мокроту  и  вдруг   заметил,   что   стоит,
прислонившись к статуе. Полуобнаженная индийская прелестница - изваянная  во
весь рост из коутовского искусственного мрамора - держала на  бедре  большой
кувшин. Кувшин, естественно, был насквозь каменный - и  это  в  тот  момент,
когда каждая клеточка, каждый атомус Мэллори  взывали  об  очищающем  глотке
воды.
   Кто-то хлопнул его по спине. Мэллори обернулся, ожидая увидеть  Тома  или
Брайана, но это оказался маркиз.
   - С вами все в порядке?
   - Небольшой приступ, - просипел Мэллори, не в силах выпрямиться, и махнул
рукой.
   Маркиз вложил ему в ладонь серебряную фляжку, изогнутую по форме бедра.
   - Вот, - сказал он, - это вам поможет.
   Мэллори приложился к фляжке,  но  вместо  ожидаемого  бренди  в  рот  ему
потекла густая приторная микстура, смутно отдающая лакрицей.
   - Что... Что это такое?
   - Одно из травяных снадобий доктора Бартон, - объяснил маркиз. - Бальзам,
помогающий переносить зловоние.  Давайте,  я  смочу  вашу  маску,  испарения
прочистят вам легкие.
   - Лучше не надо, - прохрипел Мэллори.
   - Так вы вполне оправились и можете вернуться на лекцию?
   - Нет! Нет!
   На лице маркиза появилось скептическое выражение.
   - Доктор Бартон - гений медицины! Она была  первой  женщиной,  окончившей
Гейдельберг с отличием. Если бы вы только знали, какие  чудеса  она  творила
среди больных во Франции, среди несчастных, на которых махнули рукой все так
называемые специалисты.
   - Я знаю, - вырвалось у Мэллори.
   К нему вернулись отчасти силы, а  вместе  с  тем  -  почти  непреодолимое
желание взять маркиза за глотку и трясти этого опасного дурака, пока дурь не
выдавится из него, как паста из тюбика. Он  был  почти  готов  выложить  всю
правду,  объявить,  что  на  деле  эта  Бартон  отравительница,  распутница,
уголовная преступница, разыскиваемая полицией по меньшей мере двух стран. Он
мог бы прошептать эти яростные обвинения, а потом убить маркиза Гастингса  и
засунуть куда-нибудь его жалкий, тщедушный труп.
   Но  самоубийственное  желание   прошло,   сменилось   трезвым   расчетом,
хитростью, холодной и острой, как осколок стекла, вонзившийся давеча в спину
Фрейзера.
   - Я бы гораздо охотнее поговорил с вами, товарищ, чем слушать какую бы то
ни было лекцию.
   - Правда? - просиял Гастингс.
   - Да, - кивнул Мэллори. - Разговор со знающим человеком очень обогащает.
   - Не пойму я тебя, товарищ, - прищурился маркиз. -  То  ты  кажешься  мне
обычным жадным дураком, а то вдруг человеком недюжинного ума - и уж всяко на
голову выше этих твоих приятелей!
   - Да? - пожал плечами Мэллори. - Я  много  путешествовал.  Это  расширяет
кругозор.
   - А где ты путешествовал?
   - Аргентина. Канада. Ну и на континенте тоже бывал.
   Маркиз оглянулся по сторонам, словно высматривая шпионов,  затаившихся  в
непролазных дебрях награбленного барахла. Не заметив ничего подозрительного,
он немного расслабился и заговорил с новым интересом:
   - Может, ты знаешь Американский Юг? Конфедерацию?
   Мэллори покачал головой.
   - В Южной Каролине есть город Чарльстон. Там собралась большая английская
община. Люди хорошего  происхождения,  бежавшие  от  радикалов.  Загубленные
рыцари Британии.
   - Очень мило, - хмыкнул Мэллори.
   - Чарльстон - город, не менее культурный и цивилизованный, чем  любой  из
британских.
   - И ты там родился? - догадался  Мэллори  и  тут  же  прикусил  язык.  Он
заметил, как нахмурился  при  этих  словах  Гастингс,  однако  был  вынужден
продолжать:
   - Ты, наверное, хорошо жил в этом своем  Чарльстоне.  Вон  и  собственный
негр у тебя есть.
   - Надеюсь, ты не из этих аболиционистских фанатиков, - сказал маркиз. - А
то у британцев это в моде. Или ты считаешь, что я  должен  отослать  бедного
Юпитера куда-нибудь в малярийные джунгли Либерии?
   Мэллори едва  удержался,  чтобы  не  кивнуть.  Он  и  в  самом  деле  был
аболиционистом и поддерживал идею репатриации негров.
   - Бедный Юпитер и дня бы не протянул в Либерийской империи,  -  настаивал
маркиз. - Ты знаешь, что он умеет читать и писать? Я сам его научил. Он даже
поэзию читает.
   - Твой негр читает стишки?
   - Не стишки -  поэзию.  Великих  поэтов.  Джона  Мильтона  <Джон  Мильтон
(1608-1674) - знаменитый английский поэт, автор поэм ?Потерянный рай? (1667)
и ?Обретенный рай? (1671); поддерживал пуританскую революцию, занимал пост в
правительстве Кромвеля>... да что там говорить, ты  о  таком  никогда  и  не
слышал.
   - Один из министров  Кромвеля,  -  с  готовностью  отозвался  Мэллори,  -
автор ?Ареопагитики?.
   Маркиз кивнул. Похоже, он остался доволен.
   - Джон Мильтон написал эпическую поэму ?Потерянный  рай?.  На  библейскую
тему, белым стихом.
   - Сам-то я агностик, - сказал Мэллори.
   -  А  тебе  знакомо  имя  Уильяма  Блейка  <Уильям  Блейк  (1757-1827)  -
английский поэт, радикальный романтик, мистик, художник и  гравер.  Один  из
наиболее индивидуальных авторов во всей западной творческой  традиции.  Свои
произведения издавал сам и сам же иллюстрировал. Практически  не  замеченный
при жизни, обрел известность, а потом и знаменитость со второй половины  XIX
в., чему в немалой степени способствовала вышедшая в 1863 г. биография>?  Он
писал стихи и сам иллюстрировал свои сборники.
   - Не мог найти порядочного издателя, да?
   - В Англии и до сих пор есть прекрасные поэты. Ты когда-нибудь  слышал  о
Джоне Уилсоне Кроукере? Уинтропе Макуорте Прейде? Брайане Уоллере  Проктере?
<Ты когда-нибудь слышал о Джоне Уилсоне Кроукере? Уинтропе Макуорте  Прейде?
Брайане  Уоллере  Проктере?  -  Джон  Уилсон  Кроукер  (1780-1857),   видный
консервативный деятель и эссеист, друг герцога Веллингтона и противник ?Акта
о  реформе?  (1832);  в  своих  литературных  рецензиях   резко   критиковал
?Эндимион? Китса и творчество Теннисона. Уинтроп Макуорт Прейд (1802 - 1839)
- юрист и политик, сатирик, известен юмористическими стихами. Брайан  Уоллер
Проктер (1787-1874) - лондонский юрист,  популярный  поэт  и  автор-песенник
начала XIX в. (под псевдонимом Барри Корнуолл); Китc и  Шелли  относились  к
нему довольно пренебрежительно>
   - Может, и слышал, - пожал плечами Мэллори.  -  Я  кое-что  почитываю,  в
основном - про ужасы и преступления.
   Его крайне озадачил  интерес  маркиза  к  такому  отвлеченному  предмету.
Самого Мэллори беспокоила сейчас не поэзия, а братья и  Фрейзер,  оставшиеся
на лекции и не знающие уже, наверное,  что  и  думать.  Они  могут  потерять
терпение и совершить что-нибудь опрометчивое, а уж это-то совсем ни к чему.
   - Перси Биши Шелли <Перси Биши Шелли (1792-1822) - английский поэт,  друг
Китса и Байрона, реформатор-идеалист; его вторая жена  Мери  Шелли  написала
?Франкенштейна? (1820). Утонул неподалеку от Ливорно> был поэтом, прежде чем
возглавить луддитов в смутные времена, - продолжал маркиз. - Знай, что Перси
Шелли жив! Байрон изгнал его на остров Святой  Елены.  Шелли  держат  там  в
заточении, в том же доме, где жил когда-то Наполеон Первый. Говорят,  что  с
тех пор он написал там целые тома трагедий и сонетов!
   - Да ты что? - возмутился Мэллори. - Шелли умер в тюрьме много лет назад.
   - Он жив, - повторил маркиз. - Но это знают немногие.
   - Ты еще скажи, что Чарльз Бэббидж писал стихи. -  Мэллори  абсолютно  не
хотелось обсуждать всякую чушь, его мысли занимало другое.  -  И  вообще,  к
чему все это?
   - Это - моя теория, - гордо объяснил маркиз. - Не столько теория, сколько
поэтическое прозрение. Но с тех пор, как я изучил труды Карла  Маркса  -  и,
конечно же, великого Уильяма Коллинза  <Уильям  Коллинз  -  имеется  в  виду
английский писатель Уильям (Уилки) Коллинз (1824-1889), один из  зачинателей
детективной литературы, автор ?Женщины в белом?  (1860)  и  ?Лунного  камня?
(1868).  Его  отца,  художника-пейзажиста,  также   звали   Уильям   Коллинз
(1788-1847).  Вдобавок  известен   поэт   Уильям   Коллинз   (1721-1759)   -
предшественник  романтиков>,  -   меня   озарило,   что   естественный   ход
исторического развития был насильственно подвергнут  ужасающему  извращению.
Но вряд ли ты меня поймешь. - Он снисходительно улыбнулся.
   - Не бойся, - мотнул головой Мэллори,  -  все  я  прекрасно  понимаю.  Ты
имеешь в виду катастрофу.
   - Да. Можно называть это и так.
   - История вершится через катастрофы. Таков порядок  вещей,  единственный,
какой был, есть и будет. Истории не существует - есть только случайности!
   - Ты лжешь! - Все самообладание маркиза рассыпалось в прах.
   - Твоя голова  забита  фантомами,  мальчик!  -  вспылил  в  свою  очередь
Мэллори. - ?История?! Тебе положено иметь титул и поместье, а  мне  положено
гнить в Льюисе от паров ртути, вот  и  все  твои  теории!  А  радикалам,  им
плевать с высокой колокольни и на тебя, и на Маркса с Коллинзом, и  на  этих
твоих поэтических фигляров! Они передушат всю вашу компанию  в  этих  доках,
как крыс в яме с опилками.
   - А ты не очень похож на малограмотного забулдыгу, - процедил  маркиз.  -
Кто ты такой? Что ты такое?
   Мэллори напрягся.
   - Ты шпион. - Глаза маркиза расширились, рука метнулась к оружию.
   Мэллори с размаху ударил его в лицо, а затем,  когда  маркиз  покачнулся,
добавил ему два раза по голове тяжелым  стволом  ?баллестер-молины?.  Маркиз
упал, обливаясь кровью.
   Мэллори выхватил у него из-за пояса револьвер и оглянулся.
   В пяти ярдах от него стоял негр.
   - Я все видел, - спокойно сказал Юпитер.
   Мэллори молча прицелился в него из двух револьверов.
   - Вы ударили моего хозяина. Вы его убили?
   - Думаю, нет.
   Негр кивнул и развел раскрытые ладони; это было похоже на благословение.
   - Вы правы, сэр, а он ошибается.  В  истории  нет  ничего  закономерного.
Никакого прогресса, никакой справедливости, один бессмысленный ужас.
   - Так или не так, - медленно проговорил Мэллори, - но если  ты  крикнешь,
мне придется тебя застрелить.
   - Если бы вы его убили, я бы обязательно крикнул.  Мэллори  оглянулся  на
маркиза:
   - Он дышит.
   Последовало долгое молчание.  Негр  замер  в  нерешительности,  прямой  и
напряженный, как струна. Так платоновский  конус,  уравновешенный  на  своем
острие, ожидает выходящего за рамки причинности толчка.
   - Я возвращаюсь в Нью-Йорк.  -  Юпитер  повернулся  на  одном  до  блеска
начищенном  каблуке,  неторопливо  зашагал   прочь   и   вскоре   исчез   за
нагромождениями тюков и ящиков.
   Мэллори был уверен, что шума не  будет,  но  все  же  переждал  несколько
минут, чтобы утвердиться в этой уверенности. Маркиз шевельнулся и  застонал.
Мэллори сорвал с головы потомка крестоносцев окровавленную шаль, скомкал  ее
и затолкал в нежный девичий рот.
   Спрятать безвольное тело за массивную терракотовую вазу было делом  одной
минуты.
   Теперь, когда потрясение осталось позади,  Мэллори  ощутил  оглушительную
жажду; его пересохший, словно песком обсыпанный язык с трудом  ворочался  во
рту. Но пить было нечего,  за  исключением  шарлатанского  снадобья  Флоренс
Бартлетт - или как там ее теперь?
   Доктора Бартон. Мэллори вернулся к маркизу, нащупал в его кармане  фляжку
и осторожно прополоскал горло. Да нет, ничего особо страшного.  Вкус  не  из
самых приятных и горло немеет, зато щекочет язык, словно  сухое  шампанское,
и, похоже, восстанавливает силы. Он выпил чуть не половину фляжки.
   Вернувшись на лекцию, Мэллори сел рядом с Фрейзером.
   Полицейский вопросительно приподнял бровь. Мэллори похлопал  по  рукоятке
второго револьвера. Фрейзер едва заметно кивнул.
   Флоренс   Рассел   Бартлетт   продолжала   разглагольствовать,   повергая
слушателей в оцепенение почти гипнотическое. Мэллори с ужасом  осознал,  что
теперь  она  демонстрирует  шарлатанские   устройства   для   предотвращения
беременности. Диск из гибкой резины, ком губки с прикрепленной к нему нитью.
Мэллори содрогнулся, представив себе коитус с использованием  этих  странных
объектов.
   - Она только что убила кролика, - прошипел углом рта  Фрейзер.  -  Сунула
его носом в сигарный настой.
   - Мальчишка живой, - прошептал в ответ Мэллори. - Я его только оглушил.
   Он  внимательно  наблюдал  за  Бартлетт,  которая   успела   перейти   от
противозачаточных средств к каким-то  диким  планам  улучшения  человеческой
породы путем селективного размножения. Сколько можно было понять, в  будущем
нормальный брак исчезнет. На смену  целомудрию  придет  ?всеобщая  свободная
любовь?. Воспроизведение станет делом рук специалистов. (Рук? Это  в  каком,
простите, смысле?) Эти идеи не доходили до Мэллори, зловещими тенями роились
где-то на краю его сознания. Внезапно он  вспомнил  -  безо  всякой  к  тому
причины, - что именно на сегодня, как раз на это время, была  назначена  его
собственная триумфальная лекция о бронтозаврусе с кинотропным сопровождением
мистера Китса. От этого ужасного совпадения его пробрал озноб.
   Брайан перегнулся через Фрейзера и схватил Мэллори за руку.
   - Нед! - прошептал он. - Пошли-ка мы отсюда!
   - Не  спеши,  -  ответил  Мэллори.  Но  его  решимость  поколебалась.  Он
чувствовал ужас брата и сам им заражался. - Мы еще не  знаем,  где  прячется
Свинг, он может быть в любом месте этого муравейника...
   - Товарищи! - Голос Бартлетт был похож на заледеневшую бритву. -  Да,  вы
четверо, сзади! Если вам совершенно необходимо нам мешать - если у вас  есть
такие уж срочные новости, - то почему бы вам не  поделиться  ими  со  своими
товарищами по шатокуа?
   Вся четверка замерла.
   Бартлетт сжигала их взглядом Медузы Горгоны. Остальные слушатели вышли из
противоестественного оцепенения  и  начали  оборачиваться;  в  глазах  толпы
светилось   злорадство,   кровожадное   веселье   неисправимых   школьников,
обнаруживших, что грозившее им наказание обрушилось на чью-то чужую голову.
   - Это она нам? - нервно прошептал Том.
   - Господи, да что же теперь делать? - в тон ему откликнулся Брайан.
   Это было похоже на дурной сон. Кошмар, который развеется от одного  верно
найденного слова.
   - Она же просто женщина, - громко и спокойно сказал Мэллори.
   - Заткнись! - прошипел Фрейзер. - Стихни!
   - Так что же, вам нечего нам рассказать? - не  унималась  Бартлетт.  -  Я
никак не думала... Мэллори поднялся на ноги:
   - Мне есть что рассказать!
   - Доктор Бартон! Доктор Бартон! - Трое из слушателей  вскочили  на  ноги.
Они тянули правые  руки  вверх  с  энтузиазмом  отличников,  точно  знающих,
сколько будет шестью семь.
   Бартлетт благосклонно кивнула и указала своим мелоносным жезлом на одного
из энтузиастов.
   - Слово имеет товарищ Пай!
   - Доктор Бартон, - крикнул Пай, - я не знаю  этих  товарищей.  Они  ведут
себя отстало, и я... я думаю, их следует подвергнуть критике!
   В аудитории повисло свирепое молчание.
   - Садись, идиот. - Фрейзер дернул Мэллори за штанину. -  Ты  что,  совсем
сбрендил?
   - У меня есть серьезные новости! -  прокричал  сквозь  маску  Мэллори.  -
Новости для капитана Свинга!
   Бартлетт заметно смешалась, ее глаза забегали по аудитории.
   - Так расскажите нам всем, - приказала она. - Мы все здесь равны и едины!
   - Я знаю, где находится ?Модус?, миссис Бартлетт! - крикнул Мэллори. - Вы
хотите, чтобы я рассказал это вашим малоумным приспешникам?
   Загромыхали стулья, зал дружно вскочил на ноги. Бартлетт что-то ответила,
но ее визг затерялся в оглушительном гвалте.
   - Мне нужен Свинг! Я должен поговорить с ним один на один!
   Хаос нарастал; Мэллори отшвырнул ногою стоявший перед ним стул и выхватил
из-за пояса револьверы.
   - Сидеть, ублюдки! - Он направил оружие на аудиторию. -  Я  вышибу  мозги
первому же недоумку, который хоть пошевелится!
   Ответом ему была беспорядочная пальба.
   - Линяем! - прохрипел Брайан. Он и Том с Фрейзером бросились бежать.
   По обеим сторонам от Мэллори трещали и падали  стулья,  слушатели  дружно
разряжали в него самое разнообразное оружие. Мэллори прицелился с двух рук в
стоящую на подиуме Бартлетт...
   Выстрелов не последовало -  он  позабыл  взвести  курки.  К  тому  же  на
револьвере маркиза имелся какой-то никелированный предохранитель.
   Мэллори отбил брошенный кем-то стул, но тут же что-то  шарахнуло  его  по
ноге. Болезненный удар несколько приглушил боевой дух Мэллори, напомнил ему,
что временное отступление перед превосходящими силами противника - не позор,
а тактическая необходимость.
   Только вот бежать он толком не мог.  Ему  казалось,  что  в  ноге  что-то
сломано. Пение  пуль  над  головой  будило  ностальгические  воспоминания  о
далеком Вайоминге.
   Из бокового прохода отчаянно махал рукой Фрейзер. Мэллори добежал до него
и развернулся, с трудом сохранив равновесие.
   Инспектор невозмутимо  вышел  на  открытое  пространство  и  поднял  свой
многоствольный пистолет. Сейчас он был  похож  на  дуэлянта  -  правая  рука
вытянута, тело повернуто боком,  чтобы  представлять  меньшую  цель,  голова
держится ровно, глаза прищурены. Он  дважды  выстрелил;  сквозь  шум  и  гам
прорезались резкие, болезненные вскрики.
   - Сюда! - Фрейзер схватил Мэллори за локоть.
   Сердце Мэллори билось как бешеное, правая нога казалась чужой. Он опустил
на мгновение глаза и увидел, почему так трудно идти, - шальная пуля оторвала
от ботинка каблук.  В  тупике,  которым  окончился  проход,  Том  подсаживал
Брайана на высокую, шаткую гору картонных коробок. Фрейзер  заметался  среди
гор барахла, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход, лаз, щель.
   Мэллори остановился, повернулся, поднял револьверы - и увидел в проходе с
полдюжины преследователей.
   Здание  содрогнулось  от  грохота,  в  воздухе  повисло   густое   облако
порохового дыма, дробно застучали по полу  падающие  консервные  банки.  Все
шестеро бандитов рухнули в проходе, как сбитые шаром кегли.
   - Нед! - крикнул Брайан с вершины картонной горы. - Собери их оружие!
   Стоя на одном колене, он вставлял в дымящийся еще казенник новый патрон -
цилиндр из латуни и красной вощеной бумаги размером с хороший огурец.
   Мэллори послушно бросился вперед, поскользнулся и едва  не  упал  в  лужу
крови. Пытаясь сохранить равновесие, он взмахнул руками и случайно нажал  на
спуск ?баллестер-молины?. Громыхнул выстрел, пронзительно  взвизгнула  пуля,
срикошетившая от  какой-то  балки.  Мэллори  задержался,  теряя  драгоценные
секунды, осторожно спустил курок американского револьвера,  проделал  то  же
самое с револьвером маркиза и засунул весь свой арсенал за пояс.
   Проход был залит  кровью.  Сноп  картечи,  выпущенный  русской  карманной
гаубицей, изорвал отважных борцов за народное дело в клочья. Один из них еще
дышал, точнее - издавал жутковатые булькающие звуки. Мэллори вытащил  из-под
умирающего все ту же допотопную ?викторию? и брезгливо поморщился -  приклад
карабина был красный и липкий. Снять с бесчувственного тела  патронташ  было
гораздо сложнее; Мэллори оставил это занятие, так и не добившись успеха,  но
зато подобрал с пола американский револьвер, валяющийся  рядом  с  одним  из
трупов, - и чуть не вскрикнул от боли.  Он  недоуменно  осмотрел  пораненную
ладонь, а затем - рукоятку револьвера. В  рифленой  деревянной  щечке  засел
скрученный, бритвенно острый кусок металла.
   Вдалеке  защелкали  винтовочные  выстрелы,  над  головой   запели   пули;
некоторые из них врезались в груды товаров с мягким чмоканием,  другие  -  с
сухим треском или с веселым звоном бьющегося стекла.
   - Мэллори! Сюда, - крикнул Фрейзер.
   Он обнаружил щель, идущую вдоль стены склада. Мэллори  повернулся,  чтобы
закинуть карабин за  плечо,  поискал  глазами  Брайана  и  увидел,  как  тот
метнулся через проход к другой огневой позиции.
   Пыхтя и отдуваясь, Мэллори с  Фрейзером  преодолели  узкую,  в  несколько
ярдов  длиной  щель.  Пули  преследователей  не  представляли  пока   особой
опасности, все они щелкали о кирпич высоко над головой. Выбравшись из  щели,
Мэллори оказался в новом тупике, теперь это была большая открытая  п