ало  фонаря  и
маски-респиратора...
   Впервые с момента его прилета на Победу у Джека была к хоть  какая-то
приятная, действительно интересная ему  цель.  Он  смотрел  на  старшего
дознавателя и улыбался, отвечая на его тупые вопросы, был крайне любезен
с чиновниками, поражая своей непритворной доброжелательностью  людей,  с
которыми имел дело.
   Подумав  хорошенько,  Эндфилд  понял,  что  лучший  способ   очистить
помещения от скрапа - выжечь их. Капитан изготовил зажигательную бомбу с
таймером, выставил его на две  недели.  Потом  ему  нужно  будет  долгие
месяцы ждать, пока все выгорит и остынет, воздух очистится от  продуктов
горения,  а  специальные  службы,   призванные   пресекать   самовольные
раскопки, снова утратят свою бдительность. Но Джек был готов...
   Дни,  наполненные  обязательными  визитами  в   прокуратуру,   прочие
инстанции, а также обязательные светские выходы,  уже  не  казались  ему
такими тусклыми и однообразными. А  когда  из  развалин  поднялся  столб
дыма, явственно видимый даже из  поселка,  Капитан  почувствовал  что-то
типа  радостного  нетерпения.  Эндфилд  купил  необходимое   снаряжение:
специализированные детекторы для поиска металлов и  драгоценных  камней,
дыхательную маску с кислородным генератором, защитный костюм из полевого
металла, скребки, сита и лопаты, маркерные маяки, прочую дребедень.
   Оставалась еще одна проблема. Для вскрытия подземелий ему нужна  была
взрывчатка. После, долгих размышлений Джек  с  сожалением  отказался  от
стандартных  боезарядов  полного  распада.   Обилие   специализированных
детекторов в системах контроля входных порталов зданий,  на  транспорте,
наличие их у дорожной полиции делало перевозку и хранение  этих  средств
разрушения крайне опасными.
   Эндфилд нашел простой и оригинальный выход: смесь  из  двух  объемных
частей водорода и одной части  кислорода,  уложенная  конфигуратором  до
48-50  единиц  плотности,  предохраненная   от   взаимодействия   полями
суперпозиции, представляла собой взрывчатое  вещество,  превосходящее  в
175 раз по мощности эквивалент ТНТ.
   Вначале Капитан подумывал о более мощных смесях из фтора  и  водорода
или циклопропана и оксифторированной платины,  но  для  сканерного  луча
смесь кислорода и водорода являлась обычной невинной водой. Поэтому он и
остановился на самом простом варианте, тем более что исходным сырьем для
него была все та же вода. Композиция могла быть  сдетонирована  нагревом
до 40 тысяч градусов или ударом  заряда  на  скорости  50  километров  в
секунду о твердую, лучше бронированную  поверхность,  поэтому  их  можно
было безбоязненно бросать в огонь  и  даже  жечь  термитной  смесью  или
фтороводородной атомарной  горелкой.  Но  стоило  разрушить  специальный
активаторный  участок  монолитной  псевдокристаллической  решетки,   вся
конструкция моментально превращалась в бурно взаимодействующую  гремучую
смесь.
   Эндфилд написал программу для  кухонного  конфигуратора  и  изготовил
несколько сотен килограмм этой взрывчатки.
   Как-то  незаметно  Капитан  обзавелся  компанией  из  числа   молодых
чиновников и родовитых прожигателей жизни. Умение найти подход к людям в
сочетании с богатством и щедростью  привлекло  к  нему  немало  "золотой
молодежи".
   Очень скоро о неаристократическом происхождении графа  Концепольского
вспоминали, лишь когда он выделывал особо головоломный маневр  в  гонках
глайдеров над пустыней, да и то беззлобно, как факт.
   Глядя на "Мотылек" Эндфилда,  все  компания  обзавелась  гражданскими
модификациями боевых  машин,  и  их  вылазки  на  пикники  стали  больше
напоминать военные маневры. Да, собственно, так оно  и  было.  Скучающие
бездельники носились на сверхзвуке в глубокой пустыне, стреляли из  всех
видов антикварного оружия, рубились копиями  древних  мечей,  напивались
так, что домой их везли слуги.  Зато  в  закрытом  элитном  клубе,  куда
благодаря новым знакомым стал вхож Капитан, он спокойно мог  общаться  с
чиновниками высших эшелонов власти.
   Джек поражался, как за рюмочкой коньяка или сигарой решались  вопросы
жизни и смерти, богатства или  нищеты  целых  планет.  Манеры  Эндфилда,
безукоризненный вкус, юмор и умение поддержать светскую беседу, щедрость
и крупные проигрыши сделали его популярным.  Некоторых  он  взял  редким
умением анализировать ситуацию на  финансовом  рынке.  Официальные  лица
подкидывали ему закрытую  информацию,  а  Капитан  выдавал  безошибочные
прогнозы, которые чиновники использовали,  чтобы  через  подставных  лиц
играть на бирже и делать инвестиции в частные проекты. Отцы  дочерей  на
выданье  с  удовольствием  приглашали  его  вместе  с  прочими  молодыми
холостяками к себе на вечера с домашнем угощением и танцами.
   Джеку  нравилось  бывать  в  теплой   семейной   атмосфере,   слушать
заботливые увещевания мамушек по поводу его чрезмерных трат,  кутежей  и
лихачества, чувствовать  направленный  на  У  себя  интерес  барышень  и
молодых вдов, которые еще не успели снять траур  по  убитым  у  Сфероида
мужьям, ощущать скрытое одобрение аристократами своих манер и финансовой
состоятельности. Разумеется, все знали о положении графа Концепольского,
его проблемах и даже романтической и печальной истории любви к  девушке,
которая  оказалась  агентом  Службы.  Но  все  же   с   ним   продолжали
поддерживать  знакомство,  справедливо  полагая,  что  рано  или  поздно
неприятности у Джека прекратятся, а молодость возьмет свое, когда  время
залечит сердечную рану.
   Эта жизнь  имела  свойство  затягивать.  На  фоне  светских  маневров
Капитана очень незаметно  промелькнула  его  экспедиция  на  разрушенную
станцию, в результате которой он,  вскрыв  тайник,  разжился  коллекцией
древнего оружия, включая доисторические пороховые пистолеты в прекрасном
состоянии. Один из них: длинный, тяжелый, неудобный, очень крупного  для
ручного огнестрельного оружия калибра, изготовленный в начале  XX  века,
был чудовищной редкостью.
   "Правительственной модели" "кольта" не было даже в  коллекции  князей
Громовых.
   Так же легко Джек воспринял обвал в развалинах,  когда,  несмотря  на
все расчеты и меры предосторожности, ветхие перекрытая обрушились  почти
до самого основания станции после серии направленных взрывов,  когда  он
пытался расчистить путь в систему  подземных  коммуникаций  станции.  За
этим последовало дело  о  самовольных  раскопках,  замятое  Эндфилдом  с
поразительной легкостью. Чиновники, которые  ничем  не  могли  помочь  в
случае  его  явной  невиновности,   быстро   классифицировали   уголовно
наказуемые действия Капитана как простую неосторожность, а  его  находки
были признаны для протоколов "не имеющими ценности".
   Хотя одна только вольфрамовая табличка с выбитой надписью "БИС "Бухта
Радости" и датой ее постройки, годом 4132, снятая  им  со  стены  центра
управления, могла быть продана любителям старины за колоссальные деньги.
   Эндфилд легко и непринужденно раздарил часть своих трофеев,  обставив
это так, что ни один светский человек не смог бы упрекнуть  его  и  тех,
кому досталось древнее оружие немыслимой редкости, в корыстных мотивах.
   Джек прекрасно понимал, что он для большинства  "людей  из  общества"
простой выскочка, правда, с неплохим вкусом, Прекрасно  разбирающийся  в
драгоценностях, финансах, антиквариате.
   Человек с безупречными манерами, богатый, не только формально,  но  и
по сути аристократ. Вся эта возня СБ вокруг него  раздражала  патрициев:
раз уж можно так издеваться  над  графом,  владельцем  одного  из  самых
крупных состояний, то завтра нечто подобное могло быть применено  против
них.
   Пользуясь скрытой поддержкой. Капитан  наглел:  игнорировал  повестки
следователя, когда  вызовы  совпадали  с  его  светскими  мероприятиями,
заваливал  жалобами  отделы  контроля  по  поводу  того,   что   техники
наблюдения, частенько наведывающиеся проверить датчики, воруют  из  дома
безделушки, ходят в грязной обуви по коврам ручной работы, курят дорогие
сигары, которые Джек держал для гостей, и прикладываются  к  бутылкам  в
баре с коллекционными винами и коньяками...
   В конце концов  Эндфилд  нашел  все  "жучки",  завернул  в  тряпку  и
выбросил за порог, поменял коды доступа на запорах и поставил написанные
лично  им  антисканерные  программы,  против  которых   были   бессильны
электронные отмычки групп надзора. Подразделение наблюдения сделало вид,
что ничего не случилось.
   Зато Джек наконец смог устраивать приемы у себя  и  вообще  перестать
жить с оглядкой на санкционированное внешнее наблюдение.
   Его тактика продолжала давать плоды. Через 14  месяцев  после  начала
дела,  выяснив  наконец,  что  Эндфилд   мог   купить   все,   что   ему
заблагорассудится,  на  законно  заработанные  им  деньги,   следователь
перевел дознание в иную плоскость.
   Стояла глубокая осень. Недостаток воды делал ее вполне  сносной,  без
слякоти и грязи, лишь холод  в  помещениях  и  день,  становившийся  все
короче, говорили о том, что скоро наступит долгая зима с  ее  морозом  и
ветром. Эндфилд вылез из своего  глайдера  и  направился  в  обшарпанный
подъезд районной прокуратуры. Вспомнил, что в прошлый раз он схлестнулся
с пятеркой каких-то развязных подростков, внаглую куривших  в  коридоре,
плевавшихся и оравших.
   Капитан, отвыкший от такого открытого хамства, сделал  им  замечание,
на что Джеку ответили, чтобы он, пидор "драконий", заткнулся.  Случилась
маленькая драка, если так можно назвать несколько  ударов,  которыми  он
расшвырял юнцов...
 
*** 
 
   Потом было задержание и приватный разговор с полицейским сержантом, в
результате чего несколько купюр  перекочевали  из  портмоне  Эндфилда  в
карман кителя полицейского, а Джек забрал листы с первичным протоколом.
   Под эти не слишком приятные воспоминания Капитан  вышел  из  лифта  в
обшарпанный коридор, где витал запах курева, а стены украшали  точки  от
затушенных сигарет, прошел к двери  следователя,  где  на  изрезанных  и
обшарпанных скамейках сидели старушки, пропитые мужики,  неопределенного
возраста тетки: работницы и домохозяйки, матери многочисленных семейств.
В углу сидела непривычно тихая  пара  подростков  из  той  самой  шумной
компании.
   Весь их вид: синяки на лицах, тяжелое судорожное дыхание  и  руки  на
боках в попытке облегчить боль от сломанных ребер - говорил, что  парней
долго и жестоко били. А когда они, увидев Капитана,  отошли  в  сторону,
Джек по скованной деревянной походке понял,  что  полицейские  буквально
выполнили пожелание Эндфилда, чтобы их вздрючили.
   Люди замолкли и отсели подальше от Капитана.  Впервые  за  все  время
следствия Эндфилд чувствовал себя так комфортно в очереди. Излучаемая от
людей ненависть и страх были не в счет. Джек подумал,  что,  видимо,  он
сошел с ума, что так долго терпел все это скотство, шум, эти  разговоры,
замечания, которые начали его  бесить,  и  вообще  сам  факт,  что  его,
боевого офицера, графа, состоятельного человека, владельца недвижимости,
опустили до уровня нищих  людишек  пятого  имущественного  класса  с  их
мелкими проблемками и обезьяньей психикой.
   Следователь  важно  прохаживался  по  кабинету,  бросая  на  Капитана
исполненные важности взгляды.
   Дознаватель повернулся лицом к окну, изучая индустриальный пейзаж  за
окном,  серые  силуэты   типовых   стоэтажек,   темные   каньоны   улиц,
нагромождение дорожных плоскостей, пандусов и линий монорельса.
   - Как ты мог, они же совсем дети.  Один  в  больнице,  один  умер  от
побоев, один повесился, - вполголоса произнес полицейский. - Наши  скоты
опустили их. А тебе-то что, несколько кредиток... Я тебя буду  мытарить,
пока волком не завоешь, "Дракон".
   - Вы что-то сказали? - сухо поинтересовался Капитан.
   - Нет, вам показалось.
   - Тогда вернемся к нашим баранам.
   -  Разумеется...  -  следователь  помолчал,  уселся  за  стол,  потом
продолжил, глядя в пустоту:
   - Вы решили пригласить Джейн  Томпсон  домой  для  совершения  с  ней
полового акта...
   Его фраза прозвучала примерно так: "Ну что, попался, негодяй".
   - Не вижу криминала.
   - Не положено.
   - Вызовите начальника, - не выдержал Эндфилд.
   - Не положено, делом занимаюсь я.
   - Я твою последнюю прямую извилину в узел завяжу.
   - Что?.. - следователь стал подниматься.
   - Сидеть, придурок, - приказал Джек, установив  контроль  над  мозгом
чиновника.
   Страх и ужас промелькнули в сознании человека,  когда  тот  выписывал
постановление о прекращении дела. Загнанный в клетку ум просил о пощаде,
умолял не губить, кричал о семье, которой плохо придется без кормильца.
   Узнал Эндфилд и о директиве начальства - выжать  из  подследственного
все соки, довести до нервного срыва. Капитан заставил  его  пожать  себе
руку, нахамить шефу по телефону,  отправить  дело  в  архив  и  запутать
входящие номера, что делало  обнаружение  информации  весьма  трудоемким
занятием.
   Впервые за много дней Джек почувствовал себя свободным. Напоследок он
стер в записи некоторые шероховатости, которые СБ могла поставить ему  в
вину.
   Хватит,  надоело.  Пусть  воют  сирены  и  спецназ  грузится  в  свои
глайдеры. Он уселся за компьютер и занялся тем,  что  действительно  ему
хотелось - расчетами нового оружия,  которое  не  давало  ему  покоя,  -
джаггернаута Князя Князей, легендарного излучателя для уничтожения души.
***
 
   Глава Совета Управителей, хозяин и властелин  почти  трех  триллионов
человек, появился неожиданно. Он  возник  из  плотного  тумана,  который
стлался над водой. Живой Бог любил дешевые эффекты, поэтому нарядился  в
белоснежную тогу с золотым орнаментом понизу, в руках был скипетр, а  на
голове кованый венок из червонного золота.
   Рогнеда ждала его уже давно, от нечего делать ковыряя острыми носками
сапог в прибрежном песке. В этом месте,  созданном  Управителями  именно
для таких встреч, никогда не показывалось солнце.  Только  туман,  река,
мокрая зелень вокруг, отдаленный шум водопада и белесый свет, падающий с
низкого, сплошь затянутого облаками неба.
   Управительница Жизни была одета в ночную форму "дикой кошки". Девушка
выглядела очень эффектно и воинственно: черный  комбинезон,  стянутый  в
тонкой талии плетеным ремешком,  узкие  сапоги  на  невысоком  каблучке,
медные волосы, поднятые вверх и уложенные в "конский хвост". Из-за спины
торчала рукоять меча.
   На груди лежал золотой медальон с родовым гербом князей Громовых.
   - Рогнеда, право же, что за маскарад? - поинтересовался Управитель.
   - Приветствую тебя, Господь... - иронически произнесла она, опускаясь
перед ним в реверансе.
   Андрей на мгновение увидел ее свежую  грудь,  легкомысленно  открытую
низко опущенной "молнией" комбинезона. Непроизвольно Живой Бог  задержал
взгляд.
   Рогнеда довольно улыбнулась.
   - Бойся улыбки "дикой кошки", - произнес он.  -  Ты  это  хотела  мне
напомнить? Или то, что  "дикая  кошка"  готова  потратить  девять  своих
жизней, лишь бы добиться желаемого?
   - Нет, Андрей, просто вспомнились те веселые времена, мои подруги...
   Зачем ты разогнал орден Великой Матери? Даже  Проклятый  не  позволил
себе этого...
   - Сколько можно тыкать  мне  в  глаза  ваш  прайд  кошачий...  Уже  и
Владимира давно нет... А потом,  они  были  такими  неуправляемыми,  эти
амазонки.
   - Зато сейчас лепишь себе живых куколок...
   - Что это значит? - спросил Глава Совета, резко и гневно посмотрев на
нее.
   - Так, ничего... Извини, если обидела, - мягко сказала девушка.
   - Рогнеда, я позвал тебя сюда не для того, чтобы говорить  о  прошлом
или обсуждать мои занятия в свободное время.
   -  Да,  кому  же  охота  вспоминать,  как  бегал  в  лапоточках...  -
иронически сказала Живая Богиня. - А наше будущее таково, что  лучше  не
говорить о нем вовсе... Что ты хотел сказать? - Управительница испытующе
посмотрела на мужчину.
   - Да, в общем, ты права... Однако вспоминать, кто в лаптях  бегал,  а
кто в хоромах сидел, не совсем умно сейчас, - криво Усмехнулся Андрей. -
Когда речь идет о том, что ждет тебя..
   -  Что  опять  не  так?  -  спросила  девушка.  -  Почему   ты   меня
преследуешь?
   - В общем, мы уже говорили об этом. - Управитель смерил  ее  взглядом
из-под полуопущенных век.
   - Я помню, - в голосе Живой Богини проскользнуло шипение рассерженной
кошки. - Мне казалось, что я могу сама распорядиться собой, своей  душой
и телом.
   - Пожалуйста, - ядовито сказал Глава Совета. - Но долг прежде всего.
   -  Ты  хочешь  меня  упрекнуть  в  невыполнении  долга  перед  кланом
Управителей? Ложь... - Девушка подняла камушек с песка  и  не  по-женски
сильным взмахом отправила его в молочную белизну, которая их окружала.
   На Живого Бога это произвело  впечатление,  напомнив,  как  сильна  и
опасна "дикая кошка", способная убить человека  одним  броском  сюрикена
или отравленной стрелки.
   - Это всего лишь слова. Дела говорят  обратное.  -  В  тумане  вокруг
проступили безликие, серые фигуры.
   - Ты снова привел своих зомби? - голос девушки был спокойным,  ровным
и безжизненным. - Убедительный аргумент.
   - Мне нужны результаты по делу, которое ты ведешь.
   - Я направляла тебе отчет.
   - Ложь и обещания! - взорвался Андрей. - Мы слишком долго возимся, но
до сих пор ничего не добились...
   - Всему свое время, - Рогнеда повернулась к нему.  -  Надо  подождать
еще...
   -  Чего?   Объект   не   может   прийти   к   декларированным   тобой
характеристикам, - злобно произнес Управитель. - Где обещанные  страх  и
отчаяние, озлобление и пустота? Где крючки, за которые мы могли  бы  его
зацепить и заставить выполнить задуманное? Ты  что,  собираешься  тянуть
все это, пока Эндфилд  не  умрет  от  старости  в  окружении  безутешных
внуков-правнуков?!
   - Разве не видно, как он постепенно доходит  до  нужной  кондиции?  -
ответила Живая Богиня уверенным и равнодушным тоном.
   - Не вижу! - Глава Совета в  ярости  ударил  жезлом.  -  Жрет,  пьет,
наслаждается жизнью. Я могу поставить  вопрос  на  .Совете.  И  добьюсь,
добьюсь, чтобы тебя поволокли крючьями!
   - Ну, это ты можешь, - иронически произнесла девушка. - Там все лижут
тебе задницу.
   - Называй как хочешь. Результат не изменится.
   - Да, пожалуй, - задумчиво произнесла Рогнеда.
   - Я принял решение, - важно произнес Андрей. -  Мы  не  можем  больше
ждать... Пора задействовать вариант "Б".
   - Нет, не надо. Он еще не готов. Он никогда на это не согласится, - в
голосе Управительницы промелькнула тревога и страх.
   - Тем лучше... - удовлетворенно произнес Живой Бог.
   - Ну, зачем тебе это? -  с  мукой  в  голосе  произнесла  девушка.  -
Неужели тебе так хочется выставить меня ни к чему не способной дурой?
   - Нет... - Андрей наслаждался ее отчаянием.
   - Ты хочешь, чтобы я легла  с  тобой?  -  Рогнеда  протянула  руку  к
застежке.
   - Нет. Раньше да. Мои руки давно жжет сокровище, которым  я  не  могу
воспользоваться...  Абсолютная  власть,   абсолютная   мудрость...   Это
желанней, чем любая женщина, пусть даже такая, как ты.
   - Уравнения... - произнесла девушка, подводя итог,  потом  с  треском
дернула вверх "молнию" комбинезона.
   - Да, соблазнять меня поздно. Каждый день я  запускаю  свои  компы  и
смотрю в математические символы. Каждый день я выключаю их, понимая, что
не в состоянии вывести из общего частное решение применительно  к  тому,
что нужно мне. Если бы ты знала, как надоело обладать могучей, но  тупой
силой. Мне нужен расчетчик. Кто лучше него справится с этим?
   - Но Совет... - попыталась возразить Управительница.
   - В общем, я думаю, что они  проглотят  это.  Эксперимент  вступил  в
завершающую фазу, результат оказался отрицательным... Должны же мы  были
утилизировать... С паршивой овцы...
   Рогнеда судорожно вздохнула.
   - Нет, я не собираюсь убивать такую редкость, как ты.  Но  ты  будешь
наказана.  Мы  назначим  Лазарева  командиром  одного  из  наших