ть,  надо
торопиться.
   Слова Джека расстроили княжну. Она приказала секретарю на коммутаторе
не соединять ее  ни  с  кем,  подошла  к  Эндфилду,  который  совершенно
непроизвольно заблокировал изображение на экране своего компьютера.
   - Джек, я люблю тебя, - сказала девушка, положив ему руки на плечи.
   Раздался зуммер. На экране появилось лицо секретарши.
   - Какого черта?! - рявкнула княжна.
   - Госпожа  Клавдия  приглашает  вас  обсудить  вопросы,  связанные  с
сегодняшним вечерним приемом, -  голос  был  лилейно-невозмутимым,  лицо
благожелательным.
   - Спасибо, - Ника вложила в свой голос всю иронию,  на  которую  была
способна.
   - Что мне  передать  госпоже  Клавдии?  -  так  же  ровно  произнесла
девушка.
   - Я иду, - с раздражением сказала младшая Громова.
   - И я люблю тебя, - ответил ей Капитан. - Ты уходишь надолго?
   Ника вздохнула, покивала головой и пошла к дверям,  устало  покачивая
бедрами. На пороге она бросила короткий быстрый взгляд на Джека. Тот был
погружен в расчеты, в глазах отражалось свечение символов экрана.
   Корона уже потеряла свою ослепительную яркость, стала тускло-красной,
утопая лучами в насыщенной влажными парами плотной приземной  атмосфере.
День клонился к вечеру. В лучах заходящего светила дворец казался глыбой
черного камня, увенчанной пылающими шапками  пирамид.  Гости  потихоньку
собирались. В честь приезда княгиня и княжна собрали знакомых и  близких
родственников.  Глядя  на  опускающуюся  за  горизонт  кровавую  звезду,
Эндфилд с огорчением подумал, что им  с  Никой  так  и  не  дали  побыть
наедине. Малозначащие фразы, звонки, Громова-старшая, которая под  любым
предлогом   отрывала   девушку,   шикарные   апартаменты,   сексапильные
служанки...  За  этим  явно  что-то  стояло.  Капитан  отошел  от  окна,
посмотрел на себя в зеркало. Его лицо приняло  благородно-величественное
выражение, правая рука  подняла  воображаемый  бокал.  Он  усмехнулся  и
направился в зал.
   Малый прием отличался демократичностью и почти  дружеской,  свободной
атмосферой.  Глашатай  не  выкрикивал  имен  вновь  прибывших,  еда   не
превращалась в священнодействие с дюжиной столовых приборов,  переменами
блюд, дышащими в затылок  лакеями  и  обязательным  этикетом  застольных
разговоров. Приглашенные перемещались по залу, иногда сбиваясь  в  кучки
для обсуждения  очередных  сплетен,  присаживались  на  Диванчики  и  за
столики для карточных игр, болтали, развлекались вовсю. Лакеи  разносили
шампанское и легкую закуску для подогрева праздной  бездумной  атмосферы
приема. В толпе выделились серые  и  синие  мундиры  офицеров  и  черные
платья женщин в трауре.
   Вновь прибывшие гости, как было положено в таких случаях, подходили к
хозяйкам  дома  и,  поздоровавшись  со  старшей  и  молодой   княгинями,
отправлялись веселиться.
   Джек ничем особенным не выделялся из толпы, разве что наметанный глаз
мог заметить слишком крепкие для среднего  человека  мускулы  и  излишне
точные и аккуратные движения. Он стоял рядом с хозяйками дома. Никто  не
обращал на него особого внимания.
   Клавдия и Ника представляли его  своим  знакомым.  Капитан  жал  руки
мужчинам,  многие  из  которых  были  одеты  в  синюю   форму,   говорил
комплименты дамам и чувствовал себя ученым  тюленем  в  цирке,  которого
хорошо выдрессировали для исполнения несложных трюков.
   Время тянулось чрезвычайно медленно. Эндфилд чувствовал обращенный на
себя интерес мужчин и женщин. Спросить  напрямую  не  позволяли  правила
хорошего тона, но гости шушукались, кто же этот молодой человек. В конце
концов общественное мнение  сошлось  на  том,  что  это  новый  любовник
княгини.
   Наконец вечер дошел до своей кульминации. Когда гости были в  хорошей
кондиции, успев  набраться  шампанского  и  накуриться  шалалы,  Клавдия
попросила внимания.
   - Дамы и господа! - произнесла она. - Хочу сообщить  вам  о  помолвке
между моей  дочерью  и  Джеком  Эндфилдом,  майором  Черного  Патруля  в
отставке.
   Ответом был нестройный гул голосов. Трудно было найти более неудачное
время для этого объявления. Ника стояла поодаль и была к этому совсем не
готова.  Вокруг  Джека  сразу  об-разевалось   свободное   пространство,
наполненное пристальным вниманием и холодным отчуждением. Только что  он
был частью этого зала, этого вечера, этой толпы и в один момент оказался
на уровне прислуги.
   Девушка метнула ненавидящий взгляд на мать, посмотрела на Капитана  и
под взглядами знакомых, подруг и родственников подошла к "дракону". .
   - Да, это правда, - Ника обняла его и поцеловала. - и Джек  -  лучший
мужчина из всех, которых я встречала в жизни.
   Пауза длилась. Княжна  с  вызовом  смотрела  на  окружающих.  Эндфилд
чувствовал, как по ее  телу,  едва  прикрытому  полупрозрачным  платьем,
скользят взгляды мужчин.
   Ника привлекала многих. Юноши и зрелые мужчины находили ее красивой и
сексуальной, многие имели на нее виды в плане постели и брака.
   Девушкам  и  дамам  она  тоже  нравилась;  молодым  -  открытостью  и
безудержным весельем, женщины постарше находили ее не по годам тактичной
и рассудительной и считали, что из младшей Громовой выйдет толк.
   Вопрос о партии молодой  княжны  сильно  волновал  общество.  Теперь,
выбрав безродного пилота, существо, стоящее в их понятиях не выше лакеев
и мелких почтовых служащих, она оскорбила не только  негласные  правила,
принятые в аристократической среде, но и былые симпатии патрициев.
   - Пропустите, господа, - раздался пьяный  голос.  Из  толпы  выбрался
синемундирный капитан. Он подошел к Джеку,  щелкнул  каблуками,  отдавая
честь.
   - 302-й гвардейский полк Планетной Охраны. Участвовал в бою у Черного
Сфероида.
   Эндфилд  кивнул,  приветствуя  его  на  военный  манер.   Они   вновь
обменялись рукопожатиями.
   -  Спасибо,  капитан,  спасибо  вам  всем...  -  сказал   офицер   и,
повернувшись к толпе, с угрозой спросил:
   - Тут, кажется, кто-то имеет что-то против Черного Патруля?  Так  вот
знайте, шпаки, что если бы не "драконы"...
   - Вася, Васенька! Не надо, прошу тебя... - пожилая  женщина  схватила
его за руки. - Простите его, он только с фронта. Там погиб почти весь их
полк.
   Моего сына вытащили буквально из самого пекла.
   И мать повела свое пьяное чадо, уговаривая его вести себя прилично.
   Стена была сломана. К Нике сначала  неуверенно  и  робко,  затем  все
смелее стали  подходить  подруги  с  поздравлениями.  Несколько  военных
подошли к Эндфилду с разговором.
   Вскоре приличия  были  соблюдены.  Ника,  чмокнув  Капитана  в  щеку,
убежала посекретничать с подружками.  Около  Джека  собралось  множество
мужчин. Офицеры обсуждали боевые  действия,  а  гражданские  внимательно
слушали и радовались, если им удавалось вставить умное слово в разговор.
Издали только и было слышно:
   "двойная спираль",  "фланговая  атака",  "удар  полями  по  корпусу",
"плотное построение".
   Очень скоро разговор переменил тему. Приказав паре  лакеев  следовать
за ними,  мужчины  переместились  на  балкон,  откуда  стали  доноситься
раскаты гомерического смеха.
   Джеку   пришлось   вспомнить   старые   курсантские   анекдоты    про
комендантскую роту, вонючие носки, гауптвахту, девок и тупое начальство.
Его слушатели хватали с подносов коньячные рюмки и жадно их  опустошали.
Темы становились все более солеными, а слушающие  Капитана  мужчины  все
больше изнемогали от хохота и пьянели.
   - Браво, браво, - раздался голос Ники. Она несколько раз  хлопнула  в
ладоши. - Позвольте, господа, украсть у вас моего жениха.
   Члены кружка  расступились  и  сконфуженно  умолкли.  Капитан  развел
руками, показывая, что тут он бессилен. Девушка отняла у Эндфилда рюмку,
взяла его под руку. Сборище распалось. Кто ушел сам, особо ретивых и  не
в меру пьяных увели дамы.
   - Вот уж не знала, что ты любишь выпить в компании, - сердито сказала
она, приведя Джека к себе. - Мне кажется, что гости в состоянии обойтись
без нас.
   - Пить и делать вид, что пьешь,  -  большая  разница,  -  ответил  ей
Капитан совершенно трезвым голосом.
   - Никогда еще ты не был так похож на мужлана и солдафона.
   - Зрители были в  восторге.  Не  говорить  же  им,  что  счастье  для
"драконов" заключается в  том,  чтобы  погибнуть  в  бою,  прикрывая  их
патрицианские задницы. Пусть они выслушивают это от нижних чинов.
   - Джек, - Ника настойчиво заглянула ему в глаза, - какой ты на  самом
деле? - Не понял. - Я не узнаю тебя.
   - Значит, хорошо стараюсь, - усмехнулся Эндфилд.
   Наутро Капитан, оставив сладко спящую Нику, вернулся к себе. Выполнил
обычный разминочный комплекс, сходил в оранжерею, выбрал самую  красивую
красную розу и приказал отнести молодой княгине, когда она проснется.  В
его  покоях  вертелись  горничные,  смахивая  пыль.  Эндфилд,  еще   раз
подивившись  их  пустоголовости,  связался  с   начальником   охраны   и
направился в контрольный пост дворца.
   Следующие три часа они с Виктором проверяли работоспособность  систем
защиты и оповещения.
   Майор получил втык от Капитана за то, что механизмы горизонтальной  и
вертикальной наводки лазерных пушек не обеспечивают необходимой скорости
перемещения луча, а локаторы не берут низколетящие  цели.  Правда,  Джек
смягчил это тем, что подарил оставшиеся  после  командировки  на  Победу
комплексы   глубинных   радаров,   которыми   и    заменили    устарелые
электромагнитные локаторы.
 
*** 
 
   Капитан вернулся к  себе,  весь  перемазанный  графитовой  смазкой  и
жидкостью из гидроприводов.
   В  его  апартаментах  по-прежнему  крутились  горнмчные.   Часть   их
смахивали пыль,  часть  наводили  порядок  в  комнатах.  Девичьи  голоса
наполняли пространство.
   Эндфилд сказал, что желает помыться, намекая на то, что неплохо  было
бы оставить его одного.
   Пара девушек отправились  готовить  ему  ванну,  больше  напоминающую
небольшой бассейн. Старшая горничная, ничуть не смутившись, спросила, не
желает ли господин, чтобы ему сделали массаж, и скольких господин желает
взять с собой для прочих удовольствий.
   Девушки с пунцовым румянцем на щеках построились в шеренгу, предлагая
себя  на  выбор.   Парочка   уже   успевших   накинуть   соблазнительные
полупрозрачные халатики на голое тело  подразумевалась  как  само  собой
разумеющееся.
   Джек ответил  ей,  что  желает,  чтобы  его  оставили  одного.  "Как,
господин будет мыться САМ?!!" - удивление в голосе старшей горничной  не
имело границ.
   Эндфилд  приказал  всем  убираться.   Девушки   ушли   до   крайности
раздосадованные и обиженные, вкладывая в  каждое  движение  все  женское
презрение, на которое было только способны.
   Приняв ванну, Капитан отправился к Нике, решительно приказал ни с кем
ее не соединять, выключил телефон. Девушка  валялась  в  постели,  кушая
шоколадные конфеты  из  огромной  коробки.  Вокруг  валялись  обертки  и
фантики.
   Княжна явно была  не  в  духе.  Она  хмуро  окинула  взглядом  Джека,
который, скинув халат, плюхнулся рядом. Он ткнулся  ей  головой  в  бок,
положил руку на попку. Ника отвернулась и сердито насупилась.
   - Что с тобой? Я соскучился.
   - Так, ничего.
   - А все-таки? - Эндфилд насильно повернул ее, навалился сверху.
   - Господин желает позабавиться еще и со мной.
   - О чем это ты? - удивился Капитан.
   - Неужели маленькому жеребчику из Черного Патруля  недостаточно  было
десятка горничных, - с иронией сказала девушка, - что он набросился  еще
и  на  свою  невесту.  Какая  недоработка  со   стороны   обслуживающего
персонала. Надо еще сучек пятнадцать, чтобы господин Джек был  полностью
удовлетворен.
   - А, ты про это...
   - Да, про это, - с вызовом произнесла Ника. - И как тебе девочки?
   - Да вот как-то не возбудили, - ответил ей Капитан. - Я их выгнал...
   Приказал заменить андроидами.
   - Господин предпочитает секс с роботами? А господину не кажется,  что
он извращенец? - произнесла девушка, улыбаясь и закидывая  руки  ему  на
шею.
   - Любить одну женщину - это извращение?
   - У нас-да.
   - А я плебей  в  этих  вопросах,  -  Джек  откровенно  смеялся.  -  И
намереваюсь таковым остаться.
   - Тогда пойдем,  -  сказала  Ника,  аккуратно  высвобождаясь  от  его
объятий.
   - Я кое-что тебе покажу.
   Вскоре они,  пройдя  потайными  дверями  и  коридорами,  оказались  в
комнате, стены которой были затянуты алым бархатом, а на полу лежал алый
ковер.   По   стенам    находились    различные    приспособления    для
садомазохистских игр: плетки, маски, наручники, цепи и  кандалы.  Стояли
станки для фиксации тела в различных положениях, "качели любви",  прочая
сексуальная атрибутика.
   Посреди находилось устройство  непонятного  назначения,  напоминающее
скорее прибор для медицинской диагностики,  чем  средство  для  любовных
утех.
   - Ложись и ничего не бойся, - дрожа от волнения, произнесла девушка.
   Капитан лег. Его голова оказалась  между  индукторами.  Ника  развела
Джеку руки и ноги, притянула их к ложу широкими кожаными ремнями.
   Мягко запульсировали внутренности  машины.  Девушка  уселась  сверху,
приняв его в себя. К ней сверху опустился другой индуктор.  Все  поплыло
перед глазами Капитана. Джек уже не чувствовал, как  безумно  бьется  на
нем девушка, царапая его  грудь  когтями,  не  чувствовал  тела,  вообще
ничего.
   Эндфилд проваливался в серое ничто, скорость возрастала,  и  не  было
конца этому падению. Вдруг внизу он увидел призрачный  дрожащий  огонек,
горящий непередаваемо  отвратительным  пульсирующим  светом.  Этот  свет
расширялся, приобретая длину и ширину, структуру,  похожую  на  рябь  на
поверхности ртутно-блестящей жидкости. Внезапно Джек понял, что если  он
рухнет туда, в хищную глубину  этого  гигантского  океана,  возврата  не
будет. Несмотря на иллюзию, пробудившаяся нечеловеческая часть  Эндфилда
нашла  уязвимое  место  в  системе  и  послала  разрушительный   импульс
электронике. Он вернулся к действительности.
   - Ну зачем, зачем ты это сделал!! - рычала княжна. - Дурак,  скотина,
трус. - Девушка  яростно  крутила  бедрами,  ловя  остатки  наслаждения,
стонала, и в стоне было слышно разочарование.
   Джек освободился от ремней, влепил ей хлесткую пощечину  и  скинул  с
себя.
   Ника упала рядом и осталась лежать лицом вниз. По тому, как ходили ее
спина и плечи, было видно, что девушка беззвучно рыдает. Капитан  встал,
нашел аптечку, намазал  расцарапанную  грудь  регенерирующим  раствором,
неторопливо оделся.
   Ника молчала.
   - Скажи, зачем тебе это понадобилось? - наконец спросил Джек.
   Девушка не ответила.
   - Ника, это очень серьезно, - вновь произнес Эндфилд, больно взяв  ее
за плечо твердыми, бесчувственными пальцами и повернув лицом к себе.
   - Ну? - спросила девушка, взглянув на него заплаканными глазами.
   - Зачем ты это устроила? - повторил  вопрос  Капитан,  внимательно  и
спокойно разглядывая ее. - Советую говорить правду.
   - Ты... - потрясение произнесла княжна. - У тебя...
   - Что?
   - У тебя такое лицо... Я  понимаю  теперь...  Мне  говорили,  что  ты
можешь убить меня...
   - Не знаю. Может быть. Скажи, зачем ты все это устроила?  Я  чуть  не
умер на этой проклятой машине любви.
   - Знаешь, Джек, ты будешь верен, пока сам молодой, пока  я  молода  и
свежа. Станешь постарше, и вновь у нас заведутся смазливые  горничные...
Ты не будешь пропускать ни одной юбки. Все мужчины таковы.  Я  же  вижу,
как смотрят на тебя женщины.
   - Бред...
   - Я знаю, - сурово сказала девушка. - Мне хотелось, чтобы ты  пережил
со мной такое наслаждение, чтобы потом все другие женщины  были  бы  для
тебя просто тенью, чтобы ни  с  одной  бы  ты  не  испытал  такого...  -
Заметив, как переменилось лицо Эндфилда, Ника выкрикнула:
   - Я хотела, чтобы ты хоть раз кончил в меня...
   Все  боишься  потратиться,  думаешь,  лучше  найдешь,  здоровье  свое
драгоценное бережешь... А я  хочу  быть  у  тебя  единственной...  Дура,
наверное...
   Девушка с силой вырвалась из его рук и снова затряслась в рыданиях.
   Некоторое  время  они  молчали.  Ника  плакала.  Потом,  привлеченная
странными булькающими звуками, которые  издавал  Джек,  девушка  подняла
голову.
   Капитан  смеялся.  Он  делал  отчаянные  попытки  сдержаться,  но  не
получалось. Он хрюкал и всхлипывал от подавляемого хохота.
   - Ты чего? - Девушка испугалась, думая, что он сошел с ума. -  Что  в
этом смешного?!
   Эндфилд не смог больше сдерживаться и засмеялся открыто. Это было так
заразительно, что Ника тоже начала хохотать.
   - Ну, и что смешного я сказала? - обессилено спросила девушка,  когда
они закончили.
   - Я слишком хорошо  знаю  себя.  -  Ты  намекаешь,  что  я  ревнивая,
обезумевшая от любви дурочка?
   Джек кивнул головой.
   - Спасибо, - девушка горько усмехнулась. - Наверное, ты прав.
   - Зря ты привела меня сюда.
   - Почему?
   - Ты ведь была здесь  до  меня  с  кем-то  еще?  -  Джек  внимательно
взглянул ей в глаза.
   - Нет... - девушка с испугом посмотрела на него.
   - Ну, пусть будет так, - как-то глухо и поспешно произнес Капитан.
   Перед его глазами встали обнаженные тела Ники  И  Юрия,  извивающиеся
под разрядами  энергетических  полей  в  превосходящем  все  мыслимое  и
немыслимое, чудовищном, искусственном, запредельном наслаждении.
   Девушка  перехватила  его  взгляд.  Она  сникла,  потухла   и   стала
одеваться.
   За ужином на реплику Эндфилда, что он избавился от прислуги,  заменив
ее роботами, Клавдия ехидно заметила, что если бы  он  их  оставил,  то,
наверное, ничего бы не поломалось. Княгине уже сообщили  об  испорченной
Никой и Джеком машине.
   Эндфилд сидел на мягких кожаных сиденьях герметичного  салона,  среди
розового  дерева,  золота,  бронзы,  берггласа,  зеркал,  уже   Порядком
уставший от визитов  к  родственникам  невесты,  их  скрытой  неприязни,
замаскированной  любезными  улыбками.  Белый  "Альбатрос"  нес   их   от
загородной резиденции княгини.
   Капитан позволил нарядить себя женщинам и теперь жалел об этом. Белые
ботинки  с  длинными  носами  казались  неудобными,  скользкими,   после
коротких армейских сапог на рифленой подошве. Накрахмаленный  воротничок
сдавливал шею, тончайшая ткань рубашки создавала чувство  незащищенности
тела.
   Мать и дочь сильно накрасились и оголились  по  последней  гелиосской
моде: полупрозрачная ткань, вырезы, разрезы. Блестели драгоценные камни.
С ними соперничали кровавые губы, ногти, подведенные глаза.
   Клавдия курила сигарету на  длинном  мундштуке,  резкий  запах  травы
разносился по салону. Ника вертелась перед зеркалом. Женщины  опробовали
на Джеке свои чары, бросая томные взгляды, показывая ровные белые зубы в
деланных чувственных улыбках. Эндфилд медленно зверел в этой суете.
   На его счастье, с ними летел двоюродный брат Ники, человек с  бледным
и усталым лицом по имени Олег. В конце концов  они  забились  в  дальний
угол салона, подальше от стихийного бедствия в виде двух охорашивающихся
и взвинченных дам.
   Молодой  аристократ  вдыхал  наркотический   аэрозоль   из   короткой
металлической трубки, глядя остекленелым неподвижным взглядом на женщин,
комментировал их приготовления и вообще высказывал мысли вслух:
   - Пожалуй, они непозволительно хороши. Хотя строгие ценители  женской
красоты могли бы сказать, что задницы у них великоваты.
   - А мне нравится. И вообще, это не какие-то посторонние телки,  чтобы
так о них говорить.
   - Да, пожалуй, ты прав... Но я думаю, раз женщина одевается  подобным
образом, значит, она  готова,  чтобы  мужчины  обсуждали  достоинства  и
недостатки ее фигуры.
   - Их следовало бы одеть во что-нибудь  менее  открытое  и  хорошенько
вымыть, - задумчиво сказал Капитан.
   - Ты тоже так считаешь?  Накрашенная  и  разнаряженная  баба  здорово
смахивает на куклу, выставленную  на  продажу.  Разумеется,  за  немалую
цену.
   - Ты что, нищий?
   - Хорошо тебе. Молод, богат, сам себе хозя