ия,  но
перед открытым сопротивлением пасовали. Сестра Тереза разжала руки.
   -їНе будь дикаркой,ї- укорила она, глядя в потемневшие глаза  Розы.ї-
Мы ведь тебе не чужие. Мы хотим знать, как у тебя дела. Мы хотим помочь.
Возвращайся и поговори с нами, Роза. Открой свое сердце, и тебе в  самом
деле станет легче.
   Роза уставилась в землю, но не сделала ни шага. Сестра Тереза поняла,
что пора закинуть крючок.
   -їВ субботу. Приходи на обед.  Жареная  курица  с  кукурузно-яблочной
подливкойї- как раз такую, какую ты всегда любила...
   Ресницы задрожали, но ответа не последовало.
   -їНу скажи "да", дорогая. Порадуй нас всех...
   Не поднимая глаз от земли, Роза сказала "да", тут же  развернулась  и
убежала. Ее каблучки простучали по полу часовни. Словно  огневой  рубеж,
преодолела она входную дверь. Было слышно, как девушка сбегает по ступе-
ням, потом дверь медленно закрылась, и все смолкло. В наступившей тишине
громом звучало воробьиное чириканье. Наконец раздался голос матери Жозе-
фы.
   -їС ней случилось что-то очень серьезное.
   -їНо что?ї- спросила сестра Агнесса.ї- Она не  готова  рассказать  об
этом ни нам, ни Господу. Может пойти за ней? Или нужно было задержать ее
здесь?
   -їМы сделали все, что могли. Может быть, она придет в субботу.  Может
быть, расскажет нам что-то.
   -їДа, нужно было задержать ее,ї- пробормотала сестра Тереза.ї-  Я  не
должна была отпускать ее.
   -їНет,ї- убежденно сказала мать Жозефа. Ей тоже было  жалко  девушку,
но она держала ответ перед городскими властями, а также  перед  Богом  и
епархией. Выбор у нее был ограниченный.ї- Мы  ничего  не  можем  сделать
против воли Розы, даже ради спасения ее  души.  Можно  только  молиться,
чтобы она пришла в субботу.
   Еще одна монахиня вставила слово: "Видели, как она смотрела на  кота?
Я такого взгляда никогда не видела, разве только в кино".
   Мать Жозефа поправила накрахмаленный апостольник под покрывалом,  со-
бираясь с мыслями. У кошек в миссии  было  привилегированное  положение.
Они находили убежище в каждом укромном уголке  здания.  Каждый  день  им
ставили еду и воду. Сестра Магдалена, положившая начало  этой  традиции,
больше не жила в обители. Орден был подобен армии.  Сестры  отправлялись
туда, куда их посылалиї- правда, к  переводу  сестры  Магдалены  из  Го-
там-сити приложила руку мать Жозефа. Но кошки продолжали собираться воз-
ле кухонной двери, и время от времени в ящике для пожертвований появлял-
ся анонимный конверт с купюрами. Мать Жозефа знала, что деньги  предназ-
начаются кошкам.
   -їПожалуй, в субботу на обед можно пригласить еще одного старого дру-
га,ї- задумчиво проговорила настоятельница.ї- Давненько мы не видели Се-
лину. Вельзевул дичится людей, но если Селина принесет одного  из  своих
котятї- а у нее всегда живет пара котятї- может мы тогда  разберемся,  в
чем тут дело.
   -їСелину мы не видели с тех пор, как ее сес... с тех пор, как  сестра
Магдалена уехала,ї- торопливо поправившись, начала сестра Тереза.ї-  Мне
кажется, они расстались не вполне...ї- она сделала паузу, тщательно  об-
думывая слова. Истории о сестре Магдалене и ее сестре Селине были  длин-
ными, запутанными, о них старались не  вспоминать.ї-  ...не  вполне  до-
вольные друг другом. Я даже не уверена в том, что Селина сейчас в  горо-
де. И я не думаю, что выйдет толк, если мы сведем Селину и Розу вместе.
   Ропот одобрения пронесся среди черного воинства, но мать Тереза прек-
ратила это изъявление чувств движением бровей. "Мне нужно знать,  почему
Роза так испугалась кота. И я хочу пригласить Селину,  если  она  примет
приглашение, конечно. Может она и не придет, а может придет, и все будет
в порядке. Но мне надо самой все проверить. Что-то последнее время в Го-
там-сити распространилась эпидемия котобоязни".



ПЯТЬ


   Серый полосатый котенок следил глазами за квадратной штуковиной,  что
оказалась вдруг перед его укрытием. Сначала она была высоко, потом опус-
тилась на пол. Тут она изменила форму, и из нее посыпались чудесаї- уди-
вительные запахи, вещи и звуки рассыпались по холодному  твердому  полу.
Котенка охватило любопытство. Оно выманивало его из безопасного  убежища
под раковиной, где иногда была вода, а иногда неїбыло. Его уши  и  хвост
затрепетали, лапкиїподогнулисьї- котенок, весь как стрела на тетиве, на-
целился на шуршащий, извивающийся, упругий предмет. Он еще никогдаїниче-
го в жизни так не хотелї- хотел немедленно, сейчасї- и бросился  на  эту
штуку.
   -їПопался!
   Откуда-то с неба без предупреждения появились руки, ухватили за  кожу
над плечами и подняли на головокружительную высоту.
   -їЯ знала, ты не устоишь. Ни один кот не может устоять перед  мешани-
ной из блестящего мусора.
   Котенок беспомощно болтался перед лицом, которое было размером с него
самого. Не в первой его отрывали от вожделенной цели, когда он  был  уже
на волосок от нее. Это лицо, этот голос и особенно эти руки преследовали
его всю жизнь. Обычно они доставляли удовольствие, но сейчас был явно не
тот случай, и котенок забеспокоился.
   -їМы приглашены на обед. Оба. Приглашение было  довольно  специфичес-
ким: я и мой самый несносный котенок. Это ты и есть. А поскольку у  меня
есть привычка никогда не отказываться от бесплатного угощения, тебе при-
дется лезть в коробку.
   Котенок не понял ни слова, но общую идею уловил. Будучи непревзойден-
ным мастером извиваться, он выделывал в воздухе всевозможные петли, пока
когти его не впились во что-то осязаемое. Через секунду он был свободен.
   -їДо крови оцарапал!
   Как было ему предписано природой, котенок приземлился на лапки и рва-
нулся к двери. В этом мире под лапами постоянно было  что-то  скользкое.
Скользкий кафель в ванной сменился скользким паркетом. Выбираясь из ван-
ной, он врезался в притолоку и стал пробираться вдоль стены холла,  про-
изводя больше шума, чем реального движения.
   -їА ну вернись!
   Раздался еще один удар тела о притолоку, и котенок понял, что лицо  и
руки пустились в погоню. Он вспрыгнул на то,  что  называлось,  кажется,
покрывалом, и, преодолев перевал, нырнул в другое знакомое убежищеї- по-
зади кровати. Остальные кошки, обитавшие в комнатеї- как его сверстники,
так и несколько взрослыхї- поняли, что надвигается хаос, и  поспешили  в
собственные укрытия.
   Кошки, безделушки, газеты и остатки вчерашнего ужинаї- все взлетело в
воздух.
   У Селины Кайл не было времени для взвешенного  решения.  Она  сделала
рывок к ближайшему пролетающему предмету, поймала липкий огрызок  холод-
ной сычуаньской курицы и с ужасом проследила глазами за полетом фарфоро-
вой кошечки эпохи династии Мин, которая в следующее мгновение  вдребезги
разбилась о стенку.
   -їОна мне так нравилась,ї- заныла Селина.ї- Это была моя любимая кош-
ка...
   Кошачьи головы высунулись из-за различных предметов и смотрели на нее
с явным недоверием.
   -їЯ могла бы получить за нее сотни три, а вообще цена  ей  не  меньше
тысячи. Но я ее не продала. Я оставила ее себе, потому что она мне  пон-
равилась, а теперь от нее остался один мусор.
   Кошки щурились. Одна принялась вылизываться. Селина поймала порхающий
клочок газеты и принялась стирать с руки неаппетитно размазанные  овощи.
Соус был холодный, но острые специи обожгли свежую царапину,  когда  она
газетой провела по запястью. И снова рефлексы не дали  ей  времени  соб-
раться с мыслями. Девушка прижала кровоточащую руку к губам, выронив га-
зету, и только тут сообразила, что этого делать не следовало, ибо бумаж-
ный комок по покрывалу скатился на пол.
   -їА, черт!
   Рыжая кошка спрыгнула с полупустой книжной полки, обнюхала  комок  и,
шипя, утащила его.
   -їЧерти полосатые!
   Селинина однокомнатная квартирка была маловата для семиї- как, напри-
мер, сегодня утромї- кошек и одной кошачьей поклонницы. Девушка отняла у
кошки скомканную газету и запустила ее в мусорный бачок. Газетный  комок
запрыгал по полу. Не то, чтобы Селине не хватило меткости, просто  бачок
давно уже был переполнен. С гримасой отвращения она запихнула  газету  в
бачок, а осколки фарфоровой кошечки ногой задвинула под радиатор. Где-то
был веник и рулон мешков для мусора, но у Селины не было настроения  ис-
кать их.
   Впрочем, она пыталась. По крайней мере раз в месяц Селина делала  по-
пытку создать здесь дом, который, по ее представлениям, был у других лю-
дей. Но природа не наделила ее домовитостью. Зато  наделила  ее  другими
способностями. Способностью попадать в истории и выходить сухой из воды,
брать то, что ей нужно, процветая там, где другой насилу может выжить.
   Поэтому ее дом был похож именно на то, чем он был: убежище мусорщика.
Одни вещи были украдены, другие подобраны  на  свалках,  большинство  же
куплено в дешевых магазинах и у уличных торговцев. Селина приносила сюда
то, что, по ее мнению, должно быть в домеї- не в том доме,  который  она
помнила, а в никогда не виданном доме, где все блестит,  переливается  и
дарит чувство покоя.
   Селина глубоко вздохнула и расслабилась, пока ее  вещи  творили  свое
чудо. Она обняла себя руками, тихо покачиваясь. Напряжение стекало с те-
ла, уходило через пол, прочь из комнаты. Как во  всех  домах  Ист  Энда,
тонкие стены пропускали уличный шум и звуки из соседних квартир, но в ее
жилище царили покой и тихое мурлыканье.
   Серый полосатый котенок высунул головку и чихнул.
   Селина тут же запеленговала звук. "Вот ты где! Ты меня еще  не  побе-
дил. Даже и не надейся. Я все-таки получу свою бесплатную жратву, и тыї-
маленький чертенокї- пойдешь со мной".
   Руки проникли в укрытие. Котенок еще не вполне освоил искусство  упи-
раться всеми четырьмя лапами. Он запустил когти во что-то мягкое под со-
бой, но руки неумолимо извлекли его на свет. Ему оставалось только  при-
жать уши к затылку, пока безжалостная рука разгибала его коготки один за
другим.
   -їДавай не будем делать дырки в моем костюме,ї- Селина  щелкнула  его
по носу, освободив от когтей комбинезон из мягкой кожи.ї- Я готова  раз-
делить с вами что угодно, но этої- мое.ї- Она мелодраматически  нахмури-
лась, а котенок заорал.
   Не обращая внимания на его вопли, Селина засунула  его  в  коробку  и
закрыла ее. Серая лапа, отчаянно заскреблась, пытаясь проникнуть в щель.
Когда эта попытка не удалась, котенок атаковал гофрированный картон. Вы-
числив, что у нее есть полчаса до того, как он доконает коробку,  Селина
принялась сама готовиться к бесплатному обеду в миссии.
   Лучше всего она чувствовала себя в комбинезоне, брошенном поперек не-
убранной кровати. Но затянувшись в черное, закрыв лицо маской,  защитив-
шись остро отточенными стальными когтями,  закрепленными  на  перчатках,
Селина переставала быть Селиной. Она становилась Женщиной-кошкой.  Когда
смотришь на мир через прорези в маске, он кажется гораздо проще. Прошлое
и будущее становятся несущественными по сравнению с желаниями и  нуждами
настоящего. Но слишком велик риск. Селине достаточно было  взглянуть  на
кошачью лапу, отчаянно продирающуюся сквозь щели в  картоне,  чтобы  по-
нять, сколь велик риск.
   У Женщины-кошки был свой разум, свои  понятия,  своя  гордость,  свое
предназначениеї- и ничего больше. Она жила для себя, сама по себе,  безо
всяких иллюзий.
   А посему комбинезон отправился на свое место под кроватью.  Если  хо-
чешь получить бесплатное угощение, ты должна предстать перед сестрами  в
собственном обличье. Стоя в  одном  белье  перед  беспорядочными  кучами
тряпья, вываленными из шкафа и комода, Селина слышала хор голосов из да-
лекого прошлого.
   Посмотри на себя... Стой прямо. Не вертись. Одевайся как  леди.  Веди
себя как леди. Ты не уйдешь из этого дома в такой  одежде.  Ты  дешевка,
Селина Кайл. Ты попадешь в беду. Ты получишь то, чего заслуживаешь. Шлю-
ха. Потаскуха. Кончишь жизнь под забором. Ты слышишь меня, Селина  Кайл?
Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!
   Селинины щеки загорелись от давно забытых пощечин. Она  вздрогнула  и
застыла в тишине квартиры.
   -їЭто того не стоит,ї- пробормотала она, обращаясь к кошкам.ї-  Ника-
кая жратва не стоит таких воспоминаний. Надо было захлопнуть дверь перед
носом у той монашки.
   Но Селина дала слово. И надела то, что  лежало  сверху:  бесформенные
штаны и растянутый свитер, драную куртку какого-то фотографа и армейские
башмаки.
   -їТы, конечно, не похожа на леди,ї- сообщила она своему  отражению.ї-
Но и на шлюху не похожа тоже.

* * *

   Мать Жозефа поджидала у дверей миссии. "Входи, Селина.  Я  уж  начала
опасаться, что ты не сдержишь слово. Роза только что пришла,ї- она потя-
нулась было к коробке, из которой доносилось царапанье и мяуканье.ї-  А,
принесла котеночка".
   Селина увернулась от рук монахини, словно это был  нож  незнакомца  в
темном переулке. Мягко стелет, да жестко спать, подумала она.  Но  когда
настоятельница сообщила о Розе, любопытство ее взыграло.
   -їАгги-Пэт не упоминала о других приглашенных,ї- пробурчала она.  Все
монахини имели прозвища. Сестра Тереза  Кармела  с  незапамятных  времен
прозывалась "Ти-Си". Сестру Агнессу Патрицию  звали  "Агги-Пэт".  Родная
сестра Селины, сестра Магдалена Катерина была, естественно, Мэгги-Кэт. А
мать Жозефа в Ист Энде была повсеместно известна как  Старая  МаЖо.  Но,
конечно, не в стенах миссии. Селина и сама не знала, почему ей пришло  в
голову употребить прозвище; наверное, это было связано с  тем,  что  она
чувствовала себя здесь ребенком, и естественно, злилась от этого.
   Мать Жозефа не изменилась в лице. "Сестру Агнессу  попросили  пригла-
сить тебя, а не зачитывать список приглашенных. У тебя ведь котенок  там
в коробке, да?"
   Селина кивнула, но коробку не отдала, когда мать Жозефа вновь попыта-
лась забрать ее. "А зачем собственно вы попросили меня  принести  котен-
ка?"
   Бросив быстрый взгляд на дверь, за которой раздавались голоса, и  по-
чувствовав, что Селина согласна участвовать в задуманном только в  обмен
на полную информацию, мать Жозефа вздохнула и указала на лестницу.
   -їПойдем в мой кабинет, Селина. Я тебе все объясню.
   Удовлетворение от того, что к ней относилисьї- в кои-то векиї- как ко
взрослой, почти вытеснило тревогу, которая охватывала всякого, кто  под-
нимался вслед за матерью Жозефой по этой лестнице. Много  лет  прошло  с
тех пор, как Селина перестала нуждаться в помощи миссии, и за это  время
вернула все долги с процентами; она ничего не была им должнаї- и все  же
на этой лестнице сердце ее стало биться в два раза чаще. Когда входишь в
двери миссии, невольно принимаешь их правила.  А  если  поднимаешься  по
этой лестницеї- значит ты нарушила что-то из правил.
   Какой бы она ни былаї- хорошей, плохой, никакойї- Селина  терпеть  не
могла правил. Они сводили ее с ума. Они делали ее Женщиной-кошкой.
   Она уже была на взводе, когда мать Жозефа отперла дверь и  пригласила
ее сесть на один из жестких стульев для посетителей. Как только монахиня
открыла рот, ей стало невыносимо скучно. Селина жила в Ист Энде,  но  не
ощущала себя частью здешнего общества. Она родилась не здесь  и  впервые
ступила на землю Готама в шестнадцать лет. Имя Розы д'Онофрео ничего  не
говорило ей, так же как и  несколько  других  имен,  упомянутых  настоя-
тельницей. Селина зевнула.
   -їПорой, когда попавшим в беду трудно рассказать свою историю, мы да-
рим им кукол,ї- торопливо закончила мать Жозефа.ї- Но что касается Розы,
то мне кажется, именно котенок поможет ей разговориться...ї-  она  мягко
улыбнулась, но Селина оставалась безучастной, и улыбка  сползла  с  лица
монахини.ї- Словом, если  ты  дашь  Розе  коробку,  когда  мы  спустимся
вниз...
   -їТак там правда приготовлен обед или нет? Жареный цыпленок,  подлив-
каї- ну, все как полагается?
   Мать Жозефа поднялась со своего стула. "Яблочный  пирог  и  ванильное
мороженое на десерт, как обещали".
   Догадываясь, что монахиня встревожена, но не зная причин этого, Сели-
на с кротким видом спустилась за ней по лестнице. Ее вполне  устраивало,
когда миссия принималась за спасение бренных тел. Горячая  пища,  чистые
простыни, душ и амбулаторияї- время от времени во  всем  этом  нуждались
пропащие обитатели Ист Энда. Но спасение душї- посредством  религии  или
психологии, неважно,ї- это пустая трата времени и только. Если эта самая
Роза не знает, зачем ей жить... Что ж, помоги ей Господь, пусть это  бу-
дет котенок!
   -їТы что-то сказала?ї- спросила мать Жозефа. Они  уже  спустились  на
первый этаж.
   Селина передернула плечами. "Не-а". Монахиням не откажешь в  проница-
тельности, им ничего не стоит прочитать чужие мысли. Но одного им не по-
нять: вся их блаженная помощь ближнему и гроша ломаного не стоит.
   Отыскать Розу среди других женщин на кухне было не сложно:  она  одна
была без монашеского одеяния. Увидев длинные светлые волосы, Селина сра-
зу поняла, что знала Розу д'Онофреої- вернее знала о ней. Когда нетороп-
ливые лимузины с затемненными стеклами курсировали по ночному Ист  Энду,
они высматривали именно такие волосы. Роза скорее всего родилась в  ван-
ной блочного дома, но сейчас выглядела как жительница верхнего города.
   Однако не похоже, чтобы ей там больно сладко жилось. Селина професси-
онально подметила синяки на лице девушки, затравленный, звериный взгляд.
Пройдет годї- а может и меньше, если зима выдастся холодная,ї- и эти во-
лосы смерзшейся паклей будут лежать в ящике морга.
   -їПривет,ї- сказала Роза, отводя  глаза.ї-  Ты  Селина  Кайл?  Сестра
сестры Магдалены? Я ее хорошо знала. Она была настоящая...
   Это была последняя капля. Селина никогда не упоминала о Мэгги, и  мо-
нашкам это было чертовски хорошо известно. Аппетит пропал  окончательно,
и стены начали сдвигаться. Селина собралась было дать  деру,  но  старая
МаЖо перекрыла путь к бегству.
   -їАга. Только я с ней не общаюсь.
   Держа коробку с котенком перед собой наподобие щита, Селина с вызыва-
ющим видом пересекла кухню.
   -їЯ тут тебе кое-что принесла... Они попросили.
   Ни одну из живших с ней кошек Селина не считала своей собственностью.
Девушка не давала им имен, если они не вынуждали ее  к  этому.  Котенок,
сидевший в коробке, был хитер и смел, но это еще не повод, чтобы  давать
ему имя. Пусть Роза зовет его как ей понравится. Пусть делает с ним, что
хочет. Селина сказала себе, что ей плевать, и что теперь она может идти,
но почему-то не ушла. Вместо этого она отступила  на  пол-шага  назад  и
вместе со всеми уставилась на девушку.
   Испуганное выражение исчезло из Розиных  глаз,  пока  она  раскрывала
картонные клапаны. Селина ждала, что маленькая полосатая головка  выско-
чит, как только коробка будет раскрыта. Она ожидала, что Роза растает от
умиления перед первозданным очарованием зверька. Но этого не  произошло.
Котенок зашипел, а Роза отдернула руки от коробки, словно картон превра-
тился вдруг в раскаленный металл.
   По Селининой спине пробежал холодок. Подобный озноб пробирал ее  каж-
дый раз, когда она натягивала свой комбинезон. Дикая, необъяснимая  тре-
вога охватила девушку. Она взглянула Розе в лицо. Сколько  раз  приходи-
лось Селине в костюме Женщины-кошки пробираться по  спящему  городу,  но
она была вором, а не хищником. Женщина-кошка крала, а если и убивала, то
лишь случайно. И никогда она не  вызывала  в  своих  противниках  такого
смертельного ужаса, какой вызвал у Розы маленький серый котенок.
   Пока Селинино сердце бешено колотилось о ребра, избитая светловолосая
женщина увидела свою смерть, ужаснулась ей, приняла ее и, наконец,  поз-
вала ее. Пока Селина пыталась справиться с сердцебиением, котенокї-  ма-
ленький серый котенок, плененный, запертый в темницу, выбившийся из всех
своих кошачьих сил,ї- подчинился своим инстинктам и бросился на эти  ши-
роко открытые глаза, склонившиеся над ним.
   Если бы это был серый тигр или даже тигренок, не  миновать  бы  тогда
крови или вытекшего глаза. Но вместо этого котенок просто  шлепнулся  на
пол, а Роза испустила вопл