумал, словно совещаясь сам с собой, потом,
протянув жилистую руку, сказал:
  - Вот тебе моя рука, Тутанканара. Я помогу тебе. Всем, чем смогу, помогу.
  Я, растроганный тем, что варнавалиец поверил мне, не отмахнулся от моей
просьбы, словно от бреда сумасшедшего, пожал в ответ руку Варды.
  - Спасибо, Варда, - сказал я.
  - Спасибо тебе, Тутанканара, что решился в одиночку спасать всех нас.
  - Мне к этому не привыкать, - улыбнулся я. - Я это делаю достаточно часто.
Видно, такая уж мне выпала доля. Такова моя судьба.
  - Мы сами выбираем себе судьбу, Тутанканара, и идем по тому пути, по
которому желаем идти, - многозначительно промолвил старик и уже более
конкретно добавил: - В лагере разведчиков нужного тебе оружия нет.
Придется идти в подземный город Немых'. Я хорошо знаю правителя этого
города. Там есть все, что тебе необходимо.
  - Спасибо, - еще раз поблагодарил я старика, и мы стали собираться в путь.
Привал закончился. Осталось пройти еще несколько миль.
  Пройти несколько миль до лагеря разведчиков.


                                  Глава 11


  Лагерь разведчиков встретил нас тишиной. Тишиной и темнотой. Была поздняя
ночь, когда наш небольшой отряд, миновав передовые посты, вошел в него.
  Лагерь был небольшой. Неприметный с виду. Казалось, и не лагерь это вовсе.
Приткнувшееся к склону горы поселение беглых рабов невозможно было
заметить с воздуха. Так хорошо замаскировали свои жилища разведчики. Из
случайно пролетевшего валолета рабовладельцев никто бы не смог увидеть
ничего подозрительного, ничего, указывающего на то, что тут живут люди.
Живут беглые рабы.
  Обнаружить лагерь с земли тоже было непросто. Бывшие рабы жили в больших
землянках, входы в которые тщательно замаскировали в камнях и зарослях
деревьев. Ни одно движение, ни один звук не выдавал поселение разведчиков.
Появись внезапно днем незнакомый человек в расположении лагеря, он прошел
бы мимо, ничего не заметив. Прошел бы, ничего не заметив, по одному из
передовых форпостов государства бывших рабов.
  Лишь когда темная пандерлоносская ночь опускала на горы и лес свое
покрывало, лагерь оживал. Женщины начинали готовить, и тонкие струйки дыма
поднимались из едва заметных отверстий, заменяющих у землянок трубы.
Начиналось движение по лагерю. Но не столь интенсивное, чтобы можно было
издалека заметить что-то. Все землянки соединялись сетью подземных ходов,
и разведчикам, чтобы, например, попасть в другой конец лагеря, не было
необходимости лишний раз выходить на поверхность.
  Небольшая, скрытая в зарослях энергоустановка давала достаточно энергии
для освещения подземного лагеря. Выходили же на поверхность разведчики,
едва опускалась темнота, чтобы просто подышать свежим воздухом. Все же
тяжело целыми днями сидеть под землей, когда наверху такая великолепная
природа. Такой чистый и свежий воздух...
  Стояла глубокая ночь, и наш отряд, так и не встретив ни одного поселенца,
пересек весь лагерь. Миновал едва слышно урчащую энергоустановку, прошел
мимо замаскированного ветками небольшого валолета. Подойдя к склону горы,
двое разведчиков оттащили в сторону валун, и мы по очереди проникли в
открывшийся круглый проход.
  Несколько минут двигались по длинному подземному ходу. В неверном свете
фонариков, которые зажгли некоторые из разведчиков, мы шли по туннелю,
стараясь не споткнуться о попадавшиеся тут и там валуны. Наконец впереди
забрезжил свет. Едва видимый вначале, он вскоре превратился в яркое,
слепящее глаза пятно. Через минуту мы вышли в большую пещеру.
  Это была главная пещера лагеря. Что-то вроде площади перед ратушей в
обычном городе. Ярко освещаемая несколькими фонарями, подвешенными почти
под самым потолком, пещера сейчас представляла собой праздничное зрелище.
Едва взглянув на радостные лица разведчиков, я сразу понял, почему никого
из почти двух сотен поселенцев нет наверху.
  Весь лагерь собрался здесь. В главной пещере. Праздновали чудесное
избавление от рабства четырех новых жителей. Четырех сбежавших рабов.
  Четверо бойцов, успевших сбросить боевое облачение гладиаторов, но так и
не расставшихся с добытым в тяжелом бою энергооружием, сидели у костра в
центре пещеры. По случаю праздника разведчики извлекли все свои припасы,
угощая гостей. Те, наевшись вдоволь, безмерно довольные тем, что они
наконец на свободе, взахлеб, в который уже раз, пересказывали подробности
своего побега.
  Разговоры ненадолго стихли лишь тогда, когда наш небольшой отряд подошел к
праздничному костру.
  Трое из сбежавших гладиаторов мне были незнакомы. Судя по ярко-красному
цвету шорт, все они были из цирка Таранта, Но четвертого бойца я знал. С
накачанными, словно вздувшимися мускулами, и от этого почти квадратным
телом бывшего старшину школы гладиаторов я узнал бы где угодно и когда
угодно. Квадрат, увидев меня, радостно воскликнул:
  - Джаггер, вот уж кого не чаял увидеть в живых, так это тебя! Едва я
узнал, что против нашей первой пятерки выставили братьев Шар, подумал,
все, конец. Отправитесь вы все в Пустоту. Погибли, думаю, ребята. Но ты же
чемпион - я забыл об этом. Ты же Тутанканара. И ты сделал это. Один
справился со всеми.
  - Ну, это уже ты переборщил, старшина, - сказал я, подходя к гладиатору. -
Без остальных, особенно без Молота, что я делал бы на этой арене?
Набросились бы на меня ребята из цирка Таранта, и конец мне.
  - Не скромничай, не скромничай, - развеселился Квадрат. - Что ни говори -
ты великий боец. Самый великий из тех, кого мне приходилось видеть и с кем
приходилось драться. А дрался я за свою жизнь немало. Да и Тор Кровопийца
зря не стал бы предлагать за тебя миллион.
  Последние слова Квадрата погрузили пещеру в гробовую тишину. Миллион не
давали на этой планете тысячелетнего рабства еще ни за одного раба. Это на
что же должен быть способен боец, если за него отваливают такие деньги?
  Этот вопрос озвучила Лара. Амазонка, которая пыталась пленить меня.
Искусница стрел и самый лучший стрелок в лагере.
  - Ну, уж ты хватанул, Квадрат - миллион, - чтобы как-то разрядить
обстановку заявил я. - Погорячился Тор Кровопийца, не подумавши сказал. К
тому же сам знаешь, какая нынче инфляция. Скоро за тысячу и коробок спичек
не купишь.
  Мой ответ был встречен взрывом хохота, отголоски которого еще долго
отражались от стен пещеры. Громче всех смеялся Квадрат. Довольный моей
шуткой, он в перерывах между приступами смеха повторял рядом стоящим с ним
поселенцам: "Каков боец? А, каков боец?"
Не смеялись лишь трое. Я, поскольку вспомнил Молота, и мне сразу стало не
до смеха. Тот здоровяк, который огрел меня копьем. То ли я ему был так
несимпатичен, что в моем присутствии он не хотел даже смеяться, то ли
ч