лика",  оставляя  лишь  привычный  неприятный  осадок  и
усталость после каждого повторения.
   Но в этот раз Джек испытал страх, ужас  и  безысходность  так  остро,
словно кошмар привиделся ему  впервые.  Эндфилд  долго  лежал  без  сна,
пытаясь понять, о чем его так настойчиво предупреждает подсознание...
   Несколько дней Эндфилд пытался привыкнуть к  планетной  жизни,  уныло
таскаясь по красивейшим местам Деметры.
   Равнодушно глядел на водопады в белых брызгах и радуге, на изумрудную
тропическую зелень джунглей, подолгу  задерживался  на  крохотных  южных
островах, слушая пение ветра в пальмах,  парил  над  огромными  ледяными
шапками планеты,  пытаясь  привыкнуть  к  объему  наполненного  воздухом
пространства,  к  перепадам  температуры,  преимущественно   двухмерному
существованию.
   По-прежнему досаждали сигналы от органической жизни. По мере того как
возвращалась  к  Джеку  способность  считывать   информацию,   внезапные
включения восприятия вызывали жуткие головные боли.
   Он становился рыбой  в  глубине,  травинкой  на  берегу,  муравьем  в
муравейнике, тигром в чаще и раздираемым хищником оленем одновременно.
   Наложение и многоголосица  заставляли  его  снова  убегать  в  черную
тишину своего внутреннего слуха.
   Сигналы жизни  кричали  о  боли,  страдании,  голоде,  желании,  были
вязкими  и  липкими,  проникая  в  глубины  его  существа,   взывали   к
состраданию и помощи.
   Джек потихоньку одуревал от глухоты  своего  восприятия,  но,  снимая
блокировку, вновь наталкивался на эти послания миру.
   Оставалось только принять жизнь на планете такой, какова она есть,  и
научиться хотя бы существовать в этих условиях.
   По прошествии некоторого времени Эндфилд стал брать на прицел  разных
птичек и зверушек, но хоть и не дошел до того, чтобы  палить  в  них  из
пистолета    на    тренировочной    мощности,    признаки     накопления
неконтролируемого раздражения были налицо.
   Однажды после захода Яра Джек бесцельно кружил над самыми  деревьями,
подражая бесшумному полету летучей  мыши.  Он  выключил  экраны  обзора,
завязал глаза и ориентировался лишь по чутью пилота,  надеясь,  что  эти
упражнения  со  временем  восстановят  полное  восприятие.Вдруг   что-то
знакомое вторглось в тишину и темноту.
   Джек услышал внутри себя знакомый посвист. Эфемер. Решил, что  сейчас
собьет эту живую шаровую молнию. Сорвал повязку с глаз.
   Поймав слабый отблеск в чаще, повел аппарат к  источнику  призрачного
свечения. Бесшумно посадил машину и, выскочив с пистолетом  наизготовку,
бросился к источнику пространственных волн. Огонек вспыхивал за кустами,
Эндфилд прицелился и опустил оружие. Ошибка. Никаких  живых  плазмоидов.
Только летающий робот-светильник  над  тропинкой  и  высокая  женщина  в
длинной фиолетовой накидке, капюшон которой полностью скрывал лицо.
   Капитан решил, что лучше не показываться, чем долго извиняться, и уже
было хотел идти обратно, как фонарь вдруг загорелся белым,  пронзительно
ярким светом.
   - Выходи Джек, зачем ты  прячешься,  -  насмешливо  крикнул  знакомый
голос.
   Женщина откинула  капюшон,  выпустив  наружу  тяжелую  гриву  золотых
волос.
   Эндфилд продрался через кусты, по пути заталкивая в кобуру пистолет.
   - Боже мой, - произнесла она голосом, полным насмешливого трагизма. -
Ты хотел убить меня! Скажи за что,  мой  герой?  Неужели  моя  любовь  и
нежность заслуживают такой страшной кары?
   - Ника, иногда твои шутки переходят  все  границы,  -  строго  сказал
Капитан, щурясь от яркого света.
   Но странное обаяние слов Ники, смущение и радость  нежданной  встречи
заставили его вдруг улыбнуться просто и открыто.  Несмотря  ни  на  что,
Эндфилду было приятно видеть ее снова.
   - Временами ты похож на неопытного мальчика, который  от  смущения  и
боязни строит из себя гения целомудрия.
   - Значит, тогда  ты  -  многоопытная,  старая  развратница,.  которая
соблазняет юного упрямца.
   Джек и Ника посмотрели друг другу в глаза  и  расхохотались.  Громова
взяла Капитана за руку, пригасила свет, и они пошли по тропинке.
   Ночной лес шумел под  порывами  ветра,  тусклое  свечение  шара  лишь
подчеркивало  темноту,  которая  скрыла  девушку,  оставив  лишь  нежную
прохладу ладони, голос и смутное тепло ее тела. Они  медленно  двигались
во мраке, тихие и отрешенные, изредка перебрасываясь фразами.
   - Как ты узнала, что это я прячусь?
   - Джек, ну кто еще может бесшумно посадить штурмовик в густом лесу, а
потом топать и ломать ветки, словно бешеный слон.
   - Остается спросить, как ты узнала, что я приземлился.
   - Я  подняла  глаза  и  увидела  темную  массу,  закрывающую  звезды.
Случайно, в общем-то. Ведь знаешь как бывает смутное ощущение, взгляд по
сторонам... - Ника тряхнула головой. - Все это ерунда. Скажи, почему  ты
не позвонил ни разу за эти дни? - она произнесла это просто и  спокойно,
словно само собой разумеющееся.
   Эндфилд глубоко вздохнул:
   - Мне показалось, что уже все ясно.
   - Видимо, все мужчины - дети, в любом возрасте. Лазарев  ,ушел  через
15 минут, вернее, был выставлен с позором, - со смехом сказала Ника,  на
мгновение прижимаясь к нему боком.
   - Да?
   - Он тоже принял это за правду... - девушка снова засмеялась. - Ну  и
глупая была у него рожа, когда я его выгоняла.
   - А зачем ты все это устроила? - спросил Джек.
   - Затем... - ответила девушка.
   Они снова долго молчали. Ника остановилась, повернулась к нему,  взяв
за другую руку.
   - Завтра я хочу побывать на Голубой Жемчужине. Прилетай за  два  часа
до рассвета, встретим восход, а когда станет жарко, будем купаться.
   - Хорошо.
   - Дальше провожать меня не надо, а то не  найдешь  свой  штурмовик  в
этой темени, - она слегка сжала его ладони, потом резко оттолкнула. - До
завтра, мой герой.
   - До свидания, Ника.
   Эндфилд немного постоял, глядя, как меркнет слабый свет фонаря, потом
двинулся на поиски своей машины.
   Небо только начинало светлеть,  когда  Джек  подлетел  к  ее  дому  и
принялся кружить вокруг ограды, пробуя сканером защитное поле. Оно  было
выключено.
   Капитан беспрепятственно опустился на  широкой,  выложенной  мрамором
дороге.
   Через две минуты дверь распахнулась.
   Ника быстро сбежала по ступенькам в сопровождении  андроида,  который
волок большой черный баул. Нырнула в открытый люк, деловито устроилась в
кресле.
   - Полетели, Джек, скорее, опаздываем, - почти приказала девушка.
   Такой он ее еще не видел. На голове  у  Ники  было  подобие  пилотки,
украшенное золотой цепочкой с  голубым  камнем  вместо  кокарды.  Глухой
черный комбинезон полностью скрывал ее тело, на ногах - высокие  ботинки
на шнуровке.
 
*** 
 
   Девушка  продиктовала  ему  координаты  и  попросила  не  подниматься
слишком высоко. В кабине повисло молчание. Они обменялись взглядами.
   - Давай не будем пока разговаривать, - сказала Ника. -  У  нас  будет
много времени, чтобы надоесть  друг  другу.  Эндфилд  кивнул,  и  машина
ринулась вверх...
   - Джек, мы подлетаем. Включи полный  обзор.  Видишь  рядом  с  озером
гору, верхушка которой похожа на старинный замок?
   - Вижу. Действительно сходство есть. Это искусственное сооружение?
   -  Не  совсем.  Скала  и  была  такой.   Давным-давно   ее   обтесали
планировочными  машинами,  чтобы  окончательно  превратить   в   древнюю
крепость на радость ребятишкам. А на самом деле это просто кусок породы,
выброшенный взрывом. Он одного возраста с  Голубой  Жемчужиной.  Правда,
красиво: чистейшая чаша воды и замок над ней?
   - Трудно оценить, глядя на картинку в инфракрасных лучах.
   - Ох, извини, мой герой. Своими  глазами  ты  увидишь  это  позже.  Я
специально выбрала время, когда все скрыто туманом. В трех километрах на
запад  есть  поляна,  достаточно  широкая,  чтобы  сел  десяток  гравов.
Приземлись там.
   Дальше пойдем пешком.
   - Я бы мог посадить  машину  на  горе,  там  есть  вполне  подходящие
площадки.
   - Эх ты, закоренелый технократ. Разве ты не  хотел  бы  почувствовать
себя древним человеком?
   - Нет, но давай попробуем.
   Грав опустился на землю.  Туманный  лес  окружал  их  темной,  густой
стеной.
   Ника  выскочила  из  люка,  Эндфилд  вылез  следом,  остановился   на
плоскости крыла  штурмовика.  Было  сумрачно,  холодно  и  сыро.  Стояла
глубокая тишина.
   - Пойдем, Джек. Захвати мою сумку и свой меч. В лесу есть тропинка.
   Догоняй.
   Ника бесшумно исчезла в молочно-белом мареве,  словно  призрак.  Лишь
след на мокрой траве говорил о том, что девушка не привидение.
   Капитан побрел следом за ней, думая, что у мисс  Громовой  не  все  в
порядке с головой. Шаги  были  неестественно  громкими,  в  тишине  было
слышно даже биение  сердца.  Мокрые  ветки  касались  лица,  скребли  по
огромной, тяжелой сумке.
   Ножны меча брякали, задевая за стволы  деревьев.  Эндфилд  чувствовал
себя полным  идиотом.  Ноги,  которые  привыкли  к  гладкости  напольных
покрытий, то и дело спотыкались об узловатые корни, торчащие  из  почвы.
Одежда быстро стала влажной.
   Все рефлексы "Дракона" протестовали против этого неудобного мира.
   Девушка была где-то близко, Джек ощущал ее  присутствие,  но  не  мог
понять, спереди она или сзади, а может, крадется сбоку. Попытка включить
восприятие принесла лишь привычную головную боль.
   - Ника, я знаю, ты рядом. Выходи.
   - Ну, мой герой, ты испугался?
   Голос раздавался сзади. Девушка стояла на тропинке в  трех  шагах  от
него. Глаза ее смеялись. Она подошла к Эндфилду, внимательно  посмотрела
ему в лицо.
   - Не сердись.
   Капитан вздохнул, кляня туман и сумрак, потом сказал:
   - У тебя неплохо получается. Знать, как жили древние, - одно,  другое
дело испытать это на собственной шкуре.
   - Ты все еще сердишься. Извини, я больше не буду. Мне  нравится,  как
жили наши предки до Князя Князей. Людей было немного. Крошечные  поселки
тонули в густых лесах, дороги  больше  напоминали  тропинки.  Грабители;
дикие звери, просто гулящие люди угрожали тем, кто выходил из-под защиты
крепостных стен.
   Сломанный сучок или просто неверный шаг мог стоить стрелы  или  пули.
Это было время сильных людей, когда правота жила  на  острие  меча.  Что
касается тебя, мой герой, таким утром майора Эндфилда  зарезали  бы  как
кролика. - Поглядев на Джека, она добавила:
   - Ох, опять я за свое. Прости меня.
   Одним  из  множества  положительных   качеств,   прививаемых   Черным
Патрулем, была способность без обид принять  свое  поражение  и  оценить
чужую силу.
   Капитан  помолчал,  глядя  на  девушку,   потом   тряхнул   голо-вой,
рассмеялся:
   - Побит, признаюсь. Пойдем дальше.
   - Джек, ты прелесть. Больше никаких игр.
   Уже почти рассвело. Она быстро шла впереди, гибко уклоняясь от веток,
что-то мурлыча себе под нос. Ноги легко и плавно несли Нику по тропинке,
казалось, еще немного, и  девушка  взлетит  от  силы  и  радости  жизни,
заключенных в теле.
   Эндфилд топал следом, любуясь пластикой ее движений, думая  о  полной
непредсказуемости Ники, которая могла быть заботливой подругой, спесивой
патрицианкой, насмешливой  и  ветреной  обольстительницей,  привыкшей  к
мужскому вниманию и поклонению, феей ночных  туманов  или  дикой  лесной
девушкой, как сегодня. Джеку стало тепло от мысли,  что  снова  и  снова
сможет он узнавать, разгадывать ее женские загадки и тайны,  наполненный
радостью понимания и любви.
   "Стоп, - сказал себе Капитан. -  Вот  и  вылетело  это  слово.  Всего
несколько дней знакомства... А впрочем... Были  черные  бездны,  готовые
выплюнуть звездолеты врага, пытливые  глаза  доктора  Шиндлера,  гудящие
психосканеры, кликушествующий Глеб.  Я  вижу,  что  милосердная  природа
скрывает от человеческих глаз, могу глубоко проникнуть в  суть  вещей  и
событий, умею владеть своими чувствами. Пусть и в моей жизни будет  лето
и молодая любовь. Не повредит".
   Тропинка пошла вверх, забираясь  на  гребень  взрывного  вала,  потом
начала спускаться вниз в огромную, заросшую  лесом  котловину.  Ближе  к
озеру деревья сменились песчаным пляжем,  белым  кольцом  лежащим  между
темной массой леса и свинцово-серой водой, подернутой  кое-где  клочьями
редкого тумана.
   Еще пятнадцать минут хода, и  они  добрались  к  цели  путешествия  -
поляне под мрачной скалой, на которой возвышался древний замок.
   На открытом, продуваемом насквозь пространстве было  холодно.  Ветер,
разгоняя туман, поднял на воде мелкую волну. Ника  откровенно  застучала
зубами.
   - Мой герой, я замерзла.
   - Вариант первый - теплая одежда и обдув  горячим  воздухом.  Древние
себе позволить этого не могли. Отпадает.
   Вариант второй - согреть  собственным  телом.  Боюсь,  мадам,  вы  не
правильно это поймете.
   Вариант третий - развести  огонь,  что  наиболее  соответствует  духу
старины, - произнес Джек, загибая пальцы, с улыбкой  глядя  на  Нику.  -
Остановимся на третьем, хотя второй вариант более приятен.
   Девушка вдруг серьезно посмотрела на Эндфилда, и он понял, что и Нике
это понравилось бы больше.
   Потом он собирал дрова, сокрушая ногами сухостой,  играючи  рубя  его
мечом на аккуратные поленца. Капитану было приятно,  что  Ника  любуется
силой и точностью ударов, даже смех девушки над его неуклюжими попытками
зажечь огонь не раздражал. Когда  Джек  понял,  что  упрямое  дерево  не
желает загораться, выхватил пистолет и под ее возглас  испуга  выстрелом
запалил костер, в котором изжарился бы целый кабан.
   - Ох уж эти мужчины, - смеялась девушка. -  Добиваются  всего  грубой
силой.
   - Ошибаешься. Не грубой силой, а техническим превосходством.
   - А если бы пистолета не было?
   - Тогда ты мерзла бы, пока я не понял,  как  это  делалось  в  старые
времена.
   - Мне кажется, что тогда я успела бы получить  воспаление  легких.  -
Ника с удовольствием повернулась, греясь пламенем костра.
   Девушка вытащила из сумки ультрасовременный  походный  чайник.  Через
пару минут они пили чай, вскипяченный реакцией полного распада.
   - Ты, я вижу, тоже не чураешься техники.
   -  Увы,  современные  звездные  рыцари  позабыли  древнее   искусство
приготовления горячего питья на костре. А если серьезно,  то  мы  должны
торопиться, чтобы увидеть восход.
   Подавая Джеку стакан, девушка  вздрогнула,  словно  от  удара  током,
когда Эндфилд дотронулся до ее руки.  Движения  Ники  стали  скованными,
замедленными.
   Она не смотрела ему в глаза, избегала даже случайных прикосновений.
   Капитан  стоял  рядом  с  ней,  мелкими  глотками  хлебая  обжигающий
напиток, не чувствуя вкуса и запаха. Если бы ему на-лили болотной  жижи,
то Джек сейчас не заметил бы  разницы.Каждое  движение  Ники  отдавалось
внутри тела. Его бросало то  в  жар,  то  в  холод.  Он  проваливался  и
взлетал. В голове с  противным  щелканьем  работал  компьютер,  вычисляя
траектории рук, ног, пальцев, чтобы ни в коем случае не прийти в контакт
с ее телом. Даже великолепные  мышечные  рефлексы  сдались  перед  бурей
соматики, бунтом желания против запретов разума.
   Молчание густело, Эндфилд ощущал почти физическое притяжение  Никиной
плоти. Он осторожно  скосил  глаза  и  увидел,  что  девушка  напряженно
прислушивается к чему-то внутри себя, а лицо  заливает  жаркий  румянец.
Она поймала взгляд, нахмурилась и сказала устало, почти зло:
   - Мы опоздаем, если не поторопимся.
   Крикнув: "Догоняй",  девушка  бросилась  бежать.  С  заросшего  лесом
пригорка они поднялись на  голую  скалу  по  узкой,  засыпанной  камнями
тропинке.
   Булыжники летели из-под ног Джека, вызывая  ехидные  замечания  Ники,
которая  легко  и   свободно   забиралась   вверх.   Капитану   пришлось
использовать всю свою выносливость, чтобы, спотыкаясь и сталкивая камни,
успевать за ней.
   Наверху  она  запрыгала,  замахала  руками,  хохоча  от   радости   и
удовольствия, обернулась к Джеку:
   - Как же  давно  я  тут  не  была,  успела  забыть  прелесть  Голубой
Жемчужины.
   Как приятно после городской толкучки побыть на природе. Посмотри.
   Эндфилда тоже  встряхнула  эта  сумасшедшая  гонка.  Он  с  интересом
огляделся по сторонам, заметив, что медлительный  Яр  уже  показал  свой
край над горизонтом. Правильная чаша воды зеркалом  лежала  под  ними  в
тени леса, отражая небо, не такое голубое, как днем, но уже и не серое.
   Красные лучи солнца легли на  дальний  берег  озера,  окрасив  песок.
Потом зазубренная граница света и тени медленно и плавно  покатилась  по
воде, просвечивая насквозь ее прозрачную синюю толщу до покрытого  белым
песком дна, превращая неживую гладь в  глубокую  бездну  цвета  сапфира.
Наконец свет заполнил все водное  пространство,  заставив  озеро  играть
всеми оттенками голубого, кроме центральной  части,  где  угрюмо  синела
глубина.
   - Вот и все. Правда, было красиво?  -  спросила  Ника.  В  глазах  ее
горело по маленькому солнцу.
   - Да, конечно. Я  видел  восходы  на  орбитах  разных  планет,  когда
светила выходят из-за ее диска, зажигая зеленый, оранжевый или какой еще
пожар в атмосфере, никогда не мог представить, что внизу может  быть  ее
красивее. Может, потому, что ты заставила посмотреть своими глазами.
   Он вновь ощутил  притяжение  молодой  женщины  и  уже  не  стал  себя
сдерживать. Эндфилд обнял Нику, решительно и спокойно прижал ее к  себе.
На   мгновение   на   лице   девушки    появилось    возмущение    такой
бесцеремонностью, потом она нежно взглянула ему в глаза, ожидая поцелуя,
и, наконец, вздохнув, опустила голову на его плечо. Время  остановилось.
Не осталось ничего, кроме света и бесконечно чудесного ощущения ее тела.
   Вскоре Джек пришел в себя  и  обнаружил,  что  нежно,  едва  касаясь,
гладит девушку по плечам и спине. "Пора просыпаться", - подумал Капитан,
притянул Нику к себе, держа слегка пониже лопаток, чтобы ее грудь плотно
прижалась к  его  груди,  затем  отодвинулся,  посмотрел  в  ласковые  и
беззащитные глаза и снова с улыбкой обнял ее.
   - Что ты делаешь? - спросила Ника, расслабленная и удовлетворенная. -
Балуешься?
   - Наши тела нравятся друг другу. Не хочется тебя отпускать.
   - Наши тела умнее нас, - произнесла она, когда Джек разжал руки. -  А
впрочем, все равно надо позавтракать.
   - Мы зайдем туда? - Капитан показал рукой на ворота замка.
   - Не сегодня. Там слишком много воспоминаний. Пойдем, - Ника потянула
Эндфилда за руку.
   - Мы вроде не здесь поднимались...
   - Джек, - с веселым хохотом ответила девушка, - неужели  ты  думаешь,
что детишки должны были  карабкаться  по  заваленным  камнями  скользким
кручам?
   Она подошла к валуну, провела  рукой  над  значком,  нарисованным  на
камне.
   Из скалы поднялась кабина лифта, на ходу открывая  двери.  Зеркальные
стены, кожаные диванчики, яркий .свет.
   Джек недоуменно поглядел на все это, потом рассмеялся вместе с Никой.
   - Я уже было поверил, что все  действительно  как  в  старину.  А  мы
карабкались...
   - Им действительно почти не пользовались. Разве тебе  не  понравилась
моя затея с древностью?
   Продолжая смеяться, Джек подхватил ее  за  талию,  и  они  шагнули  в
подъемник. Зеркало показало высокого, широкоплечего молодого  мужчину  с
пристальным, сосредоточенным взглядом и золотоволосую девушку  с  нежным
румянцем на щеках, глаза которой влажно сияли. Ника положила голову  ему
на плечо, продолжая любоваться их  отражениями.  У  Джека  на  мгновение
защемило сердце - так хороша была она.
   "Мы были бы красивой парой", - подумал Эндфилд. Двери открылись.  Они
вышли и в обнимку  пошли  по  тропе.  Девушка  шла  легкой,  независимой
походкой, хохоча и шаля, подталкивая его боком.
   - Скажи, мой герой,  ты  не  боялся  слететь  со  скалы  за  то,  что
распустил руки?
   - Не-а.
   - Ты самоуверен, Джек.
   - Просто изучал психологию.
   - Не думала, что "драконов" обучают и этому.
   - До Академии Дальней Разведки я два года учился  в  университете  на
Дельте-2, имея серьезное намерен