шной реальности.
Перед глазами плыли картинки... Ника бежит по мелководью, хохоча,  глядя
на него весело и радостно. Ника под  ним,  ее  волосы  распущены,  глаза
прикрыты, губы шепчут страстно... Их долгие вечера  у  камина...  Ночные
прогулки по парку...
   - Я уже много лет работаю на Службу Безопасности. Я  не  врала  тебе,
когда рассказывала про себя, просто все было очень давно...  Мне  тяжело
было быть твоим соглядатаем, но иначе мы бы не встретились никогда.
   - Мне это уже неинтересно. Ты предала и продала меня.
   - Джек, ты ничего не понимаешь. Никто бы не позволил  тебе  проделать
все это... -  Девушка  нервно  встряхнула  листом.  -  С  размахом  было
задумано... Наши просто убили бы тебя. Я убедила их, что ты можешь  быть
на нашей стороне. Когда ты успокоишься, я расскажу тебе их  предложение.
Поверь, оно устроит тебя.
   - И ты одно из составляющих?  Полагаю,  остальные  пункты  такого  же
сомнительного толка.
   - Зачем ты так... Мы ведь любим друг друга. Ты обещал мне, помнишь?
   - Извините, леди Рогнеда,  в  системе  обнаружены  неверные  исходные
данные,  -  произнес  Капитан  деревянным  голосом,  по-военному  четко,
развернулся и пошел прочь.
   - Ты будешь иметь все, что захочешь, - закричала  она  ему  вслед,  -
через три года ты будешь генералом. У  тебя  будут  настоящая  власть  и
большие деньги.
   Джек, не  уходи,  останься  со  мной!  Джек,  вернись!!!  -  отчаянно
закричала девушка, когда Эндфилд хлопнул  дверью.  Ника  упала  на  пол,
захлебываясь в плаче, колотя руками по ковру. - Ты  всегда  был  упрямым
тупицей...  -  со  вздохом  сказала  она,  когда  наконец   успокоилась,
обессилев от плача.
   Глава14 ПРОЩАНИЕ
 
   Эндфилд смутно помнил, что делал в этот вечер. Он  гонял  по  улицам,
нарушая все правила, потом выбрался из города, долго носился на  бешеной
скорости над морем, едва не касаясь гребней волн. Потом, немного  остыв,
поднялся в стратосферу, отправившись в долгий путь к южному материку.
   Гравилет опустился на холм под защиту гигантских сосен и елей.
   Отчаяние, страх и злоба в душе Капитана уступили место апатии. Он еще
раз проверил счета и контракты. Ошибки не было. Какая-то  могущественная
сила разрушала сделанное Джеком, отменяла договора, блокировала денежные
трансферты.
   Все задуманное Эндфилдом рушилось на его глазах.
   Он связался с космопортом, заказал билет на Деметру для себя и  своей
машины. Джек понимал, что если  даже  за  ним  не  следили,  то  сейчас,
звонком, он выдал свое местоположение.
   Капитану было уже все равно. Пусть прилетят парни  в  комбинезонах  и
масках, чтобы  сыграть  с  ним  в  последнюю  игру,  которая  называется
облавная охота. Он не будет оленем, который  безропотно  подставит  свой
бок под разряд бластера. Капитан Электронная Отмычка умрет, как  и  жил,
одиноким волком  и  возьмет  с  собой  столько  наглых  и  самоуверенных
охотников,  сколько  есть  зарядов  в   пистолете,   скольких   позволит
уничтожить его возможность управлять процессорами атакующих  глай-деров,
пока стрелка-одиночку не прикончат шквальным  огнем  пушек  и  ракетными
залпами со штурмовиков. А потом, с другой стороны  жизни,  невидимый  за
черной границей небытия, он будет крушить и ломать,  пока  сила  его  не
оставит.  Внезапно  Джек  вспомнил...Патрульная  пара,  212  и  213,   в
свободном   облете   сектора   511/45   наткнулась   на    нерегистровый
транспортник.
   После короткого боя  остатки  команды  покинули  горящий  корабль  на
спасательной шлюпке и сдались на милость победителя под пушками быстрых,
как смерть, "Драконов". Эти двое, мужчина и  женщина,  или  растерялись,
или не поверили, что их ожидает и гораздо более худшее,  чем  мгновенный
переход в мир без горя и страданий. При  допросе  с  психосканером  была
обнаружена  хорошо  поставленная   защита.   Тогда   за   дело   взялись
дознаватели-любители - первый лейтенант Торин и  капитан  Шестоперов  из
Черного десанта.
   Через  двадцать  часов  непрерывных  пыток,  превратив  несчастных  в
стонущие куски мяса, они узнали, что буквально под боком у 511-й Базы, у
безымянного красного карлика, среди осколков разбитой планетной  системы
прячется  незаконное  поселение.  Начальнику  Базы,   боевому   генералу
Карцеву, пришлось оправдываться  как  мальчишке,  когда  эсбэшный  майор
топал на него ногами и орал как резаный, грозя  оргвыводами  и  неполным
служебным соответствием...
   Акция  была  задумана  масштабной   и   устрашающей.   В   ней   были
задействованы все свободные экипажи.
   Армада вторжения вышла в расчетной точке в тени планеты, на высоте-50
мегаметров над ее поверхностью. Транспортники начали  выстреливать  свой
груз.
   Машины тремя волнами по крутой спирали ушли вниз.  Достигнув  верхней
границы тропосферы, они понеслись в ночной темноте, нагоняя рассвет.
   Джек вместе с самыми  опытными  "драконами-мастерами"  шел  в  первой
ударной группе. Успех или неудача операции зависели только от них. Целью
было  незаконное  поселение,  единственный  городок  на  покрытой  льдом
планете. Штурмовые глайдеры приближались,  обгоняя  громовые  раскаты  в
распарываемой их стремительным движением атмосфере.
   На дисплеях мелькали цифры, холодные и внимательные  глаза  убийц,  в
которых отражались зеленоватые огни сегментов  индикаторов,  следили  за
показаниями дальномеров. Пальцы лежали на кнопках гашеток.  Город  спал,
не зная, что из пространства со скоростью 500 метров в  секунду  к  нему
летит   смерть,   горя   синеватыми   огоньками   в   выхлопах   моторов
пространственной тяги,  спрятанная  до  поры  в  ракетных  установках  и
пушечных каналах.
   Сознание Эндфилда устремилось вперед, обгоняя глайдеры.  На  короткое
мгновение оно слилось с сознанием человека внизу, который вышел покурить
и смотрел на причудливый танец снежинок в свете  фонарей,  встрепенулся,
испугался, потом кинулся поднимать тревогу. Но было уже поздно. Вынырнув
из-за  низких  облаков,  штурмовики   мгновенно   уничтожили   устарелые
транспортники на  летном  поле,  древние  лазерные  зенитные  установки,
купола антенн гиперсвязи, пронеслись над  городом,  взрывая  глайдеры  и
наземные транспорты.
   С интервалом 120 секунд после начала  атаки  над  городом  пронеслась
вторая волна  машин,  убивая-тех,  кто  пытался  оказать  сопротивление,
разнося дома, реакторы ТЭЦ, конфигураторы, оставляя после себя  огненный
ад. На окраине высадились десантники.  Боевые  глайдеры  третьей  группы
плотным строем медленно проплыли над  городом  с  включенными  сиренами,
забрасывая горящие развалины шаровыми молниями  парализаторных  зарядов,
добивая последних  случайно  уцелевших  вооруженных  защитников  плотным
огнем излучателей.
   Десант  без  потерь  продвигался  по  улицам  уничтоженного   города,
заваленным ранеными и  убитыми,  паля  во  все,  что  не  нравилось  или
вызывало подозрение. Закованные  в  броню  собаки  отыскивали  тех,  кто
прятался в развалинах на забаву солдатам. Мужчинам ногами  и  прикладами
отбивали  почки  и  легкие  для  привития   "страха   божьего",   женщин
насиловали. Затем схваченных отправляли под конвоем на  широкий  пустырь
за городом, где опускались  транспорты  с  оборудованием  и  крейсеры  с
начальством. Там же приземлялись боевые машины,  выполнив  свою  задачу.
Десантники, осмелев, шли открыто, не пригибаясь, выключив защитные поля,
откинув шлемы скафандров. Их пьянила собственная удаль, морозный воздух,
такой приятный после духоты  транспортника,  и  косяки  шалалы.  Солдаты
мародерствовали, транспорты,  летевшие  позади  первой  цепи,  понемногу
заполнялись едой, выпивкой,  драгоценностями.  Вдруг  по  ним  быстро  и
дружно ударили несколько  излучателей.  За  те  секунды,  пока  эмиттеры
входили в рабочий режим, десант потерял человек сто.
   Падали  люди,  вспыхивали  глайдеры,  уничтожая  десантников  волнами
мягкого М-распада, оставляя в земле страшные, наполненные лавой воронки.
Солдаты залегли. Из группы штурмовиков поднялась пара машин.  Кто-то  из
"барбосов" решил отличиться. Глайдеры сделали горку  и  лениво,  как  на
тренировке, не спеша стали расстреливать очаг  сопротивления  в  пологом
пике.  Среди  взрывов  сверкнул  тонкий  луч  излучателя.  Ведущий  Пары
превратился в шар огня, выстрел угодил в открытый канал пушки. По  земле
прокатилась ударная волна, снося  развалины,  засыпая  живых  и  мертвых
кирпичным крошевом. Ведомого сбросило с курса, он  одиноко  и  сиротливо
заметался по небу. Несколько "Мотыльков" с  опытными  пилотами  зашли  с
разных сторон, быстро и Технично накрыли  площадь  разрывами,  запустили
ракеты с термическими боеголовками для уничтожения подземных убежищ. Все
было кончено.
   Пилоты, включив обогрев своих костюмов, вышли под снегопад. "Мастера"
стояли молча, спокойно разглядывая  непривычный  пейзаж,  ощущая  резкие
порывы ветра и мокрые снежинки на своих лицах. "Барбосы" курили  шалалу,
перебивая друг друга,  взахлеб  обсуждали  подробности  боя.  Показалась
колонна пленных - избитые и  обожженные  люди  жались  друг  к  другу  в
окружении яростно  брешущих  собак  конвоя  и  солдат  с  бластерами  на
изготовку. Они бесконечно долго приближались, с усилием передвигая  свои
истерзанные тела. От ста сорока тысяч жителей осталось  тысяч  пять,  не
больше. Разговоры среди "драконов" стихли. Они молча смотрели, как  мимо
них ползет молчаливая, угрюмая масса людей, которые не  могут  прийти  в
себя от шока. Еще час назад они были свободными людьми. Внезапно  кто-то
из "барбосов", совсем одурев от наркотика, ринулся  в  толпу  и  вытащил
высокого бородатого человека. Истошно завопил: "Это ты,  ты,  сука...  Я
твою рожу запомнил... Ты его сбил! - Неуклюже и слепо ткнул его  кулаком
в лицо. - Ты хоть знаешь, какой это был человек?" - спросил он,  безумно
улыбаясь. Четким,  отработанным  приемом  ударил  пленника  в  солнечное
сплетение. Человек упал и задергался в агонии. "Хлип-.  кий  народ,  эти
изменники", - сказал он, обращаясь к своим товарищам, которые, будучи  в
той же кондиции, мелко ржали,  показывая  пальцами  на  поверженного.  А
"барбос" вытащил кинжал с полевой режущей  кромкой  и  вполоборота,  как
ребенок, играющий в ножички, воткнул его в голову бородатого.
   Или этот человек  пользовался  особым  уважением,  или  наконец  люди
поняли, что их ожидает, но толпа кинулась на охрану, смяла ее и ринулась
на пилотов. Замысел был прост. Смешаться с "драконами", чтобы по ним  не
могли стрелять, захватить штурмовики.
   Никогда раньше Капитан не видел такой ярости на лицах людей,  которые
с голыми руками бросались на мечи и бластеры, прорываясь  к  машинам.  В
этот день Джек впервые убивал людей  своей  катаной.  И  не  только  он.
Несмотря  на  скрытое  сочувствие  "мастеров"  к   жителям   незаконного
поселения, пилоты рубили их  в  капусту,  спасая  свои  жизни.  Пленники
побежали от безжалостных полевых клинков в открытое  поле,  где  их  уже
ждали десантники с оружием на изготовку. От  окончательного  уничтожения
людей спас наблюдатель СБ, однако вовсе не из вдруг проснувшегося у него
гуманизма. В  отсутствие  заключенных  два  полка  "ржавых"  сопьются  и
обколются, погрязнут в разборках и гомосексуализме, так, что половину из
них придется расстрелять еще до того,  как  на  новую  тюремную  планету
прибудут первые транспорты с осужденными.
   Джек и Глеб старались не смотреть друг на друга. Их  руки,  одежда  и
лица были в крови. Кровь капала с мечей. Можно строить иллюзии,  сидя  в
удобном кресле и нажимая кнопки  гашеток,  что  все  равно  мысленно  ты
борешься с системой, устраивая собрания ячеек Сопротивления. Верить, что
"народ" встретит тебя с распростертыми объятиями, поверит  и  пойдет  за
своими радетелями в ненавистной черной форме. Когда твой меч дымится  от
теплой  крови,  а  под  ногами  лежат  куски  порубленных  тобой  людей,
понимаешь, что ты просто винтик системы, который будет работать, как ему
положено, что бы он там ни думал внутри себя.
   Джеку  было  проще.  Он  никогда  не  претендовал  на   роль   борца,
революционера, освободителя или  чего-то  подобного.  Капитана  поражала
жестокая расточительность человеческого  племени,  разум  которого  стал
слишком силен для его внутренней  обезьяньей  сущности,  удручало,  что,
несмотря на все знания и умения, не смог избежать участия в  карательной
акции, запачкал себя кровью. В безумном желании победить  здравый  смысл
уничтожались те,  кто  вырвался  из  душных  и  перенаселенных  городов,
пытаясь  жить  по  своим  законам,  выйдя  из-под  власти   жестоких   и
некомпетентных правителей. Их не оставили в  покое  даже  на  далекой  и
почти непригодной для жизни планете, океаны которой были проморожены  до
дна после того, как облака газа и пыли от уничтоженных планет закрыли  и
без того слабый свет звезды, где воздух был разрежен и  в  самое  теплое
время температура не  поднималась  выше  пяти  градусов  тепла.  Эндфилд
смотрел, как универсальная планировочная машина ползет по чистому  полю,
перегораживая его высоким валом плавленого камня с синими  пульсирующими
столбиками генераторов силовых экранов и рядами колючей проволоки.
   Потом Капитан вспомнил, что  штурман  стал  много  курить  "дури",  а
потом, вскоре после этой зачистки, погиб на  разбитом  почтовом  корабле
Службы от луча "бешеной собаки". Подредактированная  запись  атаки  была
показана по Всепланетной сети в самое удобное  для  зрителей  время,  не
прибавив любви к "драконам". База 511 получила пополнение взамен  убитых
десантников и пилотов, благо "барбосов" было всегда в избытке...
   Эндфилд окончательно вернулся в реальность. Где-то грузились  в  свои
корабли глебы и джеки из Планетной Охраны. Капитан даже  захотел,  чтобы
они прилетели как можно скорее, чтобы он смог наконец  стрелять  в  них,
крича все, что думает об этой системе и Службе Безопасности, так жестоко
сломавшей его жизнь. Но группа захвата явно запаздывала, и Джек приказал
себе уснуть,  чтобы  не  расходовать  зря  жизненную  энергию,  поставив
датчики обнаружения  на  детектирование  любого  движущегося  объекта  в
радиусе пятнадцати километров.
   Они оказались перед серым кубом здания безо всякого намека на окна.
   "Прошу вас, леди", - вежливо, но со скрытой угрозой в голосе произнес
человек в черном. Рогнеда пожала плечами, прикоснулась к высоким  резным
дверям.
   Они услужливо распахнулись в угольную черноту  внутренних  помещений.
Перед тем как войти в холодный мрак, женщина  обернулась,  вздохнула  и,
словно прощаясь,  посмотрела  на  синее  небо  с  маленькими  беленькими
облачками, горячее полуденное солнце.
   Ее каблучки застучали по мрамору пола.  Она  шла  уверенно  и  четко,
несмотря на то что  охранники  построились  с  четырех  сторон,  уже  не
скрывая, что ведут девушку против ее  воли.  Двери  захлопнулись,  стало
темно. Зал стал изменяться,  приобретая  форму  правильного  амфитеатра,
который ступенями спускался к неширокой центральной арене.
   Ее уже  ждали.  Управители  сидели,  спрятавшись  в  свои  накидки  и
балахоны.
   Рогнеде не нужны были глаза, чтобы видеть в темноте. Она  чувствовала
жадное внимание собравшихся.  Осуждение,  неприязнь,  подспудный  страх,
который испытывали многие, собираясь вместе.  Глаза  мужчин  изучали  ее
тело в легкомысленном и совершенно не вяжущемся  с  суровой  обстановкой
наряде. Многие  испытывали  сожаление  или  садистское  удовольствие  от
сознания того, что очень скоро эта красивая женщина будет  стонущим  под
пытками куском мяса, бьющимся с удавкой на шее в руках безликих палачей.
   Темные очертания  людей  в  креслах  казались  неживыми.  Воображение
девушки нарисовало  поросячьи  пятаки,  когти,  копыта,  рога,  свирепых
монстров, скрытых черными балахонами.
   - Я так и знала, что этим кончится, - сказала Рогнеда с сожалением  и
с досадой встряхнула копной рыжих волос.
   Беспощадным режущим  светом  загорелся  остронаправленный  прожектор,
выхватив из мрака ее и оставив в темноте остальных.
   - Что случилось? - спросила она. - Я вижу, все в сборе. Совет,  глава
Совета... - девушка иронически поклонилась в его сторону. - Что вдруг за
спешка? Являются ко мне "силовики", чуть ли не тащат... - она замолчала,
ожидая ответа.
   Поскольку все продолжали молчать, Управительница продолжила:
   - Я, кажется, догадываюсь. Мой куратор, так сказать, старший товарищ,
член Совета, на почве сексуальной неудовлетворенности стал  рассказывать
страшные сказки про меня.
   - Ну, хватит! - рявкнул вдруг Михаил и в  сердцах  ударил  жезлом  об
пол.
   - Твое кривляние тебе больше  не  поможет.  Ты  доигралась,  Рогнеда,
всему есть предел.
   - Прости,  -  сказала  она.  -  Кажется,  ты  хочешь  меня  в  чем-то
обвинить?
   - Дурацкий роман княжны Громовой с Проклятым сильно  затянулся.  Пора
тебе ответить. Ты провалила операцию. То, во что ты превратила  задание,
переходит всякие границы.
   - Поведай  присутствующим,  что  такого  я  совершила,  -  иронически
попросила Управительница Жизни.
   - Ну, хорошо... - с угрозой ответил ей Михаил. - Как вы все знаете, -
начал он, обращаясь к присутствующим, - леди Рогнеде была поручена  одна
из самых ответственных операций, от которой зависело все  наше  будущее.
Для выполнения задания были задействованы наши лучшие  агенты,  выделены
громадные средства и ресурсы. Мы не скупились, ведь речь шла  о  С  том,
жить нам или умереть. Эта женщина  сама  придумала  способ  действия  и,
самое главное, своей маниакальной  настойчивостью  убедила  нас  всех  в
необходимости тех опасных и алогичных мер, которые, по ее мнению, должны
были привести к желаемому результату.
   Она вызвала из небытия нашего злейшего  врага,  Проклятого,  заставив
нас поверить,  что  лишь  он  в  состоянии  изменить  характер  развития
человеческой цивилизации в необходимую для нас сторону.
   Она воспитала его в соответствии со своими  вкусами  и  запросами.  А
потом все свелось к банальной любовной истории между  Никой  Громовой  и
Джеком  Эндфилдом.  Еще  никто  не  удовлетворял  свои  фантазии   более
извращенным и дорогостоящим способом.
   - Что такого я еще совершила? - женщина почти смеялась.
   - Затем Рогнеда  просто  провалила  эту  операцию,  разболтала  массу
сверхсекретных сведений, напрасно погубила наших людей и в конце  концов
ничего не добилась: объект отказался выполнить намеченное, а  она  вышла
из игры, разоблачив себя.
   - Ты действительно меня обвиняешь,  -  почти  удовлетворенно  сказала
Управительница. - Ты полагаешь,  что  я  испугаюсь  этих  приготовлений,
темноты, молчаливого неодобрения уже подготовленного тобой собрания?
   - Предателей судят, - мрачно отрезал Михаил. Напряжение  нарастало  в
темноте зала. Молчаливое призрачное  сборище  теней,  Управители,  Живые
Боги, судьи и палачи человеческого рода  внимательно  слушали  словесный
поединок мужчины и женщины.
   - Если это суд, то все должно быть по правилам. Один нападает, другой
защищается, и оба одинаково рискуют. Иначе завтра  любой  из  вас  может
оказаться на моем месте.
   - Она права, - пронеслось по рядам молчаливых фигур. - Готов  ли  ты,
Михаил, - спросил Глава Совета, - повторить свои обвинения по  принятому
среди Управителей обычаю? Ты вправе отказаться, никто  тебя  не  осудит.
Готова ли ты, Рогнеда, защищать себя?
   - Выбор у меня маленький, - иронически произнесла Живая Богиня,  -  а
вот Мишаня, видимо, храбр, только обличая тех, кто заранее заклеймен как
предатель и закован в кандалы, а на стороне бесстрашного борца с кривдой
симпатии публики.
   - Когда тебя поволокут крючьями, это будет большая  потеря  для  всех
нас, - мрачно сказал Управитель.
   - Коль скоро я осталась единственной женщиной среди  нашего  сборища,
то, пожалуй, уступлю это право тебе, - с  ядовитой  сладостью  в  голосе
произнесла Рогнеда.
   На овальной арене посреди темноты  возникло  второе  ярк