асписаниями,  отдаванием  воинской  чести  на  каждом   углу,
строевой, нарядами и гауптвахтой...
   В двадцать четыре года ему не думалось, что доживется до тех  времен,
когда потребуется безупречное личное  дело,  чтобы  по  ночам  не  ждать
ареста. Тут не  было  его  вины  или  недомыслия  -  жизненный  сценарий
пилотов-"обмороков",   как   их   называл   Шиндлер,    иными    словами
высококлассных   специалистов,   совершенно   естественно   заканчивался
последним боем, лишь бы не возвращаться к "любимым" людским проблемам.
   С  приходом  Джека  деятельность   группы   Сопротивления   приобрела
конкретный смысл, уйдя от  пустопорожних  разговоров.  Эндфилд  считывал
информацию,  записывал  ее,  составлял  комментарий.  Быков,   по-своему
расставляя акценты, сообщал это "барбосам" - членам подпольного  кружка.
Джек не выносил их совершенно и  старался  встречаться  с  ними,  только
когда нужно было поправить блокировку против сканирования. Впрочем,  они
платили Эндфилду той же монетой,  считая  Капитана  слишком  чистеньким,
довольным жизнью и, в общем-то, случайно примазавшимся к их "борьбе". Но
надо отдать должное - "барбосы" были первыми слушателями его изысков.
   Глеб действительно был настоящим лидером ячейки, классическим  вождем
заговорщиков. Он предельно четко знал, что нужно  сказать  людям,  чтобы
вызвать и направить их гнев и возмущение. Вообще Быков был феноменальным
человеком: обладая животной, обезьяньей силой вожака, одержимый желанием
уничтожить  несправедливый,  кровавый  строй,  с  избытком   наполненный
психическими комплексами и заморочками, Глеб умудрялся при  этом  вполне
прилично управляться в бою с оружейными  системами  "Дракона"  так,  что
"обмороки" признавали его за своего.
   Единственным недостатком штурмана была упрямая вера в  силу  народных
масс, вооруженного восстания угнетенных низших классов. Эндфилд же верил
только в элиту Черного Патруля -  высококлассных  военных  специалистов,
основную ударную силу "драконов", живую начинку крейсеров-истребителей -
самого мощного оружия в известной части Галактики.  Но  силу  совершенно
бесхребетную, если рассматривать ее с человеческих категорий.
   Накачанные    космической    энергией,    переполненные    наркотиком
всемогущества от соединения с полевым мозгом крейсера и всей  Вселенной,
вполне довольные жизнью, привыкшие получать за свой труд  самое  лучшее,
не желающие возвращаться в человеческий мир, твердо  уверенные  в  новом
рождении, которое вновь приведет их в боевые рубки "драконов", "мастера"
Черного Патруля безропотно гибли за тех, кто в конечном  счете  позволял
им летать.
   Правда, Эндфилд нашел цифры, которые смогли бы убедить  их  повернуть
оружие, но это были доводы разума,  которые  не  жгли,  не  проникали  в
глубинную сущность. Как ему не хватало умения воздействовать на  эмоции,
которым столь сильно владел покойный Быков.
   "Ну да ладно, пусть мертвые остаются в покое, - подумал он. - Большой
минус,  что  до  сих  пор  не   восстановилась   способность   считывать
информацию. Никогда так долго не приходилось оставаться без  внутреннего
слуха.
   Иначе давно бы знал, что готовит ему  СБ,  кто  устроил  аварию,  кто
такая Ника на самом деле и как она к нему относится".
   Действительно, этот стриптиз на пляже задел его гораздо  глубже,  чем
он предполагал. С какой целью эта богатая и благополучная девушка  стала
демонстрировать свое тело, давать полотенце,  которым  вытиралась  сама,
хотя у нее наверняка было еще не меньше  трех,  да  и  купальный  костюм
наверняка имелся.
   Обычно патрицианки, в хорошеньких головках которых  помещался  четкий
аналитический ум, не позволяют себе эмоциональных контактов с теми,  кто
ниже их по положению, но в случае еще  не  перебесившейся  девчонки  все
могло быть по-другому. Тем более он мог глубоко поразить ее воображение,
посадив на крыльях поврежденный корабль.  В  конце  концов  он  спас  ей
жизнь. Для молодой, романтически настроенной  девушки  это  может  иметь
значение. "Ай, ладно, - продолжал Джек, - я все  усложняю,  как  обычно.
Даже тот факт, что СБ и два  высших  класса  жиреют  на  древней  крови,
продолжают сосать кровь и жизненные соки из подвластных им людей, не мог
перечеркнуть обаяния жизни патрициев с ее разумным устройством,  широтой
и  удобством,  отсутствием  искусственно  созданных   проблем.   А   мои
настороженные поиски врага вокруг могут  иметь  под  собой  лишь  жалкую
попытку отрицания привлекательности людей этого  сословия  и  глубинного
притяжения личности к этому полюсу жизни... Бедные мы, не возьмут нас  в
патриции... Почему эта ночь не кончается?"
   Капитан с проклятием встал, посмотрел на часы сигнального браслета. В
это время на Базе свободные от вахт и  полетов  шли  на  завтрак.  "Надо
выставить местное время,  -  подумал  Эндфилд.  -  Когда  я  прилетел  в
Центральный, был вечер, солнце садилось. Четыре часа  занимался  делами,
спал девять часов, а ночь и не думает заканчиваться.  Видимо,  сутки  на
этой планете длятся  долго".  Джек  включил  компьютер  и  вывел  раздел
"Географические  условия"  в  описании  Деметры  во  Всеобщем  Планетном
справочнике. Ну да, период обращения 40 земных часов.
   Продолжительность дня в средних широтах летом - 25, ночи  -  15.  Как
можно так жить? Дождь наконец прекратился.
   Эндфилд натянул тренировочный костюм, взял меч и пистолет, бросил  их
в машину и полетел, ища укромное место для занятий. Он резко поднялся на
две тысячи метров и понесся в сплошном тумане, включив  систему  полного
обзора.  Хотя  на  службе  он  снисходительно  относился   к   штурмовым
гравилетам,  сейчас  был  рад  почувствовать  себя  в   родной   стихии.
Активированное компенсаторное поле слабыми  разрядами  покалывало  кожу,
грав подчинялся малейшему движению штурвала,  на  экранах  ползли  нитки
полузаброшенных  дорог,  по  которым  теперь  ездили  только  сторонники
здорового образа жизни на велосипедах и  чудаки,  приверженцы  наземного
транспорта, на своих  копиях  древних  колесных  мобилей.  Редкие  дома,
рассеянные по громадному сплошному  лесу,  заполнявшему  средние  широты
планеты, спали. На поверхности не светилось ни одного огонька.
   Капитан, описав широкий круг, вернулся к поселку,  чтобы  побегать  и
размяться на берегу реки.  Там  он  встретил  рассвет,  махая  мечом  из
композита с полевой  режущей  кромкой,  страшным  оружием,  способным  с
одинаковой легкостью  рассечь  травинку  и  стальную  колонну  метрового
обхвата.
   Яр - местное светило, вставал неторопливо и основательно, утверждаясь
на стандартные сутки над поверхностью. Облака разошлись, и только  туман
стлался над водой. Джек подошел  к  краю  высокого  обрывистого  берега,
посмотрел на простор,  от  горизонта  до  горизонта  заполненный  водой,
воздухом, деревьями, живностью.  Мир,  где  живут  без  скафандров,  без
звездолетов с их защитными полями  и  пушками.  Эндфилд  вдруг  осознал,
насколько он отвык быть голым и беззащитным под небом, в  котором  висит
столько стреляющего железа.
   "А может, корабли, способные в  мгновение  ока  снести  все  живое  с
планеты, ни к чему и должны быть уничтожены раз и навсегда, вместе с  их
бездушными пилотами", - вдруг промелькнуло в сознании Джека.
   "Странные мысли приходят в голову сегодня", - подумал  он.  Последний
раз Капитан встречал рассвет на родной Дельте, перед тем как отправиться
после  училища  к  месту  службы.  Вспомнил  себя  десять   лет   назад,
усмехнулся. С тем человеком его связывала  лишь  общая  память.  Исчезли
привязанности,  привычки,  комплексы,  идеалы.  Старые  навыки   мирного
планетного жителя не встраивались в его теперешнюю личность.  Джеку  все
больше хотелось в Космос.
   После  разминки  и  завтрака  Эндфилд  увяз  в  бесконечном,  тягучем
деметрианском дне.  Пять  часов  он  медитировал,  пытаясь  восстановить
умение считывать информацию, но все  было  бесполезно.  Фрагментарность,
расплывчатые образы, шум вместо четкого понимания. Внезапно Джек  понял,
что не умерла эта способность, просто слишком много  сигналов  от  жизни
большой и малой, слишком высок фон пространственных излучений.
   Его сущность не выдерживает информационной нагрузки и отключается.
   Много дней пройдет, прежде чем он сможет  слышать  внутренним  слухом
лишь необходимое  ему,  фильтруя  ненужное.  Тогда  Капитан  Электронная
Отмычка вновь обретет свое основное оружие, ведь ни умение  пилотировать
крейсер, ни стрелять из лучевого пистолета, ни наносить ногами  удары  и
рубить мечом не были его главной силой.
   Ближе к вечеру позвонила Ника. На экране  телефона  за  ней  виднелся
какой-то скучный, весь в серых чехлах интерьер. Девушка была  в  длинной
белой футболке, надетой на голое тело. На  голове  -  подобие  прически,
которую она накрутила, видимо, только перед тем, как набрать номер. Было
видно, что бедная Ника весь день шаталась по своему дому, не  зная,  чем
заняться, принимаясь за дела и бросая их.
   - Здравствуй, Джек, - произнесла она жалобным и замученным тоном.
   - Здравствуй, Ника. - Эндфилд изобразил дежурную заинтересованность.
   - Такой длинный день. Отвыкла. Никого из подруг нет, все разъехались.
И Юра на службе.
   - Я и сам замучился.
   "А может, настоящая Ника Громова тоже отдыхает где-нибудь, а  дом  СБ
приспособила для своего агента?" - подумал Джек.
   - Слышала, ты обзавелся машиной. Может, покатаешь на новом аппарате?
   - Почему бы и нет, - он широко улыбнулся.  -  Чтобы  у  некоторых  не
сложилось мнение, что Черный Патруль умеет лишь падать.  Как  мне  найти
тебя?
   - Отыщешь по пеленгу. Позывной три девятки, ноль семь,  сто  двадцать
три. Вылетай примерно  через  полчаса.  Жду.  -  Она  Послала  воздушный
поцелуй и отключилась.
   "Напросилась, чертова баба, - отметил про себя Джек. - Могла  сказать
и  частоту.  Или  она  знает,  что  в  "Мотыльке"  предусмотрен   сканер
вседиапазонного поиска? Впрочем, девочка росла  в  военной  семье,  папа
наверняка был большим  начальником,  любовничек  ее,  Лазарев,  тоже  не
маленький чин имеет. А может, они выбирали  ему  аппарат  вместе,  после
того как хорошо развлеклись на широкой кроватке? И что скажет он,  когда
узнает, что мисс Громова, или как  там  ее  на  самом  деле,  откровенно
клеится к облагодетельствованному им "дракону".
   Посмотрим, в самом деле интересно".
   Впрочем, за бравадой и сарказмом Эндфилд не смог скрыть  того  факта,
что красотой, свежестью и молодой радостью жизни девушка смогла задеть в
его душе то, что Джек считал давно умершим и похороненным.
   Целью полета была огромная трехэтажная  вилла,  окруженная  ухоженным
парком.   Защитное   поле   над   оградой   было   выключено.    Эндфилд
беспрепятственно приземлился у мраморной лестницы центрального входа.
   Минуты ожидания сложились  уже  в  половину  стандартного  часа,  но,
видимо, девушка была не слишком пунктуальной, когда дело касалось встреч
с мужчинами.
   От нечего  делать  Капитан  просканировал  глубинным  радаром  почву,
обнаружив на глубине двухсот метров убежище высшего класса защиты. Стены
дома скрывали в своей глубине полевую броню. "Основательно  строили,  на
века. Но против биодетекторов защиты не предусмотрели", - подумал он.
   Джек начал сканировать этаж за этажом. На экране, по  данным  радара,
стали появляться  трехмерные  проекции  внутренних  помещений.  "Шикарно
живут",  -  отметил  Эндфилд.  Компьютер  выбросил  таблички  -  "Объект
обнаружен" и "Неполадки оружейных систем".
   - Ну,  еще  бы,  милый  мой,  пушки-то  сняли...  Вывести  телеметрию
объекта, - приказал Джек.
   Итак,  девочка  нервничает,  совершает  повороты  вокруг  своей  оси,
поднимает руки, что-то  швыряет  и  снова  берет.  Меняется  кровоток  и
электрическое сопротивление кожи.
   - Поведение объекта  идентифицировать  не  удается,  явно  враждебных
намерений зафиксировать  не  удалось.  Прошу  подтверждения  команды  на
отмену наведения оружия, - пророкотал машинный голос.
   - Подтверждаю.
   До Эндфилда наконец дошло, что же делает Ника. Она перебирает одежду,
отыскивая то, что, по ее мнению, подойдет.
   "Неужели я могу вызывать столько эмоций,  -  подумал  он.  -  Приятно
узнать, что еще нравишься женщинам".
   Капитан увидел, что  патрицианка  закончила  сборы  и  идет  к  нему.
Эндфилд убрал режим сканирования, открыл входной люк, приготовился.
   Высокая дверь распахнулась. Девушка  легко  и  изящно  спустилась  по
лестнице, приветливо  улыбаясь.  Из-за  жары,  а  может,  еще  по  какой
причине, Ника была одета в короткое, белое, сильно открытое на  груди  и
боках свободное платье, которое словно  было  создано  для  того,  чтобы
мужчины заглядывали под легкую ткань, поднимавшуюся при порывах  ветерка
и малейшем движении. Волосы свободно лежали  на  плечах.  Когда  девушка
залезла в грав, Джек подумал, что более смущающего наряда для прогулки в
тесной кабине она не могла выбрать.
   - Извини, Джек, но пришлось долго приводить  себя  в  порядок.  Но  я
вижу, ты тут не скучал, -  с  этими  словами  она  устроилась  на  месте
второго пилота.
   - Да вот, - произнес Эндфилд. - Сижу, развлекаюсь. Он включил  обдув,
и легкий подол Никиного платья пополз наверх, оголяя красивые ноги.
   - Прекрати, - засмеялась она, придерживая материю руками.
   - Летим? - спросил Джек.
   Ника махнула рукой, штурмовик, управляемый опытной  рукой  "дракона",
резко ушел вверх. Грав набрал  две  тысячи  метров  и  поплыл  на  заход
солнца, куда махнула девушка. Ника наклонилась  к  нему,  рассказывая  о
местных красотах.
   Эндфилд притворялся, что внимательно  слушает,  смотрел  на  то,  что
девушка ему показывала, иногда даже выводил  на  экраны  с  увеличением,
хотя спутница негодовала и говорила, что все  это  нужно  видеть  своими
глазами. На самом же деле его больше привлекал вид,  который  открывался
при колыхании легкой материи в вырезе платья.
   Джек понимал, что неприлично и глупо пялиться на грудь, которую видел
во всех положениях и ракурсах,  но  продолжал  подсматривать,  испытывая
легкое смущение. Видимо, запретный плод сладок.
   Девушка, казалось,  не  замечала  этого  и  продолжала  говорить.  Ее
светлые  волосы,  подхваченные  потоком  воздуха,  касались  его   щеки,
дурманящий  запах  тела  и  волос  овевал  Капитана,  мелодичный   голос
зачаровывал. Машина парила над освещенной  закатным  солнцем  землей,  и
Эндфилду казалось, что это длится вечность. Но все же  Джек  узнал,  что
флора и фауна были завезены с Земли, после того  как  местная  полностью
вымерла во  времена  Вторжения,  когда  "берсерки"  обстреляли  планету,
вызвав антипарниковый эффект, так называемую "ядерную зиму". В одной  из
древних воронок, оставшихся от  той  поры,  находится  громадное  озеро,
Голубая Жемчужина, которое Ника хотела обязательно показать Эндфилду.
   Узнал, что местные жители разделили  сутки  пополам  на  солнечный  и
лунный день. Планета заселена в основном третьим и вторым  имущественным
классом, но  вскоре  с  орбиты  планируется  переселить  пять  миллионов
чиновников, для чего строят город на  берегу  океана.  Остальное:  реки,
озера, поляны, овраги, невысокие горы - слилось в невразумительную  кашу
зелени, земли и воды.
   На поверхность легла тень, Яр уходил  за  горизонт  на  долгую  ночь,
напоследок освещая высокие редкие облака и черный глянец плавных обводов
брони гравилета. Ника  замолчала.  Некоторое  время  они  летели  молча,
любуясь величественным закатом.
   - Джек, дай полетать, - произнесла  девушка,  просительно  заглядывая
ему в глаза. - Никогда не водила настоящий "драконий" штурмовик.
   - Попробуй, надеюсь, не рухнем сразу, - пошутил Капитан.
   Девушка  окинула   его   взглядом,   в   котором   сквозила   озорная
невысказанная мысль. Она  уверенно  взяла  ручку  управления,  и  машина
начала разгоняться.
   Эндфилд с беспокойством  подумал  о  том,  что  будет,  если  глайдер
преодолеет звуковой барьер так близко от поверхности, но цифры указателя
путевой скорости остановились на вполне допустимых значениях.
   Вдали, в свете двух лун, блеснул океан, а на  его  берегу  заполыхало
гигантское зарево стройки. Ника сбросила скорость почти до нуля и повела
машину со снижением. Когда  гравилет  подлетел  ближе,  стали  различимы
скелеты унылых стоэтажных башен серого  керамического  композита,  узкие
ущелья улиц, освещенные резкими вспышками молекулярной сварки и  мертвым
сиянием строительных прожекторов.
   В  нагромождении  углов,  причудливой  игре  теней   этого   резкого,
изломанного, изначально  неуютного  мира  кипела  своя  жизнь:  взлетали
подъемники, к стенам и  балкам  лепились  большие  и  малые  роботы,  на
перекрытиях сновали кары и микроскопические фигурки людей.
   - Они строят даже ночью. - От приветливой и улыбчивой девушки  ничего
не осталось. - Посмотрим на вашу храбрость, - добавила она тихо.
   Джеку было непонятно, к  кому  обращается  Ника,  до  тех  пор,  пока
штурмовик не перешел  в  крутое  пике,  падая  с  включенной  сиреной  с
полутора километров прямо в  гущу  строений  и  техники.  На  прицельных
экранах было видно,  как  разбегаются  люди.  Девушка,  с  торжествующей
улыбкой сжимая рукоять штурвала, глядела на панику внизу.
   Эндфилд отключил ее от  управления,  запустил  компенсаторы  и  резко
бросил машину вверх.
   - Джек, отдай. - Ника потянулась к пульту.
   Между ними завязалась наполненная  смехом,  восклицаниями  и  тяжелым
дыханием шутливая возня. Их открытые руки сплетались,  девушка  повисала
на нем, наваливалась, пытаясь пробиться к переключателям.  Джек  впервые
чувствовал ее так близко, когда она плотно прижималась к нему,  напрягая
тело, касаясь его кожи своей нежной и свежей кожей.
   Наконец Ника села в свое кресло, поправила платье,  пряча  обнаженную
грудь,   глядя   на   него   расширенными   зрачками,   растрепанная   и
взволнованная. Эта  игра  непривычно  возбудила  Джека,  показав,  какой
сильной и страстной может быть эта девушка в сексе. Взгляд  помимо  воли
выдал желание.
   Ника  опустила  глаза,  потом  вновь  посмотрела  с  улыбкой   из-под
полуопущенных ресниц.
   - Гадкий мальчишка, - смущенно проговорила она. - Медведь.
   Эндфилд молча  повернул  машину  на  обратный  курс.  Включил  экраны
полного обзора, что сразу лишило тесную  кабину  уединенной  интимности.
Девушка успокоилось.
   - Ты сердишься? - спросила она.
   - Ты могла нас убить. У меня могут отнять права за  нарушение  правил
полетов...
   - Я налетала пятьдесят часов на "Ястребе" и даже сдала зачет вместе с
пилотами Планетной Охраны, - в ее голосе была гордость.
   - А какую оценку тебе поставили? Три балла?
   - Нет, - сказала девушка тоном, каким говорят: "ну что,  попался".  -
Десять из двенадцати возможных.
   -  Вообще-то  "Ястреб"  сильно   отличается   от   "Мотылька",   хотя
разрабатывался на его базе. В  худшую  сторону,  разумеется.  -  Джек  с
сомнением посмотрел на Нику. - А. кто это тебе организовал?
   - Юра.
   -  Тогда  все  ясно,  -  взгляд  Капитана  показал   его   мнение   о
компетентности комиссии. - Курсант Громова, штурмовик - это не кастрюля,
на нем летать нужно.
   Вы получили 99 пробоин и поджарились лучше гриль-курицы.
   Девушка надулась.
   Они долго летели молча. "Опять  Лазарев",  -  вертелось  в  голове  у
Джека.
   Вольно или невольно Ника напомнила один из самых неприятных  эпизодов
службы, Эндфилд посмотрел на нее и увидел, что девушка расстроена.
   - Примерно так говорил наш инструктор в училище. Не обижайся.
   Она протянула ему руку, и Джек церемонно поцеловал ее, - Противный, -
сказала с улыбкой Ника. - А может, покажешь, как надо?
   - Где полигон?
   Девушка ввела координаты из блоков памяти  своего  идентификационного
браслета, и штурмовик помчался сквозь сумерки.
   - А почему ты так не любишь строителей?
   - Разве? К ним я отношусь вполне нормально. Про