Управители,  Эндфилд  займет  место,
уготованное ему с рождения: предателя своего понимания  жизни  и  людей,
которые Джеку доверяли. Эта  мысль  показалась  настолько  мерзкой,  что
Капитан подумал, что доверился бы даже черту, чтобы избавиться от  столь
"заманчивой" перспективы. В конце  концов  чем  он  рискует?  В  крайнем
случае все начнется на месяц  раньше.  Что  такое  тридцать  дней  перед
Вечностью?
   "Дракон" не должен сдаться без боя, победить или умереть, но не  дать
врагам использовать свои знания против пилотов-мастеров. А заодно спасти
себя...
   И действовать Эндфилд должен прямо сейчас, не отвергая даже  ничтожно
малую возможность помощи от  Управительницы  Жизни,  обещанной  Никой  в
обмен на маленькую, но  значимую  для  нее  услугу.  Пусть  его  попытка
обречена на провал, Джек должен сделать это, хотя бы  даже  для  очистки
совести, чтобы гореть в аду с сознанием до конца выполненного долга.
   Капитан поглядел на  часы  и  стал  лихорадочно  одеваться.  Парадная
черная форма, пистолет, меч. В багажник полетели дыхательная маска, пояс
со взрывными зарядами, веревки, карабины, крючья.
   С урчанием запустились генераторы гравилета, и машина  круто  ушла  в
небо.  Эндфилд  с  трудом  удерживался  от  желания   разогнаться   выше
разрешенной в воздушном коридоре скорости, чтобы все закончилось скорее.
***
 
   - Госпожа, пора... - горничная осторожно постучалась в дверы - Иду, -
отозвалась  княжна,  отрываясь   от   размышлений.   Духи   из   охраны,
приставленной к ней Главой Совета  Управителей,  встрепенулись,  девушка
почувствовала на себе их пристальное холодное  внимание.  Развоплощенные
безличные зомби  приблизились  вплотную,  готовые  действовать  в  любое
мгновение.
   Ника уже почти не обращала на них внимания. Живая  Богиня  подошла  к
зеркалу, промокнула глаза, подкрасила ресницы, припудрила лицо,  провела
помадой по губам. Посмотрела на себя. Вздохнула, собираясь с мыслями.
   Вдруг позади девушки разгорелось и погасло  свечение,  оставив  после
себя темную фигуру. Ника машинально обернулась. Глава  Совета  нажал  на
гашетку, крошечная капсула беззвучно вылетела из пневмоинъектора  в  его
руке и воткнулась в шею Управительницы Жизни.
   - Бабах! - сказал Глава Совета. И добавил довольно:
   - Попал...
   - Что за глупые шутки, Андрей, - произнесла Управительница, сбрасывая
горошину заряда на пол. - Что там было?
   Лицо девушки из негодующего стало испуганным. Она почувствовала,  как
по телу побежал жидкий огонь отравы. Руки и ноги стали ватными, на глаза
надвинулась серая пелена.
   - Ты знаешь, - обратился к ней  мужчина,  -  я  вот  вчера  прослушал
расшифрованные записи ментальной активности  одной  женщины,  которая  в
этот момент якобы мирно спала. Крайне, знаешь ли, интересные.  И  одного
отставного "дракона", - лицо Управителя стало злобным и жестким.
   - Ну и что? - спокойно и безразлично спросила Ника.
   -  Да,  выдержки  тебе  не   занимать,   -   словно   радуясь   этому
обстоятельству, сказал Андрей. - Посмотрим,  не  изменит  ли  она  тебе,
когда ты выйдешь на площадь из-под защиты стен корабля.
   - Что ты мне вколол, подонок? - девушка попыталась добавить  в  голос
гнева, но ей это удалось плохо.
   - Не надо злиться, у тебя это сейчас не слишком хорошо получается,  -
издевательски произнес Глава Совета. - Ты ведь  не  собиралась  обмануть
нас всех, предать близких  тебе  людей?  -Но  вот  прокол  с  препаратом
получился, - сказал Управитель, непонятно к кому обращаясь. - Должен был
привести в состояние слезливой покорности, а она ерепенится...
   - Это не сойдет тебе с рук, Андрей, - вяло сказала Ника.  -  С  Живой
Богиней не обращаются как со скотиной.
   - Ты, сука, - взорвался мужчина. - Да если бы я  захотел,  еще  вчера
ночью  ты  познакомилась  бы  с  Мирами  Возмездия,   как   и   положено
предательнице!
   - Ну, и что на этот раз я натворила?
   - Ты ведь сказала все это, следуя нашему плану?  -  Управитель  Жизни
овладел собой и перешел  на  приторно-ядовитый,  издевательский  тон.  -
Значит, сегодня твой любимый Джек Эндфилд не будет стрелять в тебя,  как
ты просила, а займется чем-нибудь еще, как и положено  управляемой  нами
марионетке.
   - Я вообще не понимаю, что ты пытаешься  мне  приписать...  -  устало
произнесла девушка.
   - Все ты понимаешь, -  возразил  ей  Глава  Совета.  -  Просто  будет
маленькая внеплановая проверка. Я распорядился, чтобы Эндфилда  свободно
пропустили в Купол. Если я что-то понимаю в психологии  этого  индивида,
лишить жизни тебя Капитан сможет, лишь если ты сама  настойчиво  его  об
этом просила. Но вот незадача, ты теперь не сможешь выдраться из тела  и
увести своего дружка в астрал, туда, где мы не сможем до него добраться.
   - Так эта дрянь...
   - Да,  девочка  моя.  Она  редуцирует  до  минимума  сверхпсихические
способности, заключает личность, ее волю и память в  пределы  физической
оболочки. Наука, знаешь ли, не стоит  на  месте.  Сама  ведь  занималась
поисками средства для введения в перманентную кому, -  мужчина  довольно
усмехнулся. - А  я  сделал  почти  то  же  самое...  Ну,  скажем,  почти
сделал... - Андрей глупо хихикнул. -  Это  уже  не  имеет  значения.  Ты
умрешь вместе с телом, а Эндфилда, будь он  хоть  трижды  архиважен  для
судеб мира, потащат из круга Зала Осуждения с удавкой на  шее.  Прямо  в
лапы  моей  спецкоманды,  которая  хорошенько  подчистит  его  личность,
оставив лишь умение производить расчеты в системах уравнений...
   - Вот кто настоящий предатель нашего дела... Ни один  из  Управителей
не стал бы мешать и добиваться личной выгоды, когда  речь  идет  о  том,
жить или умереть всем нам.
   - На тебя,  красавица,  у  меня  столько  компромата  припасено,  что
Собрание и разбираться не будет... Не давай волю словам,  не  то  горько
пожалеешь.  Не  распускай  руки.  И  не  вздумай  выкинуть  какой-нибудь
фортель. Вся церемония должна пройти без  сучка  без  задоринки.  Замечу
хоть намек на непослушание, и у кого-нибудь из охраны нечаянно выстрелит
бластер. И прямо в хорошенькое, мужественное личико твоей куколки...
   - Не буду ничего  объяснять  и  доказывать.  Просто  тебе  все  время
хочется поломать мою игру... - Управительница Жизни вздохнула.  -  Прямо
мания какая-то.
   В дверь снова постучали.
   - Госпожа, пора начинать... А вы еще даже фату не надели...
   - Иду... - отозвалась Ника.
   - Иди-иди... Без глупостей...
 
*** 
 
   Однообразная, оранжево-черная, мертвая поверхность планеты  удручающе
медленно проплывала под брюхом штурмовика. На горизонте появился  город.
Вскоре глайдер с ревом  понесся  над  маркерным  полем  верхнего  уровня
трассы, обходя неспешно  летящие  коробочки  с  мирными  обывателями,  с
максимально  разрешенной,  но  совершенно  безумной  в  плотном   потоке
скоростью и приземлился у входа в Центральный Купол.
   У него придирчиво проверили документы. Пропустили  после  оживленного
диалога по переговорнику.
   Офицер дорожной полиции пытался что-то сказать по  поводу  того,  как
лихо граф Концепольский проскочил в начало длиннющей пробки  на  въезде,
нахально втиснув  свой  глайдер  перед  отчаянно  сигналящими  машинами,
которые ждали  своей  очереди,  но  купюра,  которую  Джек  с  ловкостью
фокусника вложил ему в руку, заставила стража порядка замолчать.
   И вот уже Капитан летел над крышами  города  в  Куполе,  нереального,
кукольного, словно сошедшего с картинки  о  старых  временах.  Пока  все
складывалось слишком хорошо, чтобы его предприятие  закончилось  удачей.
Эндфилд чувствовал, что сам сует голову в петлю.
   Напряжение гонки сменилось тоскливым отчаянием. Но Джек  уже  не  мог
остановиться. Ожидание  смерти  куда  страшнее,  чем  она  сама,  темная
избавительница  от  невыносимых  страданий.  Ужасный  конец  лучше,  чем
бесконечный ужас.
   В  подкуполье  отчетливо  раздавался  перезвон  колоколов.  Маленькая
площадь перед храмом  и  окрестные  улицы  были  заставлены  глайдерами.
Шикарные "Альбатросы"  всех  моделей,  от  псевдоспортивных  двухместных
машин, до двадцатипятиметровых гигантов, едва помещающихся между домами,
нагло занимая  все  свободное  пространство.  В  нескольких  метрах  над
мостовой висели военные гравы  эскорта,  которым  не  хватило  места  на
земле. У церкви, стиснутые ограждениями и солдатами, стояли люди,  толпа
жадных зевак, охочих до бесплатного зрелища. Эндфилд подумал, что  скоро
им всем предстоит более острое и опасное развлечение.
   Восприятие  подсказало,  что  Ника  здесь.  Капитан   приземлился   и
протиснулся,  насколько   это   было   возможно,   к   двойному   кольцу
синемундирных нижних чинов с тяжелыми бластерами в руках.
   По толпе прокатилось: "Идут!" Колокола заголосили особенно громко, из
темного провала дверей появилась пара.
   Жених был в парадном генеральском мундире, новеньком, сшитом у лучших
портных Баалграда. Его лицо напомнило Капитану кого-то из  его  знакомых
на Деметре. Молодое, свежее ?  лицо,  густые  волосы,  гусарские  усики.
Может быть, родственник Лазарева? Боже милосердный, да это  же  он  сам,
измененный   почти   до   неузнаваемости    сеансами    миопластики    и
энергетическими стимуляциями. От него так и несло клиникой омоложения  и
пластической хирургии.
   Сопляк в генеральской форме, глупо улыбаясь от счастья,  торжественно
нес свое глыбообразное тело, снабженное огромным половым членом,  больше
подходящим для удовлетворения кобыл.
   Он вел под руку рыжеволосую девушку в сильно открытом белом платье.
   Невеста  шла  ровной,  слегка  покачивающейся,  деревянной  походкой,
равнодушно глядя  в  пространство  невидящими  глазами.  Эндфилд  увидел
похожие на легкую  дымку  сгустки,  которые  окружали  девушку  -  живые
энергетические субстанции, которые, видимо, охраняли ее.
   Четыре мальчика несли за  невестой  шестиметровый  шлейф  фаты.  Джек
долго не мог поверить, глядя на медь волос, трусливо убеждая  себя,  что
Ника блондинка, что с ее вкусом  она  не  стала  бы  выходить  замуж  за
ряженого, в которого превратился этот пожилой человек,  потерявший  свое
лицо, свое место в жизни, ставший игрушкой в  руках  женщины,  собачкой,
цели-, ком и полностью зависимой от прихоти грозной хозяйки.
   Человеческая часть Капитана цеплялась за детали, но он все  равно  не
мог не узнать эту атласную кожу, твердый очерк  нешироких  плеч,  гордую
посадку шеи.
   Девушка повернулась, взглянула на него  своими  зелеными  глазами,  и
сомнений не осталось. Капитан был готов ко многому, но  увидеть  старого
знакомца в роли торжествующего,  счастливого  соперника  было  больно  и
обидно. Кровь горячо запульсировала в висках и кончиках пальцев. Эндфилд
с радостью почувствовал тяжесть кобуры с пистолетом, представил, как луч
пробьет тело Управительницы, разрывая внутренности, девушка  переломится
в тонкой талии, упадет на мостовую.
   Мука на лице сменится умиротворенным покоем, и  женщина,  которую  он
любил больше жизни, останется лежать в расплывающемся кровавом пятне.
   Ей не помогут призраки, потому, что Эндфилд  не  будет  размышлять  и
переживать по поводу  того,  что  делает.  Он  просто  поднимет  руку  с
оружием, поймает белую фигуру в прицел и нажмет на гашетку.
   Долю секунды она смотрела на Джека, словно не узнала или  не  поняла,
зачем здесь ее бывший любовник, потом равнодушно  отвернулась,  двигаясь
дальше.
   Ника уходила от него, желанная, прекрасная, в белом облаке свадебного
платья, нежная, сильная и страстная женщина, чьи слова не расходились  с
делом, которая попробовала все средства, чтобы вернуть своего  любимого,
и теперь выбросила его из памяти для жизни с другим. От Капитана уходила
гордая, недобрая, но  такая  притягательная  и  желанная  Живая  Богиня,
чтобы, следуя своим непонятным для  него  путям,  быть  женой  богатого,
молодого, удачливого генерала, хозяйкой в его доме, матерью  его  детей,
оставив Джека Эндфилда на растерзание нажитым им проблемам, один на один
с врагами и разбитым сердцем.
   Капитан приказал себе успокоиться. Эмоции никогда не помогали принять
правильное решение.
   Он продолжал смотреть вслед княжне. Рука Джека, которая уже легла  на
рукоять бластера, замерла. Капитану показалось, что он видит,  как  кожа
Управительницы покрывается мурашками и ее начинает бить  крупная  дрожь.
Походка девушки с каждым мгновением  становилась  все  более  скованной,
великолепное, стройное тело  с  каждым  шагом  сжималось  все  больше  и
больше,  словно  напряжение   спинных   мышц   могло   отклонить   поток
убийственных волн из бластера.
   У белого "Альбатроса" княжна обернулась,  и  снова,  на  этот  раз  с
ужасом, посмотрела на  Капитана,  ожидая  увидеть  в  его  руке  готовый
выстрелить "громобой"..
   Мгновение замерло. Ника с  мольбой  посмотрела  на  него  и  покачала
головой, словно просила не делать чего-то.
   Невеста замешкалась, и жених нетерпеливо потянул ее за руку.  Девушка
нахмурилась и что-то сказала ему.  Юрий  перехватил  ее  взгляд,  увидел
Эндфилда, мгновенно поднес запястье к губам и бросил  несколько  слов  в
браслет служебного переговорника.
   Солдаты загородили молодых от Капитана. Новобрачные сели в машину,  и
свадебный кортеж без обычной в таких  случаях  помпезной  медлительности
стремительно полетел к выходу из Купола.
   В голове Эндфилда как молния  промелькнула  догадка.  Неужели?!  Нике
вкололи какой-то сверхсильный наркотик, превратив в живую куклу.
   Кто это сделал? Женишок, скотина Лазарев,  больше  некому.  А  он  не
оценил коварства генерала,  который  так  долго  при  кидывался  пнем...
Только вот зачем это Юрию?
   Капитан опомнился, когда солдат охраны грубо толкнул его.
   - Не видишь куда прешь, - рявкнул "синий", - "дракон" хренов....
 
*** 
 
   Уже не отдавая себе отчета в том, что делает,  Джек  повер  нудся  и,
работая локтями, устремился к своей машине. Запрыгнул в салон.
   Генераторы взревели дурным голосом; нарушая  все  правила,  штурмовик
помчался  вдогонку  свадебной  процессии.  Кортеж  прибавил  скорость  и
вылетел через сорокаметровый створ шлюза. Полевая диафрагма  сомкнулась,
за ней следом двинулись металлополевые створки. Загорелись красные огни,
запрещающие движение.
   Капитан включил защиту, до предела ускорил полет,  пробил  энергощит,
прочертив крутой вираж, пошел на перехват. На  счастье  жителей  Купола,
звуковой барьер "Мотылек" преодолел уже над городом, высоко в небе. Грав
Капитана обошел кортеж.  Со  штурмовиков  эскорта  ударили  пушки,  пара
предупредительных выстрелов, потом начался огонь на поражение. Завязался
воздушный бой, если  так  можно  назвать  схватку  безоружной  машины  с
дюжиной штурмовиков. Только тогда до Эндфилда дошла вся трудность задачи
- остановить белый "Альбатрос", прижать его к поверхности,  убить  всех,
кто попытается ему сопротивляться, вытащить Нику и увезти ее. На большой
скорости  подошла  еще  одна  группа  военных  гравов,  и  Джек  лишился
единственного преимущества - штурмовики не могли стрелять в  направлении
поверхности планеты, чтобы не вызвать сильнейших  взрывов  от  попаданий
лучей в детонирующий материал. Теперь его беспрепятственно  обстреливали
снизу, а боевые "Стрижи" эскорта не давали ему подняться, ставя сплошную
сверкающую сеть лучей, траектории которых уходили за горизонт.
   Но Эндфилд не собирался сдаваться. Он включил блоки невидимости.
   "Мотылек" растворился в небе и пропал с экранов. Заградительный огонь
прекратился. Как  и  предполагал  Капитан,  эсбэшные  глайдеры  не  были
укомплектованы гиперрадарами.
   Экипажи штурмовиков растеряно переговаривались друг с  другом,  потом
стали осторожно окружать машины кортежа плотным строем,  загораживая  их
от сумасшедшего пилота. Несколько  гравов  носились  вокруг  компактного
роя, в который собрались аппараты, в  надежде  засечь  корабль  Эндфилда
электрометрическими или акустическими датчиками. Вдруг  машина-разведчик
вздрогнула, словно наткнулась на что-то, сбилась с курса и  врезалась  в
один  из  штурмовиков,  которые  прикрывали  транспорт.  Это   не   было
смертельным для аппаратов, защищенных  силовым  полем,  но  удар  вызвал
целый каскад столкновений.
   Построение  было  нарушено.  Из  перегруженных  эмиттеров  посыпались
искры, гравы закувыркались, теряя скорость и высоту.
   Эфир заполнился  бешеной  руганью.  Сама  собой  поднялась  стрельба.
Черный "Мотылек", словно издеваясь над кораблями охраны, стал  возникать
и исчезать, показываясь на встречных и пересекающихся курсах,  заставляя
штурмовики  шарахаться  и  поливать  лучами  пустое   пространство.   На
поверхности, в густонаселенных  городских  кварталах,  вспухли  огненные
шары взрывов.  Несколько  машин,  включая  "Альбатрос"  с  новобрачными,
получили прямые попадания от неуправляемой, хаотической пальбы. Один  из
"Стрижей" загорелся и стал падать.
   На транспорте, увозившем Нику,  перегрузка  сожгла  генераторы  поля.
Вдруг сами  собой  открылись  люки,  заполнив  салон  ревом  рассекаемой
атмосферы и морозным, разреженным  воздухом  высоты.  Автоматика,  пилот
даже не успел среагировать, повела корабль на снижение, спасая людей  на
борту от мучительной смерти из-за недостатка кислорода. Боевые гравилеты
охранения  выделывали  немыслимые  виражи,   шарахаясь   от   флюктуации
электрического  поля  взбаламученной   спутными   струями   стратосферы,
принимая их за работу защитных генераторов невидимой  машины,  не  сразу
это заметили.
   "Альбатрос"   оказался   в    одиночестве,    с    распластанным    в
противоперегрузочных креслах экипажем, жадно втягивающим кислород  через
аварийные маски. Вдруг сверху раздался металлический скрежет,  и  машина
резко нырнула вниз, будто  огромная  масса  навалилась  на  ее  фюзеляж,
придавливая корабль к земле.
   Оторвав  от  процессоров  липкие  нити  лучей  действия,   наведенные
сенситивами   группы   поддержки,   Капитан   установил   контроль   над
транспортом. Он  ждал,  когда  скорость  машин  снизится  до  приемлемых
значений, чтобы можно было безопасно перебраться с  борта  на  борт,  не
рискуя быть выдутым бешеными  турбулентными  вихрями  с  верхней  палубы
тяжелого корабля.
   Капитан стоял около люка, готовый спуститься по веревке в распахнутое
нутро громадной машины  под  ним,  управляя  "Мотыльком"  и  контролируя
"Альбатрос", наблюдая,  как  струи  воздушных  потоков  из  турбулентных
становятся ламинарными. Несмотря на то  что  он  почти  весь  был  занят
хитросплетениями кодов, сигналов и команд, какая-то  часть  его  разума,
будто заклинание, повторяла: "Еще немного, еще  немного",  -  уговаривая
капризную судьбу выполнить задуманное.
   Глядя на вырастающий внизу корпус транспорта, Эндфилд чувствовал, как
темная сила, подобная той, что, как  щепку,  отшвырнула  от  компьютеров
крейсера сознание  Джека  в  подземелье,  копит  мощь  для  того,  чтобы
вмешаться.
   По команде Капитана  стали  открываться  огромные  прозрачные  фонари
третьей, прогулочной палубы. Джек  отправил  гравилеты  в  крутое  пике,
затем вывел машины у самой поверхности,  еще  раз  придавив  пятикратной
перегрузкой людей в "Альбатросе", и уже собрался перепрыгнуть  на  борт,
как вдруг его невидимые противники  нанесли  ответный  удар.  Искрящаяся
субстанция окутала машину, повреждая активированные контуры  управления,
грубо и жестко отшвырнула сознание Эндфилда от процессоров чужой машины.
   Джек не ожидал, что будет так больно. Он свалился,  зажимая  ладонями
область солнечного  сплетения,  где,  как  показалось  Капитану,  внутри
лопнули все кровеносные сосуды от артерий до капилляров.
   Черный грав Эндфилда клюнул  носом,  на  мгновение  коснулся  корпуса
"Альбатроса" и соскользнул вниз, камнем падая к земле. Теряя сознание от
боли, Эндфилд запустил резервные  блоки  компьютера,  понимая,  что  все
равно электроника не успеет перезагрузиться  до  контакта  с