ый болван, Свинг! - рассмеялся  Мэллори.  -  Если  Байрон
мертв, то правительство в руках лорда Бэббиджа и его чрезвычайного комитета.
Бэббидж - великий прагматик! Его не остановят заботы о каких бы то  ни  было
товарах.
   - Бэббидж - пешка в руках капиталистов.
   - Он - провидец, а ты - жалкий, ничего не соображающий клоун! Как  только
он узнает, что ты здесь, он снесет к чертовой матери всю эту лавочку!
   Здание  содрогнулось  от  громового  раската,  затем  послышался  дробный
перестук по крыше.
   - Дождь! - крикнул Том.
   - Это артиллерия, - поправил его Брайан.
   - Нет, слушайте... это дождь, Брайан! Смраду  конец!  Это  благословенный
дождь!
   У осадных  машин  разгорался  ожесточенный  спор.  Свинг  орал  на  своих
подручных.
   Сквозь изрешеченную пулями крышу начала капать холодная вода.
   - Это дождь, - сказал Мэллори, лизнув тыльную сторону ладони. - Дождь! Мы
победили, ребята. - Здание снова содрогнулось. - Даже если нас здесь  убьют,
- крикнул Мэллори, - для них все кончено. Когда воздух Лондона посвежеет, им
негде будет спрятаться.
   -  Дождь  дождем,  -  настаивал  Брайан,  -  но  с   реки   стреляют   из
десятидюймовых морских  орудий...  <...с  реки  стреляют  из  десятидюймовых
морских орудий. - На канонерке описанного ранее авторами типа (с  орудийными
портами) не могло быть пушек такого калибра>
   Крышу пробил снаряд, в глубине пакгауза взметнулся яростный куст  дымного
оранжевого пламени.
   - Они пристрелялись! - крикнул Брайан. - Прикроемся хоть чем-нибудь! - Он
принялся отчаянно сражаться с тюками хлопка.
   Мэллори с изумлением смотрел, как в крыше возникают  все  новые  и  новые
отверстия - ровными рядами, на одинаковом расстоянии друг от  друга,  словно
проколотые шилом сапожника. Визжали  осколки,  огненными  кометами  носились
клочья растерзанного взрывами хлопка.
   Стеклянный свод разлетелся на тысячи  бритвенно-острых  осколков.  Брайан
что-то кричал, но его голос полностью  тонул  в  какофонии.  Придя  в  себя,
Мэллори нагнулся, чтобы помочь брату взгромоздить на бруствер еще один  тюк,
а затем вжался в спасительную яму.
   Он  сидел  с  винтовкой  на  коленях.   Искореженную   крышу   полосовали
ослепительные вспышки.  Гнулись  стальные  балки,  с  пистолетными  хлопками
выскакивали не выдержавшие напряжения заклепки. От грохота закладывало  уши,
мутилось в голове. Пакгауз сотрясался, как жестянка под ударами молотка.
   Брайан, Том и Фрейзер напоминали сейчас молящихся бедуинов  -  стояли  на
коленях, уткнувшись лбами в мешковинный пол; их ладони были  плотно  прижаты
кушам. Горящие щепки  и  тряпки  мягко  падали  на  хлопок  и  лежали,  чуть
подпрыгивая при каждом очередном взрыве.  Вокруг  них  расползались  черные,
слегка дымящиеся пятна. Дым забивал легкие, заставлял слезиться глаза.  Было
очень жарко.
   Мэллори рассеянно отщипнул два клока ваты и заткнул уши.
   Медленно, как  крыло  умирающего  лебедя,  обрушилась  часть  перекрытия;
потоки дождя бросились в битву с огнем.
   Душу Мэллори объяли мир и спокойствие. Он встал,  опираясь  на  винтовку,
как на посох. С реки больше не стреляли, грохот разрывов  смолк,  сменившись
треском и шипением пожара, охватившего уже все здание. Сотни языков грязного
пламени причудливо изгибались под порывами ветра.
   Мэллори  шагнул  к  хлопковому  брустверу.   Крытый   проход   анархистов
разлетелся при обстреле вдребезги,  как  глиняный  туннель  термитов  -  под
тяжелым сапогом.  Голова  Мэллори  полнилась  монотонным  ревом  абсолютного
величия, он стоял и смотрел, как с воплями разбегаются враги.
   Один из людей остановился и обернулся. Это  был  Свинг.  Он  взглянул  на
Мэллори, на его лице было отчаяние - и благоговейный ужас. Он что-то крикнул
- раз, еще раз, - но Мэллори не расслышал слов и медленно покачал головой.
   Свинг поднял свое оружие. Мэллори с приятным  удивлением  узнал  знакомые
очертания карабина ?каттс-модзли?.
   Свинг встал поудобнее, прицелился и нажал на спуск. Воздух вокруг Мэллори
наполнился приятными поющими звуками, но они не имели никакого значения, так
же как и мелодичное звяканье пуль об остатки крыши. Руки  Мэллори  двигались
изящно и непринужденно, он вскинул винтовку к плечу, прицелился и выстрелил.
Свинг вздрогнул и упал навзничь.  Зажатый  у  него  в  руках  ?каттс-модзли?
продолжал дергаться и щелкать, повинуясь пружине, даже  после  того,  как  в
диске кончились патроны.
   Мэллори почти безразлично наблюдал, как  Фрейзер  с  паучьим  проворством
пробирается среди завалов хлама, вынимает пистолет, подходит к  поверженному
анархисту. Надев на Свинга наручники, Фрейзер перебросил его  обмякшее  тело
через плечо.
   У Мэллори слезились глаза. Дым от объятых пламенем  товаров  все  густел.
Мэллори проморгался, посмотрел вниз  и  увидел,  как  Том  помогает  Брайану
спуститься на пол пакгауза.
   Фрейзер  отчаянно  махал  рукой.  Том  и  сильно  прихрамывающий   Брайан
направились в его сторону, подошли совсем близко. Мэллори улыбнулся  и  тоже
спустился с хлопкового штабеля.
   Фрейзер, Том и Брайан повернулись и побежали, их окружало  бушующее  море
огня. Мэллори побрел следом.
   Катастрофа вспорола  Свингову  крепость,  как  нож  -  консервную  банку,
костяшками домино разметала кирпичи. Гвозди, оставшиеся на месте оторванного
каблука, скребли по бетонному  полу,  но  Мэллори  не  слышал  этого  звука;
блаженный и умиротворенный, он вышел под небо возрожденного Лондона.
   Под всеочищающий дождь.

***

   Двенадцатого апреля 1908 года в возрасте  восьмидесяти  трех  лет  Эдвард
Мэллори скончался в своем доме в Кембридже. Точные обстоятельства его смерти
не совсем  ясны;  нужно  думать,  в  связи  со  смертью  бывшего  президента
Королевского общества были предприняты меры, обеспечивающие сохранение  всех
надлежащих приличий. Мемуары доктора Джорджа Сэндиса, друга и личного  врача
лорда Мэллори, указывают на то, что великий ученый умер от  кровоизлияния  в
мозг. Сэндис отмечает - не совсем понятно, зачем, - что  Мэллори  скончался,
будучи одетым в патентованное эластичное белье, на ногах у него были носки с
подтяжками и полностью зашнурованные кожаные туфли.
   Будучи человеком дотошным, доктор упоминает также  предмет,  обнаруженный
под длинной седой бородой покойного. Шею великого  ученого  обвивала  тонкая
стальная цепочка, пропущенная сквозь старинное дамское кольцо с  печаткой  в
виде герба рода Байронов и девизом ?Crede Byron?  .  Зашифрованные  мемуары  врача  -
единственное известное нам  свидетельство  существования  данного  предмета;
можно думать, что Эдвард Мэллори получил  его  как  дар  признательности  за
оказанную кому-то услугу. Вполне вероятно, что Сэндис изъял это кольцо, хотя
весьма подробный каталог имущества Сэндиса, составленный в 1940 году,  после
его смерти, ни о чем подобном не упоминает.
   В завещании Мэллори, тщательно продуманном  документе,  где  не  упущена,
казалось бы, ни одна малость, также нет ни малейших намеков на существование
такого кольца.

***

   Представьте себе Эдварда Мэллори в кабинете его просторного кембриджского
особняка. Время уже к ночи.
   Великий палеонтолог, чьи экспедиционные  дни  давно  позади,  добровольно
ушедший с поста президента, посвятил зиму  своей  жизни  вопросам  теории  и
наbболее тонким нюансам научной администрации.
   Лорд Мэллори давно уже пересмотрел радикальные катастрофистские  доктрины
своей молодости, оставив дискредитировавшую себя идею о том,  что  Земле  не
более трехсот тысяч лет, - радиоактивная датировка доказала  противное.  Ему
достаточно и того, что катастрофизм проявил себя как удобный путь  к  высшей
геологической истине, путь, приведший его  к  величайшему  личному  триумфу:
открытию в 1865 году дрейфа континентов  <...открытию  в  1865  году  дрейфа
континентов. - Идею о том, что материк в незапамятные времена  был  один,  а
потом  распался,  высказал  в  XVIII  в.  граф  Бюффон;   теория   же   была
сформулирована Альфредом Вегенером в 1911 г.>.
   Не бронтозаврус, не яйца трицератопсуса  <Трицератопсус  (трицератопс)  -
рогатый динозавр. Яйца динозавров действительно найдены  в  пустыне  Гоби  в
Монголии, но уже в 1922 г. - американскими палеонтологами У.  Грейнджером  и
У.  К.  Грегори.  Огромные  количества  яиц  были   обнаружены   дальнейшими
экспедициями - советскими, польскими, китайскими>, найденные в пустыне Гоби,
а именно этот взлет дерзновенного прозрения обеспечил ему бессмертную славу.
   Мэллори, который спит  теперь  очень  мало,  присаживается  к  изогнутому
японскому столу из искусственной слоновой кости.  Сквозь  раздвинутые  шторы
видно, как светятся электрические лампочки за разноцветными,  с  абстрактным
орнаментом, окнами его ближайшего соседа. Соседний  дом,  равно  как  и  дом
самого Мэллори, представляет собой до мельчайших деталей продуманное буйство
естественных форм, крытое драконьей чешуей из переливающихся  всеми  цветами
радуги керамических плиток. Этот стиль -  доминирующий  архитектурный  стиль
современной Англии  -  зародился  на  рубеже  веков  в  бурно  развивающейся
республике Каталония <...дом... представляет  собой  до  мельчайших  деталей
продуманное буйство естественных форм... Этот стиль... зародился  на  рубеже
веков в... республике Каталония. - Речь, конечно  же,  о  великом  испанском
архитекторе  Антонио  Гауди   (1852-1926).   Он   наиболее   ярко   соединил
декоративные тенденции модерна с  формами  каталонского  барокко,  стремился
выявить конструктивные  возможности  новых  строительных  материалов,  умело
использовал рельеф и природные условия участка, а также доводил до крайности
поиски  необычной  объемно-пространственной  композиции  здания.  Для  Гауди
характерны криволинейные архитектурные формы, часто подражавшие  скалам  или
формам растительного и животного мира,  декоративная  насыщенность  внешнего
облика здания  (использование  цветной  майолики  и  т.  д.).  Основные  его
постройки находятся в Барселоне; наиболее  знаменитая  из  них  -  собор  Ла
Саграда Фамилиа, строительство которого началось в 1886 г. и продолжается, с
переменным успехом, до сих пор>.
   Мэллори лишь недавно распустил тайное - так, во всяком случае,  считалось
- заседание ?Общества Света?.  Высший  иерарх  этого  приходящего  в  упадок
братства, он облачен соответственно сану.  Короткая  ярко-голубая  шерстяная
риза оторочена алым. Достающая до пят юбка из искусственного  шелка  -  тоже
голубая и  тоже  с  алой  оторочкой  -  украшена  концентрическими  полосами
полудрагоценных камней. Позолоченную, также усеянную яркими  камнями  корону
Мэллори снял, теперь  этот  не  совсем  обычный  головной  убор,  снабженный
длинным  чешуйчатым  назатыльником,  покоится   на   настольном   печатающем
устройстве.
   Он надевает очки, набивает и раскуривает трубку. Его секретарь  Кливленд,
человек в высшей степени аккуратный и пунктуальный, оставил ему  два  набора
документов, сложенных аккуратными стопками в папках с латунными  застежками,
- стопки лежат по разные стороны стола. Одна папка  лежит  слева,  другая  -
справа, и нет никакой возможности узнать, какую именно он выберет.
   Он выбирает левую папку. Это отпечатанный  на  машине  отчет,  присланный
престарелым чиновником ?Мейрокуся? , знаменитого братства японских ученых, которое
является важнейшим восточным отделением ?Общества Света?. Точный текст этого
отчета в Англии отсутствует, однако  он  сохранился  в  Нагасаки,  наряду  с
аннотацией,  указывающей,  что  одиннадцатого  апреля  отчет  был  отправлен
иерарху телеграфом по общедоступным каналам. Суть отчета  сводится  к  тому,
что  ?Мейрокуся?,  страдая  от  резкого  сокращения  численного  состава   и
участившихся случаев неявки, проголосовало за то, чтобы отложить  дальнейшие
собрания на неопределенный срок. К тексту приложен  расписанный  по  пунктам
счет за прохладительные напитки,  закуски  и  аренду  маленького  отдельного
кабинета в токийском ресторане ?Сейекен? .
   Лорд Мэллори, хотя эта новость и не  является  для  него  неожиданностью,
преисполнен чувства горечи и утраты.  Возраст  не  сделал  великого  ученого
мягче, а лишь обострил его всегдашнюю  вспыльчивость,  начальное  возмущение
переходит в бессильную ярость.
   Одна из его артерий лопается.
   Данная цепь событий не имеет места.

***

   Он  выбирает  правую  папку.  Эта  папка  несколько  толще  левой  и  тем
привлекает его внимание. В ней содержится подробный отчет палеонтологической
экспедиции Королевского общества на тихоокеанское побережье Западной Канады.
Радуясь  пробуждению  ностальгии  по  собственным  экспедиционным  дням,  он
внимательно изучает отчет.
   Труд современных  ученых  разительно  отличается  от  того,  что  знакомо
Мэллори по собственному его прошлому. Британские ученые прилетели на материк
из  процветающей  столицы  Виктория,  а  затем  покинули   роскошную   базу,
расположенную в прибрежном поселке Ванкувер <...ученые прилетели на  материк
из... столицы Виктория, а затем покинули... базу, расположенную в прибрежном
поселке Ванкувер... - Викторией  именуется  административный  центр  острова
Ванкувер, а город Ванкувер находится  от  него  через  пролив  Джорджия,  на
побережье материковой части Западной Канады>, и отправились на автомобилях в
горы. Их руководитель -  если  стоит  величать  его  таким  титулом  -  юный
выпускник Кембриджа по фамилии Моррис, запомнившийся  Мэллори  как  курчавый
странноватый  парень,  имевший   пристрастие   к   бархатным   пелеринам   и
загогулистым модернистским шляпам.
   Изучались кембрийские отложения,  темный  сланец  почти  литографического
качества. Судя по всему, они буквально  кишат  разнообразными  органическими
остатками,  расплющенными  до  бумажной  толщины   представителями   древней
беспозвоночной фауны. Мэллори, специалист по  позвоночным,  начинает  терять
интерес; он считает, что  повидал  за  свою  жизнь  больше  трилобитов,  чем
следовало бы, и, вообще, ему всегда было трудно пробудить в  себе  энтузиазм
по поводу чего-либо, меньшего двух дюймов в длину. Что еще хуже,  совершенно
ненаучный стиль отчета грешит разнузданным, радикальным энтузиазмом.
   Он переходит к снимкам.
   На первом - существо с пятью  глазами.  Вместо  рта  у  него  -  длинное,
обильно уснащенное когтями рыло.
   Далее - безногая, студенистая, похожая на ската тварь с внушительными для
своих размеров  клыками;  клыки  эти  окаймляют  круглый,  смыкающийся,  как
диафрагма, рот.
   Тварь с четырнадцатью острыми шипами - это у нее такие конечности.  Тварь
без головы, глаз и желудка,  обладающая,  однако,  семью  крохотными  ртами,
каждый - на конце гибкого щупальца.
   Они не имеют ничего общего ни с одним из известных существ из  какого  бы
то ни было  известного  периода  <Изучались  кембрийские  отложения,  темный
сланец  почти  литографического  качества.  Судя  по  всему,  они  буквально
кишат...  расплющенными  до   бумажной   толщины   представителями   древней
беспозвоночной фауны. <...> Они  не  имеют  ничего  общего  ни  с  одним  из
известных существ, из какого бы то ни было известного периода. -  Речь  идет
об открытии, сделанном в 1909 г. в Британской Колумбии (в  сланцевых  глинах
на перевале  Берджесса  в  Скалистых  горах)  экспедицией  Чарльза  Дулиттла
Уолкотта из Смитсоновского института... существо с пятью глазами. Вместо рта
у  него  -  длинное,  обильно  уснащенное  когтями  рыло  -  это   опабиния;
...безногая, студенистая, похожая на ската тварь с внушительными  для  своих
размеров клыками; клыки эти окаймляют круглый, смыкающийся,  как  диафрагма,
рот - это аномалькарис (существо отнюдь не микроскопическое - до полуметра в
длину); тварь с четырнадцатью острыми шипами - это у нее  такие  конечности.
Тварь без головы, глаз  и  желудка,  обладающая,  однако,  семью  крохотными
ртами, каждый - на конце гибкого щупальца - это галлюцигения (не  исключено,
что обнаружено  не  целое  животное,  а  лишь  фрагмент  чего-то  еще  более
странного). Обнаруженные останки Уолкотт  интерпретировал  неверно,  пытаясь
втиснуть ?тварей?  в  категории  современной  классификации  беспозвоночных.
Новое толкование, - пролившее качественно иной свет на  всю  историю  земной
жизни и эволюции,  -  предложил  в  1971  г.  кембриджский  профессор  Гарри
Уиттингтон; речь шла теперь  не  о  привычной  эволюционной  цепочке,  не  о
постепенном совершенствовании, усложнении,  формировании  отличий,  -  но  о
массовом   вымирании   с   последующей   дифференциацией   среди    немногих
сохранившихся видов>.
   Мэллори поражен,  к  его  голове  приливает  кровь.  Водоворот  возможных
истолкований и  выводов  выстраивается  в  систему,  восходит  к  странному,
божественному сиянию, к восторженному прорыву в высшее понимание - все ярче,
все яснее, все ближе...
   Его голова ударяется о стол, тело заваливается вперед. Он падает с кресла
и лежит на спине, не чувствуя своего тела. Он парит,  объятый  светом  чуда,
светом знания - знания, вечно двигающегося к  дальним  пределам  реальности,
знания, которое умирает, чтобы родиться.

ИТЕРАЦИЯ ПЯТАЯ
ВСЕВИДЯЩЕЕ ОКО

   Полдень на Хорсферри-роуд, 12 ноября 1855 года. Изображение  получено  Э.
Дж. С. Халлкупом из Отдела криминальной антропометрии.
   Фотоаппарат ?Эксцельсиор?, произведенный фирмой Толбота  <Толбот,  Уильям
Генри  Фоке  (1800-1877)  -  английский  пионер   в   области   фотографии>,
зафиксировал  одиннадцать  человек,   спускающихся   по   широким   ступеням
Центрального статистического бюро. Триангуляция показывает, что  вооруженный
телеобъективом  Халлкуп  находился   на   крыше   одного   из   издательств,
расположенных по Холиуэлл-стрит.
   Впереди идет Лоренс Олифант. Его  взгляд  из-под  черных  полей  цилиндра
спокоен и ироничен.
   Высокие  матовые  цилиндры  создают   мотив   многократно   повторяющихся
вертикалей, обычный для фотоснимков того периода.
   Как и все остальные, Олифант одет в темный  сюртук  и  узкие  брюки  чуть
более светлого оттенка. Его горло обмотано  темным  шелковым  шарфом.  Общее
впечатление - личность солидная и достойная, хотя что-то  в  осанке  мистера
Олифанта наводит на мысль о небрежной походке спортсмена.
   Остальные  люди  -  адвокаты,  сотрудники   Бюро   и   высокопоставленный
представитель заводов ?Колгейт?.
   На заднем плане  над  Хорсферри-роуд  висят  медные,  в  черной  защитной
обмазке телеграфные провода.
   Увеличение показывает, что блеклые кляксы, усеивающие провода, - голуби.
   Несмотря на то что день не по сезону  ясен,  Олифант,  частый  посетитель
Бюро, раскрывает зонтик.
   Цилиндр представителя  ?Колгейт?  украшен  продолговатой  запятой  белого
голубиного помета.
   Олифант сидел в маленькой приемной чуть поодаль  от  застекленной  двери,
ведущей в  кабинет  врача.  Яркие  цветные  плакаты,  густо  развешанные  по
тускло-желтым стенам, со всеми подробностями показывали, что  могут  сделать
болезни  с  человеком.  Книжный  шкаф  ломился  от  затрепанных  медицинских
фолиан